Текст книги "Исчезновение принца. Комната № 13"

Глава XVI

Когда Крейг прибыл в «Чарлтон», его ожидал сюрприз. Ему рассказали, что миссис Флойд ушла, и никто не знал куда. Ее супруг через какое-то время последовал за ней и тоже пока не возвращался. Кто-то звонил ей по телефону, но не представился.

– Почему ее супруг не вернулся, я знаю, – сказал Крейг. – Но, может быть, вы хотя бы догадываетесь, куда могла направиться леди?

– Нет, – услышал он однозначный ответ.

– А отец ее не заходил? – спросил инспектор.

Его информант заколебался.

– Да, сэр. После того как она исчезла, он поднимался на ее этаж… Кстати, как раз в ту минуту, когда майор Флойд был здесь и справлялся насчет своей супруги. Дежурный по этажу узнал его, но он не видел, ни как он пришел, ни как ушел.

Наведавшись в дом в Хоршеме, Крейг не узнал ничего нового. Там ему лишь сказали, что Питера нет дома. Барни, с которым он разговаривал, о девушке ничего известно не было, и вообще только сейчас, со слов инспектора, он узнал, что что-то случилось. Но впереди его ждало еще одно неутешительное известие. Офицер, посланный им за Джонни, вернулся с сообщением о том, что птичка упорхнула. По словам слуги, его хозяин вернулся, в спешке переоделся и, прихватив небольшой чемодан, исчез в неизвестном направлении.

Когда чуть позже позвонили в больницу, выяснилось, что Джефф жив, но все еще без сознания. Пулю извлекли, и надежда на выздоровление сохранялась. Недавно зашел его отец, он был в таком волнении и ярости, что с ним едва не случился нервный припадок.

– Если он окончательно не свихнется к утру, я буду очень удивлен, – добавил хирург. – Я хочу оставить его пока здесь. Дам немного бромида, пусть успокоится.

– Лучше отравите его, – предложил Крейг и повесил трубку.

Когда старый сыщик уже собирался уходить домой, от хоршемской полиции, которой он поручил наблюдать за домом Питера, пришла телефонограмма.

«Мистер Кейн и его дочь прибыли в отдельных автомобилях в четверть первого, с разницей в несколько минут», – говорилось в сообщении.

Крейг решил не терять времени и снова ехать в Хоршем. Ночь была лунная, дороги почти пусты, поэтому быстрая полицейская машина доставила его на место менее чем за час. В маленьком кабинете Питера горел свет, и его хозяин сам спустился к двери, услышав шуршание колес.

– Кто там? – спросил он, когда Крейг шел к дому по темной подъездной дорожке. Услышав голос сыщика, он вышел из дома и направился навстречу. – Что случилось, Крейг? Что-то срочное?

– Джеффа подстрелили. Я, полагаю, вы знаете, кто такой Джефф?

– Знаю, к сожалению, – прямо ответил Питер Кейн. – Подстрелили? Как? Где?

– Сегодня вечером, между без четверти десять и десятью. В клубе «Хайлоу».

– Заходите. Только девочке моей не говорите… Она сегодня и так уже натерпелась. Мне на Джеффа наплевать. Лучше ему умереть и умереть быстро, потому что, если он попадется мне в руки…

Предложение он не закончил, и сыщик подцепил его под локоть.

– Послушайте, Питер, вы бы полегче с этим делом. Не надо болтать лишнего, вы ведь тоже под подозрением, старина. Вас видели рядом с клубом.

– Да, меня видели рядом с клубом, – кивнул Питер. – Я дожидался там… Был там по делу. Я съездил в «Чарлтон», но дочери там не оказалось… Думаю, вам об этом рассказывали. А потом направился в «Хайлоу» и увидел там эту чертовку Лилу… Она, кстати, одна из любовниц Джеффа, верно?

– Точнее говоря, – спокойным голосом произнес сыщик, – она его жена.

Питер Кейн резко остановился.

– Жена? – пробормотал он, а потом: – Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи! Я прощаю ей все. Хоть она и настоящий дикарь… насколько это дано женщине, но не я ей судья. Мне их отношения всегда казались отвратительными. Но, слава Богу, что она его жена, Крейг!.. Но кто подстрелил эту сволочь?

– Точно не знаю. Думаю брать Джонни.

В это время они уже были в прихожей, и Питер Кейн внезапно обернулся и глазами, полными удивления и испуга уставился на сыщика.

– Джонни? – протянул он. – Вы понимаете, что говорите, Крейг? Вы что, с ума сошли? Джонни не делал этого. Джонни там и близко не было…

– Джонни был там. И более того, Джонни был в той комнате, когда в Джеффа стреляли, или сразу после того. Лифтер напряг память и рассказал, что знает. Рассказал не много, но достаточно, чтобы засадить Джонни, если этот парень умрет.

– Джонни… – ошарашенно прошептал Питер.

– Скажу честно, Питер. Я подумал, это вы, – Крейг не спускал с мертвенно-бледного лица бывшего вора пытливого взгляда, – когда услышал, что вы были там и узнали, что этот парень вас обманывал. Что вы там делали?

– Я не могу вам этого сказать… Пока что, – подумав, ответил хозяин дома. Если бы Джонни там был, я бы его увидел. Но я заметил там эту девчонку, Лилу, и испугался, что она узнает меня. Вообще-то, я тогда подумал, что она все-таки узнала меня, поэтому пошел на Шафтсбери-авеню, я знаю там один паб. Мне это не понравилось… то, что меня заметили. Но, если надо, я могу доказать, что пробыл в том пабе до десяти. Ох, Джонни, Джонни…

Мужчины разговаривали в прихожей, но тут послышались быстрые шаги, и в дверях появилась Марни.

– Кто там? Джонни, ты?.. А, это вы, мистер Крейг. Что-нибудь случилось? – Она встревоженно перевела взгляд с одного лица на другое. – Что-то с Джонни?

– Нет, с Джонни ничего не случилось, – успокаивающим тоном произнес Крейг и покосился на Питера. – Вы должны это знать, Марни… – сказал он. – Я могу называть вас Марни?.. Ведь я знаю вас с тех пор, как вам было пять… В Джеффа Лега стреляли.

Он подумал, что она сейчас лишится чувств, и бросился к ней, чтобы подхватить, но усилием воли девушка заставила себя устоять на ногах.

– В Джеффа стреляли? – потрясенно переспросила она. – Кто в него стрелял?

– Я не знаю. Мы как раз хотим это выяснить. Думаю, вы сможете помочь нам? Почему вы ушли из гостиницы? Джонни был с вами?

Она покачала головой.

– Я не видела Джонни, – сказала она. – Но я обязана ему… всем. В гостинице была женщина, – она боязливо покосилась на отца. – Я думаю, она – воровка, из тех, кто в гостиницах промышляют… Высокая валлийка.

– Валлийка? – быстро спросил Крейг. – Как ее зовут?

– Миссис Гвенда Джоунс. Джонни был знаком с ней. Он позвонил ей и попросил присмотреть за мной, пока сам ко мне не приедет. Она вывела меня из гостиницы, и мы по лестнице герцога Йоркского спустились на Малл. А потом случилось что-то странное… Я как раз рассказывала папе, когда вы пришли. Миссис Джоунс, она очень крупная женщина с…

– Я ее знаю. Дальше! – нетерпеливо воскликнул Крейг.

– Так вот, она исчезла. Нет, не то чтобы она как сквозь землю провалилась, – вымученно улыбнулась она, – и не ушла, не попрощавшись. Она просто сказала мне: «Теперь я должна покинуть вас, дорогуша. Не хочу, чтобы он меня с вами видел». Я оглянулась посмотреть, кого она так испугалась, но увидела вокруг только обычных безобидных прохожих. А когда повернулась обратно, миссис Джоунс уже бежала вверх по ступенькам, и звать ее я не решилась. Я почувствовала, что оказалась в ужасно глупом положении и… и растерялась, не зная, что делать дальше, но тут ко мне подошел мужчина. Мужчина средних лет с ужасно печальным лицом. Я тебе об этом рассказала, папа?

Он кивнул.

– Он снял шляпу (волосы у него оказались почти седые) и спросил: «Ваша фамилия Кейн?» Новую фамилию я ему не называла, – чуть вздрогнув, добавила она. – «Вы позволите проводить вас в безопасное место, мисс Кейн? – сказал он. – Не думаю, что вам следует показываться с этой худышкой». Я не знала, что делать, мне было так страшно, и я так обрадовалась, что хоть кто-то будет рядом со мной и сможет меня защитить, что, когда он остановил такси, я села без колебаний. Он оказался таким милым, мистер Крейг. Разговаривал только о погоде да о курицах. По-моему, всю дорогу до Луишема[39]39
  Район Лондона.


[Закрыть] мы только о курах и говорили.

– До Луишема? Вы уверены?

– Да, мы поехали куда-то в тот район. Что там еще есть?

– Нью-кросс? Брокли?.. – начал подсказывать Крейг.

– Вот-вот, Брокли. Брокли-роуд – я видела табличку на углу дома. Он пригласил меня к себе домой, и там нас встретила пожилая женщина, очень приятная и заботливая. Он сказал, что это его экономка.

– О чем же он говорил? – взволнованно спросил Крейг и впился в нее взглядом.

– О курах, – значительным голосом произнесла она. – Вы знаете, куры какой породы несут лучшие яйца? Наверняка не знаете. Знаете, какая порода лучше всего подходит для разведения в Англии, а какая – в Америке? А какие породы самые неприхотливые в содержании? А я теперь знаю. Но тогда меня интересовало, что он собирается со мной делать, и я попыталась спросить его, но он неизменно возвращал разговор к инкубаторам, кормам и объему пространства, необходимому наседке в сравнении с обычной курицей. Ничего более странного и фантастического со мной не происходило. Сейчас мне все это кажется похожим на какой-то волшебный сон сказочной Алисы! А потом, в десять часов, за мной приехала машина. «Я отправляю вас домой», – сказал он.

– Кстати, он все это время провел рядом с вами? – уточнил Крейг.

Она покачала головой.

– Нет, какое-то время со мной была его экономка. Она о курах и слова не сказала, только вязала какой-то огромный и бесформенный джемпер да фыркала презрительно. Фыркала, когда он звонил. Я знаю, что это он звонил, потому что слышала из трубки его голос.

– Он сам вас отвез?

– Нет, он просто посадил меня в машину и сказал, что мне нечего бояться. Я приехала за несколько минут до папы.

Сыщик нервно и немного недоуменно почесал подбородок.

– Чрезвычайно любопытно, – сказал он. – «Худышку» я знаю, но этот куровод-любитель для меня загадка. Вы случайно не услышали его имени?

Она покачала головой.

– А номер его дома не заметили?

– Заметила, – не стала скрывать она. – Только он очень просил меня забыть его, и я его забыла. – Потом, посерьезнев, девушка произнесла: – А мой… мой…

– Твой никто, – не дал ей договорить Питер. – Этот проходимец, оказывается, уже был женат. На Лиле. Наверное, у меня действительно что-то с головой, как я мог не догадаться, что эту женщину специально подослали в мой дом? Ведь ни одна девушка ее склада не согласилась бы работать с таким жалованьем. Кстати, Барни всегда к ней с подозрением относился.

– Вы Джонни видели? – спросила Марни у Крейга.

– Нет, но хочу повидаться с ним в скором времени, – осторожно ответил тот.

И тут ее озарило.

– Неужели вы думаете, что это Джонни в него стрелял?

– Конечно же, это не он, – громко произнес Питер. – Что за странная идея! Но пойми, дорогая, мистер Крейг обязан проверять все, даже самые немыслимые версии. Вы ведь сегодня даже не заходили к Джонни, верно, Крейг?

Глаза мужчин встретились, и Питер застонал.

– Какой дурак! Какой дурак! – сдавленным голосом произнес он и взялся за голову. – Боже, какой дурак!

– Отец, но Джонни не делал этого! Это неправда, мистер Крейг. Джонни не мог застрелить человека. Кто-нибудь его видел? Как в него стреляли?

– В спину.

– Тогда это был не Джонни! – воскликнула она. – Он никогда не стал бы стрелять в спину!

– Я думаю, юная леди, – чуть улыбнувшись, сказал Крейг, – ложитесь-ка вы лучше в свою постельку и баиньки. У вас сегодня был чертовски трудный день, прошу прощения за грубость. Питер, проявите отцовскую строгость. Что это? – Он повернул голову и прислушался.

– Барни, – пояснил Питер. – У него ужасная привычка ходить в тапочках. Его шарканье, наверное, за милю слышно. Похоже, он пошел кому-то открывать дверь. Может, это кто-то из ваших людей явился, Крейг? Или он понес что-то выпить вашему водителю. Барни очень любит водителей. Для него они – воплощение технического гения.

Девушка уже немного успокоилась.

– Я и правда должна благодарить Господа, что все это осталось позади, но этого действительно не может быть, – тихо заговорила она. – Мистер Крейг, произошла ошибка, я уверена в этом. Джонни не способен на такое страшное преступление. Это был кто-то другой… Кто-нибудь из дружков Джеффри Лега, кто-нибудь, кто ненавидел его. Он однажды сказал мне, что очень много людей его ненавидят, но я подумала, что он шутит. Ведь он казался мне тогда таким милым, таким внимательным… Папа, я, наверное, потеряла разум, когда решилась пойти на это, даже ради того, чтобы ты был счастлив.

Питер Кейн кивнул.

– Если ты сумасшедшая, то я – преступник, девочка моя, – сказал он. – Во всем мире есть только один мужчина, который был…

Тут медленно отворилась дверь, и в комнату просунулась физиономия Барни.

– К вам тут Джонни… – неуверенно сказал он и раскрыл дверь шире.

В коридоре стоял Джонни Грей. Увидев Крейга, он удивленно повел бровью.

Глава XVII

В следующий миг девушка бросилась к нему. Она прижалась к Джонни и разрыдалась. Плечи ее конвульсивно задергались, руки обвили его шею, она прижалась лицом к его щеке.

Крейг, с некоторой опаской наблюдая за этой сценой, размышлял. Не может быть, чтобы Джонни случайно угодил в сеть. Барни наверняка предупредил его, что он находится в доме. Что удивило Крейга больше всего, так это то, что Джонни все еще был во фраке. Он подошел к Джонни и аккуратно отстранил от него девушку.

– Покажи правую манжету рубашки, Джонни, – сказал Крейг.

Не произнеся ни слова, Грей поднял руку, и инспектор тщательнейшим образом осмотрел безупречно чистый рукав. Никаких следов крови на нем не было.

– Либо кто-то водит меня за нос, либо ты, Джонни, – чрезвычайно умный парень. Позволь-ка мне взглянуть на твой второй рукав.

Осмотр левого рукава также ничего не дал.

– Ты разве не заходил сегодня вечером домой переодеться?

– Нет, я даже не приближался к своей квартире, – ответил Джонни.

Крейг был озадачен.

– Но твой слуга сказал, что ты пришел, переоделся, взял чемодан и ушел.

– Значит, он сегодня пил, – спокойно ответил молодой человек. – Я все это время занимался очень необычным для себя делом – ужинал с офицером полиции, который отправил меня на каникулы в Девоншир.

Крейг в изумлении отступил.

– С инспектором Флаэрти? – спросил он.

Джонни кивнул.

– С милейшим инспектором Флаэрти. Мы обменивались мнениями о наших общих знакомых.

– А кто заходил в твою квартиру? – ошарашенно спросил Крейг.

– Мой двойник. Я всегда настаивал на том, что у меня есть двойник, – совершенно невозмутимо ответил Джонни.

Все смотрели на него в полнейшем изумлении. В сердце Марни вкралась безумная надежда.

– Джонни, – сказала она, – этот… двойник и есть тот человек, который совершил преступление, за которое тебя судили?

К ее огорчению, он покачал головой.

– Нет, это меня арестовали и отправили в Дартмур. Мой двойник избежал этих неприятностей, и я не могу его в этом упрекнуть.

– Но не хочешь ли ты сказать, что он обманул твоего слугу?

– Очевидно, – произнес Джонни, снова поворачиваясь к сыщику, который задал этот вопрос.

– Как человек я тебе, конечно, верю, Джонни.

Джонни усмехнулся.

– Мне нравится такое определение. А как официальному лицу вам, стало быть, требуются доказательства. Что ж, нет ничего проще. Если вы отвезете меня обратно к Флаэрти, он подтвердит все, что я рассказал.

Вскоре, проявив такт, Питер и сыщик дали Джонни возможность попрощаться с девушкой наедине.

– Я ничего не понимаю… Вы когда-нибудь раньше об этом слышали, Питер?

– О том, что у Джонни есть двойник? Нет, если мне не изменяет память, никогда.

– Может быть, он все это придумал, чтобы успокоить девушку? Но ведь он действительно все еще во фраке, хотя слуга его совершенно точно говорил, что на нем был серый твидовый костюм. Рукава у него чистые, никаких следов крови, но я ни на секунду не сомневаюсь, что Стивенс не стал бы оговаривать Джонни. Он любит этого парня. Нет, Джонни, конечно, мог сочинить такую сказку ради Марни, но ведь его слова легко проверить. Вы позволите от вас позвонить, Питер? – неожиданно спросил он. – У меня есть номер Флаэрти.

Самое большое потрясение этого дня ожидало инспектора, когда из телефонной трубки раздался заспанный голос, принадлежащий, вне всякого сомнения, Флаэрти.

– Это Крейг говорит. Флаэрти, с кем вы сегодня ужинали?

– Вы что, звоните мне среди ночи, – раздраженно проворчал ирландец, – чтобы выяснить, с кем я ужинал?

– Это важно, Флаэрти. Мне нужно это знать.

– С Джонни, конечно… С Джонни Греем. Я сам пригласил его на ужин.

– Во сколько он от вас ушел?

– Кажется, ближе к одиннадцати, – прозвучало в трубке. – Нет, после одиннадцати.

– И он был с вами все время? Не отлучался хотя бы на пятнадцать минут?

– Даже на пятнадцать секунд. Мы просто разговорились…

Крейг повесил трубку и повернулся к Питеру, качая головой.

– Ну, Джонни, любое другое алиби тебя не спасло бы от виселицы! Но Флаэрти – самый честный человек в Скотленд-Ярде…

Однако то, что произошло потом, когда Джонни под утро вернулся в свою квартиру, давало повод усомниться в подобной характеристике инспектора Флаэрти.

– Больше никто не приходил?

– Нет, сэр, – ответил Паркер.

– Что вы сделали с рубашкой, которую я снял?

– Отрезал манжеты и сжег их, сэр. И сделал это с огромным удовольствием, потому что манжеты с закругленными углами уже несколько вышли из моды, если можно выразиться. Сейчас они смотрятся немного… Как бы это сказать?.. Театрально.

– А остальная часть рубашки?

– Остальная часть рубашки, – почтительно произнес Паркер, – на мне. Сейчас довольно тепло, чтобы носить две рубашки, но я не нашел другого способа избавиться от нее, сэр. Приготовить ванну?

Джонни кивнул.

– Простите за любопытство, сэр, но удалось ли вам убедить джентльмена, к которому вы ездили, подтвердить ваши слова?

– Флаэрти? Конечно. Он многим мне обязан. Спокойной ночи, Паркер.

– Спокойной ночи, сэр. Надеюсь, вас ждет крепкий сон. Э-э-э… Вы позволите вынуть из вашего кармана этот пистолет, сэр? Он портит силуэт ваших брюк. Благодарю вас, сэр.

Он осторожно взял двумя пальцами браунинг и положил его на письменный стол Джонни.

– Вы не возражаете, если я встану немного позже обычного, сэр? – сказал он. – Перед сном я бы хотел почистить это оружие.

Глава XVIII

Джефф Лег сидел, откинувшись на спинку длинного плетеного кресла, посреди лужайки, растянувшейся до самого края утеса. Перед ним расстилались лазурные воды Английского канала[40]40
  Принятое в Великобритании название Ла-Манша.


[Закрыть] и еще более изумительное своей чистой синевой небо. Протянув руку, он взял со стоящего рядом столика стакан, сделал глоток, скривился и раздраженно выкрикнул имя.

На его зов торопливо подбежала Лила.

– Убери эту дрянь и принеси виски с содовой, – сказал он.

– Доктор сказал, тебе нельзя ничего, кроме лимонного сока. Джефф, доктора нужно слушаться, – заискивающим голосом ответила она.

– Ну, дай только мне встать, я тебе твою глупую башку в два счета откручу, – огрызнулся он. – Делай то, что я говорю. Где отец?

– Пошел в деревню отправлять письма.

Подумав, Джефф сказал:

– Если явится этот деловой, скажешь ему, что мне плохо, и я не могу с ним говорить.

– Кто? Крейг?

– Да, этот грязный, лживый и продажный фараон! – прорычал он. – Джонни уже давно в сушилке бы отдыхал, если б не крючканул Крейга. Голову даю на отсечение, он сунул ему не меньше тысячи.

Она подвинула к нему маленький стульчик и села.

– Я не думаю, что Джонни в тебя стрелял, – сказала она. – Твой отец считает, это Питер. Там ведь потом нашли открытое окно. Он мог залезть через пожарную лестницу… Он об этом ходе знал.

Джефф что-то недовольно пробубнил себе под нос, и она благоразумно замолчала.

– Где Марни? Вернулась к отцу?

Лила кивнула.

– Кто ему рассказал, что мы с тобой женаты?

– Не знаю, Джефф, – ответила она.

– Лжешь! Это ты ему рассказала. Больше никто не мог знать. Если меня за эту женитьбу посадят, я тебя убью, Лила. Ты уже второй раз настучала на меня.

– Я не понимала, что говорю. Я сходила с ума от волнения.

– Жаль, что не свихнулась окончательно, – язвительно бросил он. – Дело не в женщине… Мне на нее наплевать. Дело в старике и его старой ссоре, и пусть он сам с этим разбирается. Тут поставлено под удар другое, вот что меня волнует больше всего. Если там все не работает как по маслу, вся работа стопорится, а если моя работа застопорится, на меня начнет обращать внимание больше людей, чем мне бы того хотелось. Ты про это хоть не разболтала, я надеюсь?

– Нет, Джефф. Я про это ничего не знала.

– Видно, поэтому и не разболтала, – процедил он и бросил на нее неприязненный взгляд.

Девушка повернулась к нему лицом.

– Слушай, Джефф Лег. Я – терпеливая женщина, но терпение мое не безгранично. Пока ты нездоров, я буду терпеть твое брюзжание, но мир изменился, пойми это, Джефф. Я не из тех, кто верит в истории про всяких там Биллов Сайксов и Нэнси[41]41
  Билл Сайкс – свирепый грабитель в романе Диккенса «Приключения Оливера Твиста». Нэнси – преданно любящая его воровка, которую он убивает, заподозрив в предательстве.


[Закрыть]. Я не собираюсь терпеть унижения до конца своих дней. А если ты попытаешься меня хоть пальцем тронуть, я сама тебе голову проломлю. Хоть это и не по-женски, зато умно. Я никогда не верила в равность полов, но ни одна девушка не слабее мужчины, если первой успеет схватить кочергу.

Джефф принял мудрое решение: он сменил тему.

– Они, понятное дело, обыскали весь клуб сверху донизу?

– Да.

– И наверх заглянули?

– Наверное. Стивенс говорил, они перерыли там все.

Джефф зарычал.

– Умные! – сказал он. – Хорошо, наверное, быть умным. А это еще кто? – он сердито посмотрел на странную фигуру, которая приближалась к ним по лужайке, по-видимому, со стороны калитки.

Лила встала и направилась навстречу сутуловатому незнакомцу, который, увидев ее, остановился, снял шляпу и неловко улыбнулся.

– Извините за вторжение, – сказал он. – Чудесное место, не правда ли? Если не ошибаюсь, это дом приходского священника Деллси? Я когда-то был знаком с ним. Изумительный человек. Вы, видимо, арендовали у него этот дом, да?

Со смешанным чувством удивления и раздражения Лила грубовато ответила:

– Да, это дом приходского священника. Вы к кому?

– Я бы хотел повидаться с мистером Джеффри… – тут он воздел взор к небу с таким видом, будто пытался из какого-то запыленного уголка памяти извлечь имя, которое было не так-то просто вспомнить. – С мистером Джеффри Легом. Да, так его зовут. Мистер Джеффри Лег.

– Он очень болен. К нему нельзя.

– Какая жалость! – На лице незнакомца отразилось искреннее сочувствие. – Мне, право, печально это слышать, – тут он поправил большое пенсне, непонятно каким образом державшееся на самом кончике его носа, хотя наверняка сделал это для пущей важности, потому что все равно смотрел поверх линз. – Но, может быть, он все же уделит мне пару минут. Я специально приехал, чтобы справиться о его здоровье.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Ридер… Дж. Г. Ридер.

Девушка почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, и быстро повернулась.

– Я спрошу у него, – сказала она.

Услышав имя, Джефф сжал губы.

– Это тот человек, которого наняли банки… или правительство, чтобы следить за мной, – вполголоса произнес он. – Веди его, Лила.

Мистер Ридер увидел, как ему махнули рукой, и пошел через лужайку быстрым, но каким-то манерным шагом.

– Прискорбно вас видеть в таком незавидном состоянии, мистер Лег, – сказал он. – Надеюсь, батюшка ваш здоров?

Джеффри удивился.

– Вы встречались со стариком?

Мистер Ридер кивнул.

– Имел удовольствие, – ответил он. – Добрейший и очень своеобразный человек. Очень! – Последнее слово было произнесено с особым ударением.

Джефф оставил без ответа эту дань восхищения дружелюбием его отца.

– В последнее время в городе все только и говорят об одном неприятном деле… Шепотом, конечно, – сказал мистер Ридер, внимательно подбирая слова. – Даже до меня, хоть я и живу затворником вдали от мира, так сказать, на задворках жизни, доходят какие-то странные слухи о распространении фальшивых денег… Кажется, они называются «туфта» или «тафта»… Нет, пожалуй, все-таки «туфта».

– «Туфта», – подтвердил Джефф, не зная, то ли удивляться, то ли тревожиться, и не сводя глаз с этого странного человека.

Мистер Ридер доверительно понизил голос:

– Если честно, я думаю, люди, которые позволяют себе подобные инсинуации, просто не осознают всей серьезности подобных обвинений. – Тут он оглянулся по сторонам, вдохнул полную грудь воздуха, обвел взглядом лужайку, ухоженный сад, окаймляющий ее с обеих сторон, и произнес благодушным голосом: – Ах, как все-таки прекрасен мир, мистер Джефф… Прошу прощения, мистер Лег. Как изумительны эти цветы! Признаюсь, когда я вижу колокольчики, у меня комок к горлу подступает. Хотя нет, наверное, это не колокольчики, – добавил он. – Колокольчики в это время года уже не цветут. Но вы посмотрите, какой необычный оттенок голубого цвета! А эти розы! Я даже отсюда чувствую их запах.

Он закрыл глаза, поднял лицо и довольно громко пошмыгал носом. Вид при этом у него был весьма нелепый, но Джефф Лег даже не улыбнулся.

– Я мало что об этом знаю, но, насколько мне известно, в дартмурской тюрьме выращивают очень мало цветов, да и тех никто из заключенных не видит. Кроме одного счастливчика, которому поручено ухаживать за ними. Обычно это кто-то из приговоренных к пожизненному заключению. Жизнь без цветов очень тускла, мистер Лег.

– Я не любитель цветов, – произнес Джеффри.

– Жаль! – сочувственно покачал головой мужчина. – Необыкновенно жаль! Но еще из этого заведения не открывается вид на море, не видно, как сказал поэт, «нарисованных кораблей в нарисованной воде»[42]42
  Слова из «Поэмы о Старом Моряке» английского поэта Сэмюэля Тэйлора Кольриджа.


[Закрыть], там нет захватывающего ощущения свободы, там нет ничего, что может скрасить жизнь человека, приговоренного, скажем, к годам пятнадцати-двадцати.

Джефф промолчал.

Следующий вопрос, с которым человек в пенсне обратился к нему, был уж совсем неожиданным:

– Любите ли вы кроликов?

– Нет, кроликов я не люблю.

Лила, которая сидела рядом с Джеффом, чуть наклонилась вперед, все ее чувства были напряжены до предела. Она слушала и пыталась понять.

Мистер Ридер вздохнул.

– А я очень люблю кроликов. Всякий раз, когда вижу кролика в клетке, я покупаю его, отношу в ближайший лес и выпускаю на волю. Может, это и глупо, ведь кролик, рожденный и выращенный в неволе, утрачивает природные навыки, позволившие бы ему выжить среди своих диких сородичей. Но я люблю освобождать кроликов так же, как другие любят их туда сажать. – Мужчина поводил указательным пальцем перед лицом Джеффри. – Никогда не уподобляйтесь кролику в клетке, мистер Джеффри… Или мистер Лег? Да, мистер Лег.

– Я не кролик, не курица, не лиса и не жаворонок! – с жаром воскликнул Джеффри. – Еще не построена такая клетка, которая смогла бы удержать меня.

И снова мистер Ридер вздохнул.

– Я помню одного джентльмена, который произносил точно такие слова несколько лет назад. Уж не помню, в какой тюрьме его повесили… Может, в Уондзуорте?.. Да-да, в Уондзуорте. Не так давно я приходил на его могилу. На могильной плите только его инициалы. Такая жалость! Какой печальный конец для столь многообещающего молодого человека. И все же, я считаю, ему повезло: двадцать долгих лет в тюремной камере – страшная участь, мистер Лег! К счастью, такая судьба никогда не постигнет того, кто возьмет на себя смелость измениться. Ну вот, скажем, человек подделывает английские деньги и в один прекрасный день решает сжечь бумагу, уничтожить клише для водяных знаков, распустить всех своих агентов… Не думаю, что нам стоит беспокоиться о судьбе такого человека. Наоборот, мы должны встретить его открыто, со всей душой, особенно, если его произведения такого превосходного качества, что их почти невозможно отличить от настоящих денег.

– Вам известно, что случилось с Голденом? – без тени смущения неожиданно произнес Джеффри.

Глаза мужчины блеснули.

– Голден был моим предшественником, – сказал он. – Прекрасный человек! О нем говорят, что…

Джеффри снова не дал ему договорить.

– Он тоже работал на полицию и искал «туфту». Он умер?

– Он уехал за границу, – серьезным голосом ответил мистер Ридер. – Да, мистер Голден не переносил нашего климата. У него была ужасная астма. Или язва? Не помню, что-то с «а» на конце. А вы встречались? О, вы многое потеряли, – продолжил он. – Голден был очень хорошим человеком… Разве что умом особо не выделялся или не хотел выделяться. А так это был замечательный человек. Но он мало работал на свежем воздухе, и в этом, на мой взгляд, заключалась его главная ошибка. Человек нашей профессии не должен закрываться в кабинете и с головой погружаться во всяческие тайны и загадки. Правда, я, поверите ли, и сам этим, бывает, грешу. Что ж, мой дорогой мистер Лег, я уверен, вы запомнили мою аллегорию и надеюсь, вы обдумаете ее и отнесетесь к ней с должным вниманием.

– Я бы так и сделал, если бы печатал «туфту», но, к сожалению, я этим не занимаюсь, – улыбнулся в ответ Джеффри Лег.

– Что вы! – воскликнул мистер Ридер. – У меня и в мыслях не было обвинять вас в подобном! Но вы, при вашем широчайшем круге знакомых (а я уверен, что среди ваших знакомых есть и немало ваших почитателей), возможно, смогли бы распространить мою небольшую иллюстрацию. Мне не нравится видеть кроликов или птиц в клетках, мне вообще не нравится, когда кто-то находится за решеткой. К тому же Дартмур мне кажется таким… Как бы это сказать?.. Неэстетичным местом, и мне искренне жаль тех, кто проводит столько лет в Девоншире. Нет, весной это, конечно же, чудесное место, но летом там ужасно жарко, а зимой, если только вы не приехали отдыхать в Торки[43]43
  Торки – приморский курорт в графстве Девоншир.


[Закрыть], тоскливо. Всего доброго, мистер Лег.

Попрощавшись, он кивнул и девушке, да, как видно, слишком энергично, потому что при этом у него с носа свалилось пенсне. Он нагнулся и, подобрав его с извинениями, направился к выходу. Оставшиеся молча смотрели ему в спину, пока он не скрылся из вида.