Текст книги "Кот в лабиринте. Рассказы"

Сила комплимента

Отрицательных эмоций накопилось немало. И благодаря телевидению их становилось всё больше и больше.

Самолеты разбивались. Банки лопались. Наемные убийцы убивали. Жулики надували всех. НИИ, где мы работали, дышал на ладан. Было ясно, что дни его сочтены. Переходный возраст страны напоминал переходный возраст в жизни человека – неизвестно, что он выкинет завтра.

Стресс следовало каким-то образом снять. Мы, научные сотрудники института, психологи по образованию, понимали, что отрицательное необходимо уравновесить положительным.

Вот и договорились, что будем встречаться каждую неделю. Выкроим ровно один час исключительно для того, чтобы говорить друг другу комплименты. Каждый из нас должен сказать другим что-то приятное, что потом будет окрылять их в течение всей рабочей недели. То, что мы взяли с собой жен, оказалось большой ошибкой. Во всяком случае, для меня…

Пилле и не хотела идти. Она велела мне вынести мусорное ведро и выбить ковер. Только выполнив все ее поручения, мне удалось ее уломать.

– Мужчины и без всяких комплиментов такие самовлюбленные, – ворчала она всю дорогу.

Когда все были в сборе, зажгли свечу, выключили свет и поставили тихую, расслабляющую музыку.

Первым на стул в центре круга сел Юри, а мы стали по очереди его нахваливать.

– Юри трудолюбив, – сказал Мати.

– Он верный друг, – сказал Эндель.

Сулев долго собирался что-то сказать, но в конце концов лишь одобрительно и многозначительно покивал головой.

– Юри очень обаятельный человек, – перевела мимику Сулева на эстонский язык моя жена Пилле.

Она что, мысли Сулева читает, что-ли? – изумился я.

– Юри честолюбив, – сказала Яника.

– Он превосходно играет в баскетбол, – сказал я.

– Настоящий мачо, – сказала Кюллике.

– Ну, знаете, друзья, это уже перебор, – польщенно пробормотал Юри.

– Юри… – это в первую очередь джентльмен, – сказала Анника.

– Что вы такое говорите? – воскликнула вдруг жена Юри, Вийвика, которая, чем дальше, тем с более кислой миной выслушивала комплименты в адрес мужа.

– Вот именно, он джентльмен и… и… как две капли воды похож на Антонио Бандераса! – не унималась Анника.

Юри покраснел и начал ерзать на стуле.

– Может быть, теперь кто-то другой сядет на мое место? – спросил он.

Но свое мнение не успели еще высказать Арво и Мартин. И Малле, Сильви и Эне.

Юри узнал, что он умен, у него доброе сердце, красивые глаза, приятный тембр голоса.

Точку поставила Анника:

– Он вполне мог бы стать президентом республики.

В комнате воцарилась тишина. Присутствующие пристально рассматривали Юри. Пламя свечи подрагивало, блики и тени играли на его лице. Но тени смущения я там не заметил. Хотя бы для виду он мог бы возразить…

Следующим сел на почетное место Эндель.

Смелый человек… Хороший спортсмен, меткий стрелок… Энергичный… Бесстрашный…

На этот раз черту подвела жена Юри, Вийвика.

– Он вполне мог бы стать наемным убийцей.

– И это, по твоему, комплимент?! – вскричал Юри.

– А как же! В наше-то время. Комплимент, конечно, – оправдывалась Вийвика.

Все уставились на Энделя. Он не казался обиженным. На мгновение нам даже стало не по себе – по его лицу промелькнула какая-то зловещая улыбочка.

Следующим был Мати.

Остроумный… Бережливый… Сообразительный… Трудолюбивый…

Точку поставила Эне.

– А что, он вполне мог бы стать президентом банка!

Мати скромно молчал. На его лице появилось какое-то мечтательное выражение.

Следующим на стул сел Сулев.

Умный… Добродушный… А как он умеет держать язык за зубами!…

Резюме на сей раз последовало от моей благоверной.

– Он вполне мог бы стать гением! – заявила Пилле.

– Черт подери, гением рождаются, а не становятся! – не выдержал я.

– Значит, он уже гений, – глазом не моргнув, парировала она она.

Следующим должен был быть я. Но час, отведенный на комплименты, прошел.

В полной тишине и задумчивости мы разошлись по домам. Почему-то больше так и не выбрали время, чтобы продолжить это начинание…

 
***
 

С тех пор немало воды утекло. За это время Юри развелся с Вийвикой и женат теперь на Аннике.

А его жена Вийвика вышла за Энделя. Она очень гордится своим новым мужем, хотя об Энделе и ходят всякие нехорошие слухи. Якобы это он убил точным выстрелом сквозь оконное стекло одного известного таллиннского бизнесмена, когда тот ужинал у себя на кухне. Я в это не очень верю – улик против него так и не нашли.

Пилле ушла от меня к Сулеву. Она не ошиблась в нем. Его гениальность теперь документально подтверждена. А именно – его достижение включили в книгу рекордов Гиннесса. Этот рекорд по неразговорчивости еще никто не смог побить. Он произнес за последние три года всего десять слов. Ничего удивительного – за него говорит Пилле.

Мати женат на Эне. Она тоже правильно его «вычислила». Мати теперь президент какого-то коммерческого банка. То ли «Кредит-плюс», то ли «Кредит-минус».

Но Юри, наш Юри! Мой старенький чёрно-белый телевизор показывает плохо, но и самого Юри и супругу президента республики Аннику показывают так часто, что теперь даже я вижу – он действительно отдаленно смахивает на Антонио Бандераса.

Долгим бессонными ночами я все думаю, какой мощной фигурой был бы я, если бы очередь тогда дошла и до меня и коллеги и их жены успели бы осыпать меня комплиментами.

Я теперь один из тех подозрительных личностей, прозванных народом геологами, которые испуганно отскакивают от мусорного контейнера, если вам случится свернуть в какую-нибудь из таллиннских подворотен.

Чёрный силуэт

Как показало уже поверхностное расследование, смерть писателя, автора детективов, наступила от удара тяжёлым предметом по голове.

Орудие убийства, отличная сковородка шведского производства, валялось рядом с трупом несчастного на полу кухни. Дело было, казалось, проще простого, тем более, что преступник, сосед писателя, был сразу же схвачен.

Он не отрицал свою вину. Единственное, что усложняло всё, был мотив преступления.

Убийца был настолько потрясен своим поступком, что категорически отказывался отвечать на вопросы следователя.

Он лишь то и дело повторял:

– Вы меня не поймёте…

Только спустя неделю следователю удалось установить с ним хоть какой-то контакт. Тупо глядя прямо перед собой, щупленький убийца бормотал:

– Это единственное, что доставляло мне радость в жизни.

– Кого-нибудь укокошить? – спросил следователь.

– Читать к-криминальные романы, – заикаясь, произнес преступник.

– И поэтому вы решили убить одного из тех, кто их писал?

Убийца подавленно молчал.

О нём удалось выяснить следующее. Он был добросердечный, но раздражительный человек. Никаких особенных признаков неуравновешенности друзья и коллеги за ним не замечали. Жил один.

Дома у него была маленькая библиотека – исключительно криминальные романы и повести.

У писателя была квартирка в этом же доме. Раньше он проживал у жены, с которой недавно развёлся. Двое одиноких мужчин стали по вечерам встречаться и беседовать. Да, выпивали, но умеренно. Только пиво.

– Из-за чего же вы поссорились? – допытывался следователь.

– Не было никакой ссоры, – пробормотал убийца, с несчастным видом уставившись на свои ботинки.

– Вы были знакомы с женой убитого? – спросил следователь, сверля его недоверчивым взглядом.

– Нет. Но понимаю, почему захотелось развестись.

– Ему?

– Ей.

Через месяц задержанный изьявил наконец желание говорить. Правда, лишь при определённом условии.

– Что-о? – вскипел следователь. – Еще условия мне ставить?

Но вспомнив, что выбора нет, смирился.

– Выкладывайте свои условия, – мрачно сказал он.

– Чтобы вы выслушали меня… с начала до конца.

– А я по вашему, чего хочу? – простонал следователь.

Мужичонка, сидящий на стуле напротив него, долго собирался с духом и наконец произнёс, глядя в сторону:

– Чтобы вы позволили пересказать вам детектив.

«Вот как врежу тебе сейчас! Будет тебе детектив! Он же издевается надо мной и над памятью убитого им писателя!»

Следователь стукнул кулаком по столу, так, что грохнулась на пол бронзовая статуэтка Фемиды, подаренная ему к юбилею, и вскричал:

– А потом ещё чего пожелаете? Чтобы я вам на ночь детектив рассказал? Уж я-то столько детективных романов мог бы понаписать!

Убийца скукожился. Казалось, он вот-вот заплачет. Но нет. Немножечко оправившись, он продолжал гнуть свою линию:

– Позвольте же, я перескажу вам детектив.

– Уведите его! – заорал следователь.

Когда дверь за нахалом закрылась, он потребовал, чтобы секретарша принесла воды.

– Положите туда две ложки сахара и накапайте валерьянки, – сказал он, вытирая носовым платком пот со лба. – Вот увидите, этот охламон сведет меня в могилу…

На следующий день, когда подследственного снова привели на допрос, он продолжал настаивать на своём.

– И что тогда будет? Когда я выслушаю ваш «детектив»? – спросил следователь, решая для себя вопрос, не отправить ли обвиняемого на судмедэкспертизу. «Пока меня самого туда не отправили,» мрачно думал он.

– Вы же всё время спрашиваете, почему я убил.

– Тогда узнаю?

– Надеюсь…

«Вот как! Он милостиво надеется!».

Следователь принялся в очередной раз мысленно проклинать себя, что выбрал в свое время не ту профессию.

– Сколько у вас на это уйдет времени? – спросил он.

– Час, не больше…

– Валяйте. Излагайте свой… детектив.

«Если он дурачить меня собрался, упеку по полной программе…»

Убийца поднял глаза к потолку, нахмурил лоб, напрягая память и начал рассказывать:

«Ночь была такая тёмная. Тем более странно, что на белой стене соседнего дома так отчётливо был виден чёрный силуэт…».

Рассказчик горестно вздохнул и умолк. Было видно, что это воспоминание причиняет ему почти нестерпимую душевную боль.

– Что за силуэт? – спросил следователь. – Чей?

– И тут вдруг послышались шаги. Они хрустели по гравию. Они приближались, – продолжал обвиняемый, словно не расслышал вопроса. – Шаги остановились…

– Позвольте, где все это происходило?

– Не знаю.

– Поиздеваться вздумали? Опишите мне это место и этот «силуэт» во всех подробностях!

– Не это важно.

– Уведите! – рявкнул следователь

– Я же говорил! Вы меня не поймёте…

На следующее утро, глядя на жалкого, поникшего преступника, следователь уже сожалел, что погорячился.

– Продолжайте, – миролюбиво предложил он.

– Хорошо. Одна секретарша… Она коллекционировала статуэтки кошек. Однажды, придя домой ей показалось, что в её отсутствие кто-то был в квартире, так как парные фигурки – кот и кошка, сидели, отвернувшись друг от друга. Стирая пыль с фигурок, она всегда ставила их рядом и строго параллельно. Она была педантка… Кто мог повернуть фигурки? Ей стало не по себе. Была пятница, конец рабочей недели. Вечером она, как всегда, поехала на дачу. Приближаясь к дому, удивилась, что в окне горит свет. Забыла, решила она. Когда вошла в ярко освещённую комнату, остолбенела. На обеденном столе лежал труп кошки. В ужасе выскочив из дома, она кинулась к соседу по даче и увидела там…

Внезапно преступник погрузился в молчание.

– Чёрный силуэт? – подсказал следователь.

– Силуэт тут не при чём.

– Перестаньте голову морочить! Я требую – расскажите про черный силуэт! Что там дальше?

– Понятия не имею… – печально произнёс преступник.

– Вы у меня допрыгаетесь! Ладно… так что там у вас увидела секретарша на даче соседа?

– Не знаю.

Дальнейшее произошло молниеносно. Следователь и сам не понял, как в его руках оказалась увесистая Фемида. Он не успел расслышать последние слова преступника: «Писатель с утра до ночи рассказывал мне начала своих сюжетов, а концовки никак не мог придумать. Вот у меня и сдали нервы…»

Аналитик

Эвальд, муж Марики, докатился со своими занятиями по социальной психологии в конце концов до того, что наотрез отказался смотреть телевизор, а в газетах читал одни объявления. Все необходимые сведения, утверждал он, можно получить из них. А прогноз погоды – выглянув в окно. Кстати – точный.

Эвальд утверждал, что мог бы на основе анализа объявлений открыть, например, преуспевающее брачное агентство. И даже успешно спекулировать на бирже. Если бы только захотел.

– Дорогая, – повторял он жене, сидя в пивной и попивая пиво под аккомпанемент ностальгических шлягеров, – пойми, все газетные статьи тенденциозны. Почему изобличили ту или иную аферу, а о другой, гораздо более серьёзной, умолчали? Ты не можешь знать, почему кто-то кого-то хвалит или же поносит. Рука руку моет! А значит, они обе грязные. А вот когда ты читаешь объявление, то перед тобой голый факт и только факт. Сама подумай, что может быть тенденциозного, ну, например, в объявлении о смерти?

– Что у людей есть тенденция умирать, – неуверенно предположила Марика.

– Глупышка! – Эвальд привстал, наклонился через стол и чмокнул жену мокрыми от пива губами в щеку. – Я же говорю о тенденциозности, а не о тенденции! Милая, не путай эти понятия!

По вечерам, лежа в постели, он тоже просвещал жену.

– Вот скажи мне, дорогая, – спросил он как-то раз, когда Марика уже задремала на его руке, – что следует, например, из такого объявления?

– Что? – спросила задремавшая было Марика, вздрогнув и приоткрыв глаза.

– «Ищу кого-нибудь, кто держит козу». Какие выводы ты из этого можешь сделать?

– Кому-то нужно козье молоко.

– Нетрудно догадаться! – Шурша газетой и роняя пепел с кончика сигареты на шелковое одеяло, Эвальд похлопал жену по худенькому плечику.

– А теперь угадай, почему оно этому «кому-то» так нужно? Нет версий? То-то же! Именно эту ошибку и совершают, как правило, все аналитики! Они останавливаются там, с чего, собственно, и следовало бы начинать… Ты спишь?

– Позволь, я буду тебя слушать с закрытыми глазами, – пробормотала Марика. – Пожалуйста, не кури в кровати…

И так – почти каждый вечер перед сном. А по выходным в пивных, которые Эвальд обожал, а Марика терпеть не могла, но всегда безотказно составляла ему компанию.

Дела Эвальда шли прекрасно. Он наконец, зарегистрировал собственную фирму. Правда, не брачное агентство, а турбюро. Супруги переехали в большую квартиру в центре Таллинна и копили теперь деньги на покупку дома. Поэтому Марика с неизменным уважением слушала, как он рассуждает на самые разные темы. Где ей, простой парикмахерше, до него!

– Опять же, возьмем, например, интернет. В чем тут суть? Ну-ка! Пошевели мозгами!

– Это… для общения, – сонно отвечала Марика. Она часто разговаривала по скайпу с подругами, живущими в Тарту и Пярну. – Еще это – информация и всякое такое.

– Выкинь всё это из головы, – сказал Эвальд, потянувшись за следующей сигаретой. – Суть в другом! Интернет, дорогая – это возврат в деревню. Типичный пример развития по спирали. Точнее, я так скажу: возврат в большую деревню.

– Почему?

– Вот, пожалуйста! Люди пользуются, но не отдают себе отчета в том, что происходит. Вдумайся: как жили люди в деревнях? При желании в течение пяти минут можно было увидеть любого соседа, поговорить с ним. А главное, обо всех было всё известно. И в интернете – «фэйсбуки», «одноклассники» и тому подобное! Та же деревня, моя дорогая!

 
***
 

Однажды утром, когда Марика, собираясь идти на работу, открыла входную дверь, произошло ужасное – финансовые успехи Эвальда привлекли к себе внимание грабителей.

В их квартиру ворвались, угрожая ножом, трое мужчин. Один бандит грубо схватил ее за волосы и, засунув в рот кляп, поволок в гостиную, где усадил на стул и крепко привязал. Его сообщники потребовали, чтобы Эвальд показал, где спрятаны деньги.

– Поднимешь шум, увидишь, что мы сделаем с твоей курицей, – сказал бородатый бугай, очевидно, главарь. – Ей понравится. А тебе, боюсь – нет.

Сначала Эвальд растерялся. Он долго молчал. Первая фраза, которую он произнес, была: – Ребята, давайте немножко подумаем.

– Гони бабки! – рявкнул бритоголовый толстяк. – Тебе уже думать ни к чему! За тебя подумали мы!

– И все-таки, – невзирая на приставленный к его кадыку нож, не сдавался Эвальд, – очень прошу вас пошевелить мозгами: что для человека самое ценное?

– Бабки, что же еще, – сердито процедил второй верзила, срывая со стены гостиной любимый пейзаж Марики. – Колись, где у тебя сейф?!

– Минуточку. Вдумайтесь сначала, зачем человеку нужны эти «бабки»? – продолжал гнуть свою линию Эвальд.

На этот вопрос грабители, по-видимому, затруднялись ответить.

– Заткнись, балабол! Не то сразу глотку перережу! – пригрозил главарь банды.

– Вы… хорошо подумали? – Лишь еле заметная запинка речи выдавала, что Эвальд нервничает. – Денег это вам не прибавит. Зато статья совсем другая. На пожизненное тянет. Пожалуйста, ответьте мне – для чего, по-вашему, вообще нужны деньги?

– Ежу понятно, – процедил сквозь зубы главарь.

– Ежу вряд ли. Он живет в лесу и прекрасно без них обходится. А я хочу обратить ваше внимание на то, что деньги сами по себе – это запись, бумага, на которой напечатаны некоторые цифры, знаки… Помните притчу о человеке, который попросил всемогущего духа, чтобы всё, к чему он прикасается, превращалось в золото?

– Ого, – прокомментировал третий грабитель, совсем еще молоденький, худой, с рыжей козлиной бородкой. – Не хило.

– Он умер от голода и жажды, так как еда и вода тоже превратились в золото.

Бандиты обескураженно переглянулись.

– Лапшу нам на уши не вешай! – сказал главарь. – Вот как вмажу тебе!

– Ну, так вот. Что от золота, что от денег, самих по себе, толку мало. Они хороши лишь тем, что их можно на что-то обменять.

Эта мысль была для грабителей, по-видимому, нова. Они на минуту призадумались.

– Поэтому я даже рад, что мои сбережения мне, наконец, пригодились. Я с удовольствием отдам их вам.

Услышав, что деньги будут, бандиты повеселели. Тот, кто привязал Марику, плюхнулся на диван, а второй, садясь в кресло, пробурчал: – Не тяни резину.

– Но я тоже хочу за свои деньги что-то получить. С вашего позволения, я сяду.

– Валяй, – разрешил толстяк. – И что же это?

– А вы не хотите освободить мою жену от этой тряпки? Согласитесь, это выглядит не эстетично.

– Чтобы заорала? Накось – выкуси, эстет хренов!

– Что вы. Она понимает, что молчание – золото. Правда, Марика?

Пленница, привязанная к стулу, закивала головой.

Окей, я тебя слушаю, – пробурчал старший. – Развяжи ее, – бросил он младшему.

– Ну, так вот. Самое ценное для меня – жизнь и здоровье жены. И моё собственное. Предлагаю вам деньги в обмен на эти ценности.

– Ага, – сказал младший, который караулил привязанную к стулу Марику. – Ты нас сдашь. Поможешь ментам фоторобот сделать.

– С вашей стороны было непрофессионально явиться на грабеж без масок, – заметил Эвальд, протягивая руку за пачкой сигарет. – Этим вы поставили и себя, и меня в затруднительное положение. К тому же, дома я деньги не храню. Сейфа у меня нет. Ваша вторая ошибка: грабеж без качественной наводки.

Бандиты повскакивали со своих мест, а главарь заорал: – Сейчас мы будем тебя пытать! Профессионально! Качественно!

– Боюсь, это станет вашей третьей ошибкой. Ведь я хочу выкупить у вас свою жизнь, и готов за столом переговоров обсудить, как это сделать так, чтобы вы не пострадали. Если вы отпустите меня в банк за деньгами, я могу, как вы правильно опасаетесь, улизнуть. Банки тоже сейчас ненадежны, в любую минуту могут лопнуть. Поэтому я храню на счету лишь небольшую сумму. Вы можете её, конечно, снять в банкомате. Пароль я дам. Но остальное находится у меня в банковской ячейке. Вас в депозитарий не пустят. Давайте подумаем вместе, как поступить.

– Где утюг? – спросил главарь банды зловеще.

– Вам что-то погладить? – подала вдруг голос Марика. – К сожалению, наш утюг перегорел. Муж все собирается его починить, но у него есть дела и поважнее, – добавила она гордо.

– Что-о? – спросил главарь, оторопев от тирады «молчаливой особы». – Что она там лопочет?

– Видите ли, уважаемые, – вмешался Эвальд, – вы, возможно, получите садистское удовольствие, пытая меня. Полагаю, вы имеете садистские наклонности, как практически все, недолюбленные в детстве люди, это понятно, но позвольте снова обратить ваше внимание на то, что вам это денег не прибавит.

– Муж не врет! Деньги у него и правда, в банке! – опять вмешалась Марика. – Я знаю! Я его доверенное лицо, – добавила она гордо.

Похоже, главарь шайки ей внезапно поверил. Да и как не поверить этим честным, широко распахнутым голубым глазам?

– И сколько у него там? – спросил он.

– Пятьдесят тысяч евро!

«Ни фига себе!» можно было прочитать на лицах преступников.

– Что ты предлагаешь? – уже деловито-спокойно спросил главарь.

– Я беру с собой паспорт, ключ от ячейки и мы вместе идем в банк.

– Где нас засекут, – ухмыльнулся молодой бандит. – Там видеокамер понатыкано – мама, не горюй!

– Я дам расписку, что должен вам денег. В ваших действиях не будет решительно никакого криминала.

Бандиты притихли.

– Ты сдашь нас первому встречному. – Прервал, наконец, молчание главарь.

– У вас же будет расписка. Вы – кредиторы. Уважаемые люди. Любой будет на вашей стороне.

Марика, доселе с ужасом взиравшая на физиономии «уважаемых людей», воскликнула с неестественным энтузиазмом:

– Само собой, – на вашей стороне!

– А лепишь, что она у тебя – могила, – буркнул главарь, и повернулся к Марике: – Сиди и не петюкай!

– Обещаю вам, что она не проронит больше ни слова. – Эвальд бросил в сторону жены укоризненный взгляд. – Ну, так что, по рукам? – спросил он главаря.

И тут на низком кофейном столике рядом со стулом, где сидела Марика, зазвонил телефон, который бандиты раньше не заметили. Марика молниеносно схватила трубку, и прежде, чем кто-либо из присутствующих успел глазом моргнуть, истошно завопила: – Грабят! Вызывайте полицию!

 
***
 

Вечером супруги, как всегда, беседовали, лежа в постели.

– Ты сорвала мой тщательно продуманный план, – укоризненно сказал Эвальд. – Прежде чем начинать орать, ты хорошо подумала? Что, если перед тем, как панически смыться, бандиты прирезали бы нас напоследок?

– Зачем? Денег им это не прибавило бы, – виновато оправдывалась Марика. – А статья совсем другая. На пожизненное тянет.

– Дорогая, люди в своих поступках гораздо чаще руководствуются эмоциями, чем разумом.

– Какой ты у меня умный! Представляешь, этот рыжий козлик… мне кажется, он в меня влюбился. Он шепнул мне на ухо: «Заберём денежки и укатим с тобой на Канары».

– Вот как… – Эвальд на секунду даже утратил дар речи. – И что же ты ему ответила?

– Угадай, – Марика кокетливо улыбнулась. – Кстати, ты позвонил тем, кто искал козу?

– Конечно.

– И что?

– Им было нужно козье молоко, – сердито ответил Эвальд. – Не меняй тему!

– Ну, вот видишь! – воскликнула Марика! – Мы так и думали!

– Это элементарно. А знаешь, для чего?

– Для ребенка?

– Нет. У них небольшая фирма по изготовлению косметики на основе козьего молока.

– Боже! Как интересно! Я бы в жизни не догадалась! Как хорошо, что ты у нас – аналитик!