Текст книги "Бегство из времени"

Программа третьего суаре:

I

С. Перотте: Композиции Шёнберга, Лабана и Перотте (фортепьяно и скрипка).

Клаузер: «Отец», «Вещи» (стихи).

Леон Блуа: «Толкование общих мест», в переводе и исполнении Ф. К.[398]398
  Фредерика Клаузера.


[Закрыть]

Балль: «Грандотель Метафизика»[399]399
  Глава из романа «Тендеренда-фантаст».


[Закрыть], костюмированная проза.

II

Янко: «О кубизме и собственных картинах».

С. Перотте: Композиции Шёнберга, Лабана и Перотте (фортепьяно).

Эмми Хеннингс: «Критический отзыв трупа», «Заметки».

Тцара: «Ледосвет», поэма-экспромт, читается семью людьми.

В публике: Сахаров, Мэри Вигман, Клотильда фон Дерп[400]400
  Клотильда фон Дерп (1892–1974) – жена и партнёрша по танцу Александра Сахарова. (Прим. переводчика.)


[Закрыть], Верёвкина, Явленский, граф Кесслер[401]401
  Представитель французской богемы Гарри Кесслер (1868–1937), известный как «граф Кесслер», не сделал дипломатической и политической карьеры, о которой мечтал, но прославился как меценат и коллекционер искусства, общавшийся со многими представителями тогдашней художественно-литературной элиты. Кесслер был близок кругу Балля благодаря социалистическим симпатиям и пацифизму – в годы Первой мировой войны он вступил в «Союз нового отечества» (см. прим. к записи от 9-го ноября 1917 г.). Дневники Кесслера изданы на русском языке: Кесслер X. О Дягилеве, Родене, Рильке. Дневники 1911–1914 / Пер. Т.Е. Верещагиной. М.: Аграф, 2017.


[Закрыть], Элизабет Бергнер[402]402
  Элизабет Бергнер (1897–1986) – немецкая актриса театра и кино.


[Закрыть].

Суаре состоялись, несмотря на Никиша[403]403
  Артур Никиш (1855–1922) – немецкий дирижёр австро-венгерского происхождения, прославившийся как интерпретатор романтической музыки и произведений Брукнера и Чайковского.


[Закрыть] и квартет Клинглера[404]404
  Карл Клинглер (1879–1971) – немецкий скрипач и композитор. В квартете Клингера в то время играли два скрипача (сам Карл Клинглер и Иосиф Рывкинд), альтист Фридолин Клинглер (брат Карла), и виолончелист Артур Вильямс. Квартет Клинглера, организованный в 1905 г., распался в 1936 г. после отъезда из Германии одного из тогдашних солистов, виолончелиста Эрнста Зильберштейна (за чью благонадёжность безуспешно поручался перед нацистскими властями сам Клинглер).


[Закрыть].

* * *

А может, наше отвращение к жизни только поза? Хюльзенбек часто говорил об этом, и он, наверное, прав. Но поза становится серьёзным делом. Если мы не хотим уйти, нас прогонит время. Надо разрешить спор, который ушёл в самые сокровенные органы нашей души.

* * *

Майское праздничное шествие мы пустим пройти под окнами «Грандотеля Метафизика»[405]405
  Игра с названием «отеля», то есть главой романа (см. прим. к программе суаре).


[Закрыть].

Неразумность и ничтожество обнажённой природы достаточно широко изложил уже Шопенгауэр. Пророчества сбылись. Надо бы написать: истолкование страха Божия; «бой быков» под аккомпанемент калечащих душу шепотков – природы и зверства.

* * *

Европейский дух ведёт смертельную борьбу; за своё существование. Средства, которыми он хочет себя утвердить, необычны с любой точки зрения; в школе нас им не учили. Мы должны их собрать воедино на свой страх и риск, и какой-нибудь порядочный школьный учитель будет неприятно удивлён. Но необычайны и возмутительны также нутряные взрывы человеческой природы; немыслимы и трагичны преступления, на которые способны государство и общество, когда падают оковы. Надо предпринять все усилия, чтобы в новых школьных программах и то и другое было принято во внимание.

* * *

Превалирует красота возвышенных верениц слов; но они бьют в пустоту. Только наше желание установить дистанцию ново и приметно.

Искать картину картин, прообраз. Может, это чистая симметрия? Бог как вечный геометр? Масштабы взяты египтянами у звёзд; земная топография – отражение небесной. Но наше искусство, абстрактное, например, действует ли так же? Не своевольны ли наши картины и не питаются ли больше от воспоминаний о других картинах? И в языке: откуда мы берём авторитарные, стилеобразующие ряды представлений? Что конституирует наш дух? Откуда мы черпаем веру, форму? Разве мы не крадём элементы из всех магических религий? Разве мы не колдуны, смешивающие зелья из разных источников?

* * *

Ад глубже и страшнее, чем догадываются те, кто испытывает тоску по его жару. Поэт – не принадлежит аду. И если он его ищет, то ад его испортит.

* * *

 
Отдаст себя стихии плотной божье слово,
Укроет небеса и землю, прячась в тайном молоке.
Душа и тело, с ними дух – все трое в силе полной,
И под ногами нашими, и в недоступной вышине[406]406
  Отрывок из третьей центурии Нострадамуса (III:2). Балль приводит это и следующее (см. запись от 23-го мая того же года) четверостишие из центурий Нострадамуса по стихотворному переводу на немецкий язык Эдуарда Рёша, опубликованному в 1850 г. Для удобства читателя мы приводим два отрывка из предсказаний, известных пышной туманностью, в собственном стихотворном переводе с французского оригинала.


[Закрыть].
 

(Нострадамус).

Итак, от Слова, не от образа. Лишь то, что названо, существует и обладает сутью. Слово – это абстракция образа, и значит, абстрактное всё-таки абсолютно. Но есть слова, которые одновременно и картины. Бог представляется Распятым. Слово – это плоть, ставшая образом: и всё же это осталось Богом.

Галерея устроила послеобеденное чаепитие. Госпожа д-р Гир, архитектор господин Хейман[407]407
  Арнольд Хейман (1870–1950) – австрийский архитектор. Среди зданий, возведенных по его проектам, венский Дворец Шёнбрунн и венская Часовня Иоганна Непомука.


[Закрыть], д-р Йоллос, писатель господин Гётц[408]408
  Вероятно, немецкий писатель и переводчик родом из Риги Бруно Гётц (1885–1954), в 1920-е гг. часто бывавший в Цюрихе, а не швейцарский драматург Курт Гётц (1888–1960).


[Закрыть], писатель господин Барбизон[409]409
  Жорж Барбизон – псевдоним франко-швейцарского журналиста Георга Гретора (1892–1943), с приходом нацистов обосновавшегося в Дании, где жил его отец, датско-немецкий художник Вилли Гретор (1868–1923). Матерью Гретора была австро-немецкая художница и меценат, хозяйка арт-салона, Роза Пфеффингер (1866–1949). Выступал с критическими статьями о нацизме и оказывал помощь немецким политэмигрантам.


[Закрыть]. Я «вожу» по залам служивого в грязных сапогах и велосипедных брюках (во время чаепития). Он со своей стороны обследует все помещения, подозревает за картинами всевозможные люки и тайники.

Приготовления с Янко к выставке графики. Нам помогают Нейтцель и Слодки.

* * *

У галереи три лица. Днём это что-то вроде просветительской акции для жителей пансионатов и для светских дам. Вечером зал Кандинского при свечах превращается в клуб самых несусветных философий. Но во время суаре здесь происходят такие головокружительные и блестящие празднества, каких Цюрих до нас не видывал.

* * *

«Наши философы и теологи, – говорит Баадер (X, 31), – издавна стыдливо держались подальше от слов „воображение“ и „магия“, равно как и от их интерпретации, тогда как немецкие натурфилософы – Парацельс и Якоб Бёме – в связке понятий магии, воображения и [влекущего] магнита находили ключ ко всему духовному и природному творению».

(«О разумности трёх основополагающих учений христианства»[410]410
  Из брошюры немецкого теолога Франца фон Баадера (1765–1841) «О разумности трёх основополагающих учений христианства: об Отце и Сыне, о воскресении и о человеке, то есть воплощении божества» (1839).


[Закрыть])

То есть дух, творящий образы, дух воображения (spiritus phantasticus), принадлежит натурфилософии. Метафора, воображение и сама по себе магия – там, где они не основаны на Откровении и [церковном] Предании – дают «срезать дорогу» и ведут наверняка: только к небытию. Они – сатанинское наваждение. Может, и всё ассоциативное искусство, с помощью которого мы намереваемся уловить и обуздать время, есть самообман. Источник, к которому мы пробиваемся, станет природным раем; тайна, которую мы узнаем – тайна происхождения природы. Другими словами: чисто образный протовес природе и окружающим событиям не удержать.

Четвёртое, закрытое суаре: «Старое и новое искусство».

Программа:

Альберто Спаини[411]411
  Альберто Спаини (1892–1975) – итальянский журналист, переводчик немецкой литературы. (Прим. переводчика.)


[Закрыть]:

Jacopone da Todi, е anonimi popolari del XIII secolo.

[«Якопоне да Тоди[412]412
  Якопоне да Тоди (Якопо деи Бенедетти, 1230/1236-1306) – итальянский поэт. Автор восхвалений Христа (лауд) и гимна Stabat mater. Прославившийся любовью к самоистязанию, стал францисканским монахом и несколько лет на рубеже веков провёл в тюрьме, ратуя за полный уход от мира перед грядущим Вторым пришествием Христа. Католической церковью почитается святым.


[Закрыть] и популярные анонимные авторы XIII в.».]

Коррадо Альваро[413]413
  Коррадо Альваро (1895–1956) – итальянский прозаик, поэт, журналист, переводчик. (Прим. переводчика.)


[Закрыть], «Кантата».

Франческо Мериано[414]414
  Франческо Мериано (1896–1934) – итальянский поэт, журналист и политик. (Прим. переводчика.)


[Закрыть], «Гемма».

Ганс Хойссер:

Прелюдия и фуга.

Экзотический кортеж (фортепиано).

Эмми Хеннингс:

«О вы, святые» (Стихи).

Из книги о «Струящемся свете божества» (1212–1294): Сестра Мехтильда[415]415
  Мехтильда Магдебургская (1207–1282) – немецкая монахиня-цистерианка, автор мистического трактата «Струящийся свет божества», изданного на русском языке в 2014 г. в переводе Н. А. Ганиной. Мехтильду не стоит путать с её тезкой, святой Мехтильдой (1241–1298), монахиней-бенедиктинкой.


[Закрыть].

Из книги «Иоаннита в обители Грюненвёрт в Страсбурге»[416]416
  Рульман Мерсвин (1307–1382) – состоятельный страсбургский купец, который на 40-м году жизни отказался от имущества и брака, основав под покровительством монашеского ордена иоаннитов обитель Грюненвёрт («Зелёный остров») в Страсбурге. Автор мистического трактата «О девяти отвесных скалах», причисляется к кружку немецкого мистиков Иоганна Таулера и Генриха Сузо «Друзья Бога».


[Закрыть]: Быть бездонно единым.

Монах из Хейльсброна: «Истина – наш светоч ясный»[417]417
  Сообщение об анонимном авторе ряда мистических трактатов из цистерианского аббатства Хейльсброн в Германии («монахе из Хейльсброна»), составленное по материалам одноименного сборника, выпущенного в 1870 г. под редакцией немецкого историка церкви Иоганна Фридриха Мерцдорфа (1812–1877). Название – цитата из рукописи «Хейльсбронского монаха»: «Истина – наш светоч ясный (di warhait ist uns dapei schein). I Тьма душ, подобно нам несчастных / Её в сердца свои забрали / Твердят: Любезный, о Тебе узнали».


[Закрыть] (1320).

Ганс Арп:

Хроника герцога Эрнста (1480): «Как он на острове сражался с огромными птицами и победил их».

Из дневника Дюрера: Путешествие в Нидерланды.

Якоб Бёме «Аврора. Утренняя заря в восхождении»: О горьком качестве горького. О качествовании холода[418]418
  Сообщение по материалам трактата немецкого мистика Якоба Бёме (1575–1624) «Утренняя заря» (1612).


[Закрыть] (1612).

Марсель Янко:

Principes de l'architecture ancienne (Bruneleschi, L. В.; Alberti, F.; Blondel, XV–XVIII siècle, concernant la peinture et l'art abstrait.

[«Законы старинной архитектуры (Брунелески, Альберти, Блондель – XV–XVII вв.), касающиеся живописи и абстрактного искусства»]

По поводу сестры Мехтильды: почему нам приходится возвращаться так далеко назад, чтобы найти утешение? Для чего мы выкапываем тысячелетние фетиши? Неужто потрясения так тяжелы, что их отголоски доходят до таких отдалённых времён и до самых высоких вершин мысли? Только самые изощрённые и самые упрощённые вещи ещё могут доставить нам радость.

* * *

Современная мистика обращена к «Я». Мы не можем от него отделаться. Мы больны или нуждаемся в защите. Средневековье творило анонимно. Кто бы ещё публиковал книги, если бы на обложке не стояло его имя?

* * *

Даже у африканцев мы берём лишь отрывки из колдовских песнопений, и интересными их делает только то, что они – противовес [привычному нам богослужению]. Мы рядимся в знахарей с бляхами и отварами дурманов, но избавляем себя от усвоения пути, которым они пришли к этим культовым и парадным выкрутасам. Крест, кстати, проще, чем негритянская пластика.

Визит господина Баумгартена, делегированного Р.[419]419
  Людвигом Рубинером.


[Закрыть] Я объяснил ему без обиняков, что «пропаганду против искусства» считаю пропагандой против звёзд. Это нигилистическое стремление – опошлить последние остатки сопротивления, как бы ни боролось ещё искусство внутри себя самого за непоколебимую ясность. Политика и искусство – две разные вещи. Можно взывать к художникам как частным лицам; но не получится и нельзя приучить их малевать пропагандистское искусство (немецкие [военные] плакаты).

* * *

Великолепно в каждом свежем смелом начинании то, что всех вокруг оно выдаёт с головой, причём потрясающе и молниеносно. Галерея, которая готовит нам столько мук и усилий, вызывает громкую и тихую зависть всех тех, кто за две недели перед тем ещё держали себя за бесспорные величины. Жаль, что нам придётся закрыться. Я хотел бы, чтобы она продолжала существовать.

* * *

Героические эстеты: Бодлер, д'Оревильи, Уайльд, Ницше. Сегодня существует эстетический гнозис. Он обязан существованием не сенсации, а неслыханной концентрации средств художественного выражения. Но изоляция художника не прекращается на этом, она только обостряется.

Утром в четверг я проводил экскурсию по нашей новой выставке «Графика, шитьё и рельеф».

Эта выставка интересна сотней работ Арпа, Янко, Клее, Слодки, ван Рэя и Прамполини. Долги галереи составляют 313 франков.

Повторение четвёртого суаре («Старое и новое искусство»).

Хардекопф[420]420
  Сборник прозаических миниатюр Хардекопфа (см. прим. 7 на стр. 91) Lesestücke вышел в 1916 г.


[Закрыть] читает «Манон» из сборника прозаических миниатюр. Ангела Хуберман[421]421
  Ангела Pop (в первом браке Хуберман, 1890–1985) – австрийская писательница, в 1914–1920 гг. жившая в Швейцарии и гостившая в Цюрихе. Позднее, выйдя замуж за немецкого коммуниста, переезжает в Москву, где и остаётся до конца жизни. В 1941–1957 гг. находилась в заключении по политическим мотивам. Автор воспоминаний о лагерной жизни, изданных на русском языке в 2006 г.


[Закрыть] читает китайские сказки.

После суаре: психоаналитические дебаты.

Д-р Хохдорф[422]422
  Макс Хохдорф (1880–1948) – немецкий журналист и театральный критик. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] опоздал. Он явился в смокинге. Так и надо.

* * *

Психоанализ подсказывает один важный вопрос: являются ли отец и мать некими прообразами, а не просто соразмерными величинами? Абстрактное искусство: принесёт ли оно нечто большее, чем оживление орнаментального и новый подход к этому? Декоративные кривые Кандинского – это, может быть, лишь нарисованные ковры (на которых надо сидеть, а не вывешивать их на стену)?

* * *

Мы склоняемся к тому, чтобы иметь совесть ещё только для продуктивности, для работы, а жизнь и собственную личность, как лечению не поддающиеся, оставить в покое, как есть. Но это означало бы унизить самого художника до декорации, до орнамента. Непозволительно, чтобы люди значили меньше, чем их труды. Следует воспринимать художников по слову, то есть по их воплощённой соразмерности.

* * *

Речь идёт, может быть, вовсе не об искусстве, а о неподкупном образе.

Экскурсия по галерее для рабочих. Явился один-единственный рабочий, а также загадочный господин, который хотел купить половину галереи, в частности Слодки, старшего Янко, Кокошку, Пикассо.

Литургия – стихотворение, торжественно исполняемое священником.

Стихотворение – переложенная на новый лад действительность.

Литургия – переложенное на новый лад стихотворение.

А богослужение – перенесённая трагедия, переложенная на новый лад.

* * *

Если бы наши абстрактные картины висели в церкви, то в Страстную пятницу их не пришлось бы занавешивать покрывалом[423]423
  То есть они, по мысли Балля, не светская, а церковная живопись.


[Закрыть]. Сама богооставленность стала картиной. Ни Бога, ни человека там больше не видно. И мы ещё можем смеяться, вместо того чтобы сокрушённо опуститься на колени? Что всё это означает? Может, лишь одно: что весь мир стоит на паузе и достиг нулевого пункта. Что разразилась вселенская Страстная пятница, которая за пределами церкви в этом особенном случае ощущается сильнее, чем в её стенах; что церковный календарь разорвался, и Бог даже на Пасху остался мёртвым на кресте. Известное философское высказывание «Бог умер»[424]424
  Из книги Ницше «Так говорил Заратустра».


[Закрыть] начинает кругом обретать форму. Но где Бог умер, там постепенно воцаряется сатана. И можно было бы домыслить, что так же, как бывает церковный год, бывает и церковный век, и что на наш век выпала Страстная пятница, а точнее – час смерти на кресте.

Подготовка суаре Ганса Хойссера (фортепиано, фисгармония, пение, речитатив).

* * *

Дадаизм – игра в масках, смех? И позади него синтез романтических, дадаистских и – демонистических теорий XIX века?

* * *

 
Рёв будет донельзя противен. То ревёт труба —
Расторгнут пакт! – с главой, воздетой разом.
В крови умоются те, что в крови, уста.
Растоптан лик, в меду и молоке измазан[425]425
  Отрывок из первой центурии Нострадамуса (1:57).


[Закрыть].
 

(Нострадамус)

Странные сближенья: когда у нас в Цюрихе было кабаре в Шпигельгассе, 1, напротив нас в том же переулке Шпигельгассе, 6, если я не ошибаюсь, жил господин Ульянов-Ленин. Должно быть, он каждый вечер слышал нашу музыку и тирады, не знаю, с удовольствием и с пользой ли для себя. А когда мы открыли галерею на Банхофштрассе, русские уехали в Петербург, чтобы поставить там на ноги революцию. Уж не был ли дадаизм как знак и жест антиподом к большевизму? Разве он не противопоставляет деструкции и расчётливости полностью донкихотскую, нецелевую и непостижимую сторону мира? Интересно будет понаблюдать, что получится там и тут.

Что-то должно, пожалуй, измениться в Германии. Французские пламенные годы – 1789, 1793 – оставили в немецкой философии мощный след, конечно, не освободительного рода, а лишь привившего её от «заразы». Философия стремится защищать государство и его князей; в результате она защищала Пруссию и помогала ей возвыситься. Теперь на другой границе начинается русская революция. Какого рода будет её воздействие? Удастся ли ей свалить прусскую монархию, своего самого опасного противника? Не подействует ли русская революция на Германию заразительно? И какие традиции свободы она установит? Я не вижу вообще никакого сходства позиций. Марксизм как «еврейское движение» имеет в Германии мало перспектив стать народным. Наоборот, он восстановил против себя весь официальный мир, университет и генеральный штаб. Только теологическое изменение могло бы продвинуть нас вперёд; только моральное, не экономическое, как бы сильно экономика ни была связана с вопросами морали.

* * *

Учения Маркса принадлежат псевдо-освободительной традиции; они скорее подходят для того, чтобы укрепить эту традицию, чем сломать. Разница лишь в том, что немецкая философия и верноподданнически-прогосударственная и даже монархическая, то есть занимает позицию равнодушия к пороку с позиции верховенства, тогда как русские отвергают даже если и не порок, но всё же унаследованный из прошлого авторитет власти. Будучи радикальными социалистами, они настроены на уничтожение теологии. То есть, можно предположить, что их революция будет только запутывать немецкую проблему, причём самым неплодотворным образом. Это, как мне кажется, объясняет, почему русским с такой готовностью выдают паспорта для путешествия по Германии.

«Возьми Младенца и Матерь Его и беги»[426]426
  Евангелие от Матфея, гл. 2, ст. 13.


[Закрыть], – сказал Иосифу ангел. И Иосиф бежал в Египет, в землю-обитель колдовства. То, что пережили мы, больше, чем вифлеемское избиение младенцев.

* * *

Бакунин в письме к господину Элизé Реклю[427]427
  Элизе Реклю (1830–1905) – французский географ и историк, автор программной энциклопедии «Земля и люди» (1873–1893), анархист.


[Закрыть], Неаполь, 6-е января 1867 года: «Лишь в редкие моменты, когда нация действительно стоит на позициях общего интереса, прав и свободы всего человечества, гражданин, называющий себя революционером, может быть одновременно и патриотом. Такое было положение дел у французов в 1793 году; ситуация, уникальная в своём роде в истории, и тщетно было бы искать ей параллели до того и после того. Французские патриоты 1793 года восстали, боролись и победили во имя свободы мира; поскольку будущая судьба всего человечества была равнозначна делу революционной Франции, связана с ним. Национальный конвент выдвинул всеохватывающую программу свободы, которая стала известна всему миру; это было своего рода человеческое откровение в отличие от божественного откровения, какое давала церковь. Это была самая полная теория человечности из всех, доселе выдвинутых».

* * *

Что должно было бы измениться для того, чтобы снова можно было стать патриотом? Что мы[428]428
  Подразумевается: немцы.


[Закрыть] могли бы преподнести, подарить человечеству, чтобы примирить его и снова настроить на благодарность, да что там, на любовь? Этот вопрос содержит немецкий идеал будущего и идеал, которому я хочу посвятить все свои силы, свои лучшие мысли.

* * *

Христианская республика могла бы весьма существенно отличаться от содержания «современных демократических идей». Она потребовала бы, чтобы каждый, и самый неимущий человек в первую очередь, почитался бы так, словно из него проистекает всё самое возвышенное, самые небеса. Доминиканец, который выступал за права перуанских индейцев, Де лас Касас[429]429
  Бартоломе де лас Касас (1478/1484-1566) – испанский католический епископ, служивший в Мексике, критиковавший жестокость испанцев по отношению к местному населению и защищавший права индейцев.


[Закрыть], заявлял, что бессмертная душа есть даже у исконных обитателей побеждённой [испанцами] страны. Почему бы цивилизованной нации не пожелать, чтобы прекратился политический произвол? И разве ты – бунтарь, если восстаёшь против чудовищ, которые так окостенели в том, что изрекают сами, что для них право и закон – лишь пустые фразы? Без возвращения ясного христианского авторитета высшая жизнь в истине не может устоять, и без этой ясности всё, что придумали отдельные благородные люди красивого и доброго, останется лишь романтизмом и украшательством.

За беспримерную ребячливость вкупе с дисциплиной в новом искусстве нужно благодарить не осознанные, а визионерские элементы стиля будущего. Уже имеет место стремление добраться до самых сокровенных рамок, последней тюрьмы духовной личности. В эскизах проскакивают пророческие линии, которые уже граничат с безумием. Между этой сферой и дряхлой современностью лежит целый мир (социальный, политический, культурный и сентиментальный), от чьих представлений художник отказывается. Борьба против добравшихся досюда вывертов воображения – аскеза художника.

* * *

Достаточно одного камешка, отколовшегося от скалистой стены, чтобы отсюда родились легенды и сказания. Мальчик-подпасок не станет рисовать открошившийся камешек, он расскажет сказку. Вполне логично, что современный художник не станет прямо затрагивать пережитое событие, послужившее толчком для его произведения искусства. Он сообщит только про колебание, про кривую, про результат, но про сам повод умолчит. Он будет стремиться лишь к восстановлению внутреннего покоя и гармонии, но не будет изображать возбудителя (иначе это была бы наука, а не искусство). Далее зависит от строя личности, передаст ли человек художественно одарённый, подобно безумному, лишь бессмысленные зрительные и слуховые галлюцинации; создаст ли он при сильном социальном чутье произведение, которое станет исполнением закона, в котором заключён целый клубок взаимосвязей; или же он как святой, живущий в согласии с самим собой, снова свершит согласие. В итоге могут получиться не только романтические видения в мозгу, но и классические произведения и новые органы на таинственном теле. Воспринимающее нутро может быть чистым или нечистым, запутанным или ясным, нечестивым или святым.

Коммунизм – это только ликвидационная система, и как таковая настроена на ещё более жёсткую экономию, на ещё более решительный учёт имеющихся сил и вспомогательных средств. Основатель, господин Бабёф[430]430
  Гракх (Франсуа Ноэль) Бабёф (1760–1797) – французский революционный публицист социал-утопического толка, сторонник обобществления имущества в пользу неимущих классов. Основатель и редактор журнала «Народный трибун». Учение Бабёфа (бабувизм) считается предшественником марксистского коммунизма.


[Закрыть], предложил свою систему как раз в тот момент, когда французская революция достигла предела своей экономической мудрости и искусства управления. После такой войны как теперешняя, после истощения всех финансов благоразумному народу, может быть, не остаётся другого выбора, как неизбежная распродажа на аукционе всех активов банкрота; как секуляризация всего наличного имущества и состояния. Ошибка состоит лишь в том, что интеллектуальные и моральные силы не принимаются в расчёт в качестве национального богатства наравне с материальными, и в целом – что недооценивается сопротивление тех, кто извлёк огромную выгоду как раз из этих особых, испорченных отношений. Война истощила идеализмы, но сосредоточила, скопила жестокости и все эгоистичные элементы. Заинтересованные лица никогда не отступят добровольно; их надо устранять насильственным путём. А кто имеет к этому охоту и склонность? И что получится в результате? Что останется после таких обновлённых битв?

* * *

События ставят под вопрос смысл всего существования. Где надо твёрдо обосноваться, если не в этом мире? Разве что на том свете. Но как раз немецкая философия основательно разобралась с тем светом. И самый отдалённый тот свет выглядит под лупой науки очень даже посюсторонним. Повсюду стоят наготове сыщики-академики с раскрытыми объятиями.

У Ницше найдётся против национального наследия много сильных выпадов и грубостей. Например, такие:

«Куда бы ни простиралась Германия, она портит культуру».

Или:

«Я верю только во французскую культуру и считаю недоразумением всё, что кроме неё называется в Европе „культурой“, не говоря уже о немецкой культуре».

Или вот такое:

«Прежде всего два века психологическойи артистической дисциплины, господа германцы! Но этого нельзя наверстать».

И эти места – а я процитировал ещё самое мягкое из Ессе homo – можно было бы множить бесконечно. Однако, и это очень рискованное «однако»: мастер этих фраз лишь спереди германофоб. В его письмах (V, 777) есть один момент, который достаточно хорошо показывает и обратную сторону его принадлежности. Слова эти относятся к Вагнеру, но в целом – и к немецкому характеру. «Тогда, – говорится в этом пассаже, – я был вагнерианцем из-за изрядной примеси антихристианства, на позициях которого стоял Вагнер в своём искусстве и художественной манере. Я – самый разочарованный из всех вагнерианцев, потому что в то мгновение, когда пристойнее всего было являться язычником, Вагнер стал христианином». А теперь – собственно открытие: «Мы, немцы, при условии, что мы серьёзно подходим к серьёзным вещам, все, в общем, насмешники и безбожники. Вагнер тоже им был»[431]431
  Отрывок из письма от 3-го мая 1888 г., которое Ницше отправил своей сестре Элизабет Фёрстер (в девичестве Ницше, 1846–1935) из итальянского города Турин.


[Закрыть].

Тот, кто написал эту фразу, знает прямую и оборотную сторону германства, маску и истинное лицо. Германство для народа, который «с Богом за кайзера и за родину», и германство для учёных и философов, знающих о закулисном обмане, но и там, где только что сброшена немецкая маска, продолжают верить лишь в маску, в предлог. Неужто есть [в германстве] какая-то тайная традиция [веры в фальшь]? Кажется, почти так. Но что бы произошло, если бы однажды явился некто, слишком хорошо узнавший эту традицию? Он мало расположен принимать красивые слова об образовании, морали и культуре. Он настроен «против»: против «свободы», против насмешников, против естественной религии, против красоты хищников [из-за которой забывается их кровожадность], против всего этого неловкого положения? Что бы с ним сделали? Разве бы он не содрогался бы в глубине души? Вскоре начнётся его затворничество в деревеньке Зильс-Мария[432]432
  Намёк на Ницше, гостившего летом 1881 г. в деревушке Зильс-Мария в швейцарских Альпах, который в письме своему другу Петеру Гасту от 14-го августа 1881 г. сообщает, что в полдень этого дня ему пришла в голову «великая мысль» (идея «вечного возвращения»). С зимы 1881 г. она стала основой для коренного пересмотра им западной культуры, подменившей, согласно Ницше, здоровые языческие истины полового инстинкта и отважной смерти в бою лицемерными христианскими заветами жалости и сострадания. В XIX–XX вв. Зильс-Мария стала местом паломничества известных художников и писателей.


[Закрыть]. Но если бы следом за ним явился католик, если бы явился некто, понимающий, что времена Бонифация и Игнатия[433]433
  Здесь в смысле: «достойные» святые древней христианской церкви (протестантизм в определённой степени рвёт с церковным Преданием в пользу Писания).


[Закрыть] ещё не прошли, да мало плодов принесли? Что бы сделали с ним на пару саксы и пруссы?