Текст книги "Бегство из времени"

Стихи Кандинского и Эльзы Ласкер[179]179
  Эльзе Ласкер-Шюлер (1869–1945) – немецкая поэтесса и писательница, представительница экспрессионизма. (Прим. переводчика.)


[Закрыть]. «Разрази меня гром!» Ведекинда[180]180
  Отрывок из стихотворения «На двух своих – Разрази меня гром!» (1911) вышеупомянутого немецкого поэта и драматурга Франка Ведекинда (1864–1918).


[Закрыть]:

 
Юна, в цветеньи вешнем, самый сок.
Нашла себе у нас местечко…
Разрази меня гром!
Она – насквозь девичья гордость и порок,
Ещё незанято её сердечко…
Разрази меня гром!*
 

«Танец смерти» в сопровождении хора революционеров. «В парке Ля-Виллет» Аристида Брюана[181]181
  Аристид Брюан (1851–1925) – французский поэт и шансонье, с 1881 г. выступавший в кабаре «Чёрный кот» и, позднее, в собственном клубе «Мирлитон». Стихотворение «В [парижском] парке Ля-Виллет» было включено в сборник песен Брюана «На улице» (1889).


[Закрыть] (в переводе Хардекопфа[182]182
  Фердинанд Хардекопф (1876–1954) – немецкий журналист и поэт-экспрессионист, большую часть жизни проживший в эмиграции в Швейцарии и Франции, переводчик французской поэзии на немецкий язык.


[Закрыть]). Было много русских. Они организовали балалаечный оркестр, где играло человек двадцать, и намереваются остаться постоянными гостями.

Стихи Блеза Сандрара[183]183
  Фредерик-Луи Саузер (1887–1961), более известный под псевдонимом Блез Сандрар – швейцарский романист и поэт.


[Закрыть] и Якоба ван Годдиса[184]184
  Якоб ван Годдис (или ван Ходдис) (1887–1942) – немецкий поэт-экспрессионист, автор хрестоматийного стихотворения «Конец света». (Прим. переводчика.)


[Закрыть]. Я читал «Восхождение провидца»[185]185
  Сцена романа Балля «Тендеренда-фантаст», впервые опубликованного в 1967 г.


[Закрыть] и «Кафе Соваж». Мадам Леконт дебютировала с французскими песнями[186]186
  По словам Хюльзенбека (см. ниже) из его статьи «До дадаизма» (1920), название дада всплыло, когда владельцы кабаре искали псевдоним для выступавшей там певицы «мадам Лёруа», отождествляемой с «мадам Леконт». Свидетельство самого Балля см. ниже (дневниковая запись от 18-го апреля 1916 г.).


[Закрыть].

Юморески Регера[187]187
  Макс Регер (1873–1916) – немецкий композитор, пианист и музыкальный педагог. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] и 13-я рапсодия Листа.

Пришёл Хюльзенбек[188]188
  Рихард Хюльзенбек (1892–1974) – немецкий писатель и поэт, один из основателей дадаизма. (Прим. переводчика.)


[Закрыть]. Он выступает за то, чтобы усилить ритм (негритянский ритм). Больше всего ему хотелось бы убарабанить литературу, сровняв её с землёй.

Стихи Верфеля[189]189
  Франц Верфель (1890–1945) – австрийский поэт, романист и драматург, один из основателей венского экспрессионизма. (Прим. переводчика.)


[Закрыть]: «Словоделы времени»[190]190
  Вероятно, речь о стихотворении Верфеля «Словоделы войны», написанном в августе 1914 г.


[Закрыть] и «Мы все чужие на Земле»[191]191
  Стихотворение Верфеля 1915 г.


[Закрыть].

Стихи Моргенштерна[192]192
  Христиан Моргенштерн (1871–1914) – немецкий поэт, мастер гротеска и тонкой сатиры, смелых опытов с немецким языком, предвосхищавшей поэтические эксперименты футуристов.


[Закрыть] и Лихтенштейна[193]193
  Альфред Лихтенштейн (1889–1914) – немецкий поэт, прозаик. Один из основоположников немецкого экспрессионизма, погиб лейтенантом на фронтах Первой мировой войны. (Прим. переводчика.)


[Закрыть].

Всеми владело неопределённое упоение. Маленькое кабаре грозит треснуть по швам и становится площадкой безумных эмоций.

«Колыбельная» Дебюсси[194]194
  Вероятно, «Героическая колыбельная» (1914), посвященная королю Бельгии и использующая мотивы бельгийского гимна, произведение французского композитора Клода Дебюсси (1862–1918), а не его более известная «Колыбельная слонёнку», пьеса из фортепианного цикла «Детский уголок» (1908).


[Закрыть] – бок о бок с «Полком Самбры-и-Масса» [в обработке] Турле[195]195
  Военный марш на музыку Робера Планкета и стихи Поля Сезано, отсылающий к защите французскими революционными войсками земель франкоязычной Бельгии (департамент Самбра-и-Маас был частью Франции в 1795–1814 г.). Впервые исполненный в 1870 г., «Полк Самбры-и-Мааса» получил во Франции популярность как патриотическая песня. Артур Турле (1858–1925) – французский композитор.


[Закрыть].

«Песенка о революционере» Мюзама[196]196
  Эрих Курт Мюзам (1878–1934) – немецкий поэт и драматург, анархист, ярый враг национал-социализма (отказался покидать Германию после прихода нацистов к власти и был зверски замучен в концлагере).


[Закрыть]:

 
Он мирно чистил фонари,
Но записался в бунтари
И вдоль по улице под флагом
Шагал р-р-революцьонным шагом.
 
 
Кричал он громко: «Я бунтую!»
А шапочку носил такую,
Что говорила напрямик:
Мой обладатель – бунтовщик![197]197
  В переводе С. Я. Маршака стихотворение Мюзама 1907 г., критикующее немецкую «беззубую» социал-демократию, названо «Р-р-революционер». Предлагаем свой перевод, который может показаться более грубым и злободневным: «Жил-был малыш. Малыш борцун с режимом был. / А так, по жизни – фонари на переулках мыл. / Малыш знакомство с борцунами и борцуньями завёл. / И с ними – Навались! Падёт! – навальным шагом шёл. / „Режим долой!“, – малыш орал. Да так истошно, / Что у свергателя режима – как нарочно! – / На ушко левое сползло борцунское κепи. / Он страх внушал. Хоть сам хотел пи-пи».


[Закрыть]
 

Эрнст Тапе[198]198
  Эрнст Тапе (1892–1985) – немецкий политик, в послевоенной Германии занимавший различные посты в Социал-демократической партии. В описываемый период жил в Цюрихе.


[Закрыть], молодой рабочий, читал новеллу «Себялюбец». Русские пели хором «Красный сарафан»[199]199
  Романс А. Е. Варламова на стихи H. E. Цыганова.


[Закрыть].

Тцара несколько раз читал отрывки из La Côte Макса Жакоба[200]200
  Речь идёт о сборнике «кельтских» поэм французского поэта Макса Жакоба(1876–1944) «Берег» (1911). Идущая далее строфа взята из стихотворения «Солдат», включённого в этот сборник.


[Закрыть]. Когда он с манерной тоской произносит: Adieumamère, adieumonpère, слоги падают так трогательно, что все в него влюбляются. А он стоит на маленьком подиуме, сильный и беспомощный, защищенный лишь чёрным пенсне, и легко убедить себя, что жирные пироги отца и матери пошли ему не во вред.

С Эмми[201]201
  Эмми Хеннингс (1885–1948) – поэтесса и артистка-исполнительница, соосновательница дадаистского кабаре «Вольтер», жена Хуго Балля. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] я читал «Жизнь Человека» Леонида Андреева, пьесу болезненно-мифологическую, которую я очень люблю. Только два главных персонажа являются людьми во плоти, все остальные – лишь иллюзорные марионетки. Пьеса начинается родовым криком и заканчивается пляской серых теней и масок. Ещё будничное уже граничит с ужасом. На вершине своей жизни, в богатстве и блеске художник окружён маскарадными фигурами, которые почтительно называют его «господин Человек». И это всё, чего он достиг.

Арп высказывается против напыщенности «рисующих божеств» (экспрессионистов). Быки Марка ему жирноваты; космогонии и безумные звёзды Баумана[202]202
  Фриц Бауман (1886–1942) – швейцарский художник-экспрессионист, график и книжный иллюстратор, Основал в Базеле, где прожил всю жизнь, художественное объединение «Новая жизнь».


[Закрыть] и Майднера[203]203
  Людвиг Майднер (1884–1966) – немецкий художник и писатель, представитель экспрессионистского направления в искусстве. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] напоминают ему о Бёльше[204]204
  Вильгельм Бёльше (1861–1939) – немецкий писатель и критик, автор исторических романов. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] и Карусе Штерне[205]205
  Карус Штерне (1839–1903) – известный немецкий дарвинист, автор книги «Эволюция мира». (Прим. переводчика.)


[Закрыть]. Он, мол, хотел бы знать вещи более упорядоченные, менее произвольные, чтобы из них не так выпирали краски и поэзия. Он, дескать, рекомендовал бы ровно расчерченные плоскости, а не малёванные рождения и упадки целых миров. И если он выступает за примитивное, то имеет в виду первый абстрактный набросок, который хотя и знает усложнённые мотивы, но не вдаётся и в них. Чувствительность следует оставлять в стороне, как и противоборство, происходящее только на холсте. Влюблённость в круг и кубик, в резко очерченные линии. Он за применение однозначных (лучше всего печатных) красок (цветная бумага и ткань); вообще за привлечение механической точности. Мне кажется, он любит Канта и пруссаков, потому что они (как в своей логике, так и на военном плацу) выступают за геометрическое дробление пространства. По крайней мере, больше всего он любит средневековье из-за его геральдики, фантастической и тем не менее точной, которая вся на виду до последнего проступающего контура. Если я его правильно понимаю, для него не так важно богатство, как упрощение. То, что искусство может перенять от американизма в своих принципах, тем не надо пренебрегать; в противном случае искусство увязнет в сентиментальном романтизме. Придавать форму и структуру означает для него: отстраняться от неопределённого и размытого. Он хотел бы очистить воображение и все усилия направить на раскрытие не столько изобразительности, сколько того, что эти изображения конституируют. Его предпосылка при этом такова, что картины воображения уже и есть нечто составное. Художник, который работает на основе раскрепощённого воображения, становится жертвой обмана – якобы это и есть «исконное». Он использует материал, который уже сформирован, то есть прибегает к компиляции.

* * *

Производить означает выпускать на свет, в существование. Необязательно выпускать книги. Можно и художников. Только там, где выпускаются вещи, начинается действительность.

Некто в статье «Стар и млад» находит, что я глумлюсь над духом, и это нельзя оставлять безнаказанным. В доказательство он цитирует моё стихотворение:

 
Малыш Иисус – на небеса ползком,
А анархисты – на сраженья… шьют мундиры.
У них трактатов много, бомбочек полно.
Ба-бах – по тюрьмам пушки, пробивая дыры.*
 

* * *

Шикеле[206]206
  Рене Шикеле (1883–1940) – немецко-французский писатель, эссеист и переводчик, в 1915–1919 гг. издававший журнал «Белые листки» (Die Weißen Blätter), где много печатался Балль.


[Закрыть] планирует выставку (Майднер[207]207
  Людвиг Майднер (1884–1966) – немецкий художник-экспрессионист, писатель. (Прим. переводчика.)


[Закрыть], Кирхнер[208]208
  Эрнст Людвиг Кирхнер (1880–1938) – немецкий художник, график и скульптор, представитель экспрессионизма. (Прим. переводчика.)


[Закрыть], Сегал[209]209
  Артур Сегал (1875–1944) – румынский, немецкий и британский художник. (Прим. переводчика.)


[Закрыть]), и международная выставка – это было бы хорошо. А вот узконемецкая имеет мало смысла. Положение дел таково, что она попадёт в рубрику культурной пропаганды.

* * *

Наша попытка развлечь публику художественными поделками подталкивает нас, увлекая и обучая, к чему-то непрерывному живому, новому, наивному. Это состязание с ожиданиями публики, которое требует от нас полного напряжения сил для поиска нового и споров друг с другом. Нельзя сказать, что искусство последних двадцати лет было ясным, и современные поэты очень уж интересны людям и на слуху у них. Нигде так сильно, как при публичном исполнении, не видны слабости сочинения. Одно можно сказать с уверенностью, что искусство светло, пока не лишено полноты и живости. Громкая декламация стала лишь пробным камнем качества стихотворения, и я понял (на сцене), в какой степени находится под вопросом сегодняшняя литература – надуманная за письменным столом и предназначенная для очков коллекционера, а не для ушей живого человека.

* * *

«Грамматика – это динамика царства духа».

(Новалис)[210]210
  Цитата из сборника афоризмов Новалиса «Цветочная пыльца» (1798), входящего в его «Фрагменты».


[Закрыть]

* * *

Художник как орудие того, что не слышат, грозит и утешает одновременно. Угроза провоцирует оборону. Но поскольку она оказывается безобидной, сам зритель начинает смеяться над своим страхом.

Русское суаре[211]211
  Суаре (фр. soirée «вечер») – «званый вечер, вечеринка». (Прим. переводчика.)


[Закрыть].

Невысокий добродушный господин, которому похлопали ещё до того, как он вышел на подиум, господин Долгалёв, прочитал две юморески Чехова, потом спел народную песню. (Можно ли себе представить, чтобы кто-нибудь пел народные песни Томасу или Генриху Манну?)

Неизвестная дама прочитала «Егорушку» Тургенева и стихи Некрасова.

Один серб (Павлóвач) поёт страстные солдатские песни под бурные аплодисменты. Он участвовал в отступлении под Салониками[212]212
  Греция, втянутая в Первую мировую войну, после высадки осенью 1915 г. крупной англо-французской армии в македонском порту Салоники была фактически оккупирована странами Антанты.


[Закрыть].

Фортепианная музыка Скрябина и Рахманинова.

Теории – например, Кандинского – всегда обращены к человеку, к личности, а не оттеснены в эстетику.

И речь в них идёт о человеке, а не об искусстве. По крайней мере, не в первую очередь об искусстве.

* * *

То, что образ человека в живописи нашего времени всё больше и больше исчезает, а все предметы распадаются, является доказательством того, как отвратителен и изношен человеческий облик и насколько ненавистен стал каждый окружающий предмет. И уже близится грядущее решение поэзии по сходным причинам – отбросить язык. Вот вещи, каких, может, никогда не бывало.

* * *

Всё налажено и работает. Только человек – уже нет.

Воскресенье мы освободили для швейцарцев. Но швейцарская молодёжь слишком осторожна и осмотрительна для кабаре. Один безукоризненный господин воздал честь здешней вольности и спел песню про «красну девицу Лизоньку», которая всех нас заставила покраснеть и потупить очи. Другой господин прочитал «Некаторыя паэмы» («Некоторые поэмы»[213]213
  Название в оригинале приводится на швейцарском диалекте немецкого, поэтому выбран аналогичный вариант заглавия на белорусском языке, понятный носителю русского языка.


[Закрыть]).

* * *

Несколько строк о Пеги из Суареса[214]214
  Отрывок из книги французского поэта и литературного критика Андре Суареса (1868–1948) «Пеги» (1915), посвященной ушедшему из жизни в предыдущем году Шарлю Пеги (см. запись от 12-го февраля 1915 г.).


[Закрыть] застряли у меня в ушах: «Драма его совести неотступно шла за ним по пятам. Единственная этика – это сделаться свободным. Быть свободным, рискуя в опасности – вот человек».

Я послал эти строчки тому господину, который сказал, что я глумлюсь над духом.

Девятого марта читал Хюльзенбек. Когда он выступает, то не выпускает из рук свою тросточку из испанского камыша и время от времени рассекает ею воздух. Это подстёгивает слушателей. Его считают заносчивым, да так он и выглядит. Ноздри трепещут, брови взлетают. Рот, вокруг которого играет ироническая дрожь, усталый, но всё-таки сдержанный. Итак, он читает, в сопровождении стука, рёва, свиста и хохота[215]215
  Отрывок из стихотворения Хюльзенбека, включённого в сборник «Фантастические молитвы» (1916).


[Закрыть]:

 
Домов скопленье медленно раскрыло своё чрево.
В пустоты под собой вскричали горла взбухшие церквей тогда.
Тут, как собаки, гнались друг за дружкой краски всевозможных стран.
И россыпью валилось в точку всё то, что слышилось когда-то,
И бились краски, звуки, стеклу подобно, и цементу,
И капли мрачные, густые о землю бились тяжело…*
 

Его стихи – это попытка уловить просветлённой мелодией всю тотальность этого непоименованного времени со всеми его трещинами и щелями, со всеми его злокачественными и безумными удобствами, со всем его шумом и мрачным гулом. Из краха в воображении выглядывает с улыбкой безмерно ужасная голова Медузы Горгоны.

Вместо того, чтобы вводить принципы симметрии и ритма. Низложить миропорядки и государственные деяния, превратив их в часть фразы или в мазок кисти.

* * *

Изобретение, позволяющее отстраниться – это сама жизнь. Будем же новыми и изобретательными с нуля. Ежедневно будем пересочинять жизнь.

* * *

То, чему мы поклоняемся и служим – буффонада и в то же время панихида.

Французское суаре.

Тцара читал стихи Макса Жакоба, Андре Сальмона[216]216
  Андре Сальмон (1881–1969) – французский поэт, художественный критик и писатель. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] и Лафоржа[217]217
  Люсьен Лафорж (1889–1952) – художник и карикатурист. (Прим. переводчика.)


[Закрыть]. Озер[218]218
  Ганс Озер (1895–1951) – швейцарский дирижёр, хормейстер. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] и Рубинштейн играли первую часть из сонаты Сен-Санса для фортепиано и виолончели (оп. 32).

«Лотреамон», из которого я собирался перевести и прочитать, не поспел у меня ко времени.

Зато Арп читал из «Короля Убю» Альфреда Жарри[219]219
  Альфред Жарри (1873–1907) – французский поэт, прозаик, драматург, предшественник абсурдизма. Речь идёт о его гротескной пьесе «Король Убю» (1896).


[Закрыть].

Ротик мадам Леконт спел A la Martinique и ещё несколько грациозных вещичек.

Пока восхищение не охватило всего города, кабаре не достигло своей цели.

Кабаре нуждается и в отдыхе. Ежедневные выступления при таком напряжении не только утомляют, они изматывают. В этой суматохе я весь дрожу. И я тогда просто ничего не могу воспринимать, всё бросаю и убегаю.

Сегодня я впервые читал «Гибель Махетанца», вещь в прозе, в которой я изображаю жизнь, подорванную всеми страхами и ужасами; поэта, который от необъяснимых и необозримых пучин заболевает, его разбивает паралич и нервные судороги. Ясновидящая сверхчувствительность – это довольно коварный исходный пункт. Он уже не может ни убежать от впечатлений, ни справиться с ними. Он становится жертвой инфернальных могущественных сил.

Вчера на одной площадке встретились все виды стилей последних двадцати лет. Хюльзенбек, Тцара и Янко выступили с Poème simultan [«Поэмой-экспромтом»]. Это контрапунктный речитатив, в котором три или больше голосов одновременно говорят, поют, свистят или нечто в этом роде, но так, что их совпадение придаёт всему делу элегическое, весёлое или причудливое содержание. Капризность органов речи разительно выражается в таких симультанных стихах, как и их обусловленность звуковым сопровождением. Шумы (целые минуты рыкания подряд, стуки и толчки, вой сирены, и другое тому подобное) превосходят человеческий голос по энергии бытия.

«Поэма-экспромт» работает на основе ценности человеческого голоса. Человеческий орган – тут замена индивидуальной души, блуждающей в сопровождении тёмных духов-проводников. Шумы изображают фон; невыразимое, гибельное, роковое. Стихотворение пытается высветить тот факт, что человек погружён в нечто автоматическое. Если утрировать, это показывает конфликт «гласа людского» с угрожающим ему, запутанным и разрушающим миром, такт и ход шумов которого неизбежен.

За симультанной поэмой (по образцу Анри Барзуна и Фернана Дивуара[220]220
  Фернан Дивуар (1883–1951) – писатель, поэт и журналист бельгийского происхождения. Помимо сборников стихов, также писал работы по оккультизму и философские эссе. (Прим. переводчика.)


[Закрыть]) следуют Chantnègre I и II, оба исполняемые впервые. «Chantnègre (или funèbre, похоронный) № I» был тщательно подготовлен и исполнялся в чёрных сутанах с большими и маленькими экзотическими барабанами как тайное судилище. Мелодии к Chantnègre II нам предоставил наш дорогой хозяин, господин Ян Эфраим[221]221
  Хозяин цюрихского кафе «Голландский хутор», где располагалось Кабаре Вольтер супругов Балль.


[Закрыть], который раньше по экономическим делам подолгу бывал в Африке и самым тёплым образом поучаствовал в представлении, словно поощрительно наставляющая нас примадонна.

Франк[222]222
  Леонхард Франк (1882–1961) – немецкий писатель. Его первой супругой, о которой говорится далее, была Луиза Элизабет Франк (в девичестве Эрдельи, 1882–1923).


[Закрыть] и его жена удостаивали наше кабаре посещением. А также господин фон Лабан со своими спутницами[223]223
  Рудольф фон Лабан (1879–1958) – танцовщик, хореограф и теоретик танцевального искусства австро-венгерского происхождения, работавший в Германии, Швейцарии и Британии. Создатель «экспрессивного танца», сформулировавший и воплотивший его принципы в своей летней танцевальной школе на холме Монте Верита в швейцарской Асконе (1913–1919), автор системы записи танца (лабанотации). Бывал в Кабаре Вольтер с Мари Вигман и Сюзанн Пероте (см. запись Балля от 23-го июня 1916 г.).


[Закрыть]. Одним из наших постоянных гостей был пожилой швейцарский писатель Я. X. Хеер[224]224
  Якоб Христоф Хеер (1859–1925) – швейцарский писатель, признанный ещё при жизни мастером «романа о родной сторонке» (Heimatromane). Его самым известным произведением был роман «Король Бернины [гора на востоке Альп]» (1900), неоднократно экранизированный.


[Закрыть], доставивший радость тысячам людей своими прелестными, сладкими как мёд, книгами. Он всегда появлялся в чёрной крылатке и, проходя между столиками, сметал своей широкой мантильей бокалы с вином.

«Прóклятые поэты» и декаденты живут, а те, кто спорил с ними за место под солнцем, исчезли. Как так может быть? Должно быть, декаденты были здоровее и не такие «гнилые», как казалось. Но разве смерть и сатана – не одно и то же? И кто может умереть, тот ведь жил; разве он с самого начала не вжился в материю? Все иерархии, а может, и весь порядок на земле зависит от длительности и её ступеней. Что можно обогнать и превзойти, тому уже вынесен приговор.

* * *

С X.[225]225
  Хюльзенбек. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] можно было на славу спорить, хотя – или как раз потому что – по сути, он никогда не слушал собеседника. Слишком много знал по наитию, так что не придавал значения чужим словам и мыслям. Мы обсуждали теории искусства последних десятилетий, причём всегда в одном ключе: того, что касалось небесспорной сути самого искусства, его полной анархии, его взаимосвязей с публикой, этничностью и теперешним образованием. Пожалуй, можно сказать, что искусство было для нас не самоцелью – для этого потребовалось бы чуть больше незамутнённой наивности, – а поводом для критики нашего времени и началом подлинного восприятия времени и предметов вокруг – так или иначе, предпосылки значительного, узнаваемого стиля. Последний отнюдь не казался нам таким уж простым делом, как люди склонны полагать. Что может сказать красивое, гармоничное стихотворение, если его никто не прочитает, раз оно не может стать созвучно ощущению времени? И что скажет роман, который хотя и будет «ради образования» прочитан, но далёк от того, чтобы продвигать «образование»? Наши споры с Хюльзенбеком, всё более жаркие, с каждым днём становились всё более очевидным поиском специфического ритма, скрытого лица этого времени. Поиском его основы и сути; возможности их постижения, их пробуждения. Искусство лишь повод для этого, лишь метод.

Процесс саморазложения у Ницше. Откуда же взять покой и простоту, если до них ты сам упрямо не подтачиваешь и не разрушаешь свой собственный непомерно разросшийся фундамент? И вкрадчивый, пунктуальный стиль рассуждения у Гёте – лишь фасад. В изнанке там всё сложно и неровно, полно противоречий и дисгармоний. Это выдаёт его посмертная маска. В таких чертах лица оптимизм как-то не прочитывается. Честное исследование непременно тут всё бы выявило. Так называемая «тевтонская ярость» [немцев], ненависть, упорство, всезнайство, инстинктивное злорадство и мстительность по отношению к [чужим] духовным победам… Всё это следствия, может быть, или заложенной в теле народа душевной слабости или, может, катастрофы, которая задела его сердцевину. Но если не видишь в лицо верную, специфическую суть, пытаясь её всячески найти и прощупать, то как можно эту суть любить и лелеять[226]226
  Излюбленная и выстраданная тема рассуждений Балля – немецкий национальный характер (см. записи от 29-го сентября 1916 г. и 15-го апреля 1918 г.).


[Закрыть]?

* * *

Два наследственных зла погубили немецкий характер: ложное понимание свободы и пиетет по отношению к казарме.

Весь энтузиазм сводили к лицемерному отпадению от единства[227]227
  Подразумевается: католическому. Критика Реформации – излюбленный мотив Балля.


[Закрыть], всю сдержанность – к ложному смирению. Богатое и развитое понятие культуры было целиком постепенно извращено и в корне перевёрнуто с ног на голову, искажения наложились друг на друга. Возможно, поправить дело сможет катастрофа, в которой целый социальный слой потеряет свой престиж и влияние. Но возможно также, что основа останется нетронутой, и всё станет куда сложнее. Тогда возникнет перспектива, что «вечный жид» пересечётся с «вечным немцем» и мы, например, будем придерживаться убеждений, в которых всё главное в жизни сведётся к мешанине из малозначимых мелочей.

* * *

Обострить чутьё на неповторимые особенности дела. Избегать придаточных предложений. Всегда пробиваться прямиком.

Совершенный скепсис делает возможной и совершенную свободу. Когда о внутреннем устройстве предмета не веришь ни во что определённое, тогда этот предмет отдан на откуп своей изнанке, и всё зависит только от того, может ли добиться признания новый порядок элементов, предпринятый художником, учёным или теологом. Это признание равнозначно тому факту, что интерпретатору удалось обогатить мир новым явлением. Почти можно сказать, что, если вера в какую-то вещь или в какое-то дело слабеет, эта вещь и это дело возвращаются в хаос, становятся беспошлинным товаром. Но, может быть, этот хаос, которого решительно и с приложением всех сил добивались, и полное лишение веры как раз необходимы, чтобы могла последовать основательная новостройка на изменившемся фундаменте веры. Тогда выскочит поначалу элементарное, демоническое; прежние имена и слова падут. Ибо вера есть измерение вещей словом и именем.

* * *

Искусство нашего времени в своей фантастическом измерении, исходящем от совершенного неверия, поначалу имеет дело не с Богом, а с демоном; оно само демонично. Но таков же и весь скепсис, и вся скептическая философия, которые подготавливали такой результат.

Планируется «Общество Вольтера» и международная выставка. Выручка «суаре» должна пойти в пользу выпуска будущей антологии. X. выступает против «организации»; их, дескать, и так хватает. Я того же мнения. Направления в искусстве не создаются по чьей-то прихоти.

* * *

Поздно, часам к двенадцати, явилась целая группа голландских парней. У них были с собой банджо и мандолины, а вели они себя как отъявленные придурки. Одного из их компании они называли «Масло в колене». Этот господин Масловколене изображал из себя главного: задрапированный накидкой, он взобрался на подиум и показывал эксцентричную чечётку со всевозможными приседаниями, ужимками и трясучкой коленной. Другой, длинновязый, светловолосый («От зрака познан будет муж, и сретением лица познан будет умный»[228]228
  Книга Премудрости Иисуса сына Сирахова 19:26.


[Закрыть]) то и дело подчёркнуто называл меня «господин директор» и испрашивал разрешения немного поплясать. Вот они и плясали, и поставили всё кафе с ног на голову. Даже старый Ян[229]229
  Хозяин кафе Ян Эфраим (см. запись от 30-го марта этого же года).


[Закрыть] с его ухоженной бородкой и поседевшими волосами, наш достойный хозяин, дающий нам приют и кров с горячей едой, стал сверкать глазами, заигравшими огоньком, и притопывать ногой. Шумное празднество продолжилось и на улице.

Абстрактное искусство (за которое неуклонно выступает Ганс Арп). Абстракция стала предметом искусства. Один принцип формы уничтожает другой, или: форма уничтожает формализм. Абстрактный век в принципе преодолен. Великий триумф искусства над машиной.

* * *

Когда Хюльзенбек вчера снова порывисто интонировал свои умба-умба, я невольно думал о Фрейлиграте[230]230
  Фердинанд Фрейлиграт (1810–1876) – немецкий поэт, переводчик; представитель революционной поэзии 1848 года. (Прим. переводчика.)


[Закрыть]. Писать о морских коровах и обезьянах, пока, не зная горя, пользуешься в меблированных комнатах устройством для разувания – это неправильно. «Йошивара» и «Сикоморе»[231]231
  Sycomore casino упоминается в симультанном стихотворении Хюльзенбека «Адмирал ищет дом в аренду» (L'amiral cherche une maison a louer), a Йошивара упоминается в стихотворении «Блаженные ритмы» из сборника «Фантастические молитвы» (коллективный сборник Тцары, Хюльзенбека, Арпа), видимо, Балль намекает на то, что Хюльзенбек «буржуазно» исписался. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] – это, в конечном счёте, одна канитель. Рембо сбежал по-настоящему, он повидал экзотику и привёз от неё домой подарок, который стоил ему жизни. Мы же, наоборот, восхищаемся царём в диких краях, а сами – татарва холёная.

Наше кабаре – это поступок. Каждое слово, произнесённое или пропетое здесь, говорит по меньшей мере одно: что этому унизительному времени не удалось заставить нас его уважать. А что в нём было импонирующего и респектабельного? Его пушки? Так наши большие барабаны были громче. Его идеализм? Так он давно стал посмешищем – что в своём популярном, что в своём академическом издании. Грандиозные битвы и подвиги по массовому «сжиранию» людей? Наше юродство по доброй воле, наше восхищение перед лицом иллюзорного опозорят эти «достижения».

Если кому-то в комедиях Штернхайма недостаёт «человеческих ценностей», то следует принять во внимание, что комедии без гуманизма вообще не бывает, как того, что ты воспринимаешь. Весь комизм возникает из гуманного освещения неправильных обстоятельств. Автор комедий воспринимает жизнь двояко: как утопию и как действительность, как фон и как действующее лицо. Дистанция между ними кажется ему карикатурой, и тем больше, чем твёрже он стоит на стороне идеала. Такой автор всегда настроен критически. Он страдает от своей эпохи и окружения. Тем не менее его примирительная позиция к персонажу и жизни даёт комический эффект. Сделать разрыв с идеалом заметным, не располагая мерилом различия [идеала и наличной жизни], вообще невозможно. Другой вопрос в том, как велики внутри личности автора те колебания, на противостоянии которых живёт его произведение. Открытие Штернхайма – это дилетант в вопросах искусства, сноб, приземистый мечтатель, обобщённый тип. Утвердить такой персонаж и просклонять во всех формах – для этого требуется вкус, склонный к экстравагантности и избытку, и такая же многосторонняя и проницательная наблюдательность к препятствиям, жертвой которых ежедневно становится нормальное прекрасное. И нельзя с такой лёгкостью говорить, что всё это не есть «человеческие ценности».