Текст книги "Бегство из времени"

Что меня особенно интересует в патристике (согласно Боймкеру), это:

1. Её итоговые прения по поводу античной философии, в частности платонизма. Признаюсь, что моё восприятие близко самым строгим среди святых отцов, которые были настроены к античной философии скептически, а то и отторгали её.

Афинагор полагает, что древние философы, пожалуй, догадывались о единстве Бога; но потом они впали в противоречия, потому что хотели учиться не от Бога, а только от самих себя[721]721
  Отсылка к пассажу из трактата писателя-апологета христианства II в. Афинагора Афинского «Прошение за христиан», адресованного Марку Аврелию.


[Закрыть].

Минуций Феликс, воспитанный на Цицероне и Сенеке, отвернулся в конце концов от философии, также и от «аттического шута Сократа» и радостно ликовал от сознания принадлежности к общине, которая велика не речами, а своей жизнью[722]722
  Из диалога «Октавий», написанного римским апологетом II-III вв. Минуцием Феликсом.


[Закрыть].

Тертуллиан ничего не хотел знать о стоическом, платоническом или диалектическом христианстве; Платон для него – «патриарх еретиков», «„поставщик пряностей“ для всех еретиков»[723]723
  Из трактата Тертуллиана «О душе» (пер. А. Ю. Братухина).


[Закрыть]. Он вопрошает: «Что Афины – Иерусалиму? Что Академия – Церкви? Что еретики – христианам?»[724]724
  Знаменитая цитата из трактата Тертуллиана «Опровержение еретиков» (пер. А. А. Столярова).


[Закрыть].

Епифаний причисляет греческие философские школы к гностическим ересям. И для Феодорита философия – «греческая болезнь»[725]725
  Богословы IV–V вв. Епифаний Кипрский и Феодорит Кирский оставили сочинения с критикой различных «ересей».


[Закрыть].

2. Позиция по поводу свободы воли. Евсевий[726]726
  Евсевий Кесарийский – церковный историк и богослов III IV в.


[Закрыть], Диодор Тарсийский[727]727
  Диодор Тарсийский – христианский богослов IV в.


[Закрыть], Лактанций[728]728
  Трактат латинского апологета III IV вв. Лактанция «О гневе божьем» был направлен против популярной в поздней античности стоической философии, одним из постулатов которой была идея неотвратимой судьбы, господствующей над природой и человеком.


[Закрыть] боролись с фатализмом стоиков. Гностик Бардесан[729]729
  Сирийский гностик II-III в. Бардесан, автор диалога «О душе», в редакции его ученика Филиппа известного как «Книга законов стран», развивающего идею свободы воли человека, а не рабской зависимости от звёзд (то есть критиковавшего астрологический детерминизм).


[Закрыть] или один из его учеников сочиняет труд, где пытается опровергнуть астрологическую форму детерминизма. Против «фатума» ополчается прежде всего Августин. Но и его вера твёрдо держится на том, что божественное провидение всё наперёд обустроило в миропорядке. С теми, кто позволяет господствовать случаю, Августин намерен бороться ещё суровее, чем это делали стоики.

3. Логос есть то, что «проламывает» фатум. Понимают Логос по-разному. У Иустина Логос – слово Творца и Божественного Откровения, обращенное к человеческому духу[730]730
  См. «Разговор с Трифоном», произведение апологета II в., Иустина Мученика (Иустина Философа).


[Закрыть]: подобное «семени, говорящему во всех народах» и «Солнцу, проступающему во Христе». У Оригена Логос – творец мира, являющий «разумное царство духа»[731]731
  Греческому богослову II–III в. Оригену принадлежит большая роль в формировании христианского учения о Логосе (Слове Божьем). (Прим. переводчика.)


[Закрыть]. У Августина он включает в себя в идеях мысли божества как прообразы сущего, в которых выражается вовне стремление вещей подражать божественной сути.

4. Значительным всесторонним ударом по рационализму и диалектике, культу знания и абстракциям было Воплощение Христа. Идеи и символы воплощались в личности Богочеловека; они страдали в ней и с ней вместе, кровоточили, были распяты. Уже не интеллект, а вся личность есть носитель духовного неба. Как говорит Минуций, «мы не говорим возвышенно, но живем так»[732]732
  Из диалога «Октавий» (перевод А. Г. Дунаева).


[Закрыть].

Вот несколько более частных моментов:

5. То, что, согласно Проклу, причина простирается тем глубже, чем выше она находится (отчего Плотин и Дионисий[733]733
  Не раз упоминаемый Баллем Дионисий Ареопагит (Деяния апостолов 17:34), которому приписывались трактаты (вероятно, написанные на несколько веков позднее), оказавшие большое влияние на развитие христианского богословия, получил античное образование до того, как был крещён апостолом Павлом.


[Закрыть] не могли вознести свои первопричины достаточно высоко). И:

6. То, что Августин был обращен благодаря риторическому могуществу св. Амвросия (то есть силой христианской речи, Словом)[734]734
  Латинский богослов IV–V вв. Аврелий Августин крестился, услышав проповеди Амвросия Медиоланского. Хотя его матерью была христианка, по настоянию отца-язычника крещён он не был.


[Закрыть]. Слово содержит все сокровища мудрости и мистического откровения.

Я знаю, что Мюнцер, Баадер, романтики и Шопенгауэр – не чета Лютеру, Канту, Гегелю и Бисмарку. Какое влияние они имеют? Да никакого. Но важно, чтобы звучали имена. Я был слишком во власти национализма.

* * *

Отрешённость от посюстороннего, к сожалению, часто понимается так, что переступание через плотский мир равно хождению по головам.

* * *

Только благодаря слабости разумения нашего собственного и всех людей становятся возможными преступления «из преисподней». Только через крайнюю собранность и обращение к высшему их можно парализовать, прекратить и даже сделать невозможными.

Кто нами занимается, в добром или злом ключе, соучаствует в нашей сути и тем самым становится частью нашей сути. Поэтому надо идти ему навстречу с любопытством и почтением, будь он наш злейший враг или самый ярый сторонник. Я своей «Критикой» вовлёк в свою систему борцов за единую Германию. Молчат – им же хуже. Я уже принял их к себе в сердце. Для меня в этом мало удовольствия, для них тоже. Но нам приходится учиться ценить друг друга и дискутировать. Мне не столь важно взять при этом верх; но для меня важна Германия и то, как мы все именуем себя.

* * *

Есть только одна власть, которой по плечу уходящая традиция: это католицизм. Но не католицизм довоенных и военных лет, а новый, более углублённый, интегральный католицизм, который не запугаешь. Который бескорыстен. Который знает сатану и защищает свои права, чего бы это ни стоило.

Там, где у философов, в том числе у Плотина, находится понятие пра-вещи (первопричины) и внятного откровения, я хотел бы видеть понятие пра-личности и пра-языка[735]735
  Балль будет дискутировать с философской системой основателя неоплатонизма Плотина (II в. н. э.).


[Закрыть]. Не может одно-единственное что-то стоять в начале всего сущего. Из чего-то никогда не получится кого-то, ведь кто, Личность, уже была заложена в сердцевине этой вещи. Интерпретация мироздания как вещи – имеет значение чисто понятийное. И наоборот.

Творение надо понимать только посредством языка и как язык. Одного совершенства первовещи недостаточно, чтобы произвести вещи ей подобные. Для этого требуется производящий акт воли.

Иоанн Креста знает слова о сути вещей, потому что они есть чистые мысли Бога, обладают всей реальностью, и поэтому в душе, которая их произносит, сразу же возникает всё то благое, что они обозначают. Плотин также знает сущностные истины, если, согласно ему, истинно-сущим является мысль, которая целиком охватывает свой предмет[736]736
  «Итак, Ум есть всё истинно-сущее, и потому, мысля всё сущее, он имеет его не вне себя, но в самом себе. Всё истинно-сущее как не предшествует Уму, так и не следует за ним, но всегда вместе с ним и в нём, он же для всего сущего – первый законодатель, или точнее, сам живой закон всего и всякого существования» («Эннеады» Плотина. V, 9, 5. Перевод С. И. Еремеева).


[Закрыть]. Таким образом, идеи не только прообразы отдельных существ, но и причины их возникновения. Другими словами, Ум обладает творящей силой (что явно не так, или, по меньшей мере, весьма сомнительно, потому что он – критически воспринимающий, испытующий и анализирующий – хотя и движет, но не облекает любовью).

Полное же согласие вызывает фраза, согласно которой высшее сущее всегда включает в себя низшее, удерживает его и влечёт за собой. Точно так же фраза, согласно которой все действия мира имеют причину в Уме или Душе, а беды и тяготы – лишь крайние материальные следствия и несущественные дополнения решений, давно принятых заранее в высших, тончайших, духовных сферах.

Многие догадки и трудности разрешаются ещё и тем, что Плотин различает гражданские, очистительные и созерцательные добродетели. Одни относятся к государству, другие к церкви, а третьи к самому Богу. Если я правильно понимаю, в этом ступенчатом делении одна добродетель предшествует другой и без неё невозможна. Плотин внятно объясняет, что практика существует ради теории, а не наоборот, как нам кажется естественным сегодня.

К высшему Единому уже нельзя пробиться только лишь мыслью (даже согласно рационалисту Плотину), поскольку эта единица лежит по ту сторону всего мыслимого – только выйдя из себя, экстатически. В экстазе из сознания исчезает всё множество представлений, и оставшаяся в одиночестве душа вступает с Единым в непосредственное соприкосновение.

Плотин во всём видит мистический мир понятий, восходящий от предметов к первопричине; не мир выражения, который активно исходит от понимающей Личности и управляется ею. Добро в этой системе лишь желание, постулат. В мире вещественных понятий мораль ведь вообще не имеет чётко очерченного места (это доказал Кант), и ей не полагается иметь ценность. По-другому обстоит дело, когда речь заходит о творящей силе Личности. Мне всегда видится произвольным и сентиментальным, когда, например, Спиноза после применения строжайшего геометрического метода развивает ещё и этику, то есть прибегает к оценочному. Оценочное отменяет весь порядок, фатально замкнутый на самом себе – настолько же, насколько логическое заключение и принцип безошибочной точности, если таковые вообще имеют место.

Мы теперь живём в самой маленькой и мирной деревеньке в Тессине, какую только можно себе представить. Почтальон, господин Донада, который управляет старым деревенским особняком, открыл ставни, которые годами стояли закрытыми, и оттуда ринулись наружу в летний воздух пауки и моль. Над озером сад, к которому ведёт широкая лестница, увитая глициниями. У нас тут есть ласточки – нарисованные на потолке и летающие на воздухе над фенхелем. Улавливаем взглядом зеленоватую воду, где отражаются берёзы, и ещё дальше Каслано и Понте-Треза на итальянской границе[737]737
  Селения на границе Италии и Швейцарии.


[Закрыть].

Первое, что я здесь сделал, это углубился в католические Жития святых и обложился ими. Теперь будь что будет, у меня есть неслучайное место жительства. Я прохожу сказания месяц за месяцем и задерживаюсь там, где мелькнёт родственный мне опыт, схожая мысль, отдалённое чувство. Первая дата, которая ко мне пристала, это 17 января. Теперь я занят тем, что листаю страницу за страницей подряд, в поисках Антония, настоятеля иноков[738]738
  В католической церкви 17-е января – день памяти святого Антония (III–IV в.), много лет прожившего в египетской пустыне, считающегося отцом иночества и покровителем монахов-иноков.


[Закрыть]. При этом я не кажусь себе лишенцем, жаждущим подачки. По грузу знаний наше время не уступает никакому, какое когда-либо был или будет.

У нас тут есть и маленькая деревенская часовня, посвященная св. Андрею. Иустин говорит, что X, косой крест, у Платона – знак мировой души[739]739
  Отсылка к пассажу из первой «Апологии» Иустина Философа (см. выше): «И то, что у Платона в Тимее говорится в физиологическом отношении о Сыне Божием, когда говорится, что Он (Бог) поместил Его во вселенной наподобие буквы X, он также заимствовал у Моисея. Ибо в Моисеевых писаниях рассказано, что в то время как израильтяне вышли из Египта и были в пустыне, напали на них ядовитые животные, ехидны и аспиды и всякий род змей и истребляли народ; и Моисей по вдохновению и действию Божию взял медь и сделал образ креста и поставил его во святой скинии и сказал народу: если вы посмотрите на этот образ и уверуете, вы спасетесь через него. Вследствие того змеи, как написал Моисей, стали умирать, а народ через такое средство избежал смерти. Платон прочитал это, и, не зная точно и не сообразивши, что то было образ креста, а видя только фигуру буквы X, сказал, что сила, ближайшая к первому Богу, была во вселенной наподобие буквы X. И его упоминание о третьем произошло, как я уже сказал, от чтения слов Моисея, что дух Божий носился над водами; ибо он второе место дает Слову Божию, которое, по его словам, помещено во вселенной на подобие буквы X, а третье место – Духу, о котором сказано, что он носился над водами, – говоря: третье около третьего» (пер. П. П. Преображенского).


[Закрыть]. Значит, Андрей корчится, привязанный к мировой душе; к psychologia universalis [вселенской науке души].

В этой нашей деревенской часовне я нашёл решение вопроса вины. Меа culpa, mea maxima culpa [«По моей вине, по моей величайшей вине»]. Теперь уже не «Критика совести»[740]740
  Очередная отсылка к книге Балля о судьбах и «совести» немецкой интеллигенции.


[Закрыть], а исследование совести.

В новом кругу людей, которые здесь все живут очень обособленно, я не хочу больше ничего знать о современной [литературно-художественной] критике и проблемах культуры. Новую книгу Штернхайма я почти не мог читать. И «Альманах дадаистов» отложил. Кажется, целый континент моей жизни поколебало какое-то землетрясение. Стоит мне только упомянуть заумь и монструозные логарифмы – будто железом по стеклу.

* * *

Гессовскую брошюру о Достоевском я ещё могу читать. Его взгляд проще, спокойнее, хотя и у него всё летит к чертям. Характеристика Мышкина лучше всего очерчивает его точку зрения. Мышкин отличается от всех прочих тем, что, будучи простаком, эпилептиком и вместе с тем очень умным человеком, имеет куда более близкий и прямой доступ к бессознательному, чем все окружающие. И так оно и есть: «Невежда, если додумать до конца, вводит матриархат бессознательного; тем самым он упраздняет культуру».

Вышло в свет «Клеймо»[741]741
  Книга Эмми Хеннингс о проституции, написанная в форме дневника. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] Эмми. Тут спорить больше не о чем. Самое время жить и страдать телесно.

* * *

Всё ещё имеет значение, что есть поэты, которые занимают место философов и теологов. Потому что нельзя воспринять неслыханное в своём окружении, если не носишь это неслыханное в себе самом. «Знойными» метафорами Штернхайм хотел удержать непринуждённый взгляд на вещи, покончить с европейским мышлением в пользу европейского воображения[742]742
  Ранее упомянутый Баллем Карл Штернхейм (1878–1942) был автором ярких сатирических комедий, написанных в жанре экспрессионизма.


[Закрыть]. Так это действует, в том числе у Гессе, на более глубоком уровне, у вытесненных течений образов, фантазии и памяти, которые рвутся на свет.

* * *

Надо удивляться всем существом своим и всё тише. Так вечность удивляется времени и преобразует его. Надо дивиться чуду. И ещё ранам, глубоким и последним, удивлённо и без остатка возвышаясь в чудесное.

Мы тут в частном порядке познакомились с поэтом, автором «Демиана»[743]743
  Немецкий писатель Герман Гессе (1877–1962), автор романа «Демиан. История одного юноши» (1919), вышедшего под псевдонимом Эмиль Синклер. Гессе оказывал Баллю до конца жизни финансовую помощь. К пятидесятилетию Гессе Балль выпустил первую биографию Гессе, книгу «Генрих Гессе. Его жизнь и труд» (1927), опубликованную в тот же, последний год жизни Балля, что и дневник «Бегство из времени».


[Закрыть]. В обеденный час в дверь позвонили, и вошёл худой мужчина моложавого вида с резкими чертами лица, скорбного вида. Он обвёл взглядом стены, потом долго смотрел нам в глаза. Мы предложили ему стул, я разжёг камин. И вскоре мы сидели и болтали, как будто давно уже были хорошо знакомы.

Я теперь чуть ли не каждый день хожу в Лугано в библиотеку кантона. Туда стеклись несколько бывших монастырских библиотек, и теперь они находятся под защитой профессора Чиеза. Гимназисты, вежливые молодые люди, управляются с Оригеном и прогоняют моль из больших запылённых фолиантов. Когда бы я ни пришёл, метёлка для пыли играет свою весёлую роль, устрашая моих коллег по чтению.

Если внутри и вне тебя больше ни в чём не можешь быть уверен, остаётся только пустыня. Антоний выбирает то, что его духу навязывается его эпохой как действительность: поворот вспять, ко всем исконным началам. «Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста»[744]744
  Зачин ветхозаветной книги Бытия.


[Закрыть]. Антоний предаётся мыслям о сотворении мира.

Здесь начинается его истинная жизнь; жизнь человека, который не хочет быть тщеславным от рождения и который узнаёт триумф высоты на собственном духе и даже телесно. Пустыня – это лишь гипербола зияющей вокруг него пустоты, ужасного одиночества. Нельзя назвать это бегством из мира. С полным сознанием дела, смелостью и решительностью этот человек проникает туда, где место могильщикам, и даже внутрь склепа.

* * *

Истинная вера, как говорит Веллинг – «ничто иное, как верное постижение объекта через наше воображение или впечатление, посредством мощного представления. Но чем больше человеческое воображение наполнено или затемнено бренным, тем меньше оно действенно в освещении духовных вещей, и из-за такого освещения опускается в бренности и должно неразрывно с ней соединиться»[745]745
  Из «Магико-каббалистического опуса» (1719) немецкого алхимика Георга фон Веллинга (1652–1727). Цитата из перевода на русский язык: Веллинг Г. фон. Opus Mago-Cabbaliticum et Theosophicum / Пер. В. Эрцен-Глерона. Киев: «Пор-Рояль», 2005. С. 208.


[Закрыть].

Fuga saeculi [«Бегство от времени»], у Ницше, должно было произойти уже у зубоскалов и безбожников[746]746
  Вероятно, имеются в виду две античные философские школы («зубоскалы» – острословы-циники, а «безбожники» – эпикурейцы, учившие, что боги не вмешиваются в жизнь людей). В пассаже из труда Ницше «Человеческое, слишком человеческое» (гл. 275) циники и эпикурейцы понимаются как мудрецы, равно «избегающие» привычных требований тогдашней культуры: «Циник познаёт связь между увеличением и усилением страданий людей более высокой культуры, с одной стороны, и обилием потребностей – с другой; он постигает, следовательно, что из обилия мнений о прекрасном, подобающем, надлежащем, утешительном должны были возникнуть богатые источники как наслаждения, так и страдания. Опираясь на это знание, он воспитывает себя в регрессивном направлении, отказываясь от многих из этих мнений и освобождаясь от некоторых требований культуры; этим он приобретает чувство свободы и могущества, и постепенно, когда привычка делает для него сносным его образ жизни, он действительно реже и слабее ощущает страдания, чем культурный человек, и приближается к домашнему животному; сверх того, он во всём ощущает прелесть контраста – и может также ругаться сколько угодно – благодаря чему он снова возвышается над психическим миром животного. – Эпикуреец стоит на той же точке зрения, как и циник; между ними обычно есть лишь разница в темпераменте» (перевод С. Л. Франка).


[Закрыть] на почве эстетических разногласий[747]747
  В оригинале: «на почве вкуса». Мы решили прибегнуть к известному афоризму А. Д. Синявского.


[Закрыть] с эпохой. Следующий этап этого «бегства» должен был совпасть с христианским монашеством первых времён. Отсюда мог бы последовать удар по ставшему неизлечимым, сплошь одержимому миру. Времена имеют примечательное сходство. Мы чувствуем сегодня Античную академию не иначе, чем могли её чувствовать Тертуллиан и аббат Антоний[748]748
  Античная академия – здесь метафора современного Баллю буржуазного мира Европы. Отсылка к известному афоризму Тертуаллиана: «Что общего между Академией и Церковью?» (см. примечание 724.).


[Закрыть]. С тех пор, как обыватель стал поочерёдно поэтом и философом, революционером и денди, настал момент противопоставить ему добровольную бедность, суровое воздержание, если не добровольное отшельничество, в котором он увидел бы высшее чудо.

* * *

Социалист, эстет, монах: все трое едины в том мнении, что современное буржуазное образование ответственно за погибель. Новый идеал будет строиться на основе этих троих.

Согласно Иоанну Златоусту, торговцам нельзя входить в храм[749]749
  Из «Беседы» Иоанна Златоуста (347–407) на стих из Евангелия от Луки (2:1): «Иисус, когда пришел в Иерусалим и увидел в храме торговлю и корыстолюбивое занятие, – потому что внутри продавали и покупали, ввозя внутрь товар под предлогом жертвоприношений, – то, сделав жезл и бич из верёвок, выгнал торжников из храма, говоря: „дома Отца Моего не делайте домом торговли“ (Ин. 2:16). И если бы они приняли тот жезл, то не были бы упасены жезлом железным; а так как они не почтили спасительного жезла, то подпали не под бич и не под слово, бичующее людей со здравыми чувствами, но под жезл железный; и часто они хотели удалить его, но их поражал жезл железный, не просто ударяя, но умерщвляя. Поэтому, когда железный жезл начал владычествовать в царствование Августа, тогда именно родился и Христос». Перевод игумена Иринея (И. А. Клементьевского).


[Закрыть]. Согласно Лактанцию[750]750
  Отсылка к фрагменту из «Божественных установлений» Лактанция: «Праведнику нельзя служить в армии, ибо он служит справедливости, и даже нельзя выносить кому бы то ни было смертный приговор, ибо нет никакой разницы, убиваешь ли ты мечом или словом, поскольку запрещено уже само убийство» (пер. В. М. Тюленева).


[Закрыть] набожный христианин не может быть ни солдатом, ни учёным, ни купцом. Не было ни торговца, ни математика, который был бы объявлен блаженным. Нельзя упрекнуть церковь в том, что она возвысила человека, изобретшего порох, или того, кто изобрёл таблицу умножения, до чести алтарной.

* * *

Художник переживает уродство, философ – ложь. Моралист имеет дело с порочностью, святой – с сатаной.

Есть люди, которые постоянно занимаются проблемой смерти. В эпохи войн и смут, когда вся жизнь становится смутной, такие занятия напрашиваются сами собой. В такие времена снова можно сказать, что монах – человек, до такой степени занятый смертью, что носит её с собой постоянно в душе и в теле. Совершенный монах, совершенный священник – они говорят и действуют, выглядывая из смерти. Как люди они уже умерли, они заранее приняли её на себя[751]751
  Учитывая значение немецкого глагола vorwegnehmen, этот перевод ярче и предпочтительнее словарного «предвосхитили, опередили» [смерть].


[Закрыть]. Кто ещё дрожит и скорбит при мысли о смерти, тому не стать философом наверняка. Так что правильно монахов раньше называли «философами». Да в те времена и философы были монахами. Смерть – это единственное достоверное состояние превосходной незаинтересованности, но она-то и есть предпосылка всякого философствования.

* * *

Муки тех, кто страдает душой, больше мук тех, кто страдает вне духа. Это величественное учение средневековья, обосновавшее превосходство духа и поддерживающее его.

Сегодня я читал Гессе вслух «Симеона Столпника»[752]752
  Глава из книги Балля «Византийское христианство. Житие трёх святых» (1923), посвященной Иоанну Лествичнику, Дионисию Ареопагиту и Симеону Столпнику. См.: Балл X. «Византийское христианство» / Пер А. П. Шурбелёва. СПб.: Владимир Даль, 2008. (Прим. переводчика.)


[Закрыть]. Я почти верю, что сперва мне на ум пришло заключение к этой книге. «Антонием» в первой редакции я не доволен по-настоящему.

 
Жизнь нам гнильцой испортила нутро,
Мы умерли. Теперь уж всё прошло.*
 

Мы не бежали от жизни, мы её искали. И это тоже путь к отречению. Внутренняя полнота разочарования невольно приносит с собой отчуждение. Тебе нужно уединение, чтобы найти себя и чтобы понять, что же происходит, что же с тобой случилось.

* * *

Из «Череды снов» Гессе, которую я очень люблю:

«Снова из серого адского дыма возникли образы, снова пролег маленький кусочек мрачной тропы, вызванной творящим светом воспоминаний, и душа вырвалась из прамира в родной ей круг времен»[753]753
  Фрагменты из сказки Гессе «Череда снов» (1916) приводятся в переводе И. С. Алексеевой.


[Закрыть].

Или другая фраза:

«Скорбь во мне росла и заполнила меня до краев, и картины вокруг меня были так проникновенно отчётливы, гораздо отчётливей, чем бывает сама действительность; осенние цветы в стакане с водой – среди них тёмно-рыжий георгин – горели в таком мучительно прекрасном одиночестве; каждая вещь – даже поблёскивающая медная ножка лампы – была так удивительно хороша и наделена таким пророческим одиночеством, как на полотнах великих мастеров».

Иногда я читал что-нибудь из Дионисия Ареопагита. Между тем, лишь немногое из того, что утверждалось предисловиями, совпадало с самими трудами. Ненадёжность специальной литературы – это для меня новость. Мне приходится сперва откладывать главу, то есть выжидать время, когда я сам найду к ней подход. Теперь, когда я могу охватить стиль этого собрания материалов, то не могу удержаться от улыбки.

* * *

Письмо прелата Матиса[754]754
  Пауль де Матис (1868–1924) – немецкий католический священник. Доверенный друг Балля, с которым он делился многим в силу близости их духовного пути и взглядов по разным вопросам. Матис в возрасте 22-х лет перешёл из протестантизма в католичество и сделал карьеру в Ватикане, которую завершил с титулом почётного прелата Папы Римского. Был, как и Балль, пацифистом и под псевдонимом «Ангсар Альбинг» писал статьи в «Свободную газету» Шлибена (см. запись от 9-го ноября 1917 г.).


[Закрыть] из Ниццы. Он провёл зиму в Тунисе и поздравляет меня с новыми исследованиями. Единственная дружеская связь и переписка со времён жизни в Берне, которую я ещё поддерживаю.

Ошибки, которые находишь у других, зачастую – просто твои собственные. Кто свыкся с этой мыслью, тому она принесёт большую пользу.

* * *

Жизнь беспрерывно рифмует события, она беспрерывно гонит вперёд. Один ежедневно открывает для себя заново другого, и все движутся в круговороте заблуждения. Вообще, жизнь – это сбивчивая, слащаво-заунывная песенка, баллада с грустным концом, которую поёт шарманщик на убогом помосте[755]755
  В оригинале упомянуты жанры песенок городских шарманщиков: Bänkelgesang и Moritat.


[Закрыть], или, если брать выше, слезливая мелодрама. Но могла бы быть и афоризмом, и трагедией зароков, изречённых божеством. Зависит от таланта участников, от удачного выбора площадки и, не в последнюю очередь, от снисхождения тех, кто смотрит на это действо и направляет его.

В вечерние часы читаю «Инферно» Стриндберга[756]756
  «Инферно» [ит. «Ад»] – вышедшая в 1898 г. на французском языке интимная автобиография шведского писателя и драматурга Августа Стриндберга (1849–1912), свидетельствующая о его душевном кризисе.


[Закрыть]. Это очень личная, гениальная преисподняя, разыгрывающаяся без посторонних. Нельзя его по-настоящему пожалеть, потому что чувствуешь упрямство и ещё замечаешь, что он готов даже из действительного страдания извлечь пищу для своего тщеславия. Это у него от Сведенборга. И как и у того, здесь тоже достаточно Иова, Саула и Иакова, служащих образцом для его характерных личных черт и причуд. Как же ловко он норовит показаться интересным! Как же тщетно он старается придать демонический отсвет всем своим дамам, тётушкам и мачехам. Его книга – постоянный призыв принимать самого себя с ужасом и восхищением. Но что это даёт? Что есть наши личные страдания (не говоря уже о тех, что скрываются от посторонних глаз).

«Но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, того бойтесь» (Лука, 12, 5).

По тексту выделяется три типа[757]757
  Вероятно, отсылка к евангельским словам Христа из этой главы и другого отрывка (Мф. 7:15), о том, что бояться надо «лжепророков», «закваски фарисейской» и «того, кто может ввергнуть в Геенну».


[Закрыть]. Франческа Римская[758]758
  Франческа Римская (Франческа Бусса де Леоне-Понциани, 1384–1440) – итальянская католическая святая, основательница светской конгрегации ордена бенедиктинок-облаток.


[Закрыть] на опыте проводила особую иерархию адских духов. Если прочитать стр. 107 в «Ликах святых» Элло[759]759
  Труд «Лики святых» (1875) французского католического писателя Эрнеста Элло (1828–1885).


[Закрыть] и сравнить стриндберговский «ад» с тем, который выходит у этой святой. «Бесы, – говорит Хелло, – ils attaquent au moment où elle se défie de la Providence» [«нападают именно тогда, когда она не доверяет Провидению»]. У Стриндберга нет ничего похожего. Он даже не знает и не догадывается, почему он в аду. Он только истязает себя в одержимости разного рода.

Сегодня Эмми прочитала мне начало новой книги. Книга начинается так:

«Хвала всем именам, что таят в себе жизнь. Благословенно каждое имя, следующее за рождением безымянного. В каждом слове, которое тоскует по бессловесности, да живёт его преисполнение».

* * *

Мы идём в Канветто. Когда мы свернули за угол, где в маленьком лесном закутке стоит изображение стигматизированного Франциска в колючем венце из ежевики, оттуда взлетела непривычно крупная белая птица. Один говорит: это была дикая утка; другой: цапля, орлан и так далее. Аннемари говорит спокойно и тихо: «То был святой дух».

* * *

В слове Агнуццо семь букв, а семь – герметическое число.

Когда я просыпаюсь, я думаю: можно было бы описывать жизнь только в виде снов, пересказанных как явь. Всё больше и больше начинаю понимать сон как подмогу и дружеское указание на состояние и устройство моей внутренней жизни. Это у меня любимое занятие: читать свои сны и жития святых.

* * *

Дионисий Ареопагит – это предусмотренное наперёд опровержение Ницше.

* * *

Соприкасаться с жизнью только через сны.

Начал Иоанна Лествичника и Ноткера Заику[760]760
  Ноткер Бальбулюс (Ноткер Заика, ок. 840–912) – монах-бенедиктианец Санкт-Галленского монастыря, поэт, композитор, богослов и историк. (Прим. переводчика.)


[Закрыть].

Когда я в Лугано занимался этимологией имени Ноткер, Эмми дома приснился целый ряд этимологических деталей, в которых человек по фамилии Штауб [«пыль»] надо было сменить в каком-то средневековом загсе имя на Готтесштауб [«Божья пыль»] (сам он мельник). Но он не хочет такую фамилию, потому что ему не нравится увязка Бога [Готт] с «прахом». В конце концов, его нарекают «Мюленштаубом» [«Мельничной пылью»]. Несколько дней спустя мне пишут, что у библиотекаря Санкт-Галленского монастыря (монашеской обители Ноткера) фамилия не то Штауб, не то Штаупп.

* * *

Радостная вера в чудо из житий святых упрощает моё мышление, позволяет мне снова стать ребёнком. Это благотворно: строгость, ревность освящения, связанная со всем духовным удовольствием от игры и выдумки.

* * *

Епископ Гренобля – мой святой-заступник. Слёзы моего детства могут просить за меня.