Текст книги "Личное дело Мергионы, или Четыре чертовы дюжины"

Глава тридцать шестая
Мергиона узнает о Проблеме 2003

Хочешь похудеть? Посмотри на меня. Ну как?

Надпись на значке, приколотом к одному известному йогу.

Уже взошло солнце, а Мергиона Пейджер все не могла успокоиться.

Она стояла на придорожном валуне и твердо смотрела в глаза верблюду Рыжику.

– И как прикажешь тебя понимать? И где это мы тут сейчас? И как это мы оказались за тысячу километров от реки Тарим? Или ты хочешь сказать, что я проспала неделю пути?

Если Рыжик и хотел что-нибудь сказать, то тщательно это скрывал. Он, жмурясь от наслаждения, жевал свежую индийскую зелень. Зрелище было таким аппетитным, что Мерги невольно облизнулась и даже попробовала траву на зуб.

За спиной девочки кто-то громко и отчетливо проглотил слюну. Обернувшись, Мергиона обнаружила, что за ней наблюдает настоящий индийский йог – молодой, но уже основательно истощавший. Йог сидел в позе лотоса и смотрел большими печальными глазами.

– Зря ты пытаешься следовать не своим путем, дитя, – грустно произнес он. – Это несъедобно. К тому же плоть слаба, и для укрепления тела необходимо постоянно ограничивать его в пище.

– Кого его? – спросила Мерги.

– Тело.

– Зачем?

– Для его укрепления.

– Не вижу логики, – сказала Мерги.

– Почему? – удивился йог.

– Я ее вообще редко вижу. Напряженка у меня с логикой. У вас человеческая еда есть?

Человек наморщил лоб, отчего стал похож на собаку породы шарпей. Зато невдалеке подала голос корова.

– Ну, хоть так, – согласилась Мерги. – Меня вполне устроит небольшой свежезажаренный теленок. Пошли, Рыжик!

Йог опять погрустнел и покачал головой:

– Корова у нас – священное и, поверь моему опыту, хорошо охраняемое животное. Телята тоже.

Индус еще раз судорожно сглотнул.

– Что-то не похоже, – заметила Мерги, – что вы так уж хорошо умеете укреплять плоть.

– Думаешь, я родился йогом? По профессии я студент. Программист. Мы неплохо заработали на решении Проблемы 2000 года. Но почему-то никто не захотел финансировать Проблему 2001 и 2002 годов. А стоило нам заикнуться о Проблеме-2003, как нас начали бить. Пришлось экономить и – раз уж все равно экономить – пойти в йоги.

С каждой фразой программист-неудачник становился все печальнее и вскоре начал выражением лица напоминать священное индийское животное.

– Зато я умею на гвоздях спать! – внезапно оживился индус. – Могу показать. Двадцать баксов в час.

– Подумаешь! – парировала Мерги. – А я гвозди пятками забивать умею.

Йог ревниво покосился на девочку, затем напрягся, покряхтел и воспарил над землей прямо в позе лотоса.

– Пятьдесят долларов, – проскрипел он сквозь зубы (видимо, чтобы не утратить состояние просветления). – Не считая чаевых.

Мерги хмыкнула и совершила двойное сальто вперед с места с последующим запрыгом на спину верблюда.

– Бесплатно, – сказала она. – Сдачу можете оставить себе.

Йог-программист смиренно шлепнулся оземь. Мергиона уже решила, что арсенал фокусов исчерпан, но тут он снова подал голос:

– А еще я знаю много старинных мифов и преданий! И сокровенных знаний.

– Да ну их к покемонам, – вежливо ответила Мерги. – Свои девать некуда.

– Зря ты! – вздохнул индус. – Я ведь за дополнительную плату могу столько древних преданий сочинить… Слушай, а давай твоего верблюда съедим!

– Верблюда? – опешила девочка от столь резкого перехода. – Еще чего!

– А есть еще чего? Нет? Ну, тогда просто верблюда. Животное он не священное, но вполне съедобное. И упитанное.

Рыжик перестал жевать зелень и начал внимательно себя разглядывать. Потом, решив, что он действительно слишком упитан, повернул голову на 180 градусов и посмотрел на Мергиону.

– Нет, – сказала Мерги, – это друг. Разве можно есть друга?

– Ладно, – разрешил йог, – ты можешь не есть.

Объект гастрономического спора повернулся к находчивому студенту и улыбнулся. Индус сразу замолчал. Верблюжьи зубы оказались неожиданно большими, квадратными и очень убедительными. Не вызывало сомнений, что такими зубами можно перетирать не только колючки, а еще, к примеру, камни. Или, к примеру, йогов.

– С другой стороны, плоть слаба… – пошел на попятную йог.

«Все, больше здесь делать нечего», – подумала Мергиона. Видимо, Рыжик пришел к такому же мнению. Верблюд взбрыкнул и понесся резвым галопом. Мерги пришлось срочно вцепляться в его пушистые горбы, и поэтому она не увидела, как худосочный программист погрузился в себя и принялся распевать мантры.

– Ремемба харе центр, – голосил он, – объект идентифицирован хум. Идет в вашем направлении мамба рум.

Пропев эту странную мантру три раза, йог огляделся по сторонам и начал новую, не менее экзотическую:

– Ом гуру шаман бурят! Хотели информацию – гоните бабки падме хум.

Далее последовали аналогичные вокальные послания к шумерам, малайцам, зулусам и французам. В заключение предприимчивый студент исполнил лирическую мантру о трудной судьбе двойного агента, который непосильным трудом зарабатывает себе на кусок лепешки с жиром.

На пение потянулись богатые американские туристы.

– О! – радостно сказали они, увидав йога. – Факир!

Бегло оценив платежеспособность гостей, юноша не стал возражать и извлек откуда-то из-под себя пластмассовую дудочку с полустертой надписью «Made in Turkey»…

…А в это время белый верблюд Рыжик и его наездница, проскочив совершенно непроходимые на первый взгляд заросли, на полном скаку вломились в плетеную калитку, над которой значилось гордое:

Божественный постоялый двор

«У Панишады»

и по совместительству

Резиденция Верховных Индийских Богов

Глава тридцать седьмая
Мергиона попадает в пантеон

Терпимость, кротость, умение прощать – вот что я ценю в сопернике.

Б. Гаутама «Гадом Будду!»

– Эти английские ведьмы окончательно обнаглели! Что ты здесь делаешь, жалкая шаманка?! Как ты посмела приблизиться ко мне, царю богов?

Шестирукий гигант – единственный обитатель постоялого двора-резиденции «У Панишады» – громыхнул здоровенной палицей.

– Я не ведьма, – сказала Мерги, – и не шаманка. Я просто девочка.

Царь богов смешался.

– Что значит «просто девочка»? А как ты, «просто девочка», сюда попала?

– Я на Рыжике приехала. Это мой верблюд. Знакомьтесь. Это Рыжик. Рыжик, а это… а вы Панишада?

– Она меня не узнала, – пробормотал бог. – Плохо дело.

Он возвысил голос:

– Ну так знай, неразумное дитя, что перед тобой сам Индра-громовержец, главный бог индуистского пантеона!

– Рыжик, знакомься, это сам Индра, – сказала Мергиона. – А я думала, что главные здесь – Брахма, Вишну и Шива.

Услышав эти слова, громовержец всплеснул руками. Это произвело впечатление нестройных аплодисментов.

– Ну конечно! Брахма, Вишну и Шива! Выскочки, карьеристы и интриганы. Когда я победоносно низвергал демона засухи змея Вритру – в одиночку, заметь, все разбежались – никаких брахм и шив и близко не было! Вишну, правда, был, но кем? Второстепенным солнечным божком! Где моя сома?

Индра воздел четыре верхние руки, а двумя нижними вытащил внушительных размеров фляжку и надолго припал к ней.

– Индра, Сурья и Агни тогда были главными, – сказал он более спокойно, оторвавшись от божественного напитка, – а самым главным – я, царь и покровитель коров, жрецов и даже самих богов! Да про меня больше чем про всех остальных в Ведах написано! А теперь кто Индра? Низший бог, царь без поданных. А уж должность моя нынешняя и вовсе павлинам на смех. Выявлять человеческие слабости! Хочешь сомы глоточек? Нет? А знаешь, кто на самом деле мир создал?

– Индра, – угадала Мерги.

– Именно! Причем в состоянии сильного опьянения сомой! А кто потом это деяние себе приписал?

– Неужели Брахма? – произнес кто-то.

Индра побледнел.

В дверях верхом на гусе сидел четырехликий и четырехрукий красный бог в белом одеянии.

«А вот и Брахма», – подумала Мергиона.

– Что за шесть рук? – строго спросил Брахма.

Индра тут же убрал две пары конечностей.

– Никакого уважения к руководству, – проворчал Брахма. – И что это за выдумки? Написано же…

Новый главный бог отпустил гуся и уселся в позе лотоса в центре. Три его лица оказались напротив Индры, Мерги и Рыжика соответственно, а четвертое, воровато оглянувшись, прикрыло глаза и негромко захрапело.

– Написано же, – повторил Брахма, – «Изначальное божественное начало сотворило земные воды, а в них поместило золотое зерно, которое росло, пока не превратилось в золотое яйцо. Из этого яйца появился Брахма. Приняв вид вепря, Брахма поднял из первозданных вод земную твердь, сотворив таким образом этот мир». И это общепринятый факт.

– В другом месте написано не так… – начал отставной покровитель богов.

– Миллионы индусов не могут ошибаться, – сказал Брахма. – Будешь возражать?

На теле Индры прорезались тысяча глаз, которые отставной царь богов быстро спрятал.

– Я двумя руками «за».

– Ну вот, – благосклонно продолжил Брахма. – Потом я принимал образы рыбы и черепахи…

– Да ну? – раздалось от дверей.

Синий бог в желтом одеянии, такой же четырехрукий, но с одной головой, насмешливо смотрел на Брахму.

– Рыбой и черепахой был я, – сказал он. – И, кстати, вепрем тоже. Ты что-то перепутал, Брахма. Все это аватары Вишну, мои воплощения.

– Ты их себе присвоил! – завопил Брахма, вскакивая. – Ты, хитрый жук! Ловко придумано, ничего не скажешь! Объявлять выдающиеся личности своими воплощениями! Только Кришна прославился, глядишь – он уже восьмая аватара Вишну! Только Будда засветился – нате вам, девятая аватара!

– Разве могут миллионы индусов ошибаться? – спросил Вишну. – Скажи спасибо, что они все еще считают тебя творцом мира. Но не забывай, что яйцо, из которого ты вылупился, появилось из лотоса, выросшего из моего пупка. И знаешь что, Брахма? – Синий бог тонко улыбнулся. – Что-то последнее время смотрю я на тебя и думаю: уж не я ли это? Мне как раз одной аватары до ровного счета не хватает.

Брахма заскрипел четырьмя парами челюстей:

– Ладно, синий, мы еще встретимся на узкой дорожке. И тогда посмотрим, кто чья аватара!

Коллеги недобро уставились друг на друга.

– Вот-вот, – тихо произнес Индра над ухом Мергионы, – видишь, что творится. Раньше-то у власти были специалисты. Я заведовал атмосферой, Сурья – небесной сферой, Агни – землей. Каждый занимался своим делом, претензий ни у кого не было. А потом пришли эти… универсалы. У них все отвечают за все, причем Брахма – создатель мира, Вишну – хранитель, а Шива, не к ночи будет помянут, – разрушитель. Еще бы они не цапались!

Внезапно Брахма и Вишну потеряли интерес друг к другу. Все четыре лица Брахмы обратили взор к потолку. Вишну принялся рассматривать верблюда Мергионы.

Дверной проем плавно раздался, и в помещение на огромном белом быке с черным хвостом въехал еще один четырехрукий, одетый в тигровую шкуру. Кожа у него была светлой, шея – синей, а во лбу торчал закрытый третий глаз.

– Шива-Разрушитель, – шепнул Индра Мергионе. – Ну все, сейчас начнется. Глоточек сомы напоследок?

– Так что, у вас Шива главный? – прошептала Мерги, отклоняя фляжку.

– Не вздумай говорить это при Вишну, – испугался громовержец. – Они – Тримурти, божественная триада, и по идее равны, но… Не знаешь, что ли, что у Брахмы раньше было пять голов? Так вот Шива ему пятую ногтем отколупнул.

– За что?!

– Да Брахма попросил Шиву, чтобы Шива от Брахмы родился как сын.

– Ого, – сказала Мергиона. – Мощно.

Шива глянул на Мергиону и нахмурился.

– Вишнуитка?

– Вот еще, – обиделась Мерги.

Шива удовлетворенно кивнул, зато теперь нахмурился Вишну.

– Шиваитка?

– Мергиона Пейджер! – вскинула голову девочка.

Повисла неприятная пауза.

– Потанцуем? – ни к кому не обращаясь, сказал Шива, обрастая еще четырьмя руками.

– Было у индусов три бога, – проворчал Вишну, – двое умных…

– Что-что? – бровь над третьим глазом Шивы угрожающе приподнялась.

– Что-то мы давно не медитировали, – нашелся Брахма.

Шива несколько раз щелкнул восемью большими и указательными пальцами, испытующе глядя на Брахму, потом засмеялся и проредил руки до их нормального количества – четырех.

– Как скажешь, краснопузый.

«Это не боги, а трансформеры какие-то», – подумала Мерги.

Тримурти приняли позу лотоса, усевшись подальше друг от друга, и закрыли глаза. Стало тихо.

Индра перевел дыхание и хлебнул из сомятницы.

– Повезло нам, – сообщил он Мергионе. – Если бы Шива вздумал сплясать танец разрушения… Короче, не хотел бы я быть диджеем на этой вечеринке!

Мерги заметила, что медитирующие время от времени приоткрывают то один, то другой глаз и бросают быстрый взгляд на соседей. Чаще других это делал четырехликий Брахма. «На бога надейся, а сам не плошай!» – усмехнулась девочка и повернулась к Индре.

Бог-громовержец озадаченно смотрел на Рыжика.

Белоснежный верблюд Мергионы и белоснежный бык Шивы стояли морда к морде и как будто о чем-то беседовали.

– А это еще что за новости? – Индра почесал в затылке третьей рукой, появившейся и тут же пропавшей. – Девочка, ты на ком приехала?

– На моем Рыжике, – сказала Мерги, – я ведь вас уже знакомила. А что такое?

– На твоем Рыжике… – изменившимся голосом повторил Индра, – великий Нандин, священный бык Шивы, и твой Рыжик. Действительно, что тут такого? Обычное дело. А ты, значит, просто девочка…

Громовержец вдруг заторопился.

– А знаешь, начальство уже здесь, так что я, пожалуй, пойду подобру-поздорову. Дела у меня опять же. А то неровен час…

И бывший главный бог испарился.

Мергиона пожала плечами и оглянулась на божественную триаду. Никто уже не изображал медитирования. Все разглядывали перефыркивающнхся Рыжика и Нандина.

Потом разом повернули головы и уставились на Мергиону.

– Итак, Мергиона Пейджер, – сказал Вишну. – Мы будем очень признательны, если ты расскажешь немного о себе, чуть больше о том, как ты сюда попала, и все, что знаешь – о твоем… хм… Рыжике.

Глава тридцать восьмая
Мергиона смешит богов

«Краткость» считается словом женского рода исключительно по ошибке.

Если хотите, расскажу об этом поподробнее.

Шехерезада, докладная записка, стр. 1001.

Мергиона оглядела многоруких слушателей и тоже уселась в позу лотоса.

Соперничать с поднаторевшими в этом деле богами она не могла, и лотос получился кривенький, больше похожий на чертополох. Зато свой.

– Значит, немного о себе, чуть больше о том, как я сюда попала, и все что знаю – о Рыжике… – повторила Мерги, выигрывая время. – Не знаю, не знаю… Я не в том смысле, что о себе не знаю, а не знаю, стоит ли вам рассказывать. Это ведь тайна и полный секрет. Давайте я одному кому-нибудь расскажу, а то секрета не получится.

– Видишь ли, девочка, – начал Брахма, – все мы, если вдуматься, воплощение одного и того же бога…

– Вишну, – вставил Вишну.

– Шивы, – поправил его Шива.

– …Праджапати, – сказал Брахма и, воспользовавшись секундным замешательством коллег, продолжил. – Поэтому можешь смело рассказывать всем троим одновременно. У нас друг от друга секретов нет.

Вишну и Шива перемигнулись за спиной Брахмы.

– И нечего паясничать, – сказал четырехликий. – Я все вижу.

– Ну ладно, сами попросили, – с сомнением сказала Мерги, – только, чур, не перебивать.

«Какие проблемы, – изобразили многочисленными пальцами боги, – мы не торопимся. Впереди вечность, позади вечность…»

Первым сломался Шива-Разрушитель.

– Погоди! – взмолился он, прерывая бойкий рассказ девочки. – Не надо нам расписывать, как вы там гонялись за призраком Мордевольта!

– Мы все читали Книгу, – поддержал его Вишну. – Давай перейдем ко второму пункту опросного листа.

– Попала я сюда просто, – начала изложение второго пункта Мерги. – Дело в том, что во время проведения Дня Закрытых Дверей…

– Сто асуров мне в печенку! – вскричал Шива. – Никакого Атмана с тобой не хватит! Давай сразу о верблюде.

– А чего верблюд? – удивилась Мерги. – Верблюд как верблюд.

Белоснежный Рыжик продолжал демонстрировать свою обыкновенность, непринужденно болтая с главным священным быком Индии.

– Попробуем сначала, – решил Вишну. – Где ты его взяла?

– Я не брала. Мы просто познакомились.

– Где?

– Так я же и говорю! Когда хитрый Бубльгум решил устроить в Первертсе состязание…

– Лучше попробуем с конца, – попробовал зайти с другой стороны Брахма, пока болтливая девчонка снова не взяла разгон. – Это верблюд тебя сюда привез?

– Да, а что тут такого?

– Действительно! – сказал Вишну. – Эка невидаль: появляется верблюд, или, как выражаются некоторые, верблюд как верблюд, и забирается на космическую гору Меру…

– Так мы в космосе? – обрадовалась Мерги. – Круто!

– Нет, – сердито поправил ее Вишну, – гора Меру расположена в центре мира…

– Так мы в центре Земли? Круто!

– Девочка! – зарычал Шива. – Еще одно «круто», и я что-нибудь разрушу. Ты что, издеваешься? Твой «просто Рыжик» проник в святая святых, притащил с собой тебя, да еще и моего Нандина с панталыку сбивает. Вот о чем они сейчас разговаривают? Не нравится мне это все. Ох, чую, сегодня в клюбе будуть танци!

От волнения трехглазый бог так размахался четырьмя ручищами, что Мерги невольно подумала: «Ему бы греблей заняться. Или армрестлингом…»

– А почему бы вам армрестлингом не заняться? – спросила она. – Вы могли бы сеансы одновременной борьбы устраивать!

– Не отвлекайся! – сказал Вишну. – Тебя же попросили рассказать, как и зачем ты познакомилась с… Рыжиком.

– Я искала Две Чаши, а вместо этого спасла его, – честно ответила Мергиона.

Боги вылупились на девочку и разразились дружным хохотом.

– Вме… вме… вместо… – стонал Шива, схватившись одной парой рук за голову, второй – за живот.

– Две Чаши! – подстанывал ему Вишну. – Она искала!

Брахма просто хихикал, хлопая всеми своими ладонями по всем своим лицам.

– Что я такого смешного сказала? – обиделась Мерги. – Если бы я Рыжика не увела, его или убили бы случайно, или он с голоду умер бы.

Получилось еще хуже: трое собеседников Мергионы, забыв о божественном достоинстве, повалились на землю и принялись визжать. Даже верблюд с быком прервали свою беседу, но посмотрели почему-то не на катающихся в истерике богов, а на девочку. Снисходительно так посмотрели.

Мергиона почувствовала, что не на шутку рассердилась.

– Я вам больше ни слова не скажу!

И тут же сказала.

– И вообще, почем я знаю? А вдруг вы тоже хотите захватить Две Чаши? Я вам в этом помогать не буду!

Что началось после этой фразы, описать невозможно. Казалось, бессмертных сейчас хватит кондрашка.

«Да что же это такое? – в отчаянии подумала девочка. – Ну не идиоты же они! Что смешного в моих словах? И эти, бык с верблюдом, скалятся».

Она глянула на Руку Помощи. Рука быстро ткнула мизинчиком в сторону Рыжика и исчезла в складках паранджи.

И тут Мергиона впервые обратила внимание на две увесистые сумки, перекинутые через спину верблюда. Потом вспомнила семерку грозных бойцов в зеркальных шлемах, охранявших Рыжика у реки Тарим. А потом перед ней всплыли полыхающие буквы Третьей Причины Ни В Коем Случае Даже Не Пробовать Сделать Это.

…Ребят этих семь и, собственно, они не ребята вовсе, а отдельный неуправляемый отряд боевых циклопов…

– Стражи Чаш! – вскрикнула Мергиона и зажала рот руками. Остальные вскрики были мысленными.

«Чаши в сумках! Сумки на Рыжике! Семь циклопов охраняли Чаши, которые возил Рыжик! Они были у меня в руках! Ну ладно – в ногах! – всю дорогу! А Чиингииха никакие не Чаши увозила, а от меня внимание отвлекала. Ой, мама…»

Теперь причины веселья божественной триады стали очевидны.

«На их месте я бы тоже хохотала. «Не буду помогать»! Вот балда. Все уже, помогла. Своими руками доставила Две Чаши в их логово. И за Рыжика этого зря волновалась. Раз он при Чашах был, то наверняка это не простой верблюд, а волшебный. С голоду бы точно не помер».

Досада на богов, Рыжика, собственную глупость захлестнула девочку и… уступила место холодной решимости. Все-таки недаром Мергиона одолела в неравном ночном бою в пустыне Такла-Макан демонов обиды и зависти.

Мелькнула смутная мысль, что коварный верблюд сам прискакал сюда, безо всяких понуканий с ее стороны, но Мерги не придала ей значения. Надо было срочно спасать положение. Хотя, если хорошенько подумать, положение являлось безвыходным.

Но Мергиона была не из тех девочек, которые хорошенько думают, прежде чем начать действовать. Делая вид, что по-прежнему сидит в позе лотоса и обижается, она стала незаметно отползать к верблюду.

«Еще чуть-чуть… еще четверть метра… Оттуда прыгнуть с места, взбежать по быку, кувырок – и я уже на Рыжике…»

– А допрыгнешь оттуда? – холодно спросил кто-то. Мерги оглянулась, и ее решимость убавилась ровно наполовину. За спиной возвышалась обвешанная оружием дама черного цвета с симпатичным решительным личиком, на котором Мергионе больше всего понравились тщательно отполированные клыки.

Рук у незнакомки было десять, а на шее висело ожерелье из черепов.