Текст книги "Полный курс русской литературы. Литература второй половины XIX века"

 
Напрасно я ищу могучего пророка,
Чтоб он увлек меня – куда-нибудь увлек,
Как опененный вал гремучего потока,
Крутясь, уносит вдаль подмытый им цветок…
На что б ни бросить жизнь, мне все равно… Без слова
Я тяжелейший крест безропотно приму,
Но лишь бы стихла боль сомненья рокового.
И смолк на дне души безумный вопль: «К чему?»
Напрасная мечта! Пророка нет… Мельчая,
Не в силах их создать ничтожная среда;
Есть только хищников недремлющая стая,
Да пошлость жалкая, да мелкая вражда.
А кто и держит стяг высоких убеждений,
Тот так устал от дум, гонения и мук,
Что не узнаешь ты, кто говорит в нем – гений
Или озлобленный, мучительный недуг!..
 

Ф. И. Тютчев

Тютчев Федор Иванович

1803.23.11(5.12). – родился в селе Овстуг Брянского уезда Орловской губернии в родовитой дворянской семье. Писать стихи начал рано.

1819 – первое выступление в печати, с вольным переложением Горация. В дальнейшем печатается редко и с большими перерывами.

1819—1821 – обучался на словесном отделении Московского университета. По окончании курса зачислен на службу в Коллегию иностранных дел.

1822—1837 – дипломатическая служба в Мюнхене.

1837—1839 – дипломатическая служба в Турине.

В это время появляются переводы и стихи Тютчева, они печатаются в московских журналах и альманахах. В 1836 г. Пушкин, восхищенный стихами Тютчева, доставленными ему из Германии, напечатал их в «Современнике».

1844 – возвращение в Россию, служба в ведомстве Министерства иностранных дел.

С 1848 занимал должность старшего цензора Министерства иностранных дел, а с 1858 г. до конца жизни – состоял председателем Комитета иностранной цензуры.

1854 – выходит сборник стихов, получивший признание современников.

Творчество отличается сложностью и противоречивостью, отражающей двойственное отношение поэта к действительности. В 20-е гг. Тютчеву свойственны вольнолюбивые настроения. В 40-е гг. его мировоззрение складывалось под влиянием идей славянофилов. Переломный характер эпохи нашел отражение в творчестве Тютчева через тревогу, ощущение трагизма жизни. Поэт испытывал особенное тяготение к изображению «бурь» и «гроз» в природе и человеческой душе. Явления природы, переживания человека раскрываются в единстве борющихся противоположностей. В самом себе поэт ощущает трагическую раздвоенность: страстную любовь к жизни и настроения «ущерба», «изнеможения». Философские взгляды Тютчева формировались под воздействием натурфилософских построений Ф. Шеллинга. Расцвет поэтического творчества приходится на 50-е—60-е гг. Многие стихи положены на музыку («Весенние воды» С. В. Рахманинова и др.)

15(27) июля 1873 – умер в Царском Селе, похоронен в Петербурге.

 
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
 
 
Гремят раскаты молодые,
Вот дождик брызнул, пыль летит,
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит.
 
 
С горы бежит поток проворный,
В лесу не молкнет птичий гам,
И гам лесной и шум нагорный —
Все вторит весело громам.
 
 
Ты скажешь, ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила.
 

 
Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят —
Бегут и будят сонный брег,
Бегут и блещут и гласят…
 
 
Они гласят во все концы:
«Весна идет, весна идет!
Мы молодой весны гонцы,
Она нас выслала вперед!»
 
 
Весна идет, весна идет!
И тихих, теплых майских дней
Румяный, светлый хоровод
Толпится весело за ней.
 

 
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера…
 
 
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все – простор везде, —
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
 
 
Пустеет воздух, птиц не слышно боле,
Но далеко еще до первых зимних бурь
И льется теплая и светлая лазурь
На отдыхающее поле…
 

 
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать,
В Россию можно только верить.
 

 
Когда дряхлеющие силы
Нам начинают изменять.
И мы должны, как старожилы,
Пришельцам новым место дать, —
 
 
Спаси тогда нас, добрый гений,
От малодушных укоризн,
От клеветы, от озлоблений
На изменяющую жизнь;
 
 
От чувства затаенной злости
На обновляющийся мир,
Где новые садятся гости
За уготованный им пир;
 
 
От желчи горького сознанья,
Что нас поток уж не несет
И что другие есть призванья,
Другие вызваны вперед;
 
 
Ото всего, что тем задорней,
Чем глубже крылось с давних пор,—
И старческой любви позорной
Сварливый старческий задор.
 

 
Есть некий час, в ночи, всемирного молчанья,
И в оный час явлений и чудес
Живая колесница мирозданья
Открыто катится в святилище небес.
Тогда густеет ночь, как хаос на водах,
Беспамятство, как Атлас, давит сушу;
Лишь Музы девственную душу
В пророческих тревожат боги снах!
 

 
Часов однообразный бой,
Томительная ночи повесть!
Язык для всех равно чужой
И внятный каждому, как совесть!
 
 
Кто без тоски внимал из нас,
Среди всемирного молчанья,
Глухие времени стенанья,
Пророчески прощальный глас?
 
 
Нам мнится: мир осиротелый
Неотразимый Рок настиг —
И мы, в борьбе, природой целой
Покинуты на нас самих;
 
 
И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак. На краю земли.
И с нашим веком и друзьями
Бледнеет в сумрачной дали;
 
 
И новое, младое племя
Меж тем на солнце расцвело,
А нас, друзья, и наше время
Давно забвеньем занесло!
 
 
Лишь изредка, обряд печальный
Свершая в полуночный час,
Металла голос погребальный
Порой оплакивает нас!
 

 
Лениво дышит полдень мглистый,
Лениво катится река,
И в тверди пламенной и чистой
Лениво тают облака.
 
 
И всю природу, как туман,
Дремота жаркая объемлет,
И сам теперь великий Пан
В пещере нимф покойно дремлет.
 

 
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои —
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, —
Любуйся ими – и молчи.
 
 
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, —
Питайся ими – и молчи.
 
 
Лишь жить в себе самом умей
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, —
Внимай их пенью – и молчи!..
 

 
Как над горячею золой
Дымится свиток и сгорает,
И огнь, сокрытый и глухой,
Слова и строки пожирает,
 
 
Так грустно тлится жизнь моя
И с каждым днем уходит дымом;
Так постепенно гасну я
В однообразье нестерпимом!..
 
 
О небо, если бы хоть раз
Сей пламень развился по воле,
И, не томясь, не мучась доле,
Я просиял бы – и погас!
 

 
Есть в светлости осенних вечеров
Умильная, таинственная прелесть:
Зловещий блеск и пестрота дерев,
Багряных листьев томный, легкий шелест,
Туманная и тихая лазурь
Над грустно-сиротеющей землею.
И, как предчувствие сходящих бурь,
Порывистый, холодный ветр порою,
Ущерб, изнеможенье – и на всем
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовем
Божественной стыдливостью страданья.
 

 
Душа моя, Элизиум теней,
Теней безмолвных, светлых и прекрасных,
Ни помыслам годины буйной сей,
Ни радостям, ни горю не причастных, —
 
 
Душа моя, Элизиум теней,
Что общего меж жизнью и тобою!
Меж вами, призраки минувших, лучших дней,
И сей бесчувственной толпою?..
 

 
Зима недаром злится,
Прошла ее пора —
Весна в окно стучится
И гонит со двора.
 
 
И все засуетилось,
Все нудит Зиму вон —
И жаворонки в небе
Уж подняли трезвон.
 
 
Зима еще хлопочет
И на Весну ворчит.
Та ей в глаза хохочет
И пуще лишь шумит…
 
 
Взбесилась ведьма злая
И, снегу захватя,
Пустила, убегая,
В прекрасное дитя…
 
 
Весне и горя мало:
Умылася в снегу
И лишь румяней стала
Наперекор врагу.
 

 
Неохотно и несмело
Солнце смотрит на поля.
Чу, за тучей прогремело,
Принахмурилась земля.
 
 
Ветра теплого порывы,
Дальний гром и дождь порой…
Зеленеющие нивы
Зеленее под грозой.
 
 
Вот пробилась из-за тучи
Синей молнии струя —
Пламень белый и летучий
Окаймил ее края.
 
 
Чаще капли дождевые,
Вихрем пыль летит с полей,
И раскаты громовые
Все сердитей и смелей.
 
 
Солнце раз еще взглянуло
Исподлобья на поля,
И в сиянье потонула
Вся смятенная земля.
 

 
Вдали от солнца и природы,
Вдали от света и искусства,
Вдали от жизни и любви
Мелькнут твои младые годы,
Живые помертвеют чувства,
Мечты развеются твои…
 
 
И жизнь твоя пройдет незрима,
В краю безлюдном, безымянном,
На незамеченной земле, —
Как исчезает облак дыма
На небе тусклом и туманном,
В осенней беспредельной мгле…
 

 
Чародейкою Зимою
Околдован, лес стоит —
И под снежной бахромою,
Неподвижною, немою,
Чудной жизнью он блестит.
 
 
И стоит он, околдован, —
Не мертвец и не живой —
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Легкой цепью пуховой…
 
 
Солнце зимнее ли мещет
На него свой луч кocoй —
В нем ничто не затрепещет.
Он весь вспыхнет и заблещет
Ослепительной красой.
 

 
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты русского народа!
 
 
Не поймет и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной
 
 
Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде царь небесный
Исходил, благословляя.
 

 
В небе тают облака,
И, лучистая на зное,
В искрах катится река,
Словно зеркало стальное…
 
 
Час от часу жар сильней.
Тень ушла к немым дубровам,
И с белеющих полей
Веет запахом медовым.
 
 
Чудный день! Пройдут века —
Так же будут, в вечном строе,
Течь и искриться река
И поля дышать на зное.
 

 
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, —
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать…
 

 
Природа – сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней.
 

 
Я встретил вас – и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое —
И сердцу стало так тепло…
 
 
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас.
 
 
Так, весь обвеян дуновеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты…
 
 
Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне, —
И вот – слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне…
 
 
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь, —
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..
 

 
От жизни той, что бушевала здесь,
От крови той, что здесь рекой лилась,
Что уцелело, что дошло до нас?
Два-три кургана, видимых поднесь…
 
 
Да два-три дуба выросли на них,
Раскинувшись и широко и смело.
Красуются, шумят, – и нет им дела,
Чей прах, чью память роют корни их.
 
 
Природа знать не знает о былом.
Ей чужды наши призрачные годы,
И перед ней мы смутно сознаем
Себя самих – лишь грезою природы.
 
 
Поочередно всех своих детей,
Свершающих свой подвиг бесполезный,
Она равно приветствует своей
Всепоглощающей и миротворной бездной.
 

А. Н. Майков

Майков Аполлон Николаевич

1821.23.5(4.6). – родился в Москве в семье академика живописи Н. А. Майкова. Имел двух братьев – Валериана Николаевича Майкова (впоследствии русский литературный критик и публицист) и Леонида Николаевича Майкова (впоследствии русский литературовед, этнограф, академик и вице-президент Петербургской Академии наук).

1835 – первые публикации.

1841 – окончил юридический факультет Петербургского университета.

1842—1844 – жил за границей, слушал лекции в Сорбонне, изучал искусство в Италии и Франции. После возвращения в Россию служил в библиотеке при Румянцевском музее, а с 1852 г. – в Комитете иностранной цензуры.

1842 – первый сборник стихов «Стихотворения», который получил благожелательный отзыв В. Г. Белинского.

В конце 40-х, начале 50-х гг. либеральные настроения Майкова сменяются консервативными взглядами, славянофильскими и панславистскими идеями; кратковременное сближение с «натуральной школой» уступило место активной защите «чистого искусства».

Поэзия Майкова характеризуется обилием мифологических символов, историко-культурных имен и названий. Особенно поэту близка античная культура, в которой он видел сокровищницу идеальных форм прекрасного. Майкову принадлежит один из переводов «Слова о полку Игореве», переводы Г. Гейне, Г. Лонгфелло, И. В. Гете, А. Мицкевича и др. Писал поэмы и драмы в стихах: «Две судьбы» (1845), «Машенька» (1846), «Сны» (1859), «Странник» (1867), «Княжна» (1878) и др., драматические поэмы «Три смерти» (1857) и «Смерть Люция» (1863) в переработанном виде вошли в трагедию «Два мира» (1872, 1881). Многие стихи Майкова положены на музыку (П. И. Чайковский, Н. А. Римский-Корсаков и др.)

1897 – умер в Петербурге.

 
Выглянь, милая соседка,
В окна комнаты своей!
Душит запертая клетка
Птичку вольную полей.
 
 
Выглянь! Солнце, потухая,
Лик твой ясный озарит
И угаснет, оживляя
Алый блеск твоих ланит.
 
 
Выглянь! глазками легонько
Или пальчиком грозя.
Где ревнивец твой, тихонько
Дай мне знать, краса моя!
 
 
О, как много б при свиданье
Я хотел тебе сказать;
Слышать вновь твое признанье
И ревнивца поругать…
 
 
Чу! твой голос! песни звуки…
И гитары тихий звон…
Усыпляй его, баюкай…
Тише… что?.. заснул уж он?
 
 
Ты в мантилье, в маске черной
Промелькнула пред окном;
Слышу, с лестницы проворно
Застучала башмачком…
 

 
Весна! Выставляется первая рама —
И в комнату шум ворвался,
И благовест ближнего храма,
И говор народа, и стук колеса.
 
 
Мне в душу повеяло жизнью и волей:
Вон – даль голубая видна…
И хочется в поле, в широкое поле,
Где, шествуя, сыплет цветами весна!
 

 
Боже мой! вчера – ненастье,
А сегодня – что за день!
Солнце, птицы! Блеск и счастье!
Луг росист, цветет сирень…
А еще ты в сладкой лени
Спишь, малютка!.. О, постой!
Я пойду нарву сирени
Да холодною росой
 
 
Вдруг на сонную-то брызну…
То-то сладко будет мне
Победить в ней укоризну
Свежей вестью о весне!
 

 
Уходи, зима седая!
Уж красавицы Весны
Колесница золотая
Мчится с горней вышины!
 
 
Старой спорить ли, тщедушной,
С ней – царицею цветов,
С целой армией воздушной
Благовонных ветерков!
 
 
А что шума, что гуденья,
Теплых ливней и лучей,
И чиликанья, и пенья!..
Уходи себе скорей!
 
 
У нее не лук, не стрелы,
Улыбнулась лишь – и ты,
Подобрав свой саван белый,
Поползла в овраг, в кусты!..
 
 
Да найдут и по оврагам!
Вон – уж пчел рои шумят,
И летит победным флагом
Пестрых бабочек отряд!
 

А. А. Фет

Фет (Шеншин) Афанасий Афанасьевич

1820.23.11(5.12). – родился в усадьбе Новоселки Мценского уезда. Незаконный сын помещика Шеншина и Каролины Фёт. Был записан сыном Шеншина, однако в 14 лет выяснилась юридическая незаконность этой записи, что лишило Фета всех дворянских привилегий.

1834 – переезд в лифляндский город Верро, учеба в немецком частном пансионе. Перемена фамилии (с Шеншина на Фёт).

1838 – учеба в Московском университете, знакомство с Аполлоном Григорьевым.

1840 – первый сборник стихов «Лирический пантеон».

1843 – стихотворение «Посейдон», из-за ошибки наборщика фамилия Фёт заменена на Фет.

1843 – публикация в журнале «Отечественные записки» стихотворения «Я пришел к тебе с приветом…», которое явилось своего рода лирическим автопортретом и поэтической декларацией молодого поэта.

1844 – окончание Московского университета по словесному отделению.

1845 – поступление на военную службу в кавалерию.

1850 – выход сборника прежних стихов.

1853 – начало сотрудничества в журнале «Современник», знакомство с Тургеневым и Некрасовым.

1857 – женитьба на М. П. Боткиной.

1858 – отставка.

начало 60-х гг. – разочаровавшись в профессиональной литературной деятельности, купил поместье и занялся сельским хозяйством. Размежевывается с демократическим движением, выступает в поддержку помещичьих прав.

60-е – 70-е гг. – переписка с Л. Н. Толстым.

1877 – покупка старинной усадьбы Воробьевки, которую Фет сделал «обителью поэзии». Выходят четыре сборника стихов под общим названием «Вечерние огни» (1883, 1885, 1888, 1891).

1886 – избран членом Петербургской Академии Наук.

1892 – умер у себя в имении.

 
Я пришел к тебе с приветом
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
 
 
Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жажды;
 
 
Рассказать, что с той же страстью,
Как вчера, пришел я снова,
Что душа все так же счастью
И тебе служить готова;
 
 
Рассказать, что отовсюду
На меня весельем веет,
Что не знаю сам, что буду
Петь, но только песня зреет.
 

 
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья,
 
 
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца.
Ряд волшебных изменений
Милого лица,
 
 
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря! Заря!..
 

 
На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.
 
 
И подушка ее горяча,
И горяч утомительный сон,
И, чернеясь, бегут на плеча
Косы лентой с обеих сторон.
 
 
А вчера у окна ввечеру
Долго-долго сидела она
И следила по тучам игру,
Что, скользя, затевала луна.
 
 
И чем ярче играла луна,
И чем громче свистал соловей.
Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.
 
 
Оттого-то на юной груди,
На ланитах так утро горит.
Не буди ж ты ее, не буди…
На заре она сладко так спит!
 

 
Печальная береза
У моего окна.
И прихотью мороза
Разубрана она.
 
 
Как гроздья винограда,
Ветвей концы висят, —
И радостен для взгляда
Весь траурный наряд.
 
 
Люблю игру денницы
Я замечать на ней,
И жаль мне, если птицы
Стряхнут красу ветвей.
 

 
Кот поет, глаза прищуря,
Мальчик дремлет на ковре,
На дворе играет буря,
Ветер свищет на дворе.
 
 
«Полно тут тебе валяться,
Спрячь игрушки да вставай!
Подойди ко мне прощаться,
Да и спать себе ступай».
 
 
Мальчик встал. А кот глазами
Поводил и все поет;
В окна снег валит клоками,
Буря свищет у ворот.
 

 
Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна,
 
 
Свет небес высоких,
И блестящий снег,
И саней далеких
Одинокий бег.
 

 
Я жду… Соловьиное эхо
Несется с блестящей реки,
Трава при луне в бриллиантах,
На тмине горят светляки.
 
 
Я жду… Темно-синее небо
И в мелких, и в крупных звездах,
Я слышу биение сердца
И трепет в руках и в ногах.
 
 
Я жду… Вот повеяло с юга;
Тепло мне стоять и идти;
Звезда покатилась на запад…
Прости, золотая, прости!
 

 
О первый ландыш! Из-под снега
Ты просишь солнечных лучей;
Какая девственная нега
В душистой чистоте твоей!
 
 
Как первый луч весенний ярок!
Какие в нем нисходят сны!
Как ты пленителен, подарок
Воспламеняющей весны!
 
 
Так дева в первый раз вздыхает —
О чем – неясно ей самой. —
И робкий вздох благоухает
Избытком жизни молодой.
 

 
На стоге сена ночью южной
Лицом ко тверди я лежал,
И хор светил, живой и дружный,
Кругом раскинувшись, дрожал.
 
 
Земля, как смутный сон немая,
Безвестно уносилась прочь.
И я, как первый житель рая,
Один в лицо увидел ночь.
 
 
Я ль несся к бездне полуночной,
Иль сонмы звезд ко мне неслись?
Казалось, будто в длани мощной
Над этой бездной я повис.
 
 
И с замираньем и смятеньем
Я взором мерил глубину,
В которой с каждым я мгновеньем
Все невозвратнее тону.
 

 
Учись у них – у дуба, у березы.
Кругом зима. Жестокая нора!
Напрасные на них застыли слезы,
И треснула, сжимаяся, кора.
 
 
Все злей метель и с каждою минутой
Сердито рвет последние листы,
И за сердце хватает холод лютый;
Они стоят, молчат; молчи и ты!
 
 
Но верь весне. Ее промчится гений,
Опять теплом и жизнию дыша.
Для ясных дней, для новых откровений
Переболит скорбящая душа.
 

А. К. Толстой

Толстой Алексей Константинович

1817.24.8(5.9). – родился в Петербурге в семье графа К. П. Толстого. После развода родителей вместе с матерью и дядей жил в их родовом имении в Черниговской губ.

1827 – путешествие за границу, посещение Гете.

1834 – служба в Московском архиве министерства иностранных дел. Знакомство с Гоголем (у Жуковского).

1837 – служба в русской миссии при германском сейме во Франкфурте-на-Майне.

1840 – служба в отделении Его Императорского Величества канцелярии, которое занималось вопросами законодательства.

1843 – придворное звание камер-юнкера.

1841 – издание фантастической повести «Упырь» под псевдонимом «Краснорогский». Повесть заслужила благожелательный отзыв Белинского.

Начало 50-х гг. – возникновение Козьмы Пруткова – созданной Толстым и его двоюродными братьями Алексеем и Владимиром Жемчужниковыми сатирической маски тупого и самовлюбленного бюрократа Николаевской эпохи.

1851 – постановка комедии Толстого и Алексея Жемчужникова «Фантазия», впоследствии включенной в собрание сочинений Пруткова.

Зима 1850—1851 – знакомство с Софьей Андреевной Миллер (брак – 1863 год, после официального развода Софьи Андреевны с мужем).

Начало 50-х – сближение с Тургеневым, Некрасовым, Анненковым, Панаевым, Писемским и другими литераторами.

Конец 50-х – написано около 2/3 всех лирических стихотворений, работа над драматической поэмой «Дон Жуан» и романом «Князь Серебряный».

1857 – отход от «Современника», сближение со славянофилами, дружба с И. С. Аксаковым. (Впоследствии отрекся от славянофилов и неоднократно высмеивал их претензии на представительство подлинных интересов русского народа).

1861 – отставка.

1863—1869 – написание драматической трилогии («Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис»).

1867 – выход сборника стихов, подводившего итог более чем 20-летней творческой работы.

Конец 60-х – создание ряда баллад, сатир и неоконченной драмы из жизни древнего Новгорода «Посадник».

1875 – умер в своем имении Красный Рог Черниговской губернии.