Электронная библиотека » Ильдар Абузяров » » онлайн чтение - страница 17

Текст книги "Мутабор"


  • Текст добавлен: 14 января 2014, 00:06


Автор книги: Ильдар Абузяров


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

Шрифт:
- 100% +
4

В тюрьме Шершень оказался по делу, инициированному Интерполом. Как я понял, большие белые люди, вывозившие из Кашевара героин самолетами, видели в Ширхане неприятного конкурента. Через обширную агентурную сеть «МИ-6» они раздобыли на него компромат и попросили эмира и мэра арестовать наркобарона. Чтобы не ссориться с влиятельными покровителями, Ширхана арестовали, точнее, создали видимость ареста. И вот теперь он жил не хуже, чем на свободе, ожидая суда, по которому, как ему обещали, дело должно было развалиться, а он сразу после вынесения приговора – оказаться на свободе.

Вроде бы неплохая комбинация. Но властного и тщеславного Ширхана публичное унижение совсем не устраивало. Его самолюбие было уязвлено. И он начал искать других покровителей и партнеров. А пока смута и государственный инсульт только надвигался, братва гуляла. В камере у Ширхана помимо бегемота было еще и зеркало, на воровском сленге – «мартышка». Я подошел и взглянул в него.

В «мартышке» я увидел микромодель всей страны. Власть имущие празднуют и беснуются, а страна мучается в предсмертной агонии. Я глядел на воодушевленных Ширхана, Хайсама, Саура, Шахина и понимал, что они – всего лишь отрыжка главных паханов, которых мы, может быть, так и не узнаем. Нынешнее государство – остров, на котором правят бандиты, они же олигархи. Остальные, не блатные, для них всего лишь быдло, которое поставлено в такие условия, что вынуждено выживать. А чтобы не было сил и времени поднять головы.

Но самое страшное, что у людей, даже за баланду из-под палки, отобрали работу. Все предприятия, вся промышленность разрушены. Профессия рабочего унижена. Но без работы человек распоясывается, расслабляется и деградирует. Полстраны сидит на алкоголе и героине.

Кто не работает – тот ест, смеются над нами блатные. Может, оно и неправильно, но на легкие оскорбления я старался внимания не обращать. Я действительно, по воровскому жаргону, был и бандерлогом – не блатным, случайный в этом мире человеком, и глупцом фазаном, и психически ненормальной форелью, и постоянно что-то ищущей антилопой, и невинно осужденным верблюдом. Только жабой не был. Жаба, то есть сутенерша, появилась без меня. И вскоре за ней появились десятка два молодых девушек.

– У нас все телки молодые – студентки, – обратилась жаба к быку Сауру. – Выбирай – не хочу.

Я выбирать не стал, а лишь смотрел, с какой жадностью братва налетела на девиц. Последним это пришлось по душе. В распадающемся обществе распадается и семья. Распадается потому, что меняется отношение к деньгам, к успеху, к человеку. Женщина становится либо разменной монетой, либо товаром. Важным становится не то, какая у тебя семья, а то, какова длина ног твоей спутницы. И женщины, зеркалящие этот мир, начинают бравировать своим положением б…ди. А еще в распадающемся обществе на б…ди могут жениться, потому что она идет на панель по нужде, а не по прихоти.

5

Вернувшись в камеру после гулянки, я лег на нары и стал думать над словами Балыка-Малика. Что он имел в виду, когда говорил, что животное, камни и человек – лишь составные равные части нашего космоса?

В тюрьме меня окружал целый паноптикум – зверинец. Почему же человек иногда так деградирует, что превращается в животное? Достав из загашника обгрызенный карандаш и серую оберточную бумагу, я, скорчившись, как червяк, в три погибели, корябаю: «Я алмаз Гальян. Я символ власти и богатства. Я всегда есть и буду сверкать на вершине пирамиды, у подножия которой, как черви, копошатся и корчатся обугленные и униженные людишки.

Вы можете прятать меня от воров и убийц в свой анус, но я знаю, что на самом деле я в ваших сердцах. Вы можете крошить меня на мелкие частицы и подсыпать правителям в кофе, но лишь для того, чтобы обладать мной безраздельно. Вы знаете, что я порву стенки желудка и попаду в кровь, а потом в сердце. Вроде бы в сердце падишаха, но на самом деле – в ваше сердце.

Вы готовы убивать и предавать ради меня. Я – то, к чему вы стремитесь в своих помыслах и действиях. Я Гальян I, я – символ беспредельной власти и несметного богатства. Пока я правлю, пока я в ваших сердцах – человечество превращается в бессмысленное и безмозглое скопище. Такое беспомощное, безвольное человечество подлежит оскоплению, ослеплению, умерщвлению, расчленению…

Когда вы думаете обо мне, я проникаю в сердце, голову, могу даже в почку. Я расту и убиваю все живое. Я, как искривленное зеркало, отражаю мир во всем его уродстве. Я перекрываю все каналы, закупориваю их, как тромб. Вы не можете больше ни есть, ни пить, ни спать спокойно.

Но когда вы обо мне не думаете и не желаете меня как источник власти и богатства, я начинаю думать о вас. Я посылаю в ваши сердца свет, отражая в своих гранях полноту и красоту мира».


Глава 2
Лубват-трава
1

Распрощавшись с Аббатом, Омар Чилим сидел, прижавшись спиной к решетке зооботсада им. Буль-Буля Вали и наблюдая за копошением желтых и красных муравьев в звездном муравейнике неба.

«В распадающемся обществе даже волосы норовят жить своей независимой грязной жизнью», – думал Омар, запустив рогатину замерзших и огрубевших пальцев в тихую заводь некогда пенистых кудрей. Он уже давно клевал носом, все больше чувствуя холод воды в поджилках.

«Если я засну здесь, то наверняка опять опущусь на дно и буду всю ночь разговаривать с рыбами. А если свалюсь за шпалерами кустов, то стану легкой добычей полицейских прилипал, от которых черепахе не скрыться нигде».

Теперь же его шевелюра от грязи больше походила на панцирь черепахи, а ноги до того обессилели, что не способны ни быстро бегать, ни быстро ходить.

– Эй, красавчик! – раздался кокетливый голос из-за решетки. – Не спи, а то проснешься и ужаснешься окружающему миру.

Омар обернулся и увидел девушку в сетчатых чулках и короткой кожаной юбке, с пышными рыжими волосами и пышной белой грудью в декольте.

– Иди своей дорогой, – попросил он усталым сонным голосом, – мне и не глядя на твои синюшные и раздетые прелести холодно.

– Прыгай сюда, если у тебя есть хоть немного денег. И обещаю тебе, ты не замерзнешь в моих жарких объятиях.

– Прыгают только стрекозы и козы! – огрызнулся Омар. Он давно заметил, что чем ниже уровень культуры женщины, тем ярче и грубее «штукатурка». Каждый мужик негативно относится к яркой косметике на лице баб, но женский инстинкт ничего не хочет про это знать. Даже возлюбленная Омара Гюляр уверяла, что красится исключительно для себя. И в этом ее было не переубедить. – Так что давай сама прыгай!

– Нет, я не могу! – покачала головой полуголая девица. – Мне нельзя в это святое место.

– Да ладно, брось! – махнул рукой Омар. – Кому ты нужна?

– Меня, Лубват Тигровую, в этом районе все знают! Если меня увидят сторонники Гураба-ходжи, они разорвут меня на мелкие части. Я женщина падшая, а Балык-Малик – он друг Всевышнего.

«Лубват, – поймал ее на слове, а себя на мысли Омар, – в переводе с арабского будет “львица”, что в переносном смысле в тех же арабских странах означает “жрица любви”. Но знают ли об этом в Кашеваре?»

– Я раньше была частым гостем этого района. Бедняки – страстные мечтатели, – продолжала девушка. – Еще лет пять назад здесь не было никакого парка и усыпальницы, а были лишь кварталы хибар. Эмир сам приказал снести все трущобы и разбить на их месте пруд с мавзолеем. Он это сделал, чтобы у народа была вера в чудо, чтобы держать людей, как ишаков, в узде морали. Но я-то знаю, не бывает никакого чуда и никакой морали. Миром правят похоть и желание. И потому надо жить весело и не задумываясь.

– Но так ли ты весело живешь, как хотелось бы? Со мной, конечно, как и с другими клиентами, ты веселишься. Но что ты прячешь под жесткой улыбкой-маской? И здесь – под каркасом лифчика? – Омар потянулся рукой сквозь решетку к левой груди Лубват.

– Ну, так идешь со мной? – заломила руку Омара Лубват о железный прут.

«Аллах помогает оказавшимся в ловушке не чувствовать себя одинокими», – подумал Омар и мигом перемахнул через ограду парка.

2

Через десять минут они уже сидели в теплой уютной чайхане с фонтанами зеленого горячего чая, щедро бьющими из курносых, покрытых зеленым купоросом чайников. Как ему прежде не пришла мысль отправиться туда, где чай по-восточному крепкий и дешевый, а громкая танцевальная музыка не дает уснуть. Благо на бодрящий напиток у него остались какие-то серебристые мальки пузатой мелочи.

Смакуя глоток за глотком целительной влаги с рыжим лимоном, Омар пьянел от зеленых глаз проститутки под копной рыжих волос. К тому же, сверкая своим третьим глазом на фиолетовом оперенье подъюбника, среди столиков важно расхаживала танцовщица-павлин. Она старалась попасть в такт восточной музыке, льющейся из радиомагнитолы «жигулей», припаркованных за шатром.

Чай бултыхался в пустом желудке и кишечнике, заставляя живот ходить ходуном и подражать чарующим движениям танцовщицы. Завороженная змея внутри тела, подчиняясь призывным звукам зурны и ритмам тамбурина, медленно поднималась по позвоночнику. Омар сам удивлялся, откуда у него вдруг появились силы, – неужели этот птичий танец с изящным трепыханием кистей заставил змеевидную часть его тела принять боевую стойку?

– Слушай, неужто ты ни разу не была в этом парке и в усыпальнице Балыка-Малика? – качнулся в сторону Лубват Омар. – Ни разу не помолилась на могиле святого и не попросила изменить свой тагдыр?

– Нет, не хочу! Моя жизнь сложилась как сложилась! – Танцовщица оперилась, а Лубват Тигровая ерепенилась и показывала когти львицы…

3

– А я бы на твоем месте не побрезговал покаяться, – отхлебнул глоток остывшего чая Омар.

– Ты что, мораль читать пришел? – закипятилась Лубват. – Давай либо плати и удовлетворяй свои потребности, либо вали!

Смекнув, что лишние крики и внимание ему ни к чему, Омар быстро сжал руку женщины своей клешней, словно собираясь снять раскаленный чайник с плиты.

– Я совсем о другом, дура, – горячо зашептал он. – По слухам, этот святой был бродягой с обочины, то есть, как и ты, жил у дороги. Так почему же ему не простить твои грехи? Не заступиться? Может, стоит разок сходить и поплакаться? Пореветь о своей тяжелой доле? Слезы – они очищают. Глядишь, Балык-Малик и попросит за тебя у Всевышнего.

– Исключено! Мой грех слишком тяжелый! – задрала свои пышные ресницы к небу Лубват, в то время как танцовщица вскинула юбки. – Балык-Малик святой, он за всю свою жизнь ни одной живой твари не обидел. Ни жучка, ни паучка, ни мокрицы, а я даже в мокрухе принимала участие.

– Ты что, сама пускала кровь? – приблизился вплотную к уху женщины Чилим. Там, в ушной раковине, было темно и страшно. Но Омар поймал себя на мысли, что готов утонуть в объятиях Лубват или быть задушенным ими только потому, что смерти иногда предшествует любовь.

– Нет! – возмутилась Лубват. – Господь с тобой!

– Вот видишь, это уже меняет суть дела. – Доведенный до состояния жертвы, Омар остро переживал свою участь, и ему не терпелось услышать историю о еще большей невинной жертве.

– Не могу. Если я расскажу, мне не сдобровать. Я могила.

– Расскажи! – взмолился Омар, ибо ему хотелось быть допущенным не только к телу, но и к душе проститутки, проникнуть в самые темные уголки ее сознания, где притаились мысли о смерти.

Но Лубват Тигровая не спешила откровенничать с Омаром. Отстранившись, она налила себе еще зеленого чаю. Но мыслями она была уже не здесь, это Омар увидел по затянутому пеленой времени и травы взгляду шлюхи. По тому, как она смотрела в чашку, Омар понял, что они спрятали жертву на дне зацветшего водорослями водоема.

4

– Расскажи, расскажи о самом сокровенном. Облегчи душу, – потянул за лиану разговора Омар. – Посуди сама, если я смогу простить, то он и подавно…

– А вдруг ты ищейка?

– Посмотри на меня, ну разве я похож на ищейку? Я ученый, я сам жертва.

– Неужели? – сказала эхом Лубват, словно перед ее глазами вновь возникла картина не сегодняшнего вечера, а того далекого дня. И тут ее прорвало, и слова, которые она долго сдерживала плотиной воли, понеслись частыми волнами.

– Вот и он ученым назвался, – задумчиво глядя в сторону, затараторила она с таким придыханием, что, казалось, ее слова переваливаются через затор камней на реке. – Я тогда еще молодой, свежей и чистенькой была. Только вышла на дорогу, гуляла как раз недалеко от того места, где мы с тобой встретились. А он, как и ты, это сразу было видно, приехал издалека. Гляжу, идет такой весь грязненький, заросший. В куртке с рюкзаком походным за плечами. Ну, я его и подначила: мол, к жене спешишь, путник-распутник? А он посмотрел так на меня и говорит:

– Нет у меня жены, никто меня не ждет.

– А хотелось бы, – спрашиваю, – в семейное гнездышко?

– Я сам встречаю, кого хочу, – улыбнулся он, а сам рассматривает меня.

А потом вдруг так и говорит: «Если хочешь – ты будь моей женой. Ибо пророк сказал, что проститутка, напоившая из своего мокроступа умирающую от жажды собаку, попадет в рай. Вот и ты напои, накорми меня!»

Я к таким разговорам всерьез не относилась. Опять, думаю, клеится. Бесплатно мной воспользоваться хочет. А сама, пока бла-бла, тоже его разглядываю. У меня глаз-алмаз. Одет невзрачно, в серое, дорожное. Из брезента, чтобы не порвалось. Значит, сменной рубашки нет. Сумка – рюкзак, а не чемодан на колесиках, как у богачей, чтоб не утруждаться. Подошвы – стоптанные, значит, машины тоже нет.

– Женой, – ухмыльнувшись, спрашиваю. – Какая тебе жена, бродяжка? А чем ты калым заплатишь? А где мы жить будем? У тебя, сразу видно, и денег-то нет. Ни махр заплатить, ни свадьбу нормальную сыграть. Да у тебя и дома-то, наверное, нет, бродяга. И за душой ничего не осталось.

А он в ответ:

– Плохо ты меня разглядела, хозяюшка. Дом у меня есть – хотя и небольшой, но свой. А денег у меня полно – двадцать процентов натекло на самый надежный вклад, спрятанный в депозитарии вот за такими толстенными стенами. Ни одному вору не пробраться.

А я ему:

– Давай рассказывай. Все вы такие сначала. Я уже словам не верю. А только деньгам. Вот когда покажешь свою золотую кредитную карточку, тогда и поговорим. Много вас здесь таких ходит и золотые горы обещает.

5

И тут он заявляет, что не только мне обещает золотые горы, но и всем жителям Кашевара: мол, скоро все как в Кувейте заживем. А в доказательство достал из-за пазухи камушек неотесанный такой, мутный, но блестящий. Я в этих камнях ничего не понимаю. Да и сам владелец камушка мутный был. Видимо, устал с дороги, но улыбка сияет, а глаза так и сверкают от счастья и гордости. И тогда я поняла, что камень чего-то стоит. Но вот чего? А сама подумала, может, он с дороги грязный, а сам ювелир!

– Ну что, пойдешь за меня замуж? – спрашивает ювелир. – Мне уже давно жениться пора.

– Может, и пойду, – засмеялась я в ответ.

– Тогда приходи хозяйство принимать, хозяюшка.

– Давай адрес, – говорю, – я через час загляну, мне еще с мамой посоветоваться надо.

– Да тут недалеко, – говорит. Гляжу, он уже адрес записывает на клочке бумаги. А пальцы у самого от похоти дрожат. Принял меня, молодую и красивую, за судьбу свою, видимо!

– Договорились. Я пока сватовских сладостей накуплю и чай приготовлю.

На том и расстались. А через полчаса я с дружком своим Шахбазом нагрянула. Он к стенке путника того прижал, нож к горлу приставил и говорит, мол, давай, ювелир, показывай, где твои камушки. А он никаким не ювелиром оказался. Обманул, как я и думала. Я такого рода обман вообще терпеть не могу.

Так и сказал, что не ювелир. Да еще угрожать начал, связями своими кичиться, мол, если хоть один волос с его головы упадет, то нам всем не сдобровать. Орал, что он ученый, член-корреспондент какой-то, что советник правительства, что сам без пяти минут шишка. Да еще грозился самим эмиром. В общем, чего со страху не наплетешь – по себе знаю. Только бы выжить.

Н у, думаю, точно сказочник, и сказками меня уму-разуму учить собрался. Хотел как лучше, но только навредил себе. Шахбаз от криков сам напугался. Пришлось этому члену голову разбить. Потом мы весь дом перевернули и ничего не нашли. Если не считать шкатулки такой, с каменными фигурками. Но они ненастоящими оказались. Или по-настоящему не драгоценными. Ничего не стоящими, полудрагоценными, в общем, так мне Шахбаз потом сказал. Мы эту шкатулку ювелиру Кундушу сдали. А он ее от греха подальше из страны вывез.

– Знаю такого, – кивнул Омар.

– А тот мутный большой камень так и не нашли. Проглотил он его со страху, что ли? Ну, что теперь скажешь, какова моя вина? – выговорившись, с надеждой в замутненном от слез взоре заглянула Чилиму в глаза Лубват.

– А ты знала, что Шахбаз его может убить? – спросил Омар.

– Нет, ничего такого не знала, честное слово. Чуть было на всю улицу не завизжала от испуга. Да и пожалела очень! Из-за этого убийства шумиха поднялась, нам всем на дно залечь пришлось. Полицейские и ищейки словно с цепи сорвались. Никогда такого не было. А тут еще, как назло, как раз пропал кто-то из высокопоставленных. В общем, мне, чтобы скрыться, пришлось уехать на заработки. На Староневском я стоять начала.

– Я тоже на Невском работал, – ухмыльнулся Омар. – А грех твой не так уж и страшен.

– Ты меня успокаиваешь? Что может быть страшнее убийства и прелюбодеяния? – всхлипнула Лубват, и Омар увидел, как по ее щеке, словно хищный таракан, поползла слеза.

– Ну-ну, будет тебе, – он протянул руку, чтобы прихлопнуть слезинку, прежде чем та успела расплодиться.

6

Несмотря на историю, рассказанную Лубват, Омар пребывал в благодушном настроении. Ему было хорошо в чайхане. Такое чувство, будто кто-то сверху на время отпустил ему все грехи, ибо они были не такими тяжкими, как ему прежде казалось.

Омар и не догадывался, что рядом с вокзалом на окраине города существуют такие вот дешевые заведения, с приятной музыкой, где можно провести всю ночь за чашкой чая. Хотя откуда ему было знать, что здесь, у ж/д вокзала, чайханы работают круглосуточно, тем более прилетел он на сером, словно белолобый гусь, боинге.

– А кто такой этот Шахбаз? – спросил Омар у Лубват только потому, что надо было о чем-то говорить.

– Чем знаменит Шахбаз? Ой, да ты вправду неместный – не знаешь ничего. Шахбаза все знают. Шахбаз – он король форточников. Сам горазд, да и любого через любую форточку отправит куда угодно. Однажды он сидел у меня и вдруг – бац, облава, менты забарабанили. И так настойчиво, будто ищут кого-то. Я заметалась. А Шахбаз говорит: спокойно, девочка. Возьми себя в руки и иди открывай не спеша, а я пока чай допью.

Менты как вошли, сразу бросились искать. Зашли на кухню, а его нет. Как сквозь землю провалился. Даже окно не открыто. Только форточка. Но кто поверит, что с его-то комплекцией можно туда пролезть. А между тем он именно так и ушел. Он самый известный форточник Кашевара. А начинал, как ты понял, грабежом приезжих. Но после того убийства он поклялся больше не заниматься разбоем.

– И как люди не боятся так высоко летать, – горько улыбнулся Омар. В последние дни он, передвигаясь по Кашевару, все больше вжимался в землю.

– Высоты Шахбаз с детства не боится. Он же из горного района. Там он с дядьками своими соколов и беркутов выращивал. По склонам ловил змей ядовитых и запускал со скал змеев воздушных. У них род известный очень. Его дед был великим помытчиком. Поставлял соколов для эмира и наследников.

– А Шахбаз решил выше взять?

– Когда его в армию забрали, то на аэродром служить определили. Он соколами голубей, чаек и ворон разгонял. Чтобы тех в двигатель не засосало. Потом воровством чемоданов и контрабандой занялся. Потом грабеж залетных интуристов, и понеслось-поехало. Сейчас опять на аэродроме ошивается. Сам Ширхан его взял в свою наркоартель и назначил смотрящим за воротами города. Так что если кому что надо пронести, можешь смело обращаться к Шахбазу, – скажешь: от Лубват Тигровой. Шахбаз – он смотрящий за воротами города у самого теневого смотрителя города Ширхана. У нас для связи с внешним миром других ворот, кроме аэропорта, и нет.

– А ты откуда это все знаешь? – спросил Омар, подумав, что Шахбаз ему просто необходим.

– Да он сам все рассказывал. Мы с ним как брат с сестрой – все друг другу рассказываем. А с тобой я почему так разоткровенничалась? Чего в тебе этакого? А? Может быть, потому, что ты похож на него, на ювелира того? Тоже такой весь интеллигентный.

– Не знаю, – пожал плечами Омар. Руки его были спрятаны в карманах. – Ну, как тебе сказать…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации