Текст книги "Солнечная магия"
Автор книги: Илья Новак
Жанр: Детская фантастика, Детские книги
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Все три тюремщики встали позади арестованных и, выставив перед собой мечи, повели их вверх по узкой винтовой лестнице, которая тянулась внутри одной из трех башен. На каждом пролете лестницы были двери, ведущие в камеры.
– У нас обычно не очень много постояльцев, – рассказывал по дороге Главный Тюремщик. – Народ в Улове скромный, законопослушный. Ну, контрабандистов иногда поймают, или там рыбака арестуют, который не послушается запрета и во время нереста в океан выйдет. А так здесь тихо, спокойно.
Они шли довольно долго, и Бобрик уже запыхался, когда винтовая лестница наконец закончилась. Главный Тюремщик снял с ремня связку ключей и одним из них отпер тяжелую железную дверь под самой крышей башни.
– Входите.
Как только путешественники вступили внутрь, дверь за ними закрылась, и ключ проскрежетал в замке. Раздались удаляющиеся шаги тюремщиков и голос:
– Ну что, еще сыграем или ляжем спать?
А потом все стихло.
Кукса встала посередине камеры и внимательно огляделась. Стены, пол и потолок были сложены из крупных камней, хотя на полу их покрывала влажная и неприятно пахнущая солома. В одной стене была дверь, через которую они сюда вошли, а в другой – квадратное окошко с решеткой. Бобрик уже подскочил к ней и просунул сквозь прутья голову.
– Смотри, уши обдерешь, – предостерегла Заноза.
– Не-а, у меня голова маленькая. Но все остальное все равно не пролезет.
Заноза встала рядом с мальчишкой и осторожно высунула голову наружу. Две соседние башни были отсюда не видны, но зато весь город открывался во всей своей ночной красе. Госпожа-Луна так и не показалась из облаков, на темных улицах горели редкие фонари.
Бобрик отступил от окна и запахнул полы плаща – в камере было прохладно.
– Слушай, а ведь плохи наши дела, – почесав затылок, произнес он. – Вот я сейчас не могу придумать, что нам делать. Дверь крепкая, и решетка тоже. Перепилить ее нечем. А даже если бы и было чем, все равно плохо, потому что мы высоко слишком.
– А вдруг получится спустить по стене? – Кукса внимательно оглядела те места, где прутья решетки были погружены в щели между камнями. – Они замазаны глиной. Теперь она засохла и стала твердой, но все равно я попытаюсь. – Она достала из волос шпильку-выручалку, вонзила ее в щель и отковырнула твердый как камешек кусочек глины. – Попробую хоть так.
– Да что толку? – спросил мальчишка. – Как ты спустишься по этой стене? Здесь же высоко очень.
– Нельзя сидеть сложа руки, обязательно надо что-то делать. Пока мы тут отдыхаем, они там Ловкача увозят.
Глава 9
Ловкача пока еще никуда не увозили – он продолжал мирно спать в фургоне, стоящем вместе с телегами на палубе фрегата. Снежные люди вповалку лежали вокруг них, лягуш тоже спал, но внутри фургона, а Амор Купидор присел под бортом, наблюдая за тем, как команды крысолюдов под руководством капитана Харона готовит корабль к отплытию. Тихо плескалась вода, было темно, только на палубе одного из кораблей, пришвартованных к соседней насыпи, горел свет, будто там кто-то прямо на досках разложил костер. Оттуда доносилась музыка, пение и топот ног – кто-то танцевал.
Вскоре раздались приближающиеся шаги и из темноты вынырнул колдун. Пройдя по трапу, он встал рядом с Купидором, окинул взглядом палубу и спросил у капитана Харона, как раз подошедшего к ним.
– Когда наконец мы отплывем? И, кстати, не одолжите мне подзорную трубу?
– Скоро, – прошипел в ответ крысолюд. Сняв с ремня трубу, он отдал ее колдуну, развернулся и ушел дальше руководить командой.
– Что это за праздник там? – Мармадук посмотрел в трубу. Он увидел небольшое судно, в носовой части которого стояла жаровня, где пылали дрова. Несколько низкорослых фигур, бряцая саблями и алебардами, приплясывали вокруг жаровни, обняв друг друга и что-то напевая немелодичными голосами.
– Карлики какие-то… – Пожав плечами, Мармадук опустил трубу и обратился к Купидору. – Я сделал так, что на наших преследователей ополчились все городские стражи порядка, все. Наверное, они уже арестованы, хотя кто их знает. Чтобы на нас не напали в последний момент, поступим следующим образом – возьмите своих парней и прочешите пристань.
Купидору совсем не хотелось бродить в темноте по пристани, но в конце концов колдун был его нанимателем и платил ему деньги. Поэтому Амору пришлось разбудить снежников и объяснить, что от них требуется. Они достали из корзин несколько ледяных ежей, по насыпи прошли на пристань и, ощетинившись духовыми трубками, медленно двинулись вперед. Купидор, вооруженный саблей, шел впереди всех.
* * *
Бобрик широко зевнул, запахнулся в плащ и прилег на солому, устилающую пол камеры, но тут же услышал громкий треск и вскочил. В первый момент ему показалось, что Кукса висит прямо на стене, а потом он понял, в чем дело.
Заноза, успевшая расковырять шпилькой широкое углубление в глине, схватилась за прут, изогнулась и, обеими ногами упершись в стену, пыталась согнуть его. Бобрик подскочил к ней, чтобы помочь, но Кукса уже справилась сама и спрыгнула обратно. Теперь в решетке образовалось более широкое отверстие. Заноза пролезла в него и уселась на окне так, что одна нога оказалась снаружи, а другая внутри.
– Плохо видно, – сообщали она, глядя вниз. – Сейчас много облаков, совсем темно. – Ухватившись за прутья, она наклонилась.
– Эй, осторожнее! – крикнул мальчишка.
– Тише ты, а то тюремщики прибегут. Так, вижу две другие башни… вижу стену… мостовую… – Она замолчала, а потом разочарованно добавила:
– Нет, ничего не получится.
– Я же говорил. Ну все равно, дай я посмотрю.
– Смотри пожалуйста. – Кукса спрыгнула обратно, и Бобрик, путаясь ногами в плаще, полез на ее место.
– Ты бы его снял, – заметила Кукса. – Он же, наверное, тяжелый. И вообще мешает тебе.
– Нет, совсем легкий, – возразил Бобрик, пристраиваясь между прутьями. – Даже удивительно, я его почти не чувствую.
Некоторое время он смотрел наружу, а потом, вздохнув, стал спускаться обратно.
– Да, тут не слезть.
Именно этот момент Госпожа-Луна избрала для того, чтобы появиться из-за туч. По крышам и улицам спящего города медленно разлилось ее серебристое сияние, озарило стену вокруг Улова, пристань, главную площадь, ратушу и таверну “Большой Клев”. Ее свет добрался до здания тюрьмы в форме трезубца и проник в окошко камеры под самой крышей одной из башен.
Бобрик как раз сидел спиной с окну и собирался спрыгнуть на пол, когда вдруг почувствовал, как что-то погладило его по спине. Это очень неожиданное ощущение, если кто-то гладит тебя по спине в тот момент, когда ты сидишь на высоте десятого этажа, в окне, за которым ничего нет. Мальчишка закричал не своим голосом, да так громко, что где-то внизу залаяли собаки. Он дернулся, зажмурил глаза и рухнул на пол лицом вниз. Кукса, стоящая неподалеку, прыгнула, чтобы подхватить его и не дать расшибиться, но в последний момент остановилась с разинутым ртом.
– Что с тобой? – прошептала она.
Удивляясь, почему ему не больно, Бобрик подождал немного и раскрыл глаза. Он увидел, что висит над полом, чуть покачиваясь.
– Твой плащ светится. Серебрится, как луна. – Заноза шагнула к нему и осторожно дотронулась пальцем.
Бобрик качнулся и немного поднялся над полом.
– Да ты же летаешь!
– Серьезно? – Мальчишка повернул голову, разглядывая полы плаща, которые вдруг стали жесткими и развернулись будто крылья какой-то большой птицы или летучей мыши.
– И вправду, – сказал Бобрик. – Интересно, я могу ими махать?
– Вы чего там шумите? – донеслось из-за двери.
Снаружи раздались приближающиеся шаги тюремщиков. Бобрик вытянулся в струнку – и полетел вперед. Изогнулся, отставил левую руку – и повернул влево.
В замке заскрежетал ключ.
– Будете шуметь, мы вас свяжем и кляпы в рты вставим, – произнес голос Главного Тюремщика, и тогда мальчишка выкрикнул:
– Хватайся за меня!
Он уже повернулся лицом к окну, когда дверь раскрылась и в проеме возникли три фигуры.
– Это что такое? – завопил Главный Тюремщик, увидев посреди темной камеры вытянутое светящееся пятно.
– Так они точно чудовища, – подал голос второй.
Бобрик взмахнул обеими руками так, будто плыл в воде, а Заноза в этот момент перекинула через него ногу и уселась ему на спину. Бобрик охнул от натуги, чуть опустился, замахал руками и опять начал подниматься, двигаясь при этом в сторону окна. Тюремщики бросились к ним, и один при этом замахнулся мечом, но пролетели уже вылетели в окно.
Мерцающий серебристым светом плащ затрепетал на ветру, развернулся еще шире. Бобрик опустил голову и сдвинул ноги, а Кукса прижилась к его спине и обхватила за шею.
Вслед им полетел меч, но тюремщик промахнулся. Они вошли к крутое пике, но потом Бобрик кое-как сумел вывернуться, и полет стал более плавным. Заноза оглянулась – трезубец тюрьмы был уже почти неразличим на фоне черного неба. Ветер свистел вокруг них.
– К пристани! – прокричала она прямо у ухо мальчишки. – Давай к пристани!
Бобрик наклонил голову, сворачивая в сторону океана. Под ними с огромной скоростью проносились улицы и крыши, озаренные светом Госпожи-Луны. Плащ шелестел, ветер свистел, в груди Бобрика ёкало от скорости и высоты.
– Только я не могу вверх подниматься, – пожаловался он. – Вдвоем тяжело.
Кукса увидела, что город постепенно становится ближе – они словно быстро скользили по очень длинной и пологой горке.
– Тяни сколько можешь, – прокричала она. – Здесь мостовая, расшибемся!
– Ой, а что это? – откликнулся мальчишка.
Они как раз очутились над ведущей к пристани широкой улице. Заноза разглядела что-то, что медленно двигалось впереди, в ту же сторону, куда они летели. Оказалось, что это Бой с двуколкой – вдоволь набегавшись по ночным улицам, страус наконец запыхался и теперь шел медленно, уныло переставляя ноги и опустив голову почти к самой мостовой.
– Точно, Бой!
Услышав какой-то невнятный возглас, Бой изогнул шею и глянул назад. В свете Госпожи-Луны, которая уже почти скрылась за облаком, он разглядел стремительно несущийся в его сторону силуэт.
Наверное, Бою они показались каким-то страусиным демоном, летящим на крыльях ночи. Он подскочил над мостовой так высоко, что его ноги начали двигаться еще до того, как страус упал обратно. Кукса с Бобриком, опустившиеся уже довольно низко и оказавшиеся прямо над страусом, увидели, что он побежал вперед, и в этот момент облако окончательно скрыло Госпожу-Луну. Сразу же стало совсем темно. Как только серебристый свет исчез, плащ погас, полы его потеряли упругость, опали, и путешественники кувырком полетели вниз.
Услышав, как позади него содрогнулась и громко затрещала двуколка, совсем ошалевший Бой развил такую скорость, что не вписался в поворот и ударился об стену. Он упал, а двуколка перевернулась и накрыла его.
Треск и грохот сменились внезапной тишиной. Дело происходило возле самой пристани, здесь уже начинались портовые постройки, а жилых домов не было совсем, поэтому никто из разбуженных горожан не выглянул, чтобы узнать причину ночного шума. Но с палубы корабля Мармадук прокричал, обращаясь к Амору Купидору, вместе со снежниками стоящему посреди пристани:
– Это они, я уверен! Немедленно организуйте оборону, немедленно!
Из-под двуколки донеслось приглушенное курлыканье, затем скрип. Она приподнялась и перевернулась – под ней, подняв над головой руки, стояла Кукса, я рядом сидел Бобрик.
– Хорошо полетали, – довольно воскликнул он.
Они находились возле одноэтажного домика с единственной дверью, закрытой на большой висячий замок. Рядом с дверью стоял пузатый бочонок, а на стене висел полотняный плакат. Шевеля губами, Бобрик прочитал:
ПОРОХОВОЙ СКЛАД (ДЛЯ ПОРОХА И ДРУГИХ ВЗРЫВЧАТЫХ ВЕЩЕСТВ А ТАК ЖЕ ФЕЙЕРВЕРКОВ ШУТИХ БЕНГАЛЬСКИХ ОГНЕЙ ГОРЮЧЕГО МАСЛА И СОЛЯРКИ) ОБХОДИТЬ СТОРОНОЙ!
Заноза осторожно выглянул из-за угла склада. Пристань озаряли фонари на горючем рыбьем жире, и засаду она определила с первого взгляда. Посреди пристани стояла деревянная платформа, на ней возвышалась большая изящная яхта, а под ней поблескивали глаза. Слева, в тени доков, темнели фигуры. Возле длинной насыпи виднелись очертания кораблей со спущенными парусами. Здесь, у берега, было холодно и порывами дул ветер.
Заноза вдруг присела и потерла колено. Бой посмотрел на нее и громко щелкнул клювом.
– Меня углом двуколки по ноге ударило, – пожаловалась Кукса.
Бобрик тоже выглянул из-за склада.
– А их там слишком много. Можем не прорваться.
– А куда прорываться-то? – спросил Кукса. – Где лилипуты?
– Вон… – Бобрик показал.
У соседней насыпи один из кораблей был озарен светом большого костра, горевшего, казалось, прямо посреди палубы. Доносились звуки музыки. В красных отблесках низкорослые фигуры отплясывали что-то и пели хором.
– Я пока схожу в разведку, – предложил Бобрик. – А ты чем-нибудь ногу перемотай. Не беспокойся, я умею тихо ходить, знаешь ведь, чем я раньше в Лавериксе занимался?
Не обращая внимания на протесты Занозы, которая была способна сейчас только выражать свое несогласия, но помешать никак не могла, Бобрик тихо отбежал в сторону и почти сразу же уткнулись в невысокий забор. Тот начинался от склада и заканчивался уже возле самого берега.
– Значит так, – пробормотал Бобрик. – Перелажу, а потом в воду.
Он влез на забор, уселся верхом, еще раз окинул взглядом пристань и спрыгнул по другую сторону. Там Бобрик быстро достиг берега, присел и огляделся. Музыка играла, костер горел, под яхтой блестели глаза снежных людей. Бобрик схватил широкую короткую доску, которая валялась на земле, и побрел в сторону насыпи по колено в воде. На темной поверхности разбегались отблески огня, далеко вокруг разносились звук голосов, топот и музыка.
Вскоре он заметил, что к берегу приближаются три фигуры. Они что пробубнили на незнакомом языке, затем две вернулись обратно, а одна осталась стоять, сжимая в руках длинную трубку.
Борт корабля лилипутов был уже рядом, но дальше от берега. На борту кривыми буквами разного размера было выведено “Бабетта”.
– Оцепляют насыпь, – прошептал Бобрик. – Ага, а вон трап…
Вдоль борта тянулась узкая лестница, концом уходящая в воду.
– Чего ж они его не подняли? – удивился Бобрик. – А, понятно. Они, наверное, даже и не знают, что это за штука такая. Ну, ладно… – он вздохнул, положил перед собой доску и лег на нее животом. – Поплыли.
“Пятнадцать лилипутов на сундук мертвеца!” – донесся до него радостный вопль. Притопив доску, Бобрик перелез на лестницу. Добравшись до низенького бортового ограждения, мальчишка перепрыгнул через него и остановился, разглядывая происходящее на палубе.
Костер горел в большой жаровне. Вокруг прыгали лилипуты, одетые в какие-то цветастые тряпки, в ботфортах, треугольных шляпах и с широкими поясами. На поясах болтались короткие кривые сабли. Боцман Верзила обеими руками прижимал к животу диковинный музыкальный инструмент, чем-то напоминающий смесь барабана с виолончелью, и с яростным выражением лица водил по струнам вместо смычка своей саблей. Под резкие немелодичные звуки все остальные, за исключением интеллигентного капитана Дылды, водили лихой пиратский хоровод вокруг костра. Еще палубу освещали три шипящих факела на железных подставках. Возле капитанской рубки стоял штабель с пороховым оружием, почти не встречающимся на юге Галактона.
– Это что за корабль такой странный? – пробормотал Бобрик.
Корабль действительно был необычным. Самым неожиданным казалось то, что на нем начисто отсутствовали мачты с парусами.
– Эй, а как же он поплывет? – громко удивился Бобрик.
Это привлекло внимание бывшего директора странствующего театра, а ныне капитана Дылды.
– О, приветик! – обрадовался он, подходя к ним. – Ты уже здесь? А как сюда попал?
Бобрик показал ему большой палец.
– Вы даже трап не подняли. Классная вечеринка, Дылда! Пираты, да?
– После таверны ребята решили продолжить… – Палуба под ногами чуть качалась, и Дылда тоже качался, но все же держался на ногах. Он похлопал по поясу, на котором в кожаных петлях висели кривая сабля и подзорная труба. – Остатки нашего театрального реквизита…
– Никак пассажир заявился! – К ним подскочил Верзила в треугольной шляпе, нахлобученной до самых глаз. – А где твоя спутница?
Бобрик ответил:
– Да вот теперь я неуверен, что стоит ее звать сюда. Как же вы собираетесь плыть без мачты и паруса?
У него сначала спросили, что такое мачта и парус, а после Дылда разъяснил, что они купили корабль у одного пожилого колдуна, и корабль этот в парусе не нуждается, потому что плавает на колдовстве.
– А, ну тогда другое дело! – обрадовался Бобрик. – Можно мне помахать?
Не дожидаясь ответа, он выхватил у Дылды саблю, залихватски взмахнул ею и обрушил на перила. Раздался глухой звук, и вдоль лезвия протянулась узкая трещина.
– Ой! Она ж деревянная… – с укоризной глядя на капитана, Бобрик вернул сломанное “оружие”. – Серебряная краска, а?
– Точно, – согласился Дылда, рассматривая повреждение. – Теперь смолой склеивать придется. Это ж реквизит… Ладно, а вот мы тут все думали насчет слов твоей приятельницы. Она что-то говорила про океанскую болезнь. Мы обсудили это и решили, что нас она не проймет.
– Все правильно, и я никогда ее не боялся, – согласился Бобрик и показал на трубу Дылды. – Это тоже реквизит?
– Нет, натуральная, – ответил Дылда. – Досталась в нагрузку от колдуна, бывшего владельца “Бабетты”. Только никто не знает, как ею пользоваться.
– Я знаю. Можно? – Бобрик взял трубу и внимательно оглядел ее. – Обычное устройство… – важно произнес он, поворачивая что-то и поднося конец трубы к лицу. – Основано на принципе увеличения… – Он медленно повел трубой, пытаясь определить, что происходит на пристани.
Возле насыпи объектив поймал приземистое здание склада, возле которого маячили тени Куксы и Боя. Он стал смотреть дальше и наткнулся взглядом на фигуру, которая стояла неподвижно с поднятыми к лицу руками. Мальчишка чуть подвинтил линзу, настраивая резкость. Он увидел отблескивающую линзу еще одной трубы и огромный глаз, который уставился прямо на него.
– Колдун! – сказал Бобрик.
На пристани Мармадук, уже покинувший корабль, где команда капитана Харона заканчивала приготовления к отплытию, опустил трубу и приказал что-то стоявшему рядом Амору Купидору. Тот передал приказ одному из снежников, который сделал шаг вперед, глубоко вздохнул…
Водящие хоровод лилипуты попадали навзничь, когда ледяной еж с визгом вонзился в костер. Жаровня перевернулась, поднялся столб трескучих искр, палуба окуталась клубами густого пара, сквозь который оранжевыми пятнами замерцали огни факелов. Дылда повалился на Бобрика, а тот на Верзилу. Ветер быстро рассеял пар, мальчишка выбрался из-под капитана и увидел тела лилипутов, в живописном беспорядке лежащие вокруг того, во что превратился костер.
– А-а-а! – вскричал он в полном восторге. – Это просто… просто… красотища!
Костер не исчез, но застыл, как на картинке. Языки огня, теперь уже нежного молочно-белого цвета, стали похожи на лепестки какого-то диковинного цветка с широко раскрытым бутоном. Горящие дрова превратились в сосульки, куча углей, покрытая льдом, все еще тлела, но где-то глубоко внутри себя – сквозь хрустальную ледяную корку просачивалось нежно-малиновое мерцание.
Лилипуты начали вставать. На пристани Амор Купидор отдал еще один приказ. С трех сторон вооруженные духовыми трубками снежные люди стали приближаться к насыпи.
Возле порохового склада Кукса, уже успевшая растереть колено, которое теперь почти не болело, приподнялась на цыпочках, рассматривая то, что происходит на пристани. Сообразив, что Бобрика и лилипутов собираются атаковать, она собралась было бежать на выручку, но в последний момент передумала – слишком уж там было много снежников. Заноза оглянулась на страуса. Тот смотрел на нее выпученными глазами, и Кукса задумчиво потрепала его по рыжему хохолку на голове.
А тем временем на палубе “Бабетты” Бобрик спросил:
– Дылда, кто из вас умеет управлять кораблем?
– Теоретически – все, – откликнулся тот. – Нам продавец показывал.
– А практически?
Дылда пожал плечами.
– Ну, вроде, Каланча лучше других в этом понимает. Он у нас в театре был механиком, занимался сменой декораций между действиями.
– Ясно. Тогда пошли его в рубку, пусть попробует разобраться. А мы займемся обороной.
Лилипуты разобрали пороховое оружие из штабеля и выстроились в ряд. У каждого в руках оказалась пищаль или аркебуза или большой пороховой пистолет.
– Целься! – скомандовал Верзила. Все опустились на одно колено и прицелились. Бобрик, стоящий в стороне у ограждения, наблюдал то за снежниками, которые перебегали от укрытия к укрытию и постепенно стягивались к насыпи, то, с сомнением, за лилипутами. Оружие лилипутов отличалось разнообразием – Бобрик разглядел пищали, мушкеты, аркебузы, огромные пистолеты диковинной формы и что-то уж совсем фантастическое, незнакомое ему. Сам Верзила, треуголка которого то и дело сползала на глаза, улегся позади большого странного оружия со множеством стволов.
– Внимание! – хрипло выкрикнул боцман. – Готовсь… – Бобрик на всякий случай приоткрыл рот и закрыл ладонями уши. – Пли!
Раздались сухие щелчки. Из широких и узких, длинных и коротких дул выскочили деревянные палочки, на концах которых в порывах ветра развивались флажки с надписью: “БУМ!”
На пристани попадавшие в ожидании залпа снежники продолжали лежать, прикрыв головы руками. Амор Купидор приподнялся, разглядывая эту картину.
Ветер развивал флажки. Верзила вел огонь длинными очередями – флажки из дул его оружия на мгновение высовывался, втягивался обратно и тут же вновь возникал.
Купидор зло улыбнулся и что-то крикнул, махнув рукой. Бобрик посмотрел в трубу. Колдун Мармадук хмуро разглядывал их и качал головой
– Отставить! – вздохнул Бобрик. – Эй, Верзила! Вы что, совсем ни к чему не можете относиться всерьез? Это ж вам не театральное представление. Еще какое-нибудь оружие у вас тут есть – только настоящее?
Верзила враскачку подошел к Бобрику и радостно провопил ему в ухо, делая вид, что перекрикивает шум сражения, которого не было.
– Ну, как мы им выдали? Классно получилось! Что теперь?
– Теперь они нас захватят, – ответил Бобрик.
– Захватят? Почему?
– Да ты сам глянь…
Верзила указательным пальцем приподнял треуголку с бровей и оглянулся. Снежники, не знавшие, есть ли на вооружении защитников что-то действительно серьезное, особо не геройствовали, но и не сачковали. Они медленно приближались, и первые уже вступили на насыпь.
К ним подбежал отосланный в капитанскую рубку Каланча, вытянулся по стройке “смирно” и доложил:
– Капитан, якорь всплыл!
– Ну? – удивился Верзила. – Хмм, плохая примета. Да, кстати, я не капитан, а боцман.
– Как это всплыл? – Бобрик шагнул к борту и глянул вниз. В темной воде, привязанный тянувшейся к ограждению веревкой, болтался деревянный спасательный круг.
– Какой же это якорь? – спросил Бобрик у лилипутов. – Это круг, вытяните его обратно. Эй, Верзила, а у вас есть другое оружие?
Верзила почесал треуголку.
– Там, на носу, стоит еще две каких-то штуковины. Но одна прикручена к палубе. А вот вторая может пригодиться?
– Покажи…
Они прошли вдоль борта и Бобрик посмотрел. Одной “штуковиной” оказалась очень большая пушка с широким дулом. А вот вторая…
– Ух! – сказал Бобрик, разглядывая ее. – Так тяните ЭТО к корме! Боеприпасы к ней имеются? А что это вообще такое?
На пристани Мармадук, прячущийся за платформой с яхтой, произнес:
– Через минуту мы их возьмем.
– Ого! – Купидор в трубу рассматривал палубу корабля. – Кажется, они взялись за пушку. Взгляните…
Колдун взял у него трубу, посмотрел и увидел, как трое лилипутов медленно вытягивали на корму странное устройство на двух широких колесах. Горизонтально расположенный деревянный круг на месте дула по периметру покрывали пузатенькие, похожие на молочные кувшины мортирки.
– Вы же профессиональный военный, профессиональный, – обратился Мармадук к Купидору. – Объясните мне, это еще что такое?
– Ну, насколько я понимаю, это так называемая мортирная батарея на сорок четыре гладкоствольных ствола. Стреляет небольшими ядрышками. Огонь ведется посекционно, а всего там четыре секции.
– И что, они этим против нас воспользуются?
– Откуда же я знаю? Если у них есть порох и ядра, то почему бы и нет?
На насыпи снежники подобрались уже почти к самой “Бабетте”.
– Двадцать один снаряд, – прокомментировал Верзила. – Почти половина…
Лилипуты заканчивали заряжать мортирки небольшими железными шариками. Верзила, высыпавший из холщового мешочка порох на затравочную полку, достал огниво.
– Всем отойти! – скомандовал он. – Сейчас как рванет…
Лилипуты дружно бросились в рассыпную и на корме остались только боцман и Бобрик. Верзила чиркнул огнивом, и искра попала на порох.
Над краем насыпи показалось одновременно несколько голов – снежники пошли в последнюю атаку.
На деревянном колесе пушки были выдолблены специальные желобки, каждый из них вел к своей мортирке и в каждом была пороховая дорожка, тянувшаяся от заправочной полки. Порох пыхнул, зашипел и погас.
– Подмочен, – сказал Бобрик, и тут палуба дрогнула – это в капитанской рубке Каланча наконец смог разобраться с магическим управлением корабля.
Самый быстрый снежник уже собрался прыгать на борт “Бабетты”, когда на пристани позади него что-то возникло. Кукса прямо с двуколки перепрыгнула на спину Боя и шпилькой порвала постромки. Во все стороны бросились снежники, двуколка встал на два колеса и начал переворачиваться. Страус, обнаружив, что бежать стало куда легче, наподдал так, что позади него в воздухе возникла серая полоса. Он взбежал на насыпь. Кукса, обеими руками сжимая его шею, пяткой пнула в лоб попавшегося по дороге снежника.
Двуколка уже почти перевернулась, но тут на ее пути оказалась платформа со стоящей на ней яхтой мэра Улова. Двуколка боком въехала на нее, подскочил, как на трамплине, описал длинную красивую дугу и с грохотом упал точно на середину крыши порохового склада. Крыша провалилась, вслед за этим четыре стены склада начали медленно заваливаться наружу. По всей пристани и на насыпе снежники, Мармадук и Амор Купидор уставились на эту картину.
В этот момент глухой гул раздался где-то внутри “Бабетты”, она дрогнула и стала отплывать. Снежник прыгнул на борт, а Кукса ударила Боя пятками по бокам. Страус курлыкнул так, что у нее заложило уши, и попытался сделать то, на что птицы семейства страусов вообще-то не способны – взлететь. Он взвился в воздух, оттолкнулся ногами от головы снежника, уже перебиравшегося через ограждение борта, и проследовал дальше, на палубу. Здесь Кукса на ходу соскочила и посмотрела на Бобрика и Дылду, которые дружно разглядывали странное устройство с деревянным кругом и множеством железных кувшинчиков.
– Это чего? – спросила она. Бой тем временем несколько раз оббежал рубку и остановился. Снизу доносился плеск издаваемый упавшим в воду снежником.
– Мортирная батарея, – пояснил Бобрик. Только она… – мальчишка показал на чуть тлеющий порох. – Не стреляет. Слушай, Кукса. Тут мы вспоминали про эту океанскую болезнь. Но мы точно не знаем, что это такое. А ты?
– Не знаете? – удивилась Кукса. – Бедные, придется вам теперь помучаться.
– А тебе?
– А я… – она презрительно хмыкнула. – Меня такими штучками не проймешь.
– И меня, – поддакнул Верзила. – Я ж бывалый боцман.
На пристани теперь никому не было дела до происходящего на корабле. Снежники, Амор Купидор и колдун заворожено наблюдая за событиями, развивающимися в пороховом погребе. Четыре стены медленно кренились наружу, проломы между ними ширились, сквозь них вылетала пыль и какая-то труха. Внутри что-то с треском падало и рассыпалось, опрокидывались стеллажи с шутихами, они рушились на фейерверки, как мукой, обсыпанных порохом. Горючее масло растекалось во все стороны. С вершины всего этого хрупкая бутылочка с какой-то взрывчаткой медленно съезжала вниз, прямо на сверток бенгальских огней, головки которых уже, кажется, начали тлеть.
С победным хрустом четыре стены одновременно упали, вновь подняв клубы пыли, которая скрыла на некоторое время происходящее. Снежники и Мармадук с Купидором зажмурили глаза и затаили дыхание. Пыль медленно опустилась, все замерло.
Амор Купидор приоткрыл сначала один глаз, потом другой.
– Колдун! – позвал он. – Взгляните
Мармадук посмотрел.
Пыли уже не было, в тусклом свете Госпожи-Луны виднелась гора взрывоопасного мусора, рядом с которым стоял пузатый бочонок.
– Пронесло? – спросил Мармадук.
– Кажется, да.
Придерживаясь друг за друга, они встали.
– А эти трусы! – вскричал колдун, широким жестом указывая на замершие по всей пристани тела. – Смотрите, как они перепугались, как перепугались…
– Ну, надо признать, что и я тоже… – начал Купидор. – Понимаете, по всем законам, когда такое происходит на пороховом складе, неминуемо должен произойти…
– Чепуха, – перебил колдун. – Вовсе необязательно, чтобы все заканчивалось большим громким взрывом. Настоящий драматизм напротив скрыт вот в такой вот многозначительной мертвой тишине… – он приложил руку к уху, демонстративно прислушиваясь и наклонился в сторону разрушенного склада. – А? Нет, ничего не слышу!
Бобрик и Дылда как раз отвернулись от мортирной батареи, когда одна чахлая струйка дымка, извиваясь, словно маленькая подвижная змейка, поднялась от затравочной полки. Пшшш! – даже не огонь, а слабый отблеск возник и тут же погас. Прозвучал еще один, более громкий шипящий звук. В одном из желобков порох стал исчезать и очень быстро исчез полностью.
“Пухх…” – прошептала мортирка. Бобрик, Дылда и Кукса Пляма разом обернулись.
Небольшой железный шарик вылетел из жерла.
– Полная тишина! – повторил Мармадук. Согнув пальцы на манер трубки, он держал их возле уха и прислушивался, наклоняясь в сторону останков сарая.
Шарик пробил стенку бочонка, зацепив при этом одну из железных крепежных дуг. Блеснула искра. Внутри бочонка находился порох. Он взорвался.
* * *
Утро выдалось хмурым. Госпожа-Луна исчезла за горизонтом, а Князь-Солнце так и не появился – небо скрывали тяжелые грозовые тучи. Амор Купидор тоже был хмур, он не любил открытый океан, предпочитая стоять ногами на твердой земле, а не на качающейся палубе. Фрегат капитана Харона медленно плыл сквозь туман, ни впереди, ни сзади ничего не было видно.
– НУ ЧТО ЖЕ, ВСЕ ХОРОШО, ЧТО ХОРОШО КОНЧАЕТСЯ, – громко сказал Мармадук, подходя у Купидору и почесывая обожженный лоб. – В КОНЦЕ КОНЦОВ МЫ ПЛЫВЕМ К ОСТРОВУ, НЕ ТАК ЛИ? – Он показал в сторону носа, где в тумане были слабо различимы передвигающиеся по палубе фигуры крысолюдов
– Шторм надвигается, – заметил Купидор, разглядывая океан. Он осторожно дотронулся до щеки, покрасневшей и распухшей от ожога.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.