Текст книги "Творения, том 2"

XXXII. Похвала св. великомученице Дросиде и о памятовании смерти

Посещение пригородного храма – прогулка за город. Вид гробниц напоминает о смерти, непрочности всего земного, необходимости готовиться здесь к вечности. Воспоминание о мучениках смиряет высокое мнение о себе, предохраняет и от отчаяния. Смерть мучеников – доказательство воскресения Христова, обличение бессилия бесов, осуждение их неблагодарности к Творцу. Воспоминание о подвигах мучеников побуждает людей к добродетели. Противопоставление смерти мучениц падению Евы. Обстоятельства кончины св. Дросиды и прославление ее. Увещание не заботиться о месте погребения своего. Иосиф, своим завещанием о перенесении костей, предупреждал обоготворение его египтянами и утверждал в евреях веру в обетования Божии. Увещание не заботиться о роскошном погребении. Богатые похороны грешника, загробная судьба его и дурная слава о нем на земле. Смерть бедняка праведного, его погребение ангелами, прославление Богом и память благодарная о нем на земле.

XXXIII. Похвала египетским мученикам

В богоборном Египте – изобилие мучеников, так что и другие страны он наделяет ими. Мощи святых лучше оружия ограждают город от видимых врагов и Самого Бога разгневавшегося могут преклонить на милость. Тяжесть мучений. Мучители, при всем неистовстве, не только не похитили душевных сокровищ мучеников, но даже умножили их. Диавол умножал мучения, чтобы одолеть подвижников, а Бог попускал это, чтобы более прославить их. Страдания мучеников в рудниках, самые тяжкие по существу дела, легки для них по их душевному настроению. Увещание – взирая на мучеников, не искать в этой жизни наслаждений, но трудами и скорбями снискивать блага вечные.

XXXIV. Беседа о св. священномученике Фоке и против еретиков

Перенесение мощей священномученика, призыв участвовать в празднестве. Борьба с еретиками направляется не против людей, но против заблуждения, не губит людей, а лечит их. Кротость Христа перед рабом первосвященника. Обличение Иеровоама пророком – пример долготерпения Божия и урок людям прощать личные обиды. Церковь всех призывает и, если увещания еретикам бесполезны, виной их развращенная воля. Еретики перетолковывают Св. Писание себе только в погибель, не вредя ни Богу своими хулами, ни достоинству Писания. Св. Писание не Отцу только усвояет имя Бог, но и Сыну. Имя Господь не ниже имени Бог.

XXXV. Похвала всем святым, во всем мире пострадавшим

Мученики равны ангелам; через мученичество смерть стала для человека приобретением и величайшее зло, нанесенное диаволом, премудрость Божия обратила в добро людям. Мученичество – и ликование, и битва, более обычных сражений ужасная, при беззащитности мучеников. Победа в нем безоружных над вооруженными. Мученичество – лествица на небо; тяжесть мучений, несравнимая, однако, с величием награды за них: они и сами награда – общение в страданиях Христа, награждаются еще и в будущем веке. Восхождение мучеников на небеса, к престолу Господа, принимающего их, как друзей. Способы приготовления к мученичеству в мирное время. Подвиги добродетели облегчаются мыслью о награде и сами – награда. Сладость ночной молитвы. Увещание всегда помнить о мучениках и украшать этим душу свою, как жилище Царя Небесного.

XXXVI. Беседа после землетрясения

Любовь проповедника к своей пастве. – Благочестие жителей Антиохии. – Плоды перенесения бедствий. – Насколько верующие сделались лучше под влиянием покаяния, к которому побудило их землетрясение. – Утишение гнева Божия. – Пороки богатых навлекли это наказание, добродетели бедных – спасли город.

XXXVII. О предательстве Иуды

Беседа произнесена в предместье Антиохии Дафны, и по некоторым особенностям слога некоторые исследователи относят ее к dubia. – В ней излагается кратко история предательства Иуды, о чем более подробные беседы смотри выше.

Творения св. Иоанна Златоуста, отнесенные в издании Миня к отделу Dubia, т. е. Возбуждающих сомнение в их принадлежности святителю:

XXXVIII. В память Васса

Поучение должно приносить пользу говорящему и слушающим, а мученик в похвалах людей не имеет нужды. Ужас землетрясения и милосердие Божие к людям, даже возбудившим грехами своими гнев Его. Разъяснение от лица Господа слов «кроток есмь и смирен сердцем» через противопоставление смирения смирения Господа воплотившегося высокомерию людей и Его Божественной славы уничиженному Его состоянию, воспринятому добровольно, ради спасения людей, для научения их смирению. Увещание к смирению и напоминание о праведном суде по смерти. Изображение этого суда, притчи о неразумных девах и увещание воспользоваться настоящей жизнью для покаяния.

XXXIX. Слово об ап. Петре и пророке Илие

Почему священники должны противиться главным грехам. – Петру позволяется впасть в грех, чтобы был снисходителен к другим. – Илии Бог попустил впасть в грех, чтобы милосерднее был к другим. – Почему Бог предпочел людям людей, а не ангелов. – Обман языческих жрецов.

XL. О блаженном Аврааме

В церковных делах старость не препятствует. – Почему Авраам не открыл своей жене намерения принесть Исаака в жертву. – Внушается слушателям родительская любовь. – Великие дела Бог предзнаменовал per umbras.

XLI. Похвала св. первомученице и равноапостольной Фекле

Дни памяти святых должны напоминать нам их деяния. Св. Фекла – дева и мученица. Девство особый вид мученичества, так как требует постоянной борьбы со страстями. Высота девства: оно свободно от бесчисленных забот, неразлучных с брачной жизнью, свободно и от наказания, возвещенного Еве, оно предначинает на земле еще жизнь небесную. Св. Феклу убеждают все вступить в брак, но безуспешно. Опасность, угрожавшая ей на пути к ап. Палу. – Упование на Бога.

XLII. О судьбе и провидении шесть слов

СЛОВО ПЕРВОЕ. Истинное спокойствие дает только праведно настроенный дух. – Кого нужно считать блаженными.

СЛОВО ВТОРОЕ. Богохульство – великое преступление. – Различные виды богохульства. – Судьба или свободная воля руководит жизнью человеческой.

СЛОВО ТРЕТЬЕ. Опровержение мнения, что судьба управляет всеми.

СЛОВО ЧЕТВЕРТОЕ. О будущем суде.

СЛОВО ПЯТОЕ. О судьбе и провидении.

СЛОВО ШЕСТОЕ. О судьбе или против прожорливости.

XLIII. O молитве

СЛОВО ПЕРВОЕ. Нужно радоваться, что святые оставили нам писанные образцы молитв. – Необходимость молитвы. – Давид – царь и пророк, вооруженный молитвами.

СЛОВО ВТОРОЕ. Кто молится, тот беседует с Богом.

XLIV. Творения, отнесенные в издании Миня к разряду Spuria, т. е. подложных

1. Беседа о пророчестве Захарии и о зачатии Елисаветы.

2. Похвала на зачатие св. Иоанна пророка Предтечи и Крестителя.

3. На Благовещение преславной Владычицы нашей Богородицы.

4. Беседа на слова: «Изыде повеление от кесаря Августа», и на внесение в перепись святой Богородицы.

5. О святом Иоанне Предтече.

6. На праздник св. Богоявления.

7. Слово о Сретении Господа нашего Иисуса Христа, и о Богородице, и о Симеоне.

8. На святую и великую пятницу.

9. О честном и животворящем кресте и о преступлении первых людей.

10. На тридневное Воскресение Господа нашего Иисуса Христа.

XLV. Творения, отнесенные в издании Миня к Spuria и помещенные в первом томе его

1. Беседа о том, что аскету не должно предаваться шутливости и забавам.

2. Слово о посте и милостыне.

3. Феодора падшего письменный ответ святому отцу нашему и вселенскому учителю Иоанну Златоусту.

4. Седьмое слово о священстве.

5. Слово о том, что ученику надлежит быть кротким.

6. Беседа о том, что должно избегать притворного и неистинного вида.

7. К иудеям, и эллинам и еретикам.

8. Весьма полезное слово о вере, и о законе природы и о Св. Духе.

9. О Святой и Единосущной Троице.

БЕСЕДЫ О СВ. АПОСТОЛЕ ПАВЛЕ

Семь бесед о св. апостоле Павле произнесены в Антиохии. – Время произнесений неизвестно; по некоторым соображениям (Тиллемона) это было в 387-м году.

Не погрешил бы тот, кто назвал бы душу Павла лугом добродетелей и раем духовным: так обильно процветал он благодатью и столь достойное благодати явил любомудрие души! Так как он сделался избранным сосудом и хорошо очистил себя, то на него обильно излился дар Духа. Отсюда источил он нам и дивные реки, не четыре только, подобно райскому источнику, но гораздо многочисленнейшие, которые текут ежедневно и не землю орошают, а возбуждают души человеческие к принесению плодов добродетели. Какое же слово будет достаточно для изображения совершенств его, или какой язык будет в состоянии достойно изобразить похвалу ему? Когда в одной душе совмещаются все добродетели человеческие, притом все с преизбытком, и не только человеческие, но и ангельские, то как мы найдем похвалы, равные ее величию? Однако из-за этого мы не будем молчать, но по этому самому и больше всего поэтому именно и будем говорить. В том и состоит величайший род похвалы, когда величие совершенств своим превосходством превышает искусство слова, и поражение тогда бывает для нас славнее тысячи трофеев. Итак, откуда всего удобнее было бы начать похвалы? Откуда же больше, как не с того, чтобы прежде всего показать, что он имел добродетели всех (святых)? В самом деле, что ни оказали доблестного пророки, патриархи, праведники, апостолы, мученики, все это в сововупности имел он в такой высокой степени, в какой никто из них не обладал в отдельности тем даром, который имел из них каждый. Посмотри: Авель принес жертву (Быт. 4:4) – и за то прославляется; но если представить жертву Павлову, то окажется, что она столько превосходит ту, сколько небо – землю. На какую бы указать вам? Потому что жертва его не одна. Он каждый день приносил в жертву себя самого, и это приношение опять совершал вдвойне – и умирая каждый день и нося мертвенность в теле своем (1Кор.15:31; 2Кор.4:10). Он непрестанно боролся с опасностями, и закалал себя волей своей, и так умерщвлял естество плотское, что нисколько не меньше находился в состоянии закалаемых жертв, но еще гораздо больше. Не волов и овец приносил он, но себя самого вдвойне закалал каждый день. Поэтому он и осмелился сказать: «Ибо я уже становлюсь жертвою», называя жертвой кровь свою (2Тим.4:6).

Впрочем, он не довольствовался этими жертвами, но, совершенно посвятив себя, принес (Богу) и вселенную, и сушу и море, и Элладу и варварскую страну, и всю вообще землю, какую только освещает солнце; ее он, как бы какая птица, облетал всю, не просто обходя, но истребляя терние грехов, посеевая учение благочестия, изгоняя заблуждение, распространяя истину, делая из людей ангелов, или – лучше – делая людей из бесов ангелами. Посему, готовясь отойти после многих трудов и непрестанных побед своих, он в утешение ученикам говорил: «если я и соделываюсь жертвою за жертву и служение веры вашей, то радуюсь и сорадуюсь всем вам. О сем самом и вы радуйтесь и сорадуйтесь мне.» (Флп.2:17–18). Что же может сравниться с этой жертвой, которую он заклал мечем духовным, которую принес на жертвеннике, находящемся превыше небес? Авель был коварно убит Каином, и потому прославился; но я исчислил тебе множество смертей, – столько, сколько дней провел в деле проповеди этот блаженный (апостол). Если же ты хочешь знать и о смерти, которая постигла его на самом деле, то Авель пал от руки брата, которому он не сделал ни обиды, ни благодеяния, а Павел был умерщвлен теми, которых он старался избавить от бесчисленных зол и для которых переносил все свои страдания. Ной был праведен и совершен в роде своем, и был таков один только между всеми (Быт.6:9). Но и Павел был таков один лишь между всеми. Тот спас только себя самого с детьми; а этот, когда гораздо сильнейший потоп объял вселенную, исторг из среды волн, не посредством ковчега, сколоченного из досок, но вместо досок составив послания, – не двух, трех или пятерых родственников, но всю вселенную, которая готова была погрузиться в них. Да и не таков был этот ковчег, чтобы пребывать на одном месте, но достигал до пределов вселенной, и с тех пор доныне Павел вводит всех в этот ковчег, потому что он устроен соразмерно с множеством спасаемых и, принимая таких, которые бессмысленнее бессловесных животных, делает их подобными вышним силам, – и таким образом превосходит тот вовчег. Тот, приняв ворона, выпускал опять ворона (Быт.8), и приняв волка, не изменял его зверства; а этот не так, но приняв волков, делал их овцами, приняв ястребов и коршунов, отпускал их голубями, устраняя от природы человеческой всякую бессловесность и зверство, внедрял кротость духа; и доныне остается плавающим этот ковчег, и не разрушается. Буря нечестия не смогла разбить досок его, а напротив он, плавая среди бури, укротил свирепость ее; и весьма естественно, потому что не замазкой и смолой намащены эти доски, но Духом Святым. Аврааму все удивляются, потому что он, услышав: «пойди из земли твоей, от родства твоего» (Быт.12:1), оставил отечество, и дом, и друзей, и родственников, – повеление Божие было для него всем. Этому удивляемся и мы; но что может сравниться с Павлом? Он оставил для Иисуса не отечество, дом и родственников, но самый мир, вернее – презрел самое небо и небо небес, и искал только одного – любви Иисуса. Послушай, как он сам выражает это, когда говорит: «ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, не может отлучить нас от любви Божией» (Рим.8:38–39). Тот, подвергая себя самого опасностям, избавил племянника своего от иноплеменников; а этот не племянника, не три или пять городов, но всю вселенную исхитил из рук не иноплеменников, но самих бесов, подвергаясь каждый день бесчисленным опасностям и собственными смертями доставляя великую безопасность другим. Там верх добродетелей и крайнюю степень любомудрия составляет принесение сына в жертву; но и здесь у Павла мы найдем преимущество, потому что не сына, а себя самого он тысячекратно приносил в жертву, как я сказал выше. Чему можно удивляться в Исааке? Кроме многого другого, особенно его незлобию, тому, что он, копая колодцы и быв изгоняем из своих пределов (Быт.26), не противился, но терпел, видя засыпаемые колодцы, и постоянно переходил на другое место, не вооружаясь никогда на обижавших его, но уступая и везде отказываясь от собственного имения, доколе не насытил неправедной жадности их. Но Павел, видя не колодцы, засыпаемые камнями, но собственное свое тело, не уступал только, как тот, а тех самых, которые бросали на него камни, старался возвести на небо; чем больше засыпали этот источник, тем больше он прорывался и обильнейшие изливал постоянно реки. Писание удивляется терпению сына Исаакова. Но какая адамантовая душа может оказать терпение Павлово? Он трудился не дважды семь лет, но всю жизнь за невесту Христову, перенося не зной только дневной и холод ночной, но терпя безчисленные тучи искушений, то принимая бичевания, то подвергаясь побиванию тела камнями, то сражаясь с зверями, то борясь с морем, непрестанно день и ночь претерпевая голод и холод, подпадая всюду опасностям и исторгая овец из пасти диавола. Иосиф был целомудрен. Но я боюсь, не будет ли смешно – восхвалять за это Павла, который распял себя для мира и не только на красоту телесную, но и на все вещи смотрел так, как мы (смотрим) на прах и пепел, и был нечувствителен к ним, вак мертвый к мертвому. Так он, тщательно укрощая естественные пожелания, никогда не питал никакого пристрастия ни к чему человеческому.

Все люди удивляются Иову, и весьма справедливо: он был действительно великий подвижник и может равняться с самим Павлом по терпению, по чистоте жизни, по исповеданию Бога, по крепкой борьбе, по дивной победе, последовавшей за борьбой. Но Павел не несколько месяцев провел в таких подвигах, а много лет, не глыбы земли обливая гноем, сидя на гноище, а непрестанно впадая в самую пасть невидимого льва и, борясь с бесчисленными искушениями, был тверже всякого камня; и не от трех или четырех друзей, но от неверующих лжебратий терпел оскорбления, оплевания и злословия. Велико было гостеприимство Иова и попечение о нуждающихся? И мы не будем опровергать этого; но находим, что оно столько ниже попечения Павлова, сколько тело ниже души. Что тот делал для страждущих телом, то этот делал для немощных душой, исправляя всех храмлющих и слепотствующих умом и облекая нагих и непристойных одеждой любомудрия; да и в отношении к телесным нуждам он столько превосходил его, сколько важнее помогать нуждающимся, когда сам терпишь бедность и голод, нежели делать это от избытка. У того дом отворен был для всякого приходящего; а у этого душа была открыта для всей вселенной и принимала в себя все народы. Поэтому он и говорил: «Вам не тесно в нас; но в сердцах ваших тесно» (2Кор.6:12). Тот был щедр для нуждающихся, имея у себя бесчисленное множество овец и волов; а этот, не имея у себя ничего, кроме тела, самым этим телом трудился для нуждающихся: «нуждам моим», говорит он, «и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии» (Деян.20:34), то есть, телесными работами доставлял он содержание алчущим и жаждущим. Черви и раны причиняли Иову жестокие и нестерпимые мучения? Признаю это и я; но если противопоставишь этому бичевания, какие терпел Павел столько лет, непрестанный голод его, наготу, узы, темницу, опасности, козни против него от своих, от чужих, от властителей, от всей вселенной, и вместе с этим еще более тяжелое, именно – скорби о падающих, заботу о всех церквах, пламенное беспокойство, какое испытывал он о каждом из соблазняющихся, – то увидишь, как душа, переносившая это, была тверже камня и превосходила (крепостью) железо и адамант. Таким образом, что тот переносил телом, то этот душой, и сильнее всякого червя снедала душу его скорбь о каждом из соблазняющихся. Поэтому он непрестанно проливал источники слез не только днем, но и ночью, и о каждом из них мучился тяжелее всякой жены рождающей; потому и говорил: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения» (Гал.4:19). Кому можно удивляться после Иова? Конечно, Моисею. Но Павел и его превзошел во многом. Много в нем великого, главное же и высшее достоинство этой святой души состоит в том, что он для спасения иудеев соглашался сам быть изглажденным из книги Божией (Исх.32:32). Но он решался погибнуть вместе с другими; а Павел решался не вместе с другими погибнуть, но так, чтобы другие спаслись, а он сам лишился вечной славы. Тот боролся с фараоном, а этот – с диаволом ежедневно; тот подвизался за один народ, а этот – за всю вселенную, обливаясь не потом, но кровью вместо пота, и исправляя не только населенные земли, но и пустынные, не только Элладу, но и варварскую страну.

Затем надлежало бы представить Иисуса (Навина), и Самуила, и прочих пророков, но чтобы слишком не распространить беседы, перейдем к главнейшим из них, потому что когда он окажется выше этих, то и о прочих не останется никакого сомнения. Итак, кто главнейшие?

Кто же после вышеупомянутых, если не Давид, и Илия, и Иоанн, из которых один – предтеча первого, а другой – предтеча второго пришествия Господня, и потому называются один именем другого? Что отличного в Давиде? Смиренномудрие и любовь к Богу. Но кто больше, или по крайней мере кто не меньше Павловой души имел то и другое? Что удивительного в Илие? То ли, что он заключил небо, навел голод и низвел огонь? Нет, я думаю, а то, что он ревновал о Господе и был в этом сильнее огня. Но если посмотришь на ревность Павла, то увидишь, что он столько превосходит Илию, сколько тот превосходит прочих пророков. Что в самом деле может сравниться с теми словами, которые он говорил, ревнуя о славе Господней: «я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим.9:3)? Поэтому, тогда как ему предстояли небеса, венцы и награды, он не спешил, медлил и говорил: «оставаться во плоти нужнее для вас» (Флп.1:24). Посему ни одной ни из видимых тварей, ни из невидимых он не считал достаточной для выражения его любви и ревности, но искал другой, не существующей, чтобы выразить то, чего хотел и желал. Иоанн ел акриды и дикий мед. Но Павел среди вселенной жил так, как тот в пустыне, – не акридами питаясь и диким медом, но имея трапезу гораздо беднее и даже нуждаясь в необходимой пище по ревности к проповеди. Тот показал великую смелость в обличении Ирода? Но этот заграждал уста не одному, двум или трем, а бесчисленному множеству подобных ему, или, лучше сказать, гораздо более свирепым, чем тот тиран. Остается, наконец, сравнить Павла с ангелами: поэтому, оставив землю, вознесемся на своды небесные, Никто пусть не считает речи нашей дерзкой. Если Писание называет ангелом Иоанна и священников, то что удивительного, когда мы сравним с этими силами того, кто превосходнее всех? Что же в них есть великого? То, что они во всей точности повинуются Богу, о чем и Давид с удивлением говорит: «крепкие силою, исполняющие слово Его» (Пс.102:20). Подлинно, нет ничего равного этому, хотя бы они были тысячекратно бестелесными, так как то особенно и делает их блаженными, что они повинуются повелениям (Божиим) и ни в чем не ослушиваются. Но и в Павле можно видеть, как он соблюдал это в точности: он не только исполнял слово Божие, но и все повеления и даже сверх повелений, как он сам выразил это, сказав: «За что же мне награда? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно» (1Кор.9:18)? Что еще с удивлением говорит пророк об ангелах? «Ты творишь ангелами Твоими духов, служителями Твоими – огонь пылающий» (Пс.103:4). Но и это можно видеть в Павле, потому что он, как дух и огонь, обтекал всю вселенную и очищал землю. Но он еще не достиг неба? Это и удивительно, что он был таков на земле и, быв облечен смертным телом, равнялся с бестелесными силами. Какого же осуждения достойны мы, если, тогда как один человек совмещает в себе все добродетели, мы не стараемся подражать ему даже в малейшей части? Итак, помышляя об этом, постараемся избавить себя от осуждения и подражать его ревности, чтобы удостоиться получить такие же блага, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.