Текст книги "Записки разумного авантюриста. Зазеркалье спецслужб"

Непоучительная история

Когда первичный замысел книги был определен и ее содержание вырисовывалось уже достаточно определенно, а я оттачивал перья для редактуры материала, жизнь в очередной раз направила меня в Берлин – извечное место столкновений и объединений российских и германских интересов.

Мы живем в интересное время и являемся свидетелями событий, которые оставят неизгладимые следы в истории человечества. Не менее глобальные и страшные, чем рождение и гибель древних цивилизаций. Шумер, Египет, Междуречье, Карфаген, Китай, Индия, Древняя Греция и Древний Рим, нашествие Аттилы, жизнь и смерть Великой империи франков, Возрождение, войны, войны, войны…

И опять аналогии в истории России и Германии, словно две стрелки на одних часах, которые постоянно соревнуются друг с другом, стараясь обогнать ведущее их время.

Окончание одной книги – это всегда незримый мостик к другой. Извечность проблем и переживаний не обедняет нас. Но каждый раз мы все переживаем заново ситуации, в которых уже не раз оказывались наши предки. И в этом великий смысл нашего бытия. Что мы поведаем читателю, чем обогатили его или, может быть, разочаровали? История, история, истории…

Они составляют всю нашу жизнь. Ну что же, завершим эту книгу еще одной непоучительной историей, которая, может быть, перейдет в следующую новую книгу…

В середине XIX века Пруссия сумела сделать то, что не удалось осуществить за тысячу лет ни одному немецкому государству: Германия стала единой. После развала Великой Римской империи Карла Великого отдельным военным и политическим личностям ненадолго удавалось сшить более или менее приличное «одеяло» из лоскутов маленьких королевств, княжеств, марок, курфюршеств, епископатов и свободных городов. Но, просуществовав несколько десятков лет, эти образования распадались под действием внешних и внутренних причин и обстоятельств.

Великий гений Мартина Лютера создал хох-дойч – единый, а точнее, высокий германский язык, позволивший носителям многих и многих десятков различных диалектов и наречий Германии понимать друг друга. «Гуманитарная бомба», заложенная великим реформатором в самом начале XVI века, взрывалась несколько раз, приводя к кровавым конфликтам и отстаиванию своих взглядов силой креста и меча, войнам, которые длились многими десятилетиями. Но создание Лютером германского эсперанто через три с половиной века помогло королю Пруссии Вильгельму создать ту немецкую общность, которая просуществовала почти столетие и была разделена на две части Второй мировой войной в середине XX века. И вот прошло еще полвека, и на границе XXI столетия от Рождества Христова в уже единый Берлин возвращается правительство единой Германии.

США, Техас, 1988 год. Автор, полковник Румо Квикли, д-р Сахарноски, зам. федерального маршала США

Машина плутает по временным дорожкам в районе новостроек в том месте, где некогда стояла Берлинская стена. Огромная стройка вот уже два десятилетия не дает берлинцам возможности предугадать, где завтра проляжет новая временная трасса между сплошными строительными площадками в центре теперь уже единого города.

Время ведет нас своими тропами, направляя, а порой корректируя или исправляя то, что было намечено настырным человеческим разумом. Общества, как и приборы дешевого автомобиля низкого класса, живут своей жизнью, лишь периодически совпадая в показаниях с тем, что есть на самом деле.

Но рано или поздно Ее Величество Реальность все расставляет по своим местам. Правда, не навсегда, а лишь на время, чтобы потом опять исправить или хотя бы частично откорректировать то, что натворили люди.

Старый Свет подошел к границе третьего тысячелетия по христианскому летоисчислению с тяжелым грузом предрассудков, укоренившихся предвзятостей, косности, идеологической и религиозной непримиримости и местечковой отчужденности. Идеи гуманизма проникают в сознание только тогда, когда людей охватывает страх от осознания количества пролитой крови и миллионов загубленных жизней.

Будда, Яхве, Христос, Аллах продолжают проверять на прочность сознание и души своих приверженцев. А те, в свою очередь, никак не могут остановиться в нескончаемой череде новых реформаций и контрреформаций, возврата к истокам в поисках модернизированных трактовок древних постулатов.

Рядом со мной уверенно крутит баранку «ауди» мой коллега, бывший вояка с ныне неуставной прической, на заднем сиденье разместился другой интеллигентный весельчак. Когда-то оба они были сотрудниками некогда всесильной Штази. После объединения Германии оба почти три года были не у дел, пребывая в постоянной готовности оказаться под судом и следствием за то, что они честно выполняли приказы своей уже несуществующей Родины – ГДР.

Потом их удалось пристроить, и они оказались в недрах тогдашнего олигархического монополиста в области безопасности уже единой Германии. Так им удалось выползти из черного списка беруфсферботен, то есть введенного в ФРГ запрета на профессию для лиц с политически подмоченной репутацией. Полгода постепенно растопили первичное недоверие спецов из стана бывшего противника, и профессионализм последователей мудрого, интеллигентного и прозорливого Маркуса Вольфа получил заслуженное признание.

Академия ГШ МО КНДР

А затем наступило то, что часто бывает с самоуверенными и переставшими отслеживать конъюнктуру монополиями. Конкуренты накопали на «стальной концерн безопасности» такой компромат за последние пятнадцать лет его деятельности, что он рухнул за сутки (!), словно карточный домик от легкого прикосновения ребенка. Мои коллеги опять остались один на один со своими социальными проблемами. Жене одного из моих друзей, долгое время трудившейся в своей собственной стране сексотом – секретным сотрудником (не путать с общепринятым в невежественной среде самоуверенных обывателей определением стукач), на этот раз удалось первой прорвать завесу социальной неустроенности. Она получила престижное и хорошо оплачиваемое место в известной и стабильной фирме, возможно, без особых карьерных перспектив, но с возможностью надежного тылового обеспечения семейной жизни.

Потом было… Да мало ли что было потом… Но как-то в один из сверхнасыщенных событиями августовских уик-эндов мы воевали с документами в комнате переговоров в большом помпезном здании с окнами на Уинтер-ден-Линден. Это был незабываемый во многих отношениях год, многое изменивший в судьбах людей в нашей стране и во многих других странах, год, с бездумной жестокостью прошедшийся катком по судьбам одних европейцев и давший новый импульс карьере других.

Знали бы мои коллеги и гости, кто обслуживал нашу работу в выходные дни в гудевшем от оглушающей пустоты, безысходности и обиды здании российской дипмиссии, кто заботливо кормил и поил бывших капитанов, майоров и полковников Штази. Если бы они в тот момент узнали об этом, то непременно бы вытянулись по стойке «смирно» и застегнули бы все пуговицы своего штатского обмундирования. Единственным действительно штатским человеком, помогавшим в организации деловых встреч, была моя супруга. Как давно и как недавно это было. Вскоре наши коллеги вновь встали на ноги, и сейчас приятно смотреть на них, чувствовать, что они ощущают свою самостоятельность и свой профессионализм и с полной ответственностью могут считать себя селфмэйд, ну, может быть, с маленькой толикой нашего участия.

И вновь Германия

Прошло уже немало лет с той поры, но как много бывших коллег, моих друзей, попавших на работу в структуры объединенной Германии, прижизненно ощущают себя людьми совсем иного сорта. Преподавая на оперативно-тактических факультетах Академии спецполиции бывшего Западного Берлина, Баварии, Баден-Вюртемберга и еще десятка других федеральных центров, я часто встречаю таких людей. Их выдает затравленный взгляд с плохо скрываемыми чувствами непонятной вины и боязни допустить какую-то неведомую ошибку. Они очень боятся остаться с представителями России один на один, практически никогда ни о чем не спрашивают, и почти всегда им достается судьба «живой макивары» при отработке элементов тактического взаимодействия или методов силового захвата. И почти у всех в конце занятий под бюргерские насмешки «более германских» западных немцев на лице всплывает одинаково извиняющаяся улыбка. Я хорошо это знаю и не испытываю к ним какой-то жалости при работе. Те, кто был более приспособлен к жизни и менее холуизирован, давно уже работают сами на себя или там, где их самолюбие не третируется столь беспощадно и явно…

Мне приятно видеть моих немецких друзей и коллег в творческом, рабочем состоянии и постоянной готовности расширять границы своей профессиональной деятельности, укрепляя позиции возглавляемых ими фирм.

Дочь моего друга, несмотря на настойчивые увещевания родителей, не смогла сойти с их профессиональной стези и умудрилась поступить даже не в Школу полиции, а в Академию федеративного министерства, начав карьеру федерального служащего. Теперь она занимает практически максимальный должностной уровень для женщин в Федеральной службе сегодняшней Германии, закончив еще одну академию и командный факультет. Может быть, это поколение, впитавшее в себя части двух некогда разобщенных систем, через четверть или через полвека добьется чего-то нового и более совершенного в тех реформах, которые не прекращаются вот уже много веков? Все может быть на этом свете…

Главное, как любили повторять наши дедушки и бабушки, чтобы не было войны, то есть глобальной мировой войны. И в этом они бесконечно правы. Ведь цена, которую люди в любой стране платят за объединение или развал страны, – это кровь, та единственная и всегда свободно конвертируемая валюта, которая во все времена не уменьшала своих ставок на бирже жизни.

19 июля 1999 года крупнейшие международные агентства опубликовали информацию о том, что население Земли перевалило за шесть миллиардов человек. А значит, глобальная замкнутая система нашей планеты вновь расширила границы своего биологического и социального существования, повысив в очередной раз вес человеческих существ в общей биомассе планеты, а это с роковой неизбежностью порождает мириады новых проблем, с которыми это человечество обязательно столкнется. Небольшое изменение равновесия в системе народонаселения планеты, произошедшее в середине XVII века, где-то в 1650 году, постепенно привело к новому демографическому взрыву в 1953 году. А этот последний процесс, развиваясь в зависимости от сопутствующих условий в арифметической или геометрической прогрессии, уносит нас все дальше и дальше к невидимой критической точке, за которой нас ждет новое, возможно, более кровавое и проблемное изменение хрупкого предшествующего равновесия. Но человечество, как всегда, мчится навстречу новым испытаниям и проблемам с широко закрытыми глазами…

Грустное откровение

 
Предательство иль глупая ошибка?…
Кто виноват? Кому предъявлен счет?
Один лишь страх, гримаса иль улыбка?
Из страха ложь иль грамотный расчет?
Мы действуем порой почти как дети,
С бездумной злобой душу растоптав.
И сердце бросив на холодный ветер,
Мы рассуждаем – кто же был не прав?
Меняются секунды, как столетья,
А вечность тянется, как преходящий миг.
Слова исчезли – только междометья
Нам могут рассказать о нас самих…
…Тогда нас было несравнимо меньше.
За глупость заплатившие сполна,
Мы просто были счастливы.
И, грешен,
Был счастлив я, но чья же в том вина?
Вина за глупость, смерть или ошибку,
Косившую твоих друзей подряд,
Вина за страх и жалкую улыбку,
Которой не вернуть ушедший ряд…
Ряды редеют, но помимо павших
Уходят чувства, горечь, привкус слез.
Ряды редеют, как листвой опавшей,
Рассыпавшийся замок детских грез.
Когда нам тяжело, то кто в ответе
За ту обиду, что коснулась нас?
Слова беспомощны и слабы, словно дети,
Которых не пустили в первый класс.
Тоска слепая тупо сердце гложет,
Трещат виски, туманятся глаза.
Но ненависть в печали не поможет,
И ненавистью вечно жить нельзя.
Обида не бесчестие – сотрется,
Хотя процесс медлительно незрим.
Вновь равновесие душевное вернется
К тебе, победой над собой самим…
 

23.06–08.07.1998

Бодигард
Рассказ

Его зовут Джо Томпсон, ему тридцать девять лет. В маленьком техасском городке у него живут жена Мэри и двое прекрасных мальчишек Гарри и Том. Вся семья собиралась не так часто, как хотелось бы, хотя в семье царили любовь и взаимопонимание. Мэри работала по заданию ряда университетов и могла выполнять порученные ей программы, не выходя из дому. Мальчики учились в школе, и оба мечтали о военной академии, только Гарри хотел посвятить себя проблемам компьютерного обеспечения, а Том не мыслил своей карьеры без эмблемы знаменитого подразделения 812, командиром которого был его отец.

Джо бывал дома не более трех-четырех месяцев в году, все остальное время отнимала работа. Вначале его команда 812 выполняла все мыслимые и немыслимые задания по приказу высшего руководства для нужд американской нации, но однажды, пользуясь данной ему властью, Джо расстрелял лейтенанта Джилкинса за то, что тот решил немного поразвлечься с девушкой из деревеньки, рядом с которой их подразделение маскировалось вот уже пятые сутки в ожидании объекта, который им было поручено захватить.

Возникший скандал грозил раскрыть всю команду и провалить операцию, на которую были затрачены миллионы долларов, а от результатов зависели доходы в миллиарды долларов и престиж одной из величайших стран мира. Выстрел бесшумного пистолета сохранил честь девушки и «локализовал» возможность крупного международного конфликта. Правда, пришлось быстро переходить на резервный вариант, но, несмотря на весь риск, операцию завершили без других потерь. Родственникам сумасбродного лейтенанта сообщили, что он погиб во имя Америки, но специальная служба еще долго трясла Джо по этому поводу. Его неоднократно заслушивали на специальной комиссии.

Атмосфера на этих заседаниях была невыносимой: множество чистоплюев ставили Джо в вину самоуправство и превышение полномочий. Хотя в инструкции департамента черным по белому было начертано, что командир подразделения во время выполнения специального задания является высшей судебной и исполнительской инстанцией и наделяется правом приведения приговора в исполнение на месте при условии, что совершивший проступок подчиненный ставит под угрозу срыва операцию в целом, а также жизнь других членов подразделения.

Но это была всего-навсего инструкция, а в реальной жизни всегда находится множество чистеньких чиновников в военных мундирах, которые начинают рассуждать о всевозможных последствиях того или иного действия задним числом, когда все уже позади. Но, тем не менее, по истечении трех месяцев Джо подал обстоятельный рапорт с изложением давно и многократно излагаемых им данных, которые полностью были подтверждены всеми другими членами команды. Единственное, что подполковник Томпсон добавил в своем рапорте, это то, что он не видит возможности продолжать службу, когда его пытаются обвинить в том, что он обязан был сделать в той ситуации, в которой оказалось все подразделение.

Через три недели он настоял на уходе со службы, и, хотя его стали уговаривать даже те, кто был его оппонентом на собеседованиях несколько недель назад, Джо был непоколебим. Он оставил службу и после полугодового перерыва стал частным телохранителем, работающим по заказам очень состоятельных клиентов. Его безупречная репутация и авторитет давали ему возможность назначать такие гонорары, на которые не могло рассчитывать большинство известных специалистов этой беспокойной профессии.

Джо двигался лениво-медленно, этот навык он приобрел во время многочисленных тихих операций во многих громких уголках мира, когда надо было двигаться максимально быстро и в то же время плавно, не вызывая особого внимания окружающих.

Джо работал на крупного строительного магната, который нанял его на ближайшие полгода после получения серии угрожающих писем. Джо изучил письма, тщательно проанализировав все их детали, начиная с того, на какой бумаге они напечатаны, определив тип печатного устройства, стилистические особенности написания, вескость доводов и реальность угроз. Джо проанализировал также все данные, которые были предоставлены в его распоряжение. Мероприятия по защите Джо начал конечно же с экспертизы технических средств охраны. Некоторые установки он заменил на более совершенные, изменил систему видеоконтроля и потребовал сменить устаревшую систему кодовых замков в офисе и на вилле Хозяина.

Кроме того, Джо настоял на проведении постоянной учебы для всех, кто составлял ядро команды Хозяина и от кого могло зависеть получение малейших подробностей и намеков на приближение трагедии, а возможно, могла произойти и утечка информации, которой могли воспользоваться авторы писем.

Причины для подобных писем конечно же были. Хозяин был очень неоднозначной личностью, и Джо пришлось долго воевать с этим амбициозным, богатым и властным человеком. Но и это удалось преодолеть, хотя и не в полной мере. Джо работал один, изредка привлекая для негласного наблюдения двоих своих бывших коллег, работавших после ухода со службы частными детективами. Такой контроль давал возможность временами заполнить наружное кольцо охраны путем привлечения минимального количества хорошо подготовленных людей. Всю возможную и невозможную информацию Джо собирал, как старьевщик тащит из мусорного бака все, что можно утащить, чтобы позднее разобрать вещи на нужные и ненужные. Такая работа была нудной, однообразной, порой казалось, что разум отказывает, так как на каждой мелочи можно было построить целую теорию.

Через два с половиной месяца после подписания контракта, Хозяин вызвал Джо в свои апартаменты и в сильном волнении передал два новых письма. Джо бросил удивленный взгляд на штемпели и вопросительно посмотрел на Хозяина. Оказалось, что первое письмо было получено неделю назад, но было скрыто Хозяином. В нем говорилось о каких-то сделках и крупных денежных суммах, которые Хозяину нужно было кому-то вернуть, изъяв из оборота.

Из всего американского многообразия немецкий «Хеклер и Кох» альтернативы не имеет

Во втором письме речь шла о том, что сроки и условия предыдущих посланий и увещеваний закончились и что больше Хозяину не будут докучать литературным жанром. Джо ничего не стал спрашивать, он только позволил себе поинтересоваться, насколько справедливы предъявляемые требования и считает ли Хозяин необходимым добавить чтолибо новое к информации, предоставленной ему ранее. Но тот упорно твердил, что его шантажируют, пытаясь выудить у него деньги, которые он честно зарабатывает, принося своей стране немалые доходы, регулярно выплачивая налоги и занимаясь благотворительностью. Джо спокойно выслушал то, что уже неоднократно слышал от множества людей, основным призванием которых было обманывать окружающих под благовидным предлогом, прокручивая при этом чужие деньги и наживаясь на людской наивности. Но сейчас он работал на этого человека, и хотя его личное мнение не совпадало с тем, в чем его хотели убедить, считал, что в этой работе от него требуется прежде всего профессионализм: знания, умение анализировать, трезвый расчет, активные действия.

Джо вновь и вновь анализировал события последних недель, связывался со своими источниками, получая крупицы новой информации, но спокойствия не было. Ночью, ложась спать, Джо проверял свой видавший виды «смит-и-вессон», заряженный патронами с пулей американского типа (неконвенционные патроны, отличавшиеся от известных английских патронов CС большим разрушительным эффектом). Но Джо, как и всякому профессионалу-диверсанту, было понятно, что его шансы как телохранителя не превышают одного к десяти. Если бы он получил задание уничтожить Хозяина, это было бы, может, и хлопотно, но гораздо проще, чем его защитить. Джо слишком хорошо знал ситуацию с обеих сторон и понимал, что скрытность и недомолвки Хозяина лишают его части крайне важной информации, а следовательно, шанса на успех, сужая и так уже ограниченные возможности. Охрана офиса и виллы строго подчинялась его указаниям, но руководитель службы всегда видел в Джо конкурента, и это тоже вызывало настороженность.

Джо со свойственной ему осмотрительностью держал под контролем все критические точки, особенно те из них, которые невозможно было ликвидировать: посадку и высадку из автомобиля, особенно в людных местах, выход из любого помещения и вход в дверной проем. Многолетняя практика и навыки по охране, которые, кстати, Джо получил вместе с диверсионной подготовкой, накладывали отпечаток на его мышление и поведение, и он просто кожей чувствовал напряжение в любой из критических точек, когда Хозяин делал что-либо медленнее, чем это хотелось бы Джо.

Подсознательно Джо много раз рисовал в своем воображении картину нападения. И каждый раз он почти исключал неприятности с автомобилем, хотя опытный специалист мог придумать такой сюрприз, что не выдержал бы ни один бронированный гроб на колесах. Но вероятность этого Джо оценивал не очень высоко. А вот один точный выстрел во время малейшей задержки клиента мог решить проблему с минимальными затратами. Да к тому же относительная стабильность графиков движения Хозяина делала достаточно просчитываемыми возможные агрессивные действия.

Джо тяжело вздохнул, вспоминая, что не был в семье почти три месяца, и только редкие телефонные звонки ближайших родственников могли поддержать его в этой напряженной и трудной борьбе с невидимым противником. Когда он сам играл роль невидимки, он прекрасно знал основные положения систем охраны, как личной, так и офисной. Но, черт возьми, проникнуть на закрытый объект порой было легче, чем охранять одного-единственного человека.

Телохранители Германии. Практический тренинг

Телохранители Германии. Тир

Джо встал с постели и еще раз включил компьютер. Еще раз изучив схему, построенную им на основании имеющейся информации, он нашел, что она далеко не совершенна, так как сокрытие Хозяином по каким-то соображениям важной для миссии бодигарда информации лишало его возможности защитить этого скрытного бизнесмена от агрессии, делал невозможными расширение направления поиска и отработку новых версий. В какой-то момент губы Джо скривились в досадливой улыбке. Он хмыкнул, вспомнив, как в академии преподаватель, курировавший курс личной охраны, в шутку назвал лучший способ защиты VIP – это «контрольно-предупредительный выстрел в голову охраняемого». Тогда и охранять будет некого. Старая учебная шутка несколько развеселила Джо, хотя оптимизма не прибавила. С этим он и заснул.

Новый день не принес новых неожиданностей, но утром Джо встал в пасмурном настроении. Первыми признаками такого раздражения были его агрессивность и повышенная чувствительность к ошибкам и просчетам сотрудников охраны и служащих Хозяина, обязанных выполнять определенные функции по линии безопасности. Такое настроение у него всегда появлялось перед боем или началом операции.

Джо позавтракал, получил последние информационные сводки и отчет охраны и зашел к Хозяину для планирования текущего дня. Распорядок был таким, как и всегда: выезд из резиденции в главный офис фирмы, затем несколько встреч с постоянными партнерами. Новых посетителей и незнакомых лиц не было, и это немного ободряло. Затем обед в ресторане отеля «Хилтон», в кабинете, который Хозяин снимал для себя вот уже несколько лет. После обеда Хозяин должен был съездить на один из объектов, который строила его фирма. Эта поездка была крайне необходимой, но она заботила Джо больше, чем другие события.

После посещения стройки Хозяин должен был встретиться на своем корте с одним из конгрессменов для очередной партии в теннис и последующего обсуждения дел, а затем они намеревались вместе отужинать в доме Хозяина. Наибольшие сомнения и сложности могла предвещать поездка на строительный объект, и Джо позвонил своим друзьям. Назвав одну из кодовых фраз, Джо положил трубку на рычаг и стал анализировать все остальные события дня и варианты маршрутов для максимального повышения безопасности или хотя бы для исключения каких-то возможных эксцессов.

Вскоре машина Хозяина выскочила из ворот резиденции и понеслась по маршруту, сообщенному Джо водителю перед самым выездом, когда уже все пассажиры заняли свои места. Машина подкатила к зданию главного офиса, у крыльца которого уже ждали два сотрудника охраны и референт Хозяина. Джо выскочил из машины и пропустил Хозяина между собой и открывшейся бронированной дверью. Хозяин улыбнулся своему телохранителю, ему льстили внимание этого профессионала и его усилия, которые вызывали у него легкую усмешку. Он вел свою игру в бизнесе, и только уговоры жены и здравый смысл заставляли его подчиняться, правда только минимально и внешне, этому парню.

Хозяин направился к подъезду офиса, от которого заранее отделился референт, еще издали начавший приветствовать босса. Джо уже много раз требовал отмены этого ритуала, который задерживал Хозяина на пару десятков секунд у входа, но тому льстили внимание услужливого сотрудника и подтянутость двух вооруженных охранников, вытянувшихся перед ним, как перед генералом на плацу. Джо нажал кнопку экстренной связи с машиной негласного наблюдения и, получив ответ, несколько раз нажал тангенту радиосвязи, оповещая о режиме особого внимания.

Хозяин самодовольно принимал внимание референта, когда в наушнике Джо прозвучал сигнал тревоги с указанием координат. Джо стоял в шаге за спиной Хозяина, он мгновенно толкнул его в сторону двери, подав охранникам сигнал атаки. Хозяин почти влетел в дверной проем, когда Джо услышал негромкий хлопок. Спутать его он ни с чем не мог – это был выстрел из автомата «Хеклер и Кох» девятого калибра с глушителем. Вскинув свой пистолет, Джо выстрелил в направлении противника, которого пока не видел, а только чувствовал направление, в котором тот находится.

После выстрела охранники, как по команде, бросились на землю и застыли, ожидая чего-то. Джо обернулся и увидел лицо обезумевшего от страха Хозяина, который хрипел и неестественно заваливался на бок. Благодаря толчку, его грузное тело продолжало двигаться по инерции, он упал на живот и перевернулся на спину. Но Джо сразу стало ясно, что он опоздал даже при всей его реакции. Пуля настигла Хозяина, когда тот на мгновение остановился при ударе о дверь, которая открывалась внутрь офиса.

Все было рассчитано – и направление, и примерная сила толчка. Пока Хозяин стоял, он был более-менее прикрыт охранниками, Джо и референтом. Но при возникновении опасности, исходившей из окон одного из верхних этажей здания напротив, единственным направлением ухода оставалась дверь офиса, которая к тому же открывалась внутрь здания. Как только стрелок показался в окне, нелегальное наблюдение дало сигнал опасности и координаты. Действия Джо были безупречными и единственно возможными в возникшей ситуации, так как любое другое направление ухода позволяло сделать второй и третий выстрелы. Но профессионал с автоматом девятого калибра переиграл профессионала с пистолетом того же калибра.

Если бы стрелок целился в Хозяина, стоявшего на крыльце, то пуля прошла бы мимо или, в худшем случае, задела бы плечо. Но стрелок взял за точку прицела середину дверного проема, и когда Джо толкнул Хозяина, то именно в этой области, в середине дверного проема, оказалась верхняя часть тела Хозяина. Тогда-то и прозвучал выстрел.

Пуля поразила Хозяина в нижнюю часть шеи слева сверху вниз. Можно было даже не ждать патологоанатомического исследования. Джо знал, что это была одна из разрывных пуль экспансивного действия. Проникнув в мягкие ткани, пуля деформировалась и распространяла свое смертоносно-разрушительное действие и на часть позвоночника, и на дугу аорты, и на крупные сосуды шеи. Смерть была практически мгновенной. Тело упавшего на пол Хозяина несколько раз дернулось, из раны на шее фонтанировала кровь, но через несколько секунд он вытянулся и застыл, а фонтан сменился простым истечением крови из раны. Хозяин был мертв.

Все это произошло так быстро, что, пока охранники бессмысленно крутили головами и пытались в кого-то прицелиться из своих бесполезных пистолетов, Джо уже бежал к зданию, из которого прозвучал выстрел. Два его помощника, осуществлявшие наружное наблюдение, уже вбегали в дверь здания, в котором размещались многочисленные офисы различных фирм. Блокировка дверей и лифтовых шахт заняла минимум времени. Система сигнализации помогла оповестить службу внутренней охраны и полицию. Этаж и окно, из которого прозвучал роковой выстрел, были локализованы. Но когда группа захвата оказалась на площадке нужного этажа, все увидели лишь аккуратно приставленный к стене под подоконником автомат с глушителем, пустой магазин лежал здесь же, а переключатель был аккуратно поставлен на предохранитель. На подоконнике стояла гильза, оставленная аккуратным килером. Разумеется, отпечатков пальцев и следов обнаружено не было…

Через неделю Джо завершил все юридические вопросы, касающиеся закрытия контракта и написания всех отчетов по проделанной работе, а также изложения всех известных ему фактов представителям Министерства юстиции, сотрудникам ФБР, полиции, вежливо-предупредительным господам из ЦРУ. Наконец, ему выплатили часть суммы, причитающейся за потраченное время, и, подтвердив, что пока к нему нет претензий со стороны федеральных органов и он может продолжать работу с сохранением лицензии, отпустили. Настроение у него было ужасное. После многочисленных газетных публикаций о происшествии с фамилией и фото Джо на первом развороте на карьере телохранителя можно было практически ставить крест. Еще бы, ведь он не обеспечил безопасность своего престижного клиента. Никто и никогда не вспомнит его удачную службу или спасенные жизни. Все будут помнить одну-единственную неудачу, ведь именно она будет определять позицию его потенциальных нанимателей – чувствительно-прагматичных американцев из высшего класса общества. На этом поле деятельности для него не оставалось места. Менее богатым людям телохранитель очень бы не помешал, но держать такого специалиста им было просто не по карману. Конечно, теперь кто-то будет сбивать расценки за работу Джо, и это тоже не может не сказаться на его положении и судьбе.

Вернувшись домой, Джо несколько недель занимался рыбалкой, играл в гольф и теннис, катался на велосипеде, посещал зал одной из местных школ единоборств, слушал музыку и старался полностью проникнуться проблемами своих сыновей и дарить как можно больше нежности жене. Домашние, зная о проблемах главы семейства, старались отвлечь его от тягостных мыслей, как могли, но Джо так и не удалось окончательно сбросить внутреннее напряжение. Он вновь и вновь прокручивал ситуацию, понимая, что имел дело с профессионалом, просчитавшим не только свои, но и его, Джо, действия.