Текст книги "Записки разумного авантюриста. Зазеркалье спецслужб"

Все началось с Имхотепа

Мир был сотворен в 5509 году до нашей эры.

Возможно, истина

Клятва начиналась старыми словами, мистическими и серьезными, как и все, что несет на себе печать веков: «Клянусь Аполлоном, врачом Асклепием…»

2919 год от с. м. (2590 год до н. э.), лето…

Имхотеп не мог себе представить, что в с течением времени будет отождествлен с образом бога врачевания Асклепия и его имя будет навечно запечатлено на скрижалях истории как имя первого гения человечества в области военной политики, религии, медицины, архитектуры и основоположника традиции постройки пирамид. Но все это будет только потом…

А сейчас у Имхотепа было много работы. Он возводил пирамиду, первую усыпальницу нового типа в истории человеческой цивилизации, – пирамиду фараона Джосера. Властители всегда загодя готовились к встрече с богами и старались, чтобы эта встреча стала столь же величественной и помпезной, как и все их прижизненные дела.

Имхотеп поудобнее устроился в кресле и повернул подставку с закрепленным на ней золотым зеркалом с множеством отверстий разной величины. Развернув пластину под небольшим углом к яркому полуденному солнцу, он внимательно следил за рисунками, которые образовывали солнечные лучи на отполированной поверхности небесного камня, упавшего с неба. Медленно вращая подставку, Имхотеп наконец нашел положение, которое его интересовало. Отблеск одного из отверстий давал совершенно неповторимое отражение.

Человек внимательно присмотрелся к тому, что рисовало солнце. Взгляд его словно проникал в глубь отшлифованной поверхности, на которой переливалось неповторимое сияние. Вот из отблесков выплыло творение, которому Имхотеп посвятил столько лет жизни и которое впоследствии дало толчок к развитию одного из семи чудес света. Рука машинально поднялась к подбородку и слегка погладила ухоженную бороду. Мысли мудрого человека текли неторопливо. Солнце словно застыло в зените. Как многого еще не знают эти люди, как многому их нужно еще научить.

Имхотеп усмехнулся собственным мыслям: ему, представителю цивилизации Белого Солнца, дано было подарить людям то, чего они до него не знали. Он медленно повернул подставку и, найдя нужное отверстие, пригнулся, глядя на солнечный диск. Солнце разбросало лучи вокруг золотого края отверстия и, погасив себя самоё, позволило глазу, почти не щурясь, любоваться собой.

Красавец Пхеньян с высоты птичьего полета

Верховное божество дарило такой милостью далеко не всех. Когда глаз привык к яркому рассеянному свету, Имхотеп увидел корону многочисленных отсветов вокруг солнечного диска. Светило покрылось непонятными пятнами, которые то растворялись, то вновь всплывали на его поверхность. Вот пляшущие пятна стали сливаться в некий рисунок, и наконец отчетливо проявилась форма цветка – значит, в основании пирамиды будут полуколонны, увенчанные лотосом.

Джосер достоин увековечить третью династию фараонов своими великими достижениями, а лотос будет воплощением его могущества и чистоты помыслов, направленных на укрепление своей державной власти. Фараон тщеславен и порой капризен, но он верховный правитель, и призвание Имхотепа – использовать власть фараона для того, чтобы воплотить все, что ему определено судьбой. Правда, полуколонны будут тщательно скрыты в конструкции стен гробницы, которой суждено еще несколько раз достраиваться и совершенствовать свой облик. Это позволит скрыть все солнечные знаки от алчных глаз людей и таким образом сохранить их навсегда. Ведь усыпальница фараона может быть разграблена, но подлинные небесные знаки должны быть спасены, даже если люди разрушат творение Имхотепа.

Пирамида будет поистине великолепной и величественной, высотой примерно в триста локтей. Пять первоэлементов жизни станут ее ступенями, а шестая ступень будет венчать все сооружение, как солнце венчает земной небосклон и дарит населению этой планеты многие радости и невзгоды. Соотношение высоты каждой ступени к основанию пирамиды и общая высота пирамиды будут возносить к небесам любого смотрящего на нее и заставлять его задуматься над безысходной бренностью мира, величием власти фараона и безграничным разумом творца земных существ.

Имхотеп закрыл глаза и предался размышлениям. Несмотря на прикрытые веки, солнце стояло у него перед глазами. Оно остановилось у него в сознании, позволяя и дальше получать ту информацию, которую оно посылало своему слуге. Просидев так какое то время, Имхотеп открыл глаза и, почувствовав легкий ветерок, который словно заблудился в колоннаде его дома, потянулся к изящной медной палочке.

Поднявшись из кресла, он подошел к каменному столу, на котором лежали папирусы с чертежами устройств для доставки и укладки огромных каменных плит одну на другую. Имхотеп внимательно смотрел на механизм и аккуратно водил медным стилом по рисунку, почти касаясь изображения. Вот в этом месте необходимо создать еще большее усилие, и стило оставило небольшой значок на поверхности папируса. Далее. Рука медленно проходила круг за кругом, глаза внимательно следили за линиями и значками. А в этом месте необходимо изменить угол наклона. Опять на папирусе появился маленький значок.

Весь замысел пирамиды Имхотеп держал в голове, не доверяя папирусу, на котором вычерчивал только схемы приспособлений для постройки и доставки камней. Все, что фараон должен был взять с собой в длительное путешествие по реке вечности, Имхотеп распределял по специальным комнатам подземного дворца властелина, сообразуясь с законами движения планет на небесной сфере, которые мастер кропотливо фиксировал для будущих поколений.

Имхотеп сделал еще несколько пометок на последнем папирусе и хлопнул в ладоши. Сразу же в дверях зала появились слуги, которые бережно упаковали папирусы в специальные сундуки и вынесли их во внутренние покои.

Имхотеп поднялся и, пригладив бороду, распорядился нести его во дворец фараона. Крытые носилки-паланкин, плавно покачиваясь, доставили его к тому, кто был вдохновителем большинства его исследований, мыслей и планов.

Во дворце царила суматоха – сегодня должен был состояться торжественный обед. Фараон ждал визита верховного жреца и готовился принять посла богов так, чтобы те убедились в его искреннем почтении по отношению к могущественным верховным существам. Перед Имхотепом все услужливо расступались и кланялись, провожая его восхищенными взглядами. Молва о его всесилии и непостижимых знаниях распространялась со скоростью ураганного ветра в пустыне, и все мгновенно узнавали о тех невероятных и ужасающе-манящих тайнах, которые боги открывали этому смертному. Сам фараон выслушивал Имхотепа с таким уважительным вниманием, какого он не выказывал никому из вельмож.

Имхотеп степенно следовал по знакомым покоям дворца, приближаясь к золотым воротам, за которыми располагался тронный зал правителя. Воины у дверей зала почтительно расступились и склонили головы в уважительном поклоне. Пришедший имел право входить к фараону в любое время, даже без приглашения.

Фараон восседал на своем троне и принимал доклад одного из жрецов о готовящемся пиршестве и его продолжении завтра уже в стенах храма. Вошедший почтительно остановился в дальней части зала, не приближаясь к трону и давая возможность фараону выслушать доклад жреца до конца.

Владыка увидел того, кого Мемфис безмерно уважал и еще более боялся. На почти непроницаемом лице повелителя мелькнула тень улыбки. Он жестом остановил говорившего, велел ему выйти и подозвал к себе Имхотепа.

Спецназовский интернационал

Когда ритуал приветствия был завершен и Имхотеп доложил о ходе строительства пирамиды, фараон заговорил о том, как ему видится его путь по реке мертвых в вечное царство теней. Слушая его, Имхотеп мысленно пустился в рассуждения о том, что и ему через какое-то время придется совершить такое же путешествие. И что фараон, несмотря на свое божественное происхождение, так же смертен, как и он.

«Властитель царствует уже восемнадцать лет – это знак двух священных девяток, – думал Имхотеп. – Значит, ему осталось совсем немного. Фараон не переживет священного числа трех семерок. Ему отведено для наслаждения земной властью еще один или два года».

Внешний вид и знание внутренних процессов, происходящих в теле фараона, подтверждали эти вычисления. Кожа на лице владыки, несмотря на все притирки и благовония, масла и компрессы, постепенно утратила свою былую упругость. Мышцы его тела слабели, а само оно постепенно все больше теряло присущую мужской зрелости форму, оплывая и обрастая лишним жиром. Печень фараона страдала от его неумеренности в желаниях. Неуемная жажда власти и пороки губительно сказывались на сердце и легких. Чрезмерное употребление специй, приправ и пряностей вместе с ненормальным питьевым режимом губило почки…

Кости становились более хрупкими, в глазах все чаще проскальзывал огонек безысходности. Процедуры созерцания солнца через волшебные пластины давали все меньше эффекта и вскоре уже станут совсем ненужными…

«Сколько бы ни осталось идти земным путем властелину, – размышлял Имхотеп, – вскоре мне предстоит совершить иное таинство».

Тело его будет обмыто в специальном настое из цветков лотоса, затем ненадолго опущено в ванну со смесью специальных солей. После этого помощники извлекут из него внутренности, а Имхотепу предстоит кропотливая работа по извлечению содержимого головы, не повреждая внешних оболочек. Когда все будет завершено, внутрь будут заложены специальные благовония из трав. И бальзамом будет смазано все тело, сшитое тонкими веточками. Когда все будет исполнено, тело в полночь перенесут в секретную комнату, имеющую форму пирамиды, которая уже давно приготовлена в доме властелина. Тело будет уложено в центре пирамиды на мраморном столе и засыпано специальной смесью, рецепт которой хранится в строжайшем секрете. Здесь тело будет покоиться до нового полнолуния, когда смесь будет удалена и заменена новой, а старую тайно вывезут и той же ночью сожгут в специальной печи вместе с теми, кому это будет поручено. Новая смесь покроет тело фараона до следующего новолуния. Тогда оно будет извлечено из пирамиды, а смесь будет все так же тайно сожжена…

Внутренности все это время будут храниться в особом винном растворе, залитом в специальные сосуды с изображением солнца на дне и боках емкостей. Тело будет продолжать бальзамироваться, часть внутренностей займет свое привычное место внутри тела, а другая часть, помещенная в священные сосуды, будет храниться в секретном хранилище чуть в стороне от основного зала.

Высушенные частицы мозга будут измельчены, и этой пылью будет осыпана почти готовая мумия. Есть еще несколько процедур, которые необходимо будет проделать самостоятельно, не доверяя их ни жрецам, ни помощникам. После этого необходимо испросить разрешения у Солнца, и если край светила и пятна на нем создадут нужную картину, то можно будет готовить мумию к одеванию в специальные ткани, которыми она будет многократно обернута.

Каждый слой ткани будет предварительно пропитан специальным бальзамирующим и клеевым составом, что сделает мумию почти неуязвимой для времени и сохранит в почти первозданном виде природную свежесть фараона, которой властитель уже не обладал в последние годы жизни.

Затем мумию уложат в первый гроб, плотно подогнав крышку, не оставляя практически никакого зазора между мумией и стенками. После этого гроб будет опущен в другой гроб, а тот в еще один, а затем еще, и наконец, все будет вложено в саркофаг из золотых пластин и драгоценных камней с изображением подвигов фараона, совершенных им при жизни. Этот гроб будет положен в еще один гроб из могучего ствола дерева, готового хранить свое содержимое многие века и даже тысячелетия.

После всего этого гроб будет внесен в один из залов пирамиды и оставлен до ближайшего новолуния, когда его перенесут в специальную секретную комнату и, оставив там все, что полагается, замуруют. При этом в специальных покоях пирамиды будет замурованы останки всех, кто принимал участие в обрядах и процедурах подготовки мумии. В живых останутся только несколько ближайших учеников Имхотепа и несколько жрецов – всем остальным уготовано долгое путешествие вместе с властелином…

Имхотеп дослушал пожелания фараона и, поклонившись, согласился с мудростью правителя, который глубоко проникся волей богов. Этому человеку не стоило говорить об истинах, которые были открыты Имхотепу цивилизацией Белого Солнца. Эти знания давали земным царствам величайшие преимущества, спасая от тяжких недугов, позволяя возводить строения, равных которым не будет и через несколько тысячелетий, а также позволяя использовать закономерности природы и отнять часть полномочий у всесильных богов.

Но эти же великие знания давали возможность одной части цивилизации быстро уничтожить другую часть той же цивилизации или столь изощренно и аргументировано уничтожать всех подобных себе. Всегда оставаясь на виду и в то же время в тени, им предначертано на долгом историческом пути бороться с самими собой, просчитывая каждый свой шаг во взаимоотношениях с властью и каждую минуту ожидая покушения на свою жизнь. Что ж, всегда трудно дозировать то, что ты знаешь и стараешься отдать тем, кто еще не дорос до этих столь же простых, сколь и великих истин.

Имхотеп вернулся к себе, довольный встречей. Он получил подтверждение тех идей, которые оформились в его сознании. Солнце уже клонилось к западу. День был прожит не зря, а значит, можно было посвятить вечер новым размышлениям о природе болезней, которые поражали людей и от которых люди не могли спастись.

Имхотеп завершил легкую трапезу и перешел в комнату, где с удовольствием углубился в старые манускрипты, начертанные полузабытыми символами. Жрецы уже не могли полностью прочесть содержание этих древних текстов. Но для Имхотепа это было несложно. Единая природа древнего языка и те знания, которыми он обладал, делали возможным передать эти древние знания будущим поколениям. Но просто передавать то, что было создано до тебя, без пополнения этих знаний, – значит обеднять истины.

Пока солнце не коснулось края земли, Имхотеп продолжал изучать древние манускрипты, дополняя их своими мыслями и выводами, сделанными им за продолжительную и интересную жизнь. Зажглись светильники, и манускрипты исчезли в огромных сундуках, услужливо убранные туда слугами.

Теперь на смену солнцу явились звезды, и наблюдение за ними породило новую волну мыслей и выводов. Небо рассказывало о том, что произойдет на земле завтра, послезавтра, через много лет, то, что будет повторяться каждый отрезок времени, и то, что, появившись однажды, не повторится никогда. Веки Имхотепа постепенно стали тяжелеть. Мудрец вздохнул и, поднявшись, не спеша отправился в свои покои.

Как сложно утверждать истины, когда люди так любят обманывать себя сами и так не любят вникать в новые знания, опасаясь приобщения к ним. Имхотеп хорошо знал это, ведь его наставники так много говорили ему об этом в юности, и теперь он сам медленно и осторожно продирается сквозь заросли людской неграмотности, ограниченности и самодостаточности.

Имхотеп вздохнул и улыбнулся своим мыслям. Люди готовы вознести тебя до небес тогда, когда ты уже прошел большую часть своей земной жизни и звезды твоей судьбы уже начинают клониться к закату. Но добиться этого признания стоит очень и очень дорого. Это стоит многих десятилетий усилий, стремлений и страданий, непонимания, ненависти и опасного любопытства властителей.

Имхотепу пришлось через все это пройти. Стоит ли жизнь и признание таких усилий? Имхотеп уже давно не думал об этом. Его страсти теперь кипели только в области вечных истин. Хотя в молодости он тяжело переживал умственную глухоту окружающих, их неспособность и нежелание прислушаться к голосу разума. Теперь он не имел причин опасаться непонимания со стороны окружающих: его слушали с вниманием и окружали почестями, отдаваемым только фараону и богам.

Москва, середина 90-х. Обеспечение безопасности столицы с воздуха

Но порой от всего этого ему становилось тоскливо и скучно. Имхотепу просто хотелось поболтать с теми, с кем он провел юность и молодость, с кем вступил в более зрелые годы. Но увы, многие из них уже путешествуют по реке вечности, многие заброшены волею фараона в дальние страны, а кто-то остался на дне жизни, в той ее части, к которой он уже не имел касательства.

Имхотеп вновь улыбнулся своим мыслям – на склоне дня люди склонны к размышлениям, особенно когда не хватает близких по уровню знания людей, с которыми хочется общаться или просто видеться как можно чаще…

Вскоре Солнце вновь появится с востока, одаряя людей разумом, новыми чувствами, мыслями, желаниями, эмоциями, даря все, что отличает жизнь от ее обратной стороны. И продолжится жизнь. Сон пришел легко и быстро, растворив сознание и грезы в едином пространстве мгновенно-вечного небытия…

2919 год от с. м. (2590 год до н. э.), осень

Имхотеп открыл глаза. В углу комнаты, тихо потрескивая, горел масляный светильник. Он окинул взглядом знакомое помещение и остановил его на окне. Розовая полоска Солнца только начала выступать над краем земного диска. На небесном склоне все еще помигивали мириады звезд. Имхотеп глубоко вдохнул свежий утренний воздух и почувствовал во рту, как ему показалось, новый, незнакомый ранее привкус. Он бросил взгляд на небо и запомнил положение планет. Затем хлопнул в ладони, вызывая слугу в покои. Когда тот появился, пророк вытянул в его сторону руку, и послушный раб вложил в нее стило.

Имхотеп сделал несколько записей на папирусе, а когда запечатлел свои мысли, отправился умываться и приводить себя в надлежащий для посещения дворца фараона вид. Он уже знал, что произошло сегодня перед рассветом, и мог предположить, что сейчас творится в покоях правителя. Сейчас главным было увидеть все окружение бывшего властелина и почувствовать, кто будет его наследником, чтобы рассчитать его гороскоп и проверить, насколько звезды готовы помогать новому владыке.

Имхотеп не имел права ошибаться в своих расчетах и действиях. Его искусство позволяло сохранить цивилизацию, хотя разумом он понимал, что пройдет время, и его ныне могучая цивилизация обратится в прах, оставив после себя лишь то, чего не смогут разграбить алчные руки потомков, и то, до чего будет трудно добраться новым людям с их новыми верованиями и неизменным желанием объявить прежние верования ложными и злокозненными. Такова была природа людей, хорошо известная Имхотепу.

Он вдруг остановился. Слуги, помогавшие ему облачиться в парадные траурные одежды, также остановились и отступили с поклоном. Их хозяин размышлял, а это был священный процесс. Имхотеп несколько раз коснулся своей бороды и провел ладонью по подбородку. Да-да, сегодня ведь начинается новая эра! Он еще раз посмотрел на свои записи, а затем взглянул на солнечный диск, который уже выкатился из-за края земли и медленно восходил на небесный трон, затмевая собой ночной хоровод звезд.

Вот он свершается, переход к новой эре. Вот оно, незаметное и невидимое для глаз людей изменение хода времени, которое обязательно скажется на грядущих поколениях! Вот почему правитель не пережил сегодняшней ночи, и сейчас в его покоях уже началась ожесточенная схватка характеров, воли, алчности и властных устремлений. Каждая группировка хочет видеть на троне нового правителя, который был им ближе.

Имхотеп знал имя того, кто на ближайшие пару десятков лет останется правителем, хотя его братья поначалу будут роптать и пытаться что-то изменить в новом положении дел. Но когда большая часть из них отправится в мир иной вслед за отцом, а произойдет это достаточно быстро и неожиданно для многих, оставшимся останется только сдувать пыль с подножия трона нового правителя и отринуть все мысли о возможности когда-нибудь его занять. Их будет интересовать только вопрос сохранения жизни.

Да, все это будет многократно повторяться, и каждое последующее поколение будет пополнять список новых правителей с их заслугами, успехами, открытиями и преступлениями. Так будет повторяться до тех пор, пока новая нарождающаяся цивилизация не поглотит прежнюю, возможно, сметая до основания все ее прежние достижения и успехи, прервав связь веков и уничтожив сам язык, на котором говорили предшественники. Но пройдет очередной цикл времен, и очередная новая цивилизация так же расправится с предыдущей, словно мстя ей за совершенные грехи и преступления, и так же не оставит камня на камне от своих предшественников.

Имхотеп горько усмехнулся: как тяжело жить со всем этим грузом знаний. Но его невидимая цивилизация останется навсегда растворенной в будущих поколениях. И в этом ее спасение, хотя каждый из представителей его цивилизации обречен испытывать на себе обожание, ненависть и непонимание современников. Такова судьба его предшественников, братьев и последователей. Они будут лечить и убивать, предрекать и обманывать, познавать истину и скрывать ее даже от самых близких людей… Это их удел и судьба, а значит, и его тоже.

Мои переводчики в МО КНДР

Имхотеп резко повернул голову и отдал слугам приказание. Голос его звучал отрывисто и строго: все, что необходимо для процедуры мумификации правителя и подготовки его для путешествия в царство теней, должно быть немедленно приготовлено. Слуги послушно приняли наказ и тихо удалились. Имхотеп взглянул в свое отражение в зеркале, этом волшебном предмете, способном передавать изображение всего, что попадало на него.

Он знал, сколько осталось лично ему идти земным путем, и от этого не становилось страшно, как в детстве, когда отец открыл ему первую истину земного существования: все живое смертно! Тогда он проплакал всю ночь, не в силах понять и до конца прочувствовать, как же можно существовать, жить и действовать, сознавая, что пройдет время и его вдруг просто не станет! Теперь он только мягко улыбнулся самому себе, и сеточка морщинок вокруг его глаз стала еще заметнее.

Смена времен, чередование одной эры за другой – это истины, которые мы можем игнорировать, но они никогда не игнорируют нас. Мы просто однажды исчезнем, а время продолжит двигаться своим неподвластным нашему сознанию путем. Мы можем лишь уничтожить себя, но остановить движение времени невозможно. Так же, как невозможно остановить умирание Солнца, верховного для Имхотепа и его братьев по вере существа. Когда его время закончится и свет его перестанет оживлять все, что входит в сферу его влияния, звезды будут одна за другой падать на него или разрушаться от иных процессов. А затем все, что останется от некогда могучего светила, подчиняясь могучим законам Вселенной, войдет в связь с новым верховным правителем и, подчиняясь его воле, будет либо уничтожено, обратившись в первозданный прах, либо оживлено для каких-то новых свершений в орбите нового светила.

Но это произойдет не скоро. А сегодня Солнце уже согрело землю своими смертоносно-живительными лучами, и теперь можно отправляться во дворец и, проведя все процедуры траурной церемонии, произвести обряд приготовления мумии фараона, которой предстоит еще долго жить в будущих веках. А затем? А затем все пойдет своим чередом, и ему, Имхотепу, предстоит достраивать свою знаменитую пирамиду, которую люди будущего назовут пирамидой Джосера и которую Имхотеп сооружал почти три десятка лет. Ему предстоит еще великое множество деяний, не все из которых дойдут до далеких потомков, но которые впоследствии возведут его в ранг богов и включат его имя в текст многих молитв и заклинаний как эталон всестороннего и высочайшего искусства, которого смог добиться при жизни человек.

Рабы несли носилки Имхотепа по знакомым улицам города, но мыслями он был сейчас далеко отсюда. У него редко случались такие паузы, и теперь он мог, по крайней мере по дороге от дома до дворца фараона, собрать и подвести итог одолевавшим его мыслям. Имхотеп знал, что его рождение совпало с границей первой трети земной цивилизации, а до конца ее оставалось еще вполне достаточно времени. Если, конечно, люди не ускорят этот процесс своей невоздержанностью в погоне за новыми и очень опасными открытиями. Паланкин мерно покачивался, ветерок легко поигрывал занавесками, и Имхотеп наслаждался тем, что называется «вечным сейчас», – тем, что у нас есть всегда, и тем, что мы так редко ценим. Но это тоже жизнь, и она продолжается…