Текст книги "Записки разумного авантюриста. Зазеркалье спецслужб"

Карл поставил на стол тарелку, которую он старательно сервировал, сел в кресло и весь превратился в слух.

– Теперь о двух здоровых парнях. Первый – Тони Шорт, он вошел в туалет, затем вышел с чемоданчиком типа дипломат в руках и замертво упал прямо в дверях. Служитель туалета утверждает, что входил он с пустыми руками. При вскрытии диагносцирована смерть от удушья, но следов какого-либо вещества не обнаружено, хотя наши эксперты провели все возможные пробы. Второй парень – Вильям Шорт, родной брат Тони Шорта. По картине событий – застрелился сам. Все убитые у ангаров были застрелены из его кольта. При вскрытии обнаружено, что у него прострелена нога из пистолета Мартина Клока и ко всему серьезная травма правой половины грудной клетки с переломом ребер, повреждением печени и легкого.

Гельмут на секунду остановился, взглянув на своего сановного друга, и вновь углубился в изложение материала:

– Братья Шорт – ирландцы. По нашему компьютеру на них ничего нет, английские коллеги передали, что братья имели контакты с ИРА, но точная их роль до конца не определена. По крайней мере, сейчас источники, близкие к ИРА, не указывают на какую-либо активизацию или попытку реакции на происшедшие события.

По реконструкции получилось, что Тони Шорту подбросили дипломат с нанесенным на него ядом функционального действия, разлагающимся через короткий промежуток времени, а Вильям тут же отомстил за смерть брата, причем сам получил сильный удар в грудь, ранение в ногу, после чего застрелился.

Гельмут опять на секунду остановился, как бы собираясь с мыслями. Но Карл знал эту особенность своего бывшего однокурсника.

– У меня, Карл, почему-то впечатление, что должен существовать еще один участник событий. Возможно, их было больше. Но в том, что хотя бы еще один человек должен быть, – в этом я абсолютно уверен.

Гельмут закончил рассказ и посмотрел на Карла. Тот улыбнулся и, покачав головой, произнес:

– Как ты умудрился за такое короткое время достать столько информации? Да ты и впрямь «головастик»! Помнишь, как на последнем курсе ты за сутки достал почти весь материал по заданию, а мы смогли наскрести только около половины?

– Все очень просто. Я постоянно забрасываю на проверку по всем возможным каналам такое количество информации, что сотрудники уже привыкли к такому положению дел, и даже наши коллеги из-за рубежа не удивляются, когда получают от меня по 20–30 имен на проверку. Помнишь нашего «отмороженного» Мишеля, который преподавал активные операции, а перед выходом в отставку работал ликвидатором в Африке? Когда один из наших, кажется Хаген, отпустил одно из своих знаменитых замечаний, старик ответил ему сакраментальной фразой: «Патронов, денег и информации никогда не бывает много».

– Мне кажется, что ситуация очень похожа на один из уроков, которые мы разыгрывали в академии. Помнишь, когда ты споткнулся и вывернул ногу, а потом все-таки «взял» того парня из параллельной группы, который играл террориста. Тебе тогда объявили благодарность за мужество и находчивость. Так вот, мне кажется, что это не выяснение отношений между интернациональными группами по каким-то вопросам, хотя и отбросить эту версию очень трудно.

Гельмут с удовольствием приступил к тому, что Карл так и не успел досервировать. Заместитель министра тоже отложил полотенце и, не снимая своего любимого передника, который он надевал только в этом домике, присоединился к своему другу. Какое-то время они, казалось, были поглощены только едой, но через несколько минут Карл поднял голову и, прервав непринужденный бытовой разговор об успехах детей, вновь вернулся к основной проблеме.

Два опытных сотрудника никак не могли до конца понять суть происшедшего; находясь под грузом ответственности и общественного мнения, они обязаны были отреагировать на происшествие, но пока однозначного решения найти не могли. Они вновь и вновь прерывали обсуждение и возвращались к темам семьи, спорта, охоты, путешествий, обсуждения последних фильмов или причуд женской моды, которая не могла миновать их, хотя больше касалась жен и дочерей. Наконец оба остановились на том, что в прессе пройдет материал, надиктованный Гельмутом одному из надежных корреспондентов, который не станет излишне фантазировать и «улучшать» полученную информацию. А в материале необходимо максимально сжато изложить только известные факты без каких-либо версий и комментариев. Единственное, что можно сказать, – это то, что все убитые принадлежали или имели явные контакты с различными криминальными и террористическими группами. Кроме того, необходимо было проинформировать более подробно службу военной разведки и контрразведки, а также отправить специальный пакет материалов куратору секретной службы в парламенте для координации усилий множества других подразделений из параллельных ведомств и для возможной связи с правительствами других стран…

И все-таки что-то не давало покоя обоим, и они еще долго беседовали друг с другом, постоянно возвращаясь к этому непонятному, но очень знакомому какими-то неуловимыми признаками случаю…

* * *

Арнольд сидел перед столом, окна были плотно занавешены снаружи, а изнутри закрывались жалюзи из пуленепробиваемого металлопластика, предотвращающего возможность звукового сканирования снаружи. Большой многофункциональный комплект аппаратуры безопасности контролировал все, что происходило вокруг дома на расстоянии до 30 метров, давал точные сигналы о любом живом или неживом объекте, который приближался к зданию, перемещался внутри него или направлял на окна и двери дома какое-либо излучение. Арнольд поднялся и прошел по нескольким комнатам, осматривая давно знакомую обстановку, подошел к телефону прямой связи, присел на край кресла перед небольшим столиком. Телефон был накрыт пластиковым колпаком с электронным замочком, настолько смешным, что его можно было просто сковырнуть сильным ударом руки, но если хотя бы один знак шифра оказывался неправильным, то в ход пускалась программа, и в заблокированную комнату мгновенно впрыскивался газ, усыпляющий незадачливого искателя приключений, а группа технического контроля получала сигнал тревоги, и через несколько минут спящего человека уже везли в закрытом фургоне крепкие ребята, основная задача которых заключалась в борьбе с самыми опасными агрессивными проявлениями человеческой деятельности.

Вручение премии ФСБ России. 2006 год

Цифры кода выплыли из памяти сами собой, но Арнольд записал их на небольшом листке, лежащем на столике вместе с карандашом, несколько раз проверил правильность последовательности знаков и цифр, а затем, не торопясь, набрал нужную комбинацию. Замочек мягко щелкнул, и пластиковый колпак откинулся, освобождая телефон. Арнольд еще раз взглянул на часы, сверяя время, и поднял трубку. Через несколько секунд на противоположном конце провода также подняли трубку, и воцарилось молчание. Арнольд, не торопясь, досчитал до десяти, а затем дважды кашлянул и положил трубку на рычаг. Потекло время ожидания. Он знал, что ждать надо ровно три минуты, но это время всегда было мучительно долгим и невыносимо тоскливым. Наконец телефон зазвонил. Подняв трубку, Арнольд начал медленно считать, он успел досчитать до семнадцати, когда на другом конце трубки кашлянули, а затем раздались короткие гудки. Трубка мягко легла на рычаг, затем пластиковый колпак опустился и защелкнул замочек, включив электронное устройство. Теперь надо было ждать гостей. Если отсчет был правильным, то через 15–20 минут появится человек, которого вызвали.

На всякий случай Арнольд проверил всю технику, еще раз проанализировал возможность неприятных случайностей и, устроившись в кресле перед пультом, стал ждать. Вскоре он увидел на одном из мониторов знакомый красный «форд» несколько устаревшей модели, модной когда-то во времена его юношества. Из машины вышел человек, фигуру которого Арнольд не мог спутать ни с кем – этого человека он знал много лет, учился у него, а затем работал под его руководством. Но сейчас надо было не пропустить мельчайших особенностей движений, определяющих только им понятный язык движений и жестов.

Вот человек обошел машину, оставив открытой переднюю дверцу, и, открыв багажник левой рукой, достал из него кейс, затем опустил его на землю и левой же рукой закрыл крышку багажника, правая рука мужчины повернула ключ, закрывая багажное отделение, а затем эта же рука извлекла ключи из замочной скважины и взяла кейс. Все происходило обычно и совершенно естественно для всех, кроме этих двоих – одного, который проделывал манипуляции с автомобилем, и другого, который неотрывно следил за всем, что бесстрастно фиксировал монитор. Наконец машина была закрыта, и человек с кейсом направился к входной двери, но, не доходя до дома, повернул в сторону и исчез из поля видеокамеры, свернув ко входу в супермаркет.

Арнольд перешел в кухню и включил кофеварку, которую предварительно уже заправил ароматным мелкомолотым кофе. Он неторопливо поставил две чашечки на стол, достал несколько пакетиков с уже готовыми бутербродами и отправил их в микроволновую печь.

Дверь открылась мягко и почти неслышно, и перед Арнольдом предстал Шеф с кейсом в одной руке и пакетом из супермаркета в другой. Оба молча кивнули друг другу. Шеф протянул Арнольду пакет и пошел в прихожую повесить свой плащ, а Арнольд, выложив на стол содержимое пакета, нашел все, что он любил той мальчишеской любовью, которая остается на всю жизнь. Сладости нашли свое место на столе, бутерброды манили к себе ароматом хрустящего хлеба и горячей начинки, а кофе источал пряный аромат, устоять перед которым стоило большого труда.

Двое мужчин сидели за столом и молча предавались трапезе. Шеф посматривал на своего подчиненного и ученика и опять старался понять, что же представляет из себя этот «мальчик». Он всех своих учеников называл «мальчиками». Он боялся забыть их имена и боялся называть их по именам, потому что потом надо было привыкать к мысли, что имя остается свободным и может быть передано другому ученику взамен погибшего.

– Что произошло? – как обычно спокойно задал Шеф свой вопрос.

– Джим, – спокойно ответил Арнольд и положил перед Шефом свои документы, вынув их из кармана. Шеф молча перелистал страницы нескольких книжечек и вопросительно поднял глаза на Арнольда.

– Старые документы лежат на месте, – ответил ученик учителю. – Шеф, мне нужна резервная линия, Ваша линия, – произнес Арнольд, выделяя слово «Ваша».

Пожилой мужчина понимающе кивнул и привычным движением коснулся мочки уха. Мельком взглянув на молодого человека и уловив его улыбку, еще раз кивнул:

– Да, да привычка. Ты задал мне трудную задачу, мальчик, хотя я задал тебе не менее легкое задание. Как ты выбрался из этой переделки?

– Просто очень хочу жить, и нельзя было провалить авторитет Вашей школы, – ответил молодой парень, хотя на его лице была маска усталости и ожидания. Пожилой человек понимающе кивнул. Он знал, что в этих словах нет бравады, в них горечь безысходности и действительная жажда жизни. Его ученик был приговорен, но надо было продолжать игру, небезопасную для обоих, но игру, которая должна была спасти многие тысячи жизней и облегчить существование десяткам и сотням тысяч людей.

– Ты помнишь Мари? – спросил Шеф Арнольда.

– Конечно. Она и ее группа погибли во время операции в Азии три года назад. Я тогда чуть не получил две головы из одной…

– Она жива, – перебил Шеф и бросил взгляд на Арнольда.

Тот на мгновение замер, потом дотронулся до лба, который на всю жизнь нес на себе след той кровавой операции. Рукоять пистолета, обрушенная на его голову, раскроила кость, и трещина четко прощупывалась под кожей. Арнольд инстинктивно дотронулся до трещины и провел пальцами сверху вниз. От Шефа не могло скрыться выражение глаз, которое только на мгновение мелькнуло и тут же было спрятано от окружающих.

– Да, она осталась жива, хотя все остальные погибли. Ты помнишь, сколько наших ребят осталось там? Я могу дать тебе только этот канал, но ты должен знать, что Мари связана с людьми Анри Кардье. Когда-то Кардье почти уничтожил систему Купца, но тогда Купец был просто руководителем одной из ветвей наркокартеля. Купцу удалось бежать во время перевозки его из штаб-квартиры Кардье в федеральную тюрьму. Но через полгода Купца и Кардье видели вместе на Гаваях, а месяц спустя они вместе оказались в группе, совершавшей тур по СССР, где провели пять дней. После этого вместе их не видели, но ситуация с провалом двух операций по линии Мари и полученная, правда с опозданием, информация о связи Мари с Кардье кое-что расставляет на свои места. Остальное тебе надо будет определить самому. Остальные линии я не могу тебе передать – мы не знаем, что успел еще сделать Джим, а потому не можем рисковать.

Шеф немного помолчал, а потом, как бы решившись, продолжил:

– На самый крайний случай ты можешь воспользоваться нулевым кодом, но это можно делать только тогда, когда тебя пристегнут к электрическому стулу или поведут к гильотине. Это все. В дипломате твой комплект, отбери то, что сочтешь необходимым. И еще, деньги ты сможешь получать в тайниках по резервной линии, об этом мы договоримся, но если что-то насторожит тебя, ты также можешь воспользоваться нулевым каналом, но только один раз.

Шеф положил дипломат на стол, открыл его, извлек пластиковую коробку, занимавшую почти весь объем чемоданчика, и, оставив ее на столе и на прощание по-отцовски похлопав Арнольда по плечу, вышел в прихожую. Через несколько секунд мягко щелкнул замок, и Арнольд вновь остался один. Он открыл пластиковый контейнер и увидел знакомый набор, состоящий из последних достижений человеческой мысли, нацеленной на уничтожение чужой жизни и сохранение своей…

Еще долго сидел Арнольд в мягком комфортном кресле и, прикрыв глаза, полудремал, полуразмышлял о предстоящем. Затем он резко встал, отправился в ванную комнату, принял душ, сварил для себя еще одну чашечку кофе, оделся, еще раз проверил собранный комплект из пластикового контейнера, оставленного Шефом. Остальное содержимое вместе с контейнером он убрал в сейф, включил систему контроля сигнализации и покинул одинокий и ничем не приметный домик.

* * *

Самолет неторопливо развернулся, вырулил на полосу, на мгновение замер, а затем, разбежавшись, круто взмыл вверх. Молодой человек, сидевший на первом ряду в первом классе, посмотрел в иллюминатор на удаляющуюся землю и углубился в свои мысли. Несколько часов полета оставалось в запасе для перепроверки и анализа построенной версии действий. Наверняка в Мадриде его ждали или могли ждать, хотя никто не знал его теперешнего имени и точной даты прибытия, но он был практически уверен в том, что его точно ждут и серьезно готовятся к встрече. А значит, и он должен готовиться к встрече серьезно, очень серьезно. Учитель научил его в критические моменты поединка раскрываться, выманивая соперника из зоны и контролируя именно тогда, когда соперник уже физически ощущает победу. Он улыбнулся, вспоминая, как мальчиком трепетал от ожидания встречи с Учителем, считая дни и проводя бессонные ночи накануне тренировки, на которой Учитель обещал провести с ним бой. Учитель почти сразу охватывал его и вовлекал в какой-то непонятный и страшно манящий круг. Он почти физически научился предчувствовать атаки Учителя, но почти до смерти Учителя не мог ничего противопоставить внешне немудреным, но неблокируемым атакам. И только незадолго до смерти Учитель открыл простую и столь же непостижимую истину умения завладеть разумом и интуицией противника и умения подчинить его своей воле…

Теперь он знал, что у него появился шанс, маленький, но реальный. Во-первых, известно, что источником утечки информации является Джим, хотя нельзя исключать наличие и других каналов. Во-вторых, есть резервный канал связи через Мари. Это проваленный канал, но о его провале никто не знает, а сама Мари для всех его коллег погибла. Значит, это один из альтернативных каналов, который может быть использован как для поддержки официальной версии, так и для построения конкурентных версий. В-третьих, получено разрешение на однократное использование нулевого канала для получения денежных средств и использование нулевого канала в случае крайней необходимости. Что ж, это не так мало, если учесть все то, что было известно перед отправкой его на задание.

Самолет мягко коснулся бетонной дорожки аэропорта и, плюхнувшись передней осью, как сытый кот, который лениво слезает с дивана, покатился к зданию международного терминала. Как только стюардесса открыла люк и, выполнив формальности контроля, предложила пассажирам выйти, молодой человек проследовал в терминал и скрылся за ближайшим поворотом в толпе таких же пассажиров, спешащих по своим личным и служебным делам.

Мадрид встретил Арнольда громадой международного терминала, но, закончив пограничные формальности, он прошел через таможню и повернул в сторону движущейся дорожки, соединяющей международный терминал с национальным. Посмотрев на расписание отлетающих самолетов, Арнольд купил билет на ближайший рейс и через двадцать минут уже сидел в салоне самолета, который, взяв курс на Барселону, набирал высоту.

«Воздушный мост» функционировал безупречно, и вскоре Арнольд уже входил в здание барселонского аэропорта. Перекусив в кафе в терминале и осмотревшись, он направился не к стоянке такси, а к платформе пригородного электропоезда, располагающейся рядом с основным терминалом аэропорта. Проехав несколько остановок, Арнольд вышел на одной из платформ, не доезжая до центра двух станций. Здесь ему предстояло осмотреться и проделать некоторые формальности. Арнольд прошел несколько кварталов, заходя в различные магазины и осматривая витрины, но ничего не покупая. Проверка длилась больше часа – ничего настораживающего не было. Арнольд сделал еще несколько проверочных манипуляций и вошел в холл одного небольшого отеля, каких великое множество поджидает вездесущих и не очень богатых туристов. Арнольд прошел к стойке и попросил пригласить Мигеля, весело подмигнув удивленному портье. Немецкий язык звучал для испанца как-то странно, но, подчиняясь неписаному закону бизнеса, портье быстро шмыгнул в служебное помещение и через несколько секунд уже, улыбаясь, докладывал клиенту на ломанном немецком о том, что господин Мигель сейчас выйдет. Еще через минуту на пороге показался высокий крепкий испанец с короткой модной стрижкой черных, как смоль, волос и профилем, перед которым вряд ли могло устоять большинство женщин. Сильные тренированные руки, могучая шея, атлетическое телосложение и мощная грация движений, не скрываемая модным костюмом, выдавала в нем хорошую атлетическую подготовку.

Арнольд поднял голову и подмигнул испанцу, тот мгновенно отреагировал и, ускорив шаг, еще не доходя до нежданного посетителя, раскрыл объятия и, воскликнув «Амиго!», заключил немца в объятия. Служащие отеля смотрели на встречу друзей и понимающе кивали головами. Мигель обернулся к портье и, не переставая улыбаться, произнес:

– Мы с ним вместе выступали на многих чемпионатах. У этого парня потрясающий талант вынимать из-под соперника ноги, когда тот ничего не подозревает. Закажи нам обед за мой счет. Этот бродяга, как обычно, забегает только на минуту.

Обрадованный вниманием шефа, портье схватил трубку телефона и, соединившись с рестораном, стал договариваться о меню для двух спортсменов, которым надо было утолить голод от недостатка общения, а оба друга прошли в кабинет Мигеля, шефа этого небольшого, но доходного заведения.

Когда дверь закрылась, улыбка исчезла с лица Мигеля, он сел за свой рабочий стол, предложив Арнольду сесть напротив и вопросительно посмотрел на своего бывшего спортивного коллегу. Арнольд взял ручку из письменного набора на столе Мигеля и на листке для записей начертил латинскую букву «S», перечеркнув ее сверху вниз наискось двумя линиями. Показав ее своему знакомому, Арнольд спрятал листок в карман.

Мигель понимающе кивнул и, взяв такой же листок и начертив на нем несколько строк, повернул к Арнольду. Прочитав, тот также кивнул, достал документы и показал Мигелю.

– Ну что, Арнольд? Пора нам подкрепиться и вспомнить те прекрасные времена, когда мы еще конкурировали на спортивных площадках.

Мигель достал из шкафчика бутылку старого рома и плеснул символическую дозу в шикарные коньячные рюмки.

– За наши успехи, – произнес Мигель и легко коснулся бокала Арнольда. Оба выпили и, поставив бокалы на стол, отправились в ресторан, где уже был сервирован столик.

Обед прошел в оживленных воспоминаниях былой спортивной деятельности, после чего друзья тепло распрощались. Мигель отправился к себе в кабинет работать, а Арнольд исчез на многолюдных улицах Барселоны.

Арнольд несколько часов бродил по городу и уже перед самым закрытием заглянул в один из магазинов, торгующих электроникой. Хозяин магазина распрощался с очередным покупателем и, подойдя к Арнольду, предложил свои услуги. Арнольд достал из кармана элемент старой модели и протянул хозяину. Тот взял его в руки, покрутил, внимательно рассматривая, быстро взглянул на Арнольда и, ничего не говоря, вышел из торгового зала. Когда он вернулся, у него в руках была коробка с компактным стереомагнитофоном в комплекте со множеством дополнительных приспособлений. Хозяин выбил стоимость покупки, Арнольд достал кредитную карточку, которую хозяин прокатал и подал на подпись, внимательно наблюдая за действиями «покупателя». Арнольд поставил подпись на одну строчку выше обычного места, предназначенного для этого, и, кроме того, написал несколько цифр. Хозяин магазина внимательно изучил все написанное, облегченно вздохнул и, вынув зажигалку, сжег чек кредитной карточки. Арнольд убрал кредитку в портмоне и, достав банкноты, расплатился.

Выйдя из магазина, Арнольд опять пустился в путешествие по городу и наконец поздно вечером остановил свой выбор на одном из престижных отелей. Сняв номер, он устало сбросил свой небольшой багаж на руки предупредительного служащего, распорядился заказать билет первого класса на Ибицу и такси утром для поездки в аэропорт. Поднявшись в номер, он принял душ и распаковал покупку. В коробке находился магнитофон со всем набором электронных приспособлений. На дне пенопластовой коробки было сделано специальное углубление, в котором находилась аккуратная пачка долларов, а в отделении для адаптера находились испанские банкноты, скрученные в тугой ролик. Этого было достаточно для начала работы. Теперь надо было отдохнуть. Арнольд лег в постель, приятно ощущая свежесть и прохладу постельного белья. Сон пришел быстро и незаметно.

Утром предупредительный портье позвонил и сообщил, что в намеченный час машина будет ожидать у подъезда, а билет ждет гостя в рецепции. Арнольд долго стоял под душем, подставляя тело под прохладные струи воды, затем оделся и, спустившись в ресторан, позавтракал. Выходя из ресторана, он увидел одного из служащих отеля, держащего дорожный кейс Арнольда и спортивную сумку. Получив билет, Арнольд расплатился с сияющим от чаевых портье и, сев в машину, помчался в сторону аэропорта.

* * *

Ибица встретила Арнольда влажным теплом курорта и нескончаемой вереницей такси, которые устало выстроились вдоль небольшого здания аэропорта. Пройдя к стойке заказа автомобилей, Арнольд получил только «форд-фиесту», ничего другого фирма по прокату не могла предложить, так как в пляжный сезон все машины разбирались приезжающими, и получить более или менее приличную машину было нелегко. Сев за руль двухдверного автомобиля, Арнольд включил зажигание и, еще раз сверившись с картой, отправился в одну из бухт с романтическим названием. В центральном отеле этой бухты в двух номерах люкс расположилась команда очень состоятельного американца, который проводил много времени на теннисном корте и на борту прекрасной океанской яхты, которая стояла на якоре у входа в бухту.

Арнольд более часа добирался по извилистой дороге и наконец притормозил перед спуском в бухту. Легкий ветерок приятно обдувал в знойном августовском мареве, и недолгое любование южной красотой придало Арнольду спокойствия и уверенности. Только несколько сот метров отделяло его от возможного места поединка, но сейчас он был готов действовать, и даже августовское солнце, пляжное настроение людей, расслабленность и манящая влага моря были его союзниками. По крайней мере, так ему казалось в тот момент. Он включил мотор, спустился по серпантину к гостинице, запарковал машину и, заглянув в рецепцию, справился об оставленном для него номере. Уставший служащий, отмахнувшись от него, как от назойливой мухи, выложил на стойку бланк регистрации, но как только Арнольд склонился над бланком и начал его заполнять, портье вскочил и, радостно улыбаясь, начал раскланиваться с входившим в холл отеля. Арнольд полуобернулся и увидел группу людей, которые сопровождали мужчину лет сорока, крепкого телосложения, с высоким лбом, красивым лицом, на котором лежал мягкий загар. Все в этом человеке притягивало и обольщало: и спортивная осанка, и умные светло-карие глаза. Мужчина, не обращая внимания на скалившегося портье, весело беседовал с одним из своих спутников. Группа состояла из восьми человек, из которых Арнольд сразу выделил шестерых телохранителей – отсутствие лишних движений, спортивные фигуры, спокойные, открытые лица с мальчишеским озорством в сверкании глаз. Но при прохождении холла двое как бы нечаянно сместились в его сторону, блокируя и создавая «зону отчуждения». Один перебросился парой фраз с портье и на прощание оставил на стойке двухдолларовую купюру, которую портье мгновенно смахнул себе в карман.

Арнольд усмехнулся: «Двухдолларовая купюра. Как проститутке». От этого изощренного издевательства ему стало смешно, он улыбнулся портье и спросил:

– Серьезный клиент?

– О да! Он у нас уже не первый раз отдыхает, и всегда дает такие чаевые! Причем у него вся команда очень милая.

Арнольд получил ключ от своего номера и поднялся на третий этаж. При выходе на площадку третьего этажа он столкнулся с двумя охранниками, которые неотрывно смотрели на Арнольда, пока он неторопливо открывал свой номер. Расположив вещи и облачившись в пляжный наряд, Арнольд вышел из номера и отправился на пляж, который был заполнен до отказа. Вода кишела купающимися. Пройдя вдоль берега и осмотрев основные сооружения на побережье, Арнольд вернулся к отелю и, бросив вещи на один из топчанов, нырнул в бассейн с морской водой, где было всего несколько отдыхающих. Вода подавалась в бассейн из моря, а затем пропускалась через аэратор и фонтанчиками выбрасывалась в бассейн. Арнольд с удовольствием плавал в бассейне, а когда утолил свой голод по водной прохладе, выбрался из него и удобно устроился на топчане. Поманив служителя бара, он заказал большой стакан ананасового сока со льдом. Солнце приятно грело тело, и, решив немного позагорать, Арнольд прикрыл глаза и, расслабившись, отдал себя солнечным лучам…

* * *

Они начали проверять его, так же как и всех других проживающих в отеле, на следующий день. За завтраком один из ребят из окружения солидного джентльмена присел за столик и оказался крайне общительным, проявляя компанейский интерес к Арнольду и пытаясь выяснить в процессе беседы общее настроение, причины приезда на Ибицу… Арнольд спокойно и заученно рассказывал о своей богатой спортивной карьере и о нынешней врачебной практике, о своих коллегах-спортсменах, которые разбросаны по всему свету. Парень, которого звали Свен, говорил по-немецки с тем северным акцентом, который характерен для скандинавов. Он не был навязчивым, просто в его общении чувствовалась хорошо поставленная школа, и это выдавало профессионализм подхода к опросной беседе.

После завтрака Свен предложил Арнольду сыграть в теннис на одном из великолепных кортов, которые располагались рядом с отелем. Но Арнольд отклонил предложение, объяснив, что держал в руках теннисную ракетку только дважды в жизни. А вот от предложения прокатиться на яхте он не стал отказываться, и через несколько минут Арнольд уже усаживался в маленький легкий катерок, который быстро доставил двух новых знакомых на яхту. Прекрасная океанская яхта была просто воплощением человеческой мечты, и Арнольд полностью отдался отдыху. Целый день компания, собравшаяся на яхте, отдыхала и развлекалась. Перед обедом несколько молодых людей и девушек решили искупаться, но Арнольд отказался нырять в открытое море, что вызвало всеобщий смех и подшучивание. Он весело принимал насмешки и упреки в трусости и только пожимал плечами, объясняя, что не взял пропуск для встречи с акулами.

Обед был изыскан и прошел очень весело. Компания смеялась, шутила, флиртовала, веселилась, и к вечеру, когда яхта бросила якорь в бухте, казалось, что все участники прогулки были старыми друзьями.

Сойдя на берег, Арнольд отправился в свой номер и, войдя, внимательно осмотрелся. Конечно, пока он отдыхал на яхте, его номер, как и номера других приглашенных, был тщательно осмотрен и обследован. Длительная прогулка и гарантия отсутствия хозяина номера позволили провести профессиональный осмотр, который был практически незаметен, если бы не метки, которые оставил Арнольд, покидая свой номер.

Арнольд долго стоял под душем с солоноватой опресненной водой, которая плохо смывала шампунь, потом тщательно оделся к ужину и точно за минуту до назначенного времени появился в зале ресторана. Компания, которая предстала на яхте как бесшабашная команда сорвиголов, теперь выглядела вполне респектабельно: дамы сверкали вечерними туалетами, драгоценностями, обнаженными, полуобнаженными частями тел и бросали испытующие взгляды с одного мужчины на другого. Мужская часть компании предстала в строгих президентских костюмах и современных костюмах в молодежном стиле в обрамлении модных галстуков, запонок, шикарных часов и булавок. Чуть с опозданием появился хозяин яхты, который представился как мистер Бронс, а для друзей – просто Михаэль. Телохранители и свита без особой суеты разместились за столом. Метрдотель кивнул официантам, и они, закрыв двери в зал ресторана, принялись за свою работу, меняя сервировку к каждому новому блюду, разнося прекрасные вина и соусы, исполняя каждую прихоть гостей, которые, меняя одну тему за другой, проводили вечер, наслаждаясь компанией, деликатесами испанской кухни и музыкой. Ужин завершился поздно, и компания, распрощавшись, разошлась по своим номерам. Свен проводил Арнольда до номера и, пожелав спокойной ночи, прошел дальше по коридору к номеру, который занимал вместе с еще одним крепким скандинавом из команды мистера Бронса.