Текст книги "Приключения «Идиота»"

Колька начал злиться. Но я была тертым калачом, и прекрасно разбиралась в тонкостях мужского самолюбия. Я точно знала, что палку перегибать нельзя.

Чувство самосохранения взяло во мне верх над женской дуростью, и я сдалась на милость победителя. Плюс, инструкции очкарика неоднозначно давали мне понять, что нечего здесь кочевряжиться, пора книжку отдать законным владельцам. Насколько законным – это другой вопрос. Да и книжку мне теперь было совсем не жалко.

– Ну хорошо, хорошо. Не ори. Я пошутила. Отдам я тебе эту паршивую книженцию. – Колька сразу сник.

– Так это вы мою домработницу до смерти перепугали? – Я миролюбиво улыбалась. – Вот только на пару часиков из дома уйдешь, и сразу какие-то темные личности ограбить норовят.

Колька остыл так же быстро, как и завелся. Об этом его качестве я тоже хорошо знала. Может, поэтому и кочевряжилась. Так, для вида. Я же все-таки женщина.

Он чувствовал себя неуютно, и это было хорошо видно. Я не стала больше накалять атмосферу, и наша беседа снова вернулась в более-менее приятное русло. Я напомнила Кольке, что голодна, и он как истинный джентльмен повел меня на кухню – поесть и познакомиться с бандой.

На кухне сидело шесть здоровенных мужиков, включая и того, вонючего. Увидев меня и Кольку, который вел меня к столу как английскую королеву, мужики зашебуршились и повскакивали с мест.

– Ша, сидеть. Она на все согласилась. Так что теперь она наша гостья, – Колькин голос звучал непривычно резко и противно. Мужики послушно уселись на места.

– Прошу вас, мадам, – Колька галантно подвел меня к креслу и помог в нем устроиться.

– Чё сидим, дама голодная. – Колька зыркнул в сторону вонючего. – Давай, сообрази чего-нибудь на стол. Я тоже перекушу. Завтракать пора.

На улице действительно уже светало.

Вонючий выгреб из холодильника ветчину, сыр, соленые огурцы, три вида копченой колбасы и еще кучу всякой снеди типа шпрот и прочих консервов для закуски. Все это он разложил на столе и, громко сопя, принялся рубить на куски таких гигантских размеров, что их можно было предложить на завтрак циклопу. Я с ужасом смотрела на это месиво из кусков ветчины, сыра и огурцов, наваленных прямо на стол. Вонючий еще раз тяжело вздохнул и придвинул всю эту кучу поближе ко мне.

Я тихонько выскользнула из кресла и вознамерилась придать куче более пристойный вид. Мужики мгновенно среагировали на мое движение и привстали с мест. Но Колькин взмах руки всех успокоил.

– Господа, – мой голос звучал почти нежно, – неужели вас пугает одна хрупкая женщина, которая так слаба, что не сможет оказать сопротивление даже одному из вас, а не то, что всем вместе? – Я знала, что делаю! Мужики как-то растерянно поникли, сообразив, что я, в общем-то, права. Их вон сколько, а я одна. Я подошла к Вонючему и сказала примерно следующее:

– Досточтимый сэр. Разрешите поблагодарить вас за трогательную заботу обо мне. Ибо я так изголодалась, что едва держусь на ногах. – И поцеловала его в щеку. Вонючий ошалел от моей речи и растерянно переводил взгляд с меня на Кольку и обратно. Колька же едва сдерживал смех. Он так же хорошо знал меня, как и я его. И все мои штучки-дрючки были ему известны. Он, конечно, с детства был законченный хулиган. Но дураком он не был никогда.

Я аккуратно нарезала всю кучу на красивые мелкие кусочки, соорудила из них изящные маленькие бутерброды и, разложив все на большом блюде, любезно предоставленном мне одним из бандитов, пригласила всех присутствующих за стол. Компания, которая наблюдала за моим священнодействием, как дикари с острова Пасхи за запуском космического корабля, весело зашумела и придвинулась к столу. Кто-то щелкнул кнопкой электрического чайника и буквально через десять минут мы дружно уплетали бутерброды с чаем, переговаривались, смеялись, и вообще, вели себя как люди, знакомые между собой сто лет, но по независящим от нас причинам, не видевшиеся примерно лет девяносто.

Беседа текла весело и непринужденно. Ребята оказались неглупыми и даже с чувством юмора. Я им рассказала анекдот про пингвинов, чем окончательно завоевала их расположение. Анекдот выглядел примерно так. Ехала фура-морозильник и везла пингвинов в зоопарк. Но неожиданно фура сломалась, и водитель кое-как дотянув до поста ГИБДД, попросил инспектора помочь с доставкой пингвинов по адресу. Инспектор пристроил уже почти всех птиц на проезжающие автомобили, но вот четыре пингвина были еще не пристроены. И вдруг на страшной скорости летит джип. Инспектор тормозит его, в джипе опускается стекло, оттуда рука с бумажкой в сотню баксов. Инспектор говорит:

– Нет, брат. Мне деньги не нужны. Ты пингвинов в зоопарк отвези.

– Ноль проблем, шеф, – отвечает водитель джипа, берет пингвинов на борт и уезжает. Прошло месяца три. Снова тот же инспектор и снова летит тот же джип. Инспектор тормозит водителя и узнает в нем того парня, которому пристроил последних четырех пингвинов. «Ладно, – думает, – отпущу. Все же выручил» Подходит к джипу и спрашивает:

– Ну что, пингвинов-то отвез в зоопарк?

– А как же! Уже три раза там были!

Инспектор заглядывает в салон джипа и видит на заднем сидении пингвинов, которые едят «Эскимо».

– Сейчас вот их в кино везу.

Мужики просто катались по полу от смеха. Они были непосредственны в выражении своих эмоций, словно дети. А может быть, они и оставались детьми в каком-то смысле. Ведь такой дикий образ жизни, как у них, и изобретается в детстве, когда мы все с упоением играем в разных там разбойников. Только многие из нас потом вырастают из этих игр и забывают их, увлекшись чем-то другим. А кое-кто так и застревает в этих разбойничьих играх на всю оставшуюся жизнь. Часто – совсем недолгую. Потому что пули игрушечные бывают только у детей. У взрослых разбойников они настоящие.

В общем, человеческий контакт с Колькиными подчиненными был налажен. А это в любом деле половина успеха.

После завтрака Колька решил не тянуть с моим возвращением домой и вся компания, погрузившись в два джипа и поминая добрым, но крепким словом и пингвинов, и все прочее человечество, выехала в сторону моего дома.

Но, как показало время, это я так думала. В смысле, думала, что я выехала в сторону моего дома. Жизнь оказалась немного сложнее и страшнее.

Меня посадили на почетное место рядом с водителем – это было знаком особого доверия. И я оценила такой Колькин жест.

Не успели мы отъехать от Колькиного «логова» и сотни метров, как путь нам перерезала целая кавалькада из четырех машин. Наши джипы встали, как вкопанные. Колька стал мрачным и очень серьёзным.

– Это кто? – мой вопрос прозвучал слишком громко в образовавшейся неприятной тишине.

– Конкурирующая фирма, – Колька ответил неохотно. И, помолчав, добавил: – Тоже, между прочим, за тобой охотятся.

– Чего-о? – протянула я. – А им-то что надо?

– Да то же самое, что и нам. – Колька как-то искоса зыркнул на меня и ухмыльнулся.

– Господи, а они-то откуда про меня знают?

– Глупенькая ты. – Колька смотрел на меня ласково, как смотрят на несмышленое дитя. – Разве ж в нашем мире можно что-нибудь скрыть? Особенно, если это касается таких «бабок». Просто, у нас свои «коны», а у них свои. Только ребята не правы. Они нам «на хвост» хотели упасть, а мы их не захотели. А зачем? У нас и покупатель свой на товар, и прихваты на Западе.

– На каком Западе? – удивилась я.

– А ты, что, думаешь, что у нас кто-нибудь может за этот товар хорошую цену дать?

Я ничего не понимала. Какой товар? Какую цену?

– Коль, я не совсем в курсе. Ты мне не можешь объяснить, о каком таком товаре речь?

И тут уже у Кольки глаза на лоб полезли.

– Так ты, что, не в курсе? Ты не знаешь, зачем столько народу за этой книжкой охотится?

Я отрицательно мотнула головой.

– Я знаю только, что там какие-то формулы, а что они означают, понятия не имею.

Но Колька не успел поделиться со мной столь интересной для меня информацией. В чужих машинах стали открываться двери, и из них вывалилась куча народу. «Ух, ты! Да их в два раза больше, чем нас», – подумала я. Местоимение «нас» меня совсем не смутило.

Чужие бандиты остановились рядом со своими автомобилями и в руках у них недвусмысленно появились силуэты пистолетов. Дело принимало неожиданный и дурацкий оборот. Мне первый раз в жизни стало по-настоящему страшно.

– Ну вот, поговорить не дают, – проворчал Колька. – Ладно, потом поговорим. – Его лицо снова было серьезным и озабоченным.

– Коль, а они стрелять будут? – мой вопрос прозвучал еще более нелепо, чем предыдущий.

– А как ты думаешь? – Колька теперь был совсем не похож на моего лопоухого одноклассника, которым он был много лет назад. Он весь подобрался, как барс перед прыжком и тихо скомандовал всем, кто был в нашей машине:

– Сидеть тихо, не дергаться. Я пойду, послушаю, что они предлагают.

Он неторопливо открыл дверь, вылез из машины и вразвалочку, словно совершал утренний променад по парку, направился в сторону кавалькады. «Конкурирующая фирма», видимо, довольная произведенным впечатлением опять позалазила в свои автомобили.

Минут через десять он вернулся, сел в машину и молчал так долго, что я не выдержала и нетерпеливо спросила:

– Ну, что там?

– Все банально. Они хотят тебя забрать. – Колька глянул на меня в упор. – Но это в мои планы не входит. У меня еще никогда и никто ничего не забрал.

Его братва одобрительно загудела.

– И что ты решил? – спросила я.

– А что тут решать? Будем драться. Я им сказал, что мне надо подумать минут пятнадцать, но это блеф. Просто, чтобы выиграть время. Я сейчас братве информацию по телефону перекину, скоординируемся – и вперед.

У меня все похолодело внутри. Куда это – вперед? А как же я? А если меня случайно убьют в перестрелке?

Словно прочитав мои мысли, Колька сказал:

– Не дрейфь. Насчет тебя я тоже подумал. Тебя нельзя под пули подставлять. Вот Карась у нас водила знатный. Мы сейчас тихонько из машин выйдем, вроде как для дальнейших переговоров, сгруппируемся, пока то да сё, Карась рванет с места и тебя через лес увезет. Они не успеют даже пошевелиться – я отвечаю. Да и места здесь глухие, их знать надо. Так что, погони не бойся. А шелупонь эту мы подстрижем, чтобы под ногами не путалась.

Я поразилась Колькиной дерзости. Напротив нас в машинах сидело минимум в два раза больше народу. И как он собирался все это проделать, мне было совершенно непонятно. И вдруг я догадалась. Это была не безумная смелость. Просто у Кольки не было другого выхода. Отдать меня он не мог. Это было равносильно потере авторитета в глазах его «коллег» до скончания дней. Следовательно, оставался только один путь – драться. Но при любом раскладе шансов уцелеть у него не было никаких, а лично у меня оставалось не так много. Я не знала, какой там Карась водитель. Может и Шумахер. Но проверять это на собственной шкуре мне страшно не хотелось. И у меня созрел план. Он как-то мгновенно всплыл в моей голове, словно бы из ниоткуда.

– Послушайте, товарищи! А я чего-то не поняла. Я что, кукла бессловесная, а вы меня спросили? Что это вы тут за меня решаете, что мне делать?

Колька опешил.

– Это, в каком смысле? – удивился он.

– А в таком смысле. У нас есть замечательный и единственно правильный выход. Это не ты меня отдаешь, а я сама ухожу от вас, по доброй воле. И волки сыты, и овцы при делах.

Колькины глаза начали наливаться кровью, но я не дала ему закончить этот процесс.

– И нечего мне тут указывать. Раскомандовался. Я не член твоей банды и слушаться тебя не обязана. – И вдруг я сбавила тон и почти умоляюще попросила: – Ну Колечка, ну пожалуйста. Зачем нам всем эта идиотская бойня. Ну перестреляют вас всех. А мне вас жалко. – При этих моих словах и Колька, и Карась, и еще два их приятеля, сидящие в нашей машине, та-а-к на меня посмотрели, что я сама себя зауважала. В их взглядах было полное смятение. Видимо, еще никто и никогда не предлагал им спасения ценой собственной жизни. Может, я немного преувеличиваю, но шанс остаться на поле брани бездыханной жертвой у меня действительно был. А уж у них тем более.

И чтобы никто ничего не смог предпринять или перерешать за меня, воспользовавшись всеобщим замешательством от моей сентиментальной речи, я быстренько выскочила из машины и рванула в сторону противника.

– Куда, дура, стой! – Колькин голос остался далеко позади, а я уже дернула на себя ручку двери ближайшей машины. Дверца не поддавалась, а я ее все дергала и дергала. Наконец с другой стороны автомобиля отворилась дверца и из нее вышел мужик, чернявый кавказец. Да они все чернявые, как близнецы.

– Девушка, та дверца не работает. Ты сюда иди, здесь работает, – голос его звучал спокойно, как в кино у человека, говорящего тост.

Я перестала мучить дверцу и, обойдя машину, залезла в нее с другой стороны.

– Здрассьте. Вы хотели меня видеть, вот она я, – я слегка дерзила, но получала от этого удовольствие.

– Здравствуйте, дорогая, – мужик говорил это с легкой иронией, разглядывая меня в упор. – Так вот она какая вы, наша Мата Хари.

Ну и он туда же! Тоже мне, шпионку нашел, старый козел. И тут я совсем разозлилась. Только я успела подружиться с одними бандитами, как на меня положили глаз какие-то неведомые мне чукчи.

– Что вам от меня надо, – я тоже стала наглой.

– У вас имеется некая книга, которая вам не принадлежит. И вы должны эту книгу передать мне. После этого мы расстанемся с вами навсегда, и, видимо, к вашей большой радости. Я думаю, что благоразумие вам не изменит, вы ведь, насколько я заметил, благоразумный человек?

– А если я не отдам?

Я была дерзкой, как Зоя Космодемьянская перед фашистами.

– Зря вы так думаете. Я постараюсь сейчас вас в этом убедить.

Чернявый позвонил по мобильнику какому-то Ашоту и попросил его зайти. Через пару минут к нам в машину залезло какое-то жуткое чучело. Чучело было невоспитанным и мне совсем не понравилось. Глаза у него были, как оловянные пятаки, совсем безжизненные, и от него веяло чем-то нехорошим. Такой действительно мог убить.

– Ну что, сучка, отдашь книжку или будешь кочевряжиться? – я поняла, что не хочу знакомиться с Ашотом ближе.

Но мое молчание было истолковано как отказ.

– Так, ты, видно, не понимаешь по-русски.

Странное заявление от лица кавказской национальности, говорившего по-русски с таким диким акцентом, что я еле угадывала смысл сказанных им слов.

– Если ты будешь сопротивляться, нам придется тебе помочь принять правильное решение и это тебе совсем не понравится.

Ашот говорил с видимым удовольствием, я думаю, что он был специалистом в такого рода делах.

Мне расхотелось быть Зоей Космодемьянской. Я снова вспомнила рекомендации очкарика. А они гласили, что с Достоевским мне просто необходимо расстаться. Бедный очкарик! Знал бы он, как я находчиво, а главное, так вовремя поступила с этим несчастным Достоевским, то не совался бы ко мне со своими дурацкими советами. Виват, Марго!

Ситуация опасно накалялась и больше не напоминала ту игру, в которую мне захотелось ввязаться еще в далекой Турции. Тогда мне все это казалось детективным сериалом, в котором мне вдруг выделили роль. Теперь же все изменялось прямо на моих глазах. Игра превращалась в жизнь. Больше играть в Шерлока Холмса мне не хотелось.

– Эй, уважаемый, нечего на меня орать. Я согласна.

Ашот заткнулся на полуслове.

– Вот и умница, вот и молодец. Зачем тебе шрамы в таком юном возрасте, зачем портить свою белую кожу? – Ашот стал приторно-ласковым. Он приблизил ко мне свое лицо и провел рукой по моей щеке. Этот жест был жестом профессионального убийцы, а когда я заглянула в его глаза, то увидела, что они свинцового цвета и там – космическая пустота. Да, такой зарежет между двумя чашками утреннего кофе, даже не переставая читать свежую газету. Б-р-р! Бедная Зоя Космодемьянская.

Ашот наклонился совсем близко к моему лицу.

– А теперь слушай меня, дорогая. Сейчас мы поедем к тебе домой и ты отдашь нам книжку. Безо всяких фокусов. А если что-то плохое задумаешь, то просто не успеешь подумать дальше. Ты меня поняла?

Его голос был ласковым и тихим, как дуновение смерти, и теперь я испугалась его по-настоящему. Какое-то звериное чутье говорило мне, что эти люди шутить не будут. Они просто убьют. Тихо и безжалостно. Я вспомнила разговор на вилле в Турции, и меня осенило. Вот они! Вот о ком тогда Вадиму говорил его «коллега по бизнесу»! Это и есть те неведомые бандиты, которые охотились за Достоевским наперегонки с Вадимом и его «коллегами». Как я могла довериться Вадиму! Какая же я идиотка! Ну и что, что хорошее обхождение. Ну и что, что олигарх. Все они одинаковые. Только ЭТИ себя вести не умеют, и чуть что – хватаются за нож или пистолет. А ТЕ по-другому людей убивают, тихо и нежно.

Я сейчас была в полной прострации, и мне было наплевать и на Вадима, и на весь белый свет. Меня здесь практически убивают, и никто, ни одна живая душа не пришла мне на помощь. Ну и ладно, пусть забирают всех моих Достоевских, раз они никому не нужны. Я что, крайняя что ли? Рисковать из-за этого жизнью мы не договаривались.

– Хорошо, я поняла, – мой голос от страха прошелестел как лист на холодном осеннем ветру.

– Поехали, и так столько времени потеряли, – скомандовал водителю чернявый.

Через час мы были около моего дома.

Достоевский сиротливо лежал на столике в спальне.

Вот и все. Мне уже было не жалко классика. Черт с ним, и может быть даже к лучшему, что я так толком ничего и не успела узнать, и мой одноклассник-бандит Колька так и не успел просветить меня о сути того самого секрета, который заключали в себе эти бесценные во всех смыслах формулы. Это во-первых.

Во-вторых, я не сделала ксерокопию оригинала для моего бывшего шефа, хотя и обещала, а, стало быть, и ему, видимо, не удастся пролить свет на эту загадку, и утолить мое любопытство прямо сейчас. Оригинал у Марго, но при таком стремительном развитии событий теперь вообще непонятно, когда я смогу его забрать. Глупый и неоправданный риск не был моим коньком.

Ну их, этих бандитов! Я вспомнила глаза Ашота и поежилась.

И вообще, все это было уже совсем не важно.

Я взяла Достоевского, раскрыла на первой странице и погладила его бедный ободранный форзац. Молодец, Миша! Не отличить от оригинала.

Мне стало немного грустно, что эта история заканчивается. Я как-то уже стала привыкать к погоням, лишнему адреналину в крови, ощущению таинственной опасности. А теперь все это исчезнет. Вот отдам сейчвс эту талантливую подделку и все. Прости-прощай приключения! В этот момент меня уже совершенно не интересовало, что мне в дальнейшем делать с оригиналом. Я как-то совершенно об этом не думала. Меня сейчас огорчало только окончание моей удивительной приключенческой саги.

Правду говорят, что женской логике найти объяснение невозможно. В теории, меня внизу ждали безжалостные кровопийцы, а я тут стояла в своей спальне и с тихой грустью прощалась с предметом их вожделения. Непостижимо!

– Прощай, классик. Удачи тебе. Говорят, ты очень важный и стоишь кучу денег. Жаль.

Это я сказала вслух, так, на всякий случай. Вдруг здесь есть секретные микрофоны и меня сейчас кто-нибудь слышит? Я хотела достойно доиграть свою роль до конца.

Что означало это финальное «жаль» я не знала, но мне действительно было жаль, что все так быстро закончилось.

А еще – я теперь совершенно не интересна Вадиму.

Женщины – народ непоследовательный. Час назад я ругала Вадима последними словами, а теперь жалею, что так и не отдала ему книжку еще там, в Турции. Может быть, от Вадима в этом деле толку было бы больше. Радовало меня только то, что бандитам все равно не достанется оригинал. И я очень гордилась своей находчивостью и ловкостью.

Я спустилась вниз, чтобы отдать книжку Ашоту, который должен был ждать меня около подъезда. Но Ашот был не один. Около него стоял Миша. Немая сцена была покруче, чем в гоголевском «Ревизоре». Ашот коротко бросил мне:

– Садись в машину. – И сам уселся на переднее сидение. Наш кортеж снова рванул с места и понесся вперед, к новым приключениям. Я сидела ни жива, ни мертва. Такого поворота никто не ожидал. Поскольку меня не спросили, куда надо ехать, из логики повествования вытекала простая истина – Ашот и так знал, куда надо ехать. И я теперь знала. Новый шквал мыслей захлестнул мою бедную голову. Так, стоять! Нечего здесь шторма разводить, и так голова трещит от перегрузок. Такое количество событий и информации тяжело переварить и более тренированному человеку. Я была сыта всем этим по горло. А ведь еще десять минут назад я страшно сожалела, что вся эта история закончилась. Сглазила. Ну ладно, еще повоюем. Итак, что у нас в прикупе. Марго. Нет, она должна вернуть им книгу. Еще не хватало, чтобы и ее украли, как меня. Или еще что похуже. Так. Дальше. Миша. Видимо, Марго все же где-то просчиталась, раз Миша так задешево ее продал. А может, и не задешево? Книжка-то вроде ценная. И Миша как-то об этом пронюхал.

Тем временем, наша машина подъехала к кованым воротам, которые я впервые увидела буквально сутки назад. Водитель посигналил, и тяжелые ворота раскрылись с негромким пневматическим шипением. Я снова оказалась в широком, вымощенным брусчаткой дворе, и на пороге дома стояла Марго. Собственной персоной. Она была слегка бледна, но, в общем, выглядела как обычно.

Ашот вышел из машины, довольно бесцеремонно вытащил из машины меня, и мы дружной стайкой вошли в дом. Замыкал нашу стайку злополучный Миша.

Марго проводила нас в свой кабинет, и когда все угнездились в широких креслах, она, наконец, начала говорить:

– Миша, как ты мог? Скажи мне, детка, разве ты мало зарабатывал?

– Марго, не надо лирики. За такие бабки, какие я могу срубить с этой макулатуры, я продам родную маму.

Марго демонстративно отвернулась от него и больше на него не смотрела.

– А теперь я слушаю вас, джентльмены.

Ашот неуютно заерзал. Видимо, обращение «джентльмены» как-то не вязалось с его психикой. Вот «джентльмены удачи» подошло бы ему намного больше.

Но Ашот был тертый калач. Он сразу пошел в атаку.

– Ты мне тут сопли не разводи, дамочка. Я о тебе наслышан. Знаешь, как тебя мне охарактеризовали? Ведьма. И сказали, чтобы я к тебе не лез. Но я не такой. Мне чужие указки ни к чему. Ты знаешь, зачем мы здесь? Вот эта фифа хотела нас «кинуть». И если бы Мишка в последний момент не стукнул, то мы бы и лоханулись. Так что, давай, тащи сюда книженцию.

Марго изучающее смотрела на Ашота. И молчала. Потрясающее самообладание! Ашот снова неуютно поежился под ее взглядом, но стерпел.

– Вы, молодой человек, командовать мною еще не уполномочены. Книгу я вам отдам, но совсем из других соображений. Просто у меня есть одно условие. Эту девочку, – и Марго кивнула в мою сторону, – вы оставляете здесь, у меня. В обмен на книгу. В противном случае, я книгу вам не отдам.

Ашот осклабился.

– Да забирай ты эту дуру. Вот еще, ценность великая! И некогда мне тут с тобой языком чесать, тащи книгу и разбежались. – Ашот видимо едва сдерживался, чтобы не перейти на свою привычную лексику. Это стоило ему некоторых усилий. Интересно, кто же это порекомендовал ему не связываться с Марго? Видимо, очень влиятельный человек, если даже такой отъявленный бандит, как этот Ашот, пытается держать себя в рамках. Но я уже перестала удивляться всему, что касалось Марго.

Хозяйка же, тем временем, встала, подошла к бюро, которому уже наверняка пошла третья сотня лет, чем-то там щелкнула, и у нее в руках появился мой несчастный Достоевский. Вот теперь действительно все. Но Марго права. Нет такой веской причины, чтобы не прекратить все это именно сейчас. Потому что, уже было ясно, если не вернуть им книгу, то будут жертвы. А это было бы уже слишком. Мы так не договаривались.

Ашот выхватил книгу из рук Марго и протянул Мише. Тот полистал Достоевского и кивнул – он!

Ашот еще раз противно осклабился и махнул рукой присутствующим: мол, наше вам, с кисточкой. И вышел. Миша вышел вслед за ним. Он ни на кого не смотрел. Но Марго пристально смотрела ему вслед. Когда во дворе раздался шум отъезжающих машин, Марго бросилась ко мне на шею.

– Слава богу, все обошлось. Такого поворота мы не ожидали.

Я опешила. Кто это мы? И чего не ожидали?

– Марго, что происходит? Давай все сначала и по порядку.

Марго покачала головой.

– Нет, сначала обед. А все разговоры потом. И нам еще надо дождаться одного человека, а то ты мне не поверишь. – Опять эта таинственность! Я уже стала от нее слегка уставать.

Мы прошли в роскошную кухню, где был накрыт стол на троих.

– А кто третий? – машинально задала я вопрос. И сразу осеклась.

На столе стояли легкие закуски и салаты. Я вспомнила, что последний раз меня кормили Колькины бандиты, и налегла на еду. Все-таки мои растрепанные нервы требовали серьезной витаминной подпитки. Когда я закончила с четвертой порцией салата, в кухню вошел Миша, и я так и осталась сидеть с открытым ртом. Хорошо хоть не подавилась от неожиданности!

Марго любезно сказала:

– Проходи, Мишенька. Поешь сначала. Ты тоже сегодня с утра весь на нервах. – Миша сел напротив меня и принялся жевать как ни в чем не бывало. Я ничего не понимала и у меня сразу пропал аппетит. Но по опыту зная, что у Марго всегда и все идет по плану, я встала и молча налила себе чаю.

Когда Миша справился с хорошо прожаренной свиной отбивной и ворохом картошки-фри, он утер рот салфеткой и взглянул на меня своими лукавыми ярко-синими глазами. Этакий ангелок, только крылышек не хватает!

Марго попивала маленькими глоточками кофе из тончайшей фарфоровой чашечки. Но пауза явно затянулась. И я не выдержала:

– Мне кто-нибудь что-нибудь сегодня объяснит? – Марго молча встала, вышла из кухни, и вернулась через пару минут держа в руке – кого бы вы думали? Конечно же, Достоевского!

– Вот ваша книга, в целости и сохранности. – У меня был легкий шок. Но я, кажется, начинала кое-что понимать.

– Так это вы их так… обманули? Провели? Надурили, что ли? – Я не могла подобрать нужное слово.

– Можно и так сказать. А вы, что, подумали, что Миша и вправду может кого-то сдать?

Я и вправду так подумала. И мне стало стыдно. Но все было так натурально!

– Миша просто весьма предусмотрительно изготовил две копии с вашей книги, а не одну. Причем, они слегка отличаются, как друг от друга, так и от оригинала. – Марго слегка улыбнулась мне. – А еще Миша, помимо того, что имеет золотые руки, еще и профессиональный актер. А как в его профессии без этого?

Да, действительно, как же профессиональному мошеннику без актерского мастерства? А, может, у него есть еще какая-то другая профессия?

Но от таких мыслей мне стало еще более стыдно. Эти люди только что спасли мне жизнь. И проделали это весьма ловко. Так что, все другие мысли и чувства с моей стороны были сейчас просто неуместны, кроме чувства благодарности и признательности.

Но у меня возник вопрос, который я немедленно и задала всем присутствующим:

– Позвольте, товарищи, а откуда вы узнали, что меня а) похитили бандиты и б) похитили другие бандиты у предыдущих?

Марго просто сказала:

– У тебя замечательный муж и он попросил нас за тобой приглядывать. Вот мы и приглядывали. Сначала, когда ты в галерее исчезла, мы слегка запаниковали. Но из галереи всего три выхода. И мы поставили к каждому своего человека. И когда тебя ночью выносили к джипу, мы уже были в полной боевой готовности.

– Позвольте, как вы меня потеряли? А этот парнишка, который приходил ко мне сказать, что Достоевского уже можно вернуть? Это разве не от вас?

Марго и Миша переглянулись. Марго наморщила лоб, но буквально через секунду снова заулыбалась.

– Я, кажется, догадываюсь, от кого приходил этот парнишка! У тебя действительно замечательный муж. Если он послал к тебе своего человека, то это может означать только одно – он полностью контролировал ситуацию. И я не удивлюсь, если когда-нибудь узнаю, что половина гостей на этой художественной выставке работает на Вадима. Он очень умный человек.

Я возмутилась.

– Так что же это получается? Этот умный человек использует меня, собственную жену, как живца для ловли каких-то неизвестных преступников? И после этого я должна называть его любящим мужем?

Марго слегка остудила мой пыл.

– Не торопись, Таня. Никогда не торопись. Вадим никогда не делает ничего просто так. Интересно, что же действительно написано в той книжке, что ему приходится так рисковать? – И Марго неожиданно закурила. Я никогда не видела ее с сигаретой. Как я выяснила намного позже, сигарета в руках Марго означала крайнюю степень озабоченности. А еще, она никогда не курила при чужих.

Так мы просидели еще около получаса. Марго задумчиво курила, Миша с непробиваемо-спокойным лицом уплетал десерт – абрикосовый пирог. А я сидела и пыталась собрать в кучу свои мысли.

За последние несколько дней я получила такое количество противоречивой информации, что уже просто перестала что-либо понимать. Я чувствовала только усталость и опустошенность. Из всего того, что я узнала, мне ясно было только одно: я совершенно запуталась! Вадим, Марго, Миша – все это как-то странно переплелось. Может, это все же какая-то шайка? А может «шайка» – это неправильное определение? Как-то слишком грубо и, кажется, не из этой оперы. Но мои уставшие мозги уже отказывались додумывать даже самые простые мысли, а не то что философствовать.

Когда Миша доел десерт, он сообщил мне некоторые подробности его мнимого предательства. Когда ситуация с моим похищением стала выходить из-под контроля и появились «бандиты № 2», возникла реальная опасность, что живой меня из этой передряги не отпустят. Тут и была срочно придумана такая вот несложная комбинация с Мишиным участием. Оставлять меня в лапах «чужих» бандитов было опасно, и поэтому решено было обменять меня на второй экземпляр Достоевского, так предусмотрительно изготовленный моим спасителем.

– Танечка, Миша в некоторых кругах нашего общества обладает определенной репутацией. – Было видно, что Марго тщательно подбирает слова. И это меня слегка удивило, обычно ее речь звучала плавно и очень естественно. – Но это, как бы вам сказать, м-м-м… необходимо для дела. Я очень давно знаю вашего мужа и поэтолму теперь и вы в курсе, что Миша… м-м-м… по-настоящему свой человек в нашем маленьком дружеском сообществе.

Что Марго сейчас подразумевала под «маленьким сообществом» мне приходилось только догадываться. Но то, что я автоматически стала его членом благодаря Вадиму, я уже поняла. Стали бы они так рисковать ради кого-то чужого! Хотя судя по количеству гостей на вечеринке у Марго, может быть ее «маленькое сообщество» включало в себя гораздо больше участников, чем я могла предположить. «Мафия, что ли? – пронеслось в моей голове. Но мафия не станет заботиться о своих вновь принятых в ее ряды неофитах с рвением родной матери. Или станет? Похоже, я окончательно запуталась. «Да и фиг с ним! – Дальнейшие размышления на эту тему грозили мне серьезной головной болью, в самом прямом смысле. – Главное, что меня спасли и Достоевский на месте. Остальное – фигня на постном масле!»