Текст книги "Смерть за наследство"

– Что ж, я, конечно, знаю кое-кого. Лихарева, например, могу рекомендовать с чистым сердцем. У него хорошая репутация, человек абсолютно надежный. Законопослушность, правда, в разумных пределах, но лицензия у него есть. Что касается «вообще», это вы сами с ним поговорите. Вот, я вам номер телефона записываю, это в приемной. Или секретарь ответит, или сам владелец агентства – Лихарев Сергей Денисович.

– Спасибо. – Виктор Петрович взял листок, прочитал написанное, кивнул. – Спасибо большое. Если он сумеет помочь…

Алейников коротко распрощался и вышел.

А Котов сердито собрал протоколы в стопку и бросил ее на стол. Бросил небрежно, так что несколько листков выпало, а пара бумажек даже улетела на пол. С самого начала это дело о пропаже Лены Соломиной было из тех, что «тянули за душу». Нет, пару дней еще была надежда, что девчонка просто сбежала по весеннему делу из-под строгого надзора родителей и деда, что попробует вольной жизни без маминой опеки, но и без маминых котлеток, да и вернется… увы. Сейчас беспризорники по городу толпами не бегают, не затеряешься. И полиция, что бы ни писали в газетах, работает – на одинокую девочку, болтающуюся на вокзале (а таких соплюшек обычно на вокзал тянет – в Москву рвануть или, если особо романтичная, во Владивосток), внимание обязательно обратит. Девочка же исчезла так быстро, незаметно и окончательно, что версия похищения, причем похищения тщательно подготовленного, напрашивалась сама собой.

А теперь еще Решетовская эта, ведьма ясновидящая, гадалка магическая! Аферистка же, ясное дело! И каким боком она к этому делу вдруг пристегнулась? На сотрудничество не идет, во время опроса ничего дельного не сказала, только несла какую-то чепуху. Это у него-то, у Олега, проблемы с отношением к людям! Просто он достаточно разных жуликов повидал и не позволяет голову себе дурить всякими их заклинаниями. Ничего она не знает, ничего о Соломиной не слышала, о похищении впервые узнала, когда родители Лены к ней пришли! Скорее всего, так и есть, но какое сердце надо иметь, какую совесть, чтобы на родительском горе наживаться? Марина Соломина, ясно, отчаявшаяся женщина, она сейчас куда угодно, хоть к гадалке, хоть в церковь, хоть к шаману чукотскому, готова за помощью бежать. И врать ей, да еще и деньги за свое вранье брать, это каким чудовищем надо быть! Правда, она говорит, что плату не берет, и Алейников вроде подтвердил, но как-то невнятно. Что деньги давал, не признает, но глаза при этом отводит. Так, может, она не деньгами берет, а вещами или услугами… Одета эта ясновидящая нарядно, и квартирка у нее обставлена-ухожена. А что? Один клиент мебелишку подвез, второй услуги уборщицы оплатил, и получается, что барынька вся в шоколаде, а денежки наличные, под присягой может утверждать, в ручки свои холеные не брала.

Встретиться с ней, что ли, еще раз? Поговорить, припугнуть немного? Вот только будет ли смысл? Надо признать, при всей неприязни, которую Решетовская у него вызывает, держится эта ведьма хорошо, крепкий орешек. Попробовать навесить на нее наружку? Так это обоснование нужно, посолиднее, чем он может сейчас предоставить. Все же надо попробовать собрать все факты вместе, аккуратно их изложить, замотивировать подозрения… Имеет смысл начать с того, чтобы изложить все эти мысли на бумаге, посмотреть, что набирается, а потом начать компоновать.

Олег взял чистый листок, сосредоточился и начал было набрасывать список произошедших событий, как зазвонил телефон.

– Как всегда, вовремя, – проворчал он и нажал на кнопку. – Котов слушает.

– Привет, Олег! – Голос старого приятеля, Сергея Лихарева, был весел и слегка язвителен. – Технический звонок. Хочу поблагодарить за то, что клиента подогнал…

– Не за что, – буркнул Олег. – Мог бы и не трудиться.

– …и спросить заодно про этого Алейникова. Варвара пошарилась в Интернете, кое-что выяснила про него, так что армейское прошлое и банкирское настоящее можешь пропустить. А вот зачем этому странному челу вдруг частный сыщик понадобился, это мне очень интересно.

– Да не странный он, просто навалилось на мужика… ты с ним уже виделся?

– Нет, только по телефону договорились о встрече. Вот я и хочу понять, чего он от меня потребует.

– А он тебе разве не сказал?

– Очень коротко. Его интересует слежка, а зачем, почему, сколько и все прочие подробности при встрече. Но мне же надо подготовиться.

– Слежка? Интересно. Мне он сказал, что детектив ему нужен в связи с какими-то заморочками в банке. Серега, ты если что важное зацепишь по делу, сразу сообщи.

– Щас! – обрадовался Сергей. – А как же конфиденциальность взаимоотношений с клиентом?

– А как же лицензия?

– Ты, что ли, ее отберешь? Меня без работы оставишь – это ладно, но ведь и Варьку куска хлеба лишишь!

Перепалка была привычной, почти традиционной, и обычно друзья получали от нее удовольствие. Но сегодня настроение Котова было слишком плохим, поэтому он не стал продолжать, а просто попросил:

– Банковские дела меня не касаются. Если ты про внучку его что узнаешь, вот это важно.

– А что с внучкой? – Лихарев сразу сменил тон.

– Да погано все очень. У этого Алейникова внучка исчезла две недели назад. Дело я веду, но результаты – сам понимаешь… мне ему в глаза смотреть стыдно.

– Надежды, что девочку на приключения потянуло, что нагуляется и вернется, как я понимаю, меньше минимума?

– Ноль целых хрен десятых. Явное похищение, но и требований о выкупе не поступало. Значит, маньяк. Но по городу сигналов больше нет. То есть пропала пара девчонок подходящего возраста, но там в обоих случаях совсем другие обстоятельства.

– Значит, если маньяк, то начинающий, – правильно понял его Сергей. – И можно ждать новых похищений. Действительно, погано. Ладно, я понял. Если что, маякну.

Сергей Денисович Лихарев окончил юридический институт с отличием и с энтузиазмом взялся за адвокатскую практику. Лет через пять он взвыл, бросил все, зарегистрировал частное детективное агентство «Лихарев и К^о» и процветал уже девятый год. Под «К^о» подразумевалась его старшая сестра Варвара.

Варвара очень любила учиться, но у нее, как она сама выражалась, было «короткое дыхание». Поступить после школы в какой-нибудь вуз Варвара даже не пыталась: сама мысль о том, чтобы учиться в одном и том же заведении больше года, приводила ее в священный ужас. Шести – восьмимесячные курсы были оптимальным вариантом. К тридцати восьми годам она окончила курсы бухгалтеров, секретарей-делопроизводителей, медсестер, программистов, веб-дизайнеров, косметологов и игры на гитаре. Кроме того, Варя поучила английский, испанский и португальский языки, дважды вышла замуж и родила троих детей. Работа в агентстве брата ее вполне устраивала, поскольку, хотя она жаловалась, что работает за четверых, а получает только за двоих, зарплата тем не менее была вполне приличная, а рабочее время можно было планировать с учетом своих дел и интересов. К которым, кроме обычных домашних, относились и курсы по мануальной терапии, которые Варвара посещала в настоящий момент.

На особо сложные дела Лихарев не подряжался, занимался тем, с чем мог справиться один. Но если вдруг требовалась помощь, имелись договоренности с парой более многолюдных, дружественно настроенных детективных агентств, готовых прийти на помощь. В основном Сергей занимался слежкой за неверными супругами, поиском должников и уклоняющихся от уплаты алиментщиков или установлением местоположения имущества, которое человек по каким-либо причинам хотел бы скрыть. Однажды он очень неплохо заработал, получив процент со стоимости загородного дома некоего хитромудрого банкира, объявившего себя банкротом. Впрочем, приходилось ему несколько раз, по выражению Варвары, «вляпываться в криминал» и даже как-то раскрыть убийство, чем здорово он тогда помог давнему, еще со времен учебы, приятелю Олегу Котову.

В ранней юности Сергей довольно долго переживал из-за своей неказистой внешности – экспериментировал с прическами, ходил в зал качаться, тренировал перед зеркалом загадочно-обаятельную улыбку… Мускулатурой он обзавелся на зависть многим, но похвастаться этим можно было разве что на пляже – невысокий рост, который только с большой натяжкой можно было назвать средним, сводил на нет достоинства атлетичной фигуры. Волосы, слабые от природы, после бесчисленных красок, перекрасок и химий очень рано истончились и стали редеть – Сергей уже не раз задумчиво поглядывал на объявления различных кудесников, обещающих стопроцентно удачную пересадку и вживление волос. Впрочем, как выяснилось, частному сыщику, занимающемуся слежкой, пышная запоминающаяся шевелюра как раз не нужна. Со временем он научился выглядеть незаметным и невыразительным мужичком: привык ходить, слегка сутулясь, привык носить мешковатую, неяркую одежду, привык и к простым очкам без диоптрий, которые замечательно прятали пристальный заинтересованный взгляд. Благодаря специальному комплексу упражнений Лихарев так разработал кисти и пальцы рук, что если бы захотел стать вором-щипачом, то, несомненно, добился бы больших успехов. Но Сергея не прельщала возможность стать воровской легендой, ему достаточно было того, что, не прибегая к таким грубым способам, как радостные объятия «случайно обознавшегося приятеля» или столкновение с неуклюжим прохожим, он, просто пройдя мимо, мог пристроить крохотную булавочку микрофона в воротник объекта.

Алейников как клиент Сергею в целом понравился – сразу видно, что человек серьезный и дельный. Правда, Виктор Петрович чувствовал себя явно неловко и с заметным трудом формулировал вопросы, на которые детектив должен был получить ответы, но это как раз нормально. Люди, общаясь с частными сыщиками, редко чувствуют себя легко и непринужденно. Лихарев внимательно изучил фотографию Андрея, бегло проглядел листок с собственноручно записанными Алейниковым данными (дата и место рождения, адрес, место работы, образование, марка машины, номер и прочие сведения, которые могут оказаться весьма полезны), покивал и заключил:

– Понятно. Претензий и подозрений нет, но душок тухлый. Оформим как проверку репутации.

Алейников обрадовался. «Проверка репутации» – звучало гораздо приличнее, чем «слежка за собственным зятем». Цена услуги оказалась тоже вполне приемлемой, договор был подписан, и Лихарев, не откладывая, принялся за работу.

Естественно, следить за Андреем день и ночь он не смог бы – именно в таких случаях и привлекались, как их называла сестра, «вольнонаемные», но первые сутки Сергей всегда отрабатывал сам. Чтобы составить впечатление о человеке и иметь представление, чего от него ждать в дальнейшем. Ну и облегчить себе жизнь на будущее: подвесить на машину маячок, чтобы долго не искать, в случае чего, да и пару-другую микрофончиков раскидать лишним не будет. Вообще, на технических средствах Лихарев не экономил. Столь щедрое использование подслушивающей аппаратуры, конечно, было нарушением закона, но давало такую экономию времени и сил, что Сергей предпочитал рискнуть.

Виктор Петрович вышел из банка вместе с Андреем. Огляделся вроде бы рассеянно по сторонам и, естественно, никого не увидел. То есть люди по улице шли и машины ехали, но вот где пристроился детектив (а он не сомневался, что Лихарев уже где-то здесь), он определить не смог.

– Я, пожалуй, домой. А ты? Ужинать вместе будем?

Андрей отрицательно качнул головой и отступил на шаг, пропуская неприметного мужчину в серой ветровке. Домой? Семейный тихий ужин с Виктором Петровичем? Нет уж, спасибо. Старик и раньше раздражал безмерно, но Марина это раздражение умудрялась как-то сглаживать. И ведь, казалось бы, дом большой, два человека могут разойтись: не то что за вечер – за неделю не встретиться! Но как подумаешь, что тесть рядом, за стенкой, так настроение портится. Вот только что бы такое сказать, чтобы Виктор Петрович не обиделся? Все-таки не так часто он предлагает вместе поужинать… если вдуматься, то вообще в первый раз. Наверное, ему тоже без Марины тоскливо. Но нет, вдвоем, в пустом доме – только хуже будет. Надо что-то придумать, чтобы отказаться повежливее.

– Н-нет, я прогуляться немного хочу. Уточек в парке покормлю… – черт, все равно неловко вышло! До чего тяжелый человек Виктор Петрович – никак не получается держаться с ним нормально, на равных! Впрочем, тесть, похоже, не обиделся. Молча кивнул и пошел к своей машине. Наверное, ему этот совместный ужин был нужен так же, как и Андрею. Из вежливости предложил.

От этой мысли стало немного легче. Да, они с Алейниковым абсолютно чужие люди, и за годы, что прожиты рядом, не то что приязни, простого взаимопонимания между ними не возникло. Их объединяли только Марина и Леночка. А теперь… Нет, конечно, эта подлая ведьма соврала, не может такого быть, чтобы Леночка погибла! С чего вдруг? Да, она домашняя девочка и никогда не то что из дома не сбегала – из школы всегда приходила вовремя. И ночевала всегда дома, никаких подружек. Но, может, именно поэтому ей и захотелось погулять немного, возраст как раз такой, на приключения тянет. А если… если она узнала про Милочку? Это Марина, голубиная душа, ей и в голову не придет подозревать что-то, а дети, они ведь наблюдательные. И вроде Леночка как-то странно на него поглядывала в последние дни, задумчиво так, хмуро. И немного оценивающе. Или это только сейчас так кажется?

Андрей достал из кармана пачку сигарет. С зажигалкой удалось справиться не сразу: оказывается, пальцы дрожат. Нервы, черт бы их побрал! Он прикурил, сделал несколько затяжек и раздраженно смял сигарету. Господи, если дочка действительно сбежала из-за него, из-за романа этого глупого… это же все пустяки, это не важно, это так, легкое увлечение, не больше. И он никогда бы не подумал даже, просто все сложилось так удачно… или неудачно? В любом случае Милочка сама решила. А он… он же мужчина, в конце концов. Разве какой-нибудь мужчина в подобной ситуации откажется? Это же самого себя уважать перестанешь. Но пусть только Леночка вернется! Она жива, конечно, жива, никто не собирается верить этой гадюке ясновидящей! А с Милочкой он разберется. К сожалению, вряд ли это будет просто.

Андрей сел в машину, неторопливо выехал с парковки. Да, с Милочкой будет непросто. Она вообще какая-то странная стала в последние дни. Заговорила вдруг про семью, про замужество… Нет, он, Андрей, совершенно не против, пусть выходит замуж, но не за него же! У него уже есть жена, которую он совершенно не хочет огорчать, есть дочь… только бы она вернулась, и все, никакой Милочки! Даже удивительно, такая умная женщина – и что? Она серьезно рассчитывает, что Андрей бросит жену, с которой прожил столько лет, которую любит, ценит и уважает, и уйдет вдруг к женщине, с которой ничего общего, кроме постели, и нет? Кроме того, если Андрей уйдет от Марины, то автоматически лишится работы – Алейников бывшего зятя в своем банке не потерпит. На совместно нажитое имущество Андрей, как порядочный человек, разумеется, претендовать не будет. Да и на что претендовать – ни на дом, ни на участок у него никаких прав и нет, все на Виктора Петровича записано. И то, что он, Андрей, на этом участке вкалывал как проклятый – все соседи знают, кто ягодники рассаживал, кто грушами-сливами занимался – не имеет никакого значения. Про дачу и говорить нечего, к ней Андрей вообще никакого отношения не имеет. И что? Он будет нужен Милочке и такой, без работы, без жилья?

Разве что машину Алейников позволит оставить – она как раз на него, на Андрея, оформлена. Джип, конечно, хорош, но не в машине же с молодой женой жить? Или у Милочки, вместе с ее родителями и братом? А ведь она и сама в таком случае на работе не задержится. У нее, конечно, есть еще какие-то приработки, но это же все несерьезно. Ни статуса, ни денег.

Правда, когда все только начиналось у них, Милочка намекала, что есть способы на Виктора Петровича воздействовать, мягко так, неназойливо… психологически. И он Андрею доверять станет и вообще лучше относиться. Советы давала, как себя вести со стариком, что-то там про психологический резонанс вещала. Ага, как же! Разве этого старого пня пробьешь! Как кривил губы, на Андрея глядя, так и кривит. Разве что, когда Леночка пропала, чуть попроще стал. Правильно говорят, что общее горе сближает. А тут еще Мариночка… Может, и правда Алейников понял, что напрасно зятем пренебрегает? Сегодня у него на лице даже такое странное выражение мелькнуло, виноватое, что ли? И поужинать вместе предложил. Неужели и правда Милочкины советы действуют? Было бы хорошо, надоело уже это тихое домашнее противостояние. А если еще Леночка вернется – Мариночка, конечно, сразу выздоровеет, это же у нее все от нервов, от переживаний, и заживут они снова все вместе… чудесно заживут!

А Милочка… эх! Конечно, любви особой у него нет и быть не может, но в постели – ничего не скажешь, хороша. Марина, конечно, не хуже, и Марину он как раз любит, но столько лет женаты, все уже немного… не то чтобы приелось или скучновато стало, нет! Но как-то все известно уже, и… вот слово подходящее не подобрать. Как-то пресно, что ли? А Милочка, она такая, с фантазией, с ней каждый раз как в первый. А еще она умная и очень дельные вещи иногда подсказывает, не только про то, как с тестем лучше обращаться, но даже по работе. И ей очень интересно, когда он, Андрей, о рабочих делах рассказывает, всегда слушает внимательно, вопросы задает… И вообще, хорошая она, Милочка. Может, все-таки как-нибудь, потихоньку…

Нет, конечно, глупости это все, нет, нет и нет! Надо все это прекратить, и как можно быстрее. Милочку жаль, и неудобно получается, но покой в семье дороже. Господи, да где вообще была его голова? А если, не дай бог, до Виктора Петровича что-то дойдет? Как ни шифруйся, как ни осторожничай, а все равно, как говорится, все тайное становится явным. Решено, надо поговорить с Милочкой и окончательно закрыть все вопросы. Сегодня же. В крайнем случае завтра. Пусть только Леночка вернется, ей не придется переживать, никакой Милочки уже даже близко не будет! Пусть только вернется!

Лихарев подъехал к банку в условленное время. Ждать почти не пришлось, Виктор Петрович с зятем вышли на крыльцо через несколько минут. Сергей как раз успел найти машину объекта и прилепить маячок. Алейников перекинулся с зятем парой слов (ни тот ни другой не обратили внимания на мужичка, который прошел мимо, слегка потеснив Андрея на тротуаре), потом кивнул, сел в машину и уехал. А объект, уже снабженный булавочкой-микрофоном, потоптался на тротуаре, покурил и только после этого устроился за рулем малинового джипа. Серые «жигули», мягко двинувшиеся следом, Андрей, естественно, не заметил.

Ехал Соломин молча, только вздыхал и время от времени невнятно ругался. Остановился около невзрачных боковых ворот парка, вышел из машины и снова закурил. Лихарев припарковался чуть в стороне. Интересно, у Андрея тут встреча назначена или действительно просто уточек покормить приехал?

Андрей целеустремленно (он задержался ненадолго лишь у ларька с хот-догами, купил парочку) промаршировал к пруду и устроился на ближайшей к воде лавочке. Сначала он сжевал сосиски, потом отломил небольшой кусок булки и бросил в воду. Одна из уток величаво развернулась на плеск и, слегка склонив голову, посмотрела на хлеб, словно решая, стоит ли ради такого пустяка шевелить лапками. Впрочем, кусок не пропал зря, на него с разных сторон накинулись мальки, затеребили, отщипывая микроскопические куски, задергали и быстро утянули на глубину. Утка, похоже, осталась недовольна – вытянула шею и требовательно уставилась на Андрея. Он послушно отломил кусочек побольше и кинул его подальше. Утке все равно пришлось потрудиться, проплыть метра два, зато сейчас никакая рыбья мелочь не мешала, и размокший хлеб был съеден. Соломин бросил еще пару кусков, уже не так далеко, подманивая птицу к берегу, потом добавил – к первой утке так же неторопливо, почти нехотя, подплыли три товарки.

Он кормил уток, и нехитрое это дело казалось каким-то волшебством, отменяющим сегодняшний день, со всеми его бедами и возвращающим такое недавнее и такое счастливое прошлое. Вот так же они с Мариной и Леночкой кормили ленивых наглых уток, и его девочки повизгивали от удовольствия и спорили, какая утка самая голодная. Леночка была совсем маленькая, и волосы ее, тогда еще короткие, Марина собрала на макушке в забавный хвостик, вроде маленькой пальмочки, и навертела на него цветных резинок… И еще как-то, помнится, приходили, Леночка уже в школе училась. Она тогда окончила третий класс на одни пятерки, и Виктор Петрович решил устроить ей праздник по ее желанию. И Леночка пожелала поехать в парк всем вместе, семьей. Он, Андрей, хотел отговориться: и дела у него, и устал, и не понимает он этого удовольствия – по жаре на улице болтаться… Виктор Петрович заставил. И еще сказал тогда: «Радуйтесь, ловите момент, пока она именно с вами быть хочет, пока для нее папа с мамой всего дороже. Потом сами звать будете, просить, а у нее уже другие интересы будут».

И Марине подмигнул. Он, Андрей, тогда даже надулся немного, можно подумать, Марина старика невниманием когда обижала. А Марина только засмеялась и поцеловала отца. А потом Андрея поцеловала. И Леночку. И все отправились в парк. И девочки катались на каруселях, потом затащили Андрея с Виктором Петровичем на колесо обозрения, потом пообедали в кафе и разрешили Леночке взять сразу две порции мороженого. А потом вот так же купили хот-доги и пошли кормить уток. Только сосиски тогда съела Леночка. Марина еще удивлялась: как в такую маленькую девочку столько еды влезает!

И что? Получается, что тогда это вот и было счастье? Летним воскресным днем гулять с женой и дочерью, и пусть даже с Виктором Петровичем? Смотреть, как Леночка ест сосиски и бросает кусочки булки уткам? Как Марина хохочет и крошит хлеб воробьям, целая стайка которых опустилась рядом со скамейкой? Счастье, которого он тогда не понимал и не умел оценить? От которого остались лишь воспоминания, да еще такие… редкие, что ли? Два раза, всего два раза за пятнадцать лет он выбрался с семьей в парк! В кино с ребенком раз в год ходил, не чаще! А просто погулять? Посидеть, книжку почитать, поговорить… Нет, теперь все будет по-другому. Если Леночка вернется… нет, не если. Когда дочка вернется, он больше не будет отговариваться работой, усталостью и прочей ерундой. Он будет ценить каждую минуту, каждое мгновение…

Очень некстати зазвонил телефон. Даже странно, кому бы это он мог понадобиться? И тут же мелькнула, обожгла мысль – Леночка! Если это она… или какое-то известие о ней…

Андрей неловко выхватил телефон из кармана, уронил, к счастью, не в воду и не на каменный бордюр, а всего лишь на песок у своих ног, торопливо наклонился, поднял и вгляделся в экран.

Милочка. Всего лишь Милочка. Женщина, о которой он почти забыл здесь, в парке. Странно, в последнее время мысли о ней всегда маячили где-то на заднем плане, а вот сегодня… сегодня не до нее. Тут с женой беда и с дочерью… не до Милочки. Тем не менее Андрей стряхнул с телефона песок и нажал на кнопку. Милочка ведь не виновата, она действительно хорошая женщина и не стоит ее обижать.

– Андрюша, что случилось? Ты не пришел сегодня.

– А, извини, забыл. Совсем замотался. И вообще, все как-то… как-то нехорошо все складывается. Да и неправильно это, наверное, что мы вот так, на работе, встречаемся. Мало ли, люди говорить начнут…

– Ерунда. С чего это ты вдруг решил прятаться? Все очень даже правильно, и никто ничего говорить не начнет. Я твои визиты в план работы записала, каждый день по полтора часа.

– Целых полтора часа?

– У тебя сложная семейная ситуация, и я, как специалист, считаю, что тебе просто необходимы мои консультации. Для этого в банке и существует должность психолога, чтобы помогать сотрудникам минимизировать стрессы.

– Хочешь сказать, что я для тебя только работа? – Андрей сам почувствовал, что голос его звучит неуместно кокетливо, и поморщился.

– Ты для меня все, Андрюша, – страстно заверила она. И эта страстность тоже была неуместна. Вообще Милочка и все, что с нею связано, было неуместно сейчас, но как можно сказать об этом женщине, которая желает тебе только добра? Андрей не знал, поэтому просто промолчал. – И я ради тебя на все готова, лишь бы тебе хорошо было. Ты где сейчас?

– В парке.

– В каком парке? – не поняла она. – Зачем?

– Ну, зачем люди в парк ходят? Отдохнуть. Побыть в одиночестве, в тишине, – аккуратно намекнул он.

– Нет-нет, это плохая идея. Одиночество тебе совершенно противопоказано. Я сейчас подъеду. Где тебя искать?

– У пруда. Я… – Андрей обреченно посмотрел на кусок булки в руке, – я тут уток кормлю.

– Я поняла. Скоро буду. Целую, мой дорогой, не скучай!

– Да я, собственно, и не скучаю, – пробормотал Андрей, убирая телефон. Очень хотелось уйти, но, если Милочка приедет в парк и не найдет его, получится некрасиво. Она славная, Милочка, вот только не до нее сейчас. И ведь не объяснишь…

* * *

За годы работы частным сыщиком Лихарев привык дистанцироваться от объекта наблюдения, не пытаясь вникнуть в его сложные проблемы и душевные переживания. И это была не черствость, а обыкновенный профессионализм. Его дело – наблюдение, контроль передвижений и действий, связи и прочие вопросы, оговоренные с заказчиком. А что творится у объекта в голове и в душе, если, разумеется, это не выходит за рамки, очерченные уголовным кодексом, его, Сергея, не касается. И на Андрея он сейчас смотрел равнодушно: мается мужик между двумя бабами, так не он первый, не он последний. А ведь Алейников сомневался, что зять расхрабрится любовницу завести. Правда, Соломин, похоже, предпочитает легкие пути – поленился искать зазнобу на стороне. Зря он это, в таком небольшом коллективе роман не скроешь, через пару месяцев Виктору Петровичу и сыщика нанимать не пришлось бы. Мир не без добрых людей: все доложили бы, с подробностями. Хотя, судя по разговору (громкость у телефона Андрея вполне приличная, так что Сергей прекрасно слышал голоса не только Андрея, но и его собеседницы), инициатором была как раз эта Милочка. Напористая дамочка, ничего не скажешь. И явно подминает Андрея под себя. Даже интересно, зачем он ей понадобился? Был бы на его месте сам Алейников, вопросов бы не возникло, но полностью зависящий от него зять? Неужели правда любовь? Как в романах пишут, бескорыстная и всепоглощающая: в шалаше, впроголодь, но рядом с любимым! Если и так, то не со стороны Андрея. Вон он как понурился – сидит сгорбившись, мнет в руках хлебушек и про уток забыл.

Интересно, как выглядит эта его пассия. Обычно мужчины выбирают любовницу или очень похожую на жену, или, наоборот, абсолютно в другом стиле. Сергей не понимал как первых – зачем нужна копия жены, все отличие которой в том, что она чуть моложе, – так и вторых – если тебе так уж нравятся высокие стройные брюнетки, зачем ты женился на маленькой пухленькой блондинке? Собственно, зачем заводить любовницу, если у тебя есть жена, Лихарев тоже не понимал.

Народу в парке было довольно много, и больше половины – девушки и молодые женщины. Сергей присматривался к тем, которые шли в одиночестве и торопились, кто из них та самая Милочка? Эта, в короткой юбке и на высоких каблуках? Нет, каблучки простучали мимо… Может, вон та, рыженькая, в джинсах? Но рыженькая свернула с дорожки в сторону кафе. Блондинка в ярко-зеленом платье? Нет, она слишком высокая, Соломин ей до плеча не достанет, настоящая баскетболистка. Правильно, баскетболистка тоже прошла мимо, даже не взглянув на Андрея.

А вот эта дамочка… ничего особенного, просто симпатичная. Костюм деловой, но сшит с умом, фигуру не скрывает, а подчеркивает. И фигурка, надо признать, неплохая. Идет по дорожке торопливо и явно направляется к пруду… так, разворот в сторону скамейки, на которой пригорюнился Андрей… Милочка?

– Ну что же ты, Андрюша! Ты совершенно напрасно сегодня ко мне не пришел! У тебя серьезные проблемы, и решать их должен помогать специалист. Уточки – это, конечно, хорошо, возможно, я и сама порекомендовала бы тебе такие тихие умиротворяющие прогулки, но этого мало…

Да, это она. Сергей устроился поудобнее. Его лавочка стояла очень удачно – пышный куст сирени загораживал Лихарева, совершенно не мешая наблюдать. А слышно тем более все было прекрасно: на качественных микрофонах Сергей никогда не экономил.

– Кстати, Виктор Петрович тоже совершенно напрасно пренебрегает моей помощью и собственным здоровьем. Он капли сердечные начал принимать?

– Н-нет, как-то мы с ним не пересекаемся почти…

– А ты сделай так, чтобы пересекались. Правда, Андрюшенька, не время сейчас от Виктора Петровича прятаться. Наоборот, заговаривай с ним почаще, объясни ему, что обратиться к психологу – это не стыдно, что я плохого не посоветую и готова не только с ним, но и с Мариной поработать. Я бы и сама предложила, но он как-то в банке не задерживается в последнее время, а этот вопрос не из тех, что на бегу решают.

– Да я насчет тебя пытался уже намекнуть, только смысла в этом…

– Смысла очень даже много! Я действительно уверена, что мне нужно поговорить хотя бы с Мариной. Ты – крепкий орешек – и то стал плохо выглядеть, а у нее нервная система гораздо более хрупкая. И ей необходима помощь профессионала.

– Хрупкая! Там все еще хуже… Мы ее вчера в больницу отвезли.

– Господи, в какую больницу? Что с ней?

– В психиатрическую. Главное, Алейникову эта ведьма, оказывается, про помощь психиатра нажужжала…

– Подожди, Андрюша, давай по порядку. Что за ведьма?

Сергей еще раз выслушал короткий, но эмоциональный отчет о походе к ясновидящей Лизе Решетовской и о действиях, предпринятых Алейниковым после этого.

– Главное, я ему говорю, у нас же в банке есть опытный психолог, пусть она Марину посмотрит сначала! Нет, уперся, старый хрыч, дескать, колдунья эта сказала, что там только психиатр может что-то сделать!

– Даже так, – медленно протянула женщина. – Все настолько плохо?

– Еще хуже. Алейников приволок какое-то светило по этой части. Так он, как на Маринку взглянул, сразу санитаров вызвал. Если честно, я в тот момент даже рад был, что тесть его притащил. Я же с ней один дома был, знаешь, как страшно стало?

– Она буйная была, что ли?

– Нет, наоборот, ее словно заморозило. Сжалась вся в комочек, сидит и раскачивается. А глаза пустые, как у зомби какого. Жуть смотреть.

– И что сказал профессор?

– Что ближайшие пару недель даже надеяться не на что, а дальше… в общем, видно будет. Но особых надежд нет, даже если Леночка вернется.