Текст книги "Я вернусь через тысячу лет. Книга 2"

26. «Со мной это тоже могло случиться…»

Воинственные урумту отвесили мне ещё два спокойных дня, пока реки вновь становились реками, а ручьи – ручьями. За эти дни удалось привести в порядок палатку, настелить пол из капролитовых решёток, поставить этажерку и кое-что разложить на ней, развешать на клапанах парашютного купола полотенца, рубашки и майки, разобрать складной столик, пристроить возле него батарейный холодильник, принести из вертолёта ещё три баула с разными вещами для себя и купов.

К вертолёту я ходил теперь через лесок без ранца. Иногда в сопровождении мальчишек. Никто из них в машину не лез – пока побаивались, А взрослые, похоже, давно и обстоятельно осмотрели её без моего участия.

Воду для питья я брал из родничка на вертолётной полянке. Никто больше им почему-то не пользовался. Племя носило воду из реки. Причём быстро привыкло к пластмассовым вёдрам, которые появились в каждой хижине. А в некоторых – и по два… В мешках из шкур воду уже не таскал никто. И женщины перестали шить их возле своих хижин.

Это было первое полностью всеобщее изменение жизни.

Второе заметное изменение касалось стаканчиков. Из них стали пить воду все дети и почти все молодые женщины. Мужчины и старухи по-прежнему предпочитали пустую кожуру кхетов, в которую влезало, по-моему, около литра воды. Но стаканчики я видел и у них в руках. Хватало на всех!

На следующий день после «телемоста» попросил я Лу-у показать тропинку к реке. С собою прихватил стопку полотенец, мыло, надел плавки, взял запасные и сложил всё в прозрачный пакет. Решил искупаться, если не помешает ничто.

Лу-у пошла с пустыми руками. Только мыслеприёмник надела.

По пути она показала высокий куст, усыпанный крупными знакомыми плодами.

– Кхет, – сказала Лу-у. – Он растёт только вдоль реки.

– А по Кривому ручью? – спросил я.

– Нет. И дальше к холоду – тоже нет. Поэтому купы никогда не уйдут от реки.

«Граница распространения, – подумалось мне. – Как чётко обозначено! А ведь расстояния тут – чуть больше километра. Впрочем, чему удивляться? На Урале ясень с южного берега Туры на северный не перешагнул…»

– А у айкупов кхет растёт?

– Конечно! – Лу-у рассмеялась. – Чем дальше к теплу, тем больше кхета.

– Ты ходила к теплу дальше айкупов?

– Нет. Никогда!

– Как называется ваша река?

– Ака.

– Это название одной вашей реки?

– Мы знаем всего одну реку, – объяснила Лу-у. – Река – Ака. Других рек не знаем. Разве они есть?

– На земле много рек, – сообщил я. – У каждой своё имя. Как у людей.

Лу-у недоверчиво усмехнулась.

– Разве у айкупов нет своей реки? – спросил я.

– У них эта же река, – ответила Лу-у. – В тихую погоду они плывут к нам на плотах.

Река шла с запада на восток. На западе жили ту-пу. Айкупы – на юге. Видимо, на притоке, который видел я дважды. А может, наоборот – притоком было то, что шло к ту-пу?

Карта моя не давала ответа на этот вопрос. По сути, она была контурной.

Лу-у вывела меня на берег напротив островка, где прятались женщины с детьми в день нашествия урумту. На островке, под густыми кронами деревьев, просматривались скороспелые шалаши, которые с высоты полёта на ранце не были видны. Как раз у моих ног болтались сейчас привязанные к дереву плотики для переправы и начиналась изогнутая линия поплавков от рыболовной сети, протянутой через пролив. Ниже по реке желтел чистым песочком крошечный пляж. Я разулся на нём, развесил на кусте одежду и осторожно пошёл в воду. Кто знает, какое тут дно?

Оказалось, дно обычное, слегка илистое, без камней. Вода была тёплой, и я поплыл привычными саженками – до островка и обратно. Сколько месяцев уже не плавал!.. С тех пор, как длинной колонной разноцветных биолётов возили мы школьников в Зону отдыха на восточном побережье нашего материка. Бирута ехала тогда со своими учениками во главе колонны, я – в хвосте. И на прибрежном песочке резко объяснялись мы с Женькой Верховым из-за руководства киберлабораторией. Розита тогда ещё была его женой… Кто мог подумать в ту пору, что они станут первой среди землян на этой планете разведённой парой, а я – далеко не первым вдовцом?

Лу-у сидела на берегу, поджав колени к подбородку, смотрела, как я плыву от островка обратно, но вдруг поднялась, скинула с себя на землю многослойный отрез сатина и, полностью обнажённая, пошла в воду навстречу мне. Она не рисовалась, не кокетничала, вела себя сдержанно и совершенно естественно. Видимо, так у них принято.

Плыла она «по-собачьи» и, похоже, не уставала. Потому что легко «прогулялась» до островка и обратно, не останавливаясь, и вышла не задыхаясь. И так же естественно, спокойно, как вошла в воду, неторопливо вышла из неё, обмотала мокрые бёдра сатином и подпоясалась лианой.

– Ты легко плывёшь, – сказал я,

– Я же рыбка! – Она улыбнулась. – Лу-у – это «рыбка», А ты плывёшь как птица,

– Тебе не понравилось?

– Ты плывёшь быстро. Это понравилось. Но рыбу ты руками не поймаешь.

– А ты?

– Часто ловлю.

– Без сети?

– Зачем сеть, если есть руки? Сеть сама ловит, я – сама.

«Ничего себе речка! – подумал я. – Если рыбу тут ловят руками… Понятно, от такой речки они не уйдут. Да ещё кхеты…»

Я помылся у воды и протянул мыло Лу-у. Она взяла его осторожно, понюхала и брезгливо стёрла чистым песком с рук скользкую мыльную слизь. И больше к мылу не прикасалась. Тут, похоже, предстояла более долгая и трудная работа, чем с вёдрами и стаканчиками. Полезность мыла, видимо, была куда менее очевидной.

Помывшись, я пошёл за кустик сменить планки. Лу-у тоже обошла кустик с другой стороны, стала напротив меня и невозмутимо наблюдала, как я переодеваюсь. Объяснять ей земные правила приличия я не решился. Отворачиваться нелепо. В конце концов, устроен я не хуже других людей. Пусть убедится! Проще отвлечь её внимание, и я спросил:

– В твоей хижине живёт женщина с маленьким ребёнком. Это твоя сестра?

– Была сестра. Стала мама, – спокойно ответила Лу-у.

– Как это получилось? – удивился я.

– Она из племени ту-пу, – начала объяснять Лу-у, не теряя, однако, откровенного интересе к тому, что я делаю. – Тор нашёл её маленькой девочкой на стоянке в лесу. Он возвращался с охоты. Девочка пряталась в кустах. Она была голодна и напугана.

– Кем?

– Хурами. Они угнали женщин ту-пу. И её вместе с матерью. Они всегда угоняют девочек вместе с матерями. А мальчиков убивают.

– Всех?

– Кого удастся. Кто не успеет убежать. Из мальчиков вырастают охотники. Все охотники здешних племён ненавидят хуров.

– Тор привёл эту девочку к себе?

– Куда же её было деть? – Лу-у опустила любопытный взгляд и задумалась. – Девочка выросла в нашей хижине. Была моей сестрой. Но помнила, что она ту-пу, что зовут её Нюлю. У нас нет таких имён… Она видела, как хуры насиловали женщин на привале. И девочек… Ей удалось спрятаться…

Лу-у вдруг закрыла глаза, помолчала несколько секунд и резко выпалила:

– Со мной это тоже могло случиться. Если бы не ты…

– Лу-у, не думай об этом! – закричал я. – Никогда с тобой это не случится!

– А если ты уйдёшь?

– Придёт другой сын неба. Нас много! Мы не дадим в обиду купов! Да и я не уйду. Расскажи лучше, как Нюлю стала твоей мамой.

– Когда пришло время выбирать мужа, Нюлю сказала: «Не хочу никого, кроме Тора!» Тор засмеялся. Ка-а пожалела Нюлю и сказала: «Пусть живёт с нами дальше. Я привыкла к ней».

– Ка-а – твоя мама?

– Да.

– У вас в хижине ещё живёт старая женщина…

– Бу-у – мама Тора. Она тоже сказала: «Пусть живёт с нами». А в нашей хижине как Бу-у скажет, так и будет. Тор не спорит с ней.

– У кого-нибудь ещё есть две жены?

– Сейчас – ни у кого. Но бывает.

– От кого это зависит?

– От девушек. Каждая может попроситься в хижину охотника младшей женой. Тихую семья возьмёт. Шумную – нет. Но редкая девушка этого захочет.

– Почему?

– Каждая хочет стать хозяйкой. А младшая жена хозяйкой не станет. В нашей хижине Нюлю слушается всех. Даже меня.

Неожиданный получился разговор. И, может, нелёгкий для Лу-у. Но рано или поздно надо же узнавать, как живут купы…

На обратном пути, возле куста кхетов, Лу-у вдруг остановилась и потёрлась носом о моё плечо. Совсем как сиамская кошка Мурка, которая жила у нас в семье, пока родители не улетели в командировку на Огненную Землю. Меня тогда вначале отправили в школьный интернат, а потом вызвали на самый юг Америки. Кошку Мурку отдали соседям. И от них она уже не вернулась,

И как гладил я по чёрной головке дымчатую умненькую Мурку, когда тёрлась она носом о моё плечо или вылизывала с явным удовольствием потную подмышку, так погладил я по голове и черноволосую, гладко причёсанную моими стараниями Лу-у. Представить было невозможно, что всё это имело у купов значение символическое и куда более серьёзное, чем простая дружеская ласка.

27. Куда идут урумту?

Список необходимого увеличивался каждый день. За английскими булавками, расчёсками, зеркальцами попали в него широкие резинки, пояса, верёвки, опять же перочинные ножи. Тех, что взял в Нефти, могло не хватить. Без булавок и резинок бессмысленно показывать, как кроить сатин, как сделать из него не то чтобы юбку, а просто набедренную повязку.

Многослойные цветные отрезы, которые уже разошлись по селению и обмотали женские бёдра, на моих глазах быстро превращались в связки грязных серых лохмотьев. И как бы наглядно демонстрировали преимущества прочных шкур, которые легко помыть в реке. Поэтому новые отрезы я из вертолёта не брал.

Где-то в Городе или Заводском районе всё заказанное мною ложилось в контейнер с надписью «Тарасову». Но не гонять же из-за мелочей вертолёт через море!..

Ускорили процесс неугомонные урумту. Утречком зазуммерил радиофон, и бархатный баритон Омара порадовал:

– Твои каннибалы вчера к ночи разожгли восемь костров перед пещерами. Спутник передал сразу, но я не хотел тебя будить. Что ты по сему поводу думаешь?

– Может, мясо в дорогу коптят? Перед прошлым походом жгли костры?

– Никого это тогда не волновало. – Омар рассмеялся. – Наблюдений не было. Мы же не предполагали там племя… В общем, вертолёт тебе готовить?

– Его всё равно готовить. Кто полетит?

– Бруно и Джим согласились.

– Хорошо бы забросить в машину инструменты для ту-пу. Отдельным контейнером. Лопаты, каёлки, геологические молотки, ножовки… Да и купам ножовки пригодятся.

– Может, топоры? – вставил Омар.

– Топоров боюсь, – признался я.

– А Марату Амирову много доставили. По его же просьбе.

– Это я помню. Но и тогда мне показалось, что с топорами он поспешил.

– Ну, тебе виднее. Что для тебя лично?

– Побольше тушёнки с макаронами. Баночки со свежим хлебом. Остальное – как всем.

– Самовар тебе уже приготовили.

– Тогда ещё и чаю. И туристический топорик – щепок нарубить.

– Что ещё надо от спутника?

– Вектор походных костров.

Через два часа Розита сообщила, что костры возле пещер погасли, и цепочка людей двинулась на юг.

– Сколько их?

– Сорок. Будь осторожен! Умоляю!

– Живи спокойно. Ничего не случится.

Розита вырубилась, а я заглянул в соседнюю палатку: на месте ли Тор? Скоро и нам с ним в поход…

Вождь был на месте – заканчивал плести пол под куполом парашюта. Может, надеялся, что здесь будет жить Лу-у с мужем?

Посреди пола виднелся в палатке аккуратно оплетённый многоугольник чистой земли. Видимо, для очага. Как сочетался бы этот очаг с парашютным шёлком, пропитанным Бог знает какими смолами, я сообразить не мог. Ну, оттянуть для дыма верхний клапан – дело нехитрое. Но открытый огонь в такой палатке?.. Что-то мы недодумали…

Вообще, бурного строительства в селении не ощущалось. Лишь «гвардеец» Кыр да удачливый Щур, мой тёзка, ставили новые хижины. Причём Щур начал работу сразу после всенародного признания своих успехов. Видимо, надеялся, что уж теперь-то какая-нибудь девица его выберет.

Обе стройки были на виду, я не раз останавливался возле них, и постепенно выяснялось, как начинают купы хижину.

Как и везде, они сперва выравнивали площадку, лили на неё воду, чтоб понять, куда она стекает. Туда и добавляли дёрн с речным песком, трамбовали пятками, пока вода не начинала застаиваться.

После этого прокладывали узенький сток посередине и вкапывали обожжённые с нижнего конца вертикальные слеги, образуя многогранник, переплетённый и скреплённый лианами. Так создавался каркас.

Поначалу Кыр и Щур долбили и ковыряли землю палками и копьями. Когда я понял их цель – принёс им по штыковой лопате, показал, как пользоваться. Однако они ходили босиком – сильно не надавишь… Пришлось к лопатам добавить по каёлке. И дело пошло.

Каёлки вообще привели охотников в восторг. Их рассматривали и обсуждали у всех костров. И особенно пристально изучал их отец Кыра – местный оружейник Бир.

Когда на стройках появились первые вертикальные слеги, я решился пустить в дело ножовку. У меня их было две.

Предложив Кыру и Щуру мыслеприёмники, я позвал их в лес. Едва мы вышли из селения, Кыр сказал:

– Наконец-то Сан заметил и нас.

Это был первый упрёк мне в племени купов. Объяснять его несправедливость я не мог. Проще не услышать.

Я попросил охотников выбрать два подходящих для них молодых дерева и спилил их неторопливо, по всем правилам, как учили нас в «Малахите». Потом предложил Кыру сделать то же самое.

Он взял ножовку осторожно, обнюхал и ощупал всю, включая ручку, пилил медленно, по нескольку раз вынимая пилу из каждого разреза. Но все три разреза сделал нормально, и сообща мы свалили дерево именно туда, куда и было намечено.

После этого я показал, как спиливать сучья.

Следующее дерево Щур свалил быстрее Кыра. Они оказались способными учениками оба, и ножовку я им оставил. Чтобы валили деревья вдвоём. Так безопаснее.

Мыслеприёмники я им оставил тоже. Это был первый прорыв за тот круг, который очертил для меня Тор. Всё получилось само собой, естественно, и обижаться на меня вроде не за что.

Не знаю уж, что подумал обо всём этом Тор, но сделал вид, будто ничего не заметил. И я был благодарен ему за это.

А вот помочь ему в плетении пола я не мог. И, поглядев на его обречённо неторопливую работу, отправился к вертолёту – готовить подарки для вождя ту-пу.

В контейнерах, однако, попадались всё те же вёдра, стаканчики, лопаты, каёлки, геологические молотки… Всё это у Тили уже было. Повторить? Тили всё-таки живёт не в пещере вождя…

Мелькнули ещё и лучковая пила, рубанок с шерхебелем… Совсем ни в какие ворота! Неужто кто-то думал, что я тут буду доски строгать? Или учить этому?..

Конечно, можно подарить штыковую лопату. Или совковую. Но я представил, как Тор будет с этой лопатой торжественно вышагивать по тропинкам и ступенькам пещерного селения – и отказался от такой идеи. Вдруг смешным покажется не только мне? Разговор-то предстоял серьёзный…

В итоге наполнились два ведра, и в это время меня вызвала Розита.

– Первый костёр горит, – доложила она. – Вектор от ночных костров уходит западнее купов.

– Они неплохо ориентируются на местности, – подумал я вслух.

– Может, у них давно отработаны маршруты? – предположила Розита. – Ведь столетиями одно и то же.

– Лучше твоего объяснения и не придумаешь! – согласился я.

– Мне нравится твоё спокойствие.

– Не вижу причин волноваться.

– С тобой хотел поговорить Натан Ренцел.

– О-о! Я ведь до сих пор его не видал. Кажется, это у нас самая таинственная знаменитость.

– Ради него включишь экран?

– А ты уже обиделась? Включаю! И ты покажись!

У Розиты была новая причёска – без привычной чёлочки, с открытым высоким лбом, с крупными, вроде бы небрежными завитками пышных чёрных волос.

– Ты сногсшибательная красавица! – выпалил я. – Даже не верится, что тебе может быть чем-то интересна небритая личность заморского собеседника.

– Я бы тебя быстренько обрила! – Розита вздохнула. – Добраться бы!.. Так на Ренцела переключать?

Натан Ренцел оказался лысоватым, большеухим, толстогубым, с доброй и беззащитной улыбкой, с грустным взглядом больших карих глаз. Ни за что не подумал бы, что этот, такого сверхдомашнего уютного вида человек, которому только в шлёпанцах перед телевизором млеть, мог спасти сотни людей от кошмарной смертельной болезни, мог избавить целый материк от опаснейших насекомых.

А ведь война с ними была ничуть не легче войны с озверевшими людьми…

– Комары донимают? – поинтересовался Натан.

– Нет.

– А вообще они водятся?

– Полно! Рядом болото.

– Значит, работают прививки?

– Видимо. Спасибо за них!

Вакцина от ренцелита тоже была его делом. Прививки нам сделали ещё на орбите, перед спуском звездолёта на планету.

– А как относятся к комарам аборигены? – продолжал спрашивать Натан.

– Примерно как мы на даче. Хлопают по рукам, по ногам.

– Болезней за эти дни не случалось?

– Если честно – не знаю. В хижины пока не зван. Может, там кто и болеет. Но переполохов не наблюдал. От похорон тоже Бог миловал.

– Ну, похороны в небольшом племени – событие чрезвычайное! – Густой низкий раскатистый бас Ренцела прозвучал в этой фразе особенно выразительно. Почти артистически! Дал же Бог такой звучный убедительный голос человеку, которому для его работы это совершенно не требовалось! Мне бы таким басом с дикарями беседовать! Действительно был бы голос «сына неба»! – Значит, у них природный иммунитет, – подытожил Натан. – Всё прекрасно! Но твари эти нужны нам живьём. Рано или поздно заниматься ими придётся.

– Не представляю, как сумею доставить их живьём. Разве что в бутылочке из-под тайпы? Так ведь передохнут!

– А я пришлю ловушки, – спокойно объяснил Ренцел. – В них заложен корм. Есть вентиляция. Полный комфорт для комаров! Благоустроенная тюрьма! Вот ребята полетят… Тебе только расставить ловушки и собрать, когда заполнятся хоть на четверть. Возьмёшься?

– Конечно.

– А потом я за ними прилечу.

– С удовольствием приму такого гостя!

– За другими насекомыми ещё не наблюдал?

– Не успел. Сплошные цейтноты.

– Все наши цейтноты – обычно следствие чьей-то агрессивности. – Натан грустно вздохнул. – Мне тут легче всех – я могу уничтожить своего агрессора. А ты вынужден его спасать… Ну, ухр Сан! – Натан широко улыбнулся.

– Уже знаешь?

– Это мгновенно разошлось! Демоническая сила телевидения! Даже дети в школе кричат друг другу «ухр», обзываются «кхунами» и «кхонами». Первый зримый итог твоего телемоста двух вождей…

28. Шофёр дипломатической миссии

За ночь выяснилось однозначно: урумту идут к «пещерным крысам». Поэтому утром я сказал Тору, что пора лететь к Уйлу. Вождь сразу жёстко распорядился:

– Иди к своей страшной хижине. Мы с Саром сейчас придём.

Приближалась опасность. Тор начинал командовать.

Они пришли к вертолёту вслед за мной. Оба – в боевых ожерельях. Оба – с геологическими молотками. У обоих висели на груди медальонами сложенные перочинные ножи на красных ленточках.

Уже спокойно, привычно Тор забрался в машину первым. Сар, глядя на вождя, тоже не осторожничал, не оглядывался.

Я усадил обоих на откидные сиденья и выставил перед ними два белых ведра со всем, что удалось туда уложить.

– Посмотрите подарки для Уйду, – попросил я.

Тор подарки одобрил. Сар тихо поинтересовался: есть ли ещё иглы для стрел?

Я порылся в контейнере и выудил из-под стопы отрезов пакет с нитками, иголками и ножницами. Вынул из него пачку крупных иголок.

Сар развернул её, оглядел иголки и с явным сожалением опустил в ведро. Как от души оторвал. Понял, что отдаёт по сути своё.

Однако этого ему показалось мало. Он развязал ленту на груди, обмотал её вокруг перочинного ножа и тоже положил в ведро.

Это было особенно трогательно.

Полагалось пристегнуть обоих пассажиров к откидным сиденьям ремнями. Но я боялся, что они поймут это как ограничение свободы, причём самое унизительное. И поэтому лишь попросил на ноги не вставать, пока не прилетим в селение ту-пу. Хижина, мол, иногда качается, будто плывёшь на плоту. На плотах они плавали. Пусть будет безопасная ассоциация…

Идти я решил на небольшой скорости и при минимальной высоте. Чтобы всё-таки не качнуло.

После этого запер дверцу, включил мотор и в зеркало увидел, что оба вцепились в сиденья с напряжёнными, окаменевшими лицами. Молотки лежали у ног – не до них…

Если бы Тор выгребал содержимое кхета руками, он съел бы плод минут за семь. Так что я не ошибся: за пятнадцать минут мы долетели, и я посадил вертолёт на вершину холма. За всю дорогу никто не произнёс ни слова. И я не уверен, что пассажиры мои были в состоянии осмысливать то, что видели.

Заглушив мотор, я выбрался наружу и сообщил:

– Мы в селении ту-пу. Можете выходить.

Тор поднялся осторожно, на дрожащих ногах, медленно спустился по ступенькам и огляделся с удивлением, которое граничило с ужасом.

Наверное, с таким же удивлением оглядывался бы я где-нибудь на окраине галактики в Андромеде, за тысячу семьсот световых лет от Земли, если бы некие инопланетяне перенесли меня туда из Солнечной системы за те же пятнадцать минут.

Селение Тор узнал. Похоже, прежде бывал тут. Хотя и видел его тогда, в другом ракурсе – снизу. Но никак не мог осмыслить мгновенную для него дорогу. Значит, то, что видел он по пути сквозь стёкла кабины, не воспринималось как нечто реальное. Он ведь никогда раньше не глядел на землю с такой высоты… И поэтому реку не воспринимал рекой, лес – лесом…

Сар вылез из машины внешне невозмутимо. Глядел он не столько по сторонам, сколько на Тора. Как бы страховал его безопасность. И не забыл прихватить геологический молоток. А Тор оставил свой в машине, и я вынес его вместе с вёдрами.

Постепенно Тор сориентировался и подобрался к краю обрыва. Увидев, что десятки людей глядят вверх с тропинок и площадок, Тор вспомнил, что он вождь и прибыл сюда тоже к вождю. Он выпрямился, повёл головой направо, налево и крикнул:

– Уйлу! Уйлу! Ухр Уйлу!

Голос вдруг изменил ему, сел, и крик получился хриплым.

Я решил поддержать его авторитет у местного населения и на средней громкости произнёс в мегафон:

– Уйлу! Ухр Уйлу!

Эхо, ударяясь то в один обрыв, то в другой, повторило слова многократно и затихло внизу, у самой воды.

Невольно подумалось, как невероятно зазвучала бы здесь музыка. Возможно, одна гитара воспринималась бы как целый струнный оркестр, а фортепиано – как орган. Но, может, и ничего не получилось бы – только какофония.

Попробовать бы когда-нибудь, хоть с магнитофоном!..

Тем временем на противоположном берегу, на просторную площадку возле моста медленно вышел человек в тиаре из перьев и глухо прокричал несколько слов. Последнее было – «Уйлу». Возможно, поинтересовался: кто тут спрашивает вождя?

В бинокль я увидел у него седую бородку, седые пряди на голове и морщинистую кожу лица. Он казался намного старше вождя купов.

Вслед за ним выполз из пещеры совсем уж съёжившийся старичок и замер на камне у самого входа. Глядел он сразу вверх – понял источник событий! – и даже руку приложил к глазам, чтоб солнечные лучи не мешали.

Тор помахал местному вождю рукой и трижды прокричал:

– Тор ю купум!

– «Тор из купов», – перевёл мой мыслеприёмник.

После этого Тор подхватил молоток и направился к спуску. Сар послушно пошёл за ним с обоими вёдрами и со своим молотком. Я остался на месте. Меня не звали. Тут я был всего лишь шофёр дипломатической миссии.

В бинокль я следил, как Тор и Сар спускались по тропинкам и лесенкам, как вышли на мост и как встретил их точно на середине моста старый вождь племени ту-пу. Они пошли рядом с Тором к его пещере. У входа Тор перехватил протянутые Саром вёдра, оставил ему свой молоток и скрылся в пещере вместе с вождём Уйлу. Вслед за ними уполз в пещеру и старичок с камня. А Сар с двумя молотками остался у входа. Один молоток он заткнул за пояс, второй держал в руке. Возле него собрались ребятишки, голенькие, как и в племени купов. Взрослые почтительным полукругом остановились подальше. Сар казался мне сверху повыше и покрепче местных мужчин.

Я опустил бинокль и подумал, что если сейчас из-за какого-нибудь куста вдруг вынырнет Тили, мне нечего будет ей дать, кроме отрезов сатина. Все остальные подарки, на какие я способен, она уже получила.

Честно говоря, хотелось бы её увидеть, рассказать о надвигающейся опасности и передать те же предупреждения и просьбы, о коих толковали сейчас внизу вожди. Подобную информацию всегда лучше дублировать на разных уровнях.

Но Тили не появлялась, а вызвать её мегафоном я не решался. Это могло повредить и ей и её семье. Одно дело – случайный разговор при случайной встрече, другое – вызов на переговоры о том, что обсуждают вожди. Всё ведь происходило на глазах целого племени!

А вожди беседовали около часа. И расстались, судя по всему, друзьями. Уйлу, обняв Тора за плечи, проводил его по мосту до другого берега, и только тут Тор, вроде бы небрежно, взял из рук Сара свой молоток.

Вслед за вождями опять же выполз из пещеры и застыл на камне съёжившийся старичок.

Уже забравшись в вертолёт, Тор сообщил:

– Уйлу обещал выполнить просьбы вождя Миха. Уйлу видел оружие сынов неба и благодарен за него. Оружие дарил им ты?

Пришлось признаться:

– Я, больше некому. Но не вождю Уйлу, а дочке охотника Фора. Она подсматривала за мной на этом холме и чуть не упала.

– Уйлу это видел, – спокойно доложил Тор. – Ты спас эту девушку, и, если захочешь, племя отдаст её в твою хижину. Так сказал Уйлу. Пещеры на холодном берегу будут пусты. Так он сказал. Но хуры не войдут на мост. Кто войдёт, того убьют. Ты доволен?

– Доволен. Сыны неба отблагодарят тебя, Тор.

– Мы договорились вместе охотиться, – добавил вождь. – На ломов.

– Откуда они приходят? – поинтересовался я.

– С холода. Когда долго дуют холодные ветры, ломам не хватает корма. И они уходят к теплу. А потом возвращаются в холод. У них длинная шерсть. Им жарко в наших местах.

– Хуры тоже охотятся на ломов?

– Наверно.

– Охотятся, – вставил Сар. – Я видел, как они несли в пещеру мясо лома и его клыки. На шкурах ломов они спят.

– А купы?

– Купам на них жарко, – объяснил Сар. – Мы делаем из этих шкур стены хижин.

Разговор шёл в вертолёте, и я всё тянул: вдруг выпрыгнет из кустов Тили? Всё-таки теперь она уже почти официальная моя невеста… Не грех презентовать ей сатин. Пусть даже и превратит она его быстренько в лохмотья. В конце концов, все женщины превращают свои одежды в лохмотья. Разница лишь в сроках…

То Тили не появилась, и я поднял вертолёт над пещерами.

Перед посадкой я сделал два круга над селением купов – показал его пассажирам с воздуха. Чтоб меньше высоты боялись.

Исчез их страх или нет, не знаю. Но когда мотор на полянке заглох, Тор спросил:

– К айкупам эта хижина летает?

– Куда угодно! К айкупам – тоже.

– Надо побывать у них! – В голосе Тора прорезалась жёсткость. – Я хочу, чтоб ты стал нашим колдуном. Молодой колдун лучше старого. Вот у ту-пу – совсем старый. Еле ходит, боится хуров. Сегодня сказал, что никто не сможет прогнать их. Они всё равно возьмут, что пожелают. Зачем нам такой колдун?

Видимо, тот съёжившийся старичок, что выползал из пещеры и уползал в неё, и был колдуном ту-пу. Раз уж присутствовал при беседе вождей…

Похоже, не отвертеться. Колдун тут имеет официальное положение. Как колдун купов, я мог бы, наверное, спуститься на переговоры вместе с Тором. А не ждать, как древний шофёр возле машины начальства…