Текст книги "Я вернусь через тысячу лет. Книга 2"

46. Баллада, которую сочинила Лу-у

Думалось, и не уснуть мне в эту ночь. Уж очень густой вечер обрушился после спокойного «хозяйственного» дня. И особенно этот распухший труп с моим ножичкам… Да и после него… Пока мозг всё переварит, рассортирует, уложит…

С тем и лёг. И провалился в черноту.

И опять снилась нежная моя Бирута: качалась и тихо пела возле меня. Будто к себе звала – печально и безответно. В третий раз! Во сне само сосчиталось. Нет, не может быть такого, чтоб один сон – в третий раз!

Прерывать сон ещё в «Малахите» научился. Но, увы, так и не овладел умением Давида Ливингстона, знаменитого путешественника по Африке – засыпать прочти моментально, где угодно и когда угодно. Тот дар мне не даден. Но моё – всегда при мне. И я открыл глаза.

Опять Лу-у сидит возле моей раскладушки, качается и поёт – на фоне открытого входа в палатку. Какая ни тьма – всё-таки вход светлее… И на голове девушки заметна дуга.

Снова, что ли, сон во сне? Мыслеприёмники до сих пор ещё не снились…

Я выключил суперЭМЗ, достал свой мыслеприёмник из-под подушки, натянул на голову и, не вставая, тихо спросил:

– Лу-у, о чём поёшь ты?

– О том, что с детства я мечтала о старшем брате, – ответила она. – Чтоб он защитил меня от хуров. Смерть им! Но старшего брата не было…

– А ещё о чём?

– С детства я мечтала о друге. Чтоб он защитил меня от хуров. Смерть им! Но такого друга не было…

– А ещё о чём?

– С детства я мечтала о женихе, сильном и смелом. Чтоб он защитил меня от хуров. Смерть им! И он пришёл, прогнал хуров и трижды согласился стать моим мужем. Но не допускает меня к своему телу… За что мне такая жизнь? Зачем мне такая жизнь?.. Вот что пою я. Если уж ты спросил…

«Это стихи! – подумал я. – Но она ведь и понятия такого не знает. Скажи ей, она спросит: «А что такое стихи?»

– Лу-у, кто же твой избранник?

– Ты.

– Когда же я трижды согласился?

– Когда мы купались в Аке. Первый раз. Помнишь, я потёрлась носом о твоё плечо, а ты погладил мои волосы?

– Помню.

– Я этим сказала, что выберу тебя перед купами. А ты согласился, чтобы я тебя выбрала.

– А второй раз?

– Помнишь, ты вернулся от сынов неба и спешил в свою хижину?.. Я встретила тебя и потёрлась носом о плечо. Многие видели. Тор стоял рядом. А ты опять погладил мои волосы. Помнишь?

– Помню. Но я не знал, что это значит.

– Ты хочешь отказаться?

– Нет! Как можно отказаться от такой девушки, как ты? Хочу понять. Я ведь пока не знаю обычаи купов.

– После этого я пошла в твою хижину на ночь. И на другую ночь. Я уже не могла не пойти. Надо мной смеялись бы… Что за жена, если она ночью не в хижине мужа?.. Может, у неё не всё как у людей?.. Но ты не допустил меня к своему телу. Тогда я попросила Тора взять меня к колдуну.

– К айкупам?

– Да. У нас же нет своего колдуна.

– И что сказал колдун айкупов?

– Сказал, что у разных племён разные обычаи. То же, что ты сейчас сказал. Этого я не знала. Колдун сказал, что за могилой Нур-Нура есть племя килов. Девушка там тоже сама выбирает мужа. Она щёлкает жениха по носу. Если он за это шлёпнет её, значит, согласен. Отвернётся – ей надо искать другого. Колдун сам женился в этом племени. Его жена – из килов. «Может, у сынов неба – такой же обычай?» Это сказал колдун. «Попробуй!» – посоветовал он. Я вернулась и попробовала. Ты шлёпнул. А теперь опять не допускаешь меня к своему телу. За что мне такая жизнь? Зачем мне такая жизнь?

«Стихи! – опять подумал я. – Она тут целую балладу сочинила».

– Лу-у, – тихо произнёс я, – разве купы не говорят со своими избранниками о любви?

– А что такое любовь? – спросила Лу-у.

Больше выдержать я не мог. В конце концов, оба мы совершенно свободные люди, как сказала бы сейчас Розита. Сколько же можно мучить девчонку? Зачем? Ради чего? Ради кого?

Я поднялся, нащупал снаружи, над входом в палатку, свёрнутый валик клейкой плёнки, перенёс на внутреннюю сторону и размотал до самого низа. Так сказать, вход в спальню запечатан. Просим не беспокоить!..

47. «Труп врага – хороший труп»

Утром готовил описание хижины – раз уж обещал… Писал разборчиво, чтоб передать по факсу вместе с чертежом. Рулетки, конечно, не нашлось, и окружность измерял шагами вокруг хижины Тора. Глядели на меня при этом как на помешанного. Никому ведь ничего не объяснишь…

Когда всё было готово, собрался топать через лесок к вертолёту. Факс там… Лу-у увязалась со мной. В этот день она от меня не отходила. И в машину поднялась вслед за мной. В салоне огляделась с любопытством, посидела на полу, потом на всех откидных поочерёдно и выбрала опять пол. Тут ей удобнее. В кресло пилота не садилась. Только погладила его и понюхала.

– Тобой пахнет, – объявила она. – Твой запах лучше всех запахов.

– Теперь сиди молча, – попросил я. – Надо поговорить с сынами неба.

Аня Бахрам приняла по факсу описание хижины и чертёж, обещала быстро переправить Веберу, а потом вдруг предложила:

– Включи экран! Давай покалякаем по-русски. А то кругом сплошная «глоба». Даже на собственной кухне… Раньше мы хоть с Ольгой по-русски шушукались. А когда её убили, совсем худо стало.

– С Бирутой вы тоже шушукались! – Я включил экран и улыбнулся «беленькой» свеженькой голубоглазой гладко причёсанной «вологодской» Ане. – Не раз я видел…

– Но не по-русски! – возразила она. – Бирута твоя, конечно, понимала по-нашему всё! Но спросишь её что-нибудь по-русски, она коротко ответит и тут же перейдёт на «глобу». Она как бы снисходила до русского языка.

– Со мной она всегда говорила только по-русски, – признался я. – Латышского не знаю… Кроме отдельных слов да названий магазинов…

– Она же любила тебя! – Аня как-то растерянно, беспомощно улыбнулась, словно извиняя крайнюю мою бестолковость. – И, наверно, сильнее, чем ты её. Со стороны это замечалось… С тобою русский был для неё языком любви. Как ты этого не понимаешь?.. А ты вот латышского, видишь, так и не освоил…

– Ты, конечно, права, Анюта, – поспешно согласился я. – Интересно, кто у вас раньше освоит язык любви: ты – арабский или Али – русский?

– Ну, ты даёшь! – Аня расхохоталась. – Тебе палец в рот не клади!.. Но нашу семейную тайну я тебе не открою!.. Скажи, для Совета у тебя какая-нибудь информация не завалялась?

– Только что передал! Вебер же – член Совета.

– А кроме?

– Вчера всё доложил Розите. Ночь прошла спокойно… – Тут я слегка запнулся. Но не докладывать же о том, что было ночью! – Неужто Женька скучает без моей информации? Других забот у него нет?

– Да плевать тебе на Женьку! – Аня махнула рукой. – Ну, все знают, что вы друг друга не терпите… Подежурит и уйдёт. Не бери к сердцу! Плевать! – Аня опять махнула рукой. – Я – о деле. Утром слышала, тебе снаряжают медицинский контейнер. Может, туда ещё чего сунуть?

– Рулетку! – обрадовано заорал я. – Рулетки нет! Размеры хижины я шагами мерил.

Аня буквально легла на стол, за которым сидела.

– У тебя же там всё в метрах! – сказала она, отсмеявшись.

– Так я ведь технарь! Не смогу перевести шаги в метры? Микроны всё-таки тут не ловят…

– Да! – Аня хлопнула себя по лбу. – Тебе же предстоит ловить комаров! Совсем забыла… Натан Ренцел интересуется: заполнились ли ловушки? Когда позовёшь его в гости за комарами?

– Ловушки пока в нераспакованном контейнере. Некуда его выгружать. Вот поставлю палатку, перетащу всё туда, доберусь до ловушек. Тогда и приму Натана.

– Он собирается вместе с лаборанткой.

– С кем угодно! Пусть только прихватят с собой раскладушки с матрасиками. У меня всего одна. Оставят тут – и для вас с Али пригодится. Он мечтал ко мне на пленэр…

– Да плевать на раскладушки! – Аня снова махнула рукой. Очень энергично у неё это получалось. – Плевать! Мы можем переночевать и в вертолёте. Лишь бы действительно смотаться к тебе на спокойный пленэр! У нас ведь тут весь пленэр только на крыше Города… В иных местах сразу полетят стрелы…

Ещё в «Малахите» Аня писала пронзительные акварельные пейзажи – миниатюрные, яркие, сочные, словно умытые родниковой водичкой. Я там как-то ляпнул: «Удивительно тонко ты чувствуешь Урал!» Она рассмеялась: «Какой Урал? Ты чо? Я свой вологодский посёлок написала… По памяти…»

Потом, когда мы с Аней простились, и погас экран, Лу-у поднялась с пола и спросила:

– Что такое «плевать»?

И махнула при этом рукой. Точно как Аня.

Я стал объяснять ей терпеливо, обтекаемо, хотя и сам догадывался, что неконкретные термины ей непонятны: не придавать значения, не обращать внимания, перешагивать через мелочи, неважно, несущественно… Всё это было не то. Лу-у слушала и не понимала. А буквальное значение слова объяснять ей я не хотел. Вдруг начнёт плеваться? Потом ведь не отучишь!

Из вертолёта я унёс геологическую палатку и в тот же день её поставил. Как раз над своим верстаком. Наблюдали за этим делом только ребятишки. А у взрослых купов шла какая-то непонятная суета за моей спиной. Меня не тревожили, и я решил, что вникать не стоит. Но потихоньку посматривал… Женщины убегали к реке, прибегали обратно – кто с рыбой, кто с водой в ведёрках, уводили туда мужчин… Тор зачем-то ходил на реку с пустыми руками. И безо всякой ноши вернулся – нахмуренный, мрачный. Посидел у костра и исчез в своей хижине. После этого Лу-у перестала мне помогать и молча рванула реке. А попозже, когда мы вместе пошли купаться, она объявила:

– Плавать будем там, где в первый раз!

– Почему? – удивился я. – На вчерашнем месте лучше.

– Туда опять приплыли хуры, – сказала Лу-у. – Двое мёртвых… Может, ещё приплывут. У обоих пробито темя. Копьём сверху не пробьёшь. Если палицей – тоже не так… Но знаю, чем их убили.

«Каёлками, – подумал я. – Или геологическими молотками. Как раз придётся по темени…»

Однако ей этого объяснить не стал. Повторил только, что это ту-пу сопротивляются, защищают своих женщин.

– Молодцы! – одобрила Лу-у. – Тор был на реке, смотрел… Тор сказал: труп врага – хороший труп. Не всё ли равно, чем их убили? Лишь бы не приходили больше сюда!

Трупы, приплывшие по реке, легли, разумеется, на мою совесть. Как и те, что были зарыты после боя в неведомом мне лесу… Но, если не нашлось бы у «пещерных крыс» четырёх каёлок, четырёх молотков и двух сапёрных лопаток, по Аке плыли бы сейчас другие трупы и в куда большем количестве. Плыли бы трупы не разбойников, а невинных жертв. И десятки молодых женщин навсегда сгинули бы в урановых пещерах. Подумать жутко, что их там ждало!

И так зло – и эдак! Середины не отыщешь! Из двух зол выбирают меньшее. А оно всегда на той стороне, где присутствует справедливость, где защищаются, а не нападают.

И особенно на той, где защищают женщин.

Пожалуй, это единственное, что скажет когда-нибудь здешняя история в моё оправдание. И других оправданий мне нет.

Совершенно того не желая, полез я, по сути дела, в политику. А тут уж всегда так – чистеньким не выскребешься….

48. «Будем бить хуров вместе…»

На следующий день удалось поставить вторую палатку и полностью разгрузить один из трёх контейнеров, стоявших в вертолёте. Внимательно оглядев пустой пластмассовый ящик, весом в шесть-семь килограммов, я понял, что из него несложно сделать шкаф. Если с полочками, то для инструментов или посуды, если с вешалками, то для одежды. Всё равно, какая-то мебель нужна, и работы тут совсем немного. Но говорить об этом с дамами – дело пустое. Это мужской разговор. Женщины непременно предложат прислать хорошую мебель, «настоящую». А зачем она тут?

Однако мужской разговор в этот день случился не с Городом, а с Тором. Вроде бы и случайно. Потому что не считал я себя вправе специально допытываться у него, зачем ходил он к айкупам и что выходил. Понятно, не любовные переживания дочки двинули его в дальний путь…

– Зачем ставишь ты новые белые хижины? – спросил в этот день Тор, оглядев обе геологические палатки. – Тебе тесно в старой?

– Нам тесно! – Я улыбнулся. – Нас теперь двое. Мне нужен верстак под крышей. – Я показал на дюралевый стол, как бы знакомя вождя с новым словом. – Лу-у тоже нужно место.

– Зачем ей место?

– Я научу её делать лёгкую одежду. Для этого нужно место.

– Одежду из шкур?

– Нет. Из са-тина.

Тор задумался. Что такое «са-тин», он уже знал, но какую из него можно сделать одежду, видимо, не представлял.

– А зачем ещё одна белая хижина? – спросил он.

– Ты помнишь, в маленькой белой хижине спали охотники из ту-пу?

– Помню.

– А если придут ещё и охотники айкупов? Ты хотел вместе с ними охотиться на ломов… Они согласились?

– Лар согласился. Охотники айкупов придут. Они и раньше приходили. Спали между наших костров. Мы выносили им шкуры.

– А теперь ты положишь их спать в двух белых хижинах. В одной – ту-пу. В другой – айкупов.

Тор опять задумался. Я уже заметил, что каждый новый шаг в нормальной обстановке он обдумывал обстоятельно, неторопливо, спокойно. Взвешивал! А быстрые решения принимал только в минуты опасности.

– Значит, надо плести пол, – сделал он вывод и вздохнул. – Большая хижина. Много работы.

– Ты предупредил айкупов, что на них могут напасть хуры? – поинтересовался я.

– Предупредил, – ответил Тор. – Айкупы будут следить за Акой. Если хуры пойдут, их увидят на Аке. И скажут нам. А мы скажем Уйлу. И тоже будем следить за Акой. Так мы решили с Ларом. Будем бить хуров вместе. Со всех сторон. Ты дашь оружие айкупам?

– Дам. Как только появятся хуры. А может, и раньше. Если полечу к ним.

– Тебя там ждут! – многозначительно произнёс Тор. – Ждёт Лар. Ждёт колдун Чат.

– Тун-эм! – пообещал я. – Чат знает, где могила Нур-Нура?

– Знает. Зачем она тебе?

– Надо посмотреть. Если знает колдун айкупов, должен знать и колдун купов.

Довод Тору понравился. Откуда я узнал про могилу Нур-Нура, он не поинтересовался, улыбнулся, погладил меня по плечу и пошёл в «свою» геологическую палатку – видимо, прикинуть объём работы по изготовлению пола.

Именно туда я и принёс ему охотничий нож, который взял для него в Нефти. Как и положено, он обнюхал отдельно ножны и нож, погладил лезвие, осторожно лизнул его, пообещал мне «тун-эм», вернул нож в ножны и заткнул за пояс. Теперь он мог не завидовать моему ножу. Всё-таки мы с Тором стали совсем близкими родственниками…

Дипломатические его способности порадовали меня особенно. Именно он сложил практически тот военный союз, который предложил Уйлу. А объединение мирных племён – вначале для отпора агрессору, потом для развития экономики – вот, собственно, и предел сегодняшних моих мечтаний. Без Тора тут теперь – никуда!

Однако спешить с этой информацией в Совет пока не буду…

Розита в этот вечер вызвала меня сама, не стала для начала допытываться о моих новостях, а передала свои.

– Пленные урумту разговорились, – сообщила она. – Раскрыли политическое устройство племени. Тебе интересно?

– Странный вопрос!

– Не удивляйся. – Она вздохнула. – У нас сейчас много странного… И ты, кстати, в этом участвуешь… – Она помолчала, как бы приглашая меня удивиться, возмутиться или хотя бы уточнить, что она имеет в виду. Но я промолчал, потому что всё понял. А она догадалась, что я всё понял и ничего уточнять не стану. И потому продолжила: – У них руководит племенем пятёрка. Её никто не выбирает. Она сама пополняет свой состав, когда хоронит кого-то из своих членов. Один из этих пяти – вождь. Но племя не знает, кто конкретно. Пятёрка распоряжается от его имени. Имя всегда одно. А кто под этим именем – дело тёмное. Только пятёрка это знает… Распоряжения выполняются беспрекословно. У пленных и мысли нет, что можно не подчиниться пятёрке. Такое вот очень жёсткое коллективное руководство. Говорят, так научил Нур-Нур.

– Опять Нур-Нур!

– Опять! – согласилась Розита. – Может, мы ещё не раз о него споткнёмся.

– Между прочим, сегодня я узнал, что могила Нур-Нура – южнее племени айкупов. А где-то за этой могилой – племя килов. Можете ориентировочно нанести на карту. Авось и спутник подскажет селение килов.

– Любопытно! Значит, всё-таки Нур-Нур – не миф? Приметы могилы тебе не сообщили?

– Увы…

– Значит, со спутника её не возьмёшь. Будешь сам к ней пробираться?

– Попробую… Как отнеслись пленники к своим перспективам?

– Лояльно. На всё согласны, лишь бы вернуться в племя с новыми женщинами. Причём хотели бы получить не по одной.

– Им ещё не объясняли преимущества парного брака?

– Пытались. Но не доходит. – Розита хмыкнула. – По-моему, их легче научить топить печки. Это что-то конкретное. Абстрактное мышление у них не развито. – Она помолчала, как бы раздумывая. Потом уточнила: – У тебя какие-нибудь новости есть?

– Вторую палатку поставил. Один контейнер разгрузил. Хватит! Да здравствует мирная жизнь!.. Кстати, костры перед пещерами ещё не зажглись?

– Об этом тебе сообщили бы немедленно! – жёстко ответила Розита. – Ну, ухр!

И отключилась.

Деловой разговор. Без эмоций…

Я посмотрел на часы. Раньше в это время её в студии уже не было, дежурил Омар. Похоже, у них сдвинулась сетка. И это вполне естественно, если не нужно после работы мчаться в биолёте на космодром за десятки километров, если можно просто подняться на лифте и спокойно войти в квартиру.

Значит, в звездолёте Розиты уже нет…

49. Дворцовый переворот

– Сандро! Считай, что сегодня я вызываю тебя вместо Розиты. Понимаю, это неравноценно. Но разок переживёшь?

– Всегда рад тебе, милый Бруно! В любых обстоятельствах.

– У меня мужской разговор.

– Как кстати! У меня к тебе – тоже.

– Тогда, может, ты и начнёшь?

– Уж лучше я кончу. Тут дело чисто хозяйственное. А у тебя, небось, высокая политика?

– Как ты угадал?

– Ну, какие ещё у нас с тобой могут быть мужские разговоры? Женщины меж нами не гуляли. И, надеюсь, не будут.

– Я тоже надеюсь.

– Слушаю тебя, Бруно.

– Я тут, знаешь, мозаикой увлёкся… Выкладываю красочное панно из событий на Западном материке. Всё-таки краем ногтя и я теперь к ним прикоснулся… И почему-то мелькают белые пятна. Там, где их быть не должно.

– Вообще-то это занятие скорее в характере Тушина.

– Снова ты угадал! – Бруно коротко хохотнул. – Мы это делаем вместе.

– Теперь всё понятно. Где пятна?

– Ты летал куда-то на север. Освобождать каких-то женщин. Или собирался лететь… Был такой душевный порыв?

– Был полёт.

– Освободил?

– Одну из четырёх.

– Остальных уволокли в пещеры?

– Увы.

– Подробности помнишь?

– На склероз не жалуюсь.

Коротко я выложил ему подробности.

– А почему ты пошёл туда один?

– Если ты знаешь, что я туда пошёл, ты должен знать и то, почему один.

– До меня докатилась такая крылатая фраза: «Нечего разбойничать на территории другого племени. Даже если оно само разбойное». Ты подобное слышал?

– Слышал.

– Тогда всё ясно. Теперь: что предшествовало угону прекрасных дам?

– Ты помнишь, как я просил тебя и Джима собрать в лесу оружие?

– Помню. Но помню и то, что это было практически невыполнимо. А что, они вернулись?

– К сожалению,

– Подробности ещё не забыл?

Я снова выложил ему кошмарные подробности возвращения урумту в посёлок «пещерных крыс». Вплоть до трупов, которые плыли потом по Аке.

Бруно слушал, не перебивая. Мне приходилось спрашивать его: «Ты тут? Слушаешь?» – «Тут, – отвечал он. – Жми дальше!»

– Какие выводы сделали вожди? – поинтересовался потом Бруно. – Мы поняли, что какие-то выводы были, раз уж есть у нас анализ крови Уйлу.

Я рассказал ему о выводах. В том числе – о визите Тора к айкупам.

– Сколачиваешь союз трёх племён? – уточнил Бруно.

– Его сколачивают урумту. А я лишь не препятствую. Союз-то оборонительный! Люди впервые почувствовали, что могут достойно сопротивляться. Я ведь тут ничего никому не навязываю. В «Малахите» нам не раз цитировали Герцена: «Взять неразвитие силой – невозможно». Это я помню. Всё происходит в меру их развития. Просто я приоткрываю им какие-то новые возможности. Коих раньше не было.

– Почему же ты обо всём этом молчал?

– Потому что нарвался на знакомую тебе крылатую фразу. Она погубила трёх женщин. Их вполне можно было отбить. Не хотел чего-нибудь ещё в том же духе. В конце концов, у каждого свои представления о справедливости. И каждый действует в соответствии с ними.

– Но мне-то ты мог бы сказать! Или Михаилу…

– С детства отучен жаловаться. Родители воспитывали фразой: «Решай всё на своём уровне!» Так и живу. Претензий никому не предъявляю.

– Ты не берёшь на свою душу тех трёх женщин?

– Нет. Я мог бы спасти их только ценой массового убийства. Устелить их путь к вертолёту трупами… Но не решился. Да и карабина с собой не прихватил. Однако: были бы три вертолёта и шесть человек – хватило бы и слипов. Вернули бы домой всех дам.

– Ты и дальше собираешься зажимать информацию?

– Для Совета – да. Для тебя всё открыто. Сменится председатель – всё вернётся на круги своя…

– Ну что ж… – Бруно хмыкнул. – За Западный материк я теперь спокоен. С твоим характером он не пропадёт… А что у тебя за мужской разговор?

– Так, мелочь… У меня тут скопились семь контейнеров. Два из них – холодильники. Один, я надеюсь, мне будет позволено оставить. Как раз в качестве холодильника. Из остальных пяти три тоже хотелось бы оставить, в качестве шкафов. Вчера я один очистил и прикинул. Работы немного. И тогда шкафы сюда не возить. Имею я право на какую-то мебель?

– Ты имеешь право вообще эти вещи не согласовывать. Я не понимаю, почему ты об этом заговорил?

– Потому что есть какой-то список моего довольствия. Раз список – значит, ограничения. Обсуждать их с Женькой – противно. Впутывать Розиту – не хочется. Сам понимаешь…

– Да… – Бруно помолчал. – Сплошные неудобства… Но какой список? До меня только сейчас дошло… Ты там знаешь, а я тут – нет!.. Ты не шутишь?

– Увы… Список существует. Так контейнерами я могу распорядиться?

– Конечно! И не спрашивай больше никого ни о чём. За это отвечаю я. Как член Совета. Завтра я тебя вызову. В это же время. Не возражаешь?

* * *

– Сандро? Это опять я. Сутки отстучали… Розита сегодня тебя вызывать не станет.

– Я уже понял, Бруно. Ты взял её обязанности на себя?

– Ты сильно огорчён?

– Я люблю вас обоих.

– А ей ты это когда-нибудь говорил?

– Она не слышит.

– Вы оба ещё так молоды! Всё впереди!

– Спасибо! Теперь мне будет легче жить.

– Тебе вообще будет легче жить. – Бруно хохотнул. – С сегодняшнего вечера председатель Совета я. И дальше, как обычно, пойдёт по кругу. Евгений из него выпал. Пока… А там видно будет.

– Дворцовый переворот? Впервые на этой планете?

– Всё проще, старина. Всё проще… – Бруно вздохнул. – Мелкое исправление в графике дежурств. Только и всего.

– Как же это случилось?

– Собрались командиры. Кофейку попили. Только командиры кораблей! Всё пошло от них… Толя Резников поделился с отцом своими соображениями. Отец – с Михаилом. Михаил приволок меня. Вы, мол, друзья… Выясни обстановку… Ну, я доложил. С твоей помощью… Рассудили они здраво. Тебя сейчас заменить невозможно. Некем! А Евгения заменить – никаких проблем. Собрали Совет. Он и заменил… А дальше передаю тебя снова в нежные объятия Розиты. Завтра вызывай её. Или она тебя… Информацию не прячь. Всё будет понято правильно. Мне ты веришь?