Текст книги "Пожиратель лиц"

Глава 6

– Все так и было задумано? – Незнакомец пару раз хлопнул, впечатленный ситуацией в целом.

– В мой план совершенно не входили эти выходные. Однако события удачно вписались и даже содействовали моей цели.

Чудовище, что болталось в пространстве, стремительно начало менять свой облик. Через несколько секунд за бойней наблюдал обычный попугай.

– Кровавую бойню можно было бы устроить и без таких усилий.

– Дело не в действии, а в том, кто его совершает. И при каких обстоятельствах. К тому же, если действовать так, как я привык, никто не будет вставлять палки в колеса, потому что не будет знать, в какие из колес их ставить, чтобы машина остановилась. – Незнакомец вопросительно на него посмотрел, на что попугай ответил смехом и продолжил: – Это была метафора! Зачем я все тебе говорю, ты все равно скоро отправишься в мир иной, наслаждаться всеми прелестями вечного забвения и даже не вспомнишь этот разговор.

– Я все еще здесь, – он посмотрел на площадь. – Почему я здесь?

– А ты все еще хочешь вернуться? Откуда такая нужда в собственной кончине?

– В наш договор входила расправа над Мэром.

– Нет, в наш договор входил бой, который я устрою. Расправа – дело твое. Но я не думаю, что в нынешней ситуации у тебя хватит сил. Даже если я верну тебе все пальцы, – попугай язвительно рассмеялся.

– Это мне решать, – незнакомец был спокоен. Его унижала сама мысль о том, что у него не хватит сил тягаться с этим монстром. Его унижали слова, что вырвались из клюва какой-то птицы. Но он был спокоен.

– К вашему удовольствию! Но все-таки подумай. Чудовище сбросило цепи. Пару десятков тысяч лет назад таких тварей посылали по душу богов, что бродили по земле. Ты уверен, что хочешь испытать свое мастерство в схватке с настоящим монстром? Потому что назвать его человеком значило бы назвать меня попугаем.

– Ты – попугай.

– Моя внешность – лишь неудачное стечение обстоятельств! – Жалобно и обидчиво сказал попугай.

– Плевать! Верни меня на площадь!

– А когда-то ты хотел умереть, чтобы обрести покой. Теперь ты хочешь убить его, чтобы получить покой. Ты умрешь и получишь свой покой. В любом случае ты получишь то, что хочешь. – Небольшая пауза. – И все же ты уверен?

– Дай парню умереть так, как он хочет, – голос фигуры разрезал тишину пустоты вокруг их разговора.

– Ладно, вот тебе пальцы, – попугай махнул крылом, и рука незнакомца снова восстановилась. – Вот тебе энергия тысячи солнц, – он махнул другим крылом, – и мороженое, чтобы ты расслабился перед боем. Когда на площади не останется живых, я тебя высажу, и делай что хочешь, неблагодарный ты ублюдок. – Попугай махнул крылом третий раз, и у незнакомца в левой руке появилась мороженка. Через несколько секунд незнакомец с вопросительной миной исчез.

– Убил своего чемпиона, чтобы сделать моего сильнее? Ты создал настоящего монстра.

– В план это не входило. Так вышло. Но не думай, что тебе это на руку.

– Что бы люди ни делали – мне во благо. Даже сейчас, умирая, они молятся. А это все, что мне нужно.

– Не видишь ничего дальше настоящего.

– Время идолопоклонников закончено. Скоро и ты канешь в пыль бездны времен.

– Ты знаешь, сколько живых памятников ходит по этой земле?

– Капля в океане.

– Не видишь ничего.

– Продолжай говорить. Цель моего нынешнего визита – потешить свое самолюбие. Насладиться твоим провалом. Я получил, что хотел.

Фигура исчезла так же, как и появилась, быстро и незаметно. А попугай остался наслаждаться видом кровавой бойни на площади и завершением очередного, пусть и не основного, этапа его плана.

Действительно, получилось лучше, чем планировалось. Дать горстке сумасшедших новый объект поклонения – это хорошо. Время пройдет, все они будут гнить, ничего не останется. Но если создать монстра и обессмертить его, дав новое лицо, получится памятник, что будет вечно бродить по земле и прославлять его. Приятный бонус, в дополнение к подношениям, что он будет нести до самой смерти, которая, может, никогда и не наступит.

Сущность, что вела некую борьбу с попугаем, даже не подозревала, кем попугай был на самом деле. Никто не знал, что за могущество несла за собой жалкая на вид птица. Почти никто не знал, что сейчас на площади, где ранее было сорвано бракосочетание нескольких пар, скоро сойдутся в очередной схватке две марионетки одного кукловода. Но самое главное в данный момент то, что никто не знал о скором вступлении в схватку третьего чемпиона все той же стороны.

* * *

Альма знала, что с площади есть еще один выход, помимо того, которым они воспользовались, придя сюда. Стоило Мэру покинуть сцену, как Альма бросилась к своему жениху, которого она считала своим мужем. Они обрели контроль над своими телами и теперь в спешке бежали по коридорам замка, не зная, что им теперь делать.

Они достигли своей комнаты. Во время своего побега наши герои не смотрели друг на друга. Каково же было их удивление, когда в своих покоях они увидели до боли знакомые лица. Их лица. Немного магии, не более.

– Может, это был сон? Или действие блядской наркоты, которую кто-то куда-то подсыпал? – Энтони с облегчением сел на кровать. – Мать его, чертов попугай!

– Не сон, не галлюцинация, не видение, не бред сумасшедшего. Нет. Это суровая реальность, о которой мы не догадывались, с которой мы не сталкивались, но которая нас настигла. Теперь нам нужно бежать как можно дальше в надежде, что нас больше никогда не настигнет этот кошмар. – Альма стояла и задумчиво смотрела на точку в полу. – Нужно торопиться. Если дядя сошел с ума, значит, вероятно, он вырежет всех и даже больше.

– Отлично! Собираем вещи и валим на хрен, из этого АДА! – Энтони встал и начал собираться, но Альма взяла его за руку и дернула к себе, глядя в глаза.

– Нет, уходим прямо сейчас. – Небольшая пауза, что последовала, длилась несколько секунд. Весь мир словно замер. Затем она продолжила, сказав очень интересные слова. – Честно говоря, я не знаю, зачем мы вернулись в комнату. Надо было сразу бежать к машине.

– Паника, мать ее!

– Я не паникую.

– Идем?

– Бежим!

Они выбежали из комнаты и направились прямиком к выходу, где их ждала машина, на заднем стекле которой красовалась надпись «Молодожены», сделанная кровью (подарок от попугая). Ничто и никто их не волновал. Они чувствовали себя единственными в мире. Они чувствовали себя мужем и женой. Теперь их семья – это они, и только. Им никто не был нужен. В этом и заключалось их счастье. Оставалось только добраться до машины. Что они и сделали.

* * *

Кому-то повезло уйти целым, но таких было немного. Мэр с самого начала принялся прорываться к выходу и, перегородив его кучей трупов, принялся за тех, кому еще не повезло трупами оказаться.

Площадь опустела. Максимальный минимализм, ничего лишнего. Площадь, гора трупов, море крови и человек с топором на фоне горного величия. И где-то гремит водопад. Ничего лишнего. Однако Мэр ничего этого не видел. Он оглядывался в поисках новых жертв. И одна из них сама рвалась на бойню.

На сцене, где еще можно было нормально двигаться, не опасаясь споткнуться на чьей-то руке, ноге или поскользнуться на кровавой луже, появился незнакомец. Он чувствовал себя отлично. После очередного воскрешения в нем прибавилось сил.

– Магия, не иначе! – Сказал незнакомец, глядя на горный пейзаж.

Мэр услышал его и сразу бросился на сцену. Его не волновало, кто это и зачем. Он жаждал крови.

В первые секунды боя незнакомец упивался своей силой. Но все быстро прошло. Вернувшиеся пальцы и так называемая энергия тысячи солнц лишь компенсировала превосходство Мэра. Компенсировала не до конца. Его удары стали быстрее и тяжелее. Он двигался иначе. Изменился стиль его боя. Движения стали четче: не было неосознанного показного бахвальства, никаких намеков на личность человека, что наносил удары.

Перевес был очевиден. Все, что можно было увидеть и услышать, не ускользало от Мэра. Незнакомец не мог атаковать. Только оборона с надеждой на контратаку. Это был самый тяжелый бой в его жизни. И никакие старания не помогали его победить. Не было возможности даже отступить и обдумать ситуацию. Мэр не отступал, атаковал непрерывно. Единственная мысль, что успевала задержаться в голове, была о том, что Мэр – человек, и рано или поздно устанет. Но незнакомец ошибся. Спустя час непрерывных атак уставать начал сам незнакомец. Не физически, а морально, что делало ситуацию еще печальнее. Его съедало изнутри осознание того, что он не может нанести ни единого удара.

Наконец нервы не выдержали, и незнакомец решил атаковать, за что тут же поплатился своей ногой. Любитель чая лежал в луже собственной крови. Своей атакой он слегка порезал руку своему оппоненту, который стоял над своим давним врагом, готовясь нанести последний удар.

В глазах Мэра мелькнула искра сознания. Он на мгновение вспомнил своего врага и свою жажду его умертвить. Так что это мгновение было наполнено блаженством. Однако искра погасла, и топор обрушился всей своей мощью на тело незнакомца. Но, как обычно бывает в таких случаях, в этот момент из пространства над головой Мэра бесшумно и незримо вынырнул Тони. Приземляясь на спину возле незнакомца, он успел содрать с Мэра лицо.

Эпилог

Мэр рухнул между Тони и незнакомцем. Кровавое месиво на его лице слегка хлюпнуло, когда соприкоснулось с землей.

– Кажется, я вовремя!

– Неважно, – простонал незнакомец. Боль играла ранее невиданными красками.

– Не будь таким пессимистом. Одной ногой больше, одной меньше, – Тони встал и оглядел лежавших на земле. Несмотря на вмешательство, Мэр сумел нанести последний удар, что лишило незнакомца правой руки. – Мда, с руками принцип тот же, наверное. Обратись к работодателю. Думаю, он все компенсирует. – Он оглядел площадь. – Да… Ну и шоу мы здесь устроили! А теперь посмотри: ни одной живой души, только тела остались.

Воспоминания о Клэр заставили его горько улыбнуться, когда взгляд упал на чью-то руку, лежащую на земле, отдельно от хозяина.

– И ведь не заметил, как стал таким. – Он вознес голову к небу и закрыл глаза в надежде, что дождь смоет все лишнее как внутри, так и снаружи. Но дождя не было. – Ладно, – он спустился с небес на землю, – хватит думать.

Самым трудным было засунуть в глотку Мэра лицо, что Тони сорвал с себя. А в остальном все прошло гладко и быстро.

– Пора бы отдохнуть, – он наклонился и взял за рукоятку топор, который с трудом вытащил из плитки. – Это я заберу.

Тони развернулся и направился к выходу с площади. Он планировал вернуться домой, отдохнуть, а затем… Он перестал планировать, удалился на пять шагов от незнакомца, остановился и снова обернулся.

– Может, тебе что-то нужно? До кровати тебя донести? Или культи обработать? Оборвать твою жизнь, в конце концов?

– Не волнуйся, – голос незнакомца слегка дрогнул. Он потерял уже много крови и находился на грани потери сознания. – За мной скоро явятся.

– Тогда прощай! – Тони кивнул головой. – Встретимся в аду! Или куда там нас определит эта птица.

– Не волнуйся, – снова повторил незнакомец, – не встретимся. Нигде и никогда.

Тони ушел. Как только он покинул площадь, в голове образовался тот образ Фэй, который заставлял его нутро трепетать. О ней он думал перед тем, как умер. Она первая, о чем он подумал, когда воскрес. И теперь он снова думал о ней, несмотря на то, что произошло в эти выходные.

– Что ж… Значит судьба!

* * *

«Всюду тьма, им всем гибель – удел, под бури пронзительный вой». Так, кажется, говорилось в одном рассказе у Эдгара Аллана По? И это правда. Но не всегда и не для всех. В частности, это не про тебя. Во всяком случае, не сегодня.

Всюду тьма. Тони не видел ничего. Будто ему выкололи глаза. Он не слышал ничего. Не чувствовал ничего. Не было ничего. Это было прекрасно. Было до тех пор, пока прелесть бесконечности не была нарушена ненавистным голосом. Тьма начала обретать очертания и ориентиры. И вот в пространстве начала виднеться какая-то птица.

– Как чувствуешь себя? – Попугай был любезен. – Еда, напитки, может, сигару? – Чересчур любезен.

– Ты меня убил.

– Я? Как можно!

– Убил-убил. А теперь ты вырываешь меня из лап вечности, чтобы спросить, как я себя чувствую? – Тони был спокоен. Ему было плевать на то, что скажет попугай и что предложит. Он знал, что выбора у него нет.

– О, нет! Это лишь прелюдия. Ты почти выполнил свою часть договора. Далее дело за мной. Живи сколько хочешь! Никаких обедов с чужими физиономиями.

– Почти?

– Да, осталась только самая малость: содрать с Мэра его лицо.

– Пожалуй, я воздержусь.

– Как? – Наигранное удивление птицы не прибавляло желания.

– Будь любезен, верни меня в то ничто, откуда меня достал.

Попугай мог много что сказать. Есть разные способы вернуть человека под свое, так сказать, крыло. Можно было напомнить о перспективе неподчинения. Даже показать эту перспективу, раз Тони уже умер. Но лучший инструмент хорошего управленца – правильная мотивация.

– Что ты почувствовал, – начал попугай, – в самую последнюю секунду перед тем, как тебя размазало по дну? Только будь честен. Только будь честен перед собой и скажи мне, что это было за чувство?

– Обида…

– Правда? – Снова это наигранное удивление. – Как интересно! Ты знаешь, Клэр тоже чувствовала обиду. Ее причина более детская и глупая, чем твоя, как мне кажется. Но сам факт. Знаешь, почти все люди перед смертью испытывают чувство обиды. По той или иной причине. Даже наш общий знакомый, которого мы не знаем, будет испытывать чувство обиды перед тем, как Мэр отправит его в царство мертвых. Когда ты мертв, это, конечно, не так важно. Но ты не мертв. Я могу вернуть тебя в мир живых. И вот один шаг – и ты свободен! И никакой обиды. Сделаешь все свои дела, а потом я верну тебя обратно в сплошное ничто.

И снова обида. На этот раз из-за того, что этот чертов попугай был прав. Осталось немного и можно творить все, что душе угодно.

– Ладно, птица! – Немного горького энтузиазма. – Что ты опять задумал?

– Смотри сам. – Попугай разорвал пространство и теперь перед взором Тони мелькали кровавые подробности резни на площади, что творилась после его смерти. – Скоро начнется последний бой между нашим знакомым и другим нашим знакомым. Я выкину тебя в нужный момент, и ты сорвешь с Мэра лицо. Дальнейший порядок ты знаешь: отдаешь ему свой дар и идешь на все четыре стороны. Вот и все! Таков план! Можешь забрать себе его топор на память. Отдашь его своей подружке или еще кому. Можешь на стену повесить или выбросить. Мне плевать.

Тони вспомнил о Фэй. Ему показалось, что она будет рада такому подарку. Он слегка улыбнулся, но вспомнил о другой.

– Клэр?

– Она мертва.

– Вернешь ее? – Попугай удивленно посмотрел на нашего героя. Он не ожидал такого вопроса. – Она не заслужила такого.

– Не замечал раньше, что после смерти люди становятся более человечными. С чего вдруг такая забота? Ты знал ее неделю, если не меньше. В душу запала, что ли?

– Хочу оставить что-то хорошее во всем этом.

– Хм, понимаю. Последний жест человека перед тем, как пасть в бездне порока.

– Возможно.

– Неважно. Не в моей власти.

Теперь Тони смотрел на птицу удивленно.

– Понимаешь, у меня не было с ней никаких контактов. Она не в моей, так сказать, юрисдикции. Вот Альму или Энтони я могу призывать, на них красовалась твоя мина. Понимаешь?

– Понимаю… – С горькой ухмылкой произнес он, наблюдая, как последние люди на площади разлетаются на кусочки. – Кстати, как там мои друзья?

– Они уже далеко.

– Хочу видеть их лица, когда встречу.

– Не думаю, что они будут рады. Ты, в конце концов, испортил им свадьбу.

– Не моя вина.

– Не твоя.

Они молча наблюдали. Появился незнакомец. Бой начался.

– Готовься! Долго наш чемпион не протянет.

– Если я снова умру, не смей меня воскрешать!

– Я запомню.

Незнакомец продержался дольше, чем ожидалось. Но это было неважно. Итог известен.

* * *

Как только новый владелец «волшебной» секиры скрылся во мраке коридора, незнакомец испустил последний дух. Никто за ним не пришел, как и в прошлый раз. Он сам отправился в мир иной, где его больше никто не побеспокоит. До поры до времени. Как это обычно бывает в таких случаях. Но его тело исчезло из пространства и времени по взмаху одного крыла.

Закат приближался. Как только последний луч заходящего солнца коснулся лица, прежде чем исчезнуть за горой, Мэр очнулся. Он огляделся.

– Красиво… – Сказал он и тут же замолчал. У него отвисла челюсть от того, что он услышал собственную речь спустя десять лет. Затем челюсть отвисла еще сильнее от того факта, что его челюсть может отвиснуть без посторонней помощи.

– Приятно видеть тебя в добром здравии, но неприятно встречаться при таких обстоятельствах.

Еще мгновение, и глаза Мэра вылетели бы из орбит. Но он вернул себе самообладание и вспомнил, кто он такой, черт подери. Перед ним стояла та самая сущность в мантии, что скрывала лицо, которая много лет назад спасла его жизнь на краю оазиса и вверила ему в руки тот самый топор, которого почему-то не было рядом.

– Не думал, что увижу тебя вновь. Ты – мой персональный ангел-хранитель? Или просто тело, которое случайно оказывается рядом со мной, когда я нахожусь на грани? На грани чего? Что вообще происходит? – Он немного помолчал и продолжил. – Как же приятно говорить! Как помолчишь десять лет, начинаешь наслаждаться каждым словом, что срывается с уст. Думаю, теперь даже во сне я буду разговаривать какое-то время.

– Самое время поговорить. Натворил ты уже достаточно.

– В самом деле? Может, мне нужно еще немного натворить и голову тебе снести за такой тон? Так и сделаю! Топор только возьму.

Он встал. Огляделся.

– Секиру, что я тебе дал, забрали.

– Кто посмел? – В его голосе закипала злоба.

– Твоя дочь.

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Не может быть. Девочка сейчас сидит на задворках нецивилизованного мира, торгует своим телом за еду, если еще не сдохла.

– Она жива. И произошедшее здесь – ее рук дело. Месть как она есть! – Голос фигуры в мантии прозвучал несколько иначе, чем вся его предыдущая и последующая речь.

– И что здесь произошло? Просвети-ка меня! Неужели моя дочь вырезала всех этих психов, отбила мне голову, забрала мой топорик и спокойно ушла?

– Есть одно племя. Они выращивают разные травы. Галлюциногенные в основном.

Мэр прервал его, приблизившись вплотную:

– Ты сдохнешь, если к делу не перейдешь. Мне плевать на племена и травы. После того, как прикончу тебя, отправлюсь и сотру твои племена. И траву вместе с ними.

– Наберись терпения и дослушай. Это полезная информация. Потом еще спасибо мне скажешь.

Мэр не стал слушать и нанес удар в то место, где, предположительно, находилось лицо сущности. Однако его рука рассекла пустоту.

– Интересно. Я встречал таких волшебников, или кто ты там, как ты. Все они закончили без головы. Так что…

– Заткнись и слушай меня! – Голос фигуры, словно грохот грома, обрушился на площадь. Мэра это не смутило и не испугало. Но желание послушать у него появилось.

– Если не расскажешь ничего полезного, сдохнешь, кем бы ты ни был.

– Итак, – сущность продолжила свой монолог, – травы. Одну из них ты используешь в своем любимом напитке, который даришь угодным или неугодным. У этого племени есть еще одна привычка. Они ловят жаб. Как-то раз один ученый доктор решил поэкспериментировать, – фигура начала плавно перетекать из стороны в сторону, – и заставил одного аборигена в обмен на дешевое ожерелье облизнуть жабу и закусить его той самой травой. Эффект был поразительным Он начал исследования. Подробности нам ни к чему. В итоге – зелье, что сведет с ума любого. А теперь скажи, когда ты облизывал ту девицу, во всех приличных и неприличных местах, ты почувствовал некое послевкусие?

– Ты хочешь сказать, что я облизывал свою дочь? – Мэр не испытывал ничего. Эму было плевать, даже если это было правдой. – Шутка такая. Хах! Мол, не узнал плоть свою и кровь. Только вот не похожа она на нее. Я хорошо помню лицо и не поверю, что она так изменилась.

– Скажу так. Кто-то нанес на ее тело то самое зелье, о котором я говорил.

– Кто же это мог быть? Знаю, моя дочь! Невероятно! Кто бы мог подумать?! – Мэр выглядел карикатурно. – Все, тайна раскрыта? Если это все, то будь добр положи свою голову на плаху.

– Это был Тони.

– Кто? – Мэр удивленно вскинул брови.

– Человек, которого ты сбросил со скалы, как и его подружку.

– Я и ее убил? Жалко. Хорошая была девица. Жениться на ней собирался, знаешь ли, – он скорчил грустную рожу – Но при чем тут моя дочь? Боже, как же приятно гримасничать!

– План был таков: она подкупает старого друга, который является женихом твой племянницы. Тот вовремя возникает и приглашает его на свадьбу, вместе с его подружкой. Перед ужином Тони вымазывает Клэр ядом.

– Ее звали Клэр? Отвратительное имя. Я бы назвал ее Ада.

– Она должна была тебя соблазнить. Ей не сказали, кто ты и что могло с ней произойти. Но судьба им подыграла. Психика бедной девочки сильно пострадала, но это уже неважно. Все вышло лучше, чем планировалось. Яд покалечил твой рассудок, а ты покалечил реальность и ее обитателей. Клэр и Тони попали под раздачу. А твоя дочь пришла под конец. Дождалась, пока ты умрешь, и забрала секиру.

– Для мертвого я хорошо себя чувствую. Слишком хорошо. А… Тони – это тот дохляк, которого я чуть не зашиб моим саксом, когда он не вовремя шевельнулся? Я ведь извинился, даже чай приказал ему принести! – Мэр сжал правую руку и разжал. – Даже рука не болит.

– И не будет. Побочный эффект. Ты должен был умереть. Но почему-то не умер. Поэтому я здесь. – Сущность достала из-за спины катану с черным лезвием и бросила Мэру.

Посланник исчез, пока Мэр рассматривал меч.

– И что это значит? – Мэр поднял голову, но никого не было. – Замечательно! И что мне теперь делать?! – Прокричал он. Но никто не ответил.

Он держал в руке новое оружие, но думал о старом. Он думал о том, что это его вещь и что он заберет ее с собой в могилу. Конец праздному веселью. Нужно вернуть топор! И мысль о том, сколько трупов придется после себя оставить, чтобы его вернуть, отразила на лице Мэра безумную улыбку. Теперь он мог себе это позволить.

– Да начнется очередной крестовый поход! Где же мой саксофон?

Мэр не знал, кого и где ему искать. Истории про дочь он тоже не поверил. Но решил проверить, не имея других отправных точек.

– Однако сначала нужно вернуться в пустыню и там поспрашивать… То-то будет потеха! Сколько удивления навсегда застынет на лицах, которые украсят мой забор, когда я заговорю!

* * *

Попугай наблюдал за тем, как Мэр покидает площадь. Он был доволен.

– Машина запущена. Осталось поставить на новое место последнюю шестеренку. – Очередной взмах крыла. – Это будет совсем просто.

Тьма была повсюду. Было так тихо и спокойно. Ничто не беспокоило. Ничто не волновало. Ничего не хотелось. Все было прекрасно. Но почему-то все начало куда-то отступать. Темнота будто бы обрела контуры. Казалось, что это просто очень черная комната. В тишине слышались какие-то шорохи. Клэр почувствовала, что лежит на чем-то мягком и что кто-то за ней наблюдает. Вдруг ей на грудь что-то приземлилось.

– Здравствуй, Клэр! – Торжественно произнес попугай. – Я – Бог, а ты умерла.

– Я так и поняла, – сонно пробормотала она. – Я Вас так себе и представляла.

– Приятно слышать. Но вынужден тебя огорчить. За ту мерзость, что ты творила в комнате с тем ужасным человеком и с мертвой плотью той женщины, ты попадешь в ад.

– О, нет! – Это прозвучало потерянно. Клэр смирилась со своей участью в тот момент, когда Мэр швырнул ее на труп Ирэн. И сейчас ей ничего не оставалось, кроме как смиренно принять наказание, каким бы ужасным оно ни было.

– Однако есть и другой путь.

– Правда?

– Ты будешь сто лет бродить по земле и пожирать лица грешников.

– Правда? – Повторила она.

– Да. Или тебя ждет ад.

– Хорошо.

– Хорошо – ад? Или – «хорошо, я Вам послужу!»?

– Хорошо, я Вам послужу…

– Отлично! Значит, так…

Попугай объяснил последовательность действий при выполнении ритуала. Ее тело было подготовлено, ей не пришлось срезать собственное лицо. Однако срыв физиономии при выполнении ритуала никуда не делся. И вот новый миссионер готов нести «слово его» в мир людской.

Попугай вернул Клэр на площадь и наблюдал, как та смиренно отправилась домой. Сначала принять душ, а затем начать охоту на грешников.

– Превосходно! Черт, и зачем я заставил Тони запихивать рожу в глотку моего нового чемпиона? Ах, да! Потому что безумно весело! – Попугай безумно рассмеялся.

– Что ты делаешь?! – Гневный голос фигуры возник за спиной попугая.

– Привожу механизм в действие. – И, как это обычно бывает в таких случаях, добавил: – Все только начинается! – После чего исчез во мраке вселенской пустоты, оставив фигуру разглядывать площадь, которую Клэр равнодушно покидала, завершая первую главу в этой проклятой истории.