Текст книги "Пожиратель лиц"

Часть третья

Глава 1

– Ну, раз хотите… В двух словах: помнишь, у нас был профессор, чудной старик, который много пил, – Тони хотел было рассказать полноценную историю, но под действием алкоголя начал расслабляться и решил отделаться парой предложений. День подходил к концу, а ему хотелось немного поработать. Или хотя бы попытаться.

– Да-да! Он, кстати, исчез примерно в то же время, что и ты… – Энтони громко икнул. – Неужели ты увез его с собой? А на хрена ты взял его с собой?! А как же я?!

– А как же он?! – Клэр почти захлебывалась слезами, когда это говорила.

– Это он взял меня с собой. Точнее, мы напились и проснулись на корабле, который шел в неизвестном направлении. Денег у нас не было. Я до сих пор не могу вспомнить, каким образом он затащил меня на этот корабль и по какой причине. Когда я пришел в себя, он сказал спасибо. Нас высадили в пустыне. И я потратил какое-то время на то, чтобы найти средства на поездку домой. Профессор покинул меня, как только мы сошли. Месяц я работал в баре и в итоге наскреб денег на поездку домой.

– Но… НО! Ты не приехал домой. Ты вообще не приехал. Тебя по всей стране искали и не нашли, – Энтони негодовал и требовал ответов.

– Я решил не возвращаться, а повидать мир. Устроился работать барменом на круизном корабле.

– Но почему?! – Клэр отчего-то рыдала. Она очень волновалась за Тони. Почему? Кто знает?

– Потому.

– Ну и хрен с тобой! А-ха-ха-ха-ха! – Энтони впал в подобие истерики. Он начал распевать песню. Текст состоял из различных вариаций фразы «Ну и хрен с тобой».

Они еще немного поболтали. Перед тем, как Клэр вырубилась, Энтони вручил им помятые приглашения со временем, датой и местом проведения свадьбы.

– У ее дяди там целый замок или что-то такое. Горы, при… при… при… – Энтони начал икать. – Твою МАТЬ!!! – Он громко выругался и запил икоту последней порцией виски. После этого он просто рухнул на стол и захрапел.

– Видимо, приехали? Официант! КА! – Тони поднял руку вверх, пытаясь призвать новую знакомую. Он не был в таком состоянии уже очень давно. И теперь ему требовалась некоторая помощь, чтобы решить сложившуюся ситуацию.

– Простите, курица еще не готова.

– Оставь себе. Пусть хоть кто-то скрасит твое одиночество. – Ему понравилась официантка. Ее характер и острота. Но ему понравилась и Клэр. Досаду он спустил на официантку. – К чему я призвал Вас?

– Сказать, что Вы сюда больше не придете? В Вашем случае от этого Вас избавит только смерть, – она улыбалась. Из ее уст лился яд, но она улыбалась. Такая работа.

– Туше. Но нет. Мне нужна Ваша помощь. Нужно, чтобы Вы позаботились о моем друге, – он указал на Энтони, который громко храпел.

– Оставьте себе. Или можете оставить его здесь. Вполне возможно, что к следующему визиту Вы увидите Вашего друга на тарелке. Оцените, так сказать, по достоинству его богатый внутренний мир. – На ее лице играла безмятежная улыбка. – Учтите, у нас такое не задерживается, но зная Вашу любовь к этому месту, Вы уже завтра будете здесь. Или Вы предпочитаете курицу? – Она кивком голову указала на Клэр.

– Я предпочитаю трахнуть тебя в туалете прямо сейчас. – Официантка слегка подняла бровь. – Курица может подождать. Уверен, в вашем холодильнике для нее найдется место. Вероятно, ее родители расстроятся, когда я верну им полуфабрикат. Но ты ведь того стоишь?

– Назревает скандал, который не сможет спрятать холодильник, – она наклонилась. Их лица находились на одном уровне.

– Только если тебе понравится, и мы захотим продолжить в другом ресторане…

В туалете китайского ресторана было довольно уютно. Пеленальный столик послужил своего рода алтарем для удовлетворения потребностей безумного клиента и наглой официантки. Сначала все было довольно мило и невинно. Потом Тони показал свое истинное лицо. Официантка не кричала. Она неслась на волнах агонии и экстаза, попутно рассекая своими руками его плоть. До закрытия было еще далеко, но закончили они как раз к закрытию.

Официантка на ватных ногах отправилась сдавать смену. Тони, успевший окончательно протрезветь, на ватных ногах ватными руками пошел отгонять других официантов от полукоматозных тел, которые, лежа в бреду, дожидались такси не один час.

Такси приехало почти сразу, как Тони «закончил». Официантка отправила одного из коллег с Энтони, которого кинули на заднее сиденье такси. Он предложил официантке отвезти ее домой.

– Хах! Еще чего? Не думай, что аперитив в туалете меня покорил. Можешь идти дальше мариновать свою курицу.

Она села в другое такси и открыла окно. Тони наклонился к ней.

– Неужели скандала не будет?

– Возможно, что-нибудь придумаем. Но я не настаиваю, – уже не столь официально, но все так же игриво ответила официантка. Она никогда не делала ничего подобного, но Тони чем-то ее зацепил. В нем что-то было, но ей было неясно что.

– Я знаю, где тебя найти, – Тони улыбнулся. – Завтра, может быть, заеду поужинать. Или позавтракать. Или на аперитив.

– Не обольщайся, – сказала она, глядя в сторону, махнула рукой, и такси увезло ее прочь.

Ему очень понравилась эта девушка. Они просто перекинулись парой язвительных фраз и немного позабавились в туалете. Но она ему понравилась, и он сам не знал почему. Что-то зацепило. Может, потому, что она была китаянкой. Удивительно, но в китайском ресторане она была единственной китаянкой.

Тони погрузил Клэр, которая похрюкивала во сне, на пассажирское сиденье и повез домой. Он решил остаться у нее. Для работы было поздно.

Пока Клэр видела три тысячи тридцать второй сон, Тони лежал рядом и, пытаясь призвать сон своими размышлениями, размышлял.

Он думал о предстоящем мероприятии. Ему не больно-то хотелось участвовать во всем этом цирке. Да и Клэр теперь была ему не так интересна. У него появилась новая муза, если так можно выразиться.

– Можно ничего не делать, – размышлял он вслух. – Никуда не поеду. Они не знают, где я живу. Никаких проблем. Пойду в ресторан, заберу официантку, отвезу ее в Китай, – он хихикнул, – а там посмотрим. Звучит интереснее, чем тратить выходные на лицезрение пьяных незнакомцев и незнакомок.

Он почти решил так поступить, но один очевидный нюанс не заставил себя ждать и всплыл в ходе его дум. На самом деле все его размышления были очень эфемерны.

– Черт! – Он достаточно громко разговаривал, не смущаясь спящей рядом женщины. Последнее восклицание эхом отозвалось в ночной тишине. Он посмотрел на Клэр. – Ты перепила, сахарная моя, и завтра тебе будет плохо. Я могу положить тебя на лужайке и вынести все содержимое твоего дома. Даже без органов тебя оставить. А ты и не узнаешь. Как можно столько пить? – Это был еще один довод в пользу идеи. – Но я не об этом. – Подвел он очередную черту, уставился в пустоту и продолжил. – Черт! – Он в очередной раз выругался. Снова посмотрел на Клэр. Затем опять уставился в пустоту. – Черт! – Больше он не смотрел на Клэр. – Энтони – частый гость в том ресторане. Рано или поздно мы снова встретимся именно там. Можно было бы пойти на свадьбу с официанткой. Черт, я даже не знаю, как ее зовут. Что-то идет не так. Иду на свадьбу с девушкой, которую я знаю два дня, к другу, которого я не видел добрый десяток лет. Так еще и хочу всего этого избежать и взамен увезти официантку, которую знаю меньше десяти добрых часов, в Китай. – На пять минут он замолчал, дабы усвоить полученную от самого себя информацию. И продолжил словесную мастурбацию. – Невероятно! Но я не об этом. – Очередная черта. – Нельзя идти на свадьбу с официанткой. Энтони пригласил нас обоих. Даже если он сделал это по пьяни, то приглашение отменять не станет. А если на свадьбе, очевидно, что так и будет, встретятся две известные мне женщины, то будет немного неловко. – Он посмотрел на Клэр. – Собеседник из тебя не самый плохой. – И снова уставился в потолок. – Энтони любил устраивать дебош. В ресторане было весело. А мне ведь любопытно, каким человеком является его будущая жена. Эх… Все это так эфемерно…

На самом деле все было просто: старина Тони начал скучать последние пару лет. Ему чего-то не хватало в перерывах между его изысканиями, которые он называл не иначе как «работа». В итоге он решил ехать на свадьбу с Клэр, а уже после ехать в Китай с китаянкой, имени которой не знал.

– Логично предположить, что Китай никуда не денется, а свадеб может более не случиться, – заключил он напоследок. Ему просто хотелось высказать некоторые мысли вслух. Он любил проделывать подобный фарс время от времени. Ему это просто нравилось.

Устроившись на боку, Тони очень быстро провалился в сон. Решение было принято. В худшем случае он потеряет немного времени. А времени у него предостаточно.

– И на четыре свадьбы хватит, – простонал он во сне.

* * *

Головная боль отходит на второй план, когда ты пытаешься успеть добежать до туалета, пока рвотная масса не вырвалась наружу. Как это обычно бывает в таких случаях, утро у Клэр началось уже днем и сразу не задалось. До туалета она не добежала.

Тони проснулся от громкой брани.

– Блядь! А-а-а-а-а… – Теперь, когда содержимое желудка больше в нем не содержалось, головная боль вернулась. Особенно это подчеркивала боль, вызванная собственным криком.

Единственное, что Клэр точно знала: она идет на свадьбу. Остальное из вчерашнего вечера абсолютно и безвозвратно растворилось в небытии.

Она добралась до кухни и выпила пару стаканов воды. Затем закинула в рот пару каких-то таблеток и запила их еще парой стаканов. Она стояла, упершись руками в стол, и глупо пялилась на дно стакана в ожидании облегчения самочувствия.

– Какая прелесть! – Эхом пронеслось по дому и в раскаленной до предела голове Клэр. Тони увидел блевотину в коридоре. Это его позабавило. – Надеюсь, на свадьбе такого не будет, – сказал он и двинулся на кухню.

Клэр так и стояла. Даже когда Тони обратился к ней с логичным вопросом.

– Ты ведь не заставишь убирать рвоту человека, с которым ты еще не спала?

Клэр продолжала молча стоять.

– Понятно. Вчера почти уничтожило твое сегодня. Посмотрим, что будет завтра. – Он ушел одеваться. Затем вернулся попрощаться. – Ладно. Я заеду вечером. Надеюсь не застать тебя в той же позе.

Тони ушел. Клэр осталась стоять.

Нужно было поработать, но Тони решил заехать в ресторан. Он хотел кое-что узнать. С учетом лишней дороги эта остановка занимала час. «Но от этого ничего не изменится», – рассудил он и поехал.

На входе его встретила все та же официантка.

– Мы рады приветствовать Вас в нашем ресторане. Опять, – улыбалась наша официантка, произнеся эти слова.

– Сегодня – не вчера, так что не считается, – Тони улыбался.

– Вас ожидают.

– Надеюсь, тот самый скандал?

– Нет. Ваш вчерашний друг так и не дождался своей курицы и вернулся, – она была холодна и официальна, как и вчера.

– Да? И что же он делает?

– Ожидает курицу, – она улыбнулась. Весь профессионализм и официоз как рукой сняло. Теперь это была красивая девушка, которая хотела поговорить.

– А при чем тут я? – Тони не совсем понимал.

– Ты же здесь.

– Я пришел задать один вопрос, но не ему. Однако это многое объясняет, – это ничего не объясняло. Тони просто хотел что-то сказать. Он пришел ради одного вопроса, но ему захотелось подольше с ней поговорить. Никто еще не оставлял у него в душе так много после себя, по сути ничего не оставив.

– Говорила же, не обольщайся.

– Поедешь со мной в Китай?

– До вечера это не подождет? – Она не поняла, что это не шутка.

– Подождет до следующей недели. Мне нужно будет уехать. Когда вернусь, поедем? – Тони был совершенно серьезен. Он не знал, почему он хотел того, чего хотел.

– Ты это хотел спросить? – она стала немного серьезнее, но по-прежнему улыбалась.

– Нет. О том, о чем я хотел спросить, спрошу на обратном пути. А сейчас я пойду к моему другу. А то он заждался.

– А сказал, что пришел ко мне. По лгунам плачет холодильник!

– К тебе! Но ты подумай над моим вопросом. Мой друг заждался свою курицу. Я лишь скрашу его ожидание и получу ответ на очередной вопрос. А ты потом ответишь на мой вопрос, который я задам на обратном пути.

– Много слов для человека, который хотел задать один вопрос, – выглядела она сердито.

– А тебя не уволят за то, что мы тут разговариваем? – Тони спросил совершенно серьезно. Посмотрел ей в глаза и двинулся дальше. – Пока подумай, – обронил он через плечо.

Официантка смотрела ему вслед. «Холодильником дело не ограничится», – решила она. Его уход немного уязвил ее.

«Как можно понять другого человека, если мы себя понять не можем», – думал Тони, пока подходил к столику, за которым Энтони сидел и ждал свою курицу. Он не понимал, почему хотел увезти китаянку в Китай, но понимал, почему хотел задать официантке один вопрос. И понимал, зачем сейчас идет к Энтони, хоть это и было стечением обстоятельств.

Очень сильно помятый Энтони сидел ко входу спиной и не видел приближения старого друга.

– Энтони! Старина! Я и не думал, что ты доберешься до ресторана после вчерашнего.

Столик располагался в самом углу, у окна. Тони сел напротив Энтони. Так он мог видеть почти весь ресторан. Первое, на что упал его взгляд, это, вы правильно догадались, официант, который нес курицу, что смогла порадовать лишь своим видом, так как ушла за другой столик.

– Боже, Тони! Лучше бы я тебя не встречал.

– И я рад тебя видеть. Прости, что опоздал. Ухаживал за Клэр. Она выглядит еще хуже, чем ты… Если тебе станет от этого легче, – он злобно улыбнулся. – Ей точно не станет.

– Опоздал? А я тебя ждал?

– А кого ты ждал? – Тони сделал удивленное лицо. Ему нравилась эта игра.

– Я ждал курицу. Черт, все еще жду, – он поднял голову вверх и заорал во все горло: – ГДЕ МОЯ КУРИЦА?! – И тут же съежился от боли.

– Меня ты не ждал. Надо ж так напиться, – Тони театрально покачал головой.

– Смотри, шею не сверни. Сами меня накачали. Какого хрена мы здесь забыли?

– Все совсем плохо. Мы уже определились с тем, что ты ждешь курицу.

– Ты такой смешной! У меня голова сейчас расколется от смеха, – Энтони было плохо. Он не обижался на Тони, но свое физическое недомогание он выражал в агрессии.

К столику подошла официантка. Не та, о которой вы подумали.

– Приносим свои извинения. Курица долго мариновалась. Повар почти закончил, – совершенно спокойно, не считая горящего взгляда, пояснила официантка.

Тони в этот момент поймал взглядом китаянку и снова улыбнулся. Она порхала в другом конце зала. Вид у нее был недовольный, отчего выглядела еще прекраснее.

– Я не заказывал курицу с глупыми оправданиями! – Энтони скривился от боли, но продолжил кричать: – Она со вчерашнего дня маринуется! Уже, блядь пора бы, Вам не кажется?! – Его нутро кипело адским пламенем.

– Приносим свои извинения и в качестве извинения предлагаем вам десерт.

– Мне нужна курица! – Не унимался Энтони.

– Правда, десерт придется подождать. У нас сломался холодильник. И некоторые продукты хранятся в соседнем ресторане, – официантка говорила немного мечтательно, склонив голову набок, приложив указательный палец к подбородку.

– Я сожгу это место, – спокойно и рассудительно заключил Энтони, оглядывая пустым взглядом ресторан. – И почему меня не обслуживает та колючка? – Энтони произнес это так, будто все знают, о ком идет речь.

– Приносим свои извинения! – Сконфуженно обронила девушка и удалилась.

– Я сгнию в этих казематах, но дождусь свою курицу.

Энтони злобно смотрел вслед медленно удаляющейся официантке. Тони наслаждался тем, как другая лавировала между столиками, неся очередной заказ. Это была курица.

– Так зачем мы встретились? Если скажешь, что мы здесь ждем курицу, я проломлю тебе голову пепельницей. И на моей свадьбе ты будешь пускать слюни, сидя в коляске.

Тони перенес свое внимание обратно за столик. Ему нужно работать. На китаянку он поглазеет, когда они поедут в Китай, если они вообще поедут в Китай вместе с китаянкой, иначе в Китай ему придется ехать в одиночестве, что означает, что в Китай он не поедет.

– Да, – с лицом человека, который понял смысл всего сущего, Тони ждал реакцию своего собеседника на его невероятно проницательное согласие.

– Что «да», твою мать?

– Да, мы встретились, чтобы обсудить, когда будет твоя свадьба, где и как нам туда попасть.

– Хороший вопрос. Все просто. В горы, до реки, через мост и в замок. Там покажешь приглашения, и тебя не убьют.

– А если приглашений не будет, убьют?

– У моей жены очень серьезная родня. Они крайне религиозны. И чужих не жалуют. На грядущем мероприятии, которое пройдет двадцать шестого числа этого месяца… Твою мать! Я ведь дал приглашения, там почти все написано.

Тони прервал своего друга. Он помнил некоторые отрывки из вчерашнего разговора. Тут в его голове назрел второй вопрос, хотя планировался всего один.

– Подожди. Вчера ты говорил, что концу следующей недели все будут дома. Двадцать шестое число – это вторник. Я правильно понял, свадьба будет проходить в течение пяти дней?

– Не перебивай. Я бы все объяснил в процессе. Но раз ты прервал ход повествования, я вынужден сказать, что ты – засранец, и все же ответить, – Энтони почесал макушку правой рукой. – Итак. Свадьба будет длиться четыре дня. Двадцать пятого будет церемониальный предсвадебный ужин, двадцать шестого – сама церемония, двадцать седьмого – какой-то ритуал. Альма пыталась мне объяснить, но делала она это абсолютно голой, поэтому я не слушал. Двадцать восьмого будет шабаш.

– Шабаш?

– Альма так сказала. Но…

– Она была голой, и ты ни хрена не услышал.

– Да. И не перебивай. И да, как я сказал, в воскресенье к вечеру все будут дома. Плюс-минус все.

– Так, – Тони прекрасно понимал то, что было и так понятно. Но, как и любой человек, решил озвучить очевидный факт. – Ехать три дня?

– Ну да. Это ж горы, замок фамильный и прочее. Когда ты последний раз видел горы в радиусе тысячи километров? – Энтони смотрел на Тони как на идиота.

– И выезжать завтра? – И тут родилась очевидная лазейка. – Однако предсвадебный ужин, ритуал и шабаш – семейные мероприятия. Думаю, будет лучше, если мы приедем к церемонии и на следующее утро укатим в закат. Ты сам сказал, что ее родственники не любят чужаков.

– Мысль интересная и логичная. Только вот религиозность у них своеобразная. Если приедете позже, вас не пустят. Попытаетесь уйти раньше времени, убьют. Так мне сказала Альма. – Тони почесал затылок. – Я и сам хотел укатить на острова с моей новоиспеченной женушкой сразу после церемонии. Но она сказала, что ее дядя очень строгих правил. Очень строгих. Он – палач континентального масштаба. Мне кажется, что все рассказы про него – жуткое преувеличение, но проверять желания не возникает.

– Чем больше ты говоришь, тем меньше я хочу ехать на твою свадьбу.

«Вероятно, он преувеличивает или же просто морочит мне голову», – думал Тони. Не мог он поверить в то, что Энтони, которого он знал, связался с женщиной с такой родословной, и не мог представить, что религиозная женщина связалась с таким безбожником, как старина Энтони. Ему было любопытно. Но не настолько, чтобы ехать.

Повисла неловкая тишина. Курицу не принесли. Мужчины сидели и размышляли, каждый о своем. Так тянулись целые тридцать секунд. Тони решил прервать молчание.

– Мне кажется, что нам не следует ехать. У вас там, видимо, семейное мероприятие. Не вижу смысла в нашем присутствии.

– А он есть, – грустно ответил Энтони. – Годы идут, но веселее не становится. Раньше у меня было много друзей. Все они были такими же отморозками, как мы. Но, как я уже сказал, годы идут. Друзей меньше не стало, но они уже либо не друзья, либо не отморозки. И вот я вспоминаю, как ты выпрыгнул из окна, потому что тебе было скучно. Смотрю на твою рожу и вижу тот самый безумный огонек в глазах, который заставил тебя прыгнуть.

– Ты мне предлагаешь выпрыгнуть из окна у тебя на свадьбе? – Тони не понимал, к чему вел Энтони, к чему этот банальный бред и сопли. – Если тебя покусала ностальгическая собака, то устрой мальчишник.

Энтони начал смеяться. Так сильно, что даже прослезился. На горизонте появилась китаянка с подносом в руках. Тони не обращал внимания на друга. Он смотрел только на официантку, строго в глаза. Она, в свою очередь, смотрела на него, попутно ставя поднос на стол и открывая крышку. Взгляды обоих вызывали огонь из самой преисподней. Энтони смеялся, но не из-за слов Тони, а потому, что ему принесли курицу.

– А вот и моя любимая колючка из здешнего куста! Возрадуемся и воздадим нашу хвалу Всевышнему! Моя курица на столе! Спасибо тебе, великая богиня! – Он поднял руки вверх и «смотрел» в потолок закрытыми глазами. Официантка перевела взгляд на довольного клиента. Тони сделал то же самое. Энтони прекратил делать то, что он делал, и снова рассмеялся: – Ох, видели бы вы свои лица!

– Видел бы ты свое, – Тони начал хохотать. Официантка перевела взгляд на одного, потом на второго. Затем с вежливой улыбкой удалилась, смакуя в воображении, как заставляет Тони страдать. Тони смотрел ей вслед и хохотал.

Оба просмеялись и продолжили свой бессмысленный диалог.

– Хороша курица! – Энтони увидел, куда смотрел Тони. – И это я не про ту, что на столе. – Он снова рассмеялся. – Знаешь, она ведь меня обслуживала, когда я впервые забрел в этот ресторанчик. Ты только с собой ее не бери! Она злая!

– Придется ехать с Клэр, – огрызнулся Тони.

– Так ты пойдешь?

– Если объяснишь.

– А я думал, ты большой мальчик и понимаешь такие простые вещи.

– Говори.

Энтони грустно усмехнулся.

– Ладно! Мне нужен человек, который скрасит мне эти четыре дня в обществе религиозных фанатиков.

– Тебе всю жизнь делить с одной из них. Если не хочешь, то зачем жениться?

– Она не такая. Дело в родственниках. Сказали, что лишат наследства, если не будет каноничной в их понимании свадьбы.

– Пусть она скрасит.

– На ней там все ритуалы завязаны. Она же невеста. Это ее последние дни среди своих. Считай, что в другой монастырь уходит. После свадьбы мы уедем очень далеко и не увидим никого из них до следующего бракосочетания или похорон. Им, разумеется, знать об этом необязательно.

– Плохо это кончится.

– Ты подумай, а я пока прикончу курицу.

«На обычной свадьбе можно развеяться и повеселиться. Но здесь такой и не пахнет… Но хуже, чем в пустыне, уже не будет. С другой стороны, можно трахать Клэр в разных углах и закоулках старинного замка, развеивая грусть и тоску. Такого я еще не делал!» – Тони было плевать на проблемы Энтони. У него своих не было, и чужие ему не нужны. Однако он не устраивал безумств, не считая его обязательств со времен его приключения в пустыне. Какой смысл коротать чуть ли не вечность, если не веселиться? Но официантка…

Энтони грустно ел свою курицу. Он смирился с тем, что последние минуты своей холостяцкой жизни он проведет среди кучки фанатиков и пары никчемных друзей, которые не интереснее куска засохшей грязи на его ботинке.

– Ладно.

Энтони подавился и закашлялся.

– Мы поедем.

– Тони. ТОНИ!!! Тебя мне бог послал!

– Не тот, что ты думаешь.

Энтони доедал свою курицу, попутно объясняя товарищу дорогу до замка, закончив рассказ в тот момент, когда последний кусок филе попал в желудок. Энтони был так доволен, что решил заказать виски, но наш герой отказался пить.

Тони встал, попрощался и уже начал уходить, но потом решил добавить:

– Знаешь, сдается мне, ты еще пожалеешь о том, что я там буду.

– Если кто-то умрет, я несильно расстроюсь! – Его счастливое лицо говорило о том, что он воспринял эти слова как шутку. И, как это обычно бывает в таких случаях, много людей действительно пожалеют, что Тони приехал.

Тони распрощался с Энтони и направился к выходу, у которого его встретила официантка.

– Как тебя зовут? – Тони смотрел на нее с легкой улыбкой.

Официантка выглядела уязвленно.

– Я понимаю, что логичнее было спросить раньше, но как-то к слову не пришлось.

– Думала, у тебя хватит ума прочитать надпись на табличке, висящей у меня на груди. Забавно, ты бы умер, так и не узнав моего имени.

– Я смотрю в твои глаза. Мне положено пялиться на другие части тела, но таких глаз я еще не видел. И я не умею читать.

– Никакая лесть тебя не спасет.

– Ты так и не ответила ни на один из моих вопросов.

– У меня нет привычки разговаривать с мертвецами, коим ты уже можешь себя считать. Можешь еще посмотреть в мои глаза, которые показались тебе особенными…

– Ты думаешь, я имею в виду именно глаза? Нет. Глаза у всех одинаковые. Белки, пигмент и прочее. Я про то, что в них. Ни у кого не видел столько яда во взгляде, таком глубоком, что наизнанку выворачивает. Мне даже дышать тяжело, когда ты на меня так смотришь. Ни жалости, ни тепла. Ничего, кроме извращенной любви к себе, своим словам и, надеюсь, ко мне. Глупо о таком говорить, но я хочу. Давно я не вспыхивал так, как с тобой. Сам не знаю, правда это или нет. Хочу, чтобы так и было. По крайней мере, сейчас. Потом, возможно, во время нашей авантюры в Китае все станет серьезнее, и эта необоснованная страсть перерастет во что-то глубокое. Это ведь взаимно? Надеюсь, ты не из тех, кто бросается на первых встречных, хоть я и первый встречный, на которого ты бросилась, но я далеко не из тех встречных, которые тщетно прожигают свои жизни вокруг.

– Все так говорят, – официантка больше не выглядела недовольной, скорее серьезной.

– Никто не говорит этого так, как я! – Он улыбался. – Уверен, что прав. Твои глаза… Что ты со мной делаешь… Ты слишком загадочна для той самой девушки.

– Той самой?

– Той самой, что соглашается ехать в другую страну с человеком, который даже имени твоего не знает.

– Фэй.

– Значит, увидимся первого числа следующего месяца, Фэй? Приятное имя…

– Если ты себя подожжешь.

Тони удивленно нахмурился. По глазам было видно, что она не шутит.

– Слишком много пустых слов. Такие, как ты, только говорят, но не делают. А такие, как я, предпочитают действие, а не слова. Со мной тебя ждет много боли! Вот и докажи, что ты способен ее выдержать. Или ты думал, что какая-то поездка что-то докажет? Это лишь пыль и не более. Мне нужно что-то настоящее. А что может быть реальней, чем боль, которую ты ощущаешь всем своим телом и в полной мере осознаешь?!

В ее взгляде мелькнуло нечто такое, отчего Тони отшатнулся. Что-то очень глубокое и ужасное.

«Можно прожить миллион лет, но не увидеть такого…»

Тони вышел из ресторана. Они не закончили разговор. Фэй подумала, что он уйдет и не вернется. Она решила, что сама его сожжет. Но ей было плевать. Очередное тело в холодильнике, пусть и слегка подгоревшее, не более. Никто и никогда не давал ей желанного. Поэтому она и была одна. Но если бы он это сделал… Ей хватило бы обгорелого до кости пальчика на ноге. Даже поездка в Китай была бы ей в радость. Там она попросила бы сделать его еще что-то. И с каждым его действием ненависть, присущая Фэй, сходила бы на нет. Так продолжалось бы до тех пор, пока…

«Это неважно… Он не придет. Ни сейчас, ни позже», – подумала Фэй и немного расстроилась, как это обычно бывало. Она простояла в той же позе на том же месте около пяти минут, в своем воображении смакуя образы сожжения своего обидчика, которые вскоре станут явью. И вот наша новая героиня сбросила оковы грез и решила вернуться к работе, но, как это обычно бывает, обыденность будней нарушил вопль.

– Так держать, старина! – Вопил Энтони, глядя в окно и стуча по столу от восторга.

Примерно через восемь секунд в ресторан буквально влетел Тони. Он горел от ребер и ниже.

Фэй стояла не зря. В эти пять минут Тони сливал бензин с чьей-то машины. Если бы его волосы были чуть длиннее, то полыхать бы и его голове, как костру инквизиции.

Тони подбежал к Фэй и поцеловал очень быстро и аккуратно, так, чтобы пламя не перекинулось на нее. Затем он вылил на себя содержимое из вазы, стоящей у входа на столике. Этого хватило, чтобы потушить огонь.

– Что ты со мной делаешь? – Несмотря на высокий болевой порог, Тони испытал достаточно мучений, чтобы пожалеть о своем деянии. Но он улыбался. Ему было весело. Одна из его верхних конечностей в некоторых местах обгорела до костей. И Фэй это заметила. Она не была ошарашена. Она была в восторге! Еще никто не делал для нее ничего подобного.

– Увидимся. Если, конечно, ты не умрешь, – ответила она. Теперь ее глаза горели! Весь день она смаковала это чувство.

– ДА-А!!! – Энтони тоже был в восторге. – Об этом я и говорю! Надо будет повторить, мать твою!

Фэй трепетала. Энтони кричал. Тони ушел, бросив через плечо: – Увидимся первого!