Текст книги "Коматоз"

– Малец, ты совсем попутал? Страх потерял?

Баба (по-другому я её уже не могу назвать) снова ржёт.

– Это вы попутали. Извинитесь!

Похожая на человека лошадь делает шаг в мою сторону и говорит:

– А то что, мальчик?

Один из мужчин оттягивает её. Видимо, он уже собирался уходить, но было слишком поздно. Двое уж точно должны были ответить за то, что сделали: баба и тот, кто меня толкнул. Я достаю ключ и бью первого. Второй пытается на меня наброситься, но я бью его точно в челюсть. Правда, избивать его совершенно не хотелось, но ситуация была такая, что без этого не обойтись.

Баба в ужасе начинает орать. Кричит, что я даже понятия не имею, с кем связался. По её словам, одно из лежащих тел – полицейский, а это разозлило меня ещё сильнее.

– Что, меня тоже ударишь?

Я с размаху бью её и попадаю в шею. Она падает. Мне хотелось так сильно унизить её, что в тот момент совсем сорвало крышу. Я стоял и орал на неё, а с каждым новым словом поток гнева лишь усиливался. Потом она снова что-то сказала о том, что я влип, и начала крыть меня матом. Именно в этот момент ненависть к ней достигла предела.

Вижу, что она в юбке и колготках. Сажусь сверху, прижимаю её к земле. Снимаю колготки и стягиваю трусы, она вопит, а я замахиваюсь ключом и говорю, чтобы заткнулась. Дальше расстёгиваю ширинку. В принципе, всё понятно. Ключом прижал ей горло и начал делать то, что задумал, чтобы унизить её так сильно, как только мог.

Это длилось не больше 5 минут, потому что внутри стал разгораться огонёк, о котором я писал выше. Я остановился, поднялся, выбросил ключ и побежал в сторону дома, забыв на месте преступления рюкзак. В тот момент я пытался убежать от самого себя. Войдя в квартиру, огонёк внутри меня стал пламенем, сжигающим внутренности. Я орал на весь дом и принялся разносить всё, что в нём было.

Самобичевание длилось много месяцев, но оно не помогло мне прийти в себя. Я словно хотел уничтожить свою плоть, чтобы вместо неё появилось что-то новое, которое не имеет отношения к тому, что происходило всё это время. Каждый день начинался с угрызений совести и всё чаще ими заканчивался, а иногда это перерастало в то, что я истерзал себя так сильно, как только мог. Иногда из-за ран я мог потерять сознание, а наутро моё тело было девственно чистым. Бывало, что я не мог стерпеть боль и резал вены, чтобы прекратить страдания, которые вновь начинались следующим утром.

Отойти мне удалось к середине 2019-го. Уже тогда я мог пару раз в неделю выходить на улицу и чувствовать себя так, словно ничего не было, но так было далеко не всегда. Избавиться от этого просто невозможно.

* * *

Всё, что происходило со мной, – ужасно и отвратительно. Кажется, что не хватит слов, чтобы описать всю мерзость, которую я делал. Я понимаю, почему это творил, но никогда не смогу принять тот факт, что всё-таки к этому пришёл. Я никогда не прощу себя за это и никогда не избавлюсь от угрызений совести, которые даже сейчас меня не оставляют. Я думал, что убиваю подонков, когда сам являлся самой главной тварью на Земле. Возомнив себя богом, я опустился на такое дно, с которого смог выбраться лишь благодаря коматозу. По сути, он стал и виновником, и спасителем.

Теперь пытаюсь избавиться от этого и надеюсь, что, вырвав и уничтожив всё написанное выше, я смогу словно вычеркнуть из памяти содеянное.

Хотя, нужно быть реалистом, этого не будет. Это навсегда останется со мной. От воспоминаний никуда не деться. Думаю, что они всё же должны остаться в блокноте. Послужат хорошим примером того, каким человека могут сделать обстоятельства и как он из-за своей слабости становится из-за них животным. Выплескивая свою злобу на кого-то, ты лишь очерняешь себя и приводишь свою жизнь к ещё большей темноте, из которой потом выбраться практически невозможно.

Всё то время, пока я совершал эти преступления, я понимаю, что единственный человек, который заслуживал тогда смерти, это я сам. Я даже не могу представить, что испытывали люди, пострадавшие от моих рук, но мне искренне обидно из-за того, что я этого никогда не испытаю, и по-настоящему стыдно, так как боюсь это испытать. Позволив себе вершить судьбы людей, я не хочу, чтобы такое проделали со мной. Ненависть порождает ещё большую ненависть. В моём случае – ненависть к самому себе.

5 апреля 2016

Я оставил несколько листов пустыми, чтобы случайно не наткнуться на то, о чем написал ранее про эти несколько лет. Неделю я не брал в руки блокнот. Сейчас ко мне приходит даже не вера, а осознание того, что выход есть. Может, уже совсем скоро я выберусь. Как это сделать? Я заметил изменения в моём восприятии мира. Теперь смотрю на всё так, будто мне надо попрощаться с коматозом. Всё-таки предчувствие – странная штука, ему никогда нельзя доверять, но люди постоянно делают это. Кажется, я сейчас наступаю на одни и те же грабли. Вот только за эти 6 лет такого ещё не было. Я еще никогда не испытывал искренней веры в то, что всё скоро закончится. Может быть, я уже настолько привык к этому, что просто путаю надежду и веру? На первый взгляд их сравнивать нельзя, но если подумать, то можно отыскать определённые параллели.

А если смириться с тем, что я в коматозе? Возможно, это и есть выход. То есть коматоз для меня должен стать реальностью. Остаётся лишь принять этот факт.

Сейчас сижу на уроке, наблюдаю за классом и понимаю, что привык к тому, что являюсь школьником. Всё-таки забавно, что я знаю судьбы своих одноклассников после школы и могу им поведать обо всём, но делать этого не стану.

Мне теперь действительно интересно ходить в школу. Если во время 11-го класса я мог раз в 2–3 недели посетить один из уроков лишь от скуки, то сейчас почти на регулярной основе прихожу к первому уроку. Делаю я это, конечно же, не из-за тяги к знаниям, а потому что мне интересно общаться с учителями и одноклассниками. Я постепенно пропитываюсь атмосферой школьных будней, по которой так сильно скучал в реальности, и могу с уверенностью сказать, что мне это нравится.

Я даже начал больше общаться с девчонками из школы. Конечно, все мои подкаты ни к чему не приводят из-за того, что на следующее утро о них никто не помнит, но всё же интересно применить накопленный за годы опыт в общении с другим полом. К тому же нынешние мои сверстницы проявляют ко мне какой-то новый интерес, которого не было во времена моего обучения в реальности. Опыт тут играет огромную роль. Мне нравится быть в центре внимания. На фоне своих ровесников я выгляжу как-то особенно. Теперь мне стало понятно, почему девчонкам из школы всегда было интереснее общаться с парнями постарше.

Звонок на очередной урок. На перемене я мило побеседовал с одноклассниками и понял, что испытываю неподдельное удовольствие от происходящего. Теперь я думаю, что в реальности мне всё же будет этого не хватать. А что, если я не готов к реальности?

На протяжении 6 лет я не чувствую ответственности за что-либо. Обеспечивать себя не нужно, так как под рукой всегда родители, а до возвращения в школу я мог занять любые суммы у знакомых, потому что уже на следующее утро не был должен ровным счётом ничего. Даже сейчас раздобыть денег не составляет большого труда. Я могу не волноваться о том, что обо мне подумают другие, так как плевать хотел на их мнение ещё в реальности, а в коматозе тем более. По сути, я самый свободный человек на Земле, который вообще ни к чему не привязан. Мне можно расслабиться и спокойно доживать свои оставшиеся 17 лет, проводя каждый день так, как душе угодно. Меня не терзают сомнения по поводу своего пути в жизни. Все проблемы улетучиваются, когда звонит будильник. В этой жизни я уже попробовал почти всё, а в реальности мои действия из коматоза привели бы к тюрьме или к смерти от передоза. Плюсы в коматозе есть, а если задуматься, то очень даже большие. Почему бы мне просто не расслабиться и прожить жизнь на тех условиях, которые мне предложила судьба?

А что, если выход из коматоза – это окончательное смирение с тем, что со мной происходит? Или я через какое-то время начну по-настоящему радоваться ему, а потом судьба снова вмешается и выбросит меня обратно в реальность.

Насчёт радости я, конечно, перегнул. Даже если в коматозе у меня всё хорошо, пусть он идёт к чёрту! Я надеюсь, что за всю историю человечества больше никто не испытает подобного.

Когда я выберусь, как это будет выглядеть? Что я буду делать? Сейчас можно лишь гадать.

9 сентября 2022 года

Наверное, в какой-то момент я просто открою глаза в своей квартире, по которой так сильно соскучился за эти 6 лет. Сначала попытаюсь понять происходящее, посмотрю на телефон и увижу самую заветную дату – 9 сентября 2022 года. Потом, наверное, я… А что я? Что делать? Хорошо, что с этого дня у меня должен был начаться отпуск, иначе пришлось бы посылать начальника куда подальше.

Ступор. Столько раз мечтал об этом моменте, строил планы и представлял, как сильно буду радоваться и отмечать, что этот десятый круг ада наконец-то закончился. Фантазировал, как начну писать всем своим друзьям, потому что очень сильно по ним соскучился. Как вечером напьюсь и стану нести бредни, что человек может жить в обратном направлении, но потом добавлю, что эта идея пришла ко мне во сне.

А вот теперь, серьёзно думая об этом, я понимаю, что всё совсем не будет так красочно. Мне снова нужно будет привыкать жить в мире, где за каждый свой поступок я должен буду отвечать. У меня вновь начнутся проблемы с реализацией в жизни. Даже банальный выход на работу будет огромной проблемой хотя бы потому, что я окончательно потерял навык написания и редактирования текста. Да и работать уже совсем непривычно. Настолько привыкнув быть независимым от всего, кроме времени, я полностью отвык от тех внешних факторов, о которых каждый человек думает ежедневно. Я даже победил смерть, а в реальности мне придётся уже её остерегаться. Думать о деньгах, других людях. Вся мною столь нахваливаемая свобода испариться, но всё-таки появиться будущее.

А ведь блокнот может стать бестселлером в мире художественной литературы. Будет круто, если я проснусь 9 сентября и сбоку увижу его, а он, в свою очередь, сохранит всё написанное мной в коматозе. Если так и будет, то книга может стать хитом. Я смогу обеспечить себя на всю жизнь и вновь не волноваться о том, о чём переживаю сейчас. Конечно, придётся пройти несколько кругов редактуры, но это уже не так важно. Потом на интервью стану говорить, что эта идея посетила меня ночью, а утром я сделал пару заметок, отталкиваясь от которых, начал писать. Никто не будет знать, что всё написанное – правда. Никто не сможет понять, насколько страшна эта правда. Только я.

После того как писатель выпускает свое произведение, и оно становится популярным, ему сразу начинают сыпаться предложения о том, чтобы по книге сняли фильм. Допустим, что с блокнотом произойдет то же самое. Тогда, смотря на героя, который будет играть меня, я стану самым большим критиком из всех возможных. Сложно даже представить, что по моей истории могут снять фильм. Кто будет меня играть? Как он станет отыгрывать свою роль в некоторых моментах? Кого подберут на роль Вадима, Андрея, Ани, той самой? Я ведь разнесу всю постановку, если какая-то мелочь будет отличаться от истины.

Снова я замечтался. Но почему-то после этих мечтаний желание снова возобновить поиск выхода из коматоза немного угасло. Наверное, это из-за того, что я боюсь чувства ответственности, которого уже давно не ощущал. Обретя такую свободу, я не хочу её терять. Однако, выбирая между ней и будущим, я точно остановлю свой выбор на втором.

* * *

Поймал себя на мысли, что мне страшно будет найти очередную зацепку. Я уверен, что она где-то здесь, в блокноте. Но я боюсь её обнаружить, потому что последствия могут быть непоправимы. Либо я вновь разочаруюсь и впаду в депрессию, либо выберусь, а там меня ждёт неизвестность. К депрессии я готов, а вот вернуться в реальность, не представляя, что делать дальше, очень опрометчиво. Конечно, можно преследовать лишь одну цель – вернуться, а дальше уже по ходу разбираться. А что если не получится? Вдруг в какой-то момент я разочаруюсь и захочу вновь прожить жизнь в обратную сторону. Разочарования мне не грозят, так как через них я уже прошёл и знаю, как этого не допустить. Да, я ничего от этого не приобретаю, но нужно ли мне это? Кажется, сейчас я могу сказать, что коматоз стал для меня личной зоной комфорта, из которой мне с каждым днём всё сложнее выйти. За окном уже стемнело, а ведь я точно знаю, что будет завтра. Ничего нового не произойдет. Однако новое – это не всегда что-то хорошее.

Нет, я несу какой-то бред. Нужно валить отсюда. Да, это сложно. Но ведь раньше я не сомневался, что хочу вернуться в реальность. Что на меня так сильно повлияло?

Видимо, написав в блокноте о периоде с 2021 по 2019 годы, я будто переступил через себя, вновь ощутив те эмоции и совершённые поступки. Наверное, это помогло обрести мне смирение. По крайней мере, других ответов на это у меня нет.

Ладно, пора искать выход. С любой идеей работает так, что чем больше ты о ней думаешь, тем сложнее начать что-то делать. У меня сейчас происходит то же самое. Нужно отбросить сомнения и пытаться найти выход, пока я не принял коматоз как родного человека и не свыкся с ним окончательно. К тому же всю оставшуюся жизнь я буду жалеть о том, что так и не попробовал выбраться, обнаружив новую зацепку, которая может подсказать мне путь из коматоза.

Правило, которое я вбил себе в голову ещё в реальности. Пока мечта не превратится в цель, ты никогда её не достигнешь. Ты должен не представлять её, а идти к ней и добиваться. Для меня реальность была мечтой, но теперь она стала целью, которая с каждым днём становится всё более осязаемой.

1 апреля 2016 года

Всё произошло так, как я думал. Это было то же самое, что пробежка ранним утром, которая должна была начаться с понедельника, но в то утро ты так и остался лежать в кровати. Я хотел спать, поэтому решил начать разбираться 4 апреля, но ничего не произошло. Меня поглотило чувство комфорта, из которого пока не хочется выбираться. От этого меня уже начинало подташнивать. Сейчас я хочу лишь каждый день просто лежать. Было бы неплохо закрыться в своих мыслях и уйти в астрал подальше от всего этого.

Нет, меня не устраивает то, что сейчас со мной происходит. Мне будто что-то не позволяет начать искать зацепку. У каждого человека, наверное, было такое апатичное состояние, поэтому в подробностях расписывать то, что я сейчас чувствую, нет никакого смысла. Конечно дело тут не только в том, что апатия была практически у всех. Ведь смысл в объяснении теряется из-за того, что, скорее всего, мои записи никто и не увидит, ну или спустя ночь не вспомнит. Но после мыслей, посетивших меня 5 апреля, я начал задумываться, что шанс на это какой-то есть.

Писать не хочется. Ничего не хочется. Что за херня? Может, стоит попробовать перезагрузиться? Заказать сауну, нажраться, позвать каких-нибудь девчонок. Не думаю, что сейчас у меня получиться снять проститутку, ведь я стал ещё моложе. К тому же нужны деньги, а я решил больше не грабить. Вот б…! А если сделать пару ставок? Сейчас посмотреть результаты матчей, которые будут на выходных, и занести в букмекерскую контору круглую сумму? А из-за того, что всё бесплатно, я точно найду кого-нибудь, кто согласится поехать со мной. Утром написать всем моим знакомым девушкам, с которыми я хорошо общаюсь, и ждать ту, которая согласится. Стоит попробовать.

В коматозе я с каждым днём становлюсь младше, у меня нет будущего, а мысли мои лишь о том, как закатить тусовку в сауне. Кажется, мозг тоже молодеет.

25 марта 2016 года

Интересный вчера был вечер. Не могу сказать, получилось ли у меня перезагрузиться, но стало гораздо легче. Будто эта пьянка вырвала меня из апатии и дала пинок под зад, благодаря которому появилась мотивация заниматься хоть чем-то полезным. А самое полезное действие в коматозе, которое я могу сделать, – попытаться выбраться из него.

Утром я незаметно взял банковскую карту отца и за несколько минут оформил её в одной из букмекерских контор. Как раз на 2016 год пришелся резкий скачок их популярности, благодаря чему меня после регистрации поприветствовали бонусом в размере 2000 рублей. Я поставил на один из матчей, результат которого посмотрел ещё 27 марта, и уже через пару часов 2000 превратились в 20 000. Это был футбольный матч чемпионата Мексики, в котором слабая команда сенсационно обыграла лидера. Я вывел выигрыш на карту, быстро добежал до банкомата, снял деньги и положил её на место. Никаких следов использования. Идеальное преступление!

Время близилось к обеду. Я постепенно начинал приглашать гостей на халявный отдых в сауне, которую заказал с 5 до 11 вечера. Решил, что, если никто из приглашённых мной девушек не придёт, я наберу туда своих знакомых парней и просто нажрусь. Однако, к моему большому удивлению, дамы охотно соглашались. В результате к трем часам дня мне удалось собрать пять девушек, которые с сомнением отнеслись к тому, что в сауне из парней буду лишь я, поэтому пришлось позвать Вадима.

Мы встретились у одного из продуктовых, в котором постоянно закупались перед тусовками. Именно в нём мне покупал выпивку друг в тот раз, когда я за один день успел ограбить магазин, снять проститутку и с ней посидеть в парилке.

Из запланированных семи человек к магазину пришли лишь шестеро. Одна из девушек в последний момент передумала. С покупкой алкоголя всё оказалось просто, потому что одна из приглашённых уже была совершеннолетней. Нам потребовалось только сложить в корзинки всё необходимое и донести до кассы, где она с моими деньгами в руке готовилась доставать паспорт для проверки возраста.

Мы уже были в своих раздевалках. Вадим не прекращал меня расспрашивать, где я взял столько денег и в честь чего вообще такая тусовка. В какой-то момент меня это так сильно достало, что я решил сказать ему правду.

– Ты мне уже плешь проел своими расспросами. Выиграл я их.

– Где?

– В букмекерской конторе. Решил ради интереса поставить 2000, которые получил фрибетом за регистрацию, и выиграл 20 000.

Вадим какое-то время стоял с сильно выпученными глазами, потом несколько раз произнёс что-то невнятное, но я понял, что это было из-за его сильного удивления.

– А почему сразу не сказал?

– Отстань ты уже от меня. Не хотел, и всё.

В тот момент я даже себе почему-то не мог объяснить, почему решил об этом не говорить. Даже просто подумав, что можно рассказать кому-то об этом выигрыше, чувствовал себя паршиво. Хотя есть один из вариантов, и это такая особенность моего характера, которая появилась ещё в детстве. Я не переношу, когда у меня начинают что-то выпытывать. Я, наверное, рассказал бы Вадиму о выигрыше сразу, если бы он сам не начал задавать слишком много вопросов. Да, это определённо сыграло свою роль. Детские травмы, которые в результате остаются с тобой на всю жизнь. Рассуждая об этом, я вспоминаю, как в ещё совсем юном возрасте мама в попытках узнать правду доставала из меня информацию постоянными расспросами, а если ей казалось, что я вру, тогда страдала моя задница, но только лгал я далеко не всегда. Если я действительно не знаю, как сломалась дверь на одной из моих машинок, то мама, не поверив мне, пыталась выбить из меня правду, которую я уже и так сказал. Насчёт выбить правду и страдания задницы я условно. Меня за всю жизнь ни разу не трогали родители, но психологическое воздействие моей мамы во время её допросов как раз и походило на удары чем-то тяжёлым по моей детской неокрепшей психике. Она это делала неосознанно, но следы от этого у меня остались.

Я уже столько раз был в этой сауне, но почему-то ни разу не рассказывал про атмосферу, которая в ней царила. Хотя за время существования блокнота я там побывал лишь дважды.

Заходишь, и справа по коридору видишь две раздевалки. В них находились большие двуспальные кровати, о предназначении которых догадаться не сложно. Если выйти из коридора, то можно попасть в большой зал с тёплым бассейном, который был примерно 5 метров в длину и ширину. Справа от него стоял бильярдный стол. Также в этой сауне были большие окна, из которых открывался вид на улицу, где уже постепенно начал спадать слой снега из-за приближения весны. Напротив окон – джакузи, в котором могло свободно поместиться до трех человек. Повернув из зала налево, попадаешь в комнату, в которой стояли длинный дубовый стол и деревянные лавочки. Дальше находилась парилка, а справа от неё – душевая и туалет. Эта сауна по своим размерам сопоставима со стандартной двухкомнатной квартирой: примерно 70 квадратных метров.

Интересно, а не начал ли я расписывать это место, потому что искренне верю в то, что в реальности блокнот сохранится и я смогу выпустить книгу? Как бы то ни было, в художественной литературе всегда должно присутствовать описание местности, хотя бы незначительное. К тому же мне самому интересно об этом написать. Завтра надо сходить в парк и рассказать о нём или о школе… Так, я отвлёкся.

Всё начиналось достаточно спокойно. В начале вечера мы с Вадимом пытались создать непринуждённую обстановку. Даже с учётом того, что вся сегодняшняя компания была из одной школы, некоторые девушки знали друг друга лишь в лицо и до сегодняшнего дня не представляли, что когда-нибудь встретятся за общим столом. Хочется написать, что мне 29 лет, но в коматозе лишь 17, как и двум моим одноклассницам – Оле и Насте, которые были в сауне в тот вечер. Одна из наших спутниц, которую звали Вика, училась с Вадимом в одном классе. Им обоим было по 16 лет. Самая старшая – Маша – училась в 11-м классе. Это она покупала нам выпивку.

Примерно через час после начала вечера алкоголь дал о себе знать, поэтому все присутствующие уже общались так, будто знакомы с самого рождения. Я в этот момент начал присматриваться к Маше, с которой в реальности практически в это время у меня случился небольшой роман. Я помнил, как с ней надо общаться, поэтому особых сложностей не возникло. Вадим всё чаще смотрел на Олю.

Поверьте, это было очень круто. Вспоминая ту вечеринку, я понимаю, что мне очень не хватало именно таких вечеров, во время которых я мог забыть, что нахожусь в коматозе. Если раньше, устраивая вечеринки за свой счёт, я пытался забыться среди литров алкоголя и девушек лёгкого поведения, которые делают всё, что тебе угодно, за то, что ты заплатил. Сейчас же я просто получал удовольствие от происходящего и искренних эмоций людей, которые меня слушают. Мне даже не нужен был алкоголь, чтобы забыться, в этот вечер хватило моих «ровесников» и совсем небольшой дозы спиртного.

Правда, спустя 3 часа начались сильные изменения в этом вечере: девушки, дошедшие до определённой кондиции, полностью раскрепостились. Я сидел рядом с Машей и непринуждённо её обнимал, а она всё сильнее прижималась ко мне. В какой-то момент Настя сказала, что ей пора домой. Именно этого я и боялся. У девушек есть такая странная особенность, что если никто из них на вечеринке не собирается уходить, то они могут и до самого утра просидеть в компании. Но их как магнитом тянет покинуть мероприятие, если кто-то собирается уходить. Однако в этот раз всё оказалось не так, как я предполагал. Проводив Настю, мы продолжили вечер, как будто её с нами и не было.

Мне нравилось, что я с Машей, а Вадим с Олей весь вечер были рядом, но Вика не была третьей лишней, и это чувствовали все. Ещё в реальности я замечал, что ей было плевать на происходящее вокруг. Эта девушка вписывалась в любую компанию. Даже несмотря на то, что я хотел как можно скорее оказаться с Машей наедине, как и Вадим с Олей, Вика нам не мешала и даже очень смешно подкалывала нас из-за того, что творилось на её глазах. Всё-таки и в 16 лет у людей могут быть мозги. А я за свою жизнь и в 23 года встречал уникумов, которые, по-моему, остановились в развитии, когда на их лобке появились первые волосы.

На часах почти 9 вечера. Обстановка стала достаточно интимной. Вика, почувствовав это, решила уехать. Вновь мной овладел страх, что кто-то из девушек решит тоже поехать домой. В их головах в этот момент могла проскользнуть мысль, что пусть сегодня и не случится заветного поцелуя, но никто не отменял завтрашний день, во время которого можно продолжить развитие этого романа. Это прекрасно, но только не в коматозе, в котором есть прошлое, но нет будущего. Вот тут удача от меня отвернулась.

– Нам, наверное, тоже пора, – сказали почти одновременно Маша и Оля.

Нам с Вадимом пришлось выкрутить свою харизму на максимум, чтобы не допустить этого. Если Вадим просто не хотел завершения вечера, то я не мог вновь потерять один из прекрасных моментов, которых в коматозе было не так уж много.

– Вы предлагаете нам с Вадимом сидеть тут одним оставшиеся два часа? – заявил я.

– Вот именно! С ним оставаться наедине я не собираюсь, – отрезал Вадим.

– Уже поздно, к тому же мама дома ждёт, – ответила Оля.

Я уже два года нахожусь в том возрасте, когда меня и всё моё окружение контролируют родители, но до сих пор не смог к этому привыкнуть.

Наши усилия увенчались успехом: Вика уехала, а мы остались с Олей и Машей. Когда мы с Вадимом возвращались домой, нас осенило: девушки говорили это специально, чтобы привлечь наше внимание и потешить своё эго.

Через полтора часа истекает срок аренды сауны. Без Вики стало как-то скучно, поэтому я решил, что пора действовать. Позвал Машу в парилку, на что она ответила согласием. Наши парочки разлучились. Алкоголь уже не влиял ни на что, потому что он уже сделал всё, что от него требовалось.

В парилке мы перекинулись парой слов, а через несколько минут крепко прижимались друг к другу во время поцелуя. Для меня это было одновременно чуждо и так знакомо. Я ловил постоянные флэшбеки из прошлого, живя в нём. Чувствовал себя на 29, но находился в теле подростка. Я целовал её и ощущал те эмоции, которые были со мной в реальности в том возрасте, будто наш поцелуй происходит не в данную минуту, а в каком-то давно забытом воспоминании.

Прижимаюсь крепче и шепчу ей на ухо:

– Мне здесь неимоверно жарко. Пойдем в раздевалку.

По её лицу вижу, что она хочет пойти, но внутренние принципы не дают этого сделать. Она пока не понимает, что можно просто переспать с парнем на одной из тусовок. Сейчас для неё это неприлично и даже дико.

Она поцеловала меня и тактично сказала, что нужно идти к ребятам. Как только мы вышли, то увидели, как Вадим и Оля отталкивают друг друга, чтобы мы не заметили их поцелуй. Но Маша не удержалась:

– Занимались тем же, чем и мы?

Все рассмеялись, а на часах было 10 вечера. Я захотел продолжения и задумался над тем, чтобы продлить сауну ещё на час, хотя понимал, что это невозможно, так как никому родители не разрешат сидеть так долго, может быть, только Маше, всё-таки возраст ей позволяет чувствовать независимость, пусть она пока что школьница. Я только решил начать говорить, что хочу продолжения вечера, как Оля заявила:

– Я тут подумала… У меня родители уехали к друзьям на дачу с ночёвкой, поэтому можно поехать ко мне.

Тут всё зависело от Вадима, так как я понимал, что без него Оля не захочет приглашать кого-то к себе. Ему осталось только договориться с родителями, а своим я уже отправил сообщение, что вернусь после полуночи. Конечно же, мне начала звонить мама, но я не чувствовал угрызений совести, и понятно почему. Маша сказала, что не против продолжения. Теперь все смотрели на Вадима, так как от него зависел наш вечер. Он сразу заявил, что его не отпустят, но я начал давить на него, чтобы он хотя бы попробовал. Это было даже в какой-то степени некрасиво, но мне больше ничего не оставалось. В итоге он сдался, набрал номер мамы и направился в одну из раздевалок. Мы остались втроём и пытались скоротать томительное ожидание разговорами. Через 3 минуты Вадим вернулся с улыбкой на лице: его отпустили до часу ночи, к счастью, квартира Оли находилась в 500 метрах от наших домов, поэтому можно было сидеть до последнего.

Недолго думая, мы стали собираться, сдали сауну хозяйке, которая убедилась в том, что ничего не сломано, и заказали такси. Меня начала мучить совесть, поэтому решил всё же набрать маму и сказать, что со мной всё хорошо, чтобы она не волновалась. Я так не делал уже очень давно, потому что банально не видел в этом смысла, ведь все ссоры забывались с наступлением утра. Но тогда совесть меня настолько замучила, что после 5 минут выслушивания претензий от мамы, которая в результате меня отпустила, я испытал облегчение.

Наш город совсем крошечный, поэтому до Оли мы доехали быстро: к 11 часам мы уже были в её квартире. У нас осталось немного спиртного, поэтому хозяйка дома отправилась на кухню за бокалами, пока мы устраивались в гостиной на диване. Решили посмотреть фильм и остановились на ужастике «1408», который был снят по книге Стивена Кинга. После 20 минут просмотра нам было уже плевать на то, что происходит на экране: мы целовались. Как же это всё-таки по-детски, но очень атмосферно. Я бы счёл это сущим бредом даже в 19 лет, но я пока школьник и должен прочувствовать момент, будто у меня нет за спиной 29-летнего жизненного опыта. Через несколько мгновений Оля и Вадим встали и молча ушли в другую комнату. Я остался с Машей наедине.

Посмотрел на часы – почти 12 ночи. Стоит попробовать сделать то, что для неё пока кажется аморальным. Я перехожу к более активным действиям. Сначала она меня отстраняет, но всё равно сдаётся. Я накрываю нас одеялом и собираюсь сделать то, чего мы оба хотим. Но вдруг она меня отталкивает, причём делает это так резко, будто все её эмоции в одно мгновение выплеснулись наружу.

– Нельзя, ещё рано. Я так не могу.

– Почему?

– Ты ещё спрашиваешь?

Боясь всё окончательно испортить, я немного ослабил хватку и, вспомнив свои действия в реальности, когда мне было 17 лет, стал делать на первый взгляд безобидные вещи, но они были подкреплены моим опытом в общении с девушками. Петтинг – штука безобидная, но что-то в ней есть.

Как же это по-юношески! Давно у меня подобного не было, от чего мне стало одновременно и хорошо, и плохо. Я ловил кайф в психологическом плане от всего, что происходило, но физическое желание не давало мне покоя. Я с каждой минутой становился ближе к тому, чтобы наплевать на всё и перейти к таким активным действиям, что она точно стала бы моей. Петтинг дает свои плоды, она полностью раскрепощена. Целует меня всё ниже, постепенно спускаясь к тому, что двигает мной сейчас, и ровно в этот момент раздается стук в дверь.