Текст книги "Коматоз"

8 марта 2016 года

Ничего не изменилось. Слишком много догадок, и ни одна меня не зацепила. Пока что я останавливаюсь на одном: это даты, которые мне ещё стоит прожить. Допустим, что 10 марта было одним из тех числе, которое есть в штрихкоде, тогда…

10.03 – 9.06 – 4.02 – 1.06 – 1.06 – 2.05.

Мне нужно дожить в коматозе до 2 мая 2015 года? К чёрту! Я не собираюсь ещё почти целый год жизни провести здесь. Да и что меня может ждать в следующие 5 дат? Так, 10 марта исчез «Алхимик», а 21 августа что произойдёт?

Вдобавок к 2 мая 2015 года мой блокнот превратится в настоящий роман-эпопею. Он и так уже стал раз в много раз больше своего первоначального объёма. Если раньше я мог поместить его во внутренний карман своей куртки, то теперь из-за постоянно добавляющихся листов это невозможно.

Мне нужно отдохнуть, чтобы хоть немного отвлечься от мыслей о коматозе.

Снова пьянка? Не хочу. Если продолжу так каждый раз отвлекаться от решения возвращения в реальность, то останусь в коматозе навсегда. Надо с этим заканчивать.

Может, попросить у кого-нибудь помощи? Хотя вариантов-то у меня мало, придётся снова рассказать Вадиму обо всём. Но как это преподнести? Сказать, что не могу придумать решение шифра в своей недописанной книге? Показать ему текст, кратко ввести в суть и попросить помочь мне придумать решение?

Или рассказать правду? Тогда и у него будет больше мотивации. Если ему станет неинтересно придумывать пока несуществующую разгадку для нынешнего шифра, то особой помощи я так и не дождусь, что вполне логично, потому что люди, к сожалению, устроены так, что не могут выкладываться полностью, если им это неинтересно. Вдруг он поверит? Тогда точно не станет решать эту задачку для галочки.

Уже вечер, ничего путного за сегодня я не сделал, поэтому завтра надо встретиться с Вадимом и показать ему блокнот. Только если в прошлый раз, когда я это сделал, чтобы всё прочитать, ему потребовалось меньше получаса, то сейчас на это уйдёт несколько часов.

Да, завтра всё расскажу. Если не поверит, попытаюсь на следующий день. У меня нет другого выбора, потому что один я не справляюсь. Нужна помощь, тем более у Вадима на такие задачки голова работает точно лучше моей.

7 марта 2016 года

После школы мы с Вадимом пошли к нему домой, потому что я сказал, что есть очень важное дело, которое надо срочно решить без посторонних ушей. Почему именно в его квартире? Потому что у меня дома была мама, а у него никого, то есть мы могли наедине обсудить всё, что меня так сильно волновало. Мы пришли, заварили чай, сели за стол, и я достал из рюкзака блокнот, положив его прямо перед Вадимом. В голове пока не было мыслей, что ему сказать, поэтому решил импровизировать.

– Это что?

– Блокнот.

– Я вижу, что не кружка. Зачем ты его достал?

– Даже не знаю, с чего именно начать. Короче, ты прочти первые 10–15 страниц, чтобы вообще понять суть.

– Ой, не хочу я читать. Лучше расскажи.

– Нет, прочитай!

– Это ты писал?

– Да.

– И это так важно? Просто меня за сегодня…

– Да, это важно! Нужно именно прочитать. Я же тебя не заставляю читать всё, а буквально первые 20 страниц.

– Так, ты говорил, 10 или 15.

– Сколько хочешь, столько и прочти.

– Ладно, давай. Показывай, что там у тебя.

Я открываю блокнот на первой странице и жду, пока он прочитает. Как минимум он должен дочитать до нашего разговора, который состоялся 2 сентября, когда я ему обо всём рассказал.

Начинаю замечать, как от отрешённого взгляда Вадима ничего не осталось, теперь он искренне заинтересован написанным. Видимо, дошёл до нашего разговора.

Когда Вадим отложил блокнот, я увидел, что дочитал он до 29 августа 2016. Пару раз он отрывался от текста и пытался расспросить меня, но я его сразу перебивал и говорил, чтобы сначала дочитал, а потом спрашивал.

– Так, это интересно. И сколько уже ты пише…

– Всё это правда.

– Что, прости?

– Всё написанное правда.

– Ага, да, хватит вра…

– Послушай, сейчас расскажу, в чём суть.

Я кратко пересказал Вадиму всю мою историю в коматозе, его правила и то, как пытаюсь выбраться из него. Для пущего эффекта я рассказал несколько фактов о его семье, которые узнал, когда мне было около 20 лет, так как раньше он это от меня скрывал. Потом показал главы со штрихкодом и мои записи, сделанные 10 марта. Вадим сидел с каменным лицом и пытался обдумать всё сказанное мной.

– И вот теперь я хочу попросить у тебя помощи, потому что, кроме мусора, в моей голове больше ничего нет. Может быть, хотя бы ты найдёшь что-то стоящее.

После моих слов Вадим примерно полминуты сидел молча, а потом сказал:

– Знаешь, может быть, это самовнушение или ещё что-то, но, когда я читал главу, где ты мне рассказываешь о коматозе, я будто испытывал дежавю. Словно мне это снилось.

– Ты сейчас серьёзно?

– Да. Когда я читал, то сначала подумал, что это просто так хорошо подано, что я настолько поверил в написанное, но когда ты мне рассказывал, что это всё происходит на самом деле, то я понял, что всё время, пока читал главу про себя, будто окунулся в забытый мной сон.

В этот момент во мне проснулась надежда, что он серьёзно отнесётся к моей просьбе и сегодня мы найдём что-нибудь стоящее.

– Так, ладно, я сейчас не буду спорить о том, правда это или нет, об этом позже. Показывай, что ты там нашёл.

Я показал взаимосвязь чисел ИНН и ОГРНИП с написанными мной датами, штрихкод и все догадки по нему. Для достоверности я перевернул блокнот и показал ему обратную сторону, где были напечатаны все числа. К тому же блокнота такой толщины в мире не встретишь, поэтому его вера в то, что я говорю правду, лишь усилилась. Конечно, я потратил много времени, чтобы рассказать Вадиму обо всём, поэтому у нас осталось лишь 2 часа до прихода его родителей с работы.

Вадим выписал все вариации штрихкода себе на листок и стал внимательно в них всматриваться.

10.03 – 9.06 – 4.02 – 1.06 – 1.06 – 2.05.

10.03 – 9.06 – 4.02–16.01 – 6.02 – 5.

1.03 – 9.06 – 4.02 – 1.06 – 1.06 – 2.05.

1.03 – 9.06 – 4.02–16.01 – 6.02 – 5.

Потом выписал все числа.

1039642161625.

Примерно 10 минут он сидел молча, записывая на лист числа и пытаясь найти новые варианты составления дат. Я тоже взял лист в попытках начти что-то стоящее, но уже через 2 минуты обнаружил, что просто вырисовываю ручкой абстрактные узоры, потому что думать совершенно не мог. К тому же от всех этих чисел меня уже начинало подташнивать.

– Так, смотри, если рассуждать логически, то 10 марта – не случайность, потому что в этот день логика коматоза сломалась, и книга исчезла, хотя должна была вернуться 9 марта. Я всё правильно понимаю?

– Да, ведь в реальности 9 марта книга существовала.

– Значит, это единственное твоё действие за 6 с половиной лет, которое изменило будущее, не считая блокнот.

– Я даже не задумывался об этом. Получается, что так.

– Тогда, возможно, это даты, в которые твои поступки влияют на будущее.

– Нет, потому что в эти даты до этого момента я совершал поступки, которые никак не отражались на следующем дне.

– Например?

– Убивал человека, который на следующий день оказывался живым.

– Убивал?

– Давай потом об этом.

– Когда потом? По логике – завтра или вчера, ну, ты понял, что я имею в виду.

– Да.

– Так вот, я вообще не буду знать обо всём, что произошло.

– Вечером расскажу.

– Ладно.

– И что ты хочешь сказать?

– Ну, уже ничего, потому что моя единственная догадка отпадает, если раньше в эти даты твои поступки ни к чему не приводили на следующий день.

– Так, может они начнут давать о себе знать потом?

– Нет, это похоже на бред.

– Почему? Если мы рассматриваем вариант, что отсчёт начался с того, как я начал писать в блокноте.

– И?

– Тогда, может быть, я просто не замечал каких-нибудь последствий совершаемых мной поступков в эти даты.

– То есть ты имеешь в виду, что тебе не придётся ждать условного 19 августа, так как ты его уже прожил и результат этого дня уже имеет какой-то итог?

– Дай мне блокнот, сейчас посмотрю, может, что вспомню.

Я стал пролистывать свои записи в попытках вспомнить, как прошли дни под нужными мне датами из штрихкода в этом году, но ничего не обнаружил. Все мои действия ни к чему не привели.

– Ничего. Не было никаких последствий на следующий день.

– Ладно, дай мне блокнот, ещё что-нибудь попытаюсь найти.

Когда Вадим листал блокнот, я испытывал странное чувство. Мне не хотелось, чтобы он к нему прикасался, словно для меня блокнот стал чем-то святым. Он – очень важная часть меня, к которой может прикасаться только её владелец. Словно Вадим копался в моей личной жизни, отчего мне стало паршиво. Я с нетерпением ждал, когда он наконец-то отложит блокнот и можно будет спрятать его в свой рюкзак.

– Что ты ищешь?

– Подожди.

Он остановился на одной из страниц, потом перевёл взгляд на числа, после перевернул страницу и проделал то же самое.

– Что?

– Возможно, числа штрихкода – это не даты, а определённая нумерация слов.

А вот это уже идея. В мою голову она так ни разу и не пришла. Эта мысль показалось самой стоящей из тех, которые ко мне когда-либо приходили. Я тут же в голове поблагодарил самого себя за то, что всё-таки решил попросить помощи у Вадима.

– Ну и как?

– Пока ничего. Трудность заключается в том, что неизвестно, какие именно страницы нужны. К тому же неясно, что конкретно искать: может, это не нумерация слов, а страниц или строк. Слишком мало информации.

Я подсел ближе к Вадиму, взял лист и тоже принялся искать нужные слова и строки согласно цифрам штрихкода. Получилась полная ерунда. Никакой логической связи между ними не было, поэтому через час мы всё бросили, просто сидели и рассматривали исписанные листы с предложениями, которые были похожи на попытки сумасшедшего что-то донести до окружающих.

В основном мы изучали записи, сделанные 10 марта, а также того 10 марта, которое наступило после суицида. Вот, что у нас получились:

Знал решил утром как не как утром в я так утром идти;

Знал несколько ли с супом там кафе меня;

Я сегодня и поэтому недели четверг недели и любимый так недели и мой;

Я на скором не разбудила тем мама.

Какая-то бессмыслица! Было ещё порядка 10 вариантов, но там примерно то же самое, что и в четырёх предложениях, если их вообще можно назвать предложениями.

– Слушай, у меня сейчас родители придут, давай пойдём.

– Куда?

– Да хрен знает.

– Придумал. Я могу взять ключи от папиного гаража, там можно посидеть и продолжить.

– Идеальное место для решения задач, от которых зависит твоя жизнь.

– Да пошёл ты. Лучшего варианта у нас все равно нет. Ладно, сейчас я поем, и пойдём.

– Хорошо, мне тоже поесть надо.

Через 20 минут мы стояли на улице. До гаража было идти не больше 10 минут, и это время мы забили моими рассказами о коматозе. Как раз во время этой короткой прогулки я поведал Вадиму о периоде с 2021 по 2019 годы.

Гараж был небольшим – бетонная коробка, оборудованная печкой, площадью около 15 квадратных метров. Мы сели за стол, который соорудил мой папа. На нём он обычно готовил снасти для рыбалки.

– Вариант со словами отпадает, – сказал Вадим.

– Видимо, хотя идея хорошая.

– Да, только мы не подумали, что это нелогично, если в штрихкоде есть одно число с датой, а остальные оказываются нумерацией слов в отдельных предложениях.

– То есть ты вообще сейчас не хочешь рассматривать этот вариант?

– Пока нет. Нужно подумать ещё.

Мы снова начали перебирать вариации назначения чисел, пока у нас совсем не поплыли мозги. В итоге около получаса мы потратили на решение задачи, а потом где-то 2 часа говорили о коматозе, пока нескончаемые звонки родителей не заставили нас пойти домой.

– Ты мне веришь?

– Сомнения ещё, конечно, есть, потому что в такое поверить очень сложно. Но ты уж слишком уверенно рассказывал обо всём, поэтом я сейчас даже почти не сомневаюсь в том, что это правда.

– Хотя бы это радует.

– Смотри, завтра опять сделай всё то же самое, расскажи мне, о чём уже удалось узнать. А если вдруг я не буду тебе верить, то вот тебе интересный факт, который ещё не рассказывал. 5 марта мы узнали, что у одной из моих бабушек рак. Расскажи мне об этом, думаю, должно помочь меня убедить.

– Неплохая задумка. Хорошо.

– Но если всё это время ты меня обманывал, то поверь, когда ты мне в этом признаешься, наша встреча окажется последней, потому что я тебя убью.

– Не переживай, не убьёшь. Да и завтра я, скорее всего, уже ничего не буду помнить.

– Отлично, а мне как с этим жить?

– Ну, а вот это уже не мои проблемы.

– Да пошёл ты. Лучше бы вообще ничего не рассказывал. Хотя бы уснуть после такого уже будет огромным достижением.

– А если серьёзно, то спасибо тебе большое.

– Повторяю, пошёл ты куда подальше.

Мы постояли ещё немного возле дома и разошлись. Когда я пришёл домой, то внутри ощутил небольшую надежду, потому что всё-таки удалось сдвинуться с мёртвой точки. Вадим строчил мне сообщения, в которых были расспросы и очередные догадки. На них я отвечал без особого энтузиазма, потому что идеи были глупые, а на очередные расспросы отвечать не хотелось. Всё равно завтра он не будет ни о чём помнить. Придется повторять сегодняшний сценарий, возможно, получится продвинуться чуть дальше и стать на шаг ближе к разгадке.

6 марта 2016 года

Коматоз разрушается. Все его принципы постепенно летят в бездну, значит, я на верном пути. Сначала «Алхимик», а теперь это. Я проснулся из-за телефонного звонка. На другом конце провода был Вадим.

– Аллё.

– Я всё помню.

– Что? Не понял.

– Я помню всё, что было вчера. Твой блокнот, штрихкод, гараж, абсолютно всё.

– В смысле? Это невозможно!

– Ну, значит, возможно.

– Так, давай через 30 минут на улице.

– Давай.

Мы вышли на улицу, и Вадим с обезумевшим взглядом посмотрел на меня.

– Какого чёрта? Что это такое?

– Так, успокойся. Я сейчас удивлён не меньше тебя.

– Значит, всё, что ты говорил, действительно правда! Ты вообще понимаешь, что происходит?

– Я же об этом и писал.

– Давай без сарказма. Что могло случиться?!

– Для начала успокойся. Через 2 часа родители уедут к друзьям, поэтому сможем пойти ко мне и всё обсудить. Давай пока прогуляемся.

Вадим молча развернулся и пошёл.

Я снова кратко поведал ему правила коматоза. Пытался держаться и выражать спокойствие, хотя внутри меня всё бушевало. Это не могло быть правдой. Не может случиться так, что теперь и Вадим живёт в коматозе. Я был в шоке, но не подавал вида, чтобы не сеять панику.

– Подожди, ты сказал, что всё, нами сделанное, исчезает. Так?

– Да. Это касается всего.

– Тогда смотри.

Вадим показывает мне свою ладонь, на которой ручкой была нарисована звезда.

– Это что?

– Я нарисовал звезду вчера вечером перед сном. Мне всё это казалось нереальным, поэтому я решил её нарисовать, чтобы на следующий день убедиться, что это был не сон. По правилам коматоза звезды сегодня быть не должно, верно?

– Да.

– Тогда какого чёрта она до сих пор на моей ладони?

– Что-то меняется. Видимо, коматоз ломается, потому что вся его система начала сбоить. Сначала блокнот, потом книга, теперь ты и твоя звезда.

– И что это может значить?

– Понятия не имею! Могу сказать лишь одно: сейчас я смотрю на мир как на компьютерную игру, в которую попал какой-то вирус. Все реалии коматоза ломаются. Я 6 с половиной лет прожил в мире, который теперь на моих глазах рушится. Я впервые за все эти годы могу поговорить с человеком о том, что мы обсуждали вчера!

Теперь это происходило не только со мной, но и с Вадимом. Мы так эмоционально это обсуждали, что некоторые прохожие стали на нас косо посматривать.

Через 2 часа я открыл двери своей квартиры. Сделал чай, мы сели за кухонный стол, положив перед собой две тетради для записей и блокнот.

– Видимо, я всё ближе подхожу к разгадке, поэтому постепенно коматоз начинает разрушаться, и вот почему ты теперь тоже начал жить в обратную сторону, поэтому звезда на твоей руке осталась.

– Хорошо, а если это не так, то есть я вместе с тобой останусь в коматозе?

– Невозможно.

– Почему?

– Сам подумай, за последние 5 дней реалии этих 6 с половиной лет были разрушены. Коматоз умирает, а я всё ближе подбираюсь к разгадке. Нужно искать решение и выбираться отсюда, потому что выход точно есть, и, видимо, вчера мы к нему подошли очень близко.

– Ладно, у меня сейчас в голове столько мыслей и страхов, что лучше отвлечься. Давай искать что-нибудь интересное.

Мы снова принялись штудировать блокнот от корки до корки. Пытались подставить цифры под различные слова и предложения, найти взаимосвязь между числами и датами, и даже после очередной неудачи у нас складывалось такое ощущение, что мы вот-вот найдем правильный ответ, что он лежит где-то на поверхности, надо лишь присмотреться получше.

– Может, всё-таки попробовать проделать с блокнотом то же самое, что с «Алхимиком»?

– Нет, Вадим. Слишком опасно. Представь, что блокнот исчезнет, а я останусь здесь. Тогда я уничтожу единственную зацепку.

– Хорошо, давай поищем в блокноте записи о нём, попробуем сопоставить их с числами, может быть, из этого что-то выйдет.

– И как ты себе представляешь?

– Надо выписать все твои цитаты и рассуждения о блокноте, а дальше искать закономерность между числами в штрихкоде и записями.

– Можно попробовать, но я не уверен, что это поможет.

– Давай попробуем. Всё равно других вариантов у нас нет.

– Хорошо, давай.

Нам потребовалось 2 часа, чтобы выписать более 20 цитат о блокноте и расписать множество вариантов предложений, среди которых мы не нашли ничего путного, как и в прошлый раз.

– Твою мать! – заорал Вадим, вскочив из-за стола.

– Чего ты кричишь?

– А ты сам подумай? Я вообще не должен здесь находиться. Ты приходишь ко мне, рассказываешь какие-то бредни о коматозе и жизни в обратную сторону, о его правилах, а потом я просыпаюсь на утро и вижу, что сейчас не 8 марта, а 6-е. То есть тоже оказываюсь в коматозе. И вот теперь ты мне говоришь, что сегодня два главных правила коматоза куда-то испарились: что все наши поступки не остаются в истории, потому что мы каждый раз просыпаемся на день раньше, а ещё каким-то чудесным образом я запомнил всё, что ты мне говорил. Вот ты твердишь, что живёшь так уже 6 с половиной лет, а если из-за тебя мне теперь придётся жить в коматозе?

– Вадим, успокойся, я сам ничего пока не понимаю. Послушай, нужно…

– Что нужно? Вот что? Посмотри, сколько мы всего уже сделали. Что нам это дало?

– Да заткнись ты! То, что ты сейчас будешь скулить, как собака, нам не поможет! Подумай сам, если бы мои действия ни к чему не приводили, то ты не стоял бы сейчас передо мной, помня всё, что было вчера. Всё-таки результат есть. Чтобы окончательно со всем разобраться, нужно найти ответ, а не ныть и сраться друг с другом. Чем тебе поможет то, что ты на меня орёшь? Ничем!

В таком тоне мы проговорили ещё 20 минут, пока оба не выдохлись. Повисло молчание, которое нарушил Вадим.

– Ладно, давай думать. Если сейчас найдём ответ, то всё это должно закончиться.

– Это до тебя я и пытался донести.

– Да пошёл ты!

Мы так и не нашли ничего путного, поэтому перед самым приездом родителей решили прогуляться. По дороге обсуждали возможные решения проблемы, и Вадим подкинул такую интересную идею.

– Смотри, есть такая последовательность: 10.03 – 9.06 – 4.02–16.01 – 6.02 – 5.

– Ну.

– А если оставшаяся пятерка – это завтрашний день. Ну то есть 5 марта.

– Но там же не отмечен месяц.

– И что теперь? Сам же сказал, что в коматозе появляются ошибки.

– Так, ладно, и?

– Завтра должно произойти что-то такое, что должно помочь решить проблему и выбраться.

– Как 10 марта?

– Именно.

Мы решили дождаться завтра, поэтому в оставшееся у нас время я рассказывал Вадиму о реалиях коматоза. После я немного поведал ему о будущем, о том, что его ждёт. Я скрыл некоторые факты, чтобы не вводить его в ступор, потому что будущее тем и прекрасно, что оно нам неизвестно. На прощание у нас состоялся забавный диалог.

– Ну что, до завтра? – сказал я.

– Получается, что так. По ходу, в этом дерьме я теперь погряз вместе с тобой.

– Да ладно, завтра всё станет яснее. Давай пока рассчитывать, что завтра произойдёт что-то значимое.

– Что, например?

– Не знаю. Может, весь мир погрузится в коматоз.

– Нет, нахер это. Тогда на планете случится анархия.

– Да я же шучу.

* * *

Сейчас пишу и думаю, как на написанное отреагирует Вадим, потому что теперь он тоже сможет это прочесть. Хотя плевать, он тот человек, которому я могу рассказать всё.

Сегодня весь день меня не покидало чувство, что он будто стал частью того мира, в котором можно находиться лишь мне. Проснулось глупое чувство собственности, ведь какой бы коматоз ни был ужасный, но до сегодняшнего дня он принадлежал только мне. Никто и не подозревал, что такое вообще может произойти, а теперь Вадим погряз в этом вместе со мной.

Я так привык, что мои действия ни к чему не приводят, что теперь начал задумываться о своих поступках. Но даже несмотря на то, что я написал выше, всё равно сложно написать в блокнот всё, что я думаю, потому что уже знаю, что это прочтёт Вадим.

Сегодня я вынес, возможно, один из главных уроков за эти 6 с половиной лет – коматоз уязвим. Можно свергать его правила и диктовать свои. Значит, отсюда точно есть выход, надо лишь дождаться завтра. Может, мы ошиблись и завтрашний день не будет отличаться от других, но всё же какие-то изменения есть, а это огромный шаг к тому, чтобы вернуться в реальность.

Раз Вадим теперь всё запоминает и завтра это прочтёт, то вот тебе послание. Ты уже достал строчить сообщения. Звук уведомлений мне осточертел. И не надо звонить по сто раз, если я не отвечаю. Я понимаю, что сегодняшний день для тебя – открытие, но нельзя же меня так сильно этим доставать. Вот ты, читая всё это, просто вспомни вопросы, которые тебя интересуют, задай их, и я обязательно отвечу. Но, когда мы расходимся по домам, пожалуйста, не трогай меня.