Текст книги "Коматоз"

3 марта 2016 года

Проснувшись утром под звон будильника, который сообщил мне, что пора собираться в школу, я тут же вскочил с кровати, быстро позавтракал, положил один из ножей в рюкзак незаметно от мамы и начал одеваться. Когда я вышел на улицу, Вадим уже ждал меня. Перекинувшись с ним парой слов, я понял, что он снова ничего не помнит, но это уже было неважно. Я сказал ему, что сегодня не пойду в школу, после чего направился в сторону магазина.

Через 15 минут я стоял у входа, рядом с которым уже столпились школьники, просившие взрослых купить им сигареты. Пока я шёл, в голове не было ни единой лишней мысли, словно я стал персонажем видеоигры, который запрограммирован на одно действие. Я просчитывал каждый свой шаг, начиная от входа в магазин и заканчивая покупкой билетов на самолёт. Во время завтрака я загрузил приложение по покупке авиабилетов, чтобы проверить, точно ли есть места на запланированные мной рейсы, благодаря которым к вечеру я окажусь в Курске.

Через 20 минут школьников не осталось. Магазин опустел, лишь свет из окон выдавал, что он открыт. Я вышел из-за угла дома, за которым прятался от посторонних глаз, надел на лицо сделанную из шапки маску, надел олимпийку, которая была у меня в рюкзаке, и направился ко входу.

За кассой сидела та продавщица, которая вчера продала мне сигареты, а полгода назад уже была ограблена. Я действовал по тому же сценарию. Быстро перепрыгнул через стеллаж, приставил к её горлу нож, пару раз угрожающим тоном сказал, что мне нужно. Через 3 минуты деньги лежали в кармане. Потом я вспомнил, что мне нужно ещё кое-что.

– Где сигареты?!

– Ч-ч-что?

– Сигареты, дура!

– Т-там, снизу н-на полке.

Я взял две пачки, открыл её ключом запасную дверь и лишь перед самым уходом вспомнил ещё кое о чём.

– Если ещё хоть раз ты продашь сигареты школьнику, я тебе этот нож засуну так глубоко, что врачи не смогут его найти до твоей пенсии. Поняла?

– Я-я…

– Поняла?

– Д-да.

Выйдя из магазина через чёрный вход, я быстро направился к подъезду, где оставил рюкзак вместе с документами и курткой. Быстро переодевшись, я засунул в рюкзак олимпийку, нож и направился в аэропорт. Я решил дойти до него пешком, так как до рейса времени было предостаточно. Я выкурил четыре сигареты, а у входа в аэропорт – пятую. Шёл по короткой дороге через лес, где как раз выкинул олимпийку и нож. Когда до аэропорта осталось не больше 10 минут ходьбы, позвонила мама. Она заявила, что говорила с моей классной руководительницей, которая сказала, что я не явился сегодня в школу. Это странно, потому что за всё время, пока я прогуливал уроки в коматозе, моим родителям ни разу не позвонили, так как в реальности я пусть и был троечником, но имел хорошую репутацию, поэтому на мои прогулы все закрывали глаза. Видимо, сегодня слишком много моих одноклассников решило прогулять первый урок, поэтому классная руководительница взъелась. Я пообещал маме, что сейчас пойду в школу и успею ко второму уроку. Положив трубку, я решил, что сегодня больше не отвечу ни на один её звонок.

Пока я шёл до аэропорта через лес, ощутил практически те же эмоции, которые я испытывал на той дороге, где совершил изнасилование. Эта дорога через лес будто вела меня не в аэропорт, а в какой-то новый мир, в котором я станут совершенно другим человеком. Надеюсь, что так оно и есть на самом деле.

Каждый мой новый шаг пробуждал воспоминания из коматоза. Во время этой дороги я даже вспоминал те моменты, которые давным-давно забыл.

Если действительно существует тоннель, в конце которого свет, то для меня дорога через лес была именно им.

Мой родной город очень маленький, аэропорт был ему под стать. Одноэтажное здание в советском дизайне с одной стойкой для регистрации пассажиров и одним выходом на посадку. Вылеты из него происходили раз в неделю – по четвергам. Всё остальное время аэропорт выступал в роли рынка. Но как только наступал четверг, все столы, на которых ещё вчера продавали одежду, испарялись, а аэропорт приобретал соответствующий своему названию вид.

На входе меня никто досматривать не стал. Я тут же направился к кассе и сказал названия рейсов, на которые мне нужны билеты. Кассир увидела мой возраст в паспорте и спросила, с какой целью я лечу и почему без родителей. Я не растерялся: расплывшись в наигранной улыбке, озвучил уже отрепетированный текст.

– Не беспокойтесь, из дома я не сбегаю. Просто у меня старшая сестра живёт в Курске. Она буквально вчера родила. Мои родители работают, поэтому не могут вылететь, а мне разрешили проведать её.

– А если мы позвоним родителям?

– Конечно, могу дать вам номер.

– Ладно, не надо, верю.

Голос мой не дрогнул, это и спасло. Через 10 минут билеты были у меня на руках. За три билета на самолёт я отдал почти 20 тысяч рублей, хотя если бы покупал их на неделю раньше, то заплатил бы не больше 8 тысяч. В результате в кармане осталось 2 тысячи, которые пригодятся на перекус в аэропорту и такси.

Билеты были куплены в 9 утра. Сразу после этого позвонила мама, но я сбросил и продолжил ждать вылета, который был назначен на 10:00. Я сходил покурить и отправился на посадку. Всё оказалось гораздо проще, чем я думал, потому что особого внимания ко мне не было. В итоге в 9:50 я занял место у иллюминатора. Лететь чуть больше часа. Я посмотрел на открывающиеся моему взору просторы и понял, что, возможно, больше не увижу их, потому что есть шанс вернуться в реальность.

Мы летим уже около получаса, и лишь в этот момент ко мне начало приходить осознание, что я сегодня собрался сделать. Эти 6 с половиной лет коматоза могут закончиться как страшный сон буквально через пару часов.

Но я даже не представляю, что мне делать, когда открою дверь своей квартиры, точнее, когда мне её откроют. Что говорить людям? Тут всё заранее спланировать невозможно, но попытаться всё-таки стоит.

Даже не заметил, как мы начали заходить на посадку. Вот я уже в тысяче километров от родителей. А ведь в реальности они уже другие. Постарели, да и как к ребёнку они ко мне уже не относятся. В реальности я даже скучал по такой опеке, но сейчас мне это уже осточертело. Забавно то, что, вернувшись в реальность, я вновь начну поэтому скучать, но точно не в скором времени.

Я уже вижу очертания города, в котором совершу посадку. Это Тюмень. К слову, та самая и Вадим после школы переехали жить именно сюда. Честно, я и сам думал свалить туда после университета. Этот город, наверное, один из немногих, жители которого искренне его любят, потому что в каком бы уголке страны мне ни приходилось оказаться, почти каждый житель условного города N хотел из него уехать, но среди тюменцев такое встречалось редко.

* * *

Приземлившись, я сразу побежал на улицу, чтобы покурить. Выкурив две сигареты за раз, я вернулся в аэропорт, который по сравнению с тем, что был в моем родном городе, оказался примерно в пять раз больше. На стойке регистрации мне не задавали никаких вопросов и без проблем оформили посадочный талон на рейс до Москвы. До вылета оставалось ещё 4 часа, поэтому я зарегистрировался и пошёл на улицу, чтобы немного прогуляться и развеется. Отключив режим полёта, я обнаружил кучу пропущенных от мамы, папы, сестры и Вадима. Угрызения совести меня совсем доконали, я всё-таки решился поговорить с мамой. Как только я сказал: «Алло», она начала кричать и потребовала, чтобы я явился к ней на работу.

– Мам, успокойся.

– Живо ко мне на работу и расскажи, что ты делал! Ты сейчас вообще где?

– У друга. Мам, я просто решил прогулять школу. Да, каюсь. Вечером придёшь с работы, и поговорим. Сейчас я никуда не пойду.

– Я что, непонятно выразилась? Чтобы в течение часа ты был на пороге…

Я сбросил звонок, потому что уже не мог это выслушивать. Мама всегда трепетно относилась к учёбе, особенно к прогулам. К тому же её раздражало незнание того, что происходит в жизни её детей. Сестра относилась к этому нормально, а меня это злило, потому что складывалось такое впечатление, что мама пытается вторгнуться в моё личное пространство. Сейчас я очень хотел бы объяснить ей всё, но из этого ничего хорошего не получится.

Примерно час я погулял рядом с аэропортом, пока не замёрз и решил снова зайти внутрь. Сходил поесть и уселся в зале ожидания.

Мне всегда нравилась атмосфера, которая царит в аэропортах и на железнодорожных вокзалах. Я смотрел на людей и пытался догадаться, зачем они летят в тот или иной город. Мне было не по себе при большом скоплении людей, но в аэропортах почему-то я чувствовал комфорт и даже уют. Со мной была книга «Таинственная история Билли Миллигана», которую написал Дэниел Киз, но сегодня, чувствую, мне будет совершенно не до неё. В голову приходят только мысли о коматозе. Самое паршивое, что мысли эти – о скором конце. Я не хочу подпитывать себя надеждами о скором возвращении в реальность, чтобы потом не разочаровываться, если не получится, но раз мысли не получается выгнать из головы, так уж и быть, дам себе волю и вылью всё.

Начать стоит с самого главного: сегодня, возможно, всё закончится. Я потеряю шанс делать всё что угодно, не переживая за итоги моих поступков, так как уже ночью смогу обрести будущее. Больше никаких суицидов с целью эмоциональной разгрузки и повторением очередного дня, потому что если сегодняшний суицид окажется удачным, то после этого попытка будет фатальной. Я больше никогда не окажусь в своей родной квартире, потому что в реальности её уже не существует. Я больше ни разу не посещу уроки в школе, не попрошу кого-нибудь купить сигареты или алкоголь, не буду употреблять наркотики, совершать преступления и много чего ещё.

Так странно. Грустно это осознавать. Я потеряю всё, чем мне нравился коматоз. Но самое главное, чего я боюсь, – потерять блокнот, который стал моим верным спутником и всегда был рядом. Если вдруг так окажется, что при возвращении в реальность блокнота не станет, то, наверное, из-за этого я буду переживать всю жизнь, потому что он стал частью меня. Блокнот единственный, кто может сохранить мою историю. Если он исчезнет, то я потеряю очень значимую часть себя.

Сходил покурить. Посадка начнется через 20 минут. Теперь с полной уверенностью могу сказать, что всё-таки окажусь в Москве. Осталось только дождаться, когда я займу своё место в самолёте. Вылет запланирован на 15:10 по местному времени, а в Москве я буду в 15:40. Всё-таки часовые пояса – забавная штука.

* * *

Летя в самолёте, я заметил одну очень смешную вещь. Справа от меня сидит мужчина, который весь покрылся потом, по нему видно, что он боится летать. Его словно под дулом пистолета заставили сесть на этот рейс, и складывается такое ощущение, что он действительно может не долететь, только не из-за падения самолёта, а из-за инфаркта, вызванного переживаниями. Если он так умрёт, то смерть получится комичной.

А самое смешное для меня в том, что я точно знаю, что мы долетим, так как буквально вчера мы с Вадимом смотрели расписание рейсов, и напротив этого не стояла новость, что самолёт потерпел крушение. Может, сказать ему, что я из будущего, и заверить в том, что мы долетим? Нет, тогда он посчитает меня сумасшедшим. Пусть продолжает истекать по́том и переживать, всё равно лететь осталось примерно полтора часа. Как-нибудь переживёт. Лишнее внимание мне ни к чему.

Самое паршивое то, что я всё чаще думаю о том, как сейчас переживают родители, ведь, когда я снова окажусь в зоне действия сети, по нашему времени будет 17:40. Конечно, при удачном раскладе этот момент в их жизни не наступит, но всё-таки ужасно представлять слёзы и переживания матери. Наверное, надо было как-нибудь её предупредить.

Так, всё! Надо отвлечься от этих мыслей, иначе я сам окажусь пассажиром, который не переживёт перелёт из-за инфаркта. Эта смерть окажется ещё смешнее той, о которой я писал выше. Наверное, стоит всё же почитать «Билли Миллигана».

* * *

Попытка оказалась неудачной: после первой страницы мои мысли улетели куда-то в стратосферу, и я перестал следить за текстом.

Странно, но я начал представлять, как я выпускаю книгу, которую назвал «Коматоз». А что, если люди, с которыми у меня происходило что-то действительно важное в коматозе, читая некоторые главы, будут испытывать эффект дежавю? Например, та девушка из театра или Аня, Вадим, Андрей, та самая. Вдруг прочитанные строчки покажутся им такими знакомыми, что они действительно поверят в коматоз? Похоже на фантастику, но последние 6 с половиной лет научили меня верить в невозможное.

А если ничего не получится? Нет, не хочу даже думать об этом. А ведь за эти годы я действительно могу назвать себя одним из самых мудрых и опытных людей в мире. Со мной произошло столько всего, чего ни один человек за всю свою жизнь не испытывал. Да я умирал больше одного раза, этого уже достаточно.

Поймал себя на мысли, что в коматозе я обесценил и одновременно начал сильнее ценить жизнь. Обесценил в том плане, что теперь я не боюсь умереть и могу хоть каждый день убивать себя, но при этом начал понимать, насколько жизнь интересная и ценная вещь. Если вернусь в реальность, то буду цепляться за неё и точно никогда не наложу на себя руки.

Блокнот – единственное напоминание, что со мной происходило за последние 6 с половиной лет. Если он сохранится, то первое время в реальности самым настоящим для меня будет именно он, а не постаревшие родители, повзрослевший Вадим и моя квартира. Черт! Коматоз стал для меня таким привычным явлением, что я уже перестал понимать, насколько всё происходящее абсурдно. Бредни сумасшедшего – моя жизнь с 2022 по 2016 годы. Безумие какое-то…

* * *

Посадку совершили в аэропорту Домодедово в 15:40. Спустя полчаса за мной уже приехало такси до аэропорта Внуково. Сейчас на часах 18:30, вылет в Курск в 20:10. Я прошёл регистрацию на самолёт, с которой вновь не возникло проблем, сегодня мне явно везёт. Телефон просто разрывается от звонков мамы. Её душераздирающие сообщения о том, чтобы я ей перезвонил, довели меня до слёз. Решился на звонок. Услышав её заплаканный голос и минутный монолог о том, как сильно она переживает, сам разрыдался, как ребёнок. Всё время, пока я говорил, около десятка раз повторил: «Прости». Когда она спросила, где я, то сказал, что скоро вернусь. Приду домой и всё расскажу. Где-то на фоне отец ежесекундно задавал маме вопросы, где я и всё ли со мной в порядке.

Как я понял, родители хотели обратиться в полицию. Для пущей уверенности я добавил, что они, конечно, могут так сделать, но в этом нет смысла, потому что уже через час я буду дома. После я начал на ходу сочинять историю, как мы с другом решили прогулять школу и прокатиться в один из соседних крупных городов, где у нас сломалась машина, поэтому я так задержался, хотя ещё в 3 часа дня должен был оказаться дома. По голосу матери я понял, что она поверила. А причину, почему я был вне зоны доступа, объяснил тем, что телефон разрядился, а зарядить его получилось только от прикуривателя в машине.

Всё-таки придумывать на ходу правдоподобные истории я умею ещё с детства. Повесив трубку, сразу испытал облегчение от того, что всё-таки смог хоть как-то успокоить родителей. Теперь ближайшие полтора – два часа они не будут паниковать, а потом я уже буду в Курске, где не будет времени думать об этом, потому что начнётся самая важная часть моего путешествия.

Сходив покурить, я отправился на посадку. Время на часах 19:30, через 40 минут я буду взлетать над Москвой, а утром, возможно, проснусь 23-летним молодым человеком, который за ночь с 8 на 9 сентября испытал то, что мало кому могло даже присниться.

* * *

Теперь уже можно не переживать, что мной заинтересуются правоохранительные органы из-за того, куда может лететь 17-летний парень без сопровождения родителей. Я уже высоко над облаками со звенящей мелочью в правом кармане и купюрой номиналом 500 рублей. Даже как-то не верится, что ещё утром я должен был идти в школу, а уже почти через час окажусь в Курске. Уже представляю, как наутро проснусь в своей квартире, которая до коматоза была мне так ненавистна.

Неизвестность действительно пугает. Я не знаю, что мне делать. Настолько свыкся с тем, что могу позволить себе всё, не боясь при этом последствий.

Интересно, а окружающие заметят, как я изменился? Ведь последнее время я общался с людьми, которые, по сути, младше меня, поэтому мне приходилось подстраиваться под их стиль общения. Теперь меня ждёт то же самое? А если говорить о характере, мыслях, жестах и мимике? В реальности прошла одна ночь, а для меня 6 с половиной лет. Конечно, не факт, что я вернусь именно в 2022 год, но почему-то я в этом уверен.

Теперь мне вновь придётся свыкаться с жизнью, где каждый поступок ведет к чему-то, где мне нужно будет искать деньги на жизнь, ведь в 23 года просить деньги у родителей как-то ненормально. Чёрт, а ведь и правда всё не так красочно. Конечно, вновь очутиться в реальности – это здорово, но справлюсь ли я?

Что со мной будет? Как жить и что делать после коматоза? От этих вопросов мне стало страшно.

Сегодня ночью я могу вернуться в реальность. Всё, коматоз закончится. Никакого прошлого, только будущее. Это конец фантастической истории, которая сделала из меня убийцу, вора, наркомана, алкоголика, бабника, школьника, меланхоличного романтика и чёрствого циника. Всё закончится. Бог, я в тебя не верил, но, пожалуйста, пусть это будет конец…

А теперь загадка для потенциального читателя: следующие строчки я пишу в реальности или коматозе?

* * *

Самолёт приземлился в Курске в 21:25. Как только я отключил режим полёта, мне вновь начали приходить сообщения о пропущенных звонках. Я решил, что хватит на сегодня переживаний, поэтому выбросил телефон рядом со входом в аэропорт. Позже нашёл машину с надписью «Такси».

– Сколько будет стоить доехать на этот адрес?

– 500 рублей.

– Отлично, едем.

Это было дорого, так как дорога от аэропорта до дома занимала не больше 15 минут, но мне было плевать, потому что эти деньги я всё равно больше не увижу, даже если бы сохранил их. Я проезжаю по курским улицам и ловлю флэшбеки почти от каждого места, которое вижу. Как же давно я не был здесь один. На секунду вновь почувствовал себя 23-летним парнем, работающим в редакции. Каждая улица напоминала о чём-то. Тут я гулял с друзьями, тут с какой-то девушкой, чьё имя не помню. Тут мы с Андреем катались на машине, а потом провели всю ночь за разговорами о смысле жизни. Интересно, а если вернуть тот день и наш разговор, как бы сейчас строился наш диалог? Что бы я ответил Андрею, прожив 6 с половиной лет в обратную сторону? Какой теперь для меня смысл жизни?

Нет, нужно быть аккуратнее с фразами о возвращении или повторении какого-то дня.

Я стою у подъезда и смотрю на окна на 6-м этаже, в которых горит свет. Я простоял так 10 минут. Мысль в этот момент была лишь одна: коматоз должен закончиться сегодня.

Почему-то мной овладела такая злоба на весь мир, что я был готов на всё, лишь бы эта история завершилась. Хотелось поквитаться со Вселенной за всё, что она со мной сделала.

Решение проблемы возникло в одно мгновение. Теперь я точно знаю, что нужно делать. Мне всё осточертело, я хочу это закончить. Понимаю, как можно сделать просто и быстро. Это плохо, но мне ничего не остаётся, да и судить меня некому, только если Богу.

Я снова в периоде с 2021 по 2019 год, словно переместился во времени и ощутил то состояние, когда я был садистом, желающим вершить правосудие. Я робот, у которого есть одна-единственная задача – попасть в квартиру, набрать ванну, разорвать блокнот и умереть. Понимаю, что те, кто находятся сейчас в квартире, попытаются помешать мне, а уговорами в этой ситуации не поможешь, поэтому надо принимать самые радикальные меры.

Иду к ближайшему мусорному контейнеру, чтобы найти что-нибудь подходящее: как по заказу, там лежит полуметровая металлическая труба. Она достаточно тяжёлая, поэтому особых усилий прикладывать не придётся.

С трубой в рюкзаке я подхожу к подъезду, и как раз в этот момент один из прошлых соседей в реальности открывает дверь. Он меня пока что не знает, но потом доставит много хлопот. Мы едем в лифте, оба на 6-й этаж. Он всегда был чересчур любознателен, поэтому сразу поинтересовался, в какую квартиру я направляюсь.

– В свою.

– В смысле, это в какую?

– В 277-ю.

– Да? Там же сейчас живёт мать с двумя детьми.

Чёрт! Дети с матерью, видимо, одиночка, такого я не ожидал. На них моя рука точно не поднимется.

Я даже не поинтересовался, у кого мы купили квартиру, поэтому данная новость меня привела в чувство, и внутри снова начал разгораться огонёк, пробуждающий совесть.

Что мне теперь делать? Нет, я слишком долго ждал. Плевать на всё! Мне нужно выбраться из коматоза.

– Теперь и я там буду жить.

– Ого, тогда будем знакомы. Алексей.

Ему всегда было плевать, когда я всем своим видом показывал, что не хочу говорить. Он умело находил, о чём мне рассказать.

– А тебя как?

Лифт остановился, я молча вышел.

– Эй, друг, тебя-то как?

– Не трогай меня! Иди к себе домой!

– Ты чего, я тебя чем-то обидел?

– Нет, просто иди домой!

Я вышел на общий балкон покурить в попытке спрятаться от него. К моему счастью, это получилось сделать. Сосед не пошёл за мной и направился к себе в квартиру. Пока я курил, в голове постоянно мелькали его слова: там живёт мать с двумя детьми.

Чёрт! Что же делать? Плевать, всё равно мои действия сегодня ни на что не повлияют. Можно просто припугнуть, привязать и пусть сидят, пока последняя струя крови, дающая моему сердцу биться, не покинет меня.

Стучусь в дверь. Открывает парень. На вид примерно 27 лет. Всё стало гораздо проще. Правая рука уже держит трубу, которая спрятана в рюкзак.

– Что вам нужно?

Как только я начал доставать трубу, открывается соседняя дверь, из которой выглядывает сосед.

– Витя, привет.

Значит, этого парня зовут Витя.

– Друг, ты ещё раз извини, если что не так. Кстати, Витя, а почему ты мне не рассказывал про вашего нового соседа?

– Какого нового соседа?

Твою мать! Он всё испортил. Вот нужно же было ему выглянуть. Времени думать нет, надо действовать быстро.

Удар пришелся Вите четко в голову. Она проломлена, а моё лицо в его крови. Хватаю дверь и бью своего бывшего, надеюсь, и будущего, соседа Лёшу. Это видит его ребёнок, мальчик лет четырёх. Никаких лишних мыслей, надо думать лишь о том, как всё быстро сделать.

Захожу в квартиру и вижу, как мне навстречу идёт второй парень, видимо, младший брат Вити, которому на вид было лет 18–20. Он не успел сказать и слова, как я ударил его по голове.

Захлопываю дверь и закрываю на внутренний замок. Если рассчитать время, пока вызовет полицию жена Лёши, то у меня есть примерно 15 минут. Мама Вити и его младшего брата выходит из комнаты и начинает кричать. Я подбегаю к ней и бью трубой по ноге, чтобы она не могла передвигаться по квартире.

Забегаю в ванную, которая совершенно не похожа на ту, в которой я мылся после покупки квартиры и ремонта. Плевать! Главное, что квартира та же. Женщина то стонет, то кричит и постоянно спрашивает, что мне нужно. Странно будет ответить, что я пришел просто помыться.

Набираю ванну и спрашиваю, где взять скотч, на что ответ получаю не сразу. Почему-то все женщины в стрессовой ситуации не могут без промедлений отвечать на простые вопросы. Я повторил более грозным тоном, она указала на ящик в шкафу, где я обнаружил почти целый моток скотча. Связал её, а потом сыновей. Пошёл на кухню, взял нож. Теперь дело за малым.

Стою в ванной, достаю блокнот и пытаюсь за эти несколько мгновений будто бы в последний раз ощутить его. Начинаю страница за страницей вырывать из него листы, от чего мои руки дрожат. На половине вырванных страниц замечаю, что плачу. Последняя страница, а я уже ничего не вижу. Включился автопилот.

Залезаю в ванну. Слышу стоны одного из сыновей и крики его матери о помощи.

Я в горячей воде, вокруг плавает вся моя жизнь в коматозе. История человека, утратившего будущего, жившего прошлым и научившегося ценить настоящее. Человека, чьи мечты разбивались вдребезги, пока он продолжал жить в мире, который по указке Вселенной начал двигаться в обратную сторону.

Беру нож и провожу по вене. Всё сделано идеально, осталось подождать 3 минуты – самые долгие в моей жизни, во время которых в голове проносится весь коматоз, все 6 с половиной лет. Перед глазами всплывает картина, как я стою напротив зеркала и вижу, что начинаю молодеть, а за моей спиной, как в кино, сменяются те самые моменты, которым посвящён блокнот, чьи разорванные и скомканные страницы лежат вместе со мной в этой ванне. Вот я на заднем сиденье с Аней, вот лунный свет падает на лицо той самой, вот я в деревне, вот я прикуриваю сигарету той девушке возле театра, а вот мы с Вадимом уставились в блокнот и пытаемся найти выход из коматоза. Всё проносится так быстро, но я успеваю вновь прожить каждый из этих моментов.

Вода становиться алой, веки тяжелеют. Слышу, как в дверь кто-то начинает ломиться. Прошло около полутора минут, а я жду и верю, что этот суицид станет для меня последним.

Звук болгарки, видимо, спиливают замок. Прошло 2 минуты. Все воспоминания о коматозе закончились. Осталось только ждать забвения.

3 минуты, полиция забегает в квартиру, где лежу я в окровавленной ванной, а вокруг несчётное количество страниц жизни, которую я назвал «коматоз».