Текст книги "Мечты о нас"

Автор книги: Иви Кази
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Проникновенно, преданно и…
– Я уезжаю! – кричит папа из коридора.
Я вздрагиваю в испуге и отталкиваю Дрю. Он смотрит на меня в замешательстве. Иногда мне очень хочется, чтобы он слышал, когда надвигается катастрофа.
– Джули, ты придешь? – спрашивает папа где-то рядом.
Я усиленно стараюсь не смотреть на Дрю, который медленно отодвигается.
– Конечно!
Дрю отпускает меня, и я сажусь, но папа уже исчез в дверях. Потрясенная, я смотрю ему вслед. Никаких лекций о моем поведении?
– Вы надолго? – спрашивает Бо. – Тогда я принесу себе что-нибудь попить.
Я показываю на дверь, ведущую в коридор. Только что щелкнул замок во входной двери.
– Папа ушел просто так? – Я до сих пор в растерянности.
– Не должен был?
Бо скрещивает руки на груди и откидывается на диване. Одним движением головы он стряхивает челку с лица.
Каким-то образом в моей комнате ночует Дрю, и отец не устраивает мне выволочку? Это точно мой дом?
* * *
На сеансе терапии отец тоже воздерживается от нравоучений. Однако он настаивает, чтобы Дрю остался и помог во время тренировки. Хорошо, что он подвез меня, плохо, что ему не хватило ума немедленно исчезнуть. Мне не нравится повторять у него на глазах упражнения, которые мне даются с трудом, но теперь это часть моей жизни. И я слишком горда, чтобы стесняться.
Уже в конце занятия, когда я сижу на гимнастическом мате, сильно упираясь ногами в папины ладони, он начинает задавать вопросы, которые я давно жду.
– Ты сегодня принимала обезболивающие? – спрашивает он как бы между прочим.
Может, этот странный тон лишь в моем воображении, потому что совесть нечиста, но мне уже слышится в его голосе предполагаемый им ответ.
– Нет, – честно говорю я.
– И почему нет? – спокойно уточняет он. Как по мне, так слишком спокойно. – Врач разрешил отказаться от таблеток?
– Нет.
– Тогда почему не принимаешь?
Я открываю рот для ответа, но отец продолжает:
– Медикамент снимает воспаление и таким образом предотвращает щадящую позу, в которую тебе хочется встать и которая только усугубляет ситуацию. С завтрашнего дня принимаешь таблетки, снимаешь шину с ноги и пользуешься костылями.
Я закатываю глаза. Это был выговор от физиотерапевта, а не папы. Даже не знаю, что хуже.
– Но ты делаешь успехи. Через несколько недель сможешь ходить сама. Хоть на что-то сгодилось твое упрямство, – с мимолетной улыбкой добавляет он и становится похожим на постаревшую версию Бо.
Я не могу подавить ухмылку.
– К твоему счастью, за Бо легче ухаживать.
– Он такой же упрямый, как и ты, просто менее… громкий, – медленно говорит папа, подыскивая правильные слова. – Я горжусь тобой.
Его признание выбивает меня из колеи. Он так редко говорит приятное, что я даже не могу вспомнить, когда это было в последний раз.
Раздается скрип и треск, и сентиментальный момент улетучивается. Мы одновременно смотрим на шведскую стенку, где спокойно подтягивается Дрю.
– Неужели ему стало настолько скучно?
– Тогда на сегодня все. Увидимся вечером. Если Бо не хочет лазанью, тогда мы можем пойти куда-нибудь. Как насчет «Бархатного кота»? Вроде популярное место среди вас, молодых.
У меня вытягивается лицо. Он хочет сходить поужинать с нами? Когда мы в последний раз выбирались вместе поесть? Сто лет прошло…
– В чем подвох? А как же профилактические беседы о здоровом питании?
Папа по-прежнему смотрит на Дрю.
– Весь год я так мало был с вами. Однажды я проснусь, а вы переехали. – Он поправляет очки на носу. – Можно из кожи вон лезть ради пары лишних долларов, и все равно есть риск потерять самое дорогое.
– Пап, у тебя все в порядке? – Я растеряна.
– Конечно. – Он похлопывает меня по ноге. – Через десять минут у меня следующий пациент, поэтому кыш отсюда.
Я осторожно поднимаюсь на ноги. Дрю не видит меня, поэтому я бросаю в него мягким мячом. Прекратив упражнение, он пристально смотрит. Я изображаю прощальный жест и указываю на дверь.
Он отвечает «Ок» – этот жест мне уже знаком.
Согласно интернету, для того, чтобы научиться общаться на языке жестов, нужно около двух лет. Твердо решаю для себя уложиться за половину этого времени.
В приемной уже стоят следующие пациенты – мама с сыном. Я хочу попрощаться с Ритой, папиной помощницей, но она разговаривает по телефону. Слова, которые я слышу, вызывают подозрения.
– Мне очень жаль, я не могу назначить вам прием в сентябре. Мы закрываемся. Если в будущем что-то изменится, я дам вам знать.
Сбитая с толку, я подхожу к стойке и пристально смотрю на Риту.
– Что значит – вы закрываетесь?
Это важный источник дохода, помимо работы в колледже. И его призвание. Наверное, я ослышалась. Он бы никогда не бросил эту работу.
– То и значит, – лаконично отвечает Рита. Она продолжает сосредоточенно вглядываться в экран компьютера, но потом поднимает голову и резко меняется в лице. – О, Джули, привет!
Цвет ее щек приближается к цвету ее красных волос.
– Скажи, что я ослышалась, – прошу я и получаю виноватую улыбку.
– Спроси у отца, – уходит она от ответа и поворачивается к экрану, тем самым показывая, что разговор окончен.
Мне хочется расспросить ее, но в итоге решаю последовать ее совету – спрошу у отца. Мне приходится изо всех сил сдерживать нетерпение, чтобы немедленно не поковылять к его кабинету. Не сейчас.
– Все в порядке? – Дрю одной рукой поддерживает меня за талию, другой подает костыли.
Нет. Ничего не в порядке. Но я даже представить не могу размер надвигающейся катастрофы.
С одной стороны, мне жаль, что Дрю уезжает домой, с другой стороны, ему надо принять душ и побыть в привычной спокойной обстановке, что вполне понятно.
Я не могу взять себя в руки, меня гложет тревога. Бо зарезервировал столик в «Бархатном коте», и вечером мы едем в центр. Мне хочется пересказать ему подслушанный разговор, но я сдерживаюсь до тех пор, пока после окончания рабочего дня к нам не присоединится папа. Он выглядит усталым, но улыбается.
– Так это и есть легендарный «Бархатный кот».
Папа оглядывается вокруг, кладет руки на стол и тут же их отдергивает. Видимо, он попал в липкое пятно от кетчупа. Он аккуратно трогает стол кончиками пальцев, но предпочитает промолчать.
– Здесь лучшие в городе молочные коктейли, – любезно сообщаю я.
– Но только после «Ореховой чашки», – поправляет Бо.
– Если ты их делаешь, – не уступаю я. – У мистера Палмера они превращаются в невкусную вязкую массу. Что снижает средний показатель.
Я демонстрирую чудеса выдержки. Мы заказываем далеко не здоровую еду. Бо и папа болтают о работе. Все выглядит настолько идиллически, что меня сейчас вырвет прямо в тарелку.
– Пап, скажи, – я не могу больше сдерживаться и перебиваю их разговор, – что ты запланировал на осень? Рита говорит, что вы закрываетесь в сентябре.
Атмосфера за столом меняется – вместо легкой болтовни нависает давящая тишина.
Бо как ни в чем не бывало продолжает жевать свой чизбургер. Понятно, он обо всем знает.
– Верно, – просто отвечает папа. – Слишком большая нагрузка вместе с работой в колледже. Я ищу место, где смогу сократить часы.
Жую картофелину и обдумываю его слова.
– Разве не разумнее сначала найти новую работу, а потом увольняться со старой?
Мой гиперосторожный папа не предусмотрел такую возможность?
– Может, предоставишь это мне? – предлагает он и продолжает есть.
Я перевожу взгляд с отца на Бо и обратно. Что-то здесь не так, но знать бы еще что… Судя по выражению их лиц, они не готовы говорить. Но я тоже не готова оставить эту тему просто так!
Кто, напротив, готов все послать к черту, так это Пенни.
Я уже в постели и упражняюсь в жестах, выражающих чувства: я хочу есть, мне холодно, я рада, – когда приходит сообщение от нее.
ПЕННИ: Я еще раз обдумала твои слова. Ты права. Если Кайлу меня недостаточно, то я ему вообще не нужна. И он мне тоже.
ДЖУЛИ: Я горжусь тобой!
ПЕННИ: И я тобой!
Только два сообщения от нее, и совершенно понятно, что Пенни предложила мне новый старт. Что она и Дрю остаются со мной даже после моего падения. И что это помогает мне намного больше, чем все групповые занятия на свете.
Глава 14. Воскресенье солнечных ванн
Жизнь идет дальше – если повезет. Я еще точно не знаю, в каком направлении мне двигаться.
Бо сидит на диване и пытается повторить весь учебный материал за прошлый семестр до того, как начнется новый. Я притулилась рядом, постукиваю ручкой по блокноту на коленях. Сегодня последний день в тренировочном лагере. Непривычно, что он проходит без меня. Несколько недель единственно доступный для меня спорт – физиопроцедуры и эрготерапия, и я уже вижу, как изменилось мое тело. Насколько Дрю важно иметь девушку с натренированным телом? Я пытаюсь подавить легкую неуверенность. Нужно сфокусироваться на будущем.
Наверное, я могу наконец-то посещать книжный клуб, на который у меня не было времени из-за тренировок. Мне нужно написать еще одно эссе и прочитать пару книг по английской литературе. Кроме того, я хочу выучить язык жестов, чтобы на равных разговаривать с Дрю, пусть у нас разница в росте в две головы. Так может выглядеть следующий семестр, но это не конкретный план на будущее. Мне нужна цель! Чтение дает возможность прожить тысячи жизней, но мне нужно привести в порядок эту. Хочу я на самом деле стать учителем? Эйфории эта мысль не вызывает. Чем еще можно заняться, чтобы использовать мою любовь к языку?
Мои размышления прерываются звонком в дверь. Бо сбрасывает кучу книг и ворох бумажек и спрыгивает прежде, чем я откладываю ручку в сторону.
И с первых слов понимаю, кто пришел.
– Малыш Бо! – и в гостиную вплывает Хэйли в хорошем расположении духа. Ее розовое летнее платье совсем не подходит к бирюзовым волосам, впрочем, как и к осенним сапогам. – Джули! – Она застывает соляным столбом, сумка невероятных размеров грохается на пол. – О господи, ты выглядишь ужасно!
Я фыркаю – в этом вся Хэйли, непосредственность и честность.
– Приятно слышать, – уверяю я и даже не делаю попытки встать.
– Нет, правда! – Хэйли рассматривает меня мгновение, а затем указывает на окно. – Когда в последний раз ты была на солнце? Конец августа! Лето скоро закончится, а тебя хоть сейчас отправляй призраком на Хеллоуин! Без грима и без костюма. Собирай вещички, едем на озеро.
Судя по тону, возражений она не потерпит. Даже тогда, когда поворачивается к Бо.
– Едем на твоей машине. Ты тоже выглядишь так, словно принимаешь участие в конкурсе вампиров.
Со стоном я бросаю блокнот на стол. Что я забыла на переполненном пляже? Но альтернативой является дальнейшее ничегонеделание на диване с Бо. Это так несвойственно нам, что невольно напрашивается вопрос – что с нами произошло? Может, мы прячемся здесь от всего мира? От настоящей версии самих себя? Или от той версии нас, которой больше не существует?
Бо стоит, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. Я не могу определить выражение его лица. Но, судя по кивку, мы едины в том, что так больше продолжаться не может. Про него говорят – парень, который развлекался с Джошуа Саймонсом, про меня – девчонка, которая сломала себе шею на тренировке. И что? Мы продолжаем жить дальше. Мы те же самые люди, что и раньше.
– Позвоним Пенни и поедем, – говорю я, потому что Пенни нужен новый старт не меньше, чем нам.
Разумеется, пляж на озере безнадежно переполнен, температура в Фейр-Хэвен по-летнему высокая, двадцать пять градусов.
Я вытягиваю ноги на клетчатом пледе и опираюсь на руки. Пенни выкладывает содержимое корзинки на плед, Хэйли изучает розовые шрамы на моей ноге.
– Выглядят брутально, – заключает она.
Так же брутально ей в висок влетает фрисби, да так, что у нее на глазах выступают слезы.
Возмущенное «Эй!» Пенни заставляет лежащего Бо лениво открыть глаза. По его лицу ползет тень, и брат, скрестив руки над головой, пытается разглядеть хозяина этой тени. Джошуа. Вот уж точно, в этом городе везде поджидает опасность. Следом появляется Матео и извиняюще улыбается. Он без приветствий опускается на корточки рядом с Хэйли, все еще потирающей ушибленное место.
– Извини, Русалка. – Матео обмахивает ее пластиковым диском, словно это может чем-то помочь.
– Что, прости? – Хэйли прижимает руку к наливающейся шишке и непонимающе смотрит на него.
– Русалка, – пожимает Матео плечами. – Разве тебя не так зовут? – И он указывает на голубую шевелюру.
Судя по выражению лица, Хэйли хочется выхватить пластик из его рук и надавать по башке в отместку.
– Забирай свою идиотскую игрушку и проваливай! – шипит она, а Пенни начинает нервно моргать.
– Если кто-нибудь услышит, как вы разговариваете, то никто не поверит, что вы интеллигентные студенты, – вмешивается она. – Хэйли, это Матео. Матео, это…
– Матео и Русалка звучит прикольнее, – заключает Матео и прячет фрисби под мышку.
Еще некоторое время он рассматривает Хэйли и как ни в чем не бывало предлагает:
– Мне хочется угостить тебя смурфиковым мороженым.
– Что тебе непонятно в слове «проваливай»? – грозно спрашивает Хэйли.
Словно он и не издевался над ее цветом волос, Матео поднимает руки в защитном жесте:
– Я не имел в виду ничего плохого.
– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы понять, что ты имел в виду.
Видимо, чтобы подлить масла в огонь, в разговор вклинивается Джошуа.
– Эй, Саммерс, как дела? – спрашивает он с обычной непроницаемой миной и засовывает руки в карманы шорт.
– Это он тебе. – Бо закрывает глаза.
– Может, вам обоим, – возражает Джошуа, но и голос, и поза выражают неуверенность.
Он подтянул плечи вверх и стал похож на черепаху, прячущуюся в панцирь.
– А мы уже разговариваем на людях? – Бо улыбается, приложив ладонь козырьком ко лбу.
Неестественная улыбка все равно производит свое впечатление.
Джошуа вздрагивает и несколько секунд колеблется, прежде чем присесть рядом с Бо.
– Мы же просто беседуем, – говорит он, словно убеждая, себя в первую очередь, что ничего постыдного в этом нет.
Бо не отворачивается, не игнорирует его, а садится на пледе и подтягивает колени к подбородку. Он улыбается и сдувает челку со лба.
Джошуа не отрываясь смотрит на Бо, и кажется, что он вот-вот протянет руку, чтобы самому убрать прядку с лица.
Либо я никогда не видела их вместе, либо же я просто не замечала, как благоговейно Джошуа смотрит на моего брата. И как фальшиво умеет улыбаться Бо.
– Видимо, тебе есть что сказать мне, – спокойно произносит Бо, как будто ни близость Джошуа, ни то, что на них смотрят с любопытством, нисколько его не тревожит. – Припоминается, что в последний раз ты кричал на весь кампус, что я – лживый лицемер – должен оставить тебя в покое. Ты хочешь что-нибудь добавить?
Бо все еще улыбается, а Джошуа заливается краской так, что мне становится его жаль.
– Бо, успокойся! – предупреждает Пенни и нервно оглядывается, боясь, что кто-нибудь может подслушать.
– Его слова, не мои, – пожимает Бо плечами и ложится, как будто ничего и не случилось.
– Со мной все в порядке, спасибо, – отвечаю я.
– Мы переживали за тебя, – говорит Джошуа, не сводя при этом глаз с Бо.
Мой брат лежит на спине и не реагирует.
– Точно. – Матео поднимается на ноги. – Без тебя в кампусе по-другому. Слишком тихо. Скамейка на стадионе тоже скучает. Как и остальные в команде. С нетерпением ждем следующей речи твоего отца в раздевалке. МакДэниэлс принял ее с удивительным достоинством. Но, подруга, это… было очень неловко.
Джошуа хмыкает.
– Очень прошу, не позволяй отцу узнать, как ты отсасываешь МакДэниэлсу. Не хочется, знаешь ли, слушать извинения. – Матео подкидывает в воздух фрисби. – Тебя тоже касается, солнечный мальчик.
Подмигнув в последний раз, Матео прощается и убегает на площадку, а уже оттуда свистом, словно собачку, подзывает Джошуа.
– Ни за что, – ухмыляется Бо, хотя Матео давно вне пределов слышимости. – Эндрю МакДэниэлс, к сожалению, даже в пьяном виде не настолько любопытен, чтобы раздеть меня.
Джошуа до скрипа сжимает зубы и выглядит так, будто хочет что-то сказать, но произносит только:
– Хорошего дня, – и поднимается на ноги.
В эту секунду звонит мобильник Бо, и Джошуа, уже повернувшийся, чтобы уйти, замирает. Видимо, ему очень любопытно, кто звонит Бо.
– Привет. – Брат оглядывается вокруг и поднимается. – Да, верно. Да, так и есть, правильно. Нет, я еще в дороге. Через два часа? У меня?
Бо удаляется метра на два, Джошуа смотрит ему вслед.
– Так это был ты? – небрежно спрашивает Хэйли.
Джошуа рассеянно кивает, но, поняв вопрос, рявкает:
– Занимайся своими делами!
– Я и занимаюсь. Но это дела моих друзей. – Хэйли оценивающе рассматривает Джошуа. – Если ты просил Бо не приближаться, то, возможно, тебе самому стоит придерживаться своих советов.
– Не твое дело! – презрительно бросает Джошуа и уходит.
– Чем ошиваться здесь, научил бы друга правильно бросать фрисби. Печально, если футболист не может прицелиться, – кричит Хэйли вслед. – Нет, ну правда. Они всегда не могут попасть в цель или это была попытка убийства?
Пенни приглаживает волосы и предпочитает молча раскладывать тарелочки, всем своим видом показывая, что говорить на эту тему не намерена.
– Угостить смурфиковым мороженым. Считает себя сверхостроумным, – продолжает ворчать Хэйли. – Счастье, что Дрю не несет такой чепухи. Одно это уже делает его привлекательным.
– Ммм, точно, – насмешливо фыркаю я. – Лучшее в Дрю то, что ему и в голову не придет писать мне плоские шуточки… А чем, как ты думаешь, мы занимаемся все время?
– Колбаски закидываете? – предполагает Хэйли.
– Прошу прощения? – ошарашенно спрашивает Пенни.
– Топите корабли. Прокладываете трубу. Ой, называй как хочешь, – перечисляет Хэйли.
Пенни в недоумении смотрит на нее, потом укоризненно качает головой. Вынимает стопку мисочек и ложек-вилок из корзинки. Одну миску сует мне в руки и вопросительно смотрит.
– Так вы встречаетесь? Вы снова на связи? Ты ничего мне не рассказывала.
– Не уверена, что есть о чем рассказывать, – признаюсь я неохотно, потому что не очень хочу говорить об этом. – Дрю позавчера ночью прилетел из Таскалусы ко мне, чтобы…
Чувствую, как краснеют щеки. Я не привыкла обсуждать чувства. Не закончив предложения, я откладываю миску, вытягиваю новенький айпад из сумки и показываю ей гравировку.
– Преподнести подарок на день рождения.
– И давно ты принимаешь подарки? Ты годами не позволяешь дарить тебе на день рождения ничего, кроме пакетика маршмеллоу.
Пенни приподнимает тоненькую бровь и возвращает айпад.
Я непроизвольно поглаживаю надпись и вижу подошедшего Бо. Он бросает телефон на плед и садится рядом. Мне совсем не жаль прерывать разговор.
– Ты можешь отвезти девочек домой? – просит он Пенни, принимая миску от нее. – Мне нужно ехать прямо сейчас, не хотелось бы портить вам пикник.
– Что случилось? – тревожусь я.
– Все хорошо, – уверяет он меня с той же натянутой улыбкой, которой до этого удостоился Джошуа.
Я вижу, что он не хочет говорить, и не знаю, что с этим делать. С каких это пор у нас секреты друг от друга?
– Каково это – быть одинокой? – Хэйли с интересом смотрит на Пенни.
Она дергает плечом.
– В принципе, хорошо. Сейчас хочу быть просто собой. Снова стать собой. Вы понимаете, о чем я. Я думала, нет ничего хуже, чем потерять Кайла. Мне и в голову не приходило, что в последние месяцы я потеряла часть себя. Я ожидала, что буду по нему больше скучать. Но все хорошо.
В глазах появляется тот блеск, которого я давно не замечала. Нет и намека на мысли о свободных отношениях или о двадцати миллионах за сезон. И самое главное, нет никакой боли, когда она видела Кайла с другой женщиной. Сейчас она выглядит довольной.
– И Кайл так просто тебя отпустил? – поддразнивает Хэйли.
– Нет, – самодовольно отвечает Пенни. – Но я не захотела принимать его обратно.
– Злая девчонка. – Хэйли толкает локтем Пенни, и та заливается смехом, искренним и беззаботным, которого я уже давно не слышала от нее.
– Спасибо, что подвезла.
Я открываю дверь, но не спешу выходит из машины Пенни.
– Не помню, говорила ли, но я рада, что ты опять со мной.
– Я тоже, – Пенни застенчиво улыбается.
Зависает неловкое молчание. Я собираюсь с силами, чтобы задать вопрос, давно вертевшийся на языке. Момент вроде не очень подходящий, но для некоторых вещей никогда не бывает подходящих моментов.
– Что сказал твой отец, когда ты рассталась с Кайлом?
Пенни слегка морщит нос и и прислоняется к двери.
– Он принял этот факт, но ты же его знаешь. Целыми днями он взывал к моей совести. Что Кайл еще молод и ему нужно время, чтобы повзрослеть, и что я должна думать о своем будущем. Меня бесит, что отец хотел завещать свою фирму Кайлу и ни на секунду не допускает мысли, что я могла бы управлять ею. Я все же на факультете делового администрирования учусь. И баллы у меня высшие. Просто… – Она прикусывает губу, проглотив конец предложения.
– Просто несправедливо отдавать компанию мужчине, – помогаю я, – примитивному придурку.
– Спасибо! – Она решительно приглаживает волосы. – По твоим аллитерациям я тоже скучала.
– Знаю, тебе неприятно это слышать, но я рада, что ты рассталась с Кайлом, – признаюсь я. – Мне было тяжело видеть вас вместе. До него ты не была такой…
Она смотрит на меня выжидательно, пока я подбираю слова.
– Как будто из тебя высосали всю радость жизни. Ты была как злобный загнанный зомби.
Она прикусывает губу и кивает. Некоторое время в задумчивости смотрит в лобовое стекло. Потом поводит плечами, словно стряхивая что-то.
– Есть же пословица: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Наверное, есть в ней доля правды. Кем я только не была рядом с Кайлом, но определенно не самым лучшим человеком. И не самой собой точно. И я действительно сожалею о том, что сказала о Дрю и Бо. Ой, секундочку, я кое-что вспомнила.
Она перегибается через спинку, чтобы дотянуться до сумки на заднем сиденье. Достав радужный флайер, она держит его так, будто боится, что он цапнет ее за длинные пальцы.
– Не знаю, видел ли Бо, но в кампусе рядом с кафе расположился стенд «Сейнтс Ту». Несколько участников поймали Джошуа и настаивали, чтобы он пришел на ЛГБТ-встречу. Чего, вероятно, не случится. Но, может, Бо заинтересует. Мы обе знаем, как эта неприятная история его грызет. Может, ему станет легче, если он поговорит с людьми, оказавшимися в подобной ситуации. Бо из тех, кто уже несколько лет держит в руках «Ореховую чашку». Вечерами сидит с друзьями у озера. Пятницы и субботы веселится на вечеринках и, несмотря на это, утром в воскресенье готовит на всех блинчики. И если старые друзья отвернулись от него, тогда тем более ему нужны новые.
Я беру флайер в руки.
– Спрячь получше, чтобы отец не увидел, – советует Пенни. – Если только Бо уже не поговорил с ним?
– Нет. Думаю, он просто хочет в один день привести домой человека и поставить папу перед свершившимся фактом.
По крайней мере, это то, что я предполагаю. Кажется, он еще не готов к разговору, так что и я оставлю его в покое. Но я тронута тем, что Пенни хочет восстановить отношения с Бо, с которым столько лет знакома.
Я предполагаю, что Бо и папа еще не вернулись, потому что не обнаруживаю их машин перед домом. Тем больше удивляюсь, когда вижу Бо на диване. Голова на подлокотнике, раскрытый учебник на животе, в ушах наушники, из которых едва слышна музыка. Кажется, он спит. Я его не трогаю.
Вечером ужинаем все вместе. Когда папа наконец удаляется в кабинет, я хватаю костыли и быстро, как могу, ковыляю к Бо в комнату. Без стука я вхожу и закрываю за собой дверь.
Бо, скрестив ноги, сидит на кровати между ноутбуком и ворохом конспектов.
– Не помешаю?
Бо захлопывает ноут и собирает бумаги.
– Могла бы и постучать. А вдруг я тут порно смотрю?
– Тогда бы я, совсем не смущаясь, повторила бы тебе лекцию о мастурбации, которую папа провел с нами в пятнадцать лет. Видишь ли, Бо, у людей есть естественные потребности, – передразниваю папин тон.
– Спасибо за напоминание. Уже отбила всякую охоту, впрочем, как и лекции Хадженса. – И бросает конспекты на ноут. – Более чем уверен, что он блестящий врач, но его лекции ужасны. Чтобы я делал без Хэйли. С нетерпением сучу копытами, чтобы прослушать следующий курс.
Я с некоторым трудом сажусь на краешек кровати.
– А что с твоей машиной? – спрашиваю я вскользь.
– Продал, – так же беззаботно отвечает он и игнорирует мои выпученные глаза. – Там что-то сломалось, а ремонтировать не имеет смысла.
Опять не повезло, что довольно типично для нашей семьи. У нас никогда ничего не идет гладко. Если машина не испустит дух сразу после покупки, то зачем вообще ее покупать? Стоп. Он нас возил на сломанной машине? И какая такая важная часть сломалась, что мы без проблем доехали до озера? Никаких подозрительных шумов или тревожных сигналов я не помню.
– Так что на следующей неделе катаемся на папе или на автобусе. Как всегда, гламурненько. Что думаешь, может, закатим вечеринку по случаю дня рождения в выходные, до начала семестра?
В рассеянности я хочу кивнуть, но боль в шее останавливает меня. Новый учебный год. Год без чирлидинга. Без тренировок. Без команды. Чудесненько. Но у меня нет другого выбора.
– Я вообще-то пришла сказать… – меняю тему, чтобы опять не впасть в уныние.
Вытаскиваю из кармана джинсов флайер и с опаской кладу поверх конспектов.
– Пенни передала тебе. Она думает, что, возможно, тебе захочется сходить на эту встречу. Я могу пойти с тобой, если хочешь.
Бо не берет флайер, но чешет лоб.
– Пенни, – вздыхает он. – В кампусе и так много сплетничают обо мне. Если я заявлюсь на эту встречу, папа точно узнает.
– Я понимаю. Я же говорю – если захочешь.
– Хорошо, – коротко отвечает он. – Папа боится, что люди будут говорить. Я откроюсь перед ним, как только сочту нужным.
Мне хочется убедить Бо поговорить с папой как можно быстрее, чтобы не усложнять жизнь излишними секретами, но я в какой-то степени понимаю эту позицию и уважаю его решение.
– Если хочешь поговорить о Джошуа, я всегда рядом. Я знаю, как он себя повел. Но я также знаю, что ты для него значишь. Но он сильно рискует, если откроется.
– Я знаю! – со злой покорностью стонет Бо. – И что люди скажут, когда обнаружат, что у футболиста роман с сыном физиотерапевта?
Я делаю глубокий вдох и задаю вопрос, который уже давно надо было задать:
– Ты его любишь?
По Джошуа сразу видно, как он относится к Бо. Бо до сих пор не раскрыл карты. Даже мне.
– Без понятия, – признается он.
– Как это без понятия? – недоумеваю я.
– Потому что это сложно, Джулс. – Бо вздыхает. – Если бы ты спросила год назад, в тот вечер, наверное, я бы сказал, что верю в любовь с первого взгляда. Но Джош оскорбил меня, унизил. Пусть даже чтобы оправдаться в глазах других, но он меня обидел. И все же я переспал с ним на его дне рождения. Не знаю, почему так получилось, почему я все время уступаю ему. Так что или я люблю его, или глубоко внутри у меня есть потребность причинить себе боль.
– Так вы… так между вами… что-то продолжается? – весьма красноречиво лепечу я.
– Да. Нет. Без понятия… Я старался, чтобы он почувствовал себя хорошо. В благодарность он заверил, что такого больше не повторится. Так что мои чувства к Джошу несколько… двойственны.
Великолепно! Вот и ответ – ничего еще не закончено.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.