Текст книги "Мечты о нас"

Глава 15. Пятница сумрака

На деревьях и на террасе развешаны фонарики, заливающие мягким светом все, что не освещено костром. Красные искорки поднимаются в ночное небо, и треск костра смешивается с тихой музыкой из бумбокса, который принесла с собой Пенни. Наши дни рождения много лет празднуются одинаково, и есть в этом постоянстве какое-то умиротворение. Единственное, что сейчас поменялось, – состав гостей. Наряду с Пенни, Авой и парой других девочек из команды я пригласила Дрю, а Бо – своих однокурсников, включая Хэйли. Приятно видеть, что в кампусе есть люди, которым футбол по барабану, или, по крайней мере, совсем не интересны сплетни про Бо. В любом случае его гости кажутся милыми, смеются и делают глупые фото для инстаграма.

В задумчивости поглаживаю мамину цепочку, которую папа наконец-то забрал от ювелира. Когда я ее ношу, я чувствую маму рядом, кажется, она пришла с нами отпраздновать запоздалое начало еще одного года жизни.

Я сажусь на колени к Дрю и показываю ему, чтобы он открыл рот. Я хочу накормить его смором. Поджаренный на огне маршмеллоу и шоколад между двумя крекерами – классическое угощение возле костра. Судя по гримасе Дрю, он не оценил и жует с таким отвращением, будто его сейчас вырвет. Дрю отворачивает голову и с трудом глотает.

– Такой же мерзкий, как и раньше, – заключает он и берет стаканчик с водой, чтобы прополоскать рот.

Я несколько раз спрашиваю, не хочет ли он выпить чего-нибудь другого, но, видимо, перед началом сезона он придерживается определенного рациона питания: никакого алкоголя, никаких бургеров, только белковые шейки, свежевыжатые соки, цельнозерновой рис с овощами и мясом. К завтраку Дрю мне тяжело привыкнуть. Я еще могу понять, когда он заливает хлопья вместо овсяного молока коровьим, но огромная порция омлета вводит меня в ступор. Мне совсем не хочется оказаться на месте его мамы. Если оба сына спокойно потребляют от пяти до шести с половиной тысяч калорий в день, наверное, чувствуешь себя попавшим в голодную волчью стаю.

Я доедаю остаток смора, прислонившись к Дрю. Он легонько проходит пальцами по моей руке к талии. Этот незаметная ласка заставляет мое сердце учащенно биться. Я наслаждаюсь его близостью, теплом костра в эту прохладную ночь позднего лета. Давно я не ощущала себя в такой безопасности.

– Мне все еще непривычно видеть тебя такой, – говорит Пенни, откусывая сухой крекер.

– Какой? – недоумеваю я.

– Влюбленной? – предполагает Хэйли, засовывая в рот сразу два поджаренных маршмеллоу, видимо, еще горячих, судя по ее гримасе.

Хорошо, что Дрю их не слышит. По крайней мере, я надеюсь на это, пока он осторожно не заправляет прядку мне за ухо.

– Кто влюбленный? – шепчет он.

Я закусываю губу. Спасибо большое, Хэйли.

Колокольчик на садовой калитке спасает меня. Мы с Бо удивленно смотрим друг на друга. Время ближе к полуночи, я никого не жду. Бо, насколько знаю, тоже.

– Опять соседи вызвали пожарников. – Со стоном я высвобождаюсь из объятий Дрю.

Бо идет со мной.

– Я прибью Теннантов, – клянусь я, открывая калитку… и отступаю в замешательстве.

Два человека впечатляющего роста, но не полицейские.

Джошуа смотрит на Бо с неопределяемым выражением лица, Матео виновато улыбается.

– Прошу прощения. – Матео явно пытается загородить собой Джошуа. – Он напился в стельку и потребовал, чтобы я привез его сюда.

То, что Джошуа пьян в дымину, можно не только видеть и слышать, но также и унюхать. Обычно это самый нормальный человек в их квартире. Но сейчас он, спотыкаясь, проходит мимо меня и наваливается на Бо так, что они чуть не падают в розовые кусты у ограды. У Бо нет времени прийти в себя, Джошуа зарывается руками в его волосы и целует с таким чувством, что Матео удивленно присвистывает.

– В жопу пьяный, – констатирует он и пытается оттянуть Джошуа от Бо.

– Ты же этого хотел, – лопочет Джошуа и пытается сфокусировать взгляд на Бо.

Бо берет его за руки и отстраняется.

– Джош, – вздыхает он, и в голосе сквозит смесь удивления и жалости.

– Великолепно, – бормочет Матео при виде приближающегося Дрю. – Саммерс, если МакДэниэлс хоть словечко вымолвит перед тренером…

– Джош, давай зайдем, – настаивает мой брат, пока зрелище не привлекло еще больше любопытных.

Бо удается направить гостя к дому. По садовой дорожке, через лужайку перед домом, к двери.

Матео приходит на помощь, когда Джошуа, споткнувшись, чуть не падает вместе с Бо.

Я открываю дверь и отступаю.

– На диван, – командует Бо.

– Сколько же он выпил? – неверяще спрашиваю я, когда Джошуа мешком валится на диван.

– Без понятия. – Матео приглаживает волосы.

Он мельком смотрит на Дрю, который остался на пороге.

– Вообще-то сейчас алкоголь под строжайшим запретом, но он уже пришел в таком состоянии. Бормотал что-то про инстаграм, вечеринку и про сраного мудака – извини, солнечный мальчик, – который целовался с другим. Он хотел сам сюда ехать. Как будто бы я ему позволю.

– Какой ты заботливый. И еще более очаровательный, когда меня называешь Саммерс, а его – солнечный мальчик, – вставляю я.

– Нам же надо как-то вас различать, – кратко объясняет он.

– Я сейчас принесу тебе воды, а ты остаешься лежать, – распоряжается Бо.

Можно подумать, Джошуа в состоянии самостоятельно встать.

Он протягивает руку к Бо:

– Ты же этого хотел? – и впивается пальцами в толстовку брата.

– Я хочу, чтобы ты лежал, а не блевал на любимом диване моей покойной мамы. – Бо неохотно садится на корточки перед диваном. – Но я точно не хотел, чтобы ты явился сюда пьяным.

– Я принесу воды, – говорю я.

Иду на кухню, беру стакан с водой и на всякий случай прихватываю обезболивающее.

В гостиной Матео разговаривает с Дрю, который поднял руки в защитном жесте. Я быстро сую таблетки и стакан в руки Бо и становлюсь между Матео и Дрю.

– Джошуа хороший парень, – убеждает Матео, пристально глядя на Дрю. – Он не заслужил, чтобы из-за одной промашки его выкинули из команды. Ты понимаешь, МакДэниэлс?

Не уточняя, говорит ли он о выпивке или об отношениях с Бо.

Дрю смотрит на Матео, потом переводит взгляд на Бо и Джошуа, пожимает плечами.

– Я тоже здесь не с официальным визитом, – довольно сухо произносит он, как будто коллеги по работе случайно столкнулись в захудалом клубе.

Матео либо не понял его, либо не уверен, шутит Дрю или говорит серьезно.

Я подпрыгиваю от испуга, когда гаснет свет и все погружается в темноту. В окно я вижу, что фонарики тоже не горят, на кухне отключились табло на плите и микроволновке. Уличные фонари светятся, значит, это не общее отключение электричества.

– Все нормально, я посмотрю щиток.

Силуэт Бо движется в сторону кладовки. Дрю включает фонарик на айфоне.

Скрип двери кладовки, щелчок. Ничего не изменилось. Еще несколько щелчков. Бесполезно.

– Это не пробки! – кричит Бо. – Я разбужу папу и поищу карманные фонари. Позаботишься о гостях?

– Конечно!

Я указываю Матео и Дрю оставаться с Джошуа, сама иду в сад. Костер еще горит, все мило общаются. Они, наверное, думают, что мы сами отключили фонарики, чтобы было уютнее. Никто ничего не замечает. Папа предпочел бы, чтобы я тоже ничего не заметила. Когда я возвращаюсь в дом, он бормочет, что забыл оплатить счета за электричество.

Мой папа, самый добросовестный человек на свете, забыл оплатить счета? Несколько недель назад я почувствовала что-то неладное, теперь сомнений не осталось.

– Кто-нибудь наконец скажет, что происходит? – раздраженно спрашиваю я у Бо и папы, все еще стоящих у кладовки.

Очевидно, Бо нашел фонарики, потому что он немедленно направлет свет мне прямо в лицо. Я отодвигаю его руку.

– Ничего, – говорит папа. – Но мы должны пережить выходные без электричества. Может, освободите холодильник, чтобы еда не испортилась? И ты переночуй сегодня у подруги, чтобы у тебя была возможность утром принять теплый душ. Я займусь светом в понедельник. Обещаю.

– Папа! – Меня не так легко обмануть. – Ты закрываешь кабинет физиотерапевта и увольняешь Риту. И ты, и Бо продаете машины. Свет не оплачен. И ты мне рассказываешь, что все в порядке. – Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не кричать. – Возможно, я и ударилась головой, но я не тронулась умом и понимаю, что все не в порядке!

– Празднуйте день рождения. Поговорим завтра. – Папа берет фонарик у Бо.

Он не может просто так уйти, как будто ничего не произошло!

– Пап!

Я со слезами на глазах смотрю ему вслед. Он не может так поступить!

– Не переживай. Все хорошо, – обещает Бо и целует меня в макушку.

– Если не считать, что у нас нет света, еда в холодильнике испортится, а на диване в гостиной валяется пьяный футболист с личностным кризисом, – едко заявляю я.

– Ты занимаешься едой, я – пьяным футболистом, папа – электричеством.

Я соглашаюсь, но у меня пропало желание праздновать. Я нарезаю овощи, сооружаю бутерброды и с помощью Матео и Дрю выношу гостям.

Наконец я, завернувшись в теплый плед, сажусь между колен Дрю и протягиваю ноги к огню. При виде дома с темными окнами меня гложет тревожное чувство. Бо и папа что-то от меня скрывают. И чего я не переношу, так это нечестность. Внезапно понимаю, что не против уехать и переночевать в другом месте.

Я вытаскиваю телефон, но несколько колеблюсь.

ДЖУЛИ: Знаю, звучит нелепо, но могу я переночевать у тебя?

Я показываю телефон Дрю, который через плечо читает сообщение. Он обнимает меня сзади руками и набирает ответ прямо перед моим носом:

ДРЮ: Почему нелепо? Ты же не просишь переспать с тобой. (Кстати, ответ на оба вопроса – в любое время.)

ДЖУЛИ: И что скажут твои родители?;)

ДРЮ: Я показал своей семье твой инстаграм. Единственным советом от Эроны было – раз лизнул, ешь до конца.

ДЖУЛИ: Ясненько. Вы явно родственники.

– Вы всегда так общаетесь? – спрашивает Хэйли, разрывая уютный пузырь нашего разговора.

Я не вижу никого вокруг, когда пишу Дрю.

– Часто. Язык жестов намного труднее, чем мне казалось.

– Кому ты рассказываешь? – стонет Матео и валится на травку рядом с Хэйли.

Судя по бутылке в его руке, он явно нашел что выпить.

– Благодаря МакДэниэлсу мы должны выучить кучу новых жестов. Если Кайл и дальше будет топить жалость к себе в джине, то Брукс продлит его заточение. Но тогда нам предстоит занимательный сезон. Ничего против МакДэниэлса. Если поймешь, чего он хочет, то все идет как по писаному. Но в половине случаев ступорит либо он, либо команда. Клянусь, если и дальше так останется, вам будет над чем посмеяться.

– Знаешь, как жалко это звучит? – Хэйли с сомнением смотрит на Матео. – МакДэниэлс владеет языком жестов, читает наш язык по губам, может писать, хотя ни слова не слышит. А вам надо приложить усилия, чтобы выучить несколько дополнительных жестов?

– К тому же он должен выучить наизусть ваши тактические ходы. Немного взаимного уважения никому не повредит. – Пенни впервые становится на сторону Дрю.

Я воздерживаюсь от комментария, что до расставания с Кайлом изучение языка жестов она считала необоснованным наказанием.

– Эй! – Матео поднимает руки в защитном жесте. – Я очень уважаю МакДэниэлса. Он действительно хорош. Если я понимаю его намерение, то мы прекрасно гармонируем. И он, видимо, сделал что-то правильное, раз смог добиться Саммерс. А ведь сколько другие пытались.

– Значит, она тебя отшила, – предполагает Хэйли и насмешливо улыбается.

Я оставляю их дальше упражняться в остроумии, потому что вижу Бо, облокотившегося на перила веранды.

Я извиняюсь перед Дрю, присоединяюсь к брату, и мы вместе смотрим на сад.

– Я еще злюсь, потому что вы что-то скрываете. Но я все равно спрошу, как у тебя дела.

– Это вопрос? – Бо не в силах подавить ухмылку в голосе. – Мне удалось уложить Джошуа в свою кровать. Там ему никто не помешает. К тому же избежим глупых вопросов о пьяном футболисте на нашем диване.

– Что не отменяет самих вопросов.

– Он не знает, что делать. И я не знаю, как долго это будет продолжаться. Но мне кажется, мы в последнее время достаточно много говорили о моей личной жизни. Лучше расскажи о Дрю и потере девственности твоей постели.

– Без изменений, – не скрываю я.

Мы оба в замешательстве смотрим друг на друга.

Бо оглядывается на костер, но никому нет до нас дела.

– Почему? – Он так же растерян, как и я. – У тебя что-то болит?

– Я должна привести серьезные обоснования, почему я не переспала с кем-то?

Судя по его взгляду, да, должна.

– Вы знаете друг друга несколько месяцев. Этот парень тебя любит. Тебе нечего бояться.

– Я не боюсь. – Уверенность удивляет меня саму. – По крайней мере, не боли. Только… – Вздохнув, я стараюсь привести мысли в порядок. – Дрю очень милый, но я даже не могу с ним по-настоящему поцеловаться. Темы «Лучшая сексуальная позиция для людей со сломанной шеей» в клинике не было. А если с сексом ничего не получится?

– Тогда попробуете по-другому, – предлагает Бо. – Секс необязательно должен быть идеальным с первого раза.

– Он спортсмен. А если в будущем он решит, что ему нужна девушка с точеной фигуркой спортсменки, каковой я больше не являюсь?

– Слишком много «если», но это нормально, испытывать страх перед чем-то, – тихо говорит он. – Это только доказывает, насколько Дрю для тебя важен.

Мы стоим, облокотившись на перила, и смотрим на костер.

Устанавливается странная тишина, нарушаемая треском костра.

– Вы справитесь, – пожимает плечами Бо. Для него тема закрыта.

У меня из головы не выходит эта ночь. Незадолго до рассвета, когда я стою с сумкой в комнате Дрю, задаю себе вопрос – я пригласила себя сама, и это ли не плохой сигнал? Мы одни. Вдвоем. Чувствую себя взволнованным подростком. Лучше не становится, когда Дрю неуверенно спрашивает, должен ли он спать на диване.

Я на грани того, чтобы сдаться и защитить себя от себя самой. Как долго я смогу сопротивляться? И смогу ли? А если из секса ничего хорошего не получится? Или мне будет больно? Если я разочарую Дрю? Бо прав, слишком много «если».

Чуть позже я забираюсь в постель к Дрю и прижимаюсь к нему. Он в футболке и боксерах, но каким-то образом моя рука скользит по обнаженной коже на животе. Дрю вздрагивает, судя по почти незаметным сокращениям мышц под моими пальцами. Меня окутывает облако его запахов и напоминает, что нас физически влекло друг к другу с самого начала. Я кладу голову на его плечо. Он гладит меня по волосам. Целует меня в макушку, его пальцы зарываются в волосы. Все его прикосновения бережны. Почти невинны.

Наслаждаюсь близостью, слушаю его дыхание и сердцебиение. Дрю осторожно приподнимается и берет с прикроватного столика телефон.

ДРЮ: О чем задумалась?

ДЖУЛИ: О многом. Мне кажется, Бо и папа что-то скрывают.

ДРЮ: Правда? Я тоже кое-что скрываю.

Я приподнимаюсь на локтях, чтобы посмотреть на него сверху вниз.

– Ты так же плохо печешь печеньки, как твоя мама? – ни с того ни с сего спрашиваю я, потому что трудно представить Дрю в кухонном фартуке. Кулинарные способности его мамы находятся в недосягаемой Высшей Лиге Несъедобностей.

Он, улыбаясь, качает головой и протягивает руку ко мне. Костяшками пальцев нежно поглаживает подбородок, колеблясь несколько секунд, потом жестами изображает: «Я люблю тебя».

У меня сердце подпрыгивает. Он только что сказал?..

– Я… – начинаю и обрываю предложение. Куча мыслей роется в голове, не давая мне вымолвить хоть слово. Мне нужно точно выяснить, поэтому вынимаю телефон из его рук.

ДЖУЛИ: Это ты сейчас так говоришь. Но я больше не та Джули, которая танцевала для тебя в «Бархатном коте». Я больше не в чирлидинге. Что, если я больше не смогу заниматься спортом? Если я растолстею на двадцать килограмм? Если мы никогда не сможем поцеловаться по-настоящему? Если секс не будет так хорош, как мог бы быть с другой? Ты хоть раз подумал об этом?

Эти проклятые «если» не дают мне покоя, сколько бы внутренний библиотекарь ни пытался от них избавиться.

Я передаю телефон Дрю и наблюдаю за его реакцией. Реагирует странно, просто приподнимает одну бровь. И все? Он откидывается на подушку, смотрит на меня карими глазами, но выражение лица не меняется, когда он набирает ответ.

ДРЮ: Почему я должен об этом думать?

ДЖУЛИ: Потому что для меня это важно!

ДРЮ: Что именно? Ты боишься, что я брошу тебя, если наберешь вес? Или найду другую, если секс не будет меня устраивать? Какое из этих обвинений отвечает на «Я люблю тебя»? Я подумаю над твоими словами, если ты подумаешь, что они значат для тебя на самом деле.

ДЖУЛИ: Ничего. Это просто слова.

Дрю садится, кажется, готовый ответить вслух, но берет телефон.

ДРЮ: Ты изучаешь мировую литературу и хочешь сказать, что слова ничего не значат? Или ничего не значат мои слова? Мне стоит раскрыть секрет, почему я ни разу не подумал о твоих травмах? Потому что они ничего не меняют в моих чувствах к тебе! До падения ты мне отказала, потому что для тебя было кое-что поважнее. Я даже боялся, что ты выставишь меня из комнаты в ту ночь, когда я решился к тебе прийти без предупреждения. Отношения базируются не только на сексе.

ДЖУЛИ: Так у нас отношения?

Дрю начинает печатать, но бросает телефон на кровать и встает.

– Тайм-аут, – говорит он и выходит из комнаты.

Дверь закрывается со щелчком, я же ловлю себя на том, что ошарашенно смотрю ему вслед. Потом похолодевшими пальцами хватаю телефон и читаю незаконченное сообщение.

ДРЮ: Так как я очевидно не могу подобрать нужных слов…

Не может подобрать слов? Как он хотел закончить предложение? Все встало с ног на голову. Я просматриваю нашу переписку. И правда, я выгляжу тупой козой. Или глубоко не уверенной в себе. Дрю не давал мне повода усомниться в нем.

Ругаясь на себя, я тру лоб обеими руками. Что теперь, Джули? Расстроенная, я первым делом пишу Бо.

ДЖУЛИ: Я и правда мастер все испортить.

Бо, к моему удивлению, еще не спит.

БО: Что на этот раз?

ДЖУЛИ: Дрю признался мне в любви. Вместо ответного признания я вывалила кучу глупых упреков.

Телефон вибрирует. Звонок от Бо.

– Я, конечно, не специалист в области отношений, но дам тебе один совет, – сразу говорит он. – Вместо того, чтобы засыпать меня сообщениями, ты должна… – Он замолкает, и я слышу непонятные звуки.

– Что там у тебя?

– Чудесненько. Джоша вырвало в мою постель. Лучший день рождения в моей жизни, – язвит Бо.

Понятно, почему он до сих пор не спит, в роли сиделки сложно расслабиться.

– Я хотел сказать, что… Замечательно. Зачем я ведро тащил? Мне надо идти. Что бы ты там ни натворила, ты сама в этом виновата. Я не могу тебя забрать. Вызови такси, если не получится исправить.

Бо кладет трубку. Может, он прав? Я только что испортила то, что могло бы стать лучшим подарком на день рождения.

Не давая себе времени на раздумья, я хватаю костыли и выхожу из спальни.

– Дрю? – зову я в утреннем полусвете.

Как всегда, до меня доходит слишком поздно, насколько все это глупо. Дрю нет на диване в гостиной, кухня тоже пуста. На секунду меня охватывает страх, что он сбежал, но тут я слышу звуки из ванной. Если я правильно понимаю, то он принимает душ. Неуверенно я стучу в дверь. Незачем, конечно же, но иногда рефлексы сильнее. Я чуть приоткрываю дверь в надежде, что не помешаю и не застану Дрю в неловком положении. Но представившаяся мне картина приводит в замешательство.

Дрю стоит в душевой кабине, упершись лбом в кафельную стенку. Он плачет? Сердце разрывается, когда я вижу его с опущенной головой. Мне так жаль. Я не хотела причинять ему боль. Я бы хотела извиниться, но он не услышит. Не осознавая, что делаю, я бросаю костыли, подхожу к стеклянной дверце. Поколебавшись, открываю, и облако пара обдает меня теплом. Неуверенно протягиваю руку и кладу на спину Дрю. Он заметно вздрагивает от неожиданности, и я отдергиваю руку. Я жду, но он не поворачивается.

Нерешительно я захожу внутрь и обнимаю его за талию.

– Прости меня, – бормочу я, касаясь губами его мокрой кожи.

Даже если он не слышит, он чувствует движение губ. Я осыпаю поцелуями его спину, но Дрю не шевелится. Не отвергает, но и не поворачивается. Прислоняюсь лбом к его спине. Моя пижама намокла. Я жду еще немного, потом отстраняюсь, и топ и шорты с громким шлепком летят в угол.

Руки возвращаются на спину Дрю, гладят тугие мышцы вдоль позвоночника. Его кожа покрывается мурашками, но он по-прежнему не двигается. Я хочу, чтобы он на меня посмотрел. Я хочу попросить прощения. Мне очень жаль, я совсем не хотела его отвергать. Не хотела причинить ему боль. Было бы ложью сказать, что он ничего для меня не значит. Что мое тело на него не реагирует. Что мне не нужно его своеобразное чувство юмора или его близость. Я обнимаю его руками и жалею, что не могу повернуть голову, чтобы прижаться щекой к спине.

Одна рука поднимается по мускулистому животу выше и выше, оказывается на груди и чувствует сердцебиение.

Почему он не реагирует? Нерешительно я нащупываю его руку. Это просьба повернуться ко мне. Он делает небольшое движение, я немедленно отступаю и смотрю на него сквозь капельки льющейся воды. Я открываю рот, готовая произнести извинения, но Дрю качает головой и выходит из кабины.

Я остаюсь одна и наблюдаю, как он достает полотенце, обертывает его вокруг талии. Вздыхая, достает из комода еще одно и подходит к кабинке.

– Давай поговорим, – просит он и вкладывает полотенце мне в руки.