Текст книги "Мечты о нас"

За долю секунды ситуация обостряется.

Уилсон в два шага преодолевает расстояние до Бо. Брат замахивается ножом, но у него нет шансов против такого противника. Один четкий удар по руке, и Бо роняет нож, который со звоном падает на пол. Бо даже не успевает понять, как Уилсон, схватив его за запястье, заученным движением скручивает руку за спиной.

– Прекратите! – кричу я, когда вмешивается Миллер.

Он ударом ноги по задней части колена укладывает брата на пол. Раздается хруст, и Бо стонет. Уилсон упирается коленом между лопаток Бо, прижимая того к ковру. Я вижу мучительное выражение лица брата. Ему больно!

– Прекратите! – снова кричу я.

Не задумываясь, я переношу вес на больную ногу и другой бью Уилсона по колену.

Он пригибается, но захвата на ослабляет. Наоборот, его коллега пинает Бо в ребра. Брат вскрикивает. От этого звука стынет кровь в жилах.

Я хочу помочь Бо, но не знаю как.

Миллер грубо хватает руку Бо, прижимает к полу и фиксирует ногой. Мой брат хрипит, когда подошва впивается в кожу. Лезвие ножа коротко вспыхивает при свете коридорной лампы.

– Всего лишь маленький пальчик, – злобно ухмыляется Миллер и прикладывает нож.

Не в силах сдвинуться с места, я наблюдаю, как лезвие вонзается в кожу. Из раны струится кровь. Бо сжимает зубы, но не может сдержать скулящий стон, который во мне отзывается острым приступом тошноты.

Это не может быть правдой! Это не должно быть правдой!

Мой взгляд цепляется за нож на полу. Первый порыв – поднять его. Но что потом? Если Бо не может справиться с этими двумя, то куда уж мне. Кровь громко стучит в ушах, и я не могу сосредоточиться.

Сдавленный стон Бо возвращает в реальность.

– У меня есть деньги! – торопливо говорю я, и слова спотыкаются друг об друга. – Для задатка. Пока только шесть тысяч. Но скоро у меня будет больше.

Бо резко поворачивает голову и предостерегающе смотрит на меня. По щеке катится слеза. И эта слеза разбивает мне сердце во второй раз.

– Не мучайте его. Я не шучу, у меня правда есть деньги.

Оба типа хмурятся.

– Тогда тащи их быстрее, – скалится Миллер и снисходительно добавляет: – Пока пальчик на месте. Уилсон пойдет с тобой, чтобы тебе не захотелось вызвать полицию.

Вызвать полицию – разумная мысль, но что потом? Кредитная акула натравит на папу следующих головорезов. Для них люди не представляют никакой ценности. Всякого можно заменить.

Дрожа, я иду к своей комнате и слушаю тяжелые шаги за спиной.

Интуиция подсказывает, что находиться в комнате наедине с чужим не очень хорошая идея. Его взгляд прожигает мне затылок, волосы встают дыбом – но у меня нет выбора.

Я ускоряю шаг, оставляю дверь открытой и направляюсь к сумке. Дрожащей рукой тяну язычок молнии и достаю конверт с деньгами.

– Вот.

С некоторым облегчением замечаю, что Уилсон остался у порога. Он протягивает руку в требовательном жесте. Я торопливо вынимаю купюры.

– Давай сюда.

Всего два слова, но меня просто выворачивает.

Собрав остатки мужества, я иду к нему, но стараюсь остаться на максимальном расстоянии. Не успеваю протянуть деньги, как он их выхватывает.

– Хорошая девочка, – коротко говорит он и уходит.

Облегчение длится недолго – я боюсь за Бо.

– Деньги у меня! – кричит Уилсон, и Миллер отпускает Бо.

Брат прижимает окровавленную руку к груди. Он уже даже не бледный, а просто белый как полотно.

– Мы возьмем эти деньги в качестве задатка за просрочку платежа. Надеемся, что предупреждение вы поняли. Тем более что оно последнее.

Миллер вытирает лезвие ножа о коврик.

– В следующий раз будет принудительное взыскание по закладной, – уверяет Уилсон с отвратительной улыбкой. – Конечно, выглядит не так красиво, но баланс должен сойтись.

Когда они проходят мимо меня к гаражной двери, я старательно сдерживаюсь, чтобы не обматерить их. Один из них задевает меня плечом, но я проглатываю проклятия. Они исчезают так же незаметно, как и появились. Свидетельством остается только кровавое пятно на коврике. И раненая рука Бо.

– Как ты?

Я смотрю, как Бо поднимается с пола. Ему, наверное, как и мне, не верится в произошедшее.

– Что с рукой?

Бо нужно несколько секунд, пока до него дойдет вопрос. Он морщит нос, когда ощупывает левой рукой раненую правую.

– Ничего особенного.

Я не уверена, кто сейчас говорит – брат или студент медицинского факультета.

– Собери вещи. Я пока обработаю рану. Мы будем ночевать в другом месте.

Он делает ударение на двух последних словах. Здесь мы не чувствуем себя в безопасности.

– А если они последуют за нами? Я не хочу еще кого-то впутывать.

Бо рассматривает порез.

– Что значит – еще кого-то? – удивляется он. – Ты кому-нибудь рассказала?

Но я блуждаю в своих мыслях.

– Это никогда не закончится? – рассеянно бормочу я.

Эти типы не оставят нас в покое. Мы от них не скроемся. Нигде. Пока отец полностью не выплатит долг. Чего наверняка не случится. Мы знаем точно. Мы плотно увязли. В этом запутанном лабиринте без выхода, где за каждым углом нас ожидают люди с ножами.

– Откуда у тебя деньги? Кому ты рассказала?

Я не смотрю на него, но чувствую его требовательный взгляд.

– Кто одолжил тебе деньги? – настаивает он, и по голосу я понимаю, что он не оставит меня в покое. – Дрю?

– Нет, – честно отвечаю. – Не одолжила. Это деньги Кайла.

Не хочу говорить, но слова вырываются помимо моей воли. Я желаю Бо только добра и не хочу втягивать его в болото моей лжи. Но сегодня слишком много произошло. Я тру сжатыми кулаками лоб и тихо говорю:

– Бо, я в такое дерьмо вляпалась!

– Папина ошибка тебя ничему не научила? Быстрые деньги быстро затягивают в дерьмо!

Бо тяжело вздыхает, поднимает руку, чтобы по привычке откинуть волосы, но вспоминает про кровь на пальцах.

– Ладно. Все хорошо. О каком дерьме мы говорим и насколько оно воняет? За что Кайл тебе заплатил?

Я открываю внезапно пересохший рот, но не могу сказать ни слова.

– Ты спишь с ним? – предполагает Бо.

Какую-то долю секунды я мечтаю, чтобы это было так просто. Что я просто продала мое тело. По крайней мере, никто другой не был бы втянут в эту проклятую ситуацию.

– Джули Шарлотта Саммерс, что ты натворила? – Тон Бо так похож на мамин.

– Я…

Стоит ли признаться? В таком случае он тоже будет мучиться, как и я. Лучше помалкивать. А если Кайл не сдержит слова? Что, если он не заплатит или денег будет недостаточно? Мне не пришло в голову узнать, сколько отец задолжал. Кто вообще тот человек, который дал деньги отцу-одиночке и требует их назад таким образом?

Баланс должен сойтись. Последние слова коллекторов. Почему они всплыли в моей голове?

В раздумьях я начинаю грызть ноготь. Кто так говорил? Где и когда?

– Почему Кайл дал тебе деньги? – не отстает Бо, тем самым отвечая на вопрос.

Кайл. Я слышала эти слова от Кайла. Ссудил бы он деньги моему папе? Наверняка у него нет таких денег, но вот у его отца… Я вспоминаю письмо с обратным адресом от компании «Кловер Корпорэйшн» на той стопке за завтраком. Может ли отец Кайла делать деньги на сомнительном бизнесе? Вполне допустимо.

Я иду в кабинет папы. Слава богу, дверь не заперта на ключ. Обшариваю ящики письменного стола. Конверты, линейки, блокноты – все что угодно, но ни одного счета или извещения. Обычно отец аккуратно подшивает все документы. Я просматриваю папки на полке. Все тщательно подписаны: «Машина», «Страховки», «Дом»… Но одна без наклейки.

– Что ты делаешь? – Бо входит в комнату, приклеивая пластырь к порезу. Он смотрит мне через плечо, когда я пролистываю безымянную папку.

У меня сердце совершает кувырок, когда вижу первые листы с логотипом «Кловер Корпорэйшн», но это всего лишь счета и график погашения кредита. Никаких напоминаний об оплате или предупреждений о принудительном взыскании. Какие-то полуофициальные бумаги. Разумеется, отец Кайла не сделает ничего даже отдаленно подозрительного, чтобы поставить себя под удар. Но если это отец Кайла одолжил деньги папе, то ничего удивительного, что Кайл так хорошо осведомлен. Дело даже не в том, что город маленький. Просто он получил информацию напрямую и без колебаний воспользовался ею в своих интересах. Кайлу известно, что его отец держит судьбу нашей семьи в своих руках. Он дал мне денег, точно зная, что они вернутся с коллекторами. Дрожащими руками я ставлю папку обратно на полку.

– Бо, я облажалась, и мне нужна машина.

Нельзя было соглашаться на сделку с Кайлом. Нельзя было подставлять Дрю. Первым делом пишу ему сообщение.

ДЖУЛИ: В боковом кармане твоей спортивной сумке найдешь пакетик с белыми таблетками. Немедленно их выкинь! Я еду к тебе. Объясню на месте.

Остальное я должна рассказать лично.

Я разворачиваюсь, чтобы идти.

– Куда ты собираешься?

Бо обгоняет по пути к выходу, в коридоре раньше меня хватает ключи от машины. Ничего не скажешь, кошачий рефлекс!

– Мне надо в Мэриленд. – Я хочу вырвать у него ключи.

Но он намного выше меня, поэтому не стоит даже пытаться.

– Мэриленд? – удивляется он. – Хорошо, но я еду с тобой. По дороге расскажешь, что происходит.

В глубине души не хочется, но я соглашаюсь.

В машине, когда я исповедуюсь Бо, понимаю, что я сломала будущее и ему. Дрю возненавидит меня. Папа будет осуждать. Я не получу денег от Кайла. Мы потеряем дом. Ощущение, что мы в надувной лодке приближаемся к водопаду – уже слышен шум падающей воды, но мы не в силах что-либо изменить.

Бо слушает внимательно, но ничего не говорит. Ему и не обязательно – я знаю, что он мне скажет.

Опасно, безрассудно и наивно. Ты уже натворила глупостей в жизни, но это была самая большая. Несравнимо большая.

Не надо было подсовывать наркоту в сумку Дрю. С самого начала это было ошибкой. Но если бы я этого не сделала, возможно, Бо лишился бы двух пальцев. Этого бы я не вынесла. Белеющий пластырь на его руке все время притягивает мой взгляд.

– Джулс, нельзя было этого делать, – подтверждает мои мысли Бо. – Если дело вскроется, пострадает не только Дрю. Все СМИ налетят как стервятники и втопчут в грязь Элайзу, Эрона и Брэдли. И бог знает кого еще. Я уже вижу заголовки: «Младший сын ведущих менеджеров МакДэниэлсов осужден за хранение наркотиков. Кто еще из их спортсменов злоупотреблял допингом?»

Он замолкает на минуте. Потом с досадой хлопает по рулю и тихо чертыхается.

– Проклятие! Если будет затронут клан МакДэниэлсов, они будут судиться с нами до скончания веков.

– Знаю. – У меня по спине ползут мурашки.

– Знаешь, что хуже? Мне Дрю нравится. Он очень правильный. Ты… – Он вздыхает и качает головой. – Теперь уж все равно.

На пару минут зависает неловкая тишина.

– Откуда у Кайла столько денег?

– По его словам, ему дал отец. Отец ему помогает.

– Помогает проворачивать незаконные сделки?

– Он говорит, что у отца влиятельные связи по всему городу и…

Я замолкаю. Связи, которые могут поднять арендную плату. Как-то не верится в случайное совпадение – плата поднялась этим летом, когда в команду пришел Дрю и мы с ним стали встречаться.

– Но даже если отец Кайла хоть как-то замешан, у нас нет доказательств, – рассуждает Бо. – С такими деньгами и связями он может запросто подкупить суд.

Да, отец Кайла очень плохой человек, но это не отменяет факта того, какой ужасный человек я.

– Не хочется говорить, но… – начинает Бо.

Предпочитаю вообще не слушать очередную лекцию.

– Знаю, что мы несем часть вины, но думаю, что мы ничем не можем помочь отцу. Ему следовало немедленно поговорить с нами, вместо того чтобы тянуть все одному, что сделало ситуацию еще хуже.

– Ну рассказал бы он, и что дальше? – Я тупо смотрю на лобовое стекло.

– Например, я бы отложил свою учебу. Что сэкономило бы несколько тысяч, – сухо говорит брат.

– Но… – начинаю я и не нахожу слов.

– Необязательно каждому учиться в колледже. Я, конечно, могу изучать медицину, но это не означает, что я должен.

– А чем тогда бы занялся? Выпечкой? – ехидно спрашиваю я.

За окном мелькает пейзаж. Мой вопрос зависает в воздухе.

– Ты на самом деле думаешь бросить медицину? – Я в удивлении откидываюсь на дверцу, чтобы лучше разглядеть Бо.

– Лучше быть счастливым кондитером или продавцом мороженого, чем несчастным доктором, – бормочет он.

Я знала, что Бо печет много и с удовольствием, охотно делится своими экспериментами в соцсетях и с радостью ходит на работу в «Ореховую чашку», но даже не представляла, насколько он увлечен. Или я не хотела признавать этого увлечения? Но теперь-то без разницы – надувная лодка уже летит в бездну.

С глубоким вздохом я достаю телефон.

– Что ты делаешь? – Бо бросает мимолетный взгляд на меня.

– Надо папе позвонить. – И ставлю телефон на громкую связь.

Надо с ним поговорить. Немедленно.

После первых же слов отец понимает, что что-то произошло.

– Пап? Я и Бо по дороге в Мэриленд.

– Дорога займет несколько часов. Вы приедете далеко заполночь. В отеле нет свободных номеров, – растерянно отвечает он.

Посторонних шумов не слышно, значит, он уже в номере.

– Скажи это тем двум типам, которые ворвались домой, чтобы поотрезать нам пальцы! – кричит Бо.

Зависает давящая тишина.

– Осторожнее на дороге, – все, что нам говорит папа.

Наверное, по телефону больше нечего сказать.

Я проверяю мессенджер, но Дрю сообщения не прочитал. Вероятнее всего, он уже спит.

Глава 24. Суббота мук совести

Я делаю глубокий вздох в попытке отключить все эмоции. Меня ожидают самые тяжелые минуты моей жизни. Тяжелее, чем похороны мамы. Тяжелее, чем дни в реабилитационной клинике. Тогда я знала, что моя жизнь продолжится дальше. Но сейчас у меня ощущение, что я просто-напросто все спустила в унитаз. Как выглядит канализационная труба изнутри? Темной и грязной. Так я ощущаю себя изнутри. И в этой жалкой жизни я виновата только сама и никто более.

– Что вы здесь делаете? – спрашивает папа, закрывая за нами дверь номера.

Я присаживаюсь на краешек кровати.

– Последние несколько месяцев я был очень терпелив, – прямо начинает Бо. – Я спокойно отдавал тебе деньги, заработанные в кафе. Не возражал против продажи моей машины. Был готов бросить учебу и пойти работать на полный день. Неделями я притворялся перед Джули, что у тебя все в порядке. Все ничего, но проблема сама пришла в дом с этими двумя вооруженными типами, угрожающими нам расправой.

Бо раздраженно вышагивает взад и вперед у кровати.

Я никогда не видела его таким рассерженным. Обычно Бо – само спокойствие, но эта ситуация даже его выбила из колеи.

Застывший отец не отвечает.

– Когда ты утром советовал покрепче запереть дверь, ты уже подозревал что-то подобное? – спрашиваю я. – Они угрожали прийти?

– Нет, – ответ звучит достаточно твердо. Отец так и стоит у двери. – Я им много раз говорил, чтобы оставили вас в покое.

– Господи, папа! – Бо потрясен. – Неужели ты всерьез считаешь, что они прислушаются к твоим словам? Они угрожали в качестве задатка отрезать часть тела, и знаешь ли, это не звучало как шутка!

Брат демонстративно вскидывает руку, чтобы показать пластырь.

– Это просто пустые угрозы, – нерешительно успокаивает папа. – Ты в порядке?

– Пустые угрозы?! – неверяще повторяю я. – Тебя там не было! Они проникли в дом и схватили Бо!

– Сейчас уже нормально, – вмешивается Бо. – Типы ушли, потому что Джули дала им денег. Но не мешает поинтересоваться, откуда она их взяла. Трясина, в которую ты вступил, затягивает нас тоже!

Папа смотрит на меня, и его взгляд ясно выражает: «Что ты опять натворила?»

– Я совершила ошибку. Я знаю, но я хотела вам помочь! – Чувство вины заставляет меня вспомнить о Дрю. – Хотя теперь уже все равно. Мне нужно поговорить с Дрю. Немедленно.

– Не пойдет. Представляешь себе, какие последствия ожидают парня, если неожиданно в ночь перед игрой его девушка появится в отеле?

Он в ужасе смотрит на меня. В его мире людские сплетни – самое худшее, что можно представить.

– Пусть лучше сплетничают о ночи, проведенной с девушкой, чем найдут наркотики в его сумке, – с нажимом говорю я.

Отец вздрагивает от неожиданности.

– Ты не можешь просто так постучать в дверь, потому что разбудишь остальных, – в конце концов произносит он, видимо, борясь с внутренним беспокойством.

– Значит, так тому и быть, – заключаю я и решительно встаю с кровати.

В этот раз я не буду слушаться отца.

Я стучу в комнату, где Дрю спит с другими ребятами. Одна, без поддержки Бо. Я совершила эту ошибку сама и сама должна ее исправить. Любая расплата за нее будет заслуженной. Тем более лучше самой подвести черту, чем, как папа, прятать демонов внутри.

Из комнаты слышится возня только после продолжительного стука. Дверь приоткрывается, и я вижу перед собой заспанного Матео.

– Джули? – Он удивленно моргает, закидывает челку назад, стонет и поправляет майку. – Не может быть! – Матео смиренно распахивает дверь. – Ну вот чем этот придурок заслужил такую девушку?

– Извини за беспокойство. Это срочно. – Я игнорирую последние слова. Боюсь, что Дрю сам будет задаваться таким вопросом, но с другим подтекстом.

Я протискиваюсь мимо Матео в номер на двоих и оглядываюсь вокруг. Где эта проклятая сумка? Она находится под кроватью Дрю. Сам он крепко спит и не подозревает, во что я его втянула.

Видимо, у Матео хаос не только в любовных делах. Я ногой отпихиваю пару маек и трусов, небрежно валяющихся на полу.

– Срочно, ну конечно, – бормочет он и топает через всю комнату к кровати Дрю, колеблется несколько секунд, потом энергично трясет за плечо. – Просыпайся, Саммерс приехала.

Дрю, естественно, не слышит ни слова и с ворчанием натягивает одеяло на голову.

– Если ты немедленно не проснешься, тогда я позабочусь о твоей подружке.

Дрю сказанное не особо впечатляет.

Я вытаскиваю сумку из-под кровати и открываю боковой карман, запускаю туда руку. Ничего. Слава богу! Или в другом кармане? Почему в спортивной сумке так много карманов? Я лихорадочно обыскиваю один за другим.

– Позвольте спросить, что здесь происходит?

Я съеживаюсь, когда слышу за спиной низкий голос главного тренера Брукса.

Он стоит у двери, высокий, седой мужчина с обветренным лицом. Вся его внешность внушает уважение. Он относится к тем людям, при виде которых хочется отдать честь.

Теперь пути назад нет. И нет оправданий. Я не буду впутывать отца. Если он не готов противостоять проблемам, то это его дело. Но я не буду поступать как отец.

– Мы можем где-нибудь поговорить? – прошу я Брукса, отпуская сумку.

– Видимо, что-то срочное, если необходимо поговорить глубокой ночью, – просто говорит он.

Я замечаю только сейчас, что он в пижаме. Он не смеется надо мной, он соглашается.

Номер Брукса ничем не отличается от номера отца – обычная функциональная комната гостиницы. Брукс коротко кивает Дрю и Джейку. Это я попросила привести Дрю и могла бы догадаться, что Джейк не оставит своего подопечного в трудной ситуации.

– Я должна была сюда приехать и поговорить с Дрю, потому что… совершила ужасную ошибку, – сразу признаюсь я и не даю себе времени на раздумья. Тщательное формулирование фраз не изменит сути того, что я хочу сказать. – Из-за моего падения и потери стипендии я влезла в долги. Очень большие долги, которые я не в состоянии оплатить. Когда коллекторы стали угрожать моей семье, я была в смятении. Я не знала, что мне делать. Кое-кто предложил мне оплатить обучение и избавить от коллекторов, если я подложу наркотик в сумку Дрю.

Высказанное вслух звучит до тошноты отвратительно. Я принесла любимого человека в жертву ради личного блага. Я думала, я смогу с этим жить, если без конца повторять – ради папы, ради Бо, – но я себя обманывала. Я чувствую себя омерзительно.

Джейк переводит мои слова. В комнате повисает тишина, которую никто не осмеливается нарушить.

– Кто хотел навредить Эндрю? – в конце концов спрашивает Джейк, не выказывая ни малейшего беспокойства.

Мне хочется исчезнуть, раствориться в воздухе. Я кусаю губы – что мне ответить?

– Дело не в этом, – делаю попытку ускользнуть.

– Именно в этом, если этот человек – член команды или каким-то другим образом связан с ней.

Брукс пронзает меня взглядом, но я не поддамся. Я не назову имен. Я никого не буду впутывать, пусть даже этот человек мне несимпатичен.

Брукс кивает и протягивает руку:

– Где наркотики?

– Я их положила в правый внешний карман спортивной сумки Дрю, но я их там не нашла, – объясняю я Джейку, не обращая внимания на горечь во рту.

Я бросаю взгляд на Дрю. Джейк ни на секунду не выпускает его из поля зрения и переводит мои слова. Как Дрю отреагирует? Я в напряжении жду, но он не злится, а просто качает головой.

– Я спустил их в туалет. – Дрю не смотрит на меня. – Я подумал, что кто-то перепутал сумки и нечаянно положил в мою.

Вот и все. Он замолкает. Дело сделано. Дрю не смотрит на меня, но не спускает глаз с тренера. В этот момент он чем-то неуловимо напоминает мне Элайзу, когда она говорила о Брэдли. Дрю выглядит собранным, но он так же, как и сестра, стискивает зубы, когда хочет обуздать эмоции.

Брукс какое-то время смотрит на Дрю, потом кивает в знак одобрения. Наверное, он хорошо изучил людей, чтобы понять – Дрю говорит правду. Я же говорила Кайлу – все знают, что Дрю не принимает наркотики.

– Подождите, пожалуйста, за дверью, я переговорю с Джули. Потом соберемся вместе. Но ненадолго, вам нужно поспать. Завтра напряженный день.

Я смотрю вслед Дрю и Джейку. С уходом Дрю забирает частичку меня, которую я никогда не получу обратно. Я своим предательством оторвала эту частичку, но какая теперь разница – боль ничем не заглушить.

Брукс прислоняется к письменному столу. Руки скрестил на груди, подбородок нацелен прямо на меня – несмотря на то, что он одет в пижаму, от него исходит мощь такого природного авторитета, что стена моего сопротивления несколько пошатывается.

– Ты можешь сказать, кто хочет подставить нашего стартового квотербека?

Я не могу покачать головой, мне остается только прошептать:

– Нет.

– Ладно. – Брукс вздыхает и опирается руками о стол сзади. – Наверняка это не тот человек, чей отец предлагал мне деньги, лишь бы я допустил его сына к игре.

Он качает головой и обеими руками трет глаза.

– Дааа, футбол в колледже уже не тот, что был раньше. И что мне теперь с тобой делать?

– Что считаете нужным, – коротко отвечаю я.

Я готова принять любое наказание. Мне так плохо, что вот-вот вывернет наизнанку, но я готова отвечать за то, что натворила. Я знала, на что шла. Даже если меня вышибут из колледжа.

Разговор прерывается стуком в дверь. В комнату заходит отец, бегло смотрит на меня и кивает Бруксу. На какой-то момент мне кажется, что он пришел меня защитить, но его слова убеждают в обратном.

– Слышал, что с моей дочерью опять проблемы? – Изо всех сил он пытается соблюсти приличия.

Именно сейчас я понимаю, что для него безупречная репутация важнее собственных детей.

С моей дочерью опять проблемы. Что он имеет в виду? Не он ли корень этих проблем?

– Ты пока иди, мы поговорим позже, – предлагает мне Брукс.

Растерянная, я выхожу в коридор, но там еще хуже.

Дрю стоит, прислонившись к противоположной стене. Его взгляд дает ясно понять – в эту ночь я потеряла двух людей: Дрю, потому что он разочаровался во мне, и отца, который разочаровал меня. И не просто разочаровал – я чувствую себя преданной, я чувствую себя жертвой обстоятельств. Впрочем, наверное, как и Дрю.

По крайней мере, я не вижу рядом Джейка. Не хватало мне нравоучений о том, что я не подхожу Дрю. Хотя он был прав. Если бы я знала, в какую сторону повернет наша история, я бы последовала его совету и закрыла бы эту книгу намного раньше.

– Ты меня продала? – спрашивает Дрю прямо. – Интересно, сколько я стою для тебя.

Восемьдесят четыре тысячи – полный курс обучения. Вопрос, как я понимаю, риторический, и ответа он не ждет. Как понимаю и то, что нет слов – ни высказанных вслух, ни высказанных жестами, – которыми я могла попросить прощения. Я разбила ему сердце, но и мое кровоточит.

Я сделаю все, чтобы Бо был в безопасности. Но я больше никогда не раню Дрю. Я себя уже уговорила, что безвозвратно потеряю его. Это всего лишь друг. И он как-нибудь справится. На него не нападали с ножом. Но сейчас, глядя на него, я понимаю, что нанесенный ущерб не меньше, как если бы я предала Бо. Я их обоих люблю, люблю по-разному, но это не означает, что один ценен для меня меньше другого. Слишком поздно приходит осознание. Теперь я знаю. Тем более предательство ничем не помогло. И нет никакой возможности за короткое время заработать достаточно денег, чтобы предотвратить возвращение бандитов.

Я смотрю на Дрю, и по спине бежит леденящий холодок.

– Я только хочу, чтобы ты знал, что…

Что «что», Джули? Что ты не солгала ему, несмотря ни на что? Что ты его по-настоящему любишь? И будешь всегда любить, хотя в его глазах ясно читается, что нет прощения за содеянное?

– Я очень хотела бы, чтобы ничего этого не случилось. Но если бы я этого не сделала, если бы у меня не оказалось денег, они бы покалечили Бо. Чего бы я точно не вынесла.

– Что случилось? Кто ранил Бо? Почему мне не сказала, что тебе нужны деньги?

Да, в глазах боль, но еще что-то, что я не могу определить. Сомнения? Сочувствие?

Я не знаю, и мне от этого тяжелее. Как он может на меня так смотреть? Почему он просто-напросто не разозлится? Стало бы намного проще и легче.

– Потому что я никогда не хотела от тебя денег.

Только его дружбу, его юмор, его близость.

– Мне очень жаль.

– Как мне теперь тебе доверять?

Мы оба знаем ответ – никак.

Что будет, когда тренер Брукс предаст огласке произошедшее? Страх за последствия обуревает меня. Я поворачиваюсь, чтобы уйти. Дрю не останавливает меня. Разумеется. Зачем ему?

В эту ночь я потеряла Дрю. Но не только его. Доверие к отцу и чувство, что дома я в безопасности, утрачены навсегда.

Что мне вообще осталось?

В номере отца я рассказываю Бо все.

– Как отреагировал Дрю?

– Разочарован? – предполагаю я.

Он выглядел собранным, но я видела, что сердце его разбито.

– Я больше не чувствую себя в безопасности дома. У папы не получится все исправить?

Я сажусь рядом с Бо на краешек кровати и прислоняюсь к нему. Как всегда, мой брат прав: чтобы ни случилось, он всегда поймает меня.

– Мне кажется, это не в его силах. Нам нужно будет переехать на время. До тех пор, пока все не уляжется, – тихо говорит Бо. – Может, к Хэйли?

– Ты думаешь, там нас не найдут?

– Я имею в виду, папе нужен серьезный пинок, чтобы он привел в порядок свою жизнь до того, как мы порушим из-за него свои. Ему нужна помощь.

Папа приходит с сообщением, что он все уладил, но мне хочется на него орать. Он ничего – ничего! – не понял.

Я потеряла Дрю – из-за него. И после всего он ждет, чтобы для соблюдения приличий я вела себя так, как будто ничего не произошло. Возможно, что Бо так и сделает. Но я далеко не мой брат.