Текст книги "Мечты о нас"

Сообщение было подписано «ПП». Это инициалы Пенни – Пенелопа Перес. Вероятно, это она протянула свою защищающую длань над нами, иначе сейчас было бы уже около десятка подобных сообщений. Хотя я и не читаю таких статей, я ей очень благодарна за нанесение минимального ущерба.

Глава 17. Понедельник раздора

Первый день нового учебного года, первый день второго курса. Начало этого года я представляла несколько по-другому.

Выбраться из старенького «Форда» с помощью костылей получается не очень элегантно.

Итак, вот они – бывшая чирлидерша и будущий квотербек. Или как там было в статейке?

Я беру свой рюкзак и хромаю рядом с Дрю через главный вход кампуса.

– Я могу тебя понести, – предлагает Дрю, но я лишь закатываю глаза.

Быть у него на руках намного унизительнее, чем ковылять рядом. Тем более я справилась с дорогой от парковки до кампуса. Пара любопытных взглядов, но, к счастью, они меня не волнуют. Пусть думают, что хотят. Я повторяю это, когда мы приходим в парк между корпусами, и я достаю телефон. Кофейня на колесах уже работает, привлекая сонных студентов. По утрам всегда так многолюдно? Я обещала Элайзе запостить видео. Про начало семестра и про Дрю. Не успеваю я начать видео, как мимо нас проходит парень и хлопает Дрю по плечу:

– Сделай их, МакДэниэлс!

Я провожаю его глазами, а затем улыбаюсь в камеру:

– Ну вот, хорошо. Семестр начался пять минут назад, но все уже знают, что Кайл Кловер отстранен от игр. Поэтому Дрю важна ваша поддержка. Ни для кого не секрет, что он не может слышать, зато он может читать по губам. Поэтому при разговоре с ним было бы здорово, если бы вы говорили медленно и четко.

– Эй, Джули, классно, что ты вернулась! – кричит какая-то незнакомая девушка.

– Эм-м, да. Как видите, я жива, даже если… в будущем не… – Уверена, что видео мало кто просмотрит, но мне тяжело произносить эти слова вслух. Сердце болезненно сжимается. – Я больше не член команды. Я желаю всем из чирлидинга и чирдансинга веселых тренировок. Выкладывайтесь на все сто, будьте осторожны и на следующий год возьмите первенство, договорились? Я рассчитываю…

Кто-то сзади обнимает меня за плечи и почти выхватывает телефон, чтобы повернуть камеру на себя. Матео.

– Видео, Саммерс?

Он пятерней проводит по волосам, улыбаясь в камеру.

– Круто! Все приглашены на приветственную вечеринку? Мы тоже рады вернуться обратно. Пока вы наслаждались каникулами, мы доводили наши тела до совершенства в спортивном лагере. Можете вживую полюбоваться на предстоящих играх. По телевизору. Прямая трансляция. Мы задницы порвем ради вас, – затыкается на мгновение, – другой команде, не себе. И я уверен, что Саммерс тоже там будет. Как личный чирлидер МакДэниэлса, если вы понимаете, о чем я.

– Это лайв-стрим, – предупреждаю я, прежде чем он успеет перейти к подробностям.

– Круто! В субботу у нас домашняя игра. Так что держитесь подальше от МакДэниэлса, но приходите ко мне, если вдруг решите выразить восторг по поводу игры. – Матео подмигивает, возвращает мне телефон и отправляется восвояси.

Я еще немного снимаю, как он дружески похлопывает Дрю по плечу, и заканчиваю трансляцию. На редкость дурацкая идея – инстаграм и я не созданы друг для друга.

– У меня для тебя подарок. – Хэйли в состоянии эйфории садится рядом со мной в кафетерии.

Нам с Бо очень интересно.

– Я с утра была свободна. Я посмотрела твое видео в инсте, и мне в голову пришла идея. Убери-ка. – Она отодвигает в сторону тарелку и кладет передо мной газетный сверток.

Мгновением позже у меня в руках темно-синяя футболка. На лицевой стороне белая надпись: «Люблю тебя до финального свистка и обратно». На спине – игровой номер Дрю.

– Я жду, что ты наденешь ее в субботу на стадион, – говорит она тоном, не терпящим возражений. – Как и хозяин копировального магазина. Я пообещала ему сфотографировать тебя и выставить в инстаграме с ссылкой на его магазин.

Бо подавляет смех и демонстративно жует салат. Он, видимо, считал мою реакцию с лица.

– Но мне сначала надо спросить Дрю. Может, ему не хочется выставлять наши отношения напоказ.

К тому же я не горю желанием быть бесплатной фотомоделью для копировального магазина.

– Более чем уверена, что он обрадуется. – Хэйли самодовольна как никогда. – Во время игры он не может уследить за тем, чтобы какой-нибудь тип не всучил тебе свой номер телефона. И не возражай, это так. В данный момент ты состоишь в отношениях со стартовым квотербеком «Барсуков». Игры транслируются в прямом эфире по всему штату. Хочешь или нет, но ты глубоко увязла, как и он в тебе.

Меня сразу захлестывает неприятное чувство. И это не из-за слов Хэйли, нет. Мне нужно несколько мгновений, чтобы понять, в чем дело. Я завидую Дрю. Он воплощает свою мечту попасть в НФЛ, я же приговорена сидеть на трибуне в фанатской футболке, будто бы защищая свою территорию.

Моя прежняя жизнь настигает меня еще раз вечером, когда я сижу на трибуне с Бо в ожидании папы. Выглядит так, как будто не было последних месяцев. Единственное – тренировки стали тише. Некоторые свистки и выкрики заменились жестами. На поле больше не царит хаос, как описывал Матео. И Дрю не угрожает мяч, невнимательно брошенный в голову. На поле царит сосредоточенная тишина.

– Такая интересная книга? – спрашивает Бо.

– Интереснее, чем смотреть на каких-то типов на поле. – Я не отрываю взгляда от айпада.

– Каких-то типов? – Бо прислоняется ко мне. – Первая игра Дрю в качестве квотербека «Барсуков». Нехилое дело не только для команды, но и для него самого.

– Я не фанатка, – бормочу я, размышляя о футболке Хэйли и не различая букв на экране.

– Джулс. – Бо ловко выхватывает айпад, и я вынуждена посмотреть на брата. – Ты его девушка. Ты должна быть его фанаткой. И самой преданной. Той самой, что бросается ему на шею после игры либо с поздравлениями, либо с утешениями.

– Последнее, чего я хочу, – это быть футбольной фанаткой. Это к Пенни, не ко мне.

– Ладно. Можешь на пять секунд забыть о гордости, о футболе и сконцентрироваться на важном? Этот парень упорно трудится над своей мечтой и беззаветно тебя любит. Ты можешь его поддержать так же, как он поддерживает тебя. А можешь повести себя как законченная эгоистка. Что тебе ближе? Я бы на твоем месте забыл про стадион, про упущенные возможности и посмотрел на него так, как ты смотришь на него дома. Он уже по меньшей мере раз тридцать бросал на тебя взгляды, которые ты упорно игнорируешь. Он этого не заслуживает.

Конечно, Бо прав. Дрю не виноват в том, что моя жизнь перевернулась вверх дном. Теперь все кажется бессмысленным. Может, мне просто нужна новая цель?

Глубоко вздохнув, смотрю на поле и ловлю взгляд Дрю. Вне зависимости от моего желания по лицу расползается улыбка. Волна иррациональных гормонов счастья захлестывает с головой. Прежде чем осознаю, что делаю, я машу ему рукой. И он улыбается в ответ.

– Ну и как? – Бо отдает мне айпад. – Очень тяжело?

Нет, не тяжело. Вызвать улыбку Дрю так же просто и естественно, как и искать его близости. В принципе, мне все равно, чем будет заниматься Дрю в будущем. В любом случае я буду его поддерживать и, если нужно, сидеть в фанатской футболке на трибуне и вопить его имя. Или держать табличку с его именем?

– Тебе не хватает чирлидинга. Каждый понимает это, но Дрю не виноват, – напоминает Бо, будто хочет убедиться, что его посыл до меня дошел.

– Я знаю.

Я хочу, чтобы у Дрю все получилось. И даже сильнее, чем прежде. Достаточно, что один из нас уже похоронил свои мечты.

– И ты же понимаешь, какими дискриминирующими являются правила для чирлидеров НФЛ?

Эти правила якобы призваны защищать репутацию девушек. Но чем дольше я думаю о них, тем больше удивляюсь, как много из этих рекомендаций я уже усвоила: не встречаться с игроками, не подписываться на них в инстаграме, держаться как можно дальше в реальной жизни. Может быть, я слишком долго гналась за мечтой, которая вдруг перестала казаться такой уж привлекательной. Мне пришлось бы выбирать, если бы я оказалась в НФЛ. Жизнь ради спорта, но без Дрю. Я рада, что передо мной нет больше такой дилеммы.

Я кладу голову на плечо Бо и продолжаю смотреть на поле. Бо склоняет свою голову к моей. Его голос звучит ласково:

– Я более чем уверен, что ты найдешь свой способ вдохновить молодежь и заняться полезной деятельностью.

– Я не считаю себя особо вдохновляющей.

– Если бы ты потрудилась время от времени заглядывать в свой инстаграм, ты бы знала, что это не так.

Я морщусь – меня как-то не интересуют социальные медиа, разве что попозировать для Хэйли. У Бо есть инстаграм, я знаю. У Элайзы. Вероятно, у Дрю тоже. Но нет ни малейшего представления, что они там постят.

– Попозже просмотрю, – заверяю я, думая об Элайзе.

Нам подключили электричество, и мы можем ужинать при свете. Я скучаю по Дрю, но уверена, что они вдвоем с Элайзой хорошо проводят время. Он отвлечет ее от грустных мыслей. К тому же он сможет расслабиться, потому что не надо напрягаться при разговоре.

– Где ты ночевал? – небрежно спрашиваю я у Бо и откусываю от сотворенных им по подобию пиццы хлебцев. Даже вегетарианский вариант невероятно вкусный.

– У друга, – уклончиво отвечает он.

То, что он скрывает имя, означает одно – у Джошуа. Если это так, то дело выглядит еще страннее: он был в квартире с Матео и Кайлом. Матео хорошо относится к Джошуа, поэтому не будет вмешиваться в их отношения. Но Кайл? После всего, что я о нем узнала, я верю ему не больше, чем в то, что могу забросить мяч. То есть ни капельки.

– Кстати, я разговаривал с Сюзанной Хартфорт, – ни с того ни с сего говорит отец и берет кусочек ветчины.

Я удивленно смотрю на него – по какому поводу? Сюзанна Хартфорт, которую большинство знает как Сьюзи, тренер команд по чирлидингу и чирдансингу. Со времени падения мне удавалось успешно избегать ее, чего я менять и не собираюсь.

– И? – Я откладываю свой хлебец, у меня пропал аппетит.

– Она более чем уверена, что со следующего года ты сможешь посещать тренировки по чирдансингу, если и дальше будешь регулярно посещать физиотерапию, – продолжает он, как бы ставя передо мной новую цель.

– Пап. Меня не интересует чирдансинг, и ты это знаешь. – Голос мой звучит довольно мрачно.

Чирдансинг для меня – примитивный вариант чирлидинга. В нем нет ничего, что меня в чирлидинге привлекает. И в любом случае с такими травмами путь на первенство мне заказан. Так что даже и начинать не стоит.

– Сьюзи говорит, что под это дело можно получить небольшую стипендию, которая покроет часть расходов на учебу, – вворачивает отец.

Ну разумеется… Чирдансинг не настолько привлекателен для поддержания имиджа колледжа, чтобы спонсировать его в полной мере.

Раздраженно я откусываю кусок от хлебца и жую, не чувствуя вкуса. Но только через некоторое время до меня доходит смысл слов. Деньги. Иначе зачем поднимать этот вопрос, если до этого он заботливо вынес из моей комнаты все воспоминания о спорте? Как раз сейчас надо платить за второй курс. За два вторых курса. Что в сумме составляет двадцать восемь тысяч. Папа закрыл свой физиотерапевтический кабинет. Бо продал машину, а папа сменил свою на этот вонючий и дребезжащий внедорожник. Плюс неоплаченные счета за электричество. Исчезнувшие золотые украшения. Бесконечные сверхурочные. Как я раньше не догадалась? Папа никогда не забывал оплачивать счета. Папа забрал цепочку от ювелира и не оплатил счет. Или никакого ремонта и не было? Может, цепочка лежала в ломбарде и папа забрал ее только после моей просьбы?

Я смотрю на хлебец и чувствую, как невидимые когти впиваются в сердце. Сердце болезненно сжимается. Тяжело дышать. Небольшой стипендии от чирдансинга не хватит на оплату следующего года. А что с этим годом?

– Хорошо, – медленно говорю я.

Я попробую. Ради папы и Бо. И моей учебы. Я гоняю пальцем крошку по тарелке.

– Расходы на реабилитацию, – начинаю я осторожно, – берет на себя Сент-Клэр? Потому что это был несчастный случай на тренировке. Так?

Бо требовательно смотрит на отца, но тот никак не реагирует.

– Так? – не отступаю я.

– Да, – ровно отвечает отец.

В его ответе я слышу нежелание говорить на эту тему.

– Я найду себе работу, – заключаю я, даже не раздумывая.

Услышав саму себя, понимаю, насколько это смешно звучит. Какую работу? Во всем мире нет такой студенческой подработки, которая покрыла бы стоимость обучения. И есть куча студентов, которые задолжали столько, что вынуждены расплачиваться всю оставшуюся жизнь. И все же это хоть какой-то вариант.

– Или возьму студенческий кредит.

– Я справлюсь, – заявляет отец тоном, явно показывающим, от кого я унаследовала свое упрямство.

Бо сначала в молчании переводит взгляд с меня на папу, но в конце концов нажимает на кнопку давно тикающей бомбы.

– Этим летом сильно выросла цена аренды, поэтому папа был вынужден закрыть свой кабинет и решил взять кредит в залог дома. Банк отказал, и папа, видимо, обратился к ростовщику, чтобы найти деньги на наше обучение.

– Бенджамин! – Восклицание отца доходит до меня как издалека.

Я изо всех сил пытаюсь вникнуть в слова Бо.

– Нет, пап. Она заслуживает узнать правду. Хотя бы признай, что не смог заплатить за электричество, потому что забрал из ломбарда мамины украшения. Может, и не надо было. Ты мог бы просто поговорить с нами.

– Хватит! – твердо говорит папа и встает из-за стола, даже не убирая за собой тарелку. – У меня все под контролем.

Отец выходит, а Бо хватает хлебец и бросает ему вслед.

– Так и знала, что здесь что-то нечисто, – бормочу я.

Бо трет лоб рукой.

– Я обещал ему ничего не говорить. Тебе и так досталось с этим падением.

Мы молча смотрим друг на друга. Где-то в глубине души нам было ясно, что одной зарплаты физиотерапевта не хватит на обучение двух студентов. Год жили мы в этом мыльном пузыре, который наконец-то лопнул из-за несчастного случая на тренировке.

Передо мной на столе куча распечаток. Не уверена, что создана для репетиторства, но я попробую, потому что мне надо зарабатывать деньги любым доступным способом. Если физическая форма не позволяет, то работу найти трудно. Сразу отпадает работа официантки и множество других подработок. Не знаю, чем заняться, поэтому сажусь на кровать и пытаюсь отвлечься. В первый раз открываю инстаграм не для того, чтобы от скуки полистать случайно попавшиеся посты, а для поиска конкретных людей. У Бо есть аккаунт, но я на него не подписана, потому что вижу своего брата каждый день.

Я удивлена, что у него около двадцати двух тысяч подписчиков, желающих видеть что-то вроде жизни кампуса и кондитерские эксперименты. Дальше – Дрю. Даже не знаю, что у него в инстаграме. Больше ста тысяч человек подписаны на его новостную ленту, которая, как и следовало ожидать, посвящена исключительно футболу. Дрю в игровом снаряжении. Дрю на поле и смотрит вдаль. Дрю в фитнес-центре. Дрю в костюме рядом с девушкой в вечернем платье; в ней я с трудом узнаю Элайзу. Видео, где он в саду с кем-то перекидывается мячом. Смешно, но большинство комментариев – сплошь сердечки, и от женщин, и от мужчин. Внимание привлекает черно-белое фото Дрю. Он стоит на игровом поле с закрытыми глазами.

«Мой мир – полон красок, но бывают дни, когда он становится монохромным. Мрачные дни. Дни, когда не знаю, увижу ли тебя снова улыбающейся. Потому что твоя улыбка – самая яркая в моей жизни».

У меня сердце замирает, когда я вижу дату поста – на следующий день после падения. Может, это было случайно, может, это было послание мне. Я в комментариях оставляю смайлик с поцелуем, потому что не знаю, как реагировать. Несчастный случай произошел во время нашей радиотишины. Все это время я была уверена, что он ни секунды не вспоминает обо мне, но, возможно, ему просто надо было разобраться в своих чувствах.

Я еще немного просматриваю ленту Дрю, потом подписываюсь на его брата Эрона, нахожу Элайзу и уже известного Брэдли, у которого четырнадцать миллионов подписчиков. Много различных фото с тренировок и игр, но среди них достаточно постов, проплаченных производителями наручных часов и мужского белья. Есть фотографии на красной дорожке рядом с ослепительно прекрасной Элайзой; с маленькой девочкой на руках, согласно подписи, его племянницей; еще как он кормит из бутылочки детенышей диких животных. На фото Брэдли выглядит как спортсмен и святой в одном лице. Еще сильнее это проявляется на видео, где я обнаруживаю Дрю, с которым он переговаривается на языке жестов. Между образами Кайла и Брэдли лежит пропасть. Может, это разница между футболистами в НФЛ и в колледже – не только чирлидерше нельзя быть застигнутой на заднем сиденье автомобиля.

Глава 18. Вторник катастрофы

На следующий день я расклеиваю свои объявления по всему кампусу.

– Репетиторство, значит, – слышу я голос, заставляющий меня немедленно обернуться.

Ко мне подходит улыбающийся Кайл и пальцем стучит по объявлению.

– И по какому предмету?

Я не успеваю ответить, как он проскальзывает между мной и доской. Мне приходится отступить, чтобы получше его разглядеть и увеличить дистанцию между нами.

– Может, мне будет интересно, – улыбается он.

– Что именно? – вызывающе спрашиваю я. Я бы скрестила руки на груди, если бы не костыли.

– Например, ты покажешь мне, как делать искусственное дыхание рот в рот? – Он протягивает руку и заправляет прядку мне за ухо.

– Нет. – Я делаю еще один шаг назад.

– Но тебе нужны деньги, а я плачу хорошо, – пожимает он плечами.

– Господи, Кайл! – возмущаюсь я. – Ты бывший парень Пенни, ты не можешь мне платить за секс. Во всех смыслах это мерзко. Даже для тебя.

– Я про секс даже не думал. Но идея мне нравится. Тем более ты знаешь, в чем проблема между мной и Пенни. – Кайл отталкивается от доски и склоняется ко мне.

У меня дыбом встают волосы на затылке.

– Она была скучной в сравнении с тобой. Это ты предложила заднее сиденье, помнишь? Знаешь, сколько месяцев мне понадобилось уговаривать Пенни? Но если ты не хочешь спать со мной, тоже нормально. Может, найдется что-то другое, за что я тебе заплачу. Этот городишко до ужаса мал, слухи распространяются быстро.

С этими словами и острым приступом отвращения он оставляет меня в коридоре. Закрыв глаза, изо всех сил пытаюсь отогнать воспоминания о той ночи. Возвращается чувство вины, хотя перепихон на заднем сиденье был до встречи Пенни и Кайла. Да, в тот момент я получила свое удовольствие, но тогда я еще не знала, что через несколько месяцев этот тип будет обманывать мою подругу. И не знала, что мне противна не только его улыбка.

Глава 19. Пятница фанатской футболки

Нам не грозит отключение электричества, но эти выходные я провожу у Дрю. Я наслаждаюсь временем с ним, к тому же дистанция помогает мне немного забыть о семейных проблемах. В этой стильной квартире проблемы кажутся нереальными. Иногда мне хочется поговорить об этом с Дрю, но я не могу. Наверное, в этом я похожа на папу. Ну как будет это выглядеть, если я начну жаловаться своему другу на денежные проблемы? Тем более с нашей предысторией. Сначала ему отказать, потом после падения приползти на костылях, а потом просить денег? Ни в коем случае. Я не хочу, чтобы у Дрю возникло впечатление, будто мне от него нужно что-то кроме его драгоценного времени. Между учебой и его тренировочным расписанием нам остаются крохотные временные кусочки. Большинство выходных команда проводит на выездных играх. По плану только одни выходные за весь сезон не заняты. В течение недели он тренируется практически каждую свободную минуту, оставшееся время он жертвует, чтобы подать мне признаки жизни по телефону. Когда удается, мы встречаемся у кофейни, которая находится между корпусами колледжа ровно на середине нашего пути. Когда я сама занималась спортом, я и не замечала, сколько вещей я пропускаю. Причем это было само собой разумеющимся. Мне иногда интересно, как Кайл находит время для своих афер. В расписание Дрю невозможно втиснуть что-то еще.

Мой слишком занятой друг лежит на диване и просматривает свой блокнот. Элайза в другой части гостиной подпиливает ногти. В комнате тишина, которую я наконец решаюсь нарушить.

– Окей. Кажется, я готова, – и встаю с дивана.

Дрю смотрит на меня, хотя он не слышит сказанного.

Я. Хочу. Тебе. Что-то. Показать. Жди. Здесь. Ты. Должен. Честно. Сказать.

Я пытаю счастье в языке жестов, но даже в замедленном темпе мне требуется приложить все усилия.

– Я всегда говорю честно. – Дрю откладывает блокнот.

– Что нас ожидает? – Элайза не теряет интереса к ногтям.

Пока я ковыляю в сторону спальни, я слышу ее комментарий:

– Так мило, что она старается изучить язык жестов.

Я надеваю футболку Хэйли и возвращаюсь в гостиную. Становлюсь у дивана, собираю волосы на одну сторону, чтобы была видна надпись. Дрю читает, сначала спереди, потом сзади.

– Подарок от Хэйли. Она хочет, чтобы я ее завтра надела. Для тебя это не слишком?

Я говорю медленно, поэтому вижу немедленный ответ в его глазах. Он протягивает ко мне руку, и я оказываюсь у него на коленях.

Рука поглаживает мою талию, взгляд следует за надписью: «Люблю тебя до финального свистка и обратно».

– Любви никогда не бывает слишком, – шепчет он едва различимо, но с такой уверенностью, что я ложусь на диван и увлекаю его за собой. Дрю оказывается сверху, обнимает меня, спихивая блокнот на пол. Он гладит меня по щеке, прежде чем поцеловать.

Мне очень нравится, как меня целует Дрю. Каждый раз он начинает нежно, будто я хрупкая драгоценность, которая может сломаться от неловкого прикосновения. Потом находит лавина чувств. В поцелуй я хочу вложить все, что пропущено за эти дни.

– Божечки мои, – вздыхает Элайза, не отрываясь от ногтей. – Такие милые.

Прежде чем тело запросит большего, я приподнимаюсь на одном локте, чтобы лучше видеть Дрю.

– Ты сильно волнуешься из-за завтрашней игры? – Я провожу рукой по его волосам.

Он придерживался специального рациона, тренировался почти каждый день, если не на поле, то в зале. Каждую свободную минуту заучивал игровые ходы. Я знаю, что он хорошо подготовился, но это не исключает того, что он может волноваться.

– Я ничего не боюсь, – уверяет он меня. – Я знаю, что ты рядом, если вдруг со мной что-нибудь случится.

Мне как-то в голову не приходило, что с ним может что-то случиться. Но папа прав – футбол опасный вид спорта.

– Я буду с тобой. Как ты был со мной, когда я упала.

Возможно, он не волнуется, но я начинаю переживать. Я желаю, чтобы он справился. И чтобы все скептики увидели. И главное, чтобы он ушел невредимым с поля.

– Не беспокойся, – беззаботно говорит Элайза. – Бог присматривает за ним.

Надеюсь, Бог в курсе, хочется мне сказать.

До этого Дрю ни разу не пытался заговорить со мной о своей вере или религии, поэтому я не буду шутить на эту тему.

Дрю нежно гладит меня по щеке, привлекая мое внимание.

– Ты будешь чувствовать себя странно на стадионе? Не только из-за падения. Там будет команда чирлидинга. Я не хочу, чтобы тебе было некомфортно.

Не успеваю открыть рта, как он продолжает:

– Я знаю, как много для тебя значил чирлидинг.

А действительно! Я же понятия не имею, что буду чувствовать, когда увижу девочек на краю поля. Может быть, захочу покричать с ними. Или меня захлестнет ощущение потери, грусть по команде и по всему, связанному с чирлидингом. Но в любом случае не собираюсь плакать от жалости к себе и пропускать первую игру Дрю. Теперь признаю правоту Бо – для него это очень важный день.

Я пожимаю плечами:

– Теперь я твоя личная чирлидерша. У меня даже есть помпоны. Только для тебя, – поддразниваю я.

Дрю шокированно смотрит на меня.

– У тебя дома есть помпоны? Почему же мы все еще здесь?! – спрашивает он так требовательно, что я начинаю смеяться.

В этот момент я отказываюсь от когда-то данного зарока и твердо решаю станцевать с помпонами.

Только для него одного.