Текст книги "Поцелуй горца"

13

Друстан проспал рассвет, а это с ним случалось очень редко. Ночной кошмар так вымотал его, что сегодня он непозволительно разоспался.

Он заставил себя забыть о кошмаре и сосредоточиться на приятных мыслях о предстоящей свадьбе. Сильван хотел, чтобы замок снова ожил и наполнился голосами. Нелл будет счастлива о ком-то заботиться, а Друстан МакКелтар мечтал обзавестись наследниками. Он будет удить с сыновьями рыбу и играть с ними, учить их математике и вычислению хода небесных светил. Впрочем, дочерей он будет учить тому же, он поклялся.

Друстан хотел стать отцом, и, во имя Амергина, в этот раз ему удастся подвести невесту к алтарю! Не важно, что он ничего о ней не знает. Она молода, в расцвете сил, и он будет обращаться с ней со всем уважением и вежливостью. Он приложит для этого максимум усилий.

И, может, когда-нибудь в ней проснутся чувства к нему. Она достаточно молода, чтобы ее можно было… обучить, как необъезженную лошадь. Если она не умеет читать и писать, она сможет этому научиться. Или же окажется достаточно глупой и не заметит эксцентричности обитателей замка.

И столь же вероятно, что его волкодавы погрузятся в лодки в костюмах викингов и переплывут озеро, размахивая белым флагом. Ха.

Аня была его последним шансом, Друстан прекрасно это понимал. Горцы привыкли слишком многое держать в себе, поскольку слухи об их способностях привели к целому ряду разорванных помолвок, а высокородные отцы не горели желанием отдавать своих дочерей колдунам. Девушкам искали респектабельных женихов, с которыми можно будет прожить спокойную жизнь и за которыми не тянется волчий хвост дурной славы.

И все же Эллиот, лэрд древнего клана с благородными корнями, решил пересмотреть свое отношение к МакКелтарам (в обмен на два замка и немалое количество золота), и свадьба была назначена. Друстану осталось только скрывать свои способности до тех пор, пока Аня Эллиот не полюбит его. Или хотя бы до тех пор, пока она не родит ему наследников. Он не обольщался насчет любви, потому что всегда учился на собственных ошибках.

Любовь, подумал он. Каково это – увидеть нежность и восхищение в глазах женщины? Признание того, кто он? Каждый раз, как только Друстан начинал верить, что не безразличен женщине, она видела или слышала нечто такое, что пугало ее до смерти. Его слишком часто бросали, плача от ужаса. Язычник! Колдун!

Ха! Он был христианином. Просто вышло так, что он одновременно был и друидом, но это не приводило к конфликтам. Бог был во всем. Он подарил красоту могучим дубам и кристальным озерам. Подарил цвет камням и звездам. Сила волшебства тоже шла от Бога, и вера Друстана только крепла. Недавно он снова стал регулярно посещать мессы, заинтересовавшись новым священником. Невин Александр был молод, отличался прекрасными манерами, живым умом и способностью воспринимать непонятное, не пугаясь его (что было редкостью для служителя Церкви). Впрочем, последнему способствовал тот факт, что мать Невина, пожилая неуравновешенная женщина, сама увлекалась языческими ритуалами. Как бы то ни было, Невин не осуждал МакКелтаров за их чуждость. Он не собирал слухи, предпочитая самому судить о благородном клане.

Друстан был рад, что свадебную церемонию проведет именно Невин. Он даже приказал ускорить реставрацию и украшение замковой церкви, чтобы к свадьбе все было в лучшем виде.

Друстан с нетерпением ожидал приезда невесты и основательно к нему готовился. Он не только предупредил Сильвана и Дуга о том, чтобы не смели демонстрировать свои особые таланты и не заводили заумных разговоров. Он убрал из библиотеки все «еретические» книги и запер их в башне, рассудив, что в покоях Сильвана книги будут в безопасности. Господь свидетель, Друстан славно потрудился, чтобы компаньонки и служанки его невесты не заметили ничего странного и необычного ни в замке, ни в его обитателях. С Аней Эллиот он не повторит ошибок, которые отпугнули первых трех невест. Может же его семья хоть раз предстать перед гостями в выгодном свете! В этот раз провала не будет, оптимистично пообещал он себе. К сожалению, другие обитатели замка его оптимизма не разделяли.

Друстан проголодался, но не смог найти ни одной из прислуживавших на кухне девушек и решил сам отправиться в царство Нелл. Он звал ее, но Нелл не откликалась и, только когда он оказался у нее за спиной, отвлеклась от маслобойки и спросила, что ему нужно.

– Ну чего может хотеть мужчина рано поутру, кроме шалуньи на своих простынях? Есть, конечно же.

Нелл не улыбнулась и не приняла шутки. Бросая на него странные косые взгляды, она вытолкала его в Грейтхолл и плюхнула на стол зачерствевший хлеб, выдохшийся эль и пирог со свининой (Друстан пытался не думать о том, какую именно начинку сунула туда непонятно с чего озверевшая Нелл).

А что случилось с его любимой копченой рыбой и хрустящими пирожками? С каких пор он попал к Нелл в немилость и должен довольствоваться объедками? Обычно подобное отношение доставалось Дугу – особенно когда он вытворял что-то такое, чего Нелл не терпела. Но Друстану такая опала была в новинку.

Он не привык завтракать в одиночестве и очень жалел, что никто, даже молодой Тристан, которого они взялись обучать основам друидских ритуалов, не появился с улыбкой и пожеланием доброго утра. У Друстана редко бывало плохое настроение, но в это утро весь мир, казалось, пошатнулся, сбивая привычный ход вещей. К тому же его не покидало ощущение, что дальше все будет еще хуже.

В дверь заглянул Сильван и окинул сына странным пристальным взглядом.

– Ну, и где ты был сегодня ночью?

Он неторопливо зашел в Грейтхолл, и Друстан поприветствовал его слабой улыбкой. Не хватит и сотни лет, чтобы привыкнуть к походке Сильвана: его голова всегда опережала тело, словно волоча его за собой.

Друстан отхлебнул кислого эля и сухо ответил:

– И тебе доброго утра, отец.

Да что сегодня со всеми случилось? Сильван даже не поздоровался. Сразу начал с вопроса, причем тон его не сулил ничего хорошего. Последний раз Друстан слышал такой тон, когда еще парнишкой выскальзывал из комнаты сговорчивой служанки и был застукан отцом на месте преступления.

Старший МакКелтар остановился в дверях, прислонился спиной к каменной колонне и скрестил руки на груди. Они с сыном были почти одного роста, но Сильван казался ниже из-за привычки сутулиться. Слишком давно он променял занятия с мечом на возню с фолиантами. Сильван пытался разгадать устройство мира и вел подробные дневники.

Друстан откусил кусок пирога и обнаружил в нем щетинистый поросячий хвост. Хрум-хрум. Во имя Амергина, что еще Нелл туда напихала? Стараясь не смотреть на начинку, Друстан страдальчески скривился и начал жевать. Интересно, все объедки с кухни уходят тем, кому не повезло рассердить Нелл, или хоть что-то выбрасывают?

– Я спросил, где ты провел эту ночь, – повторил Сильван.

Друстан нахмурился. Да, отец явно был не в настроении.

– В постели. А ты?

Подцепив с тарелки нечто не поддающееся определению, Друстан предложил кусочек одной из гончих, крутившихся под столом. Собака зарычала и попятилась. Друстан с сомнением посмотрел на тарелку, нахмурился и поднял глаза на Сильвана. В это утро отец выглядел на свои годы, это расстроило и разозлило Друстана.

Расстроило, потому что Сильван действительно был немолод, ему стукнуло шестьдесят два. Разозлило, потому что отец редко позволял себе носить волосы распущенными, а сейчас эта спутанная седая грива как никогда напоминала Друстану о том, что отец смертен. Сердце неприятно сжалось: Друстан хотел, чтобы его дети как можно дольше общались с дедушкой. Волосы Сильвана, когда-то такие же длинные и черные, как у него, теперь были обрезаны по плечи и сияли снежно-белым светом. Эта прическа и синяя мантия, в которую отец любил кутаться, придавали Сильвану вид сумасшедшего мудреца из сказок.

Стянув с волос кожаную ленту, Друстан бросил ее отцу и с облегчением заметил, что тот еще способен поймать ленту в полете.

– Что? – раздраженно спросил Сильван, глядя на ленту. – Зачем она мне?

– Завяжи волосы. Меня твои лохмы с ума сводят.

Седая бровь поползла вверх.

– А мне нравится. К твоему сведению, на прошлой неделе мать нашего священника сказала, что она в восторге от моих волос.

– Пап, держись подальше от матери Невина. – Друстан постарался не выказать откровенного отвращения. – Всякий раз, когда она меня видит, коршуном бросается читать мою судьбу по руке. И всегда пророчит беды и горести. Эта женщина сумасшедшая. Даже Невин так считает.

Он покачал головой и откусил кусочек хлеба, который пришлось размачивать элем, чтобы не поломать зубы. На пирог с остатками свинины у него не хватило духу. Друстан отодвинул тарелку, стараясь на нее не смотреть.

– Кстати о женщинах, сын. Не хочешь рассказать мне о той малютке, что появилась здесь вчера вечером?

Друстан со стуком опустил кружку на стол. У него не было настроения выслушивать непонятные намеки. Он послал через стол тарелку со свиным пирогом.

– Хочешь пирожка, отец? – Сильван, наверное, даже не заметит, что с пирогом что-то не так. Для него еда была просто едой, топливом для организма. – Я понятия не имею, о какой малютке ты говоришь.

– О той, что упала без чувств на пороге нашего замка. О той, чью наготу прикрывал только твой плед. Плед главы клана, с серебряными нитями.

Друстан перестал рассматривать остатки завтрака и вскинулся, внезапно заинтересовавшись разговором.

– Упала без чувств? Точно?

– Точно. Маленькая англичанка.

– Я не видел утром никаких англичанок. И вчера тоже не видел.

Возможно, именно из-за этой англичанки он и получил сегодня на завтрак останки престарелой свиньи. У Нелл было доброе сердце, и Друстан готов был поспорить на свой лучший кинжал из дамасской стали, что именно вчерашней бедняжке достались на завтрак рыба и пирожки, яйца-пашот и клецки, а может даже и мармелад. Женщины из других кланов часто приходили в их замок в надежде найти приют и забыть о прошлом. Сама Нелл появилась здесь точно так же.

– И что эта девушка рассказала о себе? – спросил Друстан.

– Вчера она была не в состоянии отвечать на вопросы, а сегодня, по словам Нелл, еще не проснулась.

Друстан посмотрел на отца и нахмурился.

– И ты считаешь, что я стал причиной ее появления?

Сильван не ответил, и Друстан раздраженно фыркнул.

– Ох, пап, да она где угодно могла найти мой старый плед. Ты же знаешь, что наши обноски валяются на заднем дворе, их используют как попоны и подстилки для новорожденных ягнят.

Сильван вздохнул.

– Я помогал нести ее в комнату, сын. На ее бедрах была кровь. Эта девушка только-только рассталась с невинностью, а из одежды на ней был лишь твой плед. Новый, а не изношенный. Что я, по-твоему, должен был подумать?

– Так вот почему Нелл подала мне на завтрак объедки! – Друстан раздраженно отшвырнул стул и поднялся. – Мне ты, конечно, не поверишь, если я скажу, что не имею к этому ни малейшего отношения?

Сильван потер подбородок.

– Я просто пытаюсь понять, сын. Прежде чем упасть, девушка назвала твое имя. А на прошлой неделе Бессета сказала…

– Даже не думай приплетать сюда бредни старой ведьмы…

– Сказала, что вокруг тебя сгущается тьма, которая пугает ее.

– Какое прекрасное слово. Тьма. Которой, естественно, можно объяснить что угодно. Запор от этого пирога или царапину от меча в битве. Ты что, не видишь, насколько это глупо? Старший МакКелтар, мудрый человек, тебе не стыдно верить в эту ерунду?

Они уставились друг на друга.

– Упрямый и неблагодарный сопляк! – рыкнул Сильван.

– Легковерный, настырный растрепанный старик, – не остался в долгу Друстан.

– Невоспитанный импотент!

– Неправда! Я в прекрасной форме…

– Ну, этого ты не сможешь доказать, а пока что посеянное тобой – если оно и было посеяно – не дало всходов.

– До сих пор я принимал меры, чтобы этого не произошло! – загремел Друстан.

– Так прекрати их принимать. Тебе скоро тридцать, мне дважды по столько. Ты что, думаешь, я буду жить вечно? Да я готов принять и ублюдка. И если эта девушка понесла, я назову ее ребенка наследником клана МакКелтаров!

Дуэль взглядов прекратилась совершенно внезапно: Сильван покраснел и уставился куда-то через плечо сына.

Друстан замер. Он буквально ощутил чужое присутствие. Волосы на затылке встали дыбом. Он медленно обернулся, и время остановилось в тот миг, когда он увидел ее. Воздух застыл в легких, а сердце пропустило удар под ее взглядом.

«Господи, – подумал Друстан, глядя в глаза цвета штормового моря, – она совсем крошечная, невероятно чувственная и действительно красивая. Неудивительно, что папа и Нелл сразу же были очарованы».

Девушка была ожившей песней сирен и дышала той же страстью. Одну руку она положила на изящные мраморные перила, вторую прижала к животу, словно и в самом деле носила в себе его наследника.

Друстан был бы счастлив, достанься ему ее девственность, но это было не так – за всю свою жизнь он ни разу не сошелся с нетронутой девушкой. К тому же если бы незнакомка провела с ним ночь, он никогда бы не позволил ей бродить в ночи в одиночестве.

Нэй, подумал Друстан, глядя на девушку, достанься она ему, он бы отнес ее на руках на ложе и никуда не отпустил бы от себя. Он подарил бы ей тепло и безопасность… И любовь. От одного ее вида кровь кипела в его жилах.

Серебристо-светлые волосы девушки свободно спадали на плечи. На затылке они были длиннее, а на висках и на лбу она что-то такое с ними сделала, и теперь ей приходилось сдувать с глаз непослушные пряди. Незнакомка была миниатюрна, но, несмотря на малый рост, ее фигурка обладала всеми нужными выпуклостями и изгибами, чтобы у любого взрослого мужчины подогнулись колени от одного взгляда на нее. У Друстана перехватило дыхание. Девушка была одета в длинное платье его любимого оттенка. Вырез открывал ложбинку между высоких грудей, приковывал взгляд к пышным формам. У девушки были высокие скулы, прямой нос, чудесной формы брови, а глаза…

Господи, она смотрела на него так, что у Друстана мурашки поползли по коже. Она смотрела так, словно они давно и более чем близко знакомы. Такого неприкрытого желания в глазах женщины Друстан еще не встречал. Неудивительно, что это не ускользнуло от его отца.

– А теперь скажи-ка мне еще раз, что ты не знаешь эту девушку, – сухо произнес Сильван. – Потому что она тебя определенно узнала.

Друстан смущенно покачал головой. Он замер как дурак, чувствуя только одно – он просто не может отвести от нее взгляд. В глазах девушки застыла странная мольба: она словно чего-то ждала от него или пыталась мысленно передать какое-то предостережение. Откуда здесь взялась эта красавица? Почему у него колени подгибаются от одного ее вида? Да, она хороша собой, но он видел множество красивых женщин. Его невесты слыли первыми красавицами шотландских гор.

И все же ни одна из них не пробуждала в Друстане такого накала страсти и желания завладеть, присвоить и никогда никому не отдавать свое сокровище. Накануне тщательно подготовленной свадьбы эти чувства определенно грозили усложнить его жизнь.

После долгой паузы Друстан неуверенно развел руками.

– Отец, клянусь, что никогда раньше я не видел эту девушку.

Сильван скрестил руки на груди и нахмурился.

– Тогда почему она на тебя так смотрит? И если ты не спал с ней вчера, как ты объяснишь состояние, в котором она тут появилась?

– О Боже! – воскликнула девушка, вновь привлекая к себе внимание. – Вы решили, что он… ох. Об этом я не подумала.

«Самое время очистить мое имя от наговора», – подумал Друстан.

– Ну? – подстегнул Сильван. – Это он был с тобой вчера ночью?

Девушка помолчала, переводя взгляд с одного на другого, потом неуверенно покачала головой. Друстан оценил этот жест как твердое «нет».

– Видишь? Я говорил тебе, отец! – выпалил он, радуясь, что девушка наконец отвернулась. Его переполняло праведное негодование. – Мне нет нужды соблазнять девственниц, слишком много умелых красоток вьется вокруг, надеясь попасть в мою постель.

Женщины не хотели выходить за него замуж, но пользовались любой возможностью провести с ним ночь. Друстан подозревал, что те же слухи, что мешали ему дойти до алтаря, сыграли свою роль, сделав его популярным. Женщин привлекала опасность, но только на ночь или две. Связывать с опасностью свою жизнь они не хотели.

Миниатюрная незнакомка злобно уставилась на него, и Друстан ответил удивленным взглядом. Кажется, его последние слова ей не понравились, но почему?

– Прости меня за неделикатный вопрос, но… – Сильван прокашлялся. – Кто лишил тебя девственности? Это был кто-то из наших людей?

Неудивительно, что его отец не мог оставить это дело без последствий. Но Друстан услышал, что это был не он, а остальное его не интересовало. В обычных обстоятельствах он сам не преминул бы наказать того, кто использовал эту девушку, а потом бросил ее на произвол судьбы. Он бы проследил, чтобы кара была достойной, а сама девушка получила любую компенсацию, которую пожелала. Но отец посчитал виновным самого Друстана, и он, естественно, разозлился.

Запретив себе, насколько это возможно, думать о девушке, Друстан шагнул в сторону кухни. Пора найти Нелл, объяснить ей, что случилось, и потребовать наконец нормальный завтрак.

Но незнакомка снова заговорила, и Друстан замер.

– Это сделал он. – В ее голосе звучали уверенность и злость.

Друстан медленно повернулся. Девушка выглядела так, словно признание вырвалось у нее помимо воли. Под взглядом Друстана ее плечи поникли, и она пробормотала:

– Но я сама этого хотела.

Друстан был в ярости. Да как она смеет так открыто лгать? А что, если об этом услышит его невеста? Если отец Ани узнает, что Друстан лишил эту пигалицу девственности, а потом бросил ее, он может отменить свадьбу! Кем бы ни была эта девушка, она не помешает ему обзавестись наследниками.

Зарычав, Друстан в три шага преодолел разделяющее их расстояние, подхватил девчонку одной рукой и перебросил через плечо, придержав за талию. Ну, не совсем за талию, и ощущение ему понравилось, но это разозлило его еще сильнее. Игнорируя протесты Сильвана, он подошел к двери, распахнул ее и вышвырнул лживую девчонку в густые кусты.

Чувствуя себя самым мрачным и неоправданно обиженным обитателем Альбы, Друстан захлопнул дверь, задвинул засов и прислонился к двери спиной, скрестив руки на груди. Всем своим видом он дал понять, что не пропустит в эту дверь не только маленькую лгунью, но и кого-нибудь посерьезнее. Впрочем, милашка в лавандовом платье сейчас беспокоила его куда больше всех сил Хаоса, вместе взятых.

– На этом все, – сухо сказал Друстан отцу.

Впрочем, его голос звучал и вполовину не так уверенно, как он на то надеялся. На последнем слове Друстан дал петуха, и утверждение превратилось в вопрос. Он нахмурился и вскинул плечи, встретив изумленный взгляд отца.

Сильван, казалось, лишился дара речи, а такого с ним не случалось уже очень давно. А Друстан чувствовал, что коротким полетом в кусты история с девушкой не закончится. Эта история только начиналась, и, будь Друстан более суеверным, он различил бы скрежет колес Судьбы, поворачивающей на новую дорогу.

14

Гвен отчаянно отплевывалась, выбираясь из кустов и стараясь вытряхнуть застрявшие в волосах листики и ветки. Не прошло и двенадцати часов, а она опять на карачках перед этим проклятым крыльцом.

Вскинув голову, девушка заорала:

– Впустите меня!

Но дверь осталась закрытой. Гвен присела и загрохотала кулаком по двери. Впрочем, ссора внутри была такой громкой, что ее наверняка не услышали.

Девушка глубоко вздохнула и подумала о том, что только что натворила. Да, утренняя сигарета определенно помогла бы ей прочистить мозги, а чашка крепкого кофе вернула бы способность думать перед тем, как говорить.

«Ладно, – признала она, – я сделала глупость. Из всех возможных вариантов ответа я выбрала именно тот, который взбесил Друстана».

Но последние сутки были слишком уж насыщены событиями. А когда Друстан повернулся к ней спиной, Гвен почувствовала, как ее мир, до сих пор вращавшийся на орбите планеты Логики, уходит из-под ног. Планета Эмоций, огромная и неисследованная, перетянула к себе ее мир, и сопротивляться ее притяжению было невозможно. У Гвен было слишком мало практики. Господи, этот человек просто сводил ее с ума!

Впервые увидев Друстана, девушка замерла на несколько минут, вцепившись в перила лестницы. Она видела только его и чувствовала лишь, как дико колотится сердце. Кровь шумела в ушах, и Гвен почти не слышала, о чем беседуют внизу.

Друстан в любом веке был ошеломителен. Даже считая его сумасшедшим, она не могла отрицать, что привлекательность этого мужчины заставляет забыть о его недостатках. Теперь Гвен знала, что он действительно средневековый лэрд, и удивлялась тому, что не поверила ему раньше. Друстан буквально излучал надежность и властность. Он был настоящим мужчиной, сознавал свою мужественность и носил ее так же непринужденно, как килт с цветами своего клана.

Она так обрадовалась, что он жив, здоров и у нее есть шанс вовремя помочь ему, что не чуя ног помчалась вниз по лестнице. Именно тогда отец Друстана Сильван, которого она вчера перепутала с Эйнштейном, сказал, что она может быть беременна, и Гвен споткнулась. Упоминание о беременности подействовало на нее не хуже глотка крепчайшего кофе, и она застыла на месте.

«Недостаточно просто купить презервативы, Кэссиди, ими нужно еще и пользоваться!»

Друстан отбросил вороную гриву и посмотрел на Гвен. Его глаза вспыхнули: он определенно оценил ее привлекательность, но не узнал ее. Как она и ожидала. Умом она понимала, что он ее не узнает. А вот сердце все равно болезненно сжалось, когда знакомый серебряный взгляд скользнул по ней как по симпатичной, но все же – незнакомке.

В этом не было ни логики, ни резона, но Гвен стало больно от его слов о других женщинах, деливших с ним постель. Ее нервы были натянуты как струны, и, когда Друстан равнодушно повернулся к ней спиной, прозвучал последний аккорд.

Она не думала, ее реакция была слепой и инстинктивной. Гвен выпалила единственную фразу, которая могла заставить его обернуться и снова посмотреть на нее. Она глупо пожертвовала долгосрочными целями во имя мимолетной победы.

И сама ужаснулась тому, что сделала. Неудивительно, что мама постоянно предупреждала ее о вреде эмоций. Даже гений, поддавшись эмоциям, превращается в дурака.

Гвен нужно было, чтобы Друстан ее выслушал, а теперь он явно не станет этого делать. Она сказала ему, что они были любовниками, до того как он узнал всю историю. Сама спровоцировала его на грубость и недоверчивость.

– Впустите меня! – Девушка снова застучала по двери. – Мне нужно рассказать все до конца!

Но ссора внутри была такой, что ее крик прозвучал не громче шепота.

Стряхнув с платья прилипшие листья, Гвен поднялась на ноги и посмотрела на дверь. Раз уж обитателям замка пока не до нее, можно хотя бы осмотреть замок… Но он был таким огромным, а Гвен стояла так близко, что ей почти ничего не было видно. С тем же успехом блоха, усевшаяся на голову слона, могла пытаться рассмотреть гиганта целиком. Ладно, пока внутри ссорятся, можно немного погулять.

Убрав волосы с глаз, Гвен развернулась. И замерла, чувствуя, что сердце подскочило вверх и застыло в горле.

«Невозможно!» – кричал ее разум.

А невозможность прекрасно себя чувствовала в ярком свете дня. Невозможность в виде невероятно сексуального Друстана. Который неторопливым шагом направлялся в ее сторону. На этом Друстане были кожаные штаны и свободная рубаха с распущенным воротом, открывавшим мускулистую грудь. Друстан улыбался, а утреннее солнце нимбом окутывало его фигуру.

И в это же время Друстан-в-замке продолжал орать. Гвен его слышала.

Согласно законам физики, двух идентичных личностей в одном времени ткань реальности не перенесла бы. И все же перед ней стоял второй Друстан. Что случится, если они встретятся? Один из них просто исчезнет?

Друстан-за-дверью не узнал ее, а Друстан-во-дворе смотрел на нее с такой радостной улыбкой, что просто не мог быть никем иным, кроме ее Друстана.

Ну и что ей делать теперь, когда их двое?

Подсознание намекнуло на нечто крайне неприличное… но очень интригующее. Ну правда, ведь оба они – один и тот же человек, так что она никого ни с кем не обманет. Покраснев, Гвен велела подсознанию заткнуться. Ее Друстан не стал хмуриться и не смотрел с недоверием. Он приподнял бровь, состроил до боли знакомую гримасу и улыбнулся, распахнув объятия.

Она не стала медлить. С воплем облегчения Гвен бросилась к нему. Он поймал ее в воздухе и забросил ее ноги себе на талию точно так же, как делал это в ее времени.

И рассмеялся, когда она осыпала его лицо поцелуями. Гвен понятия не имела, что ей делать с двумя горцами или как это вообще возможно, знала только, что за минувшие двенадцать часов соскучилась по нему больше, чем по всем остальным за всю свою жизнь.

– Поцелуй меня, – сказала она.

– Ох, англичанка, мой поцелуй будет смелее твоих.

Гвен растаяла в его руках. Этот мужчина определенно умел целоваться. Его поцелуй был требовательным, агрессивным, шелковым, жарким, голодным… и вот-вот ее захлестнет волна жара.

«Вот-вот!» – подумала она, жадно целуя его в ответ.

У его губ был вкус вина и корицы, он целовался просто удивительно, и все же… и все же никакого отклика этот поцелуй не вызывал.

– М-м-м-ф. – Она попыталась сказать: «Подожди, что-то не так», но Друстан, даже если и услышал, не обратил внимания на ее слова и продолжал целовать ее.

У Гвен закружилась голова. Что-то в этом Друстане было не так, и его поцелуй не оказывал своего обычного пьянящего действия. Где-то за спиной хлопнула дверь, и Гвен попыталась отстраниться, но он ей не позволил.

А потом она услышала знакомый рев, и второй Друстан оторвал ее от первого. Железная рука прижала ее к нему, и Гвен задохнулась.

Она смотрела то на одного, то на другого, моргала и надеялась, что через пару секунд видение исчезнет. Двойники смотрели друг другу в глаза. Подерутся? Если бы Гвен застала свою копию в такой ситуации, она бы наверняка пнула ее пару раз. Особенно сегодня. Особенно за глупость.

– Да что с тобой не так? – В глазах Друстана-в-кожаных-штанах светились страсть и недовольство.

– Что со мной не так? – зарычал Друстан-в-килте. – Со мной не так вот эта девица, которая целуется с тобой и утверждает, что я лишил ее девственности!

Друстан-в-килте опустил Гвен на землю.

– И я пытаюсь уберечь хотя бы тебя от ее лживых сетей!

– А мне нравятся ее лживые сети. В них тепло и сладко, как в сетях любой девушки, – хмыкнул Друстан-в-штанах.

Друстан-в-килте прорычал нечто странное с таким диким акцентом, что Гвен не разобрала ни слова. Друстан-в-штанах зарычал в ответ, и только тогда в дверях показался нос Сильвана, решившего проверить, что происходит во дворе.

«Я сошла с ума», – подумала Гвен, глядя на двойников широко раскрытыми глазами. Они стояли лицом к лицу, спорили, а она, подобрав платье, осторожно пятилась от них и напряженно вслушивалась в непонятные слова, надеясь уловить хоть что-то знакомое.

«Думай. Всему этому должно быть логическое объяснение».

– Друстан. Дуг. – Сильван строго посмотрел на спорщиков. – Немедленно прекратите.

Дуг! Понимание было, как луч света в мешанине спутанных чувств.

Гвен нахмурилась и часто задышала. Вот еще одно, о чем Друстан не удосужился ей сказать, – о том, что они с Дугом близнецы. И это не последний сюрприз, который ждет ее, по той простой причине, что Друстан явно не стремился облегчить ей задачу. Но именно эта недомолвка чуть не довела Гвен до инфаркта.

Она пнула настоящего Друстана по ноге.

– Ты не сказал мне, что вы с братом близнецы!

Но он продолжал спорить с Дугом, словно не почувствовал удара. Впрочем, это неудивительно, ведь на ней такие мягкие туфли. Гвен внезапно заскучала по своим туристическим ботинкам на тяжелой подошве.

«И теперь у меня две проблемы», – подумала она. Дуг все еще жив, а это значит, что она должна спасти и его. Сама возможность ее радовала, но задача определенно усложнялась. Для начала нужно в конце концов выяснить, какое сегодня число, потом узнать ближайшие планы Дуга и определить, какая поездка может представлять для него опасность. Его нельзя подпускать к поместью Эллиотов.

Гвен смотрела на братьев и старалась подметить и запомнить разницу между ними, чтобы не ошибиться снова. Они были близнецами: общей ДНК было не менее семидесяти пяти процентов. Если бы солнце не светило Дугу в спину, Гвен бы не ошиблась. Он был очень высок, но все же на несколько сантиметров ниже Друстана. Его волосы – которые она не успела рассмотреть, когда он шел к ней, – были завязаны в длинный хвост. Иссиня-черные, они были длиннее, чем у Друстана. Гвен подошла поближе, чтобы рассмотреть детали, и с трудом увернулась – братья слишком бурно жестикулировали. Ох, ничего себе! Глаза Друстана были невозможного серебряного цвета, а глаза Дуга оказались густо-золотыми.

Ух ты! Двое идеальных, самых красивых мужчин из всех, кого она видела, стояли перед ней пока что живые и здоровые.

Друстан перестал ругаться и уставился на нее.

– Кто ты такая?

– Я пыталась тебе рассказать. Но давай, если что-то будет неясно или просто тебе не понравится, ты будешь сначала уточнять, а потом уже швыряться рассказчиками. – Гвен уперла руки в бока и уставилась на него в ответ. – Нет уж. Ты ведешь себя как варвар. А я считала, что ты умнее.

Она тоже вела себя не очень умно, но лучшая защита – это нападение, верно? Друстан открыл рот… и снова закрыл. Ха, ехидно подумала Гвен, трюк сработал. Дуг удивленно поднял брови и расхохотался.

– Должен сказать, что такая мелкая…

– Я не ньяффка! – вспыхнула Гвен.

– …что для такой миниатюрной девушки в тебе на удивление много огня.

– Не тяни к этому огню свои лапы, – отрезал Друстан и явно удивился своей реакции, потому что быстро добавил: – Я не хочу, чтобы ты попался на ее уловки. Совершенно ясно, что она хочет найти себе мужа.

– Я не хочу найти себе мужа, – спокойно поправила его Гвен. – Я хочу найти хоть кого-нибудь с зачатками интеллекта.

– Кхм. Тогда тебе нужен я, милая, – мягко сказал Сильван, помахав ей рукой в пятнышках чернил.

Друстан нахмурился.

– Но ведь это действительно так. – Сильван скрестил руки на груди и прислонился спиной к косяку. – Потому что я не ору уже полчаса как бешеный, вместо того чтобы задать нужные вопросы и получить ответы.

– Вот именно, – сказала Гвен, беря его под руку.

С Друстаном сейчас говорить бесполезно, пусть он немного остынет. Она шагнула в замок, волоча Сильвана за собой, и пинком захлопнула дверь.

– Я не могу вам сказать, – в третий раз повторила Гвен, начиная жалеть о том, что согласилась поговорить с Сильваном.