Текст книги "Кровь отверженных"

– Я не пью раньше полудня.

– А, ну ладно, – сказал он. – Может, тогда колу?

Не дожидаясь ответа, он вынул из холодильника две бутылки.

– Ну и жарища, – сказал Джеффри.

– Да, – согласился Опоссум и открыл бутылки о край стола. – Ты, наверное, зашел попросить, чтобы я приглядел за твоей мамашей.

– Я бы и сам, да у меня дома серьезное дело, – сказал он, и ему стало приятно от того, что Грант стал для него домом. – Если, конечно, ты не возражаешь.

– Пустое, – отмахнулся он и подал Джеффри колу. – Не думай об этом. Она же наша соседка.

– Спасибо, – сказал Джеффри.

Он смотрел, как Опоссум достал с полки пакет с арахисом и открыл его зубами. Предложил ему, но Джеффри покачал головой.

– Очень жаль, что она упала, – сказал Опоссум и бросил в открытое горло бутылки горсть орехов. – Последнее время стоит жуткая жара. Думаю, у нее просто закружилась голова.

Джеффри глотнул колу. Опоссум был в своем репертуаре – прикрывал Мэй Толливер. Джерри Лонг не зря получил свое прозвище, когда в тот день притворялся мертвым во дворе Джеффри. Если он и преуспел в чем-то, так это в том, что не обращал внимания на то, что происходит у него на глазах.

В окна ворвался тяжелый рэп. Джеффри оглянулся и увидел, что к дому подъехал большой пикап бордового цвета. Музыкальная какофония сотрясала воздух до тех пор, пока двигатель не отключился. Из машины выскочил угрюмый подросток и вошел в магазин.

На нем была рубашка под цвет автомобиля с белыми буквами «Вперед, Тайд», выведенными на свирепом слоне. Прежде всего Джеффри обратил внимание на его волосы. Они были пшеничного цвета с маленькими алыми заколками на концах. Когда он шел, заколки стукались одна о другую. На парне были обрезанные у колена камуфляжные черно-серые штаны, а носки и кроссовки – цвета «Кримсон Тайд», спортивного клуба Алабамского университета. Джеффри вздрогнул, поняв, что подросток с ног до головы одет в цвета команды.

– Привет, папа, – сказал парень, обращаясь к Опоссуму.

Джеффри переглянулся с другом и недоуменно взглянул на подростка.

– Джаред? – спросил он, не веря, что это – очаровательный ребенок Опоссума и Нелл.

Парень был больше похож на байкера из алабамской банды.

– Привет, дядя Ловкач, – буркнул Джаред и, шаркая ногами по полу, прошел мимо Джеффри и отца в комнату позади стойки.

– Послушай, – сказал Джеффри. – Это же бред какой-то.

– Мы надеемся, что он одумается. – Опоссум пожал плечами. – Он любит животных, а всем известно, что ветеринарная школа Оберна гораздо лучше алабамской.

Джеффри стиснул зубы, чтобы не рассмеяться.

– Сейчас вернусь, – сказал Опоссум и пошел за сыном. – Угощайся, бери что хочешь.

Джеффри одним глотком покончил с колой и пошел в другой конец магазина – посмотреть, какая у Опоссума наживка. Там стояли проволочные клетки со стрекочущими сверчками и большие пластмассовые бочонки, наполненные мокрой грязью, в которой, по всей видимости, копошилась тысяча червей. Поверх клеток со сверчками был поставлен небольшой резервуар с мелкой рыбешкой. Тут же лежали сети и посуда для перевозки наживки. Сара любила удить рыбу, Джеффри захотелось привезти ей червей, но потом он подумал, что доставить наживку в машине будет затруднительно. По дороге ему придется остановиться, чтобы поесть, и оставлять червей в жарком автомобиле будет неразумно. К тому же в Гранте полно магазинов, торгующих наживкой.

Джеффри бросил пустую бутылку из-под колы в ящик – похоже, что таре здесь уготована вторая жизнь – и взглянул из окна на детский центр.[3]3
  Место, где присматривают за детьми, пока родители на работе. Вариант групп продленного дня.


[Закрыть] Там настал перерыв, и ребятишки с громким криком выбежали из здания. Интересно, подумал Джеффри, чувствовала ли Дженни Уивер когда-либо себя такой же свободной? Он не мог представить себе толстую девочку бегающей по двору сломя голову. Сидела, должно быть, в тени, читала книжку и ждала, когда звонок пригласит ее в класс. Там она чувствовала себя гораздо комфортнее.

– Вы здесь работаете? – спросил кто-то.

Джеффри вздрогнул и обернулся. Позади него стоял мужчина лет тридцати. По мнению Джеффри, он был типичный белый наемный рабочий: худой, смирный, с порезами от бритья. Руки у него были мускулистыми, возможно, от работы на стройке. Изо рта торчала сигарета.

– Нет, – ответил Джеффри.

Он чувствовал легкое смущение, оттого что его застали бесцельно пялящимся в окно.

– Я засмотрелся на детей.

– Да, – сказал человек и подошел к Джеффри. – Они обычно гуляют здесь в это время.

– Наверное, среди них и ваш ребенок? – спросил Джеффри.

Мужчина бросил на него странный взгляд, словно присматриваясь. Он поднес к лицу руку, задумчиво потер подбородок. Джеффри с изумлением заметил татуировку между большим и указательным пальцами. Она была точно такой, как у Марка Паттерсона.

Джеффри отвернулся и задумался. Взглянул в окно и увидел в стекле отражение мужчины.

– Хорошая татуировка, – сказал Джеффри.

Мужчина откликнулся заговорщицким шепотом:

– У вас тоже есть?

Джеффри сжал губы и отрицательно покачал головой.

– А почему нет? – спросил мужчина.

– Из-за работы, – сказал Джеффри, стараясь говорить спокойно.

У него возникло дурное предчувствие. Мозг старался понять что-то, однако своими заключениями с ним не делился.

– Не многие люди знают, что это значит, – сказал мужчина и сжал руку в кулак и с легкой улыбкой взглянул на татуировку.

– Я видел это у мальчика, – сказал Джеффри. – Не у такого, как эти, – он кивнул в сторону детворы. – Постарше.

Мужчина весело улыбнулся.

– Вы предпочитаете тех, что постарше?

Джеффри посмотрел через плечо мужчины, чтобы увидеть, где Опоссум.

– Он не скоро вернется, – заверил его незнакомец. – Его парень каждый день доставляет ему неприятности.

– Вот как?

– Да, – сказал мужчина.

Джеффри снова взглянул в окно и посмотрел на носящихся по двору детей другими глазами. Они уже не казались ему свободными и беззаботными. Они выглядели беззащитными.

Мужчина шагнул к Джеффри и рукой с татуировкой показал в окно.

– Видите вон ту? – спросил он. – Маленькую, с книжкой?

Джеффри посмотрел в указанном направлении и увидел сидевшую под деревом девочку. Она читала книжку, совсем как только что представившаяся ему в воображении Дженни Уивер.

– Это моя, – сказал мужчина.

Джеффри почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы. По тому, как мужчина произнес эти слова, стало ясно, что девочка не его дочь. В его голосе звучали собственнические нотки, окрашенные сексуальностью.

– Даже на таком расстоянии можно сказать, что у нее очаровательный маленький рот.

Джеффри медленно обернулся, стараясь скрыть отвращение.

– Почему бы нам не пойти отсюда, чтобы свободно поговорить об этом?

Мужчина прищурился:

– А здесь чем плохо?

– Здесь я почему-то нервничаю, – сказал Джеффри и заставил себя улыбнуться.

Мужчина долго смотрел на него, потом едва заметно кивнул.

– Хорошо, – сказал он и пошел к выходу, каждые пять шагов оглядываясь, чтобы узнать – идет ли за ним Джеффри.

Позади здания мужчина повернулся, но Джеффри ударил его сзади по коленям. Тот свалился на землю.

– О господи! – воскликнул он и сжался в клубок.

– Заткнись, – приказал Джеффри и ударил мужчину в бедро.

Достаточно сильно, чтобы тот понял: вставать не имеет смысла.

Мужчина остался лежать, все так же согнувшись. Видимо, думал, что Джеффри станет его бить. В его поведении было что-то жалкое и в то же время отвратительное. Видимо, он понимал, почему кому-то хотелось так поступить с ним, и он принимал наказание.

Джеффри оглянулся по сторонам – никого. Он хотел избить мужчину за дурные намерения в отношении ребенка, но увидев лежавшую на земле жалкую, скулившую, сжавшуюся в клубок фигуру, слегка растерялся. Одно дело ударить того, кто оказывает сопротивление, и совсем другое – избивать беззащитного человека.

– Встань! – приказал Джеффри.

Человек выглянул из-под скрещенных рук, стараясь угадать, не сыграют ли с ним злую шутку. Джеффри отступил на шаг, и человек медленно разогнулся и встал. Поднялась пыль, и Джеффри закашлялся.

– Чего вы хотите? – спросил мужчина и вынул сигареты из кармана рубашки.

Пачка помялась, и, сигарета согнулась, когда он сунул ее в рот. Трясущимися руками он попытался ее зажечь.

Джеффри поборол желание выхватить сигарету из его рта.

– Что означает эта татуировка?

Мужчина пожал плечами, в его позе появилась некоторая самоуверенность.

– Ты что, состоишь в каком-то клубе? – спросил Джеффри.

– Да, это клуб извращенцев, – сказал мужчина. – Мы любим маленьких девочек. Вы это хотите узнать?

– У других людей тоже такая татуировка?

– Не знаю, – ответил он. – Я не знаю никаких имен, если вас это интересует. Мы общаемся через Интернет. Анонимно.

Джеффри тяжело вздохнул. Помимо всего прочего, Интернет вскормил педофилов, объединил их. Он обменивались историями, фантазиями, а иногда и детьми. В недавней истории были громкие уголовные дела, но даже ФБР действовало недостаточно быстро, отслеживая этих людей.

– Что стоит за этой татуировкой? – спросил Джеффри. Мужчина устремил на него тяжелый взгляд.

– Что, черт возьми, вы имеете в виду?

– А ну говори, – процедил Джеффри сквозь зубы, – если не хочешь оказаться на земле, распрощавшись с прямой кишкой.

Мужчина кивнул и сделал затяжку. Медленно выпустил дым изо рта и ноздрей.

– Сердце, – начал он, указывая на свою руку. – Большое сердце черного цвета.

Джеффри кивнул.

– Но внутри него маленькое сердце, верно? – Человек любовно посмотрел на татуировку. – Маленькое сердце белого цвета. Оно чистое.

– Чистое? – переспросил Джеффри. Где-то он это уже слышал. – Что ты имеешь в виду?

– Ну, это, как ребенок. Ребенок ведь чистый.

Он позволил себе улыбнуться.

– Белое сердце делает чистым небольшую часть черного сердца. Это любовь, понимаете? Только любовь.

Джеффри должен был как-то занять свои руки, чтобы не сшибить человека на землю. Он выставил вперед ладонь и сказал:

– Дай мне свой бумажник.

Мужчина быстро повиновался. Не стал протестовать, когда Джеффри вынул из своего кармана маленькую записную книжку и записал информацию.

– На!

Джеффри швырнул бумажник так сильно, что он ударился об грудь мужчины и отскочил, прежде чем тот успел его схватить.

– Я записал твое имя и адрес. Если ты когда-нибудь явишься в этот магазин или будешь слоняться вокруг детского центра, мой приятель выбьет у тебя мозги.

Джеффри сделал паузу.

– Понял?

– Да, сэр, – сказал мужчина, опустив глаза в землю.

– Скажи мне адрес сайта, – приказал Джеффри.

Человек не отрывал глаз от земли. Джеффри сделал шаг вперед, и мужчина попятился, поднял руки.

– Это группа любителей девочек, – сказал он. – Она иногда меняет адрес. Ее надо искать.

Джеффри записал фразу, хотя она была ему знакома.

Мужчина сделал новую затяжку, задержал дым в горле. Выпустил струю и спросил:

– Я свободен?

– Эта девочка… – сказал Джеффри, пытаясь сохранять спокойствие. – Если когда-нибудь ее обидишь…

– У меня не было ни с кем контакта, – сказал мужчина. – Просто люблю смотреть.

Он подкинул ботинком камешек.

– Они такие симпатичные, понимаете? Ну как можно обидеть этих милашек?

Джеффри, не раздумывая, ударил его кулаком в рот. На землю вместе с кровью вылетел зуб. Мужчина снова свалился, ожидая побоев.

Джеффри вернулся в магазин. Его переполняло чувство омерзения.

9

Школу имени Роберта Ли местные жители называли «супершколой». Это означало, что здание было рассчитано на полторы тысячи учащихся из трех городков округа Грант. На самом деле помещение было недостаточно просторным, и временные классные комнаты размещались в вагончиках, стоявших на школьном бейсбольном поле. В школе имелись четыре заместителя директора и сам директор, Джордж Клэй, который, судя по всем свидетельствам, большую часть времени проводил за столом, сочиняя для губернатора новую образовательную программу. Он заполнял многочисленные формы и присутствовал при переаттестации учителей. Обучением детей почти не занимался.

Брэд обмахивался фуражкой. Полицейские ботинки гулко припечатывали пол. Лена машинально подсчитывала шаги. Они шли по коридору, с обеих сторон которого выстроились личные шкафчики учеников. На полу лежала белоснежная кафельная плитка, стены выкрашены в серый цвет, а ученические шкафчики – в темно-красный. Многочисленные плакаты призывали южан к новым свершениям и убеждали школьников сказать «нет» наркотикам, сигаретам и сексу.

– Этого недостаточно, – шепотом сказал Брэд.

Лена не закатила глаза, хотя трудно было удержаться. После того как они поговорили с Джорджем Клэем, Брэд вел себя, словно новый ученик, а не коп. Он и внешне был похож на мальчишку – круглое лицо, растрепанные светлые волосы, которые то и дело падали ему на глаза.

– Это кабинет мисс Мак, – сказал он, показывая на закрытую дверь. – Она учила меня английскому, – добавил он и снова откинул прядь волос.

– Гм, – произнесла Лена и не обернулась.

Все двери в коридоре были закрыты и заперты на ключ. Как и большинство провинциальных школ, школа имени Роберта Ли принимала меры против вторжения посторонних. На всякий случай здесь дежурили двое полицейских, следивших за порядком. Лену как патрульного офицера нередко вызывали в школу для ареста наркоторговцев и скандалистов. Из своего опыта она знала, что справляться со школьными нарушителями порядка намного труднее, чем с их взрослыми коллегами. Несовершеннолетние преступники знали законы лучше большинства полицейских, а потому ничего не боялись.

– Здесь все переменилось, – сказал Брэд, вторя ее мыслям. – Не знаю, как учителя с ними справляются.

– Так же, как и мы, – ответила Лена, стремясь прекратить разговор.

Она никогда не любила школу и чувствовала себя здесь не в своей тарелке. После разговора с Марком Паттерсоном Лена испытывала внутренний разлад: к ней частично вернулась уверенность, оттого что удалось наладить контакт с мальчиком, но в то же время ее угнетала мысль, что она позволила подростку нарушить дистанцию. Хуже всего, что Джеффри тоже это заметил.

– Ну вот мы и пришли, – сказал Брэд, остановившись возле шкафчика Дженни Уивер.

Он вынул из кармана листок бумаги, развернул его и сказал:

– Комбинация такая…

Лена, не дослушав, сунула под замок большой палец и открыла дверцу.

– Как вы это сделали? – поразился Брэд.

– Шифрами пользуются одни дегенераты.

Брэд покраснел, но постарался скрыть это – начал доставать вещи из шкафчика.

– Три учебника, – он подал их Лене, чтобы она пролистала страницы. – Тетрадь, – продолжил он. – Два карандаша и пачка жевательной резинки.

Лена заглянула в узкий шкафчик и подумала, что Дженни Уивер была намного аккуратнее, чем она. Внутренние стенки не были далее оклеены картинками.

– И это все? – спросила она, хотя и сама все видела.

– Все, – ответил Брэд и пролистал книги, которые Лена уже проверила.

Лена открыла тетрадь со щенком на обложке. Там было шесть цветных табличек, по одной на каждый урок. Они делили бумагу на сектора. Заполнены были почти все страницы, но, насколько Лена могла судить, там были лишь учебные записи. Дженни Уивер даже на уголках ничего не нарисовала.

– Должно быть, она была хорошей ученицей, – заметила Лена.

– Ей было тринадцать, а она ходила в девятый класс.

– В этом есть что-то необычное?

– Это значит, что она перескочила через класс, – сказал Брэд и уложил книги в шкаф в том же порядке; взял пачку жевательной резинки – проверил, действительно ли это резинка.

– Да, аккуратная была девочка.

Лена согласилась и протянула Брэду тетрадь. Подождала, пока он ее листал: мало ли – вдруг она что-нибудь пропустила?

– И почерк какой хороший, – грустно промолвил Брэд.

– Что ты о ней подумал, когда вы ездили кататься на лыжах?

Брэд откинул прядь волос.

– Ее было не слышно. Как же я жалею, что почти ее не заметил. Впрочем, девочки держались особняком. С ними должна была поехать миссис Грей, но она заболела в последнюю минуту.

Он покачал головой.

– Мальчики доставляли много хлопот. Я уделял им большую часть времени.

– А что скажешь о Дженни и Лэйси?

– Гм… – Брэд сморщил лоб. – Они ничем не занимались. Другие подростки катались на лыжах и веселились, а Дженни и Лэйси не принимали в этом никакого участия. У них была комната на двоих, и я видел их только во время ужина.

– Как они себя вели?

– Похоже, они придумали собственный язык общения. Посматривали на меня и хихикали. Ну, вы знаете этих девчонок.

Он смущенно переступил с ноги на ногу, и Лена ясно увидела, почему они смеялись. О девочках-подростках Брэд знал не больше козы.

– В их поведении не было ничего странного?

– Более странного, чем смех без причины?

– Брэд… – сказала Лена и замолчала.

Не стала говорить, почему девочки над ним смеялись. Сказать, что они посчитали его придурком, значит обидеть человека. Тогда Лене придется утешать его до конца дня.

Он уставился на нее, ожидая продолжения.

– Просто… – Лена снова запнулась. – Тебе не показалось, что Дженни была больна?

– Об этом меня и шеф спросил, – Брэд произнес эти слова как комплимент Лене. – Он очень интересовался Дженни, спрашивал, как она выглядела, с кем общалась.

Лена заперла шкаф и жестом пригласила следовать за ней.

– И что же?

– Она не показалась мне больной, – сказал Брэд. – Ну, как я уже и говорил, они держались особняком. Похоже, они недолюбливали других ребят. Честно говоря, не понимаю, зачем они поехали. Они не вписывались в эту группу.

– В каком смысле?

Он пожал плечами.

– Не пользовались популярностью. Хотя… Лэйси, если бы захотела, могла бы примкнуть к остальным. Она резвая девочка, вполне могла бы стать капитаном болельщиков.

Брэд покачал головой, словно пытаясь во всем разобраться.

– Ну а Дженни уж точно нельзя было назвать популярной. Я, правда, не видел, чтобы кто-нибудь ей грубил – тогда бы я что-нибудь предпринял, – но и сказать, что они выражали по отношению к ней симпатию, тоже не могу.

– Разве ты не обязан был их опекать?

Он понял упрек и немедленно принял оборонительную позицию.

– Я присматривал за ними, как положено, но ведь я там был только один, да и мальчики вызывали больше беспокойства, чем девочки.

Лена прикусила язык, удивляясь, как такого тупицу, как Брэд, взяли в полицию.

– Ну вот мы и на месте, – сказал Брэд и остановился напротив библиотеки.

Он открыл перед Леной дверь. По-видимому, в раннем детстве мама научила его это делать. Работая в паре с Фрэнком, а потом с Джеффри, Лена привыкла к тому, что мужчины открывают перед ней двери, так что теперь она едва замечала эту дань вежливости.

В библиотеке было прохладно и уютно. На стенах висели ученические работы. Вдаль уходили ряды стеллажей, до отказа заполненных книгами. Из двадцати компьютеров – одна из образовательных инициатив, поддержанных лотереей Джорджии, – половина не работала, смотрела на посетителей темными глазницами экранов, потому что школьная электроподстанция не была рассчитана на дополнительную нагрузку.

В библиотеке имелась галерея, окруженная перилами, и Лена вдруг представила, как какой-нибудь подросток сидит там и думает, что нет ничего проще, чем открыть сверху огонь по одноклассникам.

Брэд выжидающе посмотрел на нее.

– Вон они, – сказал он и указал на сидевших за столом подростков: трех девочек и троих мальчиков.

Лена мгновенно поняла то, о чем он ей только что сказал: эти ребята уж точно популярные. Это чувствовалось в том, как они сидели, болтали и смеялись. Привлекательные, одетые по последней моде, с небрежно уверенным видом, свойственным избалованным детям.

– Давай разберемся с этим, – сказала Лена и решительно направилась к столу.

Постояла несколько секунд, но никто из подростков на нее и внимания не обратил. Лена взглянула на Брэда и кашлянула. Когда это не сработало, постучала по столу костяшками пальцев. Группа постепенно притихла, и две девочки подняли на нее глаза, но не раньше, чем закончили разговор.

– Я детектив Адамс, – представилась Лена, – а это офицер Стивенс.

Две девочки хихикнули, словно знали самый лучший секрет. Их смех напомнил Лене одну из причин, по которым она не любила подростков, особенно девочек-тинейджеров. Нет на свете более вредного существа, чем девочка вот такого возраста. Возможно, причина в том, что мальчики решают спор кулаками, а девочки мучают и изводят жертву самыми изощренными способами.

Одна из хихикающих девчонок щелкнула жевательной резинкой, а другая сказала:

– Мы знаем Брэда.

Лена старалась не проявлять враждебности. Брэд тем временем представил детей:

– Хизер, Бриттани и Шэнна, – сказал он, последовательно показывая рукой.

Затем сообщил имена мальчишек. Те так далеко откинулись на стульях, что их ягодицы почти касались пола.

– Карсон, Рори и Купер.

Лена дивилась тому, что родители перестали давать детям нормальные имена. Наверное, скоро и манерам учить не будут.

– Хорошо, – сказала она и уселась напротив ребят. – Давайте быстренько все обсудим, и вы вернетесь в класс.

– А зачем нам тут торчать? – голос Бриттани был столь же враждебным, как и ее поза.

– На Рождество вы с офицером Стивенсом ездили кататься на лыжах, – сказала Лена. – С вами была Дженни Уивер. Знаете, что произошло в субботу?

– Да, – щелкнула резинкой Шэнна. – Вы ее застрелили.

Лена глубоко вздохнула и решила не реагировать на ее слова. Какой бы дрянной ни была сама она в этом возрасте, но так говорить с полицейским никогда бы себе не позволила.

– Мы хотим задать вам несколько обычных вопросов, нужно выяснить, почему она так поступила.

Заговорил один из мальчиков. Лена не могла вспомнить его имя, но это было и неважно, потому что они все были на один лад.

– А мой отец знает, что вы со мной говорите?

– Как тебя зовут? – спросила Лена.

– Карсон.

– Карсон, – повторила она и посмотрела на него не менее воинственным взглядом.

Глаза у подростка были красными, зрачки – расширенными.

– Что? – спросил он, отведя взгляд.

Скрестил руки, со скучающим видом обвел глазами помещение.

– Только что погибла твоя одноклассница, – напомнила ему Лена. – Разве тебе не хочется помочь нам выяснить, почему?

– Потому, что вы ее застрелили, – ответил Карсон и подхватил свой рюкзак. – Могу я идти?

– Может, сначала пригласим доктора Клэя, чтобы он заглянул в твой рюкзак? – сказала Лена.

Карсон самодовольно улыбнулся.

– У вас нет на это законной причины.

– Верно, – согласилась Лена. – А доктору Клэю никакой причины не требуется.

Карсон знал, что она права. Бросил ранец на пол.

– Что вы хотите знать?

Лена медленно выдохнула.

– Расскажи мне о Дженни Уивер.

Он махнул рукой.

– Я ее толком и не знал. Да, она ездила с нами, но они с Лэйси ни с кем не общались.

Другие мальчики закивали. Один из них сказал:

– Им вечеринки не нравились.

– Она нас младше, – добавил Карсон. – А с младенцами мы не общаемся.

Лена повернулась к девочкам.

– А вы что скажете?

Первой откликнулась Бриттани. Она, как и другие, сидела откинувшись назад, вжав позвоночник в спинку стула, в позе, напоминавшей о шарике-липучке «силли патти». Заговорила она, как и предполагала Лена, – ноющим и агрессивным голосом. С обществом явно что-то неладно, раз оно позволяет детям так говорить со взрослыми.

– Дженни была со странностями, – сказала Бриттани.

Лена попыталась расшевелить их и спросила:

– Разве вы не были друзьями?

– Уж точно – нет, – включилась Шэнна. – Я, например, терпеть ее не могла.

Она произнесла это с гордым видом.

– Вот как? – спросила Лена.

Задор Шэнны слегка увял, когда она заметила, что Лена настроена серьезно. Голос ее звучал уже не так уверенно, когда она сказала:

– Мы не были друзьями.

– И никто из нас не был, – заметила Хизер.

Пожалуй, она была разумнее других. Лена подумала, что из всех шестерых эта девочка единственная выказывала сожаление. Хизер напомнила Лене себя в ее возрасте. Она была на периферии событий, и интересовал ее больше спорт, чем школьные сплетни.

– Дженни всегда была молчаливой. Даже в младших классах.

– Вы все учились в одной школе?

Они кивнули.

Хизер указала на других девочек:

– Мы все живем по соседству с ней. И на автобусе одно время вместе ездили.

– Но не дружили? – уточнила Лена.

– Друзей у нее почти не было. Хизер помолчала и добавила:

– Когда она впервые появилась в наших краях, я пыталась поговорить с ней, но ей больше нравилось сидеть дома и читать. Приглашала ее пару раз погулять, но она не захотела, поэтому я больше не пыталась.

– Она никому из нас не нравилась, – сказала Бриттани. – Она была настоящим… Как это?

– Интровертом.

Шэнна рассмеялась и прикрыла рукой рот.

– Да, точно, – подтвердила она.

– Но она дружила с Лэйси Паттерсон, – напомнила им Лена.

Девочки переглянулись.

– Ведь так? – спросила Лена.

Они одновременно пожали плечами. Мальчики то ли находились в коматозном состоянии, то ли им просто было неинтересно.

Лена вздохнула, откинулась на спинку стула.

– Что ж, придется просидеть всю ночь, пока не скажете то, что мне необходимо узнать.

Похоже, они ей поверили, хотя сама Лена страшно хотела уйти из школы.

Бриттани заговорила первой.

– Она дружила с Лэйси только из-за Марка.

– Из-за Марка Паттерсона, брата Лэйси?

– Ну ладно, – сказала Шэнна и махнула рукой.

Ее голос звучал взволнованно, словно от настойчивых вопросов Лены у нее началось головокружение, и она хотела рассказать все, что наболело.

– Она была шлюхой.

– Шэнна! – ужаснулась Хизер.

– Ты сама знаешь, что это правда, – возразила Шэнна. – Она спала не с одним Марком.

Брэд заерзал в кресле. Таким смущенным Лена его еще не видела, а это уже говорило о многом.

– С кем она спала? – спросила Лена и посмотрела на мальчиков.

Все отводили глаза.

– Кроме Марка, не могу сказать точно. – Шэнна произнесла эти слова, словно сидела с подружками за завтраком. – Но до меня несколько раз доходили слухи, что она делала парням минет…

– Господи! – вмешалась Хизер. – Она же мертва! Зачем тебе понадобилось это говорить?

– Затем, что это правда! – закричала Шэнна.

Хизер выглядела рассерженной.

– Это были лишь слухи. Достоверно никто ничего не знает.

– И что это были за слухи? – спросила Лена.

Шэнна только и ждала этого вопроса.

– У нее был секс с некоторыми парнями, а происходило это в физкультурном зале после пятого урока.

– Минет или половые акты? – спросила Лена, по-прежнему глядя на мальчиков.

Шэнна пожала плечами и покосилась на Хизер.

– Меня же там не было.

– А Хизер была?

– Хизер мальчиков не любит, – объявила Шэнна.

– Заткнись! – испуганно вскричала Хизер.

Интересно, подумала Лена, не выглядит ли она сейчас такой же шокированной, как Брэд. Похоже, в школьной библиотеке разыгрывалось местная версия шоу Джерри Спрингера.[4]4
  Актер и ведущий самого скандального в Америке дневного телешоу.


[Закрыть]

– Ну ладно! – сказала Лена и подняла руки, пытаясь утихомирить собравшихся. – У вас есть доказательство, что Дженни была распутна?

Девочки молчали, переглядывались друг с другом.

– Стало быть, нет, – сказала Лена. – Вы не можете назвать мне никого из мальчиков, с которыми она вступала в интимные отношения?

Карсон зашевелился в кресле, но тоже ничего не сказал.

– Марк, – пожала плечами Шэнна. – Но Марк, похоже, переспал со всеми.

– Мы не шутим, – пробормотала Бриттани с некоторым сожалением в голосе.

Лена вздохнула, потерла переносицу. У нее начиналась головная боль, похоже, она продлится до конца дня.

– Ну хорошо, может, скажете, кто первый разнес эти слухи?

Все пожали плечами. Это был универсальный ответ тинейджеров на любые вопросы. Лена даже подумала, не будут ли у них позднее проблемы с мышцей плечевого сустава.

– Мне говорила об этом Пэнси Дейвис, – сказала Шэнна.

– А мне сказала, будто Дженни в четверг вечером спала с Роном Уилсоном, – сообщила Бриттани. – И вы знаете, что в тот день Рон был у Фрэнка.

– Фрэнк сказал, что он потихоньку ушел! – пропищала Шэнна.

– Стоп, стоп!

Лена подняла руки, ей казалось, что они, словно утки, защиплют ее до смерти.

– Никто из вас не помнит, откуда дошли до вас эти слухи?

– Все просто принимали это как данность, – сказала Хизер. – Я не помню, кто мне сказал, но Дженни всегда вела себя странно. Она могла пойти с мальчиками, которых не знала. С мальчиками из двенадцатого класса.

– А их имен вы не знаете?

Хизер покачала головой.

– Они намного нас старше.

– Они не из разряда популярных? – спросила Лена.

– Некоторые из них были со странностями, – сказала Бриттани. – Не из тех старшеклассников, которых я знаю. Не популярные. С придурью, вроде Дженни.

– Она ездила с ними домой на автобусе?

– У них были машины, – сказала Хизер. – Старшеклассникам выдают водительские права.

– Ты запомнила какой-нибудь автомобиль?

Хизер покачала головой, но Бриттани щелкнула пальцами:

– Один автомобиль я запомнила.

И повернулась к Шэнне:

– Помнишь тот красивый черный «сандерберд»?

– Новый или старый? – спросила Лена.

– Старый, с большим салоном, – сказала Шэнна. – Он очень шумел, похоже, с двигателем было что-то не в порядке.

– А водитель учился в этой школе?

Они снова переглянулись.

– Может быть, – сказала Бриттани.

– Не думаю, – засомневалась Шэнна.

Хизер пожала плечами.

– Я не обращаю внимания на машины.

Лена взглянула на мальчиков.

– А из вас кто-нибудь видел такую машину?

Они пожали плечами и покачали головами.

Лена попыталась зайти с другой стороны.

– Кто-нибудь из вас знает, за что Дженни хотела убить Марка?

Девочки молчали, затем Бриттани сказала:

– Нам и самим хотелось его прикончить.

Лена скрестила руки. Смотрела на мальчиков, раздумывая, отчего они все время молчат.

– Ну ладно, – сказала она.

Все сразу же стали вставать, но она их остановила:

– Карсон, Кори, Ропер!

– Рори и Купер, – поправил Брэд.

– Хорошо, – сказала Лена. – Неважно. Мальчики останутся. Девочки могут уйти.

Она повернулась к Брэду.

– Запиши номера их телефонов и адреса.

Брэд кивнул. Он знал, что она хочет от него избавиться и ничего не имел против.

Лена уселась напротив мальчиков и молчала, пока они не начали ерзать на стульях.

– Ну? – сказала она.

Первым заговорил Карсон.

– Да, она этим занималась.

Другие мальчики закивали.

– Вы все с ней спали?

Они не ответили.

– Что это было? Минет? Или что-то другое? – спросила Лена.

– Трах, – сказал Карсон.

Лена почувствовала, что щеки ее вспыхнули, но не от смущения.

– Когда это происходило?

– Марк один раз привел ее ко мне в дом. У нас была вечеринка с поцелуями.

– Вы вроде говорили, что Дженни на такие вечеринки не ходила.

– Верно, – согласился Карсон. – Но Марк велел ей прийти и расслабиться.

Он рассмеялся:

– Ради Марка она на все была готова.

– Итак, – Лена хотела выяснить все подробности, – там были Марк, Дженни и вы трое.

Они все кивнули.

– Она немного выпила и принялась за нас.

Лена сжала губы, удерживаясь от вопросов.

– Марк пообещал, что она сделает все, что мы захотим.

Один из мальчиков улыбнулся:

– И она сделала.

– У вас у всех был с нею секс? – спросила Лена.

Карсон пожал плечами и самодовольно улыбнулся: