Текст книги "Пусть будет как есть. Беседы в Бомбее. 2010–2011"

Но тогда ты не можешь не быть сексуально озабоченным. Возможно, ты становишься холостяком. Ты даешь обет воздержания. Это то, что называется брах-мачарья, поскольку ты это затаиваешь.

С.: Так когда люди говорят: «Здесь хорошая энергия. У этого человека хорошая энергия, или у этого храма, или у этого дома»…

К.: Ты резонируешь с тем пространством. Есть гармонический резонанс.

С.: А если есть отрицательная энергия…

К.: Тогда ты не резонируешь так, как тебе нравится.

С.: Так что в тот момент…

К.: На следующий день ты можешь сразу отправиться с тем парнем в постель. Это поразительно. Сегодня ты выходишь за него замуж, а завтра ты могла бы его убить. Это действительно часто случается.

С.: Всегда.

К.: На самом деле, всегда. Люди женятся, когда они принимают противозачаточные пилюли. А потом они хотят иметь ребенка, так что она не принимает пилюлю. И вдруг вся энергия другая, и они больше не могут заниматься любовью. Влечение полностью пропало. Запах другой, они больше не резонируют, и им приходится снова разводиться. О многом приходится думать, прежде чем заключать брак или говорить «навсегда». Так что здесь нет ничьей вины. Это просто энергия, резонирующая в комфорте или в дискомфорте. И все это может меняться на следующий день. Ничто не бывает определенно или навсегда. Все это непредсказуемо. В какие-то дни ты нравишься самому себе, и ты говоришь: «я всегда мог бы быть этим парнем». А на следующий день ты мог бы его сразу убить. Рай и ад. И когда ты называешь это раем, в единении с самим собой, тогда ты думаешь: «это могло бы продолжаться вечно, я бы не возражал». А на следующий день это становится адом, и тогда ты мог бы это сразу прикончить. Фантастика! Непредсказуемая любовь. Неуправляемая, непредсказуемая. Всегда разная. Но отца ты бы всегда убил!!

С.: Сдвиг восприятия осознавания к осознаванию. Но я не уверен, осознает ли осознавание осознавание, это не что-то осознающее осознавание?

К.: Что?

С.: Осознавание, осознающее само себя.

К.: А?

С.: Поскольку не может быть двух осознаваний.

К.: Что? Так это ложное осознавание. Ложное осознавание, осознающее ложное осознавание. Ложное, ложное, ложное. Ложное осознает ложное. Какая разница, если ложное осознает ложное?

С.: Так что может видеть, что есть два осознавания? Осознавание, выступающее в роли свидетеля? Направляющее осознавание на осознавание?

К.: Смысл направления осознавания на осознавание в том, чтобы быть осознаванием, не знающим осознавания. Но как только ты знаешь осознавание, есть два ложных осознавания.

Поэтому твое естественное состояние – быть осознаванием, не знающим осознавания. Но как только у тебя есть осознавание, оно искусственное. Искусственный владелец, обладающий искусственным осознаванием. Поскольку есть двое. Есть разделение. А разделение не может быть реальным. Поскольку То, что является осознаванием, не знает осознавания. Как им можно обладать?

С.: Так что же это тогда? Сознание, которое распознает или видит То?

К.: Видит То?

С.: Вы имеете в виду, что это было бы состояние джняни?

К.: Какое состояние джняни?

С.: Осознавание, распознающее ложное осознавание.

К.: Нет. Когда джняни знает джняни, тогда «джняни» все еще пребывает в неведении. Когда джняни является джняни, джняни больше не знает никакого «джняни». Это джняни. Это бхакта. Но нет никого, кто является бхактой или джняни. Когда джняни знает, что он – джняни, это, несомненно, ложный джняни. Если джняни делает себя другим по отношению к чему-то еще и считает себя джняни, а ты становишься аджняни, всегда, когда есть проводящий различие – это неведение.

В Природе есть только Природа. Для джняни нет никакого джняни.

С.: Так это не распознавание?

К.: Нет. Это просто бытие Тем, чем ты не можешь не быть. Когда есть осознавание, Ты – осознавание, но не знающий осознавание. Когда есть Я-естьность, то есть Я-естьность, но ты не знаешь Я-естьности. Когда есть мир, то есть мир, но Ты не знаешь никакого мира. Когда есть отсутствие, то есть отсутствие, и тогда Ты – отсутствие. Ты – всегда То, что есть. Но нет никого, кто есть То. Никогда не было. Так что никто не может на это претендовать. В этом нет никакого до и после.

С.: Это то, где Я есть все еще пытается продолжать существовать.

К.: Ты продолжаешь существовать в искусственном. Потому что искусственному нужен искусственный опыт, чтобы оставаться в искусственном существовании. Это система выживания искусственного. Ложному нужны ложные переживания, чтобы оставаться в ложном. Поскольку оно не может выживать в Реальности. Поэтому все, что делает «я», даже самоисследование, это попытка оставаться «я». Поскольку в этом ожидании оно подтверждает, что есть тот, кому нужно что-то делать и кто может что-то получать. И такова его природа. Фантом всегда будет стараться выживать. Сознание всегда будет пытаться делать понятие из того, как оно должно быть. Даже идея знания или джняни может случаться только в нереальном. Реальность не знает никакой Реальности и никакого различия. Ни в чем нет никакого различия. Поэтому даже идея джняни, джняна, или бхакти, бхакта, есть только в сновидении. Для Того, что ты есть, ничего такого нет. Только в сновидении есть имена и понятия и все, что ты можешь предложить. Реальность никогда не провозглашает себя как что бы то ни было. А то, что провозглашает себя как что-либо, – это искусственный провозглашающий, который делает искусственное заявление. И Сердце никогда не провозглашает себя. Это сама жизнь как искусственный создатель, искусственное создавание, искусственное то, что может создаваться, как в различиях. Но посредством этого Оно не становится искусственным. Поэтому Оно является Тем, будучи Тем. Но Оно не знает, что является Тем.

С.: Вы говорите о «Я есть»?

К.: Нет, это – Сердце. «Есть Я» – это бытие «Я есть». Это уже вполне комфортно. Мы говорили о самоиссле-довании, заканчивающем страдание, и пребывании в «Я есть» или Я-естьности. Я-есть или единость – это уже вполне комфортно. Так что если ты спрашиваешь меня, что ты можешь делать в сновидении, чтобы чувствовать больший комфорт, то ты можешь делать самоисследование, ты можешь пребывать в «Я есть». А потом, возможно, в осознавании. Это лучше, чем здесь. Но все, что лучше, чем что-то другое, должно быть в сновидении. Так что да, если ты спрашиваешь лично меня: «Что я могу делать, чтобы иметь лучшую жизнь и спокойствие ума, и хорошо себя чувствовать?» – ладно, занимайся самоисследованием и оставайся в Я-естьности. А чтобы оставаться в Я-естьности, ты просто повторяешь «Я есть, есть Я», и тогда ты естественно входишь в тот поток Я-естьности. Если ты делаешь это постоянно, 24/7/365, а не только несколько часов в день. Это должен быть непрерывный поток. И если это происходит, то это уже милость. Милость даже то, что ты можешь поднять бровь. Так что по той милости, которая помещает тебя в страдание, та же самая милость помещает тебя в не-страдание. Но более комфортное все равно недостаточно комфортно. Все еще есть то, что проводит различие между комфортом и дискомфортом. И это всегда подобно аду. Только в аду есть рай и ад. Только в разделении. А разделение означает время, страдание, различение. Есть что-то хорошее и что-то плохое. Это называется адом. Так что сам Бог бывает дьяволом, создающим свой собственный ад. Hell-eluja[44]44
  Непереводимая игра слов: hell (англ.) = ад; hallelujah = аллилуйя. – Пер.


[Закрыть]. Когда Бог не знает себя, нет ни ада, ни рая, ни чего бы то ни было. Тогда Бог – это То, что является Богом, не знающим Бога. Но как только Бог знает Бога, есть два Бога. Бог и Бог. И тогда происходит вся история любовного романа с самим Собой. Но любящий и возлюбленный различны, и тогда Он сражается с самим Собой. Вся история, как мы ее знаем. Вся «Махабхарата», все войны. Как только Бог знает Бога, Бог увлекается самим Собой. Но это можно назвать любовью.

С.: Сомнительная любовь.

К.: Сомнительная или нет. Она никогда не бывает удовлетворяющей, та любовь. Эта относительная любовь Бога, любящего Бога, никогда не бывает удовлетворяющей и никогда не кончается, и в ней никогда не бывает счастливого конца. Никакого счастливого конца. И если ты видишь, что в этом относительном любовном романе никогда нет счастливого конца, то идея, что ты можешь получить то, чего ты в этом, возможно, жаждешь – я бы назвал это дерьмом, – возможно, кончается, и тогда ты являешься Тем, что есть несмотря на. И это уже само удовлетворение – быть несмотря на все то сновидение, несмотря на все те единство, разделение, самадхи.

С.: Это великолепно. Великолепно для чего? Для кого?

К.: В сновидении я бы сказал, что если ты можешь входить в Я-естьность и оставаться там, почему нет?

Почему ты должен страдать? Но если ты спрашиваешь меня, было бы это концом чего-либо, то нет. Все кончается только бытием Тем, что ты есть. Потому что для Того, что ты есть, ничего никогда не начиналось и ничего никогда не кончается. Поэтому абсолютный конец истории просто в бытии Тем, что ты есть. Поскольку Ты не знаешь никакого начала, Ты не знаешь никакого конца. Но то, что знает начало, будет всегда искать конец. И всегда искать счастливый конец. Но это невозможно!

С.: Если ты в Я-естьности, это все еще в сознании?

К.: Да.

С.: А если ты являешься Тем, что ты есть, это в сознании?

К.: Нет ни осознавания, ни сознания, ни чего бы то ни было. Тогда Ты абсолютно не знаешь, чем Ты являешься и чем Ты не являешься. Имеет место абсолютное отсутствие всякого присутствия любой идеи того, чем Ты являешься и чем Ты не являешься. Нет абсолютно никакого различения чего бы то ни было.

С.: Как в глубоком сне?

К.: В глубоком глубоком сне. Всегда говорят, что в глубоком сне все еще есть осознавание. Осознавание, которое отличается от Я-естьности, и тогда все что угодно является этим сновидением. Так что глубокий глубокий сон – это природа глубокого сна. И тогда оттуда ты становишься природой Я-естьности, а потом природой мира, будучи тем, что ты есть. Но это никогда не различается в Природе. Оно не знает никакого различия. Оно никогда не различается ни в чем.

С.: Но можете ли вы быть Тем, что вы есть, сейчас, когда вы говорите?

К.: Я говорю? А Я говорю? Конечно, Я есть То, что я есть. Ты думаешь, что когда Я говорю, Я не являюсь Тем, что я есть?

С.: Да, но сейчас вы в сознании.

К.: Мне не нужно быть в сознании.

С.: Вы не в сознании?

К.: Нет.

С.: Не осознаете?

К.: Нет, если бы Я осознавал, то был бы отличным от чего-то еще. То, что я есть, никогда не осознает и никогда не бывает в сознании или не в сознании.

С.: Но как вы тогда можете говорить?

К.: Говорение случается. Это чудо. Это фантастика.

С.: Но вы сознаете, что говорите, разве нет?

К.: Нет. Что-то произносится, но если немного позднее ты спрашиваешь меня, говорил ли я что-либо, то если ты спрашиваешь То, чем я являюсь, Я бы сказал, что Я никогда ничего не сказал.

С.: Вы не сознаете слова?

К.: Нет. Как я говорил, мне абсолютно безразлично, правильные они или неправильные.

С.: Но вы нас видите?

К.: Я вижу ослов.

С.: Но вы видите здесь каких-то людей?

К.: Нет, я просто вижу информацию о чем-то, я не знаю. Я вижу различия, но различия не делают никаких различий.

С.: Разве вам не нужно быть осознающим, чтобы что-то видеть?

К.: Нет.

С.: Что же тогда означает осознавание?

К.: Осознавание? Пробужденность. Нечто должно быть бодрствующим. Но в этом нет никакого «я». Я бы даже сказал: «Когда есть осознавание, то Я – осознавание. А когда есть Я-естьность, то Я – Я-естьность. А когда есть это, Я – это». Но это не значит, что мне нужно это знать. Я являюсь этим, просто будучи Тем, что я есть, Тем, чем я не могу не быть. И чем ты не можешь не быть. Но оно никогда этого не требует. Нет ничего вроде того, что я сейчас должен быть присутствующим, или я должен быть осознающим, или нечто должно быть сознательным, чтобы что-либо делать. Слова просто произносятся сами собой. Я не мог бы заранее думать, что я говорю. Я слишком ленив, чтобы осознавать, что я делаю. Это неистощимо. Все случается само. Сновидение уже снится, вещи уже произошли. Момент за моментом, это просто еще один кинокадр, который уже закончился.

Это похоже на никогда не кончающуюся дискуссию. Сознание всегда где-то находится и говорит о том, как оно есть. Никогда не кончающийся рассказ. Так что этому никогда не будет конца, поскольку никогда не будет никакого последнего слова или чьего бы то ни было окончательного понимания. Сознание никогда не будет понимать сознание каким бы то ни было относительным образом. Но просто будучи Тем, что оно есть, Оно больше не знает никакого сознания, не зная сознания. И это – природа самого понимания, самого знания. И не нужно ничего понимать или знать. Просто будучи Тем, что ты есть. Но как только Ты хочешь знать, Ты отделяешь себя от Себя самого, даже в воображаемом разделении, и тогда Ты хочешь знать своего возлюбленного, а это невозможно. Никак. Но просто будучи Тем, что ты есть, Ты и есть твой возлюбленный, и Тебе не нужно этого знать. И посредством этого Ты абсолютно обладаешь своим возлюбленным.

Абсолютное владение – это просто бытие Тем, чем ты не можешь не быть. Это абсолютное обладание – просто будучи Тем, что есть. Но попытка обладать в относительности, будучи собственником твоего возлюбленного, зная твоего возлюбленного и контролируя твоего возлюбленного, – это называется страданием. Ты страдаешь от этого относительного любовного романа. Ты уже не можешь контролировать все. Ты больше не можешь контролировать ничего, поскольку Ты – то, что есть. Ты – абсолютный сновидец, который сновидит все сновидение. Но теперь слишком поздно. Теперь Ты больше не можешь его изменять.

С.: Но теперь я думаю, что я – этот фантом.

К.: Да, и это – часть этого сновидения. Это то, как Ты теперь реализуешь Себя личным образом. Но это не делает Тебя меньше или больше. Энергия, которой Ты являешься, Жизнь, которой Ты являешься, не становится меньше, если Она осознает себя в этом относительном маленьком «я». Переживание своей малости не делает Тебя малым. Переживание маленького «я» не делает Тебя маленьким. В этом красота Того, что является абсолютным Переживающим, Оно не становится тем, что переживается. Оно все равно остается Природой, каковой Оно является. Так что ни в чем нет никакой опасности. Но ты хочешь это знать! Лично! Каждый, кого я знаю, хочет знать это лично. Они хотят класть это в свой карман знания, и это всегда должно быть доступно для «я». «Всякий раз, когда я чувствую себя не так хорошо, я достаю это и показываю это себе, и тогда у меня есть инструмент для того, чтобы быть счастливым». Фантастика! Так что каждый подобен ученику, что означает, что ты хочешь учиться тому, как быть счастливым. Ты хочешь иметь инструменты и понятия для того, чтобы это делать. И понимание, и маленькие изречения, чтобы ты просто повторял что-то как мантру. «Если я повторяю эту мантру, я буду в гармонии со всем». Чудесные мантры. Иногда это какое-то время действует, иногда нет. Это действительно было бы нечто, если бы я сидел здесь и пытался прекратить чье-либо страдание!

С.: Вы можете попробовать на мне!

К.: Тогда здесь была бы жалость.

С.: Нет, вы можете делать это без жалости.

К.: Нет, мне нужна жалость, иначе я не заинтересован. Для жалости нужен тот, кто жалеет самого себя, и тогда видит других, которые тоже страдают. Нужен тот, кто страдает, который видит другого страдальца. Так что мне приходится играть в эту игру и притворяться, что есть страдалец, говорящий с еще одним страдальцем. «Что мы можем делать? В моем случае я нашел такой инструмент: я просто принимаю все, что приходит. Может быть, тебе тоже стоит это попробовать».

С.: Вы страдаете?

К.: То, что я есть, никогда не страдало.

С.: Раньше вы страдали?

К.: Для Того, что я есть, не было никакого раньше.

С.: У вас нет памяти о страдании?

К.: У Того, что я есть, нет памяти ни о чем. То, чем я являюсь, и есть Память. То, что я есть, – это То. Вот почему порой я говорю о вещах, о которых никогда не слышал. Это не может исходить от этого маленького чего-то. Я не знаю. Тебе надо говорить мне, кого ты спрашиваешь? Ты спрашиваешь иллюзорного Карла или То, что я есть?

С.: Я спрашиваю фантома. Тот фантом еще страдает или нет?

К.: Иногда бывает неудобно, иногда удобно. И порой болит спина.

С.: Но вы об этом беспокоитесь?

К.: Безусловно беспокоюсь. Я принимаю пилюли, иногда я даже хожу в аюрведические лечебницы. Иногда я хожу к дантисту, если у меня болит зуб.

С.: Вы страдаете из-за этого?

К.: Если это продолжается слишком долго. Если это продолжается несколько дней, я думаю: «Черт, может быть, их все вырвать!»

С.: Так это беззаботная забота.

К.: Ничего не менялось. Ничему не нужно меняться. История продолжается. До последнего вздоха этого тралала. Вот что мне нравится в этих парнях вроде Нисаргадатты и Раманы: это болезнь, которая пройдет сама. Она пришла сама, она сама и уйдет.

С.: Но он казался таким отрешенным, Рамана.

К.: Нет. На кухне он был подобен фурии! В этом красота твоей Природы! Ничему не нужно меняться. Ты можешь быть таким же придурком, как был до этого, и это не имеет значения. И я бы не старался не быть таковым. Быть может, ты даже станешь абсолютным придурком. Быть может, тебя больше не волнует, придурок ты или нет. Некоторым не слишком приятно рядом с тобой. Некоторые жалуются. Ничему не нужно меняться. Тебе не нужно потом быть славным парнем.

Ты не обязан быть любящим. Некоторые создают такое впечатление, они вдруг всех обнимают. Я счастлив, что ко мне никто не прикасается. Кто создает нормы? Это лучший ответ Раманы и Нисаргадатты. Оба давали один и тот же ответ: «Кто создает нормы?»

Какая абсолютно совершенная ловушка

Бомбей, 26.02.2011

С.: Мы искали и искали, и теперь мы получили ответ, что невозможно знать самого Себя.

К.: Нет, ты не можешь знать самого Себя, но невозможно не знать самого Себя.

С.: И все это для комфорта?

К.: Ты ищешь комфорта, который Ты никогда не терял.

С.: Но, тем не менее, поиск есть потому, что есть дискомфорт?

К.: Нет, Ты переживаешь дискомфорт, а Комфорт, которым Ты являешься, Ты никогда не будешь переживать. Так что Ты никогда не утрачивал свой Комфорт, но всегда будешь переживать дискомфорт.

С.: Что можно делать в относительной жизни, чтобы делать ее более комфортной; быть может, мы поговорим об этом?

К.: Мы всегда говорим об этом: «Как дела?»

С.: Быть может, нам хотелось бы знать от вас, что мы можем делать, чтобы сделать относительную жизнь более комфортной. Если мы не можем знать, что мы такое.

К.: В следующий раз, если ты хочешь войти в две встречающиеся жидкости и что-то случается, не входи туда.

С.: Я не вхожу куда?

К.: Да. Это была бы «Тибетская Книга мертвых».

С.: Да, но это будет следующий раз.

К.: Но это был бы мой совет. Если ты можешь это делать. Поскольку что бы ты сейчас ни делал, это в любом случае слишком поздно. Теперь у тебя есть это тело, и что-то рождается, все, что ты делаешь сейчас, – это пытаешься лечить что-то, что неизлечимо. Возможно, ты только можешь сделать это менее болезненным.

С.: Что мы можем делать в относительной жизни, чтобы сделать ее менее болезненной?

К.: Ходить к врачу.

С.: Я думал, вы, возможно, могли бы дать нам какой-то хороший совет. Помимо врача.

К.: Лучшим дантистом было бы бытие Тем, что ты есть, – это искоренение всех идей о том, что нужно лечить или не лечить. Это абсолютный врач – бытие

Тем, что ты есть. Это было бы абсолютное лечение. Просто быть Тем, чем ты не можешь не быть, – это самому быть врачом. Не нуждаться ни в каком враче. Поэтому бытие Тем, что ты есть, было бы концом всех идей о том, что нечто должно быть другим или исцеленным, или что тебе нужно быть здоровым или очищенным, или что ты нуждаешься в комфорте. Все это мгновенно уйдет. В долю секунды все эти идеи здоровья и болезни, комфорта и дискомфорта просто фью. Так что если ты спрашиваешь меня, это для меня абсолютное лечение. Искоренение корневой мысли «Я». Это как лечение корня зуба. Но без наркоза оно иногда причиняет боль. Это радикальное лечение без наркоза. И я думаю, оно болезненно. Поэтому то, что я здесь делаю, – это даю немного веселящего газа, придумываю много шуток, чтобы радикальное лечение не было таким болезненным. Поскольку в ином случае оно весьма болезненно. И ты не сидишь спокойно. Итак, что еще?

С.: Может быть, я могу задать один вопрос, потому что на самом деле я не понял.

К.: Я думаю, мы будем говорить об этом следующие 20 лет.

С.: Что вы имеете в виду, говоря «ложное свидетельство, кажущееся реальным»?

К.: Да, ложное свидетельство – поскольку Ты считаешь реальным свидетельство того, что у Тебя есть тело. Таким образом Ты считаешь реальными видимость тела, видимость энергии. То, что есть тело. Это ложное свидетельство, кажущееся реальным. Так что Ты считаешь реальным эту видимость, это феноменальное переживание тела. Это ложное свидетельство, что Ты думаешь: «но я могу его потрогать, я его ощущаю».

С.: Но Реальности оно кажется реальным?

К.: Нет, оно кажется реальным фантому. Поскольку даже фантом – это ложная видимость. Поэтому сперва требуется ложная видимость фантома. А потом фантом является смотрителем и принимает что-либо как реальное или нереальное. Поэтому первая корневая «Я»-мысль, фантомное «Я», «Я»-осознавание уже ложны, как и та видимость света и звука, которые ты считаешь реальными. Оттуда и дальше есть ложное «Я». И оттуда происходит ложь. То, что ты считаешь собой, ложно. Так, если ты считаешь себя осознаванием, это ложно. Если ты считаешь себя сознанием – ложно. Если ты считаешь себя телом – ложно. Чем бы ты себя ни считал – это ложно. С самого начала. Ложно, ложно, ложно. И это природа нети-нети-нети. Все, что ты можешь переживать, даже переживающий, – ложно. Не То.

С.: Но кто создает переживание?

К.: Нет никакого «кто».

С.: Тогда как мы получаем тот Дух?

К.: Да, как может То, что является энергией, переживать само Себя? Быть может, можно говорить, что То, что является Пара-Брахманом, сперва познает Себя как переживающего. Но то, что Он знает Себя в качестве первого, в качестве переживающего, – это уже переживание, а не То, что является Пара-Брахманом. Ты никогда не узнаешь, личное оно или безличное. Есть ли кто-то или нет. Но Тому, что является Пара-Брахманом, не нужно знать, есть ли кто-то или нет. Поскольку имеет место полное отсутствие любого присутствия кого бы то ни было, кому нужно что бы то ни было знать. Так что теперь слишком поздно. Потому что теперь есть кто-то, кому нужно знать, есть кто-то или нет. И это слишком поздно. Для некоторых людей, для некоторых учителей есть некто. А для других людей, других учителей нет никого. Но и то, и другое – понятия. Главное то, что твоей Природе никогда не нужно знать, есть ли кто-то или нет, для того чтобы быть Тем, чем она является. То, чему нужно знать, чем оно является, это уже слишком поздно.

С.: Какое же тогда правильное время?

К.: Никакого времени вообще нет. Не может быть никакого правильного или неправильного времени. Поскольку время – это идея разделения. Время – это идея того, что есть второе прибавление существования. Но такового нет. Так что это ложное свидетельство, то, что сейчас ты переживаешь момент за моментом, ты думаешь, что есть время. Ты переживаешь Себя как переживающего, отличного от того, что ты переживаешь. Это похоже на свидетельство. «Я здесь, а переживание там». Но это ложное свидетельство. Если бы тот мир был реальным, он всегда был бы таким. Поэтому все свидетельства дают тебе неверную картину. Это все ложно. Все пусто. Так что если кто-то заявляет, что знает, что он такое, он безусловно лжет. Любое место, где ты находишься, ложно. Ложно, ложно, ложно. Поэтому находиться ложно, не находиться ложно. Все, что ты делаешь или не делаешь, ложно. Но это забавно! Разве это не забавно? Если все, что ты делаешь или не делаешь, ложно? А тому, что не ложно, никогда не нужно быть не ложным. А то, чему нужно что-то делать, всегда будет ложным. Не ложное всегда не ложно, а то, что ложно, всегда ложно. И тому, что не ложно, не нужно становиться не ложным, а то, что нереально, никогда не становится реальным. Так что быть не ложным очень легко. Но становиться не ложным, делать это не ложным, невозможно. Знать самого себя как То, чем ты являешься, абсолютно легко. Поскольку просто быть Тем, что ты есть, чем ты не можешь не быть, абсолютно легко. Но становиться этим невозможно.

С.: Но все мы хотим становиться, становиться, становиться…

К.: Да, что за идея! И никто не может этого объяснить. Все большие парни, Рамана, Нисаргадатта, всегда говорили: «Как так может быть, что искатель ищет то, что является искателем?» Потому что без искателя там не было бы искателя, ищущего искателя. Но как это может случаться? Это случается. Почему нет? Все спрашивают «Почему? Почему?» А почему нет? Так что если ты спрашиваешь меня, это то, как Ты Себя реализовываешь. В поисках Себя. Также как Ты исследуешь Свою природу, момент за моментом переживая то, чем Ты являешься. Реализовывая то, что ты есть. Но слово «реализовывать» означает «настоящая ложь»[45]45
  Здесь в значении «реализовывать», «осознавать» используется английский глагол realize, созвучный фразе real lies = настоящая ложь. – Пер.


[Закрыть].

Это не истина. Все, что бы ты ни переживал, – ложь. Аспекты Того, чем ты являешься, но не То, что ты есть. Поэтому истину, если ты называешь это истиной, никогда невозможно переживать. И что это была бы за истина, которую ты мог бы переживать и ты был бы отличным от нее? Относительная истина.

С.: Истина – это опять понятие?

К.: Все является понятием. Но, чтобы могло быть понятие, Ты уже должен быть. Так что «быть или не быть» – это не вопрос. Это понятие. Основным учением Рамакришны, указателем было то, что даже для того, чтобы сомневаться в своем существовании, Ты сперва должен существовать, до того сомневающегося, который задается вопросом есть ли он или нет. То, что является вопрошающим, должно быть Тем, что оно есть, чтобы вообще мог быть вопрос или ответ или что угодно, что тебе приходит в голову. Даже чтобы могло быть осознавание (реализация), осознающий (реализовывающий), который осознает (реализовывает) то, что можно осознавать (реализовать), до этого, несмотря на это, есть То, что является Реальностью. Реальностью осознающего (реализовывающего). Поэтому ты даже можешь отрицать свое существование, но чтобы ты мог отрицать свое существование, Ты должен существовать. Так что это очень легко. Но недостижимо. И потому этим невозможно обладать. В этом красота Твоей Природы – Ты не можешь обладать Собой. В этом вся красота – быть может, Ты называешь Себя тем, что является Сердцем. Но То, что называется Сердцем, никогда не может принадлежать никому. И не может быть разбито никем и ничем. А то относительное сердце, которым ты обладаешь, всегда рано или поздно будет разбито. И потому это вроде сердечной муки.

С.: Но оно разбивается, и опять разбивается, и опять разбивается..

К.: Оно разбивается, и разбивается, и разбивается. А потом оно снова исцеляется и опять разбивается. Оно снова исцеляется и снова разбивается. Это как с костью. Можно ломать кость бесконечное число раз, и она будет снова срастаться, а потом ты снова ее ломаешь.

С.: Иногда нам кажется – быть может, это последний раз…

К.: Ха-ха-ха! А потом ты выздоравливаешь…

С.: Потом ты выздоравливаешь, но потом…

К.: Потом ты опять ломаешься. Тогда ты опять надеешься: «Быть может, следующий раз лучше, чем прошлый». А следующий всегда даже хуже, чем прошлый. Тогда оно снова разбивается. А любовная история не кончается. Твое сердце уже разбивалось бесконечное число раз, но оно всегда снова исцеляется, потому что ты забываешь, как это было в прошлый раз. И ты надеешься, что в следующий раз будет лучше. Это безумие. Насколько глупым можно быть? Но как абсолютное Знание, которым ты являешься, Ты так же глуп, как в Своей реализации. Абсолютная Природа, абсолютная в своем знании и абсолютная в своей глупости. Всегда опять влюбляющаяся в образы, ложные свидетельства. И этого нельзя избежать. Снова и снова. Каждое утро ты влюбляешься в это, чем бы оно ни было, и тогда ты начинаешь о нем беспокоиться. Чистя зубы и думая, что ему становится лучше.

С.: Если только есть эта оболочка…

К.: Нет, Ты переживаешь Себя даже как Дух. Даже без этой оболочки, Ты переживаешь Себя как пространство. Чтобы переживать Себя, Тебе не нужно тело как малый носитель. Чтобы переживать Себя, у Тебя есть даже большой носитель, Дух. А потом даже осознавание. Ты переживаешь Себя как осознавание. А осознавание не нуждается в теле.

С.: Мы не будем знать Дух, нам известна только эта оболочка.

К.: Если Ты хочешь говорить о Своем осознавании, где нет двух, потому что сейчас Ты создаешь кого-то, с кем Ты можешь говорить. Поскольку Ты хочешь говорить с самим Собой. Поскольку иметь это переживание и не иметь возможности им поделиться ничего не значит. Поэтому если Ты хочешь им делиться, Тебе нужно быть членом человечества, кем-то, говорящим с кем-то еще. А тогда даже когда Ты становишься просветленным, Ты хочешь этим делиться. Это удивительно. Я всегда говорю: вообрази, что ты был бы просветленным, и никому до этого нет дела. Никто не хочет это знать. Это становится шуткой! Это шутка. И если ты можешь кого-то рассмешить, это лучшее, что ты можешь сделать. «Ты просветленный? Ха ха ха!» Как забавно.

С.: Так, Карл, вы говорите, что в Духе ты тоже реализуешь себя. Есть ли чувство единства?

К.: Дух – это часть реализации. Это одна из комнат Твоего дома. Осознавание – это комната. Дух – это комната. А это вроде заполненной комнаты. На самом деле переполненной. И тогда Ты идешь в отсутствие, в подвал, где нет никакой комнаты. Тогда Ты не переживаешь никакой комнаты. А потом Ты идешь на крышу, и тогда есть открытое помещение. Тогда у Тебя открытое сердце, открытый дом. И тогда то, что внизу, – это закрытый дом. У Тебя есть все разные части дома, которые Ты можешь переживать.

С.: Но даже существование в качестве Духа – это дискомфорт?

К.: Нет. Но противоположностью дискомфорта не может быть абсолютный Комфорт, у которого нет никакой противоположности. Поэтому даже комфорт – это дискомфорт. Потому что когда есть комфорт, есть и дискомфорт. Они идут вместе. Так что даже комфорт – это дискомфорт, поскольку он создает дискомфорт, поскольку есть тот, кто различает комфорт и дискомфорт. Так что даже комфорт единости, создающий двойственность, – это дискомфорт. Это удивительно. Но я счастлив его уничтожать. Эту знаменитую единость: «И у меня было это блаженное переживание, и то блаженное переживание». Сколько волдырей нужно человеку?

С.: Этим утром мы смотрели У. Г. (Кришнамурти) по ТВ…