Текст книги "Игры профессионалов"

Шейла поняла, что сейчас не стоит воспринимать эти слова всерьез, и тихо ответила:

– Спроси меня об этом еще раз, когда наверняка порвешь с Мелиссой.

Держа руку с бутылкой за спиной, она попятилась к двери, надеясь, что ему довольно будет и одной. Внизу, поставив виски в буфет, Шейла взяла фонарик и вышла во двор. Портрет Мелиссы лежал прямо под окном спальни Ника. Холст не пострадал, но рама треснула в одном месте. Шейла подняла портрет с земли и сказала, задумчиво глядя на улыбающееся лицо Мелиссы:

– Глупая девчонка! – Ей было жаль их обоих: и Мелиссу, и Ника.

На другое утро оба они проснулись с невыносимой головной болью. Ник мучился похмельем, а Мелисса – мигренью. Но пока он метался по имению, срывая злость на прислуге, она продолжала лежать в постели, намереваясь умереть в душной комнате с окнами, наглухо задернутыми шторами.

Роза вызвала по телефону их семейного врача и Дэниела. Они-то и заставили Мелиссу встать, умыться и проглотить несколько ложек бульона. О причине болезни Роза им ничего не сказала.

Вечером позвонила Кэти, она интересовалась самочувствием Мелиссы.

– Мне уже лучше, – сказала та. – Но только физически.

– На следующей неделе начинается турнир в Цюрихе, – сообщила Кэти. – Все будут удивлены, если ты не примешь в нем участие. Что молчишь? Ты не думаешь вернуться к работе?

– Я вылечу завтра утром, – ответила Мелисса. – Хуже мне уже не будет.

В аэропорт Хитроу ее довезла Роза.

– Мне думается, ты поспешила, – озабоченно твердила она по дороге. – Тебе следовало подольше побыть дома.

– Я окончательно сошла бы там с ума от безделья, – уныло ответила Мелисса. – Как ты считаешь, я когда-нибудь буду вновь счастлива? Впрочем, можешь не отвечать.

На прощание она поцеловала мать в щеку, мокрую от слез.

– Удачи тебе, дочка! Береги себя! – печально сказала Роза.

На сердце у них обеих скребли кошки.

Узнав об отъезде Мелиссы, Эйс изменил свою программу на этот месяц. После того, как Мелисса сделала аборт, он не звонил Розе и не знал, известно ли ей, кто организовал операцию дочери. Он специально прилетел в Англию рано утром. Объявившись внезапно в столь ранний час, он надеялся, что спросонья она не будет чересчур строга и неприступна.

Такси он отпустил, не доезжая до имения, и не спеша пошел по дорожке, с наслаждением вдыхая свежий прохладный воздух и любуясь своими владениями. Он, выходец из трущоб Лос-Анджелеса, стал хозяином древнего родового гнезда английских аристократов! Всякий раз, когда Эйс думал об этом, у него по спине пробегала дрожь. Ведь это место упоминается в туристических справочниках, здесь останавливались члены, королевской семьи! И вот теперь этим сказочным уголком Англии владеет он, Эйс Делани.

Потихоньку поднявшись по лестнице, он прокрался в гостиную, разделся и вошел в спальню, некогда принадлежавшую Дэниелу.

– Кто это! – испуганно воскликнула Роза, когда он лег рядом с ней на огромную кровать.

– Тихо! Это я, – сказал Эйс, запуская руку ей под ночную сорочку. – Какого черта ты напялила на себя столько одежды? – недовольно пробурчал он, запутавшись в складках материи.

– Я замерзла здесь одна, – втягивая живот от прикосновения его холодных пальцев, низким голосом ответила Роза. – Ночью было холодно.

– Сейчас я тебя согрею, – промурлыкал Эйс, сжимая ее груди и жадно целуя набухшие соски.

Роза застонала, когда он раздвинул коленом ей бедра и лег на нее сверху.

– Как дела у Мелиссы? – деловито осведомился Эйс, просовывая левую руку ей под спину.

– О, как чудесно, – выдохнула Роза, прижимаясь к нему всем телом. – Но почему ты не предупредил меня? – с упреком спросила она. – К чему такая спешка? Хорошо, что все обошлось.

– Джек улетел, Мелисса была в панике, – стараясь дышать ровно, хрипло ответил Эйс. – Она не хотела ребенка, это разрушило бы ее карьеру.

– Карьеру можно было бы продолжить и после родов, – возразила Роза. – Я могла бы взять заботу о младенце на себя.

– Я хотел сделать, как лучше, думал, что она пока не готова стать матерью. Этот Ник мог бы и поберечь ее: ведь она так неопытна в этих вопросах!

Ответа не последовало: Роза временно забыла о проблемах дочери, целиком отдавшись зову плоти.

ГЛАВА 8

После неуверенного старта, проиграв две первые встречи в турнире, Мелисса взяла себя в руки и, несмотря на продолжающиеся приступы головной боли, стала постепенно набирать форму. Вскоре ее рейтинг начал медленно расти, она одерживала одну победу за другой в трудных матчах и тренировалась с завидным упорством, доводя до совершенства сложные удары. А по вечерам, ложась в постель после тяжелого дня, она засыпала раньше, чем жуткие воспоминания успевали помешать ей погрузиться в спасительное забытье.

Она скучала по Нику, то и дело порывалась позвонить ему, но всякий раз, набрав номер его телефона, клала трубку. Что она могла ему сказать? О загубленном младенце она вообще старалась не думать, боясь вновь пережить кошмар, казавшийся ей теперь лишь страшным сном. Но убежать от опустошенности и тоски одиночества ей не удавалось.

Ее отношения с Кэти слегка изменились: их обеих тяготила эта гнусная история с тайным абортом. Они предпочитали жить в отдельных номерах, а Мелисса все больше времени проводила в обществе Лайзы Ренуик, с которой выступала в парных матчах.

– Ты вернешься в Англию на Рождество? – спросила однажды у нее новая подруга, пока они ожидали в раздевалке вызова на корт.

– Нет, – покачала головой Мелисса. – Я сказала родителям, что собираюсь погреться где-нибудь на солнышке.

– Тогда поехали со мной в Калифорнию! – предложила ей Лайза.

– С удовольствием, – согласилась Мелисса.

Хэл рад был увидеть ее вместе со своей сестрой в их доме в Сан-Франциско. Узнав же о разрыве Мелиссы с Ником, он просто возликовал. Лайза, сочувствуя ее горю, попросила брата не донимать гостью назойливыми ухаживаниями, и он вел себя с Мелиссой так, как со всеми другими подругами сестры: учтиво и дружелюбно.

Родители Хэла и Лайзы – Джошуа и Ханна Ренуик – встретили ее очень тепло. Вскоре она поняла, что эти люди отличаются исключительным гостеприимством: в их доме всегда было полно гостей и посетителей. Приятели их детей свободно пользовались бассейном и теннисным кортом – в отличие от трех профессионалов, предпочитающих отдохнуть от спорта хотя бы неделю в году.

Вечером накануне отъезда, когда Мелисса, упаковав свои вещи, вышла подышать свежим воздухом и полюбоваться звездным небом, к ней подошел Хэл.

– Я не помешаю? – спросил он, приветливо улыбаясь.

– Нет, – ответила она, ничего не заподозрив.

Хэл сел рядом с ней в шезлонг и вкрадчиво спросил:

– Отчего у тебя невеселый вид, Мелисса? Скучаешь по Нику?

– Да, – печально вздохнула она. – Но он больше не хочет меня видеть.

– Он ослеп или внезапно поглупел? – попытался пошутить Хэл.

– Ни то, ни другое, – усмехнулась Мелисса. – Я обидела его, и он не может мне этого простить.

Заметив у нее на глазах слезы, Хэл погладил ее по руке.

– Не могу поверить, что ты способна на непростительные поступки, – сказал он. – Если хочешь облегчить душу, можешь рассказать обо всем мне.

– Обещаешь, что никому потом не обмолвишься об услышанном? – спросила она. – И ничего не скажешь Лайзе?

– Даю слово!

– Ник разозлился на меня потому, что я сделала аборт! – опустив глаза, выпалила она, не в силах больше носить в себе наболевшее.

– Бедняжка! – воскликнул Хэл. – Как он может быть таким черствым после всего того, что тебе пришлось испытать! Он должен винить в первую очередь себя на свою неосмотрительность.

– Так по-твоему ничего ужасного я не совершила? – недоверчиво посмотрела на него Мелисса, тронутая его сочувствием.

– Разумеется, нет! А как еще ты могла бы поступить? – захлопал ресницами Хэл.

– Родить ребенка…

– В девятнадцать лет? Ты навсегда загубила бы свою карьеру, едва добившись ощутимых успехов! Об этом он не подумал?

– Ник не слишком-то высоко оценивает карьеру профессиональной теннисистки, – с горечью сказала Мелисса.

– Да, и он этого не скрывал, этот самодовольный хряк!

– Но я даже не сказала ему, что забеременела, – поспешно вставила Мелисса. – Я знала, что он не согласится на аборт.

– А его согласия и не требовалось, – горячо возразил ей Хэл. – Ты ему не жена и вправе самостоятельно решать, как лучше распорядиться своим организмом и карьерой. Ты правильно поступила, Мелисса! И прекрати корить себя за этот поступок.

– Ты это серьезно? – с облегчением вздохнула Мелисса. Если такой славный парень, как Хэл, не считает, что она совершила ошибку, то и нечего ей убиваться.

Ни Мелиссе, ни Хэлу и в голову не пришло, что разговор их сложился бы иначе, если бы дело касалось его ребенка.

– Вполне, – кивнул он. – Конечно, я не претендую на роль беспристрастного судьи, но, по-моему, ты хорошо сделала, что порвала с ним. Надменный кабан! – усмехнулся он, презрительно прищурившись.

А тем временем «кабан», о котором шла речь, находился в Гленгарри и занят был, главным образом, тем, что старался не вспоминать о Мелиссе. Ее портрет, отремонтированный и молча врученный ему Шейлой, томился в гардеробе, повернутый лицом к задней стенке. Ник пригласил в замок на празднование Рождества Кэролайн с мужем и обеих своих племянниц, надеясь, что в их обществе ему легче будет переносить тоску одиночества. Но это не помогло, и он начал искать забвения вне дома, оставляя за хозяйку Шейлу.

Как-то раз Кэролайн спросила у нее за чаем, почему Ник в последнее время такой странный.

– Он расстался с Мелиссой Фаррелл, – ответила Шейла, наполняя ей чашку чаем и не замечая, что их разговор слушает Джульетта, удобно устроившаяся за шторой на подоконнике.

– Я так и подумала, – щурясь на огонь в камине, сказала Кэролайн. – Он так рявкнул на меня, когда я поинтересовалась, приедет ли она сюда на Новый год. Что ж, в этом нет ничего удивительного: она моложе его и постоянно путешествует. У нее очередной роман? – вскинула бровь она.

– Нет, кое-что похуже, – понизив голос, ответила Шейла. – Только уговор: никому об этом ни слова!

– Можешь не сомневаться, – поспешно заверила ее Кэролайн.

– Мелисса сделала аборт!

И Джульетта, и ее мать разом охнули от изумления.

– Неужели? Какой ужас! Бедный Ник! – покачала головой Кэролайн. – Теперь у тебя развязаны руки, милочка! Куй железо, пока оно горячо!

– Он сделал мне предложение, но я не смогла принять его, учитывая его нынешнее состояние, – сказала Шейла. – Мне думается, Ник находит себе утешение в Эдинбурге. Он частенько не ночует дома, возвращается всегда злой, как черт. Видно, случайные знакомства его не устраивают.

– И долго все это продолжается?

– Более трех месяцев, – вздохнула Шейла. – С Роури такого никогда не случалось. А вот Ник… ко всему утратил интерес! Раньше у него было столько планов на будущее и оригинальных задумок относительно переустройства замка и имения! А теперь он махнул на все рукой и, похоже, совсем не думает о продолжении рода. Единственное, что его развлекает, – это уроки тенниса. Сдается мне, что в этом есть какая-то связь с Мелиссой…

– Чепуха, милочка! – отмахнулась Кэролайн. – Он всегда живо интересовался спортом.

– Это верно, но теннисом он начал заниматься только ради нее! – возразила Шейла. – Он ее все еще любит.

– Разве такое возможно – после всего, что она натворила? Нет! Вот увидишь, он скоро снова станет самим собой, таким, каким был прежде, а ты будешь леди Леннокс!

Шейла пожала плечами: она не разделяла уверенности Кэролайн.

Озябшая Джульетта вынуждена была терпеливо ждать, пока они выйдут из гостиной, чтобы выбраться из своего укрытия. Размяв затекшие ноги, девочка согрелась у камина и, прихватив с собой с блюда пирожные и бутерброды, побежала делиться потрясающей новостью с Джессикой.

Когда на следующее утро Ник спустился к завтраку, одетый в спортивный костюм и держа в руке теннисную ракетку, к нему тотчас же подбежала Джульетта.

– Можно мне пойти с тобой, дядя Ник? – спросила она.

– Разумеется! – кивнул Ник, не найдя причины для отказа.

– Я собираюсь стать профессиональной теннисисткой, – сев в автомобиль, заявила Джульетта.

– Помнится, твоя сестра тоже говорила мне когда-то об этом, – заметил Ник.

– Я знаю, но я буду тренироваться с большим усердием, чем Джессика, – уверенно сказала Джульетта. – И непременно одержу победу над Мелиссой Фаррелл. Я ее ненавижу!

– В самом деле? И за что же? – покосился на нее Ник.

– Разве ты не помнишь, как она оскорбила бедную Джесс, обыграв ее с разгромным счетом в Истбурне? Я хочу поехать в теннисный лагерь в Штаты, чтобы тренироваться каждый день! Мама согласна отпустить меня, но папа говорит, что нам это не по карману, – с грустью добавила она.

Ник ничего на это не ответил, но, когда они приехали на корты, попросил опытного тренера позаниматься с девочкой.

Наблюдая за ее тренировкой, он пришел к выводу, что она, безусловно, более талантлива, чем ее старшая сестра, а позже обсудил с тренером возможные варианты ее интенсивной подготовки, решив взять все расходы на себя.

Возвращаясь домой, Ник упорно искал ответа на вопрос: что толкнуло его на этот необычный шаг? Неужели он действительно хочет, чтобы его племянница когда-нибудь отомстила Мелиссе за все унижения, которые она причинила их семейству?

Из Сан-Франциско Мелисса вылетела в Перт, бывшую столицу Шотландии, где она в паре с Джеком играла за Великобританию в турнире смешанных команд, после чего отправилась в Сидней, на отборочные соревнования перед Открытым первенством Австралии, начинающимся через неделю в Мельбурне.

– Как у тебя дела с Хэлом? – спросил у сестры Джек.

– Никак, – ответила она, невольно взглянув на кольцо с сапфиром, которое продолжала носить.

– А с Ником вы не помирились? – перехватив этот взгляд, поинтересовался брат.

– Послушай, Джек! – вдруг спросила у него Мелисса. – Как бы ты поступил, если бы Кэти вдруг забеременела от тебя, когда вы с ней встречались?

– Мы с ней всегда были очень осторожны в этом смысле, – ответил Джек. – Мне думается, я поступил бы так, как решила бы Кэти. Разумеется, я не женился бы на ней, но стал бы помогать ей материально в воспитании нашего ребенка, если бы она надумала рожать.

– Ну а если бы она поступила иначе? – не унималась Мелисса.

– Это ее личное дело, – пожал плечами Джек. – Я ничего не потерял бы.

– Ясно, – облегченно вздохнула Мелисса. И Хэл, и Джек сходились в оценке случившегося, значит, ничего страшного она не совершила. Почему же Ник не хочет понять, как трудно было ей решиться на этот шаг, сколько страданий пришлось вынести!

Джек заподозрил после этого разговора, что Мелисса сделала аборт. А раз так, то об этом должна была знать и Кэти.

– Нам нужно поговорить, – с мрачным лицом заявил он ей, улучив подходящий момент. – Значит, Мелисса тайно избавилась от ребенка?

– Она тебе призналась! – ахнула Кэти.

– Нет, но ты только что проговорилась, – прищурился Джек. – А ведь я доверил тебе присматривать за ней.

– Я не обязана стоять возле ее кровати со свечой, когда она спит с мужчиной! – вспыхнула Кэти.

– Разумеется, нет, – побарабанил Джек пальцами по спинке стула. – Ладно, будем считать, что я погорячился. Ты все удачно устроила, слава Богу, обошлось без сплетен! Но кому еще известно об этом?

– Розе и Нику, если только Мелисса не проболталась Лайзе. Ах, да! Еще и Эйс в курсе этого дела, – сказала Кэти.

– Проклятье! – разозлился Джек.

– Я была вынуждена обратиться за помощью к нему! – поспешно объяснила Кэти. – Ты к тому времени улетел из Нью-Йорка, не обращаться же мне к первому попавшемуся спортсмену с просьбой подсказать адрес клиники, где делают аборты!

– Послушай, Кэти, ведь ему вообще нельзя доверять! Ты не представляешь, что это за гнусный подонок! – Махнув рукой, он пошел прочь, лихорадочно соображая, что может случиться, если Эйс поделится с газетчиками тем, что ему известно о семье Фаррелл. Он представил себе заголовки бульварных газет и содрогнулся: «Мелисса сделала аборт!», «Мать Мелиссы – любовница Эйса!». Боже, какой позор!

В отличие от своей сестры, Джек чрезвычайно внимательно следил за жеребьевкой, прикидывая, с кем ему придется встретиться в предстоящих матчах. Судьбе было угодно распорядиться так, что в следующую среду бывшие друзья и партнеры должны были стать соперниками, причем – в борьбе за главный приз. И, впервые за всю свою спортивную карьеру, Джек решил намеренно уступить победу, опасаясь, что мстительный Эйс раскроет семейную тайну жадной до сенсаций прессе.

Зная все его повадки, Джек мог бы выиграть матч, но он чуточку опаздывал к мячу или же подавал слабее, чем обычно. Внимательный Эйс заподозрил было неладное, и Джек обострил игру, выиграв третий и четвертый сеты. Лишь в пятом сете Эйс вырвал решающую подачу и завоевал первый в этом году «Большой шлем». По его лицу Джек понял, что он очень доволен.

– Ты сегодня здорово играл, – сказал Джек, пожимая победителю руку после встречи. – Бросил пить?

– Ты угадал, – кивнул Эйс. – Но завтра непременно напьюсь на дне рождения Монтойа. Ты придешь? Я за все плачу.

– Разумеется, – кивнул Джек, готовый на все, чтобы создать видимость дружеского расположения к коварному врагу.

Не прийти на вечеринку он не мог, но появился там позже назначенного времени, когда номер Эйса в отеле уже был битком набит разношерстной публикой. Заметив в толпе сестру, Джек похолодел. К счастью, возле нее постоянно вертелся Хэл, порой обнимая Мелиссу за талию.

– Привет, старина! Рад, что ты пришел. Не теряйся, хватай бокал или девчонку! – закричал ему Эйс, протискиваясь сквозь тусовку.

– А сразу и то, и другое нельзя? – улыбнулся Джек.

– Ради Бога! – осклабился Эйс и, помолчав, спросил: – Ты больше на меня не в обиде? – Он намекал на Розу.

– Вы оба не связаны семейными узами, так что это ваше личное дело, – пожал плечами Джек. – Но если говорить честно, знай: мне это не по нутру. Думаю, ты догадываешься, почему именно.

– В твоем мире, возможно, не принято, чтобы женщина, имеющая взрослых детей, заводила себе любовника, – невозмутимо сказал Эйс. – Но там, где я вырос, матери всех моих сверстников были шлюхами.

Это, однако, еще не повод, чтобы делать шлюхой мою мать, подумал Джек, но промолчал и спокойно огляделся по сторонам. Мелисса наконец увидела брата и тепло улыбнулась ему, что-то шепнув Хэлу. Они оба вскоре подошли к Джеку.

– Здравствуй и прощай, – сказала Мелисса. – Я ухожу.

– В самом деле? – спросил Эйс, многозначительно покосившись на Хэла. – Решила пораньше улечься в постельку?

– Да, но только не потому, о чем ты подумал, – сказала она. – У меня завтра два матча подряд!

– Не везет тебе, Хэл! – рассмеялся Эйс, окинув соотечественника оценивающим взглядом. Нет, этот парень определенно не подходит ей, слишком мягковат и робок, другой на его месте давно бы заменил ей Ника Леннокса. А этот выслушивает ее бесконечные стенания, рискуя взамен получить от ее слез ревматизм предплечья. Вот чудак!

А девчонке точно пора найти себе нового любовника, ощупав взглядом фигурку Мелиссы, подумал опытный сердцеед. Он был и сам не прочь ею заняться, но ситуация не позволяла: в данный момент важнее было сохранить добрые отношения с ее братом и матерью. В конце концов, Роза тоже еще хороша.

– Вы снова стали друзьями? – с недоверием спросила Мелисса, глядя на Эйса и Джека. – Из-за чего вы, кстати, поссорились?

– Джек решил, что я и в самом деле подонок и сукин сын, способный на любую низость… – словно бы в шутку пояснил Эйс, испытывая терпение Джека. Но тот раскусил его и дернул за рукав:

– Не слишком ли много ты себе позволяешь?

– Прости, погорячился, – сказал Эйс.

– О чем это вы говорите какими-то загадками? – спросила Мелисса. – Впрочем, не нужны мне ваши детские секреты. Пошли, Хэл! Пусть мальчики развлекаются.

– Да, Хэл – послушная собачка, – негромко бросил им вслед Эйс.

– Пусть лучше будет пес, чем волк, – возразил Джек. – А что это за блондинка в дальнем углу? – сменил он тему разговора, желая отвязаться от Эйса.

– Я и сам не знаю, как ее зовут, – сказал тот. – Ее привел Альфредо.

– Но уйдет она со мной! – воскликнул Джек. – И мне плевать, что сегодня у него день рождения.

– Чертовски рад видеть тебя прежним, старина! – расхохотался Эйс от чистого сердца.

Взявшись за руки, Хэл и Мелисса кратчайшим путем направились в гостиницу. Хэл ни словечком не обмолвился об их разговоре по душам в последний вечер в Сан-Франциско, но и без слов ей было понятно, что он испытывает к ней прежние чувства. Его карие глаза глядели на нее с неподдельным теплом и восхищением.

Этот турнир Мелисса начала несколько нервозно, хотя и занимала девятнадцатое место в списке сильнейших теннисисток планеты: возможность пройти в четвертый тур соревнований «Большого шлема», ставшая реальной из-за неучастия в турнире ряда теннисисток экстра-класса, накладывала на нее дополнительную ответственность.

Ей совершенно не хотелось увидеть свою фамилию обведенной черной рамкой на экране телевизора: эта дурацкая манера обозначать таким образом игроков, выбывших из чемпионата после поражения в очередном туре, приводила Мелиссу в ярость. Казалось, что телевидение навсегда хоронит проигравших. К счастью, ей удалось благополучно достичь третьего тура, что прибавило Кэти уверенности в победе ее подопечной. Мелисса тоже заметно повеселела.

Занятая мыслями о турнире, она и не заметила, как очутилась возле отеля. Взяв у портье ключи, она обернулась, чтобы на прощание чмокнуть Хэла в щеку, однако в последнее мгновение передумала и спросила:

– Ты не хочешь зайти ко мне?

Ей вдруг стало пронзительно одиноко, надоело бесконечно утешаться воспоминаниями о прошлом и ждать весточки от Ника. Мужчина, смотревший сейчас на нее влюбленными глазами, ожидал от нее решительно поступка и вполне заслужил благодарность: ведь он, в отличие от Ника, хотел быть этой ночью с ней, он понимал ее заботы и устремления, уважал ее честолюбивые планы.

У Хэла перехватило дыхание и стало сухо во рту, когда он услышал от нее недвусмысленное предложение. Сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть и мысленно поблагодарить Господа за пачку презервативов в кармане.

Но, очутившись наедине с ним в номере, Мелисса ощутила скованность и робость, словно бы вновь стала девственницей. Потупившись, она принялась озабоченно рыться в своей сумочке.

– Если ты передумала, то скажи сразу, – нарушил томительную тишину Хэл. – Я пойду и покончу с собой.

– Не надо, Хэл! – рассмеялась она. – Я не передумала, просто пока у меня был только один мужчина в жизни – Ник…

– Я так и подумал, – обнимая ее, сказал Хэл. Он едва сдерживался, сгорая от желания сорвать с нее одежду. Одно лишь имя ее прежнего любовника сводило его с ума, он готов был обладать Мелиссой до тех пор, пока она не забудет Ника. Это перевозбуждение и погубило все дело: он «сгорел» чересчур быстро.

– Дорогая, прости, – прохрипел Хэл, готовый провалиться от стыда сквозь пол комнаты. – Я веду себя, как школьник на первом свидании. Ты совершенно вскружила мне голову.

– Не нужно извиняться, все было чудесно, – из вежливости солгала Мелисса.

Хэл поцеловал ее в грудь и, вздохнув, зарылся лицом в треугольник шелковистых волос.

– Не нужно, Хэл! – отпрянула она, совершенно не желая следовать его примеру и втягиваться в новую игру. – Я устала… А утром нам обоим предстоит играть! Давай лучше спать.

– Хорошо! – уныло согласился он. – Но в следующий раз я докажу тебе, что способен на большее!

Мелисса кивнула и позволила ему обнять себя. Как только Хэл уснул, она высвободилась из его объятий: близость его тела не возбуждала, а лишь раздражала ее. Чувствуя себя несчастной сильнее, чем обыкновенно в последние недели, она повернулась на бок и закрыла глаза.

Проснулась Мелисса спустя час от нежных прикосновений рук Хэла к ее спине и ягодицам. Его ладонь легла на ее грудь, пальцы сдавили сосок. По спине Мелиссы пробежала дрожь, когда его напрягшийся член уперся ей в позвоночник возле копчика. Мелисса перевернулась на спину, и он тотчас же раздвинул коленом ей ноги, впившись губами в ее полураскрытый рот. Она закрыла глаза и отдалась ему со всей страстью здоровой девушки, истосковавшейся по мужскому телу. Они яростно предавались плотской утехе, пока внезапно Мелиссу не пронзило током. Изогнувшись дугой, она охнула и с облегчением рассмеялась.

– Я испытала оргазм! – тяжело дыша, сказала она с неподдельным восторгом.

Хэл решил, что с ней это случилось в первый раз, и невольно надулся от гордости. Эти холодные англичане ни на что не годятся, подумалось ему, отныне она навсегда забудет Ника! Хэл страстно поцеловал ее и прошептал:

– Я люблю тебя!

Мелисса обняла его, надеясь, что вот-вот испытает ответное чувство. Но этого не случилось. Впрочем, он не заметил этого и вскоре уснул, совершенно удовлетворенный.

Позвонив Мелиссе на другое утро, Кэти едва не выронила трубку, когда услышала голос Хэла.

– Она в душевой, – спокойно сказал он. – Можешь больше не волноваться по поводу Ника Леннокса, он теперь принадлежит истории.

Кэти скептически усмехнулась и попросила Хэла передать Мелиссе, что она сегодня придет на тренировку.

Ее подопечная выглядела уверенной и отдохнувшей, от ее прежней рассеянности и скованности не осталось и следа. После тренировки, когда они с Мелиссой остались в раздевалке одни, Кэти спросила:

– Надеюсь, ты была предусмотрительна этой ночью? Сюрпризов не будет?

– Не беспокойся, все было в ажуре: мы пристегнулись поясами безопасности и даже надели наручники, – отшутилась Мелисса.

– Замечательно! – с облегчением вздохнула Кэти. – Ну, и как он?

Мелисса лишь рассмеялась в ответ.

После Открытого первенства Австралии Мелисса слетала на чемпионат стран дальневосточного региона, а потом вернулась в Штаты. Покрытие американских «быстрых» кортов устраивало ее больше, чем земляные корты в Европе, так что настроение у нее было боевое. Она выступала успешно.

Роман с Хэлом продолжался, хотя и не слишком бурно: расписание игр мешало им встречаться чересчур часто. Мелиссу это устраивало, Хэл при любой возможности прилетал на встречу с ней, и она не уклонялась от секса, однако и не позволяла новому любовнику слишком отвлекать ее от тенниса. Она тренировалась с завидным упорством, Хэлу и Кэти нередко приходилось увещевать ее снизить темп и поберечь силы для выступлений. Причина такой исступленности была очевидна, она искала забвения от навязчивых мыслей о загубленном ею ребенке, который уже должен был бы родиться к этому времени. Мелисса не могла равнодушно смотреть на беременных женщин и маленьких детей, пыталась убежать от воспоминаний, переезжая с места на место, постоянно истязая себя тренировками и турнирами, уходя в ежедневные бытовые заботы. Наблюдая за ней, Кэти с тревогой ожидала неминуемого нервного срыва.

Он произошел во Флориде, в один из жарких и душных полудней.

Мелисса вынуждена была играть в турнире против Лайзы, так выпал жребий. И ей как одной из сильнейших спортсменок обязательно следовало выиграть этот матч – вопреки мощной поддержке болельщиков своей землячки. Особенно досаждали своими криками Мелиссе школьники, среди которых она заметила Джульетту Стэнтон. Неужели Ник привез племянницу на каникулы во Флориду?

Она попыталась выбросить эту мысль из головы и сосредоточиться на игре, однако уступила сопернице первый гейм третьего сета. Злая на себя, Мелисса заняла место для подачи и высоко подбросила в воздух мяч. Пронзительный детский крик помешал ей верно замахнуться и нанести точный удар, она опустила ракетку и, дав мячу упасть, несколько раз стукнула по нему ладонью, чтобы успокоиться. Но не собирался успокаиваться ребенок, он кричал снова и снова. Какой идиотке взбрело в голову взять его с собой на спортивное состязание?

– Да унесите же отсюда этого проклятого младенца! – выкрикнула Мелисса, сопроводив свое требование несколькими крепкими словечками для убедительности.

Кэти застонала и уронила голову на руки, у Лайзы от изумления отвалилась челюсть. Женщина с ребенком на руках покраснела до корней волос и поспешно ушла с трибуны.

– Замечание мисс Фаррелл за словесное оскорбление! – объявил свой приговор судья на вышке.

Мелисса закусила губу и продолжила встречу. Однако Лайза выигрывала гейм за геймом и довела счет до соотношения 4:1 в свою пользу. После обмена площадками, случайно посмотрев на трибуны, Мелисса вновь увидела злорадное лицо Джульетты Стэнтон. Но на сей раз это не раздосадовало, а напротив – мобилизовало ее: она дала себе слово выиграть этот матч.

Забыв о жаре и криках с трибун, Мелисса выровняла счет, вырвала победу в следующем гейме и наконец выиграла встречу, поставив точку в споре с Лайзой решающей подачей.

– Гейм, сет и матч за мисс Фаррелл! – произнес традиционные слова арбитр на вышке.

– Я едва не победила тебя на этот раз, – сказала Лайза, пожимая ей руку, с видимым сожалением.

Мелисса снисходительно улыбнулась ей в ответ и обернулась к Кэти.

– Молодец! – похвалила ее та. – Ты проявила свой твердый характер. Но в другой раз подумай, прежде чем орать на женщину с младенцем: она может оказаться женой организатора турнира.

– А что, черт побери, так оно на самом деле и было? – рассмеялась Мелисса, но в следующее мгновение ее лицо вытянулось: в толпе она увидела Джульетту.

– Видишь вон ту высокую блондинку? – потянула она за руку Кэти. – Это племянница Ника, я в этом уверена.

– Нет! – воскликнула Кэти. – Быть этого не может. Что ей здесь делать? Это та самая, которая пригрозила отомстить тебе, когда ты разгромила ее сестру в Истбурне? – прищурилась она.

– Вот именно, – хмуро посмотрела на нее Мелисса.

– Да, похожа на Джессику, – вздохнула Кэти. – Впрочем, выкинь ты ее из головы! Пошли!

– Мелисса! – окликнула ее сама Джульетта.

– Привет, – холодно отозвалась Мелисса. – Ты здесь проводишь каникулы?

– Нет, я приехала на сборы теннисной академии, – с гордостью ответила девушка. – Дядя Ник оплатил все расходы на мое обучение, он хочет, чтобы я стала первой ракеткой Англии.

– В самом деле? Боюсь, на эту затею у него не хватит денег, – усмехнулась Мелисса, заметив злорадный блеск в глазах Джульетты, таких же серьге, как у Ника. – Между прочим, ученицам, подающим большие надежды, академия предоставляет возможность заниматься бесплатно.

– Хорошо сказано, – пробормотала у нее за спиной Кэти и, взяв подругу под руку, увлекла ее прочь.

– А дядя Ник сделал Шейле предложение! – крикнула им вдогонку Джульетта.

Кэти подтолкнула Мелиссу к дверям, почувствовав, как та напряглась после этих слов.

– Эта маленькая стерва врет, – сказала она. – Ей хочется разозлить тебя.

– Боже, он действительно возненавидел меня! – воскликнула Мелисса, едва лишь вступив в раздевалку. – Моя спортивная карьера его никогда не интересовала! А на тренировку этой уродки он готов потратить целое состояние! И знаешь, что меня бесит больше всего, Кэти? Нет, не перебивай меня, дай мне сказать! Когда я заметила Джульетту среди зрителей, то подумала, что он приехал сюда с ней ради встречи со мной! Что он хочет все уладить. Какая же я дура! – расплакалась она.