Текст книги "Дорога"

Кол размышлял над этим, объезжая на своём грузовике очередную рытвину. Теперь ему приходилось глотать пыль за «фордом» Дел, потому что она ехала по проселочной дороге впереди него. Седан (без фургона) замыкал шествие. В ветровое стекло бились насекомые, хотя он ехал не слишком быстро; можно было поклясться, что они бросались на грузовик, словно бойцовые псы.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Кол своего попутчика. – Тебе кажется, что это хорошая идея?

Джон медленно повернул голову. Под глазами у него появились мешки, взгляд затуманился. Он обкусывал ногти на руках.

– Что? – спросил он.

– Тебе тоже кажется, что нам лучше добраться до Балаклавы? Я как раз думаю об этом. Может быть, мне стоило… ну, мне стоило бы ехать дальше рядом с дорогой, понимаешь? Не думаю, что так было бы хуже.

Джон моргнул, и его взгляд оторвался от лица Кола. Бум! Что-то размером с цикаду ударилось в ветровое стекло.

– Боже, – сказал Кол.

– Не знаю, – пробормотал Джон.

– Понимаешь, это не могло продолжаться до конца, – я имею в виду тех сбитых животных. А я сижу за рулём грузовика марки «холден». Это вам не дешёвая азиатская машинка. – Казалось, что от дворников не было никакой пользы; они просто размазывали тёмную липкую массу по стеклу. – Послушай, Джон. В бардачке лежит упаковка бумажных носовых платков. Ты не мог бы высунуться наружу и немного протереть стекло?

Джон молча послушался. Сквозь тучи пыли, которые поднимала машина. Дел, Кол заметил собаку на заднем сиденье «форда». Она лаяла, хотя он не мог расслышать ни звука.

Чертовски глупое животное.

– Как там у тебя дела?

Джон что-то проворчал в ответ.

– Выглядит немного лучше, – сказал Кол. Неожиданно его забеспокоили мысли об Элспет. Что если она ждёт его? Что если её искалеченная память вновь начала действовать и кто-нибудь сказал ей, что он скоро приедет, а он не появился? Он не опаздывал, – пока еще нет, – но очень скоро это случится.

– Думаю, мне лучше повернуть назад, – начал он.

Потом он вскрикнул и с силой нажал на тормоз.

Сначала он не понял, что случилось. Это произошло так быстро, так внезапно: огромное пятно крови растеклось по ветровому стеклу. И толчок, который отбросил их влево, в канаву, – на мгновение он подумал, что ощутил его до появления крови. Неужели он наехал на какое-то животное и его подбросило вверх через капот?

Нет.

– Чёрт! – выдохнул Джон.

– Это птица? – Кол был потрясён. У него болело плечо. – Она врезалась прямо в нас…

Джон с трудом выбрался из грузовика. Кол неуклюже последовал его примеру. Он неудачно поставил ногу на сыпучий каменистый склон, потерял равновесие и схватился за ручку двери.

К счастью, канава оказалось лишь неглубокой трещиной в земле. Передние колёса грузовика застряли в ней; они прочертили две широкие красные борозды. Задние колёса были недалеко от дороги – всего в нескольких метрах.

– Это проклятая ворона.

Кол взглянул на него.

– Что? – сказал он.

– Это проклятая ворона, – хрипло повторил Джон. Побледнев, он уставился на залитое кровью ветровое стекло, облепленное внутренностями и перьями птицы. Чёрными перьями. Несколько перьев прилипло к стеклу, а остальные кружились в воздухе.

– Я ехал не так уж и быстро… – запинаясь, пробормотал Кол.

– Кол! – К ним навстречу спешил Росс. Молодой водитель грузовика шёл вместе с ним. Седан Росса остановился позади грузовика, и большинство его пассажиров покинули свои места.

Кол начал снова забираться в свой грузовик.

– Кол! – сказал Росс. – Он почти дошёл до грузовика и начал замедлять шаги. – Что случилось?

– Ничего. Всё произошло случайно.

– О, чёрт. – Алек, приблизившийся со стороны пассажирского сиденья, бросил взгляд на ветровое стекло грузовика. – Это ещё что?

– Ворона, – ответил Кол.

– Ворона?

Кол перевёл рычаг на задний ход. Взревел двигатель, но грузовик не сдвинулся с места. Росс крикнул ему через окно:

– Тебя нужно подтолкнуть!

– Да. Ты прав.

– Ты в порядке?

– Со мной всё хорошо. Всё хорошо.

– Что случилось?

Неожиданно Кол услышал голос Дел; он подумал о том, как ей удалось так быстро добраться до него. Он заметил, что она тащила с собой чертовски большую винтовку с телескопическим прицелом.

– А это что такое? – требовательно спросила она.

– Ворона, – ответил Алек.

– Ворона? Врезалась в ветровое стекло?

– Ты собираешься нам помогать или задавать вопросы?

Все они собрались вокруг грузовика, спустившись в канаву с каждой стороны. Все, кроме Дел – она никому не доверила свою винтовку. Сощурившись, она осматривалась по сторонам, когда Кол снова нажала на педаль газа.

– Ещё раз! – крикнул Алек.

Кол почувствовал напряжение мышц молодого парня. С рёвом грузовик неожиданно откатился назад, передние колёса оказались на свободе, а задние взметнули столб пыли. Кол не видел людей, которые вслед за ним выбрались на дорогу, – ветровое стекло потемнело от жидкости, – но он услышал, как они хлопнули по капоту и позвали его.

– Дело сделано!

– Ты выбрался из ямы, Кол!

– Кол, постой! Подожди!

Сначала он ничего не почувствовал. Потом он ощутил какое-то онемение в голове, как будто только часть его мозга продолжала функционировать. Он повернулся на своём сиденье, напрягая зрение, и начал крутить рулевое колесо.

Нужно вернуться на дорогу, подумал он.

– Кол! Подожди! – На этот раз кто-то постучал в дверь. Это был водитель грузовика, который с самого начала внушал Колу некоторые опасения. Этот глупец барабанил по стеклу.

– Кол! Стой!

– Почему? Что?…

– Твои колёса, приятель. Передние колёса – Ярко-зелёные глаза Алека выделялись на загорелом и покрытом пылью лице. – Ты их видел?

– А?

– У тебя разорваны покрышки.

Глава 15

Питер не покинул своего места у окна. Несмотря на перегруппировку пассажиров, он отказался поменять своё расположение, настояв на том, что его будет тошнить, если он не сядет у окна. Таким образом, его отец теперь был зажат между Дел и Колом на переднем сиденье, Джорджи втиснулась на заднее сиденье рядом с Линдой (которая уступила своё место у окна Луиз), а Питер остался там, где он сидел изначально. С левой стороны заднего сиденья.

Отсюда он мог прекрасно видеть, что происходит вокруг.

– Эта гряда, кажется выше, чем я думала, – заметила Дел, немного наклонившись вперёд. – Джорджина? Там впереди ручей Пайн-Крик, верно?

– Джорджи.

– Что?

– Джорджи. Не Джорджина.

– А-а.

– Я не знаю, что это такое. Никогда не знала, как он называется.

– Но ты здесь была раньше?

– Очень давно. – Казалось, что Джорджи злилась – возможно, из-за того, что рядом с ней не было её приятеля. Её прежнее место в седане Гарвудов занимал теперь Джон Карр; поскольку сама Джорджи была меньше и легче Джона, ей пришлось втиснуться в узкое пространство рядом с Линдой. Любой другой сразу же понял бы, что повторное распределение мест было неизбежным результатом аварии Кола, из-за которой он остался без своего грузовика. Однако Джорджи, видимо, воспринимала своё перемещение как намеренный акт провокации со стороны владельцев двух других автомобилей.

По крайней мере, такое впечатление производили её недовольно надутые губы, сложенные руки и отрывистые ответы на безупречно вежливые вопросы. Иногда она толкала Питера локтём в бок, просто чтобы выразить своё недовольство, и он отвечал ей тем же. Она была ещё хуже, чем Роузи Питер не мог поверить, чтобы взрослый человек мог так несносно себя вести в подобной ситуации. Когда она начала толкать ногами спинку переднею сиденья, у Питера отпала челюсть.

– Пожалуйста, не надо так делать, – резко сказала Линда.

Джорджи проигнорировала её.

– Дети. – Ноэл попытался обернуться. Нахмурившись, он посмотрел назад. – Перестаньте толкать сиденье.

– Это не мы! – подала голос Луиз.

– Это Джорджи, – сказала Линда.

С преувеличенно громким вздохом отвращения Джорджи сложила свои длинные ноги. На ней было очень странное платье: оно напоминало прозрачную ночную рубашку, сшитую из тонкого сатина и кружев. Под ним были чёрные обтягивающие брюки.

– Вы говорите со мной? – протянула она. – Я думала, что вы говорите со своими детьми.

– Мне не нужно говорить с моими детьми, – холодно ответила Линда. – Мои дети знают, как себя вести.

Совершенно верно, подумал Питер, хотя он и признавал тот факт, что Роузи немного капризничала. Не то, чтобы он винил её. Младшая сестра была сыта по горло нескончаемой поездкой в машине; она ощущала усталость, скуку и раздражение. И не только она одна. Единственной разницей между состоянием Роузи и Питера было то, что Роузи не знала правды, которая могла бы её напугать.

Питер был напуган. Ворона, врезавшаяся в ветровое стекло, – она испугала его больше всего остального. Она появилась из ниоткуда и отправила грузовик Кола в канаву. Почему? Каким образом? Ни одна из машин не ехала на большой скорости, но, тем не менее, птица выглядела так, словно её засосало в турбину самолёта и выбросило с другой стороны.

Сколько времени пройдёт, пока нечто подобное не случится с машиной Дел?

– О, ради бога, – пробормотала Джорджи. – Кто-нибудь заставит эту проклятую собаку заткнуться? Она сводит меня с ума!

– Монгрел! – крикнула Дел без всякого успеха. – Хватит!

– Может быть, ему хочется ещё немного собачьего корма? – предположила Луиз. – У вас есть еда?

– Я дам ему собачьего корма, если он не послушается меня, – злобно проворчала Дел. – Засуну прямо в пасть.

Прошло уже некоторое время с тех пор, как Питер перестал замечать непрерывный лай Монгрела. Шум уменьшился и не особенно сильно досаждал ему. Это похоже на проживание рядом с железнодорожной станцией; через какое-то время вы просто перестаёте обращать внимания на стук колёс товарных составов.

– Эти термитники, – сказала Дел. – Я никогда раньше не видела их здесь. Тебе когда-нибудь встречались такие огромные термитники? В этой части страны?

Она обратилась к Колу, который отрицательно покачал головой. Кожа его шеи была грубой и морщинистой, словно шкура слона. Он постоянно откашливался.

– Обычно здесь попадаются маленькие, – продолжила Дел. – Термитники, похожие на эти, можно найти только за пределами штата. Вокруг Маунт Иса, например. – В её голосе звучало лёгкое беспокойство. – Чёрт, они просто огромные.

Любопытство Питера было задето, и он начал рассматривать странные сооружения из окна машины. Он увидел пять или шесть холмов, каждый из которых был не ниже Роузи. Они заставили его подумать о доисторических валунах, несмотря на свой красный цвет. Некоторые из них выглядели почти как глиняные статуи. В самом деле, у того термитника, мимо которого они сейчас ехали (довольно высокого, не меньше самого Питера), отчётливо виднелась голова с чем-то вроде короны, впадины глаз, выпуклость носа и зияющий рот.

У него на мгновение остановилось сердце, потому что когда автомобиль проехал мимо статуи, ему показалось, что рот закрылся. Затем он увидел термитник с другой стороны и расслабился. Конечно, термитник не пошевелился. Всему виной изменение перспективы; на самом деле, под другим углом термитник совсем не напоминал статую. По крайней мере, он не походил на статую в понимании Питера. И он стоял неподвижно – совершено неподвижно. Как и все остальные. Несмотря на то что внутри они кишели насекомыми, снаружи они казались мёртвыми, древними, осыпающимися валунами, как каменные фигуры на острове Пасхи или руины дворцов в пустыне. Они не образовывали скоплений, а располагались на тщательно выверенном расстоянии друг от друга. Питер подумал о том, как термиты могли это рассчитать. Ему казалось, что эти странные источенные ветром сооружения пытались что-то сказать ему. Он не понимал, откуда у него взялись такие мысли. Было совсем не похоже на то, что они действительно были созданы руками человека. Что они имели какое-нибудь религиозное или астрономическое значение.

Это были всего лишь термитники.

– Смотрите, – сказал Ноэл, обернувшись назад. – Видите, дети? Мы приближаемся к реке.

– К ручью, – поправила его Дел. – Это ручей.

– Да я так и хотел сказать. К ручью. Уже скоро мы будем там. Кажется, теперь мы действительно куда-то едем.

Питер заставил себя улыбнуться, но на Луиз слова отца не произвели никакого впечатления. Она сжалась в плотный комок, вздёрнув плечи, обхватив себя руками и подтянув колени к подбородку. Никакие успокаивающие слова Ноэла не могли прогнать безымянные страхи Луиз и её брата. Они видели кровь на шоссе. Они понимали, что что-то было не так.

Питер не мог поверить, что ею отец всё ещё старался сохранить внешнюю невозмутимость. Они застряли в эпизоде из «Сумеречной зоны», а Ноэл говорил о том, что они «куда-то едут»? С чего он решил, что это «куда-то» действительно стоило того, чтобы там оказаться? Возможно, Ноэл умный и рассудительный человек, но в данной ситуации. Питеру казалось, что он находился почти в таком же заблуждении, как и Джорджи, которая довольно ясно дала понять, что она никак не возьмёт в толк, почему все они просто не поедут в Брокен-Хилл, вместо того чтобы суетиться вокруг, словно глупые старухи.

Очевидно, она совсем не доверяла своей интуиции – в отличие от Питера. У Питера было плохое предчувствие. У него было такое чувство, что они ехали как раз в сторону того, от чего им следует держаться подальше.

Но поскольку он старался сохранять спокойствие, Питер подавил свои дурные предчувствия, насколько это оказалось возможным, и начал искать признаки, вселяющие в него надежду. Например, деревья были хорошим знаком. Они постепенно становились всё гуще – извилистые эвкалипты, ярко освещенные солнцем. Они обещали тень, воду, ручей, мост, возможно, дом – другими словами, цивилизацию. Они выглядели дружелюбнее термитников. Стволы наклонялись к машине, гладкие и светлые (правда, кое-где отмеченные серыми и красноватыми пятнами), листья мягко шуршали, ветви сплетались, образовывая причудливые узлы или странные наросты, похожие на нарывы, из которых медленно сочился липкий сок дерева, словно из открытой раны…

Питер задохнулся. Он высунулся из окна.

– Питер, – сказала Линда – Не делай так.

– Я только…

– Не высовывай голову из машины. Это может быть опасно.

Сок дерева. Из движущегося автомобиля было трудно что-то рассмотреть, но Питер мог поклясться, что сок тоже двигался, вытекая тонкими струйками из потемневших надрезов в коре дерева. Он вытекал, словно кровь или патока, – если только его снова не ввела в заблуждение игра света? Если только сияние солнечных лучей не создавало иллюзию движения застывшей жидкости?

– Мы уже тут, – сказала Дел, и неожиданно они оказались на широкой полосе золотистого песка. Песок был мелким и рассыпчатым. Кое-где росли молодые деревца.

– Что это? – спросила Роузи.

– Это ручей, – ответила Линда.

– А где вода?

– Здесь нет воды.

– Здесь есть вода, – возразила Дел. – Просто её не видно. Воду можно найти под песком, если знать, где её искать.

– А вы знаете, где её искать? – спросил Питер, и Дел откашлялась.

– Нет… Не совсем. У меня есть кое-какие мысли, но я не уверена. Я всё-таки не из племени аборигенов.

– Подожди минутку, – сказал Кол. – Здесь что-то не так.

Они пересекли русло ручья и теперь карабкались вверх по низкому берегу, часть которого была разрушена ветром. Посмотрев назад, Питер увидел следы шин, оставленные на песке. Они казались отчётливыми, словно отпечатки ног на песчаном пляже. Там были и другие следы (возможно, следы ящерицы?), небольшие и слабые, как будто бабочка задевала крыльями поверхность земли. Кроме отпечатков на песке Питер увидел, как с противоположного берега спускается седан Гарвудов. Пассажиры автомобиля раскачивались, словно бутылки в волнах неспокойного моря.

– Этого не может быть, – сказал Кол. Он помахал сложенной дорожной картой. – Гряда находится слишком близко к ручью. Ты уверена, что мы повернули к Балаклаве?

– Вообще-то да, – ответила Дел.

– Тогда что здесь делает эта гряда?

Перед ними вырисовывалась каменная гряда. Она оказалась выше, чем ожидал Питер. Красноватые очертания скал виднелись позади верхушек деревьев; гряда немного напоминала волну, застывшую отвесно, как стена, перед дорогой, которая расходилась у её подножия в двух разных направлениях, северном и южном. Оба пути пролегали между подножием гряды и руслом ручья.

– Постой, – сказала Дел. – Я только отъеду к обочине. – Она свернула влево.

– Ты уверена, что эта дорога не ведёт в Оукдейл? – спросил Ноэл. Он внимательно рассматривал карту, и его голова почти соприкасалась с головой Кола – Здесь эта гряда… – шуршание бумаги, – находится ближе к дороге, чем тут.

– Но не настолько близко, – возразил Кол. – А если это на самом деле поворот к Оукдейлу, то где же тогда ферма Эскот Вейл? Мы должны были увидеть её. Она должна была находиться где-то справа от нас.

– Так, – вздохнула Дел. Заскрипели тормоза, и автомобиль остановился у края дороги. Двигатель несколько раз кашлянул и затих. – Дайте мне посмотреть.

Теперь над картой склонились три головы, их силуэты отражались на ветровом стекле. Монгрел рычал. Питер повернулся назад, чтобы посмотреть на машину Гарвудов, остановившуюся позади «форда» Дел. Открылась передняя дверь, и появился Росс. Он сердито хмурился.

– Мы тоже можем выйти, – сказала Линда. – Дети? Хотите выйти из машины и размять ноги?

– Я хочу пить, – пожаловалась Роуз.

– У нас есть сок. Мы все можем немного попить.

«Остановись. Восстановись», – подумал Питер. Все вышли из машин и оказались под палящим солнцем. Джорджи прошла мимо Питера и направилась к Эмброузу, чей льняной пиджак выглядел таким же поблекшим и помятым, как старое кухонное полотенце. Верли двинулась к багажнику своей машины, с трудом переставляя ноги. Алек присоединился к Россу, стоявшему у двери автомобиля Дел. Они отступили, когда дверь резко открылась, и рядом с ними появилась сама Дел. В потемневших от въевшейся грязи руках она держала карту.

Даже Джон разминал ноги.

– Не выпускайте собаку! – предупредила Дел Линду. – У Монгрела сегодня странное настроение.

– Но что с ним случилось? – В голосе Луиз звучала растерянность, потому что Монгрел продолжал неистово лаять, обнажая желтоватые зубы и красные дёсны. – Он сходит с ума.

– Слишком много людей, – кратко ответила Дел. – Слишком много людей собралось вокруг моей машины. Значит, так. Причём тут ферма Эскот Вейл?

Пока остальные взрослые изучали обозначения на карте, Линда раздала детям кружки с яблочным соком. Питер быстро выпил свою порцию. Ветер стих, и листья эвкалиптов висели прямо и неподвижно. Ничто не двигалось. На другой стороне дороги, у отвесного подъёма, встречались пятна густой тени; Питер зашагал к ближайшему из них, которое располагалось в небольшой впадине, образовавшейся в склоне хребта. Жалкая поросль кустарника цеплялась корнями за ускользающую почву, не позволяя склону рассыпаться. Рядом с ней земля всё-таки обвалилась, оставив углубление, стены которого образовывали более твёрдые и менее хрупкие породы – обломки скал, высохшая глина. Питер протянул руку, чтобы коснуться затенённой поверхности, подумав о том, будет ли она прохладной. Потом он внезапно отпрянул.

– Мама! – крикнул он.

– Что?

– Иди сюда!

– Что там?

– Аборигены!

Одна или две головы оторвались от карты. Линда сказала:

– О чём ты говоришь?

– Там! – Питер показал направление, отступив от тенистой впадины. – То есть… они здесь когда-то были! Аборигены!

Отпечатки рук. Они были тёмно-красного, почти коричневого цвета, и они отчётливо выделялись на скалах, словно звёзды на небе.

Кровавые отпечатки, сначала решил Питер. Но потом он вспомнил свою учительницу рисования с её изображениями наскальных рисунков аборигенов: истощённые фигуры людей, извивавшиеся змеи, охровые отпечатки рук. Множество отпечатков рук.

– Смотрите! – воскликнул он. – Наскальные рисунки!

– Не может быть, – сказала Дел.

– Это они! Смотрите!

Но Дел не ответила – она вступила в напряжённую дискуссию над картой. Джон стоял совершенно неподвижно, будто примёрз к месту. Только Линда подошла к нему, а за ней Джорджи и Эмброуз.

И Роуз, конечно. Роуз направилась прямо к ближайшему отпечатку и положила на него свою ладошку.

– Не надо! – воскликнул Питер. Вид светлой, пухлой ручки младшей сестры на этом большом красном пятне по какой-то причине нервировал его.

– Не надо, – сказала Линда. – Не надо, дорогая. Ты можешь повредить рисунок.

– Ты их помнишь? – захотел узнать у Джорджи. Эмброуз, и она пожала плечами, прижимаясь к нему.

– Не помню ничего подобного, – сказала она.

– Но ты же была здесь, разве не так?

Еще одно пожатие плечами.

– Если я здесь и была, – пробормотала Джорджи, – то наверняка мертвецки пьяной или под кайфом.

– Может быть, это отпечатки твоих рук, – предположил Эмброуз, едва заметно улыбнувшись.

– Может быть. Скорее всего, они не настоящие.

– Сколько их тут, Роузи? – спросила Линда, и Питер почувствовал, что она пытается отвлечь внимание младшей дочери от разговора о наркотиках и поддельных отпечатках. Роузи начала считать. Питер рассматривал их с некоторого расстояния, замечая, что некоторые из них казались темнее, суше и древнее, а некоторые были яркими. Отчётливыми. Почти…

Почти свежими.

Он резко отвернулся. Ему нужно было помыть свою кружку и вернуть её в багажник седана Верли. К своему удивлению, по пути он обнаружил, что Джон снова забрался в машину. Этот парень в смешных штанах казался ещё более напуганным, чем Питер. Он съёжился на своём сиденье.

Питер услышал, как Росс сказал:

– Но как долго? У нас почти не осталось бензина.

– Как это? – Дел нахмурилась. – Ты же получил весь бензина Кола, так?

– У меня было не особенно много, – признался Кол, и Росс сказал:

– Мы не уедем далеко. Я вам точно говорю. Что будет, если моя машина заглохнет? Нам нужно составить план. Принять решение.

Питер подошёл чуть ближе.

– Мы не можем принимать никаких решений, пока не выясним, где мы находимся, – терпеливо заметил Ноэл. – Потому что иначе мы не сможем определить, куда нам повернуть. Налево или направо? Это зависит от того, находимся ли мы здесь или здесь.

Он постучал указательным пальцем по карте.

Потом Алек что-то пробормотал. Когда его попросили говорить громче, он скрестил руки на груди и сказал:

– Откуда вы знаете, что мы вообще где-то находимся?

На него посмотрели шесть пар глаз.

– Что ты имеешь в виду? – требовательно спросил Росс, в то время как Алек не сводил глаз с Дел.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – настаивал он.

– А?

– Всё то же самое. – Голос Алека начал прерываться от волнения. У него подёргивалась щека. – Если это поворот к Оукдейлу, то где была ферма Эскот Вейл? Если это поворот к Балаклаве, то откуда здесь взялась эта гряда, прямо посреди дороги? На этой проклятой карте обозначен равнозначный перекрёсток!

– Да, но эта карта, – перебил его Росс. – Мы все хорошо знаем, что с картой небольшие проблемы.

– Ради бога! – Алек резким движением поднял руки вверх и вцепился в свои тёмные кудрявые волосы, покрытые пылью. – Когда вы проснётесь? Мы сбились с проклятой дороги, разве вы не видите? Сначала они не хотели, чтобы мы добрались до Брокен-Хилла, – а теперь они не хотят, чтобы мы ехали по шоссе! Разве вы не видели все эти туши? Они были там не случайно! Они должны были напугать нас! Заставить нас повернуть назад!

У Питера на мгновение перестало биться сердце. Значит, Алек тоже так думал! Теперь он должен почувствовать себя лучше, зная, что его мнение разделяет Алек.

Но этого не произошло. Ему стало только хуже.

Его отец и Росс обменялись беспокойными взглядами.

– Э-э-э… извини меня, Алек., но о ком именно ты говоришь? – спросил Ноэл. – Кто это «они»?

– Кто угодно! Я не знаю!

– Он говорит о Боге, – спокойно договорила Дел. – Или о дьяволе. – Она начала складывать свою карту. – Знаете, а он нрав. Алек прав. Что-то случилось. Местность как-то изменилась.

– Изменилась? – задохнулся Кол. – Что это должно означать, чёрт возьми?

– А ты как думаешь? Ты видел тех сбитых животных. Это нормально? На проклятой дороге им не было видно конца!

– Да, но…

– Мы все оказались на шоссе с пустыми баками, Кол. Все без исключения. Это нормально? Я так не считаю.

– Она права, – вмешался Алек. – Мы застряли в Сумеречной Зоне. Пора вам всем понять, что происходит. Я нахожусь здесь дольше всех, и я вам точно говорю, что мы попали в проклятую Сумеречную Зону.

– Что? – сказал Кол. Ноэл поморщился.

– Послушай, – тихо сказал он. – Я признаю, что здесь происходят довольно странные вещи…

– Вот тут ты прав! – воскликнул Алек.

– Но давайте не будем ударяться в панику и терять ясное представление о том, что нам делать дальше. Мы пытаемся добраться до телефона. Итак, каким образом мы собираемся это сделать? Мы должны повернуть налево или направо?

Голос Разума, подумал Питер. Его отец всегда становился таким в моменты паники и сильного стресса; хладнокровным, разумным, сосредоточенным. Однако в данном случае он был не прав. Питер чувствовал твёрдую убеждённость в том, что Ноэл ошибался.

Очевидно, Алек разделял его мнение.

– Вы не смотрите на картину в целом! – возразил дальнобойщик. – Вы замечаете только небольшую часть и игнорируете всё остальное! Мы здесь словно оторваны от мира, разве не видно? Откуда вы знаете, что здесь вообще есть фермы?

– Потому что они обозначены на карте, – ответил Росс.

– Верно! А ещё на ней обозначена эта дорога, которая должна вести на запад, но она заканчивается здесь. Какой нам прок от этой карты?

– Возможно, мы находимся на другой дороге, – терпеливо убеждал его Ноэл. – Алек, пожалуйста, не теряй головы. Мы не можем заблудиться, потому что мы находимся всего в получасе пути от шоссе…

– Но папа! – Питер больше не мог молчать. – Разве ты забыл про шоссе? Оно не действует. Оно покрыто мёртвыми животными. Разве ты не видишь, что происходит что-то странное?

Ноэл посмотрел на Питера, и в его глазах начало появляться странное выражение. Это мог быть страх, озадаченность, гнев. – Питеру было трудно сказать наверняка. Уже через несколько секунд он перестал видеть это выражение, потому что его собственные глаза наполнились слезами, которые он попытался сморгнуть.

– Ладно, – решительно произнесла Дел. – Вот что я думаю. Или мы оказались кучкой тупиц, застрявших здесь из-за собственных ошибок, или Алек прав и мы находимся в самом центре каких-то неестественных событий. В любом случае, мы должны быть готовы к самому худшему, верно? – Она посмотрела по сторонам. – Верно, я говорю?

– Верно, – сказал Алек.

Ноэл рассматривал землю у себя под ногами, засунув руки в карманы шорт. Кол почёсывал голову с довольно грустным видом. Росс откашлялся.

– Вы знаете, – заметил он, – между убийствами в Торндейле и этим… этим беспорядком на дороге может быть связь… Какой-нибудь маньяк с ружьём – или даже несколько вооружённых убийц – могли расстрелять стадо скота, погрузить туши в грузовик… сбросить их на дорогу… – Увидев насмешливый взгляд Алека, Росс добавил:

– Но это возможно, не так ли? По крайней мере, это не находится за гранью разумного.

– Убийства. Да, – задумчиво сказала Дел. – Как они с этим связаны? Что они означают – в них тоже должен быть какой-то смысл?

– Может быть, это пришельцы? – неуверенным голосом предположил Питер. Он съёжился от неожиданного внимания, которое привлёк своими словами. – Ну, может быть, это делают пришельцы. Убивают людей. Убивают животных. Портят дороги…

Ноэл вздохнул. Дел сказала:

– Это может быть кто угодно. Не в этом суть. Важно, как нам отсюда выбраться. О том, что это могло быть, будем думать потом.

Тут неожиданно послышался голос Линды, которая до сих пор стояла рядом со скалой, украшенной красными отпечатками рук:

– Ноэл? Слушайте! Это машина?

Все прислушались. Питер понял, что почти на подсознательном уровне он отметил отдалённый нарастающий гул, который мог быть (или не быть) шумом мотора приближающейся машины. Он напряг слух, чтобы определить, откуда доносился этот гул. Он приближался или удалялся? Но в эту секунду Дел издала испуганный возглас:

– Чёрт! – Она схватила Питера. – Дети! Вернитесь в машину!

– Ой! – Питер попробовал возразить, а его мать воскликнула:

– Что? Что это?

– Рой!

– Что?

– Рой!

– Чёрт, – выдохнул Алек и скрылся в седане. Ноэл выдернул Питера из объятий Дел, подтолкнул его в сторону многоместного автомобиля и бросился к Луиз.

– Лин! Быстрее! – крикнул он. – Садись в машину!

– Рой? – потрясённо воскликнула Линда.

– Пчёлы! Осы! Я не знаю! Поторопитесь!

Гул постепенно нарастал, становился всё громче. Звук был угрожающе низким. Питер ещё никогда не слышал ничего более пугающего; у него не укладывалось в голове, как живое существо может издавать такой механический звук. Взобравшись на заднее сиденье автомобиля Дел, он почувствовал, что запыхался. Луиз последовала его примеру, с разбегу запрыгнув в машину. Они прижались к закрытой двери, освобождая место для матери.

– Быстрее! Быстрее! – пронзительно кричала Луиз. – Закройте окно!

– Всё в порядке. – Линда тяжело дышала. – Роуз! Ш-ш-ш! Всё хорошо!

Роуз громко плакала, больше испуганная криками и беготнёй, чем жужжанием насекомых. Одна за другой захлопнулись двери. Угрожающий гул сделался тише.

– Где он? – выдохнула Линда. – Кто-нибудь видит его?

– Близко, – сказала Дел – Звук чертовски громкий.

– Тише, Монгрел! Тише!

Пёс громко скулил. Питер прижался лицом к стеклу, внимательно рассматривая небо. Оно проглядывало между узловатыми переплетениями ветвей эвкалиптов, росших неподалёку. Оно было насыщенного синего цвета, словно что-то искусственное. Питер слышал, как у него в ушах стучала кровь.

Роуз снова начала всхлипывать.

– Я не вижу его, – озабоченно сказал Ноэл.

– Чёрт, где он? – воскликнула Дел. – Он должен находиться прямо над нами.

Боковым зрением Питер заметил какое-то движение. Он перевёл взгляд в сторону – и вскрикнул:

– Питер! Что там! – воскликнула его мать.

– О боже! – закричал Ноэл. Он сидел с левой стороны машины. Он прекрасно видел то, что до него увидел Питер: переливающуюся чёрную массу. Она медленно ползла к ним со стороны берега ручья. Это был рой мух – нет, что-то покрытое мухами – нет, что-то созданное из мух. Тело из мух – из тысяч мух, которые на мгновение застыли в форме большого, четвероногого животного (собаки, оленя?). Потом фигура распалась и преобразовалась, встав на задние ноги. Она двигалась к дороге.

Человек.

Человек из мух.

Питер не переставал кричать. Он не знал, кто ещё кричал вместе с ним. У фигуры не было лица; она передвигалась быстро, направляясь к седану с левой стороны – как раз туда, где сидел Питер. Шок приковал Питера к месту. Он не мог пошевелиться. Не мог спрятаться.

Он видел, как шло это существо, действительно шло, но не как настоящий человек – каждая нога, состоящая из миллионов мух, распадалась и вновь обретала форму, когда мухи летели вперёд, собираясь в рой. Потом они начали двигаться быстрее. Фигура бежала – бежала к седану. Она теряла очертания, но набирала скорость. Жужжание стало оглушительным. Питер кричал.