Текст книги "Объятия дьявола"

– Тебе не стоит переодеться?

Его странно-оценивающее выражение сменилось хищной улыбкой.

– Обещай пощадить мою мужскую скромность.

– Заверяю, что бы ты ни делал, в эту минуту я останусь совершенно спокойной, – язвительно заметила она, хотя, как оказалось, говорила чистую правду. Дремота смежала веки, и боль в плече как будто уменьшилась. Она услыхала стук сброшенных на пол сапог, но сон уже уносил ее на своих крыльях.

* * *

Граф отложил щетку и полюбовался своей работой.

– Господи, какая грива! Зато сейчас у тебя вполне приличный вид, Кассандра.

– Который час?

– Далеко за полдень. Около четырех. Ты долго спала, малышка.

Касси вздохнула и поплотнее запахнулась в халат, который Энтони надел на нее, пока она спала.

– Хочешь есть?

Касси, немного подумав, поняла, что умирает с голоду.

– Артуро на борту? Я, кажется, могу съесть слона.

Послышался тихий стук.

– Войдите.

В дверях появился улыбающийся Скарджилл:

– Пришли виконт и молодая леди, милорд.

– Что скажешь, Кассандра?

– Да, Энтони. Должны же мы попрощаться с ними.

Эдвард пропустил вперед сияющую Дженни и неловко переступил порог.

– Милорд,. – сухо объявил он, кланяясь графу, – позвольте познакомить вас с мисс Дженнифер Лейси. Дженни, это лорд Энтони Уэллз, граф Клер.

Граф бросил взгляд на пылающие щеки девушки, ни копну рыжеватых волос, искусно разбросанных по плечам, и, подняв к губам ее затянутую в перчатку руку, легонько поцеловал.

– Очень рад, мисс Лейси. Надеюсь, вы полностью оправились?

– Простите, милорд, – кокетливо прощебетала Дженни, – о каком именно выздоровлении вы говорите? За последнее время их было несколько.

– Говоря по правде, – усмехнулся граф, – я имел в виду ваш весьма своевременный обморок.

– Действительно, своевременный, не так ли? – немедленно согласилась Дженни, лукаво сверкнув глазами.

Эдвард, до этого не сводивший глаз с Касси, обернулся к Дженни, по-видимому, только сейчас все поняв.

– Дженни! Маленькая негодяйка! Хочешь сказать, что обморок был сплошным притворством?!

– Ну.., в общем, да, Эдвард, – кокетливо призналась она. – Но довольно об этом. Касси, я бы хотела обладать вашим мужеством и вместо вас положить конец дуэли! Но что не удается одной женщине, сумеет другая. Прекрасно, мисс Броум, вы просто молодец!

– Благодарю, мисс Лейси, – пробормотала Касси, пытаясь подавить взрыв смеха при виде неверящего ошеломленного лица Эдварда.

– – Что ж, Линдхерст, – вкрадчиво вмешался граф, – кажется, наши судьбы в руках двух девчонок, только что надевших длинные платья!

Слабая улыбка несколько смягчила возмущение Эдварда.

– Думаю, Дженни, ты заслужила любую участь, которую я для тебя изберу.

Дженни опустила глаза, сдерживая смех.

– Пока мне не придется больше разыгрывать подобные спектакли, Эдвард, – смиренно вздохнула она, – я буду довольна и счастлива всем, что уготовила мне судьба.

– Вы настоящая плутовка, мисс Лейси, – тихо заметил граф, но Эдвард скованно обратился к Касси:

– С тобой все в порядке, Касс?

– Разумеется, Эдвард. Его милость, конечно, доктор не из лучших, но, несомненно, поднимет меня на ноги. Это всего лишь царапина.

– Пусть пострадает немного, Линдхерст, – перебил ее граф. – Должна же она поплатиться за все свои интриги. Кстати, Кассандра, ты похожа на кошку, которая только что проглотила бедную канарейку! Вы чувствуете себя таким же одураченным.., вернее, оболваненным, как я, Линдхерст?

– Нет, милорд, – сочувственно покачал головой Эдвард, – признаться, я не испытываю ничего, кроме облегчения.

– Надеюсь, вы не откажетесь выпить со мной бокал вина, – предложил граф, – И вы, мисс Лейси. Все, кроме Кассандры.

– Это уж слишком, Энтони!

Дженни вопросительно уставилась на графа.

– Видите ли, от вина Кассандру либо выворачивает наизнанку, либо она мгновенно пьянеет, что одинаково омерзительно. Не хотелось бы, чтобы она так опозорилась перед вами. Не спорь, сага, подумай лучше о том, что именно мне приходится выносить все последствия твоей неумеренности!

– Гнусный, отвратительный человек! Я выпью вина.., о, не беспокойся, совсем немного, дабы показать свою благовоспитанность. Ты предложишь тост, Эдвард?

Эдвард кивнул, не в силах противостоять нежной мольбе.

– Все хорошо, что хорошо кончается? – вмешалась Дженни.

– Укрощение строптивой, – объявил граф.

– Строптивых, милорд, – поправил его Эдвард, многозначительно поглядывая на девушку.

– Пусть развлекаются, Дженни, не стоит им мешать. Джентльмены обожают хвастаться своими подвигами и воображают, что способны везде и во всем взять верх.

Дженни фыркнула, видя, что Эдварду все еще не по себе в присутствии графа. В эту минуту ей в голову пришла блестящая идея, и девушка, лукаво улыбнувшись, заметила:

– У вас прекрасный корабль, милорд. Касси едва не поперхнулась, но граф любезно кивнул.

– Я и моя.., яхта благодарим вас, мэм. Я мог бы показать вам судно, а Линдхерст пока поговорит с моей пациенткой.

– Конечно, Дженни, – обрадовался Эдвард. – Встретимся на палубе.

Девушка подошла к кровати и взяла Касси за руку.

– Теперь я ясно вижу, что вы добились всего, чего желали.

– И большего мне не нужно. Возможно, мы когда-нибудь встретимся в Англии.

– О да, я просто уверена в этом. Прощайте, мисс Броум.

– До свиданья, мисс Лейси. Граф предложил Дженни руку и увел ее из каюты. До Касси донесся голос девушки:

– Я мало знаю о судах, милорд. Возможно, вы просветите меня.

Эдвард пристально воззрился на Касси, очевидно, все еще опасаясь за нее.

– Ты действительно хочешь именно этого, Касси?

– Да, Эдвард, – выдохнула девушка, стиснув его пальцы. – В нашей жизни было немало приключений. Достаточно, чтобы мне захотелось спокойно дожить до старости в одной стране. Ну, самое большее, в двух, – поправилась она с улыбкой.

– Ты вернешься в Англию?

– Мы не успели обсудить планы на будущее. Бедняжку Эллиота ждет настоящее потрясение.

– Да, он, пожалуй, решит, что мы все сошли с ума. Эдвард немного помедлил и откинул у нее со лба непокорную прядь.

– Его милость уже знает о ребенке?

– Нет, и я попросила бы тебя не говорить ему, Эдвард. Я сама скажу, когда сочту нужным.

– Как давно ты любишь его, Касси? – резко спросил он.

– Не помню, когда это началось.., однако совершенно уверена в своих чувствах к нему.

– Несмотря на все, что он сделал с тобой?

– Да.

– Ты вела себя сегодня утром просто возмутительно! – упрекнул Эдвард. Но Касси счастливо улыбнулась.

– Наверное, но, думаю, на моем месте ты поступил бы так же. Мне было что терять, и немало, сам понимаешь.

– Нет, Касси, мне никогда не понять тебя.

– Ты простишь меня за все, Эдвард?

– Тут нечего прощать, – быстро ответил он. – Что же касается графа.., это – дело другое.

Нагнувшись, он поцеловал ее.

– До свиданья, Касси. Возможно, когда-нибудь наши дети будут играть вместе.

– И мои уж непременно втравят твоих в какие-нибудь ужасные проделки.

Эдвард ошеломленно уставился на девушку.

– Это, – выговорил он наконец, выпрямляясь, – еще неизвестно.

Послышался веселый смех Дженни, и Эдвард взглянул на распахнутую дверь каюты.

– Прощай, Касс.

– Увидимся в Англии, Эдвард.

Глава 28

Касси удовлетворенно вздохнула, вытерла пальцы салфеткой, и откинулась на спинку стула, однако, почувствовав острую боль в плече, охнула и немедленно выпрямилась.

– Так тебе понравилось, как Артуро готовит устриц?

– Девственно чистая тарелка говорит лучше всякой похвалы.

– Их только что выловили в заливе. При всем своем презрении к Нью-Йорку Артуро признает тем не менее, что плоды моря здесь удивительно разнообразны.

Касси пригубила вино, но тут же отставила, заподозрив, что граф снова сдобрил его опием, и осмотрела каюту, почти убаюканная мерным покачиванием яхты.

– Как странно, – вырвалось у нее, – что взгляды могут так бесповоротно меняться. Я еще не встречала каюты прекраснее. И совершенно не помню ее такой.

– И капитан, и каюта довольны переменой твоих взглядов, Кассандра. Плечо болит? Глаза Касси лукаво блеснули:

– Боюсь, милорд, вы будете разочарованы. Я здорова, как лошадь, и это вам прекрасно известно, а рана пустяковая. Но вы должны сдержать слово.., и подождать два дня перед тем, как побьете меня.

– Если мне не придется обращаться с тобой, как с беспомощным инвалидом, сага, думаю, что сумею провести в таких же приятных занятиях оставшееся время, до того часа, когда наконец смогу потрудиться ремнем над твоей прелестной попкой.

Касси задрожала от предвкушения и залилась краской, глядя на сильные руки, ловко чистившие апельсин.

– Как давно я не ела апельсинов, – вздохнула она. Он вручил ей дольку и молча наблюдал, как она осторожно надкусывает оранжевый полумесяц.

– Когда мы покидаем Нью-Йорк? – спросила Касси, пытаясь скрыть, как смущена его близостью. Граф, не отвечая, пристально глядел на нее.

– Я снова запачкала подбородок апельсиновым соком?

– Нет. Сегодня утром, Кассандра, ты просила отвезти тебя домой. Я должен точно знать, что ты имела в виду.

– Учитывая обстоятельства, милорд, я не верю, что вы сомневаетесь во мне.

Он снова замолчал, и Касси неожиданно растерялась.

– Ты больше.., не хочешь жениться на мне?

– Я никогда раньше не предлагал тебе выбора, Кассандра. И теперь просто обязан сделать это. Моя обожаемая, любимая девочка, самое изысканное создание во всей Англии и колониях.., ты окажешь мне великую честь стать моей женой?

Касси задумчиво поджала губы, чтобы не рассмеяться от столь напыщенного предложения руки и сердца. Как ни странно, но она предпочитала повелительный тон, – так с ним было проще иметь дело.

– Если ты не женишься на мне, – решительно объявила она, – я прикончу тебя и швырну твой жалкий труп в залив.

– В этом случае, – лениво протянул он, – чтобы спасти мою ничтожную шкуру, придется завтра же утром разыскать не слишком болтливого священника. Надеюсь, тебя устраивает такой срок?

– Придется довольствоваться тем, что есть, – подражая Энтони, промолвила девушка, – но берегитесь, милорд, к полудню следующего дня вы окажетесь скованным по рукам и ногам.

Но тут до нее неожиданно дошло, что вся ее одежда осталась в гостинице.

– О Боже! – вскрикнула Касси. – Мне нечего надеть. Вряд ли халат считается подходящим нарядом для этого торжества!

Граф неспешно поднялся и, подойдя к шкафу, распахнул дверцы.

– Думаю, дорогая, ты найдешь здесь все необходимое.

– Похоже, милорд, вы ни на минуту не сомневались в моем ответе.

Она хотела вскочить, подбежать к нему, но, к собственному огорчению, пошатнулась и едва не упала. Перед глазами все плыло.

– Опять пьяна! – с притворным отвращением покачал головой граф. – По-видимому, лучшее место для тебя, дорогая, – в постели. – И, зевнув, добавил:

– Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? День оказался долгим и крайне утомительным.

– Но мы еще не женаты, милорд.

– Верно.

– И плечо ужасно болит.

– Я буду крайне осторожен.

– Неужели теперь вы захотите быть.., осторожным со мной, милорд?

– Конечно, Кассандра.

К собственному смущению, девушка невольно опустила глаза на то место, где упругий бугор распирал его лосины.

Энтони тихо, удовлетворенно рассмеялся и поднял Касси на руки. Она с готовностью прильнула к нему.

Положив ее на постель, граф объявил:

– Мадам, вы не сможете совратить меня, покуда не позволите мне поскорее сбросить треклятую одежду.

Касси молча лежала, наблюдая, как он торопливо раздевается Оставшись обнаженным, Энтони шагнул к кровати, но девушка поплотнее закуталась в халат и села.

– Я не собираюсь проводить с вами сегодняшнюю ночь, милорд. Слишком расточительно я дарила вам свои милости в прошлом и теперь настаиваю, чтобы прежде вы надели мне на палец обручальное кольцо.

– Что за вздор, Кассандра? – насмешливо отозвался граф.

– Это не вздор! Я отказываюсь быть твоей любовницей!

Энтони с сожалением посмотрел на свою восставшую плоть и перевел задумчивый взгляд на Касси, но, не произнося ни единого слова, лег в постель и повернулся к ней спиной.

– Когда ты захочешь меня, Кассандра, я, пожалуй, соглашусь ублаготворить тебя, а может, и нет. Ну а пока спокойной ночи.

Касси лежала на спине, глядя в потолок красного дерева. Дело было совсем не в обручальном кольце.., нет, но что-то помешало ей броситься в объятия возлюбленного. Девушка мучительно пыталась понять себя. Вероятно.., вероятно, все дело в том, что она провела две ночи с Эдвардом. Касси вспомнила свое неподатливое тело, стыд и нерешительность. Однако она приняла его, по доброй воле лежала под ним, как.., как продажная тварь.

Касси повернула голову к графу, но увидела лишь широкую спину, и в мозгу зазвучали брошенные небрежным тоном слова. Она так нуждалась в его понимании, однако Энтони отвернулся от нее!

Почему он так жесток? Касси внезапно разгневалась, совсем забыв, что сама отказала Энтони, после того как всячески его поощряла! Она снова села, не обращая внимания на боль в плече, и воззрилась на него” Да как он смеет ее игнорировать!

Девушка в припадке ярости заколотила по его спине кулачками.

– Бесчувственный негодяй! Какое право ты имеешь спать? Отвечай же немедленно!

Граф неторопливо обернулся и лениво растянулся на спине, безразличный к тому, что она продолжает осыпать его ударами.

– Насколько я понял, Кассандра, ты все-таки меня хочешь?

Он подложил руки под голову.

– Но как ты смеешь быть таким безжалостным? Она наконец утомилась и, встав на колени, гневно вперилась в Энтони взглядом.

– Безжалостным, дорогая? Я просто наслаждаюсь давно заслуженным отдыхом. И просил бы тебя прекратить эти детские капризы и немного успокоиться.

Руки Касси замерли в воздухе. Она почувствовала себя полнейшей дурой.

Энтони не шевельнулся, ничего больше не сказал и не в силах разгадать, о чем она думает, решил выждать. Вдруг Касси прорвало, и слова сами сорвались с уст, словно долго копились в душе:

– Это я виновата.., во всем виновата. Вела себя, как последняя потаскуха. Позволила ему все.., хотя ненавидела и его, и себя. Мне нечего было отдать Эдварду.., ты уже унес с собой все.., мою любовь.., страсть… Как ты можешь меня простить? Как можешь молчать, зная, что я сделала?

– Надеюсь, ты закончила?

– Боюсь, у меня больше действительно ничего не осталось, неужели ты не понимаешь? Мне так страшно.., а вдруг я и впрямь не способна испытать подлинную страсть.., к тебе.

– Никогда еще не слышал такой пространной и горестной исповеди. Когда ты станешь старушкой, Касси, а я – дряхлым старичком, напомни обо всем еще раз, чтобы я сочинил трогательную историю о том, как жестоко ты оступилась в жизни. Могу даже поведать о твоем грехопадении внукам, если твой змеиный язык доведет меня до этого.

– Но ты должен ненавидеть меня, должен! Энтони схватил ее и притянул к себе.

– Если я буду кричать на тебя, обвиняя во всех пороках, тебе станет легче? Возможно, следовало бы избить тебя до полусмерти.., и тогда твоя совесть успокоилась бы? Извини, что отказываюсь разделить этот приступ ненависти к себе. Говоря по правде, твои поступки потребовали немало мужества и решительности. И что важнее всего, в твоем сердце больше нет места Эдварду Линдхерсту.

Касси уставилась на него, открыв рот, но тут же вновь закрыла. Энтони засмеялся и потрепал ее по подбородку.

– Ну, Кассандра, что ты выбираешь? Горячие объятия будущего мужа или сон? А может, все-таки желаешь дождаться обручального кольца?

– Ты терзаешь меня своим.., благородством.

; – О нет, я твой дьявол, неужели не помнишь? Заверяю, во мне нет ни капли благородства. Но ты не ответила на мой вопрос, сага.

Он осторожно провел рукой по ее спине и бедрам.

– Ты клянешься, что делаешь это не из чувства долга.., что искренен со мной?

– Клянусь.

– Но что, если я больше не смогу ответить любовью на любовь?

Его пальцы нежно мяли ее ягодицы, раздвигая их, лаская упругую плоть. Он проник внутрь, в уже влажную расселину, и ее мышцы конвульсивно сжались.

– Твое тело, кажется, еще не осознало, что страсть ушла навеки, а глаза затуманились, словно подернутые дымкой. Вряд ли это говорит об отсутствии чувств.

Касси попыталась возразить, но из груди вырвался лишь глубокий вздох.

– Твой халат, Кассандра, – шепнул граф, и Касси неожиданно обуяло нетерпение. Она лихорадочно дергала пояс. – Лежи смирно, малышка.

Халат распахнулся под его ловкими пальцами, и Энтони, высвободив руки Касси из широких рукавов, уложил ее на спину и сам лег рядом, не сводя с нее глаз.

– Ты очень худая, – покачал он головой, все еще не дотрагиваясь до Касси, – только груди налились.

Нагнувшись, Энтони сомкнул губы на отвердевшем соске. Ее груди действительно набухли и стали слишком чувствительными, но от первого же прикосновения Энтони она выгнула спину в безмолвной мольбе.

Он подмял ее под себя, и Касси ощутила знакомую крепость плоти, мощь и силу возлюбленного. Энтони прижимался к ее груди так, что жесткие кольца волос щекотали соски.

Касси потеряла голову от счастья, когда он раскрыл ее губы и их языки встретились. Напряженный отросток пульсировал у самого живота. Касси хищно впилась ногтями в спину Энтони и широко развела ноги. Но он продолжал терзать ее исступленными ласками, и Касси утонула в безумном жгучем наслаждении. Наконец он вонзился в нее, и потрясенная Касси с изумлением ощутила, как снова трепещет ее пробудившееся тело. С ее уст сорвалось его имя, она лихорадочно прижимала любовника к себе, и он, не помня себя, запрокинул голову и отдался экстазу.

Прошло немало времени, прежде чем он наконец вспомнил о ее плече и осторожно отстранился. Пригладив растрепавшиеся волосы Касси, Энтони торжественно поцеловал ее в кончик носа и вздохнул.

– Еще немного страсти, любимая, и, боюсь, мне просто не выжить.

Касси попыталась улыбнуться, но в следующую минуту уже спала, положив голову ему на грудь.

* * *

Их венчание состоялось на борту “Кассандры”, в капитанской каюте. Синьор Доннетти и Скарджилл были свидетелями и неловко переминались с ноги на ногу под подозрительным взглядом отца Донована, к величайшему прискорбию молодоженов, оказавшемуся католиком.

Проводив священника, нетвердо державшегося на ногах после изрядного количества превосходного шампанского, выпитого за здоровье новобрачных, команда стала готовить яхту к отплытию.

– Куда мы отправляемся, милорд? – спросила Касси, прислонясь к бронзовому поручню.

Энтони запустил пальцы в ее золотистые волосы, развевавшиеся на ветру. Несколько мгновений он просто глядел на нее, наслаждаясь близостью жены, наконец твердо уверовав в ее любовь.

– Насколько я понимаю, дорогая, Англия чудесна весной.

Касси вспыхнула от удовольствия: она ожидала, что он назовет Геную.

– Надеюсь, мы не опередим мое письмо Эллиоту. Представляешь, что будет, когда перед ним предстанет давно погибшая сестра. Кроме того, нужно подумать и о Бекки.

Граф положил руки ей на плечи:

– Бекки любит тебя, как мать. Надеюсь, ты простишь ее, как простила меня. – И добавил с типично мужским высокомерием, зная, что Касси непременно ощетинится:

– Признай, что все получилось в точности, как я и ожидал. Бекки была слепым орудием в моих руках.

– Тщеславная, самодовольная личность, – пробормотала девушка, правда, без особого пыла. – Но я так счастлива, что могу позволить себе проявить благородство. – Касси резко повернулась, радостно сверкая глазами, и прижалась к нему. – Как чудесно иметь возможность открыто выражать свои чувства, не притворяясь и не сдерживаясь.

– И что же ты чувствуешь, Кассандра? – прошептал Энтони, уверенный, что Скарджилл и синьор Доннетти уставились на них с довольными ухмылками.

Энтони хотел услышать из ее уст признание в любви. Но Касси подняла голову и лукаво прищурилась:

– Боюсь, милорд, что если мы простоим так еще немного, вы повергнете в смущение всю команду своим видом.

– И что же вы, мадам, предлагаете в столь затруднительном положении? – в тон ей осведомился граф, уже давно понявший, как необходимо терпение в тех случаях, когда речь идет о Касси.

– Вероятно, – с деланным раздражением вздохнула она, – придется пригласить вас в свою каюту.

– Твою каюту?

– Будьте же справедливы, милорд. Поскольку вы в конце концов убедили меня выйти за вас замуж, разве не честно будет разделить со мной все свои владения? Кроме того, моя половина каюты – именно та, где стоит кровать, – коварно объявила она.

– Я подумаю над этим, мадам, – серьезно пообещал граф, беря ее под руку. – Если вы к тому же угодите мне, возможно, придется проявить некоторую щедрость.

– Я постараюсь изобразить пылкую страсть. Энтони закрыл за собой дверь каюты и повернул ключ в замке.

– Теперь нам никто не помешает, мадам. При виде жены у него перехватило дыхание – Кассандра стояла посреди комнаты и, не теряя времени, сбрасывала одежду. Она раскраснелась от безуспешных попыток справиться с длинным рядом пуговиц на лифе. Энтони подошел к столу и налил два бокала вина, все еще искоса поглядывая на Касси. Она наконец освободилась от платья, спустила с плеч кружевные лямки сорочки и, поймав его взгляд, подняла лицо и взглянула на Энтони. Сорочка на мгновение задержалась на бедрах, а затем соскользнула на пол.

– Я жду тебя, муж мой.

Энтони улыбнулся и поставил на стол бокалы.

– Неужто, любимая, мы оказались здесь не только для того, чтобы разрешить мои затруднения, но и твои?

– Да, если хочешь знать правду, несчастный! У меня все болит.., тут.

Она легонько коснулась треугольника золотистых завитков. Глаза Энтони искрились весельем.

– Желаю, чтобы у меня всегда находилось лекарство от подобного недомогания, миледи.

– И я тоже, милорд.

Оставшись обнаженным, граф взял ее за руку и повел к кровати. Сначала они ласкали друг друга не спеша, почти лениво, наслаждаясь взаимными прикосновениями. Касси отчаянно хотела давать, давать так же беззаветно, как всегда давал он. Высвободившись из объятий Энтони, она дотронулась губами до широкой груди и проложила дорожку из поцелуев к упругим мускулам живота. Положив голову на бедро мужа, она, чуть дыша, стала ласкать вздымавшийся отросток, вдыхая терпкий мужской запах.

Энтони понял, какое чувство владеет ею, как велико желание доказать ему свою любовь. В это мгновение тело его напряглось, как тетива: плоть словно просила ласки ее губ. Полные груди прижались к его животу, и он услышал, как колотится ее сердце. Когда ее губы, наконец, нежно завладели им, Энтони показалось, что его тело сейчас его предаст, и он попытался отстраниться, но Касси ему не позволила. Она неистово ласкала его языком, и когда Энтони застонал, ей почудилось, что она сейчас умрет от наслаждения.

Не в силах больше вынести сладостной пытки Энтони сжал ее лицо ладонями и потянул Касси наверх. Она молчала, глазами вопрошая, каковы его желания.

Энтони, что-то несвязно пробормотав, посадил Касси на себя и ворвался в нее, пронзая насквозь, осыпая поцелуями, пока Касси не обезумела. Захваченная собственными ощущениями, она едва почувствовала, как он взорвался внутри. Ей хотелось одного – навеки продлить это мгновение.

– Я люблю тебя, – прошептала она, откидывая с его лба темные волосы.

– А я – тебя, – кивнул граф, вспомнив в эту минуту о бесконечном плавании вокруг земного шара, долгих одиноких ночах в этой самой каюте, когда в сердце – ничего, ничего, кроме ярости и неотвязного страха. – В воображении я попеременно бил тебя, насиловал и умолял вернуться. Потом представлял тебя мертвой, и это злило меня куда больше, потому что в таком случае ты избежала бы моего гнева и злобы, копившейся в душе.

Несколько секунд Касси молчала, осознавая смысл так неожиданно вырвавшихся у мужа слов.

– По крайней мере ты не возненавидел себя. Видишь ли, я и представить не могла, что ты отправишься за мной. Я думала, что потеряла тебя навсегда.

Он сжал ее крепко, почти до боли обнял.

– Знаешь, я столько раз представлял эту встречу в Кеннеди-Хаус, что даже репетировал речь, с которой обращусь к тебе.., потому что к тому времени был уверен: я потерял тебя, и ты с радостью бросилась в объятия Линдхерста.

Касси поудобнее уткнулась подбородком в ложбинку у него на груди и снова вспомнила о ребенке. Но сегодня она все равно промолчит: это их брачная ночь, ночь для двоих. Возможно, завтра, она все откроет.

Касси подняла голову и поцеловала мужа в губы.

– А ты знаешь, что я почувствовала, впервые увидев тебя в Нью-Йорке?

– Что дьявол снова явился за тобой?

– Нет, ничего столь драматичного. Если хочешь знать, я нашла тебя неотразимым, ошеломляюще прекрасным. Только гнев делал тебя незнакомым, даже чужим. В этот миг я бы с радостью упала в обморок, причем непритворный.

– Твоя гордость так же велика, как моя, сага, и ты воздала мне мерой за меру. – Граф широко улыбнулся и обнял Касси. – Сегодня ты ни разу не пожаловалась на свое плечо, дорогая. Возможно, не стоит откладывать обещанную трепку.

– Оно ужасно болит, милорд, просто я истинный стоик. Ты обещал мне два дня, а слово нужно держать.

На мгновение граф ей поверил, и глаза его тревожно сузились. Но Касси тут же фыркнула и, обняв мужа, привстала и прижала его лицо к своей груди.

– Если мне придется отправиться на тот свет, Кассандра, задохнувшись под тяжестью твоих грудей, – сообщил он, после того как она освободила его, – я с радостью покорюсь такой участи. – И, расплывшись в улыбке, добавил; – Просто не верится.

– Чему именно, милорд?

– Что ты еще не спишь, дорогая. Неужели я подарил тебе так мало наслаждения, что наша любовь больше не служит для тебя сонным зельем?

– Я никогда не осмелюсь быть настолько невнимательной к своему мужу, – заверила его Касси, – только к любовнику.