Текст книги "Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени"

ОР БАН. 26.3.I.20

[л. 1] Книги о воспитании дщерей

Глава первая [Глава А – в черновике]

О непременной нужде воспитания дщерей

О ничесом менше попечется, нежели о воспитании дщерей. Самоумие и обыкновение матерей в том деле часто советуют. [Непщуют – в черновике] Мнится, невозможно быти, много учения научити женскому полу [быти невозможно женскому полу много учения научити – в черновике]. [Мнят, воспитание – в черновике] Непщуют воспитание сынов началнейшое, общой же ползе дело полезное быти дело: и хотя в том не менше погрешаются496496
  Так в рукописи.


[Закрыть], нежели в воспитании дочерей, а токмо мнение имеют, и добре разсуждают, яко много свеч надобно, разумно в нем творити. Благоключимии мужие трудилися, учения и правила о том предати сколко учителей и школ обретаются? Как много денег выкладывается на типографское художество, на умное художество, на испытание веждеств, на обрящи добраго пути учения, на удобие [имже – в черновике] дети обучати в языцех и добрых учинити учителей? И хотя многажды при всех таковых приготовлениях болше привидения, нежели основания есть, а токмо вси в купе [показывают – в черновике] сими объявляют, как велми утрудилися о воспитании сынов. [л. 1 об.] Дочи, говорят они, не употребляют многоведения, любопытность творит их суетных [суетныя – в черновике], довлеет им ведати, каким образом во время свое, домовство и храмину свою управити, мужем же своим без прекословия послушати подобает. [Ведомо есть – в черновике] Искуством знают произвести [же – в черновике] многих жены [жен – в черновике], их же [яже – в черновике] веждество безумных творило. Сих ради вин сицевии людие [люди – в черновике] мнят, праведно быти дочери руковождению невежд и безумных матерей вручити.

Также убо! Брежитися подобает, дабы не ученния дури бывают: женам нест [не ест – в черновике] так крепкы, а любопытней дух, нежели мужем. Такожде не нуждно есть их обучати вещами, от них же головы [главы – в черновике] им болят. Им недостойно есть, государство управляти, ни войну держати, ниже в чинах божественых и церковных делах утрудитися. Такожде не употребляют пространная веждества мудрость овладети, и воинствовати, правдословия, православния и мирскаго [любо – в черновике] мудрия. Множайшая рукоделия им неподобателна суть [суть – в черновике]. Созданы суть жены точию во мерная обучения. Плоть и дух им не так крепие [крепкие – в черновике], нежели мужем. Природа же вместо сего им тщание, красоту и домостоителство вручила, да б в храминах своих покойно упражднилися.

А что последователно есть и природныя слабости жен? То слабнеи суть, то [л. 2] наипаче им нуждно и требо есть укрепитися. Не много ли им должности есть? Таковую [убо – в черновике] должность исполнити имут, яже основание есть всего человеческаго жития? Оны ли не суть? Яже домов испортят или содержат? Оны все домовство управляют, и последователно совершают, еже всему человеческому роду ближайше надлежит? Темже у ных началная вина есть добрых и злых нравов всего мира. Разумная и богобоязная жена есть душа всего великаго храма или дому, она уставляет в нем чини во телесных и духовных благих. Сами мужие в высочайших чинах и достоинствах сидящии, свопственными помышлении ни едино благо в носити могут, аще не жены им соделывают.

Мир не есть мечтание, но есть собрание всех родов: и кто [ево – в черновике] может усердным тщанием их управляти, нежели жены, котория сверх природнаго и мужества и попечения в домах своих, сие преизящество имеют, что сохранителницы, прозорливи [прозорливия – в черновике], тщаливи [тщаливия – в черновике] и во увещание рождены суть497497
  На этом месте беловой вариант перевода заканчивается. Практически идентичный текст черновика (за исключением мест, на которые мы указали в тексте публикации) располагается на л. 5–6. Единственным значимым расхождением является наличие последних абзацев в конце первой главы чернового варианта: [л. 6] «Что же сладости жизны мужие надеются, аще твердейшее супружество, еже женитба есть, в горесть пременится? И каковие дети будут, во них же последованием весь род человеческий состоится, аще их от перваго младенчества матери испортят?
  Сия убо суть дела женам, яже всенародным посполитию не менше полезная, нежели мужам дела своя: оны бо домостроитествовати, мужа счастлива творити, и чада благовоспитати имут. Добродетель не меньше есть женам, нежели мужем. Оны и без воспоминания блага или зла, еже посполитию или всенароднеи вещи учинити могут, половина суть человеческаго кровию христовою искупленаго и на вечнои живот избраннаго рода.
  Напоследок сверх блага, еже жены добровоспитанны учинят, зрети подобает зло, еже оны на мир действуют, аще оны лишаются добраго добродетелем им всажденнаго воспитания. Не отрицателно есть, яко зловоспитание женскаго пола множае зла привлекает, нежели мужескаго пола. Мужем бо безчинство часто имеет начало свое от зловоспитания матерей, потом же от похотей, яже приспевающему возрасту от иных жен вдуваются. Какия бури не читаются в мирских повестиях, какия новости о вере, и какия премены в политических или гражданских вещах, женами учинилися? Еже все показывает непременную нужду добраго воспитания дочерей: ему же пособствующая теперь искати имам».


[Закрыть].

[л. 6 об.] Глава В

Кое безчиние происходит из обычнаго воспитания

Невежество дочери ноея есть причина, что она не радеет и не ведает, что не возбраненно делати подобает. Как возрасла, не умеет подлинно что не буд промышляти, намериятися ичи учинити что. У нея несть ни вкус, ни велечаяние делателных вещей: все, что прилежно делати подобает, печалное чается. Все во еже совершенное ищется внимание, ей неудобно бывает: приклонение к похотам, еже в юности свирепеет, такожде и приклад иных возраста ея в суетных вещах упраздняющихся, творит, яко да о вчинении работливия жизны боится. В первых летах лишается искуства и достоинства в дому родителей своих что не буд делуправити. Еще не разумеет прилежание, естли пристоино, таково радети, аще не матерь на том ею научила. Аще она есть от нарочитаго чина, праздна будет от работы руковалныя, ни что зделает весь день, точию в час, понеже обыкают [незнающия по что] сказывати, яко не лепо есть женам, ничто работати: сие же часто бывает и делается праздностию без всякого набыкновения и должною работ.

А что ей в сицевом житии делати? Присутство матери, которая ею сторожит, бранит, чает, ею дело добре воспитати, егда ей ничто попущает, которая паки примирятся с нею, и творит, даб злоумие свое чювствует, есть ей бременем и тягостию, и отдержит ею: при себе имеет женки, ласкателницы, которыя бесчестным [л. 7] и вредным угождением ей ласкающия все дурачество ея добро говорят, и всим ею покормят, яже ею от добраго отдежати может. Богобоязность видится им печална и правилом быти на всех похотейям противным. Что убо таковая зачинает? Ничто добра, ниже полезна. Но наипаче, сия праздность напоследок ей неутрачимим будет обыкновением.

Между сими есть великое и порожное судно, о котором несть надежда, чтоб полезными вещами исполнилося, и сего ради суетная в место их влезати имут. В сей праздности дева предается ленивству, и сие яко недуг есть душе, так и неисчерпаемы источник есть нерадения и долговременнаго досуга. Набыкается, третую часть болше спати, нежели к содержанию совершеннаго здравия ищется. Сей продолженной сон ничесому не служит, толко ею мягкую, лакомую творит и бунтующей плоти поработает: супротиво же мерны, и с благочиненным обучением соединенным сон укрепляет и утвердит человека, тоже и безсомненно тело творит совершенно, дабы теперь не глем о ползе, которую дух от того имеет. Сия праздность, аще с невеждою сопружена, раждает вредное чювство, времени прогуление и сладострастная играния, но на еще же сотворит безчинное и несытимое любопытие. Обучении и прилежанными вещами упраждняющиися люд человецы имеют толко безмерное пожелание. Что знают, то учинит им презирание многих вещей, которых неведают. Остроумным им взгляд есть [л. 7 об.] в вещей, которых нижний дуси ничто неведающии [безделним – вынесено на поля] и ничто делающии, прилежно учятся.

Супротивно же злоученныя и праздн безделныя девицы всегда заблуждаются мнением. Лишения [оплазнство – вынесено на поля] ради достоинаго кормления любопытие498498
  Так в рукописи.


[Закрыть] их со всею похотею отвращается на суетныя и бедственныя вещи. Елицы от них разум имеют, часто о себе высокомерствуют и читают всех книг, которыя суеумие свое доволно творити могут. Особным радением носятся к повестям о любови сказующим, ко комедиям и к вымышленым, любовию смешенным соящам, ум их к высокоходящему языку лювимых богатыреи набыкающыися, полнен есть мечтаньми, также себя миру неключимых творят: вся бо сицевая воздушная помышления, вся сия великодушния страсти, вся таковия срящи, их же обретатель люботворных басней веселия ради вымышлясь не уподобляются ни с поучателными доводами, которие на мир промышляти торговати учинят и всякая дела совершают, ниже с бесправилным считанием счислением в своих смыслях учиненным.

Не богатая, читан сем таковых вещей очарованная девица удивится, на мир яко не наидет людей сим богатырям подобных. Хотела б жити по образом высокоумных княжн, котория в люботворных повестиях присно любимыя, поклонятелныя и над всеми возносенны суть. Обаче беда! От богатырства даже до нижайших вещей домовства унижатися? Некоторых любопытие далече ходит и смеет [л. 8] о вещах веры разсуждати, во нихуже токмо весма не благоключимыя суть. Иныя их же дух не доволно отверзан есть, имеют иная себе полезная намерения, вся глемая, вся творителная ведати пожелают, песни учитися, ведомости слышать, граматки получити, иных грамматки читати. Пожелают вся себе сказана быти, и хощят вся говорити. Суетныя суть и суеумие творит их многоречивих легкоумныя суть, и за легкоумие не помышляют то, что им часто повелевает молчати.

Глава Г

О положении перваго основания в воспитании

Дабы мы убо пресоблюдаемся от всего таково безчиния, доброе предустроение есть, аще кто воспитание дочерей от молодых детских лет зачинати может. Сей первой возраст, которой безмерным и некогда неключимым и безчинным женам предается, таковой есть в негоже глубочайшии види закрывати, можно есть, и же последователн чрез все житие действование свое изъявляют.

Можно есть дети, прежде даже прямо говорити могут, на поучение приготовляти. Непщует кто, яко очюнь много Глаголю: обаче да поду таковой да подумает, что детя, еще не прямо глазми умеющы, делает. Учится язык, его же он лючше говорит, нежели ученнейшии немых языцы, яже которых в совершенном возрасте великим тщанием училися, говорити не могут. А что есть учитися язык? Не точию есть великое сокровище словес в память собирати, но и яко св: Аугустин Глаголет: но и знаменание особно внимати, что всякое сло[во] [л. 8 об.] значит. Детя, он Глаголет он, внимает в кричях своих и во игрании, которыя вещи всякое слово есть знамение, тоеже ныне разумеет помышлением естественнаго движения тела, еже вещь подлежащая знаменует или ею показывает нынеже бывает частым повторением тогоже слова, еже вещь значит. Не отрицателно есть, яко качество мозгы в главе детям таковыя изображения дивно легко вдает. Какое же внимание духом у него есть, сия разлучити, и всякое по своему намерению употребляти.

Да помышляемт еще, как прилежно дети в первых летах своих ласкающия себе, ищут и как о понуждающих гнушаются, как плакати и молчати знают, дабы получили, что пожелают. Какая хитрость и ярость зависть у них есть: видал, Глаголет Аугустин, завистнаго детя, иже еще не разумел говорити, а уже дету восле себе сосанну бледным лицем и гневистными очами наглядил.

Для того собирати разумети можно, яко дети в то время уже множае познания имеют, нежели общя чается и мнится. Сим же образом словесами и делами можно есть им приклонение творити, яко да лютче со честными и благочинными человецы живут, нежели со иными слодеями и неразумными, о них же бедность надлежит, да не дети их возлюбят. Такожде со пременением лица и гласа можно есть им пре человецы, которых они гненающих или безчинствующих, видали, согнушением представляти, супротивно же благоугодным лицем и благоприятным лицем гласом, иже своя благочинне и добромерно сотворили делали, соудивлением наглядающих детей творити.

V. Публичное и частное

«А СУДЪ БЕЗЪ МИЛОСТИ НЕ СОТВОРШЫМЪ МИЛОСТИ»
К ПРОБЛЕМЕ ЛИЧНОГО БЛАГОЧЕСТИЯ РУССКИХ МОНАХОВ

Анастасия Преображенская

Вси же умирающе умираемъ, и яко вода преходяща не соберется въ стихии вращания. Несть же человѣкъ, иже поживе и не узритъ смерти.

Духовная грамота митрополита Рязанского и Муромского Илариона, 1673

Многие аспекты повседневной бытовой, хозяйственной и административной жизни русского монастыря изучены достаточно подробно499499
  О повседневной жизни русского монастыря и монашества см.: Романенко Е. В. Повседневная жизнь русского средневекового монастыря. М., 2002; Древнерусские иноческие уставы. М., 2001; Собственность в России. Средневековье и раннее Новое время. М., 2001; Николаева С. В. Троице-Сергиев монастырь в XVI–XVIII в. Вклады, вкладчики, состав братии. Сергиев Посад, 2009. С. 43–44; Богословский М. Северный монастырь в XVII в. // Вестник Европы. 1908. № 11. С. 278–306 (особенно разделы 3 и 4); Никольский Н. К. Общинная и келейная жизнь в Кирилло-Белозерском монастыре в XV и XVI вв. и в начале XVII в. // Христианское чтение. 1907. № 8. С. 153–189; 1908. № 6. С. 880–907; Воронцова-Григорьева Л. Д. Несколько данных о быте монастырей XVII–XVIII вв. М., 1900.


[Закрыть], в то время как проблема личного/частного в период московского раннего Нового времени, будь то личная, частная жизнь в целом, частная переписка или личное благочестие (предметы и практики), изучена достаточно фрагментарно. Исследования личного благочестия чаще всего обращаются к его материальной стороне – так называемым «предметам личного благочестия» – нательным крестикам, иконкам, различным предметам с религиозной символикой500500
  О термине «личное благочестие» см.: Мусин А. Е. Церковь и горожане средневекового Пскова. Историко-археологическое исследование. СПб., 2010. С. 204, примееч. 2. Историографию по предметам личного благочестия см.: Там же. С. 206–207, примеч. 12. О личном благочестии в католической и протестантской традициях см.: Лебрен Ф. Реформация: общинные молебствия и личное благочестие // История частной жизни. Т. 3. От Ренессанса до эпохи Просвещения. М., 2018. С. 87–128.


[Закрыть] или к его архитектурному аспекту – храмам и церквям501501
  См., например: Сукина Л. Б. «Предписанное» благочестие и храмоздательство в русском государстве XVI – первой трети XVII в. (Памятники архитектуры как источники исследования религиозной практики позднего русского средневековья) // Человек верующий в культуре Древней Руси. Материалы международной научной конференции 5–6 декабря 2005 года. СПб., 2005. С. 137–147. О благочестии вообще: Она же. Обыденное благочестие русского человека в канун петровских реформ (на материале лицевых синодиков второй половины XVII – начала XVIII в.) // Человек между Царством и Империей: Сборник материалов международной конференции (14–15 ноября 2002 г.). М., 2003. С. 390–406.


[Закрыть]. Однако понятие личного благочестия включает в себя не только предметы, но и разнообразные практики, в число которых входят как обычные и повседневные, так и исключительные, например паломничество502502
  Мусин А. Е. Паломничество и особенности «перенесения сакрального» в христианской Европе // Новые Иерусалимы. Иеротопия и иконография сакральных пространств. М., 2008. С. 221–255.


[Закрыть].

Обращение к личному/частному в жизни лиц монашествующих требует четкого разграничения и определения содержательной стороны этих понятий. Для русского монаха XVII века как человека, посвятившего всю свою жизнь Богу, личное благочестие разумно рассматривать не в противопоставлении с коллективным, так как многие повседневные монашеские практики оказываются одновременно и тем и другим (например, присутствие на богослужении; трапеза, один из важнейших аспектов в жизни монаха503503
  О запрете есть и хранить съестные припасы у себя в келье см., например: Смолич И. К. Русское монашество, 988–1917. Жизнь и учение старцев. М., 1997. С. 163, 174. См. также: Леонид, архим. Монастырские столовые обиходники // Чтения в обществе истории и древностей российских. 1880. Кн. 3. С. 1–113.


[Закрыть]; келейное чтение; послушания и т. д.), или публичным, так как жизнь в общежительном монастыре не предполагает частного в принципе, а в контексте диктуемой монастырскими уставами нормы и сфер и моментов жизни, этой нормой не управляемых.

Общежительный устав504504
  Древнерусские иноческие уставы. М., 2001.


[Закрыть] русского монастыря, обращающийся к монаху как к части институализированного коллектива, корпорации, сводит к минимуму возможности для проявления ненормированного, не предписанного личного как персонального (например, личного благочестия) и практически исключает личное как частное (например, обладание и распоряжение собственными деньгами и вещами), предлагая взамен коллективное, а также регламентированное персональное благочестие во всем его разнообразии – исповедь, келейное правило, послушания.

Монастырские уставы, как и другие предписывающие документы (послания и грамоты церковных иерархов, постановления соборов, поучения и заветы основателей и настоятелей монастырей), отражают желаемую идеальную норму и ее идеального исполнителя. Составленные настоятелями конкретных обителей, уставы часто акцентируют внимание на аспектах духовной и бытовой жизни, актуальной для конкретного монастыря в определенный промежуток времени. Иногда уставы позволяют «подсмотреть» за реальной жизнью: многократно повторяющиеся запреты, включаемые в нормативные документы разного уровня, часто свидетельствуют о существовании той или иной реальной и вполне конкретной практики505505
  См. об этом: Эко У. Маятник Фуко. М., 1988. С. 61.


[Закрыть]. Так, достаточно посмотреть на постановления Большого Московского собора 1666–1667 годов, на царские грамоты и на многочисленные окружные послания иерархов, адресованные игуменам и братии, чтобы понять, что в середине и второй половине XVII века московская и в целом великорусская монашеская жизнь далека от уставного идеала: монахи свободно ходили по мирским дворам, пили, ели и ночевали там506506
  Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской Империи. Т. 4. СПб., 1836. С. 162.


[Закрыть]; постриженники других обителей принимались настоятелями без необходимых грамот, монахи активно участвовали в торговле, а не только продавали рукоделие для «телесных нужд»507507
  Деяния Московских Соборов 1666 и 1667 годов. Субботин Н., ред. М., 1893. Л. 26, 27 об.


[Закрыть].

В целом же монастырские уставы рассматривают самые общие, типовые ситуации в жизни монаха508508
  В XVIII веке уставы становятся более детализированными и практичными. См., например: Устав и чиноположение Пешношского монастыря // Древнерусские иноческие уставы. М., 2001. С. 247–251.


[Закрыть] (см., например, «слова»-разделы в Уставе преподобного Иосифа Волоцкого: «О пищи и питии», «О еже не беседовати о трапезе», «О Святых иконах и книгах» и т. д.509509
  Древнерусские иноческие уставы. М., 2001. С. 187.


[Закрыть]) и очерчивают скорее направление движения к идеальной жизни, чем предлагают подробный и детализированный список конкретных норм и правил (хотя и такие, разумеется, встречаются510510
  Подобные конкретные предписания – например, о том, на что полагается тратить деньги, собранные с мельниц, а на что – собранные с водных угодий, – встречаются чаще не в уставах, а в грамотах и посланиях. См., например, грамоту митрополита Суздальского Илариона строителю Флорищевой пустыни Иринарху. Древнерусские иноческие уставы. М., 2001. С. 257.


[Закрыть]), многое оставляя на усмотрение игумена. Реальная жизнь московских монахов XVII века, следующая предписанным нормам или пренебрегающая ими, и в особенности те ее личные, персональные аспекты, которые в принципе не предполагают нормирования (составление духовных грамот – завещаний, посмертные вклады в монастыри и церкви на «пользу души», дела милосердия, оказываемые на смертном одре), в предписывающие тексты не попадают и практически не находят отражения в документах: это своеобразная terra incognita, та область, в которой ответы на многие вопросы не могут быть найдены; исследователь может лишь наметить закономерности и описать конкретные случаи.

Те немногие документы, наряду с немногочисленными письмами и посланиями, синодиками и вкладными грамотами, доступные исследователю и отражающие ненормированное личное благочестие монахов, – это духовные грамоты511511
  Известно небольшое количество духовных грамот монашествующих за XVII век; среди них завещания митрополитов Сарского и Подонского Павла, Рязанского и Муромского Илариона, Новгородского и Великих Лук Питирима (составлены Симеоном Полоцким); архиепископа Вятского и Пермского Ионы; патриарха Иова, патриарха Иоакима, патриарха Адриана; строителя Макарьево-Желтоводского монастыря Авраамия, монахов Симеона Полоцкого, Епифания Славинецкого, Евфимия Чудовского.


[Закрыть] со всевозможными сопроводительными документами512512
  Известны несколько сохранившихся сопроводительных документов-росписей, например роспись 1685 года, приложенная к духовной грамоте архиепископа Вологодского Симона, в которой перечислены его книги, вещи, денежные сбережения и соответствующие распоряжения. Упоминание сопроводительных реестров имеется в духовной грамоте патриарха Иоакима (Житие и завещание святейшего патриарха московского Иоакима. СПб., 1879. С. 103–144). О росписи, согласно которой производилась раздача денег после смерти двух старцев иеромонахов Иверского монастыря, см.: Чистякова М. В. Монахини «с белой Роси» в Новодевичьем монастыре. М., 2006. С. 85. В юго-западных русских и польских тестаментах они называются reestry или registry; в историографии – inwentarze testamentalne. См.: Popiołek B. «Woli mojej ostatniej testament ten…». Testamenty staropolskie jako źródło do historii mentalności XVII i XVIII wieku. Kraków, 2009. S. 181; Groicki B. Porządeksądów i spraw miejskich praw majdeburskiego w Koronie Polskiej. Warszawa, 1953. S. 175.


[Закрыть], дающие возможность посмотреть на жизнь московского монаха XVII века в ее личном, персональном аспекте, с теми практиками личного благочестия, которые не зафиксированы в уставах.

XVII век приносит развитие авторского, индивидуального начала в литературе и «становление личностного сознания»513513
  Плюханова М. Б. О некоторых чертах личностного сознания в России XVII века // Художественный язык Средневековья. М., 1982. С. 184.


[Закрыть] в повседневной жизни, в том числе монашеской. Для монаха становится возможным личное благочестие за рамками предписанного – составление духовной грамоты, пожертвование посмертных вкладов, индивидуальная, персональная помощь церквям и монастырям. Первый придворный поэт и проповедник, ученый монах Симеон Полоцкий (1629–1680) посылает «кр(е)стъ сребряный позлащеныи и десять псалтырей неувязанныхъ, вѣршами словенъскими от мене, грѣшнаго, писаныхъ» в разрушенную турками в 1676 году Скитскую обитель514514
  ГИМ ОР. Син. собр. № 130. Л. 116, цит. по: Подтергера И. А. Письма и послания Симеона Полоцкого. Автореферат дис. … канд. филол. наук. СПб., 2000. С. 152. Рукопись Син130 известна как «письмовник Симеона Полоцкого» – в ней содержатся беловые копии разнообразных писем, посланий и грамот, составленных Симеоном.


[Закрыть] (Манявский Крестовоздвиженский скит. – А. П.).

Такие акты персонального благочестия доступны не всем. Мода на духовные грамоты особого типа, с пространным благочестивым богословием в начале, со стихами и библейскими цитатами, с завещанием многочисленных «милостинных» денег в тюрьмы и богадельни и вкладов в разные обители, культивируется в Москве учеными монахами – выходцами с юго-западных территорий и распространяется среди церковных иерархов. Симеон Полоцкий пишет духовную грамоту не только для себя515515
  На данный момент известны два списка духовной грамоты Симеона Полоцкого: ГИМ ОР. Увар. собр. № 167. Л. 28–32 (обнаружен нами); ГИМ ОР. Увар. собр. № 247. Л. 9–17. Полностью опубликованный текст духовной грамоты Симеона см.: Преображенская А. А. «„Прежде смерти наипаче внезапныя и напрасныя“: духовная грамота Симеона Полоцкого». Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2015. № 2. С. 115–132.


[Закрыть], но и составляет три завещания по заказу – для митрополита Сарского и Подонского Павла (ум. 1675), митрополита Рязанского и Муромского Иллариона (ум. 1673) и митрополита Новгородского и Великих Лук, а затем и патриарха Московского Питирима (ум. 1673)516516
  Три духовные грамоты, составленные Симеоном для митрополитов: ГИМ ОР. Син. обр. № 229. Л. 281 об. – 292 об.; ГИМ ОР. Син. собр. № 684. Л. 468 – 482 об. (митрополит Павел); ГИМ ОР. Син. собр. № 229. Л. 277 об. – 281 об.; Полное собрание русских летописей. Т. 3. М., 2000. С. 193–196 (митрополит Питирим); ГИМ ОР. Син. собр. № 229. Л. 292 об. – 296 об.; Воздвиженский Т. Я. Историческое обозрение Рязанской иерархии и всех церковных дел сея епархии от учреждения ее до нынешних времен. М., 1820. С. 136–150, источник, которым пользовался Воздвиженский, неизвестен (митрополит Иларион). Далее в тексте цитаты из духовных грамот, составленных Симеоном, приводятся по соответствующим изданиям.


[Закрыть].

(Не)составление монахом духовной грамоты, с особым покаянным и исповедальным богословием в преамбуле, с перечислением посмертных вкладов в церкви и монастыри, становится в XVII веке жестом личного благочестия, необязательной и не совсем обычной практикой, не имеющей прописанных норм и отражающей исключительно личное пожелание завещателя. Этим, а также обетом нестяжания объясняется небольшое количество сохранившихся духовных грамот рядовых монахов за XVII век.

Отвлекаясь немного в сторону, нужно сказать, что о правовом аспекте существования духовных грамот монахов известно очень мало. В XVII веке духовные грамоты духовных и светских лиц свидетельствовались в Патриаршем разряде, где осуществлялся и надзор над монастырским имуществом. В духовной грамоте Симеона Полоцкого упоминается разрешение патриарха на распоряжение имуществом: «сие мое имѣнийце, получивше благословение от святѣйшаго патриарха», Сим., л. 16517517
  Здесь и далее духовная грамота Симеона Полоцкого цитируется по: ГИМ ОР. Увар. собр. № 247. Л. 9–17, листы указываются в тексте в круглых скобках с пометой Сим.


[Закрыть]). Симеон жил в Заиконоспасском монастыре на Никольской улице, находящемся в патриаршей области, что также может объяснять это разрешение. И только в эпоху Петра I появляется закон, не признающий за монахами общежительных монастырей права на завещания518518
  См. об этом: Павлов А. С. Курс церковного права. Сергиев Посад, 1902. С. 220–221; Суворов Н. С. Учебник церковного права. Ярославль, 1889–1890. С. 271–272.


[Закрыть].

Духовные грамоты и вклады как практики личного благочестия

Духовные грамоты монашествующих лиц – это не только и не столько сугубо юридические акты и правовые документы, сколько религиозное, духовное и литературное высказывание завещателя. Так как в допетровской Руси не существовало единого текста духовных грамот, а юридическая сила документа гарантировалась использованием обязательных формул519519
  Единственной государственной попыткой урегулировать правовую сторону составления духовных грамот стало «Уложение» царя Алексея Михайловича 1649 года. См.: Тихомиров М. Н., Епифанов П. П. Соборное уложение 1649 года. М., 1961. С. 151–152 (статьи 246, 250).


[Закрыть], то конечный вид духовной грамоты, ее жанр или тип (например, завещание-устав монастыря, завещание-наставление или завещание – инвентарная роспись) во многом зависел от индивидуальных пожеланий и литературных талантов составителя, его уровня образования и социального статуса. Игумен Святой Скитской обители Феодосий (1629) разделил свое завещание-завет на двадцать глав, посвятив их поучениям о любви, смирении, кротости и послушании, чистоте телесной, терпении и даже о рукоделии и о приготовлении различных видов хлеба. Завет также включал устав, или регулу, о «постнической скитской» жизни520520
  Петрушевич П. А. Акты, относящиеся к истории Юго-Западной Руси. Львов, 1868. С. 56–98. Еще один пример духовного завета, составленного игуменом Креховского монастыря Иоилем, см. с. 161–174.


[Закрыть]. Строитель Макарьево-Желтоводского монастыря Макарий составил в 1640 году «духовную память», содержащую рассказ об основании обители и подробную опись строений и икон с указанием стоимости строительства и приобретений для монастыря521521
  Духовная изустная память строителя Макарьево-Желтоводского монастыря Авраамия (1640 г.) // Временник Общества истории и древностей российских при Московском университете. 1850. Кн. 8. Смесь. С. 43–50.


[Закрыть].

Духовные грамоты настоятелей монастырей, епископов, митрополитов и патриархов часто состояли исключительно из духовных наставлений и заветов и очень редко касались материальных вопросов. Содержательно они могли включать в себя монастырский устав, поучения, исповедь522522
  См., например, духовную грамоту и исповедь Евфимия Туркова: Духовная грамота и исповедь Евфимия Туркова // Библиотека литературы Древней Руси. СПб., 2005. http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=10597, и завещание патриарха Иова 1604 года: http://old-ru.ru/08-64.html.


[Закрыть], философско-богословские рассуждения. Эти завещания обычно зачитывались при погребении, а духовные грамоты основателей и первых игуменов монастырей оставались в обители и использовались как устав523523
  Смолич И. К. Указ. соч. С. 48–49.


[Закрыть]: митрополит Казанский Адриан, будущий последний московский патриарх досинодального периода, читал духовное завещание патриарха Иоакима на его похоронах524524
  Понырко Н. В. Житие протопопа Аввакума как духовное завещание // Труды отдела древнерусской литературы. Т. 39. С. 382.


[Закрыть]. Таким образом, для лиц монашествующих и занимающих высокие должности в церковной иерархии составление духовных грамот оказывалось актом личного благочестия в публичном предъявлении и одновременно статусным, ожидаемым актом, отвечающим требованиям обычая и этикета, и следовательно – нормированным, хоть эта норма и не была зафиксирована на письме.

При составлении завещания было важно не столько упорядочить имущественные и финансовые вопросы, предотвратить «нестроение» в доме, среди родственников и близких людей, сколько привести в порядок духовную сторону жизни – покаяться в грехах, попросить прощения и правильно распорядиться имуществом, чтобы получить спасение. Это должно было помочь монаху-христианину подготовиться к «хорошей смерти»: «да аще и не уготовихся в житии моем до смерти, поне не буду не готовъ устроениемъ дому моего чрезъ заветное писание»525525
  Белокуров С. А. К биографии Павла, митрополита Сарского и Подонского // Христианское чтение. 1886. 3–4. С. 612.


[Закрыть]. Подтверждением идеи об устроении имущества как подготовки к смерти служила евангельская притча о зарытом таланте: «зѣмная имѣния вѣрному строительству моему от Бога врученная, яко талантъ въ земли забвения закопати <…> виновенъ осуждения буду со онымъ рабомъ евангельскимъ»526526
  Белокуров С. А. Указ. соч. С. 612.


[Закрыть]. Богословское обоснование необходимости составить духовную грамоту помещалось в преамбуле, а описание желаемого погребения и поминовения, посмертные вклады и «милостинные» деньги перечислялись в распорядительной части.

В XVII веке преамбулы духовных грамот московских церковных иерархов и монахов превращались под влиянием польско-литовской завещательной традиции и барочной стилистики в пространные духовно-исповедальные, а часто и литературные нарративы, рассказывающие о личном благочестии. Они требуют особого подхода в силу самого характера русской допетровской книжности; равнение на образец продолжает оставаться одним из ведущих аспектов культурной парадигмы, а все еще средневековый характер русской письменности диктует наличие этикетности и заимствований. Духовная грамота Вятского и Пермского архиепископа Ионы, составленная 8 октября 1699 года527527
  Духовная Вятского и Пермского архиепископа Ионы (1699 г.) // Акты юридические, или собрание форм старинного делопроизводства. СПб., 1838. С. 462–465.


[Закрыть], слово в слово, за исключением имени завещателя, повторяет завещание митрополита Рязанского и Муромского Илариона (ум. 1673), написанное Симеоном Полоцким.

Количество подражаний без указания источника по-прежнему велико, но теперь подражание часто «проговаривается» и «озвучивается». Содержание духовной грамоты епископа Митрофания Воронежского (1623–1703) построено вокруг идеи «образа»: он призывает свою паству (тех, к кому обращено духовное завещание) позаботиться о своем спасении и «показать» себе «образ» – то есть пример – из Евангелия и сочинений Иоанна Златоуста; далее уже сама паства должна стать «образом», примером для других – «на сие бо мы позваны есмы, еже нам собою показати образ благочестия»528528
  Завещание святителя и чудотворца Митрофана, первого епископа Воронежского. М., 1858. Л. 8.


[Закрыть]. И даже погребение должно состояться по образцу: «…по чину схимонаховъ, якоже вси стии гречестии архиереи, и якоже по образу и по завещанию отца нашего Архипастыря святейшаго киръ иоакима патриарха московскаго и всея россии, онъ заповеда о себе, а намъ образъ предалъ»529529
  Там же. Л. 26.


[Закрыть]. Патриарх Иоаким, умерший в 1690 году, действительно завещал похоронить себя в монашеской одежде и «по чину монахов» – так же как хоронили всех патриархов «греческие Константинополские Александрииския, Антиохииския»530530
  Житие и завещание… С. 111–112.


[Закрыть].

Благочестивые размышления в преамбулах, стилистически и содержательно тесно связанные с предисловиями синодиков, касаются значения и роли смерти в жизни христианина, страха Божьего суда и наказания за грехи, надежды на спасение и Божию милость. Необходимость всегда помнить о смерти и готовиться к ней на протяжении жизни иллюстрируется не только библейскими цитатами (например, Быт. 3: 19: «яко земля еси и в землю пойдеши»), но и патериковыми историями и историческими анекдотами. Рассказ о Диогене включен в завещание митрополита Павла. Как-то Диоген захотел напомнить Александру Македонскому о его смертной природе, для чего сделал вид, что что-то ищет в груде человеческих костей. Александр спросил его: «Что ти бысть Диогене? Яко живъ – погребаешися, кое тебе живу сущу с мертвыми общенье? И кая ти с немыми философия?» Диоген отвечал, что ищет кости отца Александра, великого царя Филиппа, и не может найти – «вси бо суть подобны»531531
  Белокуров С. А. Указ. соч. С. 613.


[Закрыть].

Смерть предстает в духовных грамотах в образе татя – вора, крадущего у человека душу (источник – новозаветная притча о неразумном богаче, Лк 12: 20), без оглядки на его сан и положение:

 
Смерть бо вся косою люте сецает,
в темныя гробы всяк сан похищает,
невѣсть прощати нища и богата,
равнѣ вси смерти посѣщают врата,
знаменуют яко
ему же в мир сей внити прилучися,
в смертныя врата ити готовися,
в няже толцаетъ, ходяще ногама532532
  Белокуров С. А. Указ. соч. С. 612.


[Закрыть].
 

Прощение великих грешников – «Давида», «разбойника исповедовавшегося», «Манасии покаявшегося», «мытаря умилившегося», «блудницы плакавшейся», «Ахава сетовавшего»533533
  Полное собрание русских летописей. Т. 3. СПб., 1841. С. 194; Белокуров С. А. Указ. соч. С. 612.


[Закрыть] – давало надежду на Божье милосердие534534
  Жмакин В. Митрополит Даниил и его сочинения // ЧОИДР. 1881. 1–2. С. 1–256, 257–762, цит. по: Живов В. М. Покаянная дисциплина и индивидуальное благочестие в истории русского православия // Дружба: ее формы, испытания и дары. Успенские чтения. Киев, 2008. С. 303–343.


[Закрыть]. События новозаветной истории также становятся примером спасения: составители духовных грамот надеются, что Христос скажет им то же, что сказал «иногда женѣ грѣшницѣ: вѣра твоя спасетъ тя, иди в мирѣ»535535
  Полное собрание русских летописей. Т. 3. СПб., 1841. С. 194.


[Закрыть]. Библия подтверждала идею о том, что грехи не мешают спасению, а способствуют проявлению божьей благодати – «идѣже бо умножися грѣх, преизбыточьствова бл(а)годать» (Рим. 5: 20)536536
  Цитируется по: Московская Библия. Москва: Печатный двор, 1663. https://dlib.rsl.ru/viewer/01003345095#?page=1.


[Закрыть].

В XVII веке зарождается так называемое «новое благочестие», которое предполагает «уверенность в провиденциальном и непосредственном вмешательстве высших сил в свою судьбу»537537
  Бусева-Давыдова И. Л., Вдовин Г. В. О «новом благочестии» в России XVII–XVIII вв. // Культура и религия: линии сопряжения. М., 1994. С. 73.


[Закрыть]. Бог представлялся завещателями как беспредельно милостивый и всепрощающий, а покаяние и молитвы о спасении сменяются почти уверенностью в Божьей милости: «обаче не отчаяваюся ради бездны грѣховъ моихъ, взираю бо на бездну милосердия божия, иже сниде с высоты небѣсныя коежебы грѣшныя призвати к покаянию. и вижду яко силенъ есть и хощетъ вящшая простити» (Сим., л. 9 об.). Завещатели уверены, что Бог, как «человѣколюбецъ», пришел не губить, но «въ покаяние призвати и спасти погибшее»538538
  Белокуров С. А. Указ. соч. С. 614.


[Закрыть].

Вмешательство высших сил может проявляться как в разного рода видениях: «Слышитися мнѣ нѣкто – гласъ онъ Исаии пророка во мнѣ вѣщати: устрой о дому твоемъ, умираеши бо ты и не будеши живъ»539539
  Там же. С. 616.


[Закрыть] (Ис. 38: 1), так и в принятии на себя роли, аналогичной библейским персонажам. Симеон Полоцкий в авторском сборнике проповедей принимает на себя роль пророка, апостола, передающего, транслирующего Божье слово верующим540540
  У раскольников эсхатология накладывается на реальную жизнь, для них появляются Христос и антихрист, воплощенные в реальных людях. Плюханова М. Б. О некоторых чертах личностного сознания в России XVII века // Художественный язык Средневековья. М., 1982. С. 185 и далее.


[Закрыть]:

Умыслихъ азъ гладнымъ православныхъ душамъ д(у)ховную трапезу, обѣдъ душевный от пищъ слова б(о)жия уготовати, и представити во дни воскресныя, на вселѣтное поприще, въ насыщение спасенное: да отвергше брашна неполезная душетлѣнная, ядятъ сей обѣдъ душецѣлебный, душекрѣпителный, и душеспасенный, яко от брашен бл(а)гихъ уготованный. <…> Желаю и азъ, да и моя сия книга горесть вамъ родитъ во чревѣ, еже есть горкое о грѣсѣхъ рыдание, горесть сокрушения срдца: ей же послѣдуетъ сладость бл҃годати бж҃ия въ жизни сей: и сладость бл(а)женства вѣчнаго, во грядущемъ вѣцѣ541541
  Симеон Полоцкий. Обед душевный. Москва: Верхняя типография, 1681. Л. 7 об., 8 об. первой пагинации.


[Закрыть].

В целом ряде случаев преамбулы и содержащиеся в них аренги (вводные статьи, в которых обычно обосновывается причина написания завещания) имели вполне практическую цель и выражали, пусть и в литературно-этикетных формулах, отношение монахов к своей частной жизни, противоречащей уставным нормам. Симеон Полоцкий в духовной грамоте раскаивался в жизни, не соответствующей монашескому статусу, в пренебрежении обетом нестяжания и накоплении имущества: «презрѣхъ звание мое монашеское о мнозѣмъ имѣний пекохся. аще нищету при пострижений власовъ главы моея выну хранити обѣщахся» (Сим., л. 9 об.). Подобные аренги позволяли завещателю снять острое противоречие между монашеским статусом, сопутствующим ему обетом нестяжания и распоряжением «неправедно» нажитым имуществом.

Необходимость покаяться перед смертью в таком грехе, как богатство (а именно – владение частной собственностью и в особенности деньгами), исходила не только из общехристианских соображений, но и из долгой традиции подготовки к смерти и поминания усопших, окончательно оформившейся в текстовом виде к XVII веку в предисловиях к синодикам – особым поминальным книгам, содержащим перечни лиц для поминовения и литературные тексты о смерти и о важности поминовения усопших. В одной из притч, входящих в предисловия синодиков, рассказывается о монахе Иусте, который, несмотря на запрет, владел тремя златниками, за что игумен лишил его христианского погребения. Однако после молитв игумена и братии Иуст явился своему брату, подвизавшемуся в том же монастыре, и поведал, что раньше ему худо было, а теперь стало лучше542542
  Петухов Е. В. Очерки из литературной истории Синодика. СПб., 1895. С. 139.


[Закрыть].

Этот рассказ подчеркивает тесную связь между личным и коллективным благочестием у монахов. Личное покаяние в накоплении богатства или правильное им распоряжение (монах Иуст не делает ни того ни другого) не исключает действенность молитв «друговъ могущихъ пособити в вечныя кровы» после смерти – панихид, сорокоустов, молитв монахов и белого духовенства, для получения которых нужно было внести плату или сделать вклад.

Дальнейшее переосмысление идеи покаяния во владении «неправедно нажитом богатстве» приводило к необходимости правильно распорядиться своим имуществом: «да еще и не уготовихся в житии моемъ ко смерти, поне не буду не готовъ устроенимъ дому моего чрезъ завѣтное писание»543543
  Белокуров С. А. Указ. соч. С. 612.


[Закрыть] или «прежде смерти смерти (так! – А. П.) наипаче внезапныя и напрасныя умножения ради моихъ беззаконий бояся: умыслихъ на//писати сию духовницу, или тестаментъ рукою моею. Да не како аще и неправедное мое есть собрание неправедно погибнетъ» (Сим., л. 10–10 об.) Устроение «временных вещей» может производиться во славу Бога, их даровавшего, а также для того, чтобы богатство завещателя не стало после смерти причиной раздоров:

умыслихъ о мнѣ самомъ вручение содѣяти и временныхъ вещей стяжание, отъ Господа Бога моему смирению врученное, добрѣ устроити, въ славу давшему сие, въ верное строителство и въ ползу грѣшныя души моея544544
  Полное собрание русских летописей. Т. 3. СПб., 1841. С. 196.


[Закрыть].

Более конкретные сведения о практиках личного благочестия дают dispositio – распорядительные части духовных грамот. В них важное место занимала не только раздача денег и имущества близким людям, но и распоряжения о желаемом месте погребения и погребальной церемонии, поминовении – службах и сорокоустах, о раздаче «милостинных» денег нищим, в тюрьмы и больницы и, наконец, о посмертных вкладах в монастыри и церкви.