Текст книги "Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени"

Литература

Алексеев 1990 – Алексеев А. А. Словообразовательная и семантическая структура слова присутствие // Развитие словарного состава русского языка XVIII века (Вопросы словообразования). Л.: Наука, 1990. С. 48–57.

Античная эпистолография 1967 – Античная эпистолография. М.: Наука, 1967.

Бекасова 2012 — Бекасова А. Отцы, сыновья и публика в России второй половины XVIII века // Новое литературное обозрение. 2012. № 113. С. 99–130.

Билинкис 1995 – Билинкис М. Я. Русская проза XVIII века. Документальные жанры. Повесть. Роман. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995.

Бурдьё 2016 – Бурдьё П. О государстве: курс лекций в Коллеж де Франс (1989–1992). М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2016.

Временник 1951 – Временник Ивана Тимофеева. Л.: Наука, 1951.

Гриффитс 2013 — Гриффитс Д. Екатерина II и ее мир: статьи разных лет. М.: Новое литературное обозрение, 2013.

Державин 2000 – Державин Г. Р. Записки, 1743–1812. М.: Мысль, 2000.

Записки русских людей 1841 – Записки русских людей. События времен Петра Великого. СПб.: Тип. И. Сахарова, 1841.

Зорин 2016 — Зорин А. Л. Появление героя: из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX в. М.: Новое литературное обозрение, 2016.

Калугин 2015 – Калугин Д. Проза жизни: русские биографии XVIII–XIX вв. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2015.

Куракин 1890 – Куракин Б. И. Жизнь князя Бориса Ивановича Куракина им самим описанная. 1676 июля/20 1709 // Архив кн. Ф. А. Куракина. Кн. 1. СПб., 1890. С. 243–287.

Ламбер 1761 – Ламбер А.-Т. де. Письма госпожи де Ламберт к ея сыну о праведной чести и к дочери о добродетелях приличных женскому полу. СПб.: Тип. Академии наук, 1761.

Ломоносов 1986 — Ломоносов М. В. Избранные произведения. Л.: Советский писатель, 1986.

Миронов 2003 — Миронов Б. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.): В 2 т. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. Т. 2.

Неплюев 1893 – Неплюев И. И. Записки Ивана Ивановича Неплюева. СПб.: Изд-во им. А. С. Суворина, 1893.

Пайпс 2004 — Пайпс Р. Россия при старом режиме / Пер. с англ. В. Козловского. М.: Захаров, 2004.

Пироговская 2019 – Пироговская М. Дневник больного XVIII века: Взгляд из России // Заботы и дни секунд-майора Алексея Ржевского: Записная книжка (1755–1759). М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2019. С. 51–87.

Письма русских писателей 1980 – Письма русских писателей XVIII века. Л.: Наука, 1980.

Плотников 2008 — Плотников Н. С. От «индивидуальности» к «идентичности» (история понятий персональности в русской культуре) // Новое литературное обозрение. 2008. № 91. С. 64–84.

Поликарпов 1704 — Поликарпов-Орлов Ф. П. Лексикон треязычный, сиречь речений славянских, эллино-греческих и латинских сокровищ из различных древних и новых книг собранное и по славянскому алфавиту в чин расположенное. М.: Типография царская, 1704.

Радищев 1938 – Радищев А. Н. Полное собрание сочинений: В 3 т. Т. 1. М.; Л.: АН СССР, 1938.

Рикёр 2000 — Рикёр П. Время и рассказ. М.; СПб.: Университетская книга, 2000.

Семейная хроника 1884 – Семейная хроника и воспоминания князя Бориса Ивановича Куракина // Киевская старина. 1884. Т. 10. С. 104–129.

Словарь 1990 – Словарь древнерусского языка (XI–XIV вв.): В 10 т. Т. 3. М.: Русский язык, 1990.

Соломеина 2007 – Соломеина В. М. Мемуары Петровской эпохи: самоопределение личности // Известия Уральского государственного университета. Серия 2: Гуманитарные науки. 2007. Вып. 14. № 53. С. 12–21.

Тартаковский 1991 – Тартаковский А. Г. Русская мемуаристика XVIII – первой половины XIX века. От рукописи к книге. М.: Наука, 1991.

Топоров 1995 – Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1: Первый век христианства на Руси. М.: «Гнозис» – Школа «Языки русской культуры», 1995.

Уортман 2004 – Уортман Р. Властители и судьи. М.: Новое литературное обозрение, 2004.

Федюкин 2019 — Федюкин И. «…В сей час начинаю писать историю моей жизни»: Записная книжка А. И. Ржевского на стыке жанров и эпох // Заботы и дни секунд-майора Алексея Ржевского: Записная книжка (1755–1759). М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2019. С. 11–33.

Чекунова 1995 – Чекунова А. Е. Русское мемуарное наследие второй половины XVII–XVIII вв. М.: Рос. унив. изд-во, 1995.

Шаховской 1872 — Шаховской Я. П. Записки князя Якова Петровича Шаховскаго, полициймейстера при Бироне, обер-прокурора Св. Синода, генерал-прокурора и конференц-министра при Елисавете, сенатора при Екатерине II. 1705–1777. СПб.: Печатня В. И. Головина, 1872.

Moore 1966 — Moore A. L. The Parousia in the New Testament. Leiden, 1966.

Wortman 1988 – Wortman R. Images Rule and Problems of Gender Upbringing of Paul I and Alexander I // Imperial Russia, 1700–1917: State, Society, Opposition / Ed. by E. Mendelsohn, M. S. Shatz. DeKalb, IL: Northen Illinois University Press, 1988.

Zitser 2011 – Zitser E. A. The Vita of Prince Boris Ivanovich «Korybut»-Kurakin: Personal Life-Writing and Aristocratic Self-Fashioning at the Court of Peter the Great // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 2011. Bd. 59. Hg. 2. S. 163–194.

ПРАВИЛА ОБРАЩЕНИЯ С ЦАРЯМИ
ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ МОНАРШЕЙ СЕМЬИ КАК ПРЕДМЕТ ОБЩЕСТВЕННОЙ ДИСКУССИИ И ИСТОРИЧЕСКОЙ РЕФЛЕКСИИ (НА ПРИМЕРЕ СЕРИАЛОВ О ДИНАСТИИ РОМАНОВЫХ)

Екатерина Лапина-Кратасюк, Анна Правдюк, Анна Екомасова

Столетие Октябрьской революции российский кинематограф встретил осторожным молчанием. Российское телевидение оказалось более чувствительным к исторической дате, инициировав общественные дискуссии сразу двумя неоднозначными интерпретациями событий российской истории первых десятилетий XX века: сериалами «Троцкий» (Первый канал, реж. Александр Котт и Константин Статский, 2017) и «Демон революции» (телеканал «Россия», реж. Владимир Хотиненко, 2017). Несмотря на то что на радио, телевидении и в интернет-медиа в 2017 году вышло много сюжетов и передач, посвященных столетию событий 1917 года, отсутствие крупнобюджетного исторического юбилейного прокатного фильма, рассчитанного на широкую аудиторию и повторные просмотры вне медийного потока, представляется нам весьма репрезентативным.

В то же время одним из самых значимых медиасобытий 2017 года, посвященных Октябрьской революции и всему 1917 году, стал не фильм или сериал, а сетевой проект «1917. Свободная история»592592
  1917. Свободная история. https://project1917.ru.


[Закрыть] (главный редактор Михаил Зыгарь), созданный издательством «Яндекса» и креативной студией «История будущего». Составленный из фрагментов писем, воспоминаний и дневников, а также фотографий, видео, информационных текстов и игр, «1917» является важным примером трансмедийного проекта, в основу которого положена концепция реконструкции повседневности.

«Повседневность противостоит истории»593593
  Гавришина О. Повседневность во множественном числе // Объять обыкновенное. Повседневность как текст по-американски и по-русски. М.: Издательство Московского университета, 2004. С. 12.


[Закрыть]. Попытки написать новую популярную историю в изменившихся политических обстоятельствах мы наблюдаем в упомянутых выше сериалах «Троцкий» и «Демон революции» (в последнем одним из главных героев становится теоретик марксизма, коммерсант, издатель и неудавшийся революционер Александр Парвус). Создатели этих сериалов предлагают альтернативный советскому «метанарратив»: рассказ, в котором протагонисты и антагонисты отчасти меняются местами, а реконструкция истории революций отличается от привычных зрителям 1950–1980‐х годов и многократно повторенных в советских медиа сюжетов. Тем не менее сам жанр предполагает повествование, причинно-следственные связи которого помогают представить те или иные события как неизбежные. Авторы проекта «1917. Свободная история» выбирают другую стратегию: они добиваются эффекта достоверности за счет использования документальных (или маскирующихся под документальные) источников и выстраивания различных точек зрения и тем в формате социальной сети. Такой формат, являясь не менее эффективным инструментом манипуляции мнениями зрителей/читателей/пользователей, чем мейнстримовый сериал, в то же время задает совершенно особый модус репрезентации прошлого, перенастраивая оптику на спектр возможностей и мотиваций самых разных людей, изнутри разоблачая логику «единого революционного процесса». На фоне нерешительности официальных медиа – что делать в канун исторического юбилея с полустертыми воспоминаниями российской публики о главах, посвященных Октябрьской революции в школьных учебниках? – студия «История будущего» предпринимает действительно современную и своевременную попытку прочитать революционные события как полилог. Так, российский историк, автор книг о революции 1917 года в России Б. И. Колоницкий говорит о подходе создателей проекта «1917. Свободная история» как о достаточно удачной «попытке преодолеть партийную интерпретацию истории»594594
  Колоницкий Б. Революция 1917 года. Лекция в рамках Зимней дискуссионной школы GAIDPARK-2017 в Репино, Санкт-Петербург, 31 января 2017 года // Фонд Егора Гайдара. https://www.youtube.com/watch?time_continue=3339&v=QLnYiTYeegs (дата обращения 01.03.2020).


[Закрыть].

Концепция повседневности в проекте «1917» воплощена не только как реконструкция прошлого от лица самых разных участников исторических событий, но и как прямая (иногда прямолинейная) связь с повседневным медийным опытом пользователя 2017 года. Интерфейс проекта «1917» составлен из знакомых владельцам смартфонов экранов и иконок, навигация по проекту предполагает наличие опыта мультиплатформенного пользователя. Таким образом, современная аудитория проекта «1917» получает возможность не только в разных измерениях и масштабах рассмотреть людей прошлого и ощутить себя «внутри истории», но и перенести эти значения на собственную повседневность, придать ей масштаб исторических событий (возможно, мы сейчас обмениваемся ничего не значащими фразами, как Николай II и императрица Александра в 1917 году, а в это время вокруг уже творится история, и мы прямо сейчас становимся ее частью). Этот эффект усиливался тем, что проект был синхронизирован с событиями 1916–1918 годов: лента «исторической соцсети» обновлялась в соответствии с тем календарным днем, который проживали пользователи 2017 года.

Почему именно сетевой проект оказался наиболее полным и адекватным откликом на столетие Октябрьской революции? Почему такой очевидный информационный повод, как круглая годовщина одного из самых важных исторических событий XX века (а революция 1917 года – «это такое событие, про которое, живя в России, не знать нельзя»595595
  Там же.


[Закрыть]), не был использован в полной мере большей частью российских кино– и телекомпаний? События 1917 года до сих пор остаются одной из проблемных страниц истории. Дать им оценку – значит не только взять на себя ответственность историка, но и раскрыть свою актуальную идеологическую позицию. Не многие кино– и телевизионные компании в условиях, когда большая часть из них находится на прямом или завуалированном государственном финансировании, решились дать свою интерпретацию революции. В то же время сам формат сетевого проекта, подразумевающий возможность отразить разные точки зрения, создать архив документов и тем самым предоставить аудитории право самой и под собственную ответственность «собирать» как пазл различные исторические нарративы, позволяет высказаться развернуто и многосложно, одновременно оставаясь на безопасном поле политического нейтралитета.

Об этих возможностях цифровых исторических проектов говорят пионеры цифровой истории Д. Коэн и Р. Розенцвейг: «Прошлое внезапно становится более доступным, но оно также становится гораздо богаче»596596
  Cohen D. J., Rosenzweig R. Digital History. A Guide to Gathering, Preserving, and Presenting the Past on the Web. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 2006. P. 5.


[Закрыть]. Именно реконструкция повседневности (понимаемая и как форма исторического знания, и как основное содержание документов, из которых собран проект) позволяет достичь всех упомянутых выше целей: выйти за пределы упрощенных и/или идеологически окрашенных интерпретаций истории, примерить на себя роль участника событий столетней давности, самому выстроить причинно-следственные связи, попробовать дать интерпретацию прошлому, а также пережить свою повседневность как будущую историю. В то же время, рассматривая как положительные, так и отрицательные стороны сетевых исторических проектов, Б. И. Колоницкий формулирует два ключевых, по его мнению, недостатка проекта «1917. Свободная история». Первое, это его «развлекательность» и «красивость» («лубочность»), второе – аудитории предоставлена возможность отождествлять себя исключительно с культурной элитой начала XX века, а это, несмотря на имманентный плюрализм сетевой формы, ограничивает многовариантность прошлого точкой зрения одной, очень узкой социальной группы.

Значимыми «игроками» на поле российской цифровой истории стали и представители дома Романовых: например, они – одни из постоянных участников «новостных лент» проекта «1917» (а их профили созданы также в популярной российской социальной сети ВКонтакте). Проект «1917. Свободная история» содержит инфографику «1917. Опасные связи. Карта королевских династий Европы» и посвященный исключительно семье российских монархов «Гид по Романовым», в котором визуальная логика генеалогического древа соединена с приемами моделирования социальных сетей. «Гид по Романовым» состоит из двух разделов: 1) «Кто кому кем приходится», основанный на фактах семейной истории, и 2) «Кто к кому как относится», реконструирующий гораздо более сложно доказуемые отношения. Любопытно, что при моделировании социальной сети количественный параметр «сила связи» заменен на «качественный» – любовь, дружба, конфликт, ненависть и т. д. Таким образом, «Гид по Романовым» является примером заимствования некоторых подходов Digital Humanities в популярном медийном проекте, рассчитанном на широкую аудиторию. И это, в частности, позволяет создателям «Гида…» показать публичную и приватную жизнь императорской семьи как две равнозначные составляющие нового, «свободного», подхода к истории.

Проект «1917. Свободная история» не был подвергнут критике за «вольное» отношение к частной жизни монархов прежде всего потому, что сетевые проекты по-прежнему (и вопреки данным о структуре современного российского медиапотребления) не привлекают большого внимания консервативно настроенных общественных сил. Кроме того, сам жанр проекта не предполагает детальной визуальной реконструкции повседневной и частной жизни, авторы «Гида по Романовым» ограничиваются лишь кратким упоминанием тех или иных отношений и/или чувств между членами монаршей семьи. В то же время приватная жизнь монархов, возможности и границы допустимого в ее показе на любых современных экранах – тема, находящаяся на пересечении сразу нескольких российских общественных дискуссий, участники которых часто занимают непримиримые позиции. Например, общественные обсуждения того, как показана частная жизнь царей в фильмах и сериалах, выявляют противоречия во взглядах, связанные не только с разными представлениями о границах эстетического и исторической достоверности, но и с религиозными вопросами, проблемами сакральности и десакрализации власти, наследием абсолютизма и возможностями конституционной монархии в России.

Сводя воедино несколько важных положений, упомянутых выше, отметим, что смещение фокуса на частную историю в современных исторических проектах часто помогает усложнить картину прошлого, увидеть его как совокупность альтернативных инвариантов, которую можно представить обществу с помощью современных технологических средств. Одновременно с этим частная история – это «интересная» история, то, что делает, например, увлекательным мейнстримовый исторический художественный фильм. Несмотря на то что историки-профессионалы часто (и нередко заслуженно) рассматривают «развлекательность» исторического проекта как его недостаток (вспомним упомянутое выше мнение Б. И. Колоницкого), медиапродюсеры, также в силу специфики своей профессии, не могут игнорировать те аспекты репрезентации прошлого, которые привлекут публику к их проекту. Кроме того, в ситуации трансмедийного медиапотребления каждая медиаплатформа и не должна предоставлять публике всю полноту знаний по той или иной теме: «развлекательный» жанр может выступать в роли триггера, привлекая внимание публики к историческому сюжету, а появившийся интерес к теме может быть удовлетворен, например, с помощью чтения книг. Как бы то ни было, частная история оказывается на пересечении интересов историков, которые стремятся к рефлексивному, комплексному, неангажированному знанию о прошлом, и медиапродюсеров, создающих популярные проекты. Частная история в фильмах и сериалах представлена в основном за счет реконструкции истории повседневности, а это наиболее сложный и дорогостоящий аспект исторического кино, но именно он подвергается пристальному вниманию и критике. Частная жизнь монархов – еще более сложная тема, так как, помимо «очеловечивания» представителей властных элит, образ власти в таких фильмах подвергается десакрализации, что приводит к ожидаемым и неожиданным конфликтам, выходящим далеко за границы споров о художественных достоинствах произведения.

Тем не менее в кинематографе и на телевидении интерес к повседневности как «рамке истории» возрастает: реконструкция прошлого от лица самых разных свидетелей и участников событий открывает для медиапродюсеров большие нарративные возможности. Этот интерес медиапродюсеров в определенной мере позволяет проиллюстрировать академические дискуссии о «ностальгии» (Ф. Анкерсмит, С. Бойм) и «памяти» (А. Ассман). Репрезентация истории повседневности в популярных медиапроектах дает возможность до некоторой степени подвергнуть пересмотру «само собой разумеющееся» в истории, вернуть зрителю право на сомнение.

Повседневность в ее объемном, многомерном виде зритель ожидает увидеть прежде всего в кино – традиционно одном из наиболее зрелищных способов репрезентации прошлого. В связи с этим знаменательно, что фильмом, который можно назвать единственной реакцией российского кинематографа на столетний юбилей Октябрьской революции, стала вышедшая в конце октября 2017 года «Матильда» (реж. А. Учитель). Картина, посвященная роману последнего российского императора Николая II, вызвала широкую общественную дискуссию, развернувшуюся еще до премьеры фильма. На фоне этой дискуссии попытка А. Учителя предложить альтернативный как по содержанию (другие герои и события), так и по форме (приватная жизнь императора) способ реконструкции истории конца XIX века в кино в год столетия русской революции осталась малозамеченной и мало обсуждаемой. В то же время, на наш взгляд, именно этот факт демонстрирует, как в официальной и популярной истории происходит изменение образа власти и как эти изменения связаны с репрезентациями династии Романовых и попытками очеловечивания власти через реконструкции повседневной культуры и личной жизни монаршей семьи.

В последние десятилетия на российском телевидении, которое лишь недавно стало уступать свою роль центра российской медийной системы сетевым медиа, начинают регулярно появляться документальные и художественные сериалы, посвященные династии Романовых. Именно в эти годы патриотизм и специфическим образом понимаемые «национальная идея» и «национальная идентичность» (символами которых становятся словосочетания «традиционные ценности» и «духовные скрепы», употребляемые как в провластных медиа, так и в многочисленных мемах на сетевых ресурсах) становятся частью официального образа российской власти и политического дискурса597597
  Наша политика – история // Ведомости. 29.09.2016. https://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2016/09/30/659099-nasha-politika (дата обращения 12.10.2019).


[Закрыть]. Следовательно, вопросы современной «исторической политики»598598
  Миллер А. Россия: власть и история // Pro et Contra. 2009. № 3–4 (26). С. 6–23.


[Закрыть] перемещаются из специализированных академических полей обсуждения в центр государственных программ и общественных дискуссий. Важно, что именно монархический, имперский дискурс становится особенно актуальным в российском политическом и публичном пространствах. Конструирование национальной истории современной России происходит на основе утверждения «позитивной ценности имперского прошлого»599599
  Калинин И. Империя памяти: мнемонический патриотизм и «постколониальные вызовы» в современной России // Новое литературное обозрение. http://www.nlobooks.ru/node/1677 (дата обращения 12.10.2019).


[Закрыть]. Современная российская власть усердно работает над сохранением и укреплением своего авторитета, а имперский дискурс, подкрепленный контекстом «славной монархической истории», ей в этом надежно помогает.

Формирование и распространение наиболее устойчивых и общезначимых исторических образов и стереотипов происходит прежде всего в медиа, поэтому не удивительно, что в число приоритетных тем фильмов, которые могут рассчитывать на субсидии по программе государственной финансовой поддержки кинопроизводства600600
  Приказ Министерства культуры РФ от 21 декабря 2012 г. № 1636 «О приоритетных темах государственной финансовой поддержки кинопроизводства в 2013 году» // Гарант.ру. https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70203318/ (дата обращения 09.03.2020). О приоритетных темах государственной финансовой поддержки кинопроизводства в 2014 году // Официальный сайт Министерства культуры Российской Федерации. https://www.mkrf.ru/documents/o_prioritetnykh_temakh_gosudarst363289/?sphrase_id=2694119 (дата обращения 09.03.2020). О приоритетных темах государственной финансовой поддержки кинопроизводства в 2015 году // Официальный сайт Министерства культуры Российской Федерации. https://www.mkrf.ru/documents/o_prioritetnykh_temakh_gosudarst355653/?sphrase_id=2694119 (дата обращения 09.03.2020). О приоритетных темах государственной финансовой поддержки кинопроизводства в 2016 году // Официальный сайт Министерства культуры Российской Федерации. https://www.mkrf.ru/documents/o_prioritetnykh_temakh_gosudarst363322/?sphrase_id=2694119 (дата обращения 09.03.2020). О приоритетных темах государственной финансовой поддержки кинопроизводства в 2018 году // Официальный сайт Министерства культуры Российской Федерации. https://www.mkrf.ru/documents/o-prioritetnykh-temakh-gosudarstvennoy-finansovoy-podderzhki-kinoproizvodstva-v-2018-godu/?sphrase_id=2694119 (дата обращения 09.03.2020).


[Закрыть], в 2013–2018 годы входило от 20 до 40% тем, посвященных военной славе России, формированию российской государственности и юбилейным датам российской истории, а также экранизациям классических произведений русской литературы. Увеличивается и количество исторических документальных фильмов, поддерживаемых Министерством культуры601601
  На российских каналах появится больше исторических документальных проектов // Новости Министерства культуры РФ. http://mkrf.ru/press-center/news/ministerstvo/na-rossiyskikh-telekanalakh-poyavitsya-bolshe-istoricheskikh-dokumentalnykh-proe?code=na-rossiyskikh-telekanalakh-poyavitsya-bolshe-istoricheskikh-dokumentalnykh-proe&print=Y (дата обращения 12.10.2019).


[Закрыть].

Стратегии и режимы репрезентации исторических событий в медиа оказываются важным источником, определяющим нормы и стандарты нарративов о власти в современном обществе и, как следствие, – форм саморепрезентации государства.

С одной стороны, именно история властных элит, выбор средств визуализации и нарративизации образов власти в многочисленных отечественных исторических телевизионных, кино– и цифровых проектах последних двух десятилетий во многом определяет содержание популярной российской истории, а следовательно, и то, какой российскую историю представляет, запоминает и ретранслирует широкая зрительская и пользовательская аудитория. С другой стороны, важно изучить, как и под влиянием каких факторов (включающих самоцензуру, различные источники общественного влияния и государственного контроля) складывается своеобразный и изменчивый «канон» репрезентации власти в исторических проектах, о существовании которого свидетельствуют прежде всего не конкретные нормативные документы, а риски, которым подвергаются те авторы, которые выходят за рамки этого канона.

Именно поэтому в центре нашего внимания – проблема нормативности в современных российских медиарепрезентациях имперской власти на примере репрезентации истории династии Романовых в современных кино– и медиапроектах. Перечислим некоторые из интересующих нас вопросов. Какие силы и каким образом определяют границы допустимого в репрезентациях истории монаршей семьи? Какие политические, социальные и профессиональные сообщества участвуют в таких дискуссиях? Почему анализ репрезентаций последних десятилетий истории российской монархии в медиа важен для понимания всей противоречивой и не вполне сложившейся системы современной российской исторической политики? Наконец, как репрезентации монархии связаны с актуальной политической повесткой дня?

Кратко проследим основные этапы репрезентации истории династии Романовых на теле– и киноэкранах начиная с 2000 года, для того чтобы ответить на эти вопросы, а также выявить, когда и каким образом был установлен сценарный и визуальный канон репрезентации жизни Романовых на экране, когда были предприняты попытки этот канон нарушить и к каким последствиям это привело.

Открыла тему монаршей семьи в новом тысячелетии картина «Романовы. Венценосная семья» (реж. Глеб Панфилов, 2000), премьера которой состоялась в рамках XXII Московского международного кинофестиваля. Посетить премьеру были приглашены среди прочих гостей и представители дома Романовых. В пресс-релизе картины подчеркивалось, что фильм снят с документальной точностью, которая выразилась, в частности, в реконструкции материальных деталей повседневной жизни царской семьи: «Доподлинно известно, что точность, с которой авторы подошли к материалу, достойна музея – кабинет Николая II, восстановленный в прямом смысле слова по лоскуткам трудолюбивыми художниками специально для фильма, после окончания съемок был передан музею Екатерининского дворца»602602
  Кинский О. Романовы, которых мы потеряли: Монархическая идея на XXII ММКФ // Неприкосновенный запас. 2000. № 6 (14). http://magazines.russ.ru/nz/2000/6/kinsk.html (дата обращения 01.03.2020).


[Закрыть].

В статье, посвященной фильму «Романовы. Венценосная семья», О. Кинский отмечает, что этот фильм разительно отличается от советского биографического фильма, который был «чрезмерно политизирован, а изображение частной жизни редуцировал до предела»603603
  Там же.


[Закрыть]. Именно частной жизни Романовых, их семейному досугу, посвящена большая часть фильма Г. Панфилова. Романовы представлены на экране как обычная семья интеллигентов, членам которой присущи как достоинства, так и недостатки. Даже невыразительная игра актеров и отсутствие специальных кинематографических эффектов работает, по мнению О. Кинского, на образ гипертрофированной «человечности» царской семьи.

Почему такой образ монархии в 2000 году оказывается одинаково привлекательным как для аудитории, так и для только что сменившейся российской власти? О. Кинский дает этому два объяснения. Во-первых, это связано с тем, что российское общество в 2000‐е годы стремится дистанцироваться от политики, подменяя политические темы семейными и «родовыми» ценностями. О подобном дистанцировании писал в середине 2000‐х и Б. В. Дубин, говоря о переключении общества на «частную жизнь» на фоне ослабления государственного контроля: «В такой ситуации люди забыли и думать о том, чтобы спрашивать с власти какую-то ответственность: не „достает“, и ладно. Я думаю, кроме всего прочего, что такова одна из составляющих представления россиян о свободе»604604
  Цит. по: Лапина-Кратасюк Е. Г. Телевидение как агент социальной политики: Борис Дубин о специфике российского зрителя // Журнал исследований социальной политики. 2016. Т. 14. № 1. С. 130.


[Закрыть].

Именно поэтому в экранном представлении монархии преобладают символические категории, а за историческую достоверность отвечают элементы реконструкции культуры повседневности: «монархическая идея вообще потеряла свою политическую актуальность, она почти до конца очищена от историко-политических реалий, остались лишь знаки – моральные („человеческая“, „благородная“) и эстетические („красивая“)»605605
  Кинский О. Романовы, которых мы потеряли: Монархическая идея на XXII ММКФ // Неприкосновенный запас. 2000. № 6 (14). http://magazines.russ.ru/nz/2000/6/kinsk.html (дата обращения 01.03.2020).


[Закрыть].

Во-вторых, такое обращение к частной жизни монаршей семьи и культуре повседневности начала XX века не ведет к усложнению, углублению и вариативности исторических репрезентаций, а лишь сигнализирует о смене идеологических дискурсов: «Путин и его команда использовали весь фестиваль (в том числе и фильм Панфилова) для укрепления собственной власти путем ее легитимации через выстраивание преемственных связей с прошлым – советским (наследуя традиции ММКФ) и дореволюционным (восхваляя русских монархов), а также подавая себя как государственных меценатов, опекающих искусство и способствующих его расцвету»606606
  Там же.


[Закрыть]. Обратившись к концепции «двух тел короля», предложенной Э. Канторовичем, можно сделать вывод, что логика сценария предполагает безусловное превосходство «политического тела над телом природным»607607
  Канторович Э. Х. Два тела короля. Исследование по средневековой политической теологии. М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. С. 77.


[Закрыть]. Рассказ о жизни Романовых выполнен в жанре «жития мучеников», сфокусирован на страданиях, предшествовавших кончине будущих страстотерпцев.

О том, что история династии Романовых становится в 2000‐е годы популярным медийным сюжетом, свидетельствует и появление многосерийных документальных проектов, посвященных истории российской монархии. Так, в 2000 году начинает выходить сериал «Российская империя» (2000–2003)608608
  Российская империя (сериал 2000–2003). Россия, реж. Д. Файзиев, А. Попов, С. Сидоров и др.


[Закрыть], созданный большим коллективом сценаристов и режиссеров, но ассоциирующийся прежде всего с ведущим – Леонидом Парфеновым, который является также одним из авторов сценария. Этот сериал – попытка создать документальный исторический проект с использованием самых современных для российского телевидения 2000 года технологических средств. Он содержал как реконструкцию исторических событий с помощью документов и работ профессиональных историков, так и актуализацию истории: ведущий путешествует по местам, где происходили важные для российской монархии события, и зритель может увидеть, как эти места выглядят сегодня. Этот проект является важным шагом в направлении формирования публичной истории в России, хотя проблемы «лубочности» и победы журналистского стиля над научной реконструкцией коснулись его в полной мере. При этом в отличие от фильма «Романовы. Венценосная семья», вышедшего в том же 2000 году, частная жизнь монархов, которой уделено достаточно много внимания и в сериале Л. Парфенова, в последнем полностью деидеологизирована, служит лишь средством сделать повествование более увлекательным для зрителя.

Далее, пропустив несколько лет, обратимся к проекту, который, по нашему мнению, открывает новый этап истории Романовых в новейших российских медиа. В честь 400-летия восшествия на престол первого представителя династии Романовых, царя Михаила Федоровича, в нескольких российских городах – Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде и некоторых других – прошли конференции и выставки, посвященные истории царской династии. Несмотря на то что, по оценке некоторых СМИ609609
  400-летие дома Романовых: полузабытый юбилей // Русская служба ВВС. 24.06.2013. http://www.bbc.com/russian/russia/2013/07/130719_romanov_anniversary (дата обращения 01.03.2020).


[Закрыть], торжества носили скромный, даже камерный характер, они стали важными символическими вехами в легитимации истории российской монархии и включении ее в современную «официальную» историю.

Юбилей династии стал поводом для создания многочисленных телевизионных проектов, среди которых мы выделяем сериал «Романовы» (2013, Россия, реж. М. Беспалый), сделанный в жанре докудрамы. У проекта была сильная группа продюсеров: Валерий Бабич (генеральный директор компании Babich Design, специализирующейся на сериалах по российской и советской истории), Влад Ряшин (генеральный продюсер Star Media), Константин Эрнст и Сергей Титинков (Первый канал), демонстрирующая, что для производства «Романовых» в 2013 году соединили свои усилия несколько значимых медиакомпаний. Кроме того, сериал был создан при участии Российского военно-исторического общества (РВИО), которое сегодня все больше берет на себя роль главного хранителя официальной, одобренной государством истории610610
  Фильмы и книги РВИО // Российское военно-историческое общество [сайт]. [2020]. http://rvio.histrf.ru/activities/projects/item-1600 (дата обращения 01.03.2020).


[Закрыть].

Премьера проекта «Романовы» состоялась в эфире Первого канала 4 ноября 2013 года, в День народного единства. Далее сериал часто показывали в дни государственных праздников. Например, в 2014 году две серии «Романовых» были продемонстрированы 12 июня, в День России, и стали на тот момент самой популярной программой611611
  Наибольший интерес у зрителей Первого канала 12 июня вызвал сериал «Романовы» // Официальный сайт Первого канала. 12.06.2014. http://www.1tv.ru/news/2014-06-12/43763-naibolshiy_interes_u_zriteley_pervogo_kanala_12_iyunya_vyzval_serial_romanovy (дата обращения 09.03.2020).


[Закрыть]. Также следует отметить показ, который начался на том же канале 26 марта 2017 года в 14:45. В этот день и примерно в это время в ряде городов России проходили масштабные антикоррупционные митинги, сопровождавшиеся массовыми задержаниями. Сериал завершился 16 апреля – в православный праздник Пасхи. Кроме того, его демонстрировали в рамках специальных показов и обсуждений в Государственном историческом музее612612
  Кинопоказ фильма «Романовы. История Российской династии 1613–1917» // Государственный исторический музей. https://shm.ru/shows/11633/ (дата обращения 12.10.2019); Показ фильма Николай II Александрович // Государственный исторический музей. https://shm.ru/shows/12297/ (дата обращения 01.03.2020).


[Закрыть].

Сюжет сериала охватывает период от установления династии Романовых до расстрела семьи последнего русского императора Николая II, и каждая серия посвящена истории жизни и правления одного или нескольких российских монархов.

В проекте использован большой набор изобразительных и технологических средств, ставших доступными в эпоху цифровых медиа: компьютерная графика, карты, схемы и другие способы визуализации. Кроме того, стоит отметить и более традиционные приемы исторической мелодрамы: декорации, интерьеры, костюмы использованы в «Романовых» в полной мере613613
  Особенно заметно, как изменились возможности телепродюсеров за первое десятилетие XXI века при сравнении сериалов «Романовы» и «Российская империя» Л. Парфенова, созданного в начале 2000‐х буквально из подручных средств.


[Закрыть]. Жанр докудрамы (создатели сериала решили не приглашать на главные роли знаменитых артистов, чтобы не отвлекать внимание от исторического повествования) позволяет добиться сильного драматического эффекта и позволить зрителю идентифицировать себя с историческими персонажами, поэтому реконструкции частной жизни российских монархов уделяется столько же внимания, сколько и другим историческим событиям. В то же время, в отличие от фильма «Романовы. Венценосная семья» (2000), в сериале «Романовы» (2013) показ частной жизни монархов и ее эстетизация – не признак того, что монархическая идея утратила свою актуальность. Напротив, это знак ностальгии по утраченной империи, провозглашение ее наиболее благоприятной для страны формой правления. Неслучайно на экране периодически появляется анимированная карта границ империи: расширение этих границ демонстрируется в позитивно окрашенных эпизодах сериала, а сужение – в рассказах о поражениях, утратах и окончательном крахе страны. Об этом же говорят и первые слова из официального трейлера сериала «После многих лет безвластия на русский трон восходил новый царь, родоначальник царской династии» и закрывающая фраза трейлера: «Спасти, удержать, сколько хватит сил…»614614
  Романовы. Трейлер // YouTube. https://www.youtube.com/watch?v=Q4iQYRA9TiA (дата обращения 09.03.2020).


[Закрыть].