Текст книги "Экономические и социальные проблемы России №1 / 2013"

Трудно переоценить роль человеческого капитала для создания инновационной экономики. Качество труда есть практическая реализация человеческого капитала, поэтому всякие вложения в человеческий капитал работают на качество труда.

Улучшение качества труда и человеческого капитала, а значит и решение задач модернизации, требуют серьезного реформирования сфер образования и здравоохранения. Это означает необходимость соответствующей переориентации инвестиционных потоков. При распределении бюджетных расходов приоритет должен отдаваться в первую очередь тем направлениям, которые связаны с накоплением человеческого капитала, а также необходимо заботиться о повышении эффективности расходов, создавать стимулы для получения образования и использования высококвалифицированных специалистов в отраслях экономики.

Современные расходы на здравоохранение и образование в России в совокупности составляют примерно 10% ВВП. А нужно, по оценкам специалистов, как минимум 14–15% ВВП только государственных расходов (22, с. 111).

Ясно, что путь к высокому качеству труда лежит через образование, притом через весь спектр его элементов, т.е. проблема может быть решена с помощью целенаправленных инвестиций в человеческий капитал. Огромная роль в этом принадлежит профессиональному образованию. При этом, как показывает зарубежный опыт, отсутствие или недостаточное развитие государственной системы профессионального образования во многих высокоразвитых странах восполняется наличием особых структурных подразделений по производственному обучению персонала в каждой сколько-нибудь крупной фирме и тщательно разработанной системы подготовки с учетом специфики и потребностей конкретного производства.

В области профтехобразования необходима ориентация в направлении сосредоточения на нуждах самого производства. Здесь следует учесть и то обстоятельство, что кроме развития соответствующей системы образовательных институтов, техникумов и т.п. без систематической подготовки на производстве не обойтись.

Именно так поставлено дело за рубежом, в развитых странах. Каждая фирма имеет программу как обучения новых работников, так и повышения квалификации имеющихся, и тратит на это значительные средства. Зачастую дело поставлено таким образом, что все вновь принимаемые на работу занятые прежде всего проходят через соответствующие курсы обучения (см., например, 34; 37). Этот опыт подробно описан в многочисленной литературе.

Расходы на внутрифирменное обучение, как правило, коррелируют с расходами на НИОКР. Если в развитых странах преимущественным источником финансирования НИОКР выступают промышленные фирмы (например, в США на их долю приходится 67–70% совокупных ассигнований), то в России доля промышленности находится на уровне 6–10% всех расходов на НИОКР, что говорит о низкой наукоемкости производства, замедленном обновлении оборудования и о недопустимо низком уровне квалификации рабочих (17, с. 27).

Поскольку Россия, как известно, вступила в период сокращения численности экономически активного населения, и на смену проблеме безработицы приходит проблема недостатка квалифицированных работников, модернизации требует и сам рынок труда. Сегодня одна из проблем российского рынка труда – низкая мобильность трудовых ресурсов, причем как в территориальном, так и в отраслевом разрезах. Отсюда возникает еще одна задача – развивать не только подготовку по востребованным профессиям, но и переобучение для работы по специальностям, пользующимся спросом на рынке труда.

Международное сотрудничество

Международное сотрудничество в области образования и науки играет большую роль и как форма участия научно-исследовательского и учебного потенциала России в важнейших процессах, происходящих в мировой науке, на мировом рынке образовательных услуг, и одновременно как важный механизм развития этого потенциала, улучшения качества научной и образовательной сферы и инновационной системы страны. Такое сотрудничество развивается по многим направлениям, таким как обмен специалистами, исследователями, студентами и информацией, осуществление совместных программ и проектов, формирование лидерских сетей и стратегических альянсов и т.д.

С теоретической точки зрения необходимость международного сотрудничества объясняется процессом глобализации мировой экономики, который, вовлекая все новые сферы и отрасли национальных экономик в систему международных экономических отношений, привел к коммерциализации услуг высшего образования, интенсификации международного взаимодействия по поводу производства, распределения, обмена и потребления образовательных услуг как условий обеспечения растущего спроса на знания и человеческий капитал в мировом хозяйстве, играющих ключевую роль в создании инновационной экономики (31).

Как отмечает профессор Манчестерской школы бизнеса Дж. Хоуэллс, конкуренция за привлечение специалистов в глобальном масштабе становится существенной перспективной тенденцией в развитии НИР. Один из аспектов глобализации НИР заключается в обострении проблемы обеспеченности квалифицированными специалистами и техническим персоналом в свете демографических тенденций и структуры университетского образования. Этот фактор уже стал важнейшим для размещения инвестиций в НИР. Имеет место положительная корреляция между численностью ученых и инженеров с университетским образованием в стране и притоком иностранных инвестиций в сферу НИР, и значение этого фактора будет увеличиваться (35, с. 241).

Исследователи указывают на такой интересный с точки зрения процессов глобализации и технологического трансферта феномен, как интернационализация образования. Это проявляется в увеличении числа студентов, обучающихся за пределами своих стран, в росте числа университетов, открывающих в других странах свои филиалы и предоставляющих офшорные академические программы, в создании совместных учебных заведений на двусторонней и многосторонней основе, в разработке единых требований и стандартов. По данным ЮНЕСКО в 2007 г. свыше 2,8 млн. студентов обучались за пределами своих стран, что на 53% больше, чем в 1999 г., и в три раза больше, чем в 1980 г. Предполагается, что к 2025 г. число таких студентов возрастет до 7,2 млн. человек (17, с. 67–68).

Объем международного рынка образовательных услуг оценивается в настоящее время в 50–60 млрд. долл. в год. Безусловным лидером являются США, в вузах которых учатся 22% получающих образование в зарубежных странах. Далее по данному показателю следуют: Великобритания – 11%, ФРГ – 10, Франция – 9, Австралия – 6, Канада – 5%. Доля России составляет менее 2% (17, с. 68). Сравнение «импорта» и «экспорта» образования в отдельных странах показывает, что здесь лидирует Германия, второе и третье места занимают Великобритания и Австралия.

Как отмечает Г.К. Никольская, интернационализация образования может способствовать решению двух стратегических задач – привлечению в страну квалифицированной рабочей силы и получению дополнительных средств для образовательных учреждений. Однако есть и другие положительные моменты для принимающей иностранных студентов страны. Так, обучение иностранных студентов, аспирантов, стажеров является важным каналом формирования научно-технического потенциала. Многие выпускники остаются работать в стране, где проходили обучение. Кроме того, сейчас большинство стран рассматривают участие в международном образовании как инструмент внешнеэкономической и внешнеполитической деятельности (17, с. 68).

Интенсификации международного обмена в области образовательных услуг способствуют мероприятия по систематизации международных нормативно-правовых актов, проводимые ООН, ЮНЕСКО, ВТО, ОЭСР и др. В рамках «Всемирного плана межвузовского сотрудничества и академической мобильности», принятого на 26-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО в 1991 г., действует программа «УНИТВИН / Кафедры ЮНЕСКО», которая на сегодняшний день насчитывает более 800 кафедр ЮНЕСКО и сетей УНИТВИН в 166 странах. Они представляют собой важнейший вид междисциплинарной деятельности в области образования, которая включает в себя подготовку специалистов, проведение научных исследований и международный обмен преподавателями, а также служит платформой для обмена информацией в области науки, образования и культуры. Примером налаженного обмена по линии межуниверситетского сотрудничества может служить конкурс на участие обучающихся СПбГУ в 2013–2014 уч. г. в программах обмена, реализуемых в рамках межуниверситетских соглашений.

Действует целый комплекс международных соглашений РФ о сотрудничестве в сфере образования, в том числе многосторонние соглашения в рамках СНГ, Шанхайской организации сотрудничества, международных организаций (ЮНЕСКО, МОТ, ОЭСР), Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Российской Федерацией и Европейским сообществом и государствами-членами и др., десятки двусторонних соглашений РФ со странами Европы, Азии, Америки. Как говорится в Меморандуме о взаимопонимании между Министерством образования и науки РФ и Министерством образования США о расширении сотрудничества и обменов в области образования, «стороны расширяют сотрудничество и развивают партнерские связи между различными учебными заведениями России и США, отражающими достижения образовательных систем обоих государств. Это взаимодействие дополняет существующие программы, включая программы обменов, и способствует созданию новых программ по мере дальнейшего развития взаимоотношений» (14).

Проблема для России заключается в том, что место, которое она занимает на международном рынке образовательных услуг, далеко не соответствует тому мощному образовательному потенциалу, которым она обладает. В то же время развитие программ международных обменов в системе образования может способствовать решению важных для России задач, в том числе внедрению новых образовательных технологий, новых форм и методов обучения, созданию условий для возвращения российских ученых, работающих сейчас в других странах.

Россия, обладая значительным потенциалом в сфере высшего образования, существенно отстает от передовых стран как по уровню интеграции образовательных услуг в мировом хозяйстве, так и по уровню научного и инновационного эффекта от национальной системы высшего образования для социально-экономического развития страны. В то же время передовые страны, создавшие высокоэффективные национальные системы высшего образования, вносящие существенный вклад в инновационную экономику, являются, как пишет Н.С. Яровая, «безусловными лидерами как в производстве и экспорте, так и в импорте образовательных услуг и инноваций, что позволяет им извлекать существенные выгоды из международного разделения труда в области образования» (31). По ее мнению, усиление конкурентных позиций российских вузов на мировом рынке образовательных услуг может быть обеспечено посредством постоянной адаптации организационно-экономических и структурных параметров их внешнеэкономической деятельности к изменениям мирохозяйственной, национальной и внутривузовской среды, разработки методических оснований выбора приоритетных направлений, видов и форм внешнеэкономической активности вузов.

Исследования показывают, что выгоды, получаемые страной от расширения открытости национальной системы высшего образования, реализуются в виде увеличения доходов, интенсификации инноваций, повышения качества подготовки специалистов, сближения национальной нормативно-правовой базы, стандартов и качества высшего образования с мировыми, развития международной инфраструктуры образовательного процесса и др.

Фактор трудовой миграции

Вопрос о трудовых ресурсах и их качестве связан с демографической проблемой и вопросом о трудовой миграции. Последний в силу своей специфики зачастую оказывается вне сугубо экономических исследований, но не должен ускользать от внимания при рассмотрении экономических проблем развития. Вместе с тем вопрос о трудовой миграции нередко рассматривается довольно поверхностно с точки зрения потребности в рабочей силе, а также благоприятного или неблагоприятного отношения к нему со стороны коренного населения, между тем как его значение и последствия значительно глубже и серьезнее.

Большинство прогнозов динамики численности населения России, подготовленных различными центрами и международными организациями, фиксируют одну тенденцию – сокращение абсолютной численности населения и численности населения трудоспособного возраста. По данным 2010 г. Россия занимала 9-е место в мире по численности населения (142 млн. человек). По некоторым прогнозам, к 2050 г. население России может составить 112 млн. человек – это 17-е место в мире (25, с. 9). Согласно прогнозам ООН, за последующие 50 лет население Российской Федерации сократится на 18%, с 147 млн. до 121 млн. (29, с. 10). Экономический аспект этой проблемы состоит в том, что страну может ожидать дефицит трудовых ресурсов, интенсивное старение населения.

Решению проблемы могут способствовать комплексные меры демографической политики, направленные на стимулирование рождаемости, поддержку семьи, а также сокращение смертности. Как показывают расчеты С.В. Рязанцева и Н. Хорие, на этой основе можно ожидать к 2015 г. повышения суммарного коэффициента рождаемости до уровня, близкого к 1,7, и увеличения ожидаемой продолжительности жизни населения до 70 лет (в среднем для обоих полов) (25, с. 19). К мерам той же направленности можно отнести и продуманную миграционную политику, состоящую в привлечении квалифицированных и необходимых категорий мигрантов.

В настоящее время трудовая миграция представляет значительное по масштабам и последствиям явление. По данным ФМС России, количество оформленных разрешений на работу в 2010 г. составило 1,2 млн., но величина фактической трудовой миграции в Россию значительно больше. Иностранная рабочая сила привлекается в Россию более чем из 140 стран мира. Крупнейшими поставщиками иностранных рабочих являются страны Центральной Азии (Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан), некоторые другие страны СНГ, а также Китай, Турция, Вьетнам (25, с. 23, 24). На российском рынке труда иностранные трудовые мигранты востребованы, прежде всего, как работники низкой квалификации в строительстве, сельском хозяйстве, жилищно-коммунальном хозяйстве и на транспорте. Есть примеры и противоположного свойства: иностранный высший менеджмент, занятый в банковском сегменте, страховании, коммерции, промышленности, преимущественно происходит из развитых стран мира (США, Японии, государств Европы).

С точки зрения сиюминутных интересов легальная трудовая миграция имеет ряд позитивных социально-экономических эффектов для России как принимающей страны. Рабочие-мигранты заполняют многие «непрестижные ниши» на рынке труда с тяжелыми условиями работы. За счет иностранных мигрантов развиваются целые отрасли экономики. Наглядным примером является строительная отрасль в крупных городах России, рост которой связан с использованием дешевой рабочей силы из-за рубежа. Согласно оценкам, трудом рабочих-мигрантов создается 8% ВВП России (25, с. 31).

Острота демографической проблемы в России побуждает к серьезному переосмыслению ситуации, поиску технологических решений, адекватных современному этапу развития инновационной экономики. Однако и здесь в наличии готовый и простой выход, сходный по своим последствиям с «голландской болезнью» ресурсной экономики – приток фактически неограниченного количества дешевой рабочей силы из стран с низким уровнем доходов. Такая ситуация наносит огромный вред. Дело в том, что отсутствие такой ресурсной проблемы означает возможность для экономики существовать без роста производительности труда, уровень которой на сегодняшний день в России (как это было и в СССР) в сравнении с передовыми странами недостойно низок, существовать без замещения капиталом труда и соответствующих инвестиций, без технологического прогресса, без инноваций. Это экономика, где нет внутренней потребности в инновациях, а есть попытки их внедрения за счет административного давления сверху. Но весь опыт плановой экономики уже продемонстрировал бесплодность такого подхода.

Дешевизна национальных ресурсов труда как фактор конкурентоспособности имеет свойство быстрого истощения в результате общего подъема экономики и уровня жизни, что происходит сегодня в Китае и заставляет его искать новые модели роста и конкурентоспособности на основе тех же инноваций. Этого нельзя сказать о ресурсах, притекающих извне, поскольку этот источник может быть достаточно долговременным.

При этом оплату труда можно рассматривать с экономической точки зрения как величину, определяющую трудовые затраты на производстве или объем платежеспособного спроса, но никак не качество труда. Размер вознаграждения может служить результатом, но не мерилом качества труда, скорее наоборот, качество труда должно выражаться в его вознаграждении.

Приток гастарбайтеров, безусловно, снижает в среднем качество труда, не говоря о его производительности («среднее по больнице»). Зачастую убедиться в этом можно даже с помощью самого поверхностного наблюдения. Но проблема не только в этом, и далеко не только в коррупционной составляющей этих процессов.

Дело в том, что вред, оказываемый неограниченным притоком дешевых ресурсов труда, оказывается по меньшей мере двояким. Во-первых, это его влияние на экономику, ее инновационность и эффективность. И во-вторых, это последствия с точки зрения мотивации труда и трудовой морали.

Приток дешевой рабочей силы подавляет стимулы к замещению капиталом труда и, следовательно, служит препятствием для технического прогресса, перевооружения производства и роста производительности труда. Барьеры, ослабляющие стимулы к инновациям, имеют место тогда, когда ожидания полезности внедрения инноваций низки по сравнению с альтернативными возможностями выбора (6, с. 140). Дешевизна ресурсов представляет именно такой отрицательный фактор. Особенно наглядно это проявляется в коммунальном хозяйстве и строительстве. Одновременно экономика страны лишается платежеспособного спроса, который она генерирует, потому что он (в той или иной мере) выводится за границу, что также препятствует развитию производства и потребления внутри страны.

Например, в Таджикистане денежные переводы, поступающие от трудовых мигрантов, главным образом из России, превышают 45% ВВП страны, в Молдавии – 40% ВВП, в Кыргызстане – 35% ВВП. Причем денежные суммы могут проходить как через официальные каналы (банковскую систему, системы денежных переводов, почту), так и через неформальные и не учитываемые каналы. В 2010 г. объем денежных переводов из России в различные страны составил 12,8 млрд. долл. США, в том числе 11,1 млрд. долл. направлено в страны СНГ (25, с. 33).

Есть еще один весьма острый социальный и гуманитарный аспект этой проблемы. Рабочие-мигранты живут в плохих условиях, получают гораздо меньшую заработную плату, подвергаются эксплуатации со стороны работодателей, повсеместно нарушаются их трудовые и человеческие права. С.В. Рязанцев и Н. Хорие указывают на фактическое формирование сегмента принудительного труда в некоторых отраслях российской экономики. Из-за демпинга цен на труд часть местных работников теряет стремление и желание искать работу в ряде отраслей, а работодатели теряют интерес к найму местных работников.

Для исправления сложившейся ситуации предлагается реализовать целый ряд мер законодательного и административного характера, прежде всего в области учета и регистрации иностранных рабочих и т.п., но все они не затрагивают суть проблемы, ее качественную сторону.

В то же время в России практически не используются резервы внутренней трудовой миграции и безработных. Более эффективное использование собственных трудовых ресурсов могло бы несколько снизить потребности России в иностранной рабочей силе. И все это происходит на фоне исчезновения сельских поселений и усиливающейся миграции из малых городов. Какая судьба ожидает этот трудовой ресурс – борьба за существование или превращение в двигатель экономического роста – важнейший вопрос, связанный в том числе с готовностью крупных городов к его принятию, ассимиляции и качественному использованию. Ученые полагают, что в течение ближайших 20 лет из малых городов России может высвободиться порядка 15–20 миллионов человек (1).

Таким образом, мнение о том, что российской экономике, для того чтобы справиться с дефицитом трудовых ресурсов и старением населения, понадобится огромное количество иммигрантов, представляется скороспелым и не учитывающим долгосрочную перспективу и возможности демографической политики. Однако решающим фактором должно стать воспитание и образование креативного и талантливого младшего поколения. Но и этого недостаточно. По мнению Р. Флориды, чтобы добиться реального успеха, России, подобно многим другим промышленно развитым странам, необходимо научиться использовать глобальные потоки таланта. Российские города должны приобрести прочный статус городов мирового класса, чтобы привлекать квалифицированных профессионалов из-за рубежа и удержать местные таланты от соблазна найти себе более подходящий креативный климат (29, с. 10).

Наличие источников дешевой рабочей силы при отсутствии притока капитала означает замораживание и даже возможную деградацию существующих методов производства. При наличии благоприятного инвестиционного климата и эффективных стимулов для привлечения капитала, как отечественного, так и иностранного, ресурсы рабочей силы, напротив, служат предпосылкой и стимулом для инвестиционной активности, организации новых производств и успешной конкуренции на мировых рынках. Это достаточно активно показывает пример Китая.

Однако условием реализации такой модели является развитие профессионального образования и переподготовки персонала. В противном случае неквалифицированная рабочая сила вольется в наименее продуктивные отрасли и сферы экономики и послужит фактором торможения их перевооружения и модернизации.

Список литературы

1. Архипелаг Россия: В ожидании варваров. – Режим доступа: http://rapsinews.ru/ legislation_publication/20121025/265126603.html

2. Глазьев С.Ю. Уроки очередной российской революции: Крах либер. утопии и шанс на «экон. чудо». – М.: Изд. дом «Экон. газ.», 2011. – 575 с.

3. Добыча сланцевой нефти и газа позволит США в ближайшие годы обеспечить себя углеводородами. – Режим доступа: http://www.echo.msk.ru/news/1005850-echo.html

4. Емельянов Ю.С., Хачатурян А.А. Человеческий капитал в модернизации России: Институцион. и корпоратив. Аспекты. – М.: Едиториал УРСС, 2011. – 414 с.

5. Жилина И.Ю. «Сырьвая экономика» и экономический рост // Экономические и социальные проблемы России: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. – М., 2009. – № 1: Экономический рост в России: Глобальный контекст. – С. 81–108.

6. Загадки экономического роста: Движущие силы и кризисы – сравнительный анализ. – М.: Мысль, 2012. – 510 с.

7. Каз М. Лакуны в структуре экономического знания и неклассическая рациональность // Вопросы экономики. – М., 2007. – № 6. – С. 45–63.

8. Как избежать ресурсного проклятия / Под ред. Хамфриса М., Сакса Д.Д., Стиглица Д.Ю. – М.: Институт Гайдара, 2011. – Режим доступа: http://www.bibliorossica.com/book.html?currBookId=3492

9. Конкурентоспособность национальной экономики: Регионально-отраслевые аспекты оценки / Яросл. гос. ун-т им. П.Г. Демидова. – Ярославль, 2011. – 409 с.

10. Краснопевцева И.В. Влияние качества рабочей силы на уровень производительности труда / Тольят. гос. ун-т. – Самара, 2008. – 181 с.

11. Кудрин А. Чего мы ждем от нового правительства // Экономическая политика. – М., 2012. – № 2. – Режим доступа: http://www.iep.ru/files/text/policy/2012_2/kudrin.pdf

12. Кудров В. Экономика России: Сущность и видимость // Мировая экономика и международные отношения. – М., 2009. – С. 39–48.

13. Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономика: Принципы, проблемы и политика. – М.: Республика, 1992. – Т. 2. – 400 с.

14. Международные соглашения о сотрудничестве в сфере образования. – Режим доступа: http://минобрнауки.рф/министерство/68/файл/914/МС_Образование.pdf

15. Милль Дж.С. Основы политической экономии. – М.: Прогресс, 1980. – Т. 1. – 495 с.

16. Минервин И.Г. Культура и этика в экономике: Социокультурные факторы экономического роста / РАН. ИНИОН. – М., 2011. – 244 с.

17. Новые явления в мировом обороте технологий: Место России / Под ред. Э.В. Кириченко. – М.: ИМЭМО РАН, 2010. – 116 с.

18. Полтерович В.В., Попов В.В., Тонис А.С. Экономическая политика, качество институтов и механизмы «ресурсного проклятия»: К VIII Международ. конф. «Модернизация экономики и обществ. развитие», 3–5 апр. 2007 г., Москва / Гос. ун-т – Выс. шк. экономики и др. – М., 2007. – 98 с.

19. Проблемы развития рыночной экономики / Петраков Н.Я., Цветков В.А., Соловьева С.В. и др.; Под ред. Цветкова В.А.; РАН. Ин-т пробл. рынка. – М., 2011. – 279 с.

20. Путин назвал семь нерешенных проблем российской экономики. – 2012. – 29 июня – Режим доступа: http://news.mail.ru/politics/9421013/?frommail=1

21. Россия достигнет статуса ведущей мировой державы к 2030 году – МЭР. – Режим доступа: http://news.mail.ru/politics/11788573/?frommail=1

22. Россия и мир: В поисках инновационной стратегии: гайдаровский форум – 2011: Материалы международной научно-практической конференции, 16–19 марта 2011 г. / Рос. акад. нар. хоз-ва и гос. службы при Президенте РФ и др. – М.: Дело, 2011. – 447 с.

23. Россия станет жертвой лопнувшего нефтяного пузыря. – Режим доступа: http://finmarket.ru/z/nws/hotnews.asp?id=2970177&nt=&p=1&sec=0

24. Рыбаков Ф.Ф. Промышленная политика России: история и современность. – СПб.: Наука, 2011. – 189 с.

25. Рязанцев С.В., Хорие Н. Моделирование потоков трудовой миграции из стран Центральной Азии в Россию: Экономико-социологическое исследование / РАН. Ин-т социал.-полит. исслед. и др. – М.: Науч. мир, 2011. – 189 с.

26. Семеко Г.В. Профессиональное образование и рынок труда в России: Проблемы взаимодействия // Экономические и социальные проблемы России: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. – М., 2011. – № 2: Соцальные факторы экономического роста. – С. 125–155.

27. Стратегия-2020: Новая модель роста – новая социальная политика: Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 г. – Режим доступа: http://2020strategy.ru/data/2012/03/14/1214585998/1itog.pdf

28. Суркова С.А. Стратегия формирования профессионально-кадровой структуры для экономики знаний // Экономика образования. – М., 2009. – № 4. – С. 37–56.

29. Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. – М.: Классика-XXI, 2011. – 430 с.

30. Яременко Ю.В., Белановский С.А. Проблемы повышения качества труда // Экономика. Демография. Статистика. – М.: Наука, 1990. – С. 14–26.

31. Яровая Н.С. Направления интегрирования российских вузов в международный обмен образовательными услугами в условиях глобализации: адаптивный подход. – Режим доступа: http://www.dissercat.com/content/napravleniya-integrirovaniya-rossiiskikh-vuzov-v-mezhdunarodnyi-obmen-obrazovatelnymi-usluga#ixzz 2E8FGlgZ3

32. Aleksashenko S. Les défis de l’économie russe // Problémes écon. – P., 2012. – N 3041. – P. 5–12.

33. Bloom N., Sadun R., Van Reenen J. How three essential practices can address even the most complex global problems // Harvard business rev. – Boston, 2012. – Vol. 90, N 11. – P. 77–82.

34. Graupp P., Wrona R.J. The TWI Workbook: Essential skills of supervisors. – N.Y.: Productivity press, 2006. – XXVI, 197 p.

35. Howells J. New directions in R&D: current and prospective challenges // R a. D management. – Oxford, 2008. – Vol. 38, N 3. – P. 241–252.

36. Kramer A.E. Russian economy slow to recover, World bank says // The New York Times. Business. Global business. – N.Y.; M., 2012. – 27 March. – Mode of access: http://www.nytimes.com/2012/03/28/business/global/russian-economy-slow-to-recover-world-bank-says.html

37. Pettigrew A., Massini S., Numagami T. Innovative forms of organizing in Europe and Japan // Europ. management j. – Oxford, 2000. – Vol. 18, N 3. – P. 259–273.

38. Ploeg van der F. Natural resources: Curse or blessing? // J. of econ lit. – Nashville, 2011. – Vol. 49, N 2. – P. 366–420.

39. Reinvigorating the economy // The World bank in Russia. Russian economic report. – Wash., 2012. – N 28. – Mode of access: http://www-wds.worldbank.org/external/default/WDSContentServer/WDSP/IB/2012/10/10/000333038_20121010010923/Rendered/PDF/731210NWP0Russ0sed0100901200ENGLISH.pdf

40. Roger B. La «grande déformation» de l’entreprises par la pression financiére // Problémes écon. – P., 2012. – N 3036. – P. 36–40.

41. The world economy // Nat. inst. econ. rev. – L., 2012. – N 220. – P. F10–F31.

42. Yao X., Watanabe Ch., Li Y. Institutional structure of sustainable development in BRICs: Focusing on ICT utilization // Technology in soc. – N.Y. etc., 2009. – Vol. 31, N 1. – P. 9–28.