Текст книги "Политическая наука №2/ 2018"

Массмедиа упоминают тайный сговор между чиновниками и инвестором как причину возникновения «протеста с возмущением» 21–22 сентября, но редко освещают его как структурную проблему. Только в некоторых массмедиа, цитируя речь тогдашнего секретаря комитета КПК провинции Гуандун Ван Ян, отмечается, что протесты в Укани вызваны «игнорированием противоречий, накопленных в экономическом и социальном развитии» [Hu, 2011], но не проясняется, какие это противоречия. В интернет-медиа, напротив, открыто пишут, что «инцидент в Укани <…>, это жестокая борьба масс против захвата бюрократическим привилегированным классом общественного достояния» [Chen, 2012]. Кроме того, в массмедиа транслируется только противостояние между населением Уканя и сельскими чиновниками, в слепой зоне оказывается роль капитала в захвате коллективной земли: в одном медиатексте даже подчеркивается: «…но в этом не виноват капитал» [Tudi, 2011].

Главное требование жителей Уканя – возвращение им каждого куска проданной земли [Zhang, 2012 а]. Но в существующей правовой системе Китая их требование невозможно удовлетворить: в соответствии с законом коллективная собственность жителей Уканя на большинство потерянных земель уже изменена на государственную, а на данный момент в Китае отсутствует правовая основа аннулирования таких контрактов.

В массмедиа и интернет-медиа почти не упомянуто это радикальное требование, а освещаются более абстрактное требование возвращения земли и более осуществимое требование расследования продажи земли. Только в одном медиатексте отмечена сложность конфликта в Укани: «…и даже если правительство было бы в силах удовлетворить требование Уканя, <…> оно не было бы способно таким образом скорректировать все подобные реквизиции. <…> Что делать, если другие села потребуют того же?» [Sun, 2012]. Земельные требования протестующих до сих пор не полностью удовлетворены. Поэтому в июне – сентябре 2016 г. снова возникли протесты в Укани, и в этот раз массмедиа разрешено только транслировать позицию местных властей, что требования жителей Уканя необоснованные.

В ходе мобилизации активисты косвенным образом использовали дискурс социалистической революции, например, играли Гимн КНР, «Интернационал» и другие революционные песни. Из материалов медиа узнать об этом невозможно. Хотя заимствование дискурса социалистической революции придает протестам оттенок классовой борьбы, в целом жители Уканя не восприняли ситуацию на основе дискурса класса. В связи с этим деполитизация протестов в массмедиа только в ограниченной степени препятствует формированию классового сознания крестьян.

Другой важной сюжетной линией протестов является антикоррупция. «Долой коррупционеров» [Zhang, 2012 а] становилось второй центральной целью протестов. Медиа редко ссылаются на дискурс антикоррупции при освещении протестов. Среди всех 90 медиатекстов только два касаются коррупции, и слово «коррупция» в остальных медиатекстах упоминается лишь 20 раз. В массмедиа лишь один раз протесты интерпретировались следующим образом: «Член КПК Линь Цзулуань от имени десятков тысяч местных сельских жителей бросил вызов коррумпированным чиновникам – членам КПК, нарушающим линию и политику партии» [Tang, 2012].

Кроме того, протестующие часто использовали такие лозунги как «Да здравствует компартия» и «Без центрального правительства мы не можем решить наши проблемы» [Zhang, 2012 а] для поиска покровительства высших органов власти. Массмедиа редко сообщают об этом, игнорируя права обычных китайцев на поиски защиты у компартии и государства, несмотря на то, что такие права предусмотрены в доктрине КПК и Конституции КНР. В этом смысле массмедиа деконструируют «социалистические с китайской спецификой» отношения между государством и гражданами КНР.

Деполитизация отражается и в том, что массмедиа, скрывая глубинные причины конфликта и радикальное требование протестующих, преуменьшают антагонизм низового слоя и местной элиты. В результате представленные в массмедиа протесты имеют вид повседневного сопротивления. Это создает иллюзию, будто бы конфликт в Укани вызывают просто неправомерные поступки некоторых чиновников или недостаточная компенсация за потерю земли, а проблема легко решается в правовых рамках через диалог и компромисс. Таким образом, в массмедиа исключается возможность обсуждения накопленных в процессе реформ проблем относительно общественной справедливости. Например, как компенсировать сельским жителям – «жертвам» реформ их экономические потери, как безземельные крестьяне могут лучше воспользоваться достижениями реформ?

Реполитизация I: Медиа как новые протестующие

Фрагментарная репрезентация протестов жителей Уканя ведет к переплетению в медиа реальных сцен протестов и воображенных медиа сценариев сопротивления. Медиафреймы «преступление» и «массовый инцидент», созданные местными массмедиа, выражают позицию местных властей и выступают орудием стигматизации и репрессий. «Правомерное сопротивление» с акцентом на ущерб экономическим интересам протестующих оправдывает протесты дискурсом «права выживания». Остальные фреймы «земельная реформа», «защита прав», «демократизация» и «классовая борьба» придают политическое значение протестам. Анализ этих четырех медиафреймов позволяет подробно обсуждать реполитизацию протестов в медиа.

Протесты жителей Уканя представляются в «земельной реформе» как часть общественного движения в защиту земельных прав крестьян. Причина конфликта определяется тем, что «в существующей системе управления сельскими землями коллективная собственность оказывается только формальной и отсутствует механизм защиты прав коллектива» [Tudi, 2011]. Большинство медиа предлагают через законодательство расширять права крестьян как индивидуальных распорядителей землей и повышать компенсации за проданные земли. Некоторые массмедиа рыночной ориентации говорят намеками о приватизации земли. В медиатекстах не найдены предложения по усилению коллективной собственности на земли, хотя по Конституции земля находится в общественной собственности – это основа социалистической экономической системы Китая.

Освещение протестов в медиафрейме «защита прав» проходит по линии аргументации обеспечения политических прав сельских жителей. «Конфликт в Укани коренится в том, что самоуправление сельского населения и низовая демократия существуют только в названии» [Zhu, 2012], в результате чего местные власти могут посягать на интересы сельских жителей. В «защите прав» разрешение конфликта увязывается с тем, насколько полно защищаются права сельских жителей на голосование и демократический надзор и как работает демократический механизм принятия решений.

«Защита прав» характеризуется той логикой, что, если политические права сельских жителей гарантированы, то их экономические интересы будут защищены. Однако в планах активистов увольнение сельских чиновников являлось необходимым, но только первым шагом, который необязательно обеспечивал возвращение земли. После проведения перевыборов в Укани 4 марта 2012 г. активист Чжан Цзяньсин написал в своем блоге, что «пока земля не возвращена, нам это не удается. Мои слова составляли контраст с атмосферой в массмедиа, которые праздновали успех Уканя. Но при этом контрасте (Укань) был так бессилен, так одинок» [Zhang, 2012 b].

Медиафрейм «демократизация» вписывает протесты в картину реализации западной демократии и конституционализма в Китае. Массмедиа рыночной ориентации полагают, что так как политическое устройство КНР не позволяет развивать автономное общество, «жалобы часто превращаются в радикальные, насильственные протесты» [Xiao, 2011]. Интернет-медиа дальше сообщают, что «ущерб жителям причинила диктатура и коррупция чиновников, которая обусловлена <…> отсутствием демократической политической системы в Китае» [Wei, 2012]. В то время когда массмедиа косвенно предлагают умеренную реформу политической системы, интернет-медиа уже со всей прямотой требуют политической трансформации в Китае. Медиатексты, посвященные «демократизации», высоко оценивают «успешное решение конфликта в Укани» как надежное начало политической реформы.

Одинаково высоко оценивая задачу развития политических прав граждан, медиафреймы «защита прав» и «демократизация» усиливают заметность друг друга в публичном пространстве. В результате смещения акцента на проблему защиты прав, на второй план отодвигаются медиафрейм «земельная реформа» и земельные требования жителей Уканя. С другой стороны, фреймы «защита прав» и «демократизация» способствовали демократическому просвещению в Укани. Медиа впервые познакомили сельских жителей с понятиями «процедурная демократия» и «автономность общества». Сельские перевыборы сами по себе послужили демократической практикой. Благодаря китайским и зарубежным СМИ, перевыборы привлекли внимание ученых, специализирующихся на сельской демократии, которые предлагали дельные советы по организации выборов.

Медиафрейм «классовая борьба» задает рамку осмысления протестов как современного социалистического движения. С точки зрения «классовой борьбы», из-за развития рыночной экономики местные чиновники становились капиталистами или крупными землевладельцами. Жители Уканя, «продолжая традиции Первой китайской социалистической аграрной революции», героически боролись против новых богатых, выступали на защиту государственной собственности, коллективизма и социалистической справедливости [Yang, 2012].

Медиатексты с позиции «классовой борьбы» не получают доступа в массмедиа, а распространяются только в интернет-медиа. В этом медиафрейме предлагается радикальный способ разрешения земельного конфликта – восстановление коммунистической общественной системы. Однако жители Уканя на практике боролись не против экономической реформы или маркетизации земли, а только против того, что они были лишены экономических дивидендов реформ.

В процессе создания четырех фреймов медиа превращают протесты жителей Уканя в схватку с властями для зашиты права, утверждая влияние протестов на содействие системным изменениям в стране. Таким образом, решение земельного конфликта признается в медиа политической задачей. Расхождения между протестующими и медиа в понимании характера протестов показывают, что реполитизация протестов вызвана не сочувствием медиа к несчастью крестьян, а увлеченностью СМИ реформированием Китая. Реполитизации протестов в медиа можно дать такую трактовку: используя известность протестов и давление крестьян на власти, медиа как новые протестующие предъявляют требование реформ к законотворческим органам власти.

Реполитизация II: Гегемония массмедиа в отчуждении протестов

Несмотря на готовность медиа продвигать общественный прогресс, освещение ими событий ведет к отчуждению протестов в публичной сфере: отраженные в медиа протесты отклоняются от целей, за которые крестьяне на практике боролись, а становятся движущей силой предпочитаемых медиа реформ.

Как следствие, сельским протестующим не достает подлинного представительства в медиа. Жителям Уканя не предоставляются возможность выражать в медиа свою точку зрения по вопросам, касающимся реформирования сельского общества – в медиа отражаются только взгляды журналистов, ученых и чиновников. А между тем сельским жителям тоже есть что сказать. В частности, хотя содействие институциональным изменениям не является целью протестов, активисты хотели, чтобы на основе их опыта сформировалась модель для решения схожих земельных проблем в других селах [Zhang, 2012 b]. Вопреки этой логике, медиа выдвигают меры макроуровневых реформ, с помощью которых будто бы можно раз и навсегда разрешить все сложные проблемы в сельской местности Китая. Можно сказать, что в сельских протестах не проявляются взаимное понимание и тесное сотрудничество между протестующими и медиа.

Далее, отчуждение протестов обнаруживается в том, что массмедиа вписывают сельские протесты в рамки углубления реформ, хотя сами протесты в них не совсем укладываются. Выделяются два представленные массмедиа курса реформ: неолиберальный транзит и официальный курс развития. В первом случае массмедиа рыночной ориентации связывают протесты жителей Уканя с актуальностью создания гражданского общества, приватизации земли и демократизации КНР. При этом массмедиа с опорой на принцип верховенства права определяют умеренное улучшение нормативной системы как способ реформ, чтобы избежать обострения социальной напряженности. В свете второго варианта протесты признаются сигналом о необходимости осуществления линии центрального руководства в сельской местности, например усиления сельского самоуправления и расширения земельных прав крестьян.

Смесь официальной и неолиберальной перспектив реформ доминируют в массмедиа вследствие ряда политэкономических и культурных причин. В частности, центральное партийное руководство использует медиа для «пропаганды и агитации» реформ [Xia, Yuan, 2017], и официальный курс развития представляет выборочное применение неолиберальных стратегий [Ong, 2006, p. 3–13]. Это дает массмедиа рыночной ориентации существенную, но ограниченную, возможность артикуляции либерализации. В этом смысле три медиафрейма в массмедиа – «земельная реформа», «защита прав» и «демократизация», по сути, транслируют близкие политические ценности, а именно: неолиберальные принципы. В то же время центральные массмедиа, чтобы деполитизировать протесты, избегают ссылаться на партийные и социалистические ценности и тем самым уступают дискурсивное поле неолиберальным фреймам.

Дискурсом углубления реформ маскируется тот факт, что крестьяне оказываются жертвами проводимых в КНР экономических реформ, и протесты в Укани на самом деле вызваны побочным эффектом реформаторского курса. Осознав свою обездоленность, активисты в открытом письме к жителям Уканя задаются вопросом: «Разве в Китае из-за развития капитализма больше не нужны крестьяне?» [Zhuang, 2009]. В массмедиа не вспоминается проблематичный аспект политики реформ, а распространяется предположение, что посредством углубленных реформ разрешится противоречие, порождением которого на самом деле является модель развития экономики в реформируемом Китае. Хотя даже вскоре после протестов в Укани тогдашний премьер Госсовета Китая Вэнь Цзябао 27 декабря 2011 г. замечал, что «не следует продолжать снижать себестоимость индустриализации и урбанизации в ущерб экономическим правам крестьян на земли» [Wen Jiabao… 2011], массмедиа все-таки затушевали проблему социальной справедливости дискурсом защиты прав.

Для характеристики отчуждения протестов можно использовать понятие «гегемония массмедиа»: массмедиа преобразуют форму и содержание общественных конфликтов таким образом, чтобы коннотация конфликтов стала совместимой с доминирующей системой значений [Gitlin, 1979, p. 264]. Соответственно, в китайских массмедиа отстаивание крестьянами Уканя интересов приобретает одно-единственное политическое значение – как часть общенационального движения за углубление реформы. Наличие гегемонии массмедиа также отчасти объясняет, почему некоторые аспекты ФКД и альтернативная реполитизация протестов – фрейм «классовая борьба» – не получают доступа к массмедиа. Исходя из этого, можно утверждать, что массмедиа в Китае не выступают символическим пространством для открытого обсуждения между различными заинтересованными группами, опирающимися на разные политические ценности.

Заключение

Де– / реполитизация протестов в медиа осуществляется через «журналистские» преобразования событий. В этом процессе сельские жители не в силах оказать влияние на воспроизводство значения их протестов в медиа. Показательно, что медиа, подчеркивая важность защиты политических прав сельских жителей, не обеспечивают им права выражать мнение в публичной сфере. Как следствие медиа вносят ограниченный вклад в развитие политического сознания крестьян.

Исследование подтверждает, что де– / ре-политизация протестов в китайских массмедиа проявляет черты «исчезновение дискурса класса – доминирование неолиберализма». В этом процессе снижается «антисистемная» радикальность крестьянских протестов: деполитизация размывает острое противоречие между сторонами конфликта, а реполитизация вписывает протесты в рамки углубления реформ. Фреймы «демократизация» и «классовая борьба» в интернет-медиа, напротив, имеют тенденцию к радикализации конфликта.

Положительное освещение протестов помогает протестам завоевать легитимность и резонанс, что является важными рычагами влияния на принятие властями решения относительно жалоб протестующих. Однако, в то же время в медиа происходит отчуждение протестов вопреки желаниям протестующих.

Неизбежен вопрос: служат ли медиафреймы интересам крестьян? Предложенные медиа способы решения сельских проблем касаются лишь реформ макро– и мезоуровня и в этом отношении являются скорее теоретическими, чем практическими. Кроме того, массмедиа рыночной ориентации проявляют чрезмерный энтузиазм относительно неолиберальных ценностей, по сути следуя за популярным в 1990‐е годы академическим трендом оценки сельских выборов как зародыша демократизации Китая [Choate, 1997]. Идеологическая озабоченность препятствует глубокому пониманию медиасельского общества и крестьянских интересов. Между тем в академических кругах ставят под сомнение эффективность приватизации земли и других неолиберальных мер на защиту земельных интересов крестьян и предотвращение разорения сельского общества Китая [Lv, 2010], что позволяет говорить об опасности неолиберального консенсуса в массмедиа относительно разрешения земельного конфликта в Китае.

Отсюда наш заключительный вывод: показывая крестьянские протесты, медиа должны сознательно воздержаться от собственного идеологического предпочтения, устанавливать искренние связи с протестующими и способствовать рациональному обсуждению сельских проблем, воспитанию политического сознания крестьян и обеспечению здорового развития сельского общества.

Список литературы

Лю Я. Публичная сфера под контролем: Современный опыт регулирования интернет-журналистики в КНР // Ойкумена: Регионоведческие исследования. – Владивосток, 2016. – № 2. – С. 32–43.

Chan C.K.C, Ngai P. The making of a new working class? A study of collective actions of migrant workers in South China // The China quarterly. – Cambridge, 2009. – Vol. 198. – P. 287–303.

Chen X. Wukan de yidabu, Zhongguo de yixiobu [Big step of Wukan – Small step of China] // Gongshi wang [Consensus (21 ccom.net)]. – Beijing, 2012. – 5 January. – Mode of access: http://www.21ccom.net/articles/sxpl/pl/article_2012010451421.html (Дата посещения: 18.01.2017.)

Choate A.C. Local governance in China: An assessment of villagers’ committees. – San Francisco, 1997. – 19 p. – (Asia foundation working paper series). – Mode of access: http://unpan1.un.org/intradoc/groups/public/documents/apcity/unpan018197.pdf (Дата посещения: 23.07.2017.)

Entman R.M. Framing: Towards clarification of a fractured paradigm // Journal of communication. – N.Y., 1993. – Vol. 43, N. 3. – P. 51–58.

Feng X. China: Solidarity under a song: What a strike tells us // Fondation Institut d'Études Avancées de Nantes. – Nantes, 2013. – Mode of access: https://www.iea-nantes.fr/rtefiles/File/china.solidarity-under-a-song.pdf (Дата посещения: 10.05. 2017.)

Frame alignment processes, micromobilization, and movement participation / D.A. Snow, E.B. Rochford Jr., S.K. Worden, R.D. Benford // American Sociological Review. – Menasha (Wis.), 1986. – Vol. 5, N 1. – P. 464–481.

Gitlin T. Prime time ideology: The hegemonic process in television entertainment // Social Problems. – Berkeley (CA), 1979. – Vol. 26, N 3. – P. 251–266.

Goffman E. Frame analysis: An essay on the organization of experience. – Boston: Northeastern univ. press, 1986. – 600 p.

Hu Sh. Wukan shijian zhi jian [Lessons from Wukan incident] // Xinshiji Zhoukan [Century Weekly]. – Beijing, 2011. – 26 December. – Mode of access: http://magazine.caixin.com/2011-12-23/100341960.html (Дата посещения: 23.06.2017.)

Lee C.K., Zhang Y. The power of instability: Unraveling the microfoundations of bargained authoritarianism in China // American Journal of Sociology. – Chicago, 2013. – Vol. 118, N 6. – P. 1475–1508.

Lv D. Meiti dongyuan, dingzihu yu kangzheng zhengzhi. Yihuang shijian zai fenxi [Media mobilization, nail-houses and contentious politics: Reanalysis of the Yihuang incident] // Shehui [Chinese journal of sociology]. – Shanghai, 2012. – N 3. – P. 129–170.

Lv X. Xin xiangtu zhuyi, huanshi chengshi pinminku? [New ruralism or urban slums?] // Kaifang shidai [Open times]. – Guangzhou, 2010. – N 4. – P. 115–135.

Ngai P., Chan C.K.C. The subsumption of class discourse in China // Boundary 2. – Durham, 2008. – Vol. 35, N 2. – P. 75–91.

O’Brien K., Li L. Rightful resistance in rural China. – N.Y.: Cambridge univ. press, 2006. – 200 p.

Oi J. The role of the local state in China’s transitional economy // The China Quarterly. – Cambridge, 1995. – Vol. 144. – P. 1132–1150.

Ong A. Neoliberalism as exception: mutations in citizenship and sovereignty. – Durham: Duke univ. press, 2006. – 304 p.

Perry E.J. Challenging the mandate of heaven: popular protest in modern China // Critical Asian studies. – Abingdon, 2001. – Vol. 33, N 2. – P. 163–180.

Perry E.J. Chinese conceptions of «rights»: From Mencius to Mao – and now // Perspectives on politics. – Cambridge, 2008. – Vol. 6, N 1. – P. 37–50.

Sargeson S. Violence as development: Land expropriation and China's urbanization // Journal of peasant studies. – L., 2013. – Vol. 40, N 6. – P. 1063–1085.

Snow D.A., Benford R.D. Ideology, frame resonance, and participant mobilization // International social movement research. – Greenwich (Conn.), 1988. – Vol. 1, N 1. – P. 197–217.

So A.Y. The changing pattern of classes and class conflict in China // Journal of contemporary Asia. – Abingdon, 2003. – Vol. 33, N 3. – P. 363–376.

Steinhardt H.C. From blind spot to media spotlight: Propaganda policy, media activism and the emergence of protest events in the Chinese public sphere // Asian studies review. – L., 2015. – Vol. 39, N 1. – P. 119–137.

Sun L. Zheyici, bianhua zhende fasheng le [This time, changes did take place] // Jingji guangcha bao [The economic observer]. – Beijing, 2012. – 17 February. – Mode of access: http://www.eeo.com.cn/2012/0217/221017.shtml (Дата посещения: 10.05.2017.)

Sun W. Subaltern China: Rural migrants, media, and cultural practices. – Lanham: Rowman & Littlefield, 2014. – 320 p.

Tang B. Wukan cunwei xuanju yinglin jiceng dangzuzhi chongjian [Wukan village election leads to the reconstruction of grassroots Party organizations] // Fenghuang Wang [Ifeng.com]. – Hong Kong, 2012. – 18 January. – Mode of access: http://news.ifeng.com/opinion/phjd/sh/detail_2012_01/18/12050812_2.shtml (Дата посещения: 18.01.2017.)

Tudi zhidu wenti shi zhongguo nongcun de genben wenti. [The land system problem is fundamental in rural China] // Guangming wang [Gmw.cn]. – Beijing, 2011. – 28 December. – Mode of access: http://news.163.com/11/1228/11/7MBVPAU 300014AEE.html (Дата посещения: 23.06.2017.)

Wang H., Connery C. Depoliticized politics, multiple components of hegemony, and the eclipse of the Sixties // Inter-Asia cultural studies. – Abingdon, 2006. – Vol. 7, N 4. – P. 683–700.

Wei D. Cong Wukan chufa: Zhongguo disanci nongcun baowei chengshi [From Wukan: The third movement of Encircling Cities from Rural Areas] // Gongshi wang [Consensus (21 ccom.net)]. – Beijing, 2012. – 9 January. – Mode of access: http://www.21ccom.net/articles/zgyj/dfzl/2012/0107/51616.htm (Дата посещения: 18.01.2017.)

Wen Jiabao: You biyao dafu tigao nongming zai tudi zengzhi shouyi zhong fenpei biyi [Wen Jaibao: It’s necessary to substantially increase the farmers’ proportion in the distribution of added value of land] // Caijing [Finance (caijing.com.cn)]. – Beijing, 2011. – 27 Dec. – Mode of access: http://money.163.com/11/1227/19/7MA9N 84R00253B0H.html (Дата посещения: 23.06.2017.)

Wong L. Chinese migrant workers: Rights attainment deficits, rights consciousness and personal strategies // The China quarterly. – Cambridge, 2011. – Vol. 208. – P. 870–892.

Xia Q., Yuan G. State division, control networks and the opportunity structure of the coverage of contentious issues // Media and society in networked China / Ed. by J. Qiu. – Leiden: Brill, 2017. – Forthcoming.

Xiao S. Xue Jingbo xianran siyu weiweng moshi [Xue Jingbo obviously died of the policy of maintaining stability] // Fenghuang wang [Ifeng.com]. – Hong Kong, 2011. – 12 December. – Mode of access: http://www.zjjzx.cn/news/shxw/ 131293.html (Дата посещения: 23.06.2017.)

Xing G. Online activism and counter-public spheres: A case study of migrant labour resistance // Javnost-The public. – Abingdon, 2012. – Vol. 19, N 2. – P. 63–82.

Yang J. Tan Wukan shijian de benzhi yiyi [About the nature of Wukan incident] // Caogen wang [Grassgroots (Caogen.com)]. – Zhejiang, 2012. – 6 January. – Mode of access: http://www.caogen.com/blog/infor_detail/32690.html (Дата посещения: 23.06.2017.)

Yu J. Dangdai woguo quntixing shijian de zhuyao leixing ji qi jiben tezheng [Major types and basic characteristics of mass incidents in today’s China] // Zhongguo zhengfa daxue bao [Journal of CUPL]. – Beijing, 2009. – N 6. – P. 114–120+160.

Zeng Z., Zhang Y. Zhengshang guanxi de dijie, guhua yu wajie: Wukan tudi kangzheng zhong de difang zhengfu zizhu xing yu shehui liliang [The establishment, stabilization and collapse of the government-business relations: The autonomy of local government and social power in Wukan’s struggle for the land] // Gonggong guanli pinglun [China public administration review]. – Beijing, 2015. – Vol. 20. – P. 73–94.

Zhang J. Chengbai Wukan [Gain and lose of Wukan] // Xinlang boke [blog.sina.com]. – Beijing, 2012 b. – 17 Oct. – Mode of access: http://blog.sina.com.cn/s/blog_ 5ef6da2e010185li.html (Дата посещения: 23.06.2017.)

Zhang J. Wukan! Wukan! – Shanwei, 2012 a. – Mode of access: https://www.youtube. com/watch?v=Lb_tto2GwoU&t=59s (Дата посещения: 02.08.2017.)

Zhao Y. Chinese media, contentious society // Mass media and society / Ed. by J. Curran. – L., 2010. – P. 252–270.

Zhao Y. Wu Ch. Re-establish socialist cultural leadership in the networked Era? State, intellectuals, and working-Class political communication // Media and society in networked China / Ed. by J. Qiu. – Leiden: Brill, 2017. – Forthcoming.

Zhu J. Tanxun zouchu zhuanxing xianjing de dongli [Searching for the motivation to escape transformation trap] // Zhongguo gaige [China reform]. – Beijing, 2012. – N 2. – Mode of access: http://blog.sina.com.cn/s/blog_96a3ed1e0100ywe5.html (Дата посещения: 23.06.2017.)

Zhuang H. Women bushi wangcunnu [We will not be slaves without our village]. – Shanwei, 2009. – 3 April. – Mode of access: http://cnlaf.blogspot.ru/2011/09/blog-post_29.html (Дата посещения: 02.08.2017.)