Текст книги "Политическая наука №2 / 2013. Религия и политика"

Литература

Акаев В. Чеченский алим Магомед-Башир-Хаджи Арсанукаев. – 2012. – 30 мая // Чеченская энциклопедия: Серия «ЖЗЛ». – Режим доступа: http://www.checheninfo. ru/12752-v-akaev-chechenskiy-alim-magomed-bashir-hadzhi-arsanukaev.html (Дата посещения: 2.08.2012.)

Беккин Р., Бобровников В. Северный Кавказ – не царство благородных разбойников // Татарский мир. – М., 2003. – Декабрь. – № 19 (29). – С. 8. Беляев И. Дуки: Фильм о Джохаре Дудаеве. – Россия, 1992. – 28 мин. 05 с. – Режим доступа: http://youtu.be/IBMhL8pzp34 (Дата посещения: 10.02.2013.)

Гакаев Дж. Дж. Очерки политической истории Чечни, (ХХ век): В 2 ч. – М.: ЧКЦ, 1997. – 473 с.

Грачев П. Меня назначили ответственным за войну // Труд. – М., 2001. – 15 марта. Дейнекин П. Горжусь тем, что служил в Донбасской тяжелобомбардировочной дивизии! – Режим доступа: http://dkr.com.ua/print/9230.html (Дата посещения: 17.10.2012.)

Дудаева А. Народ Чечни молчит, но это пока // Коммерсантъ-Власть. – М., 2009. – 16 ноября, № 45 (849).

Завгаев А. Время собирать камни // Российская Федерация сегодня. – М., 2005. – № 1. – С. 45.

Игнатенко А. Исламизация по-чеченски // Независимая газета. – М., 1997. – 20 ноября.

Снигирев Ю., Кадыров Р. «Закаев хороший артист. Если покается, пусть играет в нашем новом театре» // Известия. – М., 2007. – 13 июля. – Режим доступа: http://chechnya.gov.ru/page.php?r=28&id=36 (Дата посещения: 14.10.2012.)

Кисриев Э. Дагестанские мусульмане: опыт структурной типологии и характеристики // Кисриев Э. Ислам и власть в Дагестане. – М.: ОГИ, 2004 // Polit.ru.– 2003. – 14 ноября. – Режим доступа: http://www.polit.ru/article/2003/11/14/629234/ (Дата посещения: 14.10.2012.)

Кисриев Э. Ислам и социальные конфликты на Северном Кавказе // Религия и конфликт / Под ред. А. Малашенко и С. Филатова; Моск. Центр Карнеги – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. – С. 107–129.

Джохар Дудаев посетил Америку // Коммерсантъ. – М., 1992. – 17 октября, № 11(164).

Визит Дудаева на Ближний Восток // Коммерсантъ-Власть. – М., 1992. – 31 августа, № 135 (135).

Дорофеев В. Москва–Грозный: фундаментальное взаимопонимание // Коммерсантъ-Weekly. – М., 1997. – 28 августа. – Режим доступа: http://www.kommersant.ru/doc/13730 (Дата обращения: 10.02.2013.)

Кудрявцев А. «Ваххабизм»: проблемы религиозного экстремизма на Северном Кавказе // Центральная Азия и Кавказ. – Luleå, Sweden, 2000. – № 3 (9). – Режим доступа: http://www.ca-c.org/journal/cac-09-2000/14.Kudriav.shtml (Дата посещения: 15.11.2012.)

Кудрявцев А.В. Ислам на Северном Кавказе // Постсоветское мусульманское пространство: Религия, политика, идеология / Под ред. В.В. Наумкина. – М.: ИВ РАН, Рос. центр стратегических и межд. исследований, 1994. – C. 154–175.

Кудряшова И.В. Исламская цивилизационная доминанта и современное развитие мусульманских политий // Политическая наука. – 2003. – № 2. – С. 87–117.

Ланда Р.Г. Ислам в истории России. – М.: Изд. фирма «Восточная литература», 1995. – 312 с.

Малашенко А. Ислам «легализованный» и возрожденный // Двадцать лет религиозной свободы в России / Под ред. А. Малашенко и С. Филатова; Моск. Центр Карнеги. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. – С. 240–261.

Малашенко А. Как выбирали в Чечне. – М.: Моск. Центр Карнеги, 2006. – 58 с.

Малашенко А. Рамзан Кадыров: российский политик кавказской национальности / Моск. Центр Карнеги. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. – 150 с.

Малашенко А. Русские голосовали за меньшее зло // Независимая газета. – М., 1997. – 31 января.

Малашенко А. Увлечение самобытностью – признак комплекса неполноценности // Коммерсантъ. – М., 2012. – 23 октября, № 199 (4984).

Малашенко А. Чечня переживает реисламизацию // Кавказский узел. – 2008. – 24 октября. – Режим доступа: http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/145209/ (Дата посещения: 27.10.2012.)

Малашенко А., Тренин Д. Время Юга: Россия в Чечне, Чечня в России / Моск. Центр Карнеги. – М.: Гендальф, 2002. – 267 с.

Маркедонов С. Чечня в России и Россия в Чечне. – Режим доступа: http://www.golos-ameriki.ru/content/chechnya-2011-09-15-129915233/244959.html (Дата посещения: 23.11.2012.)

Медведев О. Традиционные особенности удерживают от применения силы // Коммерсантъ. – М., 1993. – 5 мая.

Мирский Г.И. Исламизм, транснациональный терроризм и ближневосточные конфликты. – М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008. – 163 с.

Примаков Е.М. Мир без России? К чему ведет политическая близорукость. – М.: Российская газета, 2010. – 239 с.

Примаков Е.М. Мысли вслух. – М.: Российская газета, 2011. – 207 с.

Ротарь И. Такжикская и чеченская смута // Независимая газета. – М., 1997. – 15 мая.

Ротарь И. Под зеленым знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ. – Вып. 12. – М.: АИРО-ХХ, 2001. – 112 с. – (Серия «АИРО – научные доклады и дискуссии. Темы для XXI века»).

Рощин М. Ислам в Чечне (часть 3-я, дудаевская революция) // Caucasus Times. – 2008. – 6 марта. – Режим доступа: http://www.caucasustimes.com/article.asp? id=13741 (Дата посещения: 15.10.2012.)

Рощин М. Ислам в Чечне в эпоху Дудаева // Ислам на Северном Кавказе: история и современность / Под ред. И. Текушева и К. Шевченко. – Прага: Medium Orient, 2011. – С. 40–43.

Сосламбеков Ю. Предложения по выходу из чеченского кризис // Независимая газета. – М., 1995. – 25 ноября.

Сухов И. Политический режим Рамзана Кадырова: Экспертное интервью. – 2008. – 14 ноября. – Режим доступа: http://www.regional-science.ru/2008/11/ 14/chechnya-political-regime-of-ramzan-kadirov/ (Дата посещения: 15.11.2012.)

Умалатов У. Чечня глазами чеченца. – М.: Единство, 2001. – 256 с.

Мирзаев С. «Шахиды не умирают, их идеи и деяния живут в сердцах и умах сподвижников»: Из выступления муфтия ЧР С. Мирзаева на международной исламской конференции «Место и роль суфизма в исламе». – 2011. – 23 августа. – Режим доступа: http://www.grozny-inform.ru/main.mhtml?Part= 15&PubID=28079 (Дата посещения: 23.11.2012.)

Шевченко М., Яндарбиев З. Я отношу себя к радикалам // Независимая газета. – М., 1998. – 7 июля. – С. 5.

Яндарбиев З. Исламский фундаментализм безопасен // Время новостей. – М., 2001. – 17 декабря. – № 230. – Режим доступа: http://www.vremya.ru/2001/ 230/4/17592.html (Дата посещения: 10.02.2013.)

Яндарбиев З. Россия навязала нам только путь войны // ЧеченПресс. – 2004. – 16 января. – Режим доступа: http://www.kavkazcenter.net/russ/content/2004/01/ 16/16034.shtml (Дата посещения: 10.02.2013.) – Прим. ред.: Некоторые провайдеры (например, Билайн) не открывают данные страницы.

Arlyapova E. Symbols: recreating ethnic identity (case of Chechnya) // Symbol w polityce / I. Massaka (ed.). – Torun: Dom wydawniczy DUET, 2012. – P. 166–171.

Kudryashova I. State-Building in the Arab Middle East: from Ummah to a Nation? // Change and stability. Religion, nation and state in the Middle East and North Africa / K. Koscielniak (ed.). – Krakow: UNUM Publishing House, 2010. – P. 45–56.

USA Today. A growing Islamic identity for Chechnya. – 2012. – March 21. – Mode of access: http://usatoday30.usatoday.com/news/world/story/2012-03-21/chechnya-islamic-revival/53693048/1 (Дата посещения: 10.02.2013.)

Ракурс: Интеграция мусульманских сообществ в принимающие страны Европы

Мусульмане-иммигранты в Испании: Проблемы межкультурных коммуникаций6868
  Статья подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект № 12-03-00284 «Мусульмане в современной Европе: проблемы и перспективы политической интеграции».


[Закрыть]

С.М. Хенкин

В 70–80-х годах ХХ в. Испания, из которой столетиями массово эмигрировали коренные жители, сменила переселенческую парадигму, превратившись в страну иммиграции. С тех пор сюда пребывает все больше чужестранцев. С 2000 по 2010 г. население Испании увеличилось с 40,2 до 47,2 млн. человек, а количество легально проживающих в стране иностранцев возросло с 0,9 до 5,7 млн. человек (с 2,3 до 12,2% населения) [Demographics of Spain, б. г.]. Испания выдвинулась на лидирующие позиции среди европейских стран, принимающих иммигрантов.

В мощном потоке переселенцев весьма заметно присутствие выходцев из мусульманских стран, прежде всего марокканцев. Испания – единственная европейская страна, часть территории которой расположена в Африке. Пограничные территории Испании – торговые города-анклавы на североафриканском побережье Сеута и Мелилья, Канарские острова, ряд принадлежащих ей островов и архипелагов Средиземноморья (общей площадью примерно 40 тыс. кв. км) являются одновременно южной границей Евросоюза.

В 2011 г. в Испании насчитывалось 794,3 тыс. марокканцев. Они занимали второе место, отставая от румын (901,4 тыс.) и опережая эквадорцев (375,5 тыс.), колумбийцев (226,9 тыс.) и англичан (232 тыс.). Далее со значительным отрывом шли выходцы из других стран, в том числе мусульманских – Алжира, Сенегала, Пакистана, Гамбии, Нигерии, Мавритании, Мали, Бангладеш и т.д. [Extranjeros.., 2011]. Следует упомянуть и о сотнях тысяч нелегальных иммигрантов, прежде всего мусульман из африканских стран, попадающих в Испанию разными путями, – либо переплывая на лодках Гибралтарский пролив, либо после штурма заградительных сооружений в пограничных с Марокко испанских городах Сеута и Мелилья, либо пересекая Атлантический океан в направлении Канарских островов.

Примечательно, что история межкультурных коммуникаций мусульман и христиан в Испании отнюдь не исчерпывается последними десятилетиями. Проникновение мусульман в Испанию началось еще в VIII в. В течение семи столетий они владели сперва почти всей ее территорией, а затем отдельными частями. Испания – единственная страна в Европе, где в Средние века мусульманская и христианская общины мирно сосуществовали, хотя этот мир перемежался ожесточенным и кровопролитным противостоянием. Конечным результатом стало изгнание мусульман из Испании в ХVI–ХVII вв. Нынешняя мощная волна иммиграции рассматривается некоторыми исламскими радикалами как своего рода «реконкиста».

Политико-юридический статус иммигрантов и мусульманских организаций

Проблему межкультурных коммуникаций мусульман-иммигрантов в Испании невозможно понять, не обратившись к политико-юридическому статуту переселенцев и их организаций, тем правам и свободам, которые предоставляет / не предоставляет им испанское государство для полноценной интеграции. Многим приезжающим мусульманам Испания представляется страной, где мечта об обеспеченном и стабильном будущем может осуществиться. Однако реалии новой родины зачастую оказываются весьма суровыми. Большинство мусульман становятся в Испании неквалифицированными рабочими или чернорабочими и занимают те рабочие места, которые не спешат занимать коренные испанцы. Тем не менее в политико-юридическом плане легальные переселенцы отнюдь не изгои. После принятия в 1985 г. первого современного Закона о свободах и правах иностранцев иммиграционное законодательство в Испании постоянно обновляется и корректируется, ставя своей целью упорядочить пребывание переселенцев в стране. Испанское законодательство не создает препятствий для развития межкультурных коммуникаций, признает равенство многих прав и свобод легальных иммигрантов и коренного населения. Переселенцам предоставляются, в частности, право на жилище, защиту семьи, образование, гарантируются юридические услуги, защита прав малолетних, право на забастовку (хотя и ограниченное). Официально признаются различные общественные организации в защиту иммигрантов.

Важной мерой, облегчающей развитие межкультурных коммуникаций, стало предоставление иммигрантам в 2011 г. права голосовать на автономных и местных выборах. Однако эта инициатива затронула лишь меньшинство переселенцев. Право голоса имеют: иммигранты из стран ЕС, выходцы из тех стран вне пространства ЕС, с которыми Испания заключила двусторонние соглашения (это девять стран, в основном латиноамериканских, где иммигранты из Испании также имеют право участвовать в региональных и местных выборах), и, разумеется, переселенцы, получившие испанское гражданство. Власти «не замечают» сотен тысяч легальных переселенцев, добросовестно работающих, платящих налоги, уважающих испанское законодательство и содействующих экономическому прогрессу Испании, которые вполне заслужили право участвовать в местных выборах.

Меньше прав у нелегальных иммигрантов. Законодательство в отношении этой категории переселенцев, первоначально предоставлявшее им множество прав, в дальнейшем то ужесточалось, то вновь смягчалось. В разные годы они лишились права на помощь в приобретении жилья, получении образования (кроме самого необходимого). С 2012 г. оказание им медицинских услуг ограничивается только экстренными случаями (роды у женщин, уход за детьми). Опасаясь потерять контроль над расширявшимся потоком нелегальных иммигрантов, власти усиливали преграды для их въезда в страну, а также расширили возможности для депортации, если иммигранты нарушают закон. Совместно с другими странами ЕС Испания патрулирует африканское побережье Атлантического океана. Заключены соглашения с некоторыми странами Африки о высылке туда выходцев из этих стран, нелегально оказавшихся в Испании. Вместе с тем нелегалы имеют право на участие в объединениях, профсоюзах, ассоциациях, забастовках и манифестациях, на бесплатную юридическую помощь [Ayullon, 2009].

Параллельно с развитием иммиграционного законодательства определялся политико-юридический статус ислама и мусульманских организаций Испании. Первые организации приверженцев ислама появились здесь в конце 1960-х годов, при франкиcтском режиме, вставшем на путь ограниченной либерализации. В годы демократии возможности для создания мусульманских организаций заметно расширились. Ныне действующая Конституция гарантирует религиозную и культовую свободу индивидов и сообществ. Согласно Конституции, «никакая религия не может быть государственной. Публичные власти должны принимать во внимание религиозные верования испанского общества и поддерживать соответствующие отношения сотрудничества с католической церковью и другими вероисповеданиями» (ст. 16).

Во многих странах Западной Европы регулирование «отношений государства с исламом» – это выстраивание отношений с организациями мусульман-иммигрантов. В Испании изначально дело обстояло иначе. Еще до массового притока переселенцев из мусульманских стран здесь были созданы две мусульманские организации. В 1989 г. испанцы, обратившиеся в ислам, сформировали Испанскую федерацию исламских религиозных обществ, а в 1991 г. студенты и специалисты, эмигрировавшие в Испанию еще в 60–70-х годах с Ближнего Востока и получившие испанское гражданство, создали Союз исламских обществ Испании. Вскоре эти две организации объединились в Исламскую комиссию Испании, представлявшую мусульман на переговорах с испанским государством.

Активизация мусульманских организаций поставила испанские власти перед необходимостью определения своей позиции в отношении ислама. В 1989 г. ислам был квалифицирован «как признанная религия, имеющая глубокие корни в Испании» (за пять лет до этого аналогично были определены христианство и иудаизм). Эта констатация имела историческое значение. Со времен Средневековья на официальном уровне сложилось негативное отношение к исламу, выражавшееся в попытках вытравить из общественного сознания память о мусульманской Испании. Этот подход к исламу сохранялся многие столетия, и если не акцентировался, то и не пересматривался.

В апреле 1992 г. власти и Исламская комиссия Испании заключили Соглашение о сотрудничестве. Испанское государство, подписывая cоглашение, стремилось изменить укоренившееся представление о своей нетерпимости к религиозным меньшинствам. В документе говорилось, что «исламская религия, имеющая в нашей стране вековые традиции, сыграла заметную роль в формировании испанской идентичности» [Lacomba, 2005, p. 56].

В соответствии с cоглашением мечети и культовые учреждения мусульман признаются неприкосновенными, им предоставляется благоприятный налоговый режим. Имамы включаются в национальную систему социального обеспечения, приравниваясь к работающим по найму. Муниципальные кладбища обязаны предоставлять часть своей территории для мусульманских захоронений и гарантировать соблюдение их погребальных обрядов. Исламские общины имеют право иметь собственные кладбища.

На работе мусульманам облегчается исполнение их обрядов. Члены организаций, входящих в Исламскую комиссию Испании, могут прерывать работу каждую пятницу на три часа для коллективной молитвы. Во время Рамадана их рабочий день заканчивается на один час раньше. Вместе с тем эти изменения в трудовом графике необходимо согласовывать с руководством предприятия (в случае несовместимости с существующим здесь порядком пропущенные часы должны быть отработаны без компенсации). Праздники, установленные испанским законодательством для коренного населения, можно заменять на мусульманские.

В соответствии с соглашением в Испании могут создаваться исламские образовательные центры. Государство гарантирует детям мусульман получение дошкольного, начального и среднего образования в государственных и частных колледжах, если они, их родители или сам колледж ходатайствуют об этом. Испанские университеты могут предоставлять помещения и выделять средства для организации курсов по исламу.

Соглашение признает обычаи мусульман в отношении приема пищи. На предприятиях, в учреждениях, местах прохождения военной службы, учебных заведениях они могут есть и пить то, что разрешено исламом [Lacomba, 2005, p. 56–58; Perez-Dias, Alvarez-Miranda, Chalia, p. 224–226; Taules, 2004, p. 14–15].

Соглашение о сотрудничестве между испанским государством и Исламской комиссией Испании, приравнивающее права мусульман к правам христиан, эксперты считают одним из лучших в европейском контексте в плане уважения прав религиозных меньшинств.

Однако из-за позиции властей оно во многом осталось на бумаге. К тому же документ, казалось бы, призванный сплотить мусульманское сообщество Испании, лишь стимулировал его разобщенность. Исламская комиссия Испании действует, за некоторыми исключениями, в отрыве от мусульманской иммиграции последних десятилетий. Ряд ее деятелей считают, что представлять мусульманское сообщество могут только «люди, сформировавшиеся в условиях испанской культуры и традиций». В частности, таковыми должны быть имамы, проповедующие в мечетях. Только так местная разновидность ислама не потеряет своей испанской сущности [Taules, 2004, p. 17–18]. Отчасти поэтому представители иммигрантов не участвовали в заключении cоглашения 1992 г. Впрочем, как свидетельствуют некоторые авторы, они и не стремились к этому, поскольку в первые годы иммиграции не интересовались проблемами религиозного характера [Ramirez, Mijares, 2005, p. 95].

Между трудящимися мусульманами-иммигрантами и мусульманами, группирующимися вокруг Исламской комиссии Испании и представляющими образованные слои общества, существуют принципиальные различия. «Для первых главное – удовлетворение основных религиозных прав в государстве, где они иностранцы, в то время как вторые стремятся к признанию своей специфики в государстве, в котором они являются гражданами» [Ramirez, Mijares, 2005, p. 94].

Развитие большинства иммигрантских организаций происходит вне рамок, определяемых cоглашением 1992 г. Исламская комиссия Испании представляет интересы примерно 150 организаций, официально зарегистрированных Министерством юстиции. Около 100 объединений мусульман-иммигрантов существуют за пределами олицетворяемого ею «официального ислама». Многие из этих объединений имеют мечети и молельни, созданные за счет пожертвований верующих и перечислений из мусульманских стран [Lacomba, 2005, p. 53–54]. Вместе с тем есть и организации иммигрантов на местах, которые значатся в списках Министерства юстиции и связаны с Исламской комиссией Испании.

Множество организаций, не включенных в орбиту Исламской комиссии Испании, действуют прежде всего на локальном уровне. В ряду организаций, функционирующих на национальном уровне, выделяется Ассоциация марокканских трудящихся иммигрантов (АМТИ; в ней насчитывается 12 тыс. членов). Она выполняет следующие функции: содействует своим членам в вопросах получения разрешения на работу и предоставления жилья; оказывает услуги по социальному обеспечению; помогает детям переселенцев в изучении арабского языка и культуры по программам Министерства образования, а также поддерживает несовершеннолетних марокканцев, эмигрировавших в Испанию в одиночку, в поисках жилья.

Постоянно контактируя с властями в качестве представителя мусульман-иммигрантов, АМТИ многие годы не участвовала в «управлении исламом». Ситуация изменилась после терактов в Мадриде 11 марта 2004 г., в ходе которых был обнаружен «мусульманский след». АМТИ заявила о необходимости своего участия в «контроле над имамами», аргументируя это «проникновением в мечети экстремистов, призывающих к насилию». Возросшие амбиции АМТИ вызывают неодобрительную реакцию Исламской комиссии Испании, считающей, что только ей принадлежит право представлять всех мусульман, живущих здесь [Perez-Dias, Alvarez-Miranda, Chalia, 2004, p. 246; Ramirez, Mijares, 2005, p. 95–96].

Итак, мусульманское сообщество в Испании разобщено и фрагментировано, что определяется многими обстоятельствами: разными периодами переселения, разнообразным национальным происхождением мусульман, их территориальной распыленностью, конфликтами между руководителями мусульманских организаций.

Восприятие мусульманами испанских реалий и их самоидентификация

Ключевой проблемой для мусульман-переселенцев становится интеграция в испанское общество в качестве полноправных членов. На этом пути необходимо решить множество проблем, прежде всего культурно-религиозного плана. Нормы и образ жизни секуляризованного испанского общества вызывают не только непонимание, но порой и отторжение у части мусульман, многие из которых придерживаются заповедей Корана. Они резко критикуют гонку за материальными благами в «секуляризованной и обмирщенной Испании», «духовное падение» общества потребления, расшатывание структуры семьи, отсутствие уважения к старшим. «В испанском обществе забыты жизненные ценности, – заявил один из опрошенных марокканцев. – В Марокко нельзя сказать своему отцу “замолчи”, как это бывает в Испании. Отец для меня Бог, несмотря на все его недостатки, его мачизм». Показательно и заявление иммигрантки из Марокко. Ее отец не хочет, чтобы «невестка – испанка и христианка – приходила в его дом, поскольку она носит обтягивающее платье с декольте, а летом юбку» [Perez-Dias, Alvarez-Miranda, Chalia, 2004, p. 290, 292].

Особняком стоят мусульмане, занимающие радикальные позиции. Они считают Испанию «своей землей», на которой их предки проживали семь веков назад. А теперь они «вернулись на историческую родину» (Аль-Андалус – так именовалась по-арабски в VIII–ХV вв. мусульманская часть Пиренейского полуострова). Наиболее радикально настроенные их них «одержимы идеей, что Испания находится в историческом долгу перед ними, поскольку раздавила былое величие самой известной цивилизации из существовавших на Западе в Средние века. Эта группа мусульман видит в себе прямых наследников мусульман из Аль-Андалус и представляет собой ислам, предъявляющий претензии, убежденный в своих естественных и исторических правах на эту землю» [Sanchez Nogales, 2004, p. 151–152].

Но так реагируют на испанские реалии далеко не все мусульмане. У значительной части их начинает размываться ощущение мусульманской идентичности, они – с разной степенью глубины и последовательности – усваивают западные ценности и привычки. В этом отношении показательны данные социологического обследования, проведенного в 2008 г. по заказу правительства Испании, министерств культуры, юстиции, труда и иммиграции в мусульманской переселенческой общине. 76% респондентов сказали, что им «нравится в Испании» (29% из этого числа – «очень нравится» против 20%, заявивших, что здесь «так себе», и 4%, которым «не нравится»). Примечательно, что на степень удовлетворенности жизнью в Испании влияет продолжительность пребывания здесь. Если среди мусульман, проживших в Испании менее года, доля «довольных» составляла 70%, то среди тех, кто провел здесь более 10 лет, эта доля возросла до 83% [La comunidad musulmana.., 2009, p. 19].

В сознании большинства переселенцев сложился глубоко позитивный образ Испании. 87% опрошенных считают, что здесь «много свободы», 70 – что «очень высокий уровень жизни» (правда, в предкризисном 2007 г. эта цифра была выше – 83%). 75% признают, что люди в Испании «порядочные и внушают уважение», 68% утверждают, что к иммигрантам здесь «хорошо относятся» [La comunidad musulmana.., 2009, p. 19].

Межкультурным коммуникациям благоприятствует то, что мусульмане-иммигранты удовлетворены социальной и политической системой Испании. 81% респондентов полагают, что система здравоохранения «качественная и открыта в равной степени для всех». По мнению 79%, «женщины имеют такие же возможности участвовать в общественной жизни и занимать общественные должности, как и мужчины». 72% считают, что «испанская конституция защищает свободу слова, собраний и ассоциаций независимо от национальности, пола, расы и религии». Примерно столько же полагают, что эта конституция гарантирует и защищает равенство и свободу для всех. Наконец, по мнению 58%, «парламент отражает и представляет народную волю» [La comunidad musulmana.., 2009, p. 32].

Сравнивая страны Запада с исламскими, опрошенные по всем проблема отдавали предпочтение первым. Так, они считали, что в странах Запада очень высокий уровень жизни (73 против 6%), эти страны «очень развиты в техническом отношении» (69 против 5%), здесь «высокий уровень свободы и терпимости» (69 против 6%), «меньше дискриминация женщин» (60 против 8%), меньше социальных различий (53 против 13%).

Разрыв несколько сокращался при ответах на некоторые другие вопросы, хотя и здесь лидировали страны Запада. Характерные примеры: на Западе «больше внимания уделяется самым бедным и незащищенным» (41 против 17%), «люди больше заботятся о других» (36 против 21%), «больше соблюдаются этические нормы» (30 против 13%) [La comunidad musulmana.., 2009, p. 45].

86% опрошенных заявили, что адаптировались к испанским обычаям. Но при этом на первом месте в шкале социальной самоидентификации продолжала оставаться страна, где они родились. Об уровне социально-культурной интеграции переселенцев можно судить по степени их идентификации со старой и новой родиной. Если взять шкалу, на которой 0 баллов соответствует отсутствию идентификации, а 10 – ее максимальному выражению, то средний уровень идентификации мусульман-иммигрантов со страной происхождения составлял 8,7 балла, а с Испанией – 7 баллов. По мере увеличения продолжительности проживания в Испании степень идентификации со страной происхождения ослабевала, хотя и незначительно (с 9,2 балла у тех, кто прожил менее года, до 8,2 балла у тех, кто находился здесь более 10 лет) [La comunidad musulmana.., 2009, p. 21].

24% респондентов так или иначе не удовлетворены жизнью в Испании. Среди аргументов неудовлетворенных на первом месте стояло отсутствие работы (56%). Далее следовали тоска по семье / друзьям (30%), трудности в получении необходимых документов, а также «дискриминация, оскорбления от людей расистски настроенных» (по 17%), тоска по родине (15%), проблемы с приобретением жилья (10%), языковые проблемы (неумение говорить по-испански), отсутствие друзей (3%) [La comunidad musulmana.., 2009, p. 18].

Система приоритетов, наиболее важных для мусульман, имела следующую структуру: семья (9,4 балла), работа (9,2), религия (8,5), друзья (7,7), свободное время (7,1). Предпоследнее и последнее места занимали «организации» и «политика» (соответственно 5,1 и 4,4 балла). 84% респондентов заявили, что не состоят ни в какой организации. Те иммигранты, которые участвовали в деятельности организаций, отдавали предпочтение благотворительным (7%). 3% состояли в религиозных, 2% – в правозащитных организациях [La comunidad musulmana.., 2009, p. 12].

Опрос зафиксировал высокий уровень религиозности мусульман. По 10-балльной шкале оценок, где 0 означает отсутствие религиозности, а 10 – ее максимальный уровень, средний балл опрошенных мусульман составлял 7,7. 49% опрошенных считали себя «постоянно практикующими», 36 – «нерегулярно практикующими», а 13% – «не практикующими» [La comunidad musulmana.., 2009, p. 38]. Высокий уровень религиозности отнюдь не свидетельствует о том, что мусульмане-иммигранты стоят на фундаменталистских позициях. Напротив, они исповедуют ислам толерантный и открытый. 80% мусульман-иммигрантов согласны с утверждением, что «исламская вера полностью совместима с демократией и правами человека», 78% – что «три монотеистические религии (иудаизм, христианство и ислам) одинаково уважаемы и ни одна не должна рассматриваться как стоящая выше другой». По мнению такого же количества респондентов, «государство должно быть абсолютно нейтральным в религиозном плане, не поддерживая и не защищая никакую религию в противоположность другой». Те же 78% полагают, что в современной Испании «мусульмане и христиане стремятся к взаимопониманию и взаимоуважению» [La comunidad musulmana.., 2009, p. 47, 49].

Лишь 17% респондентов заявили, что в своей религиозной практике «сталкиваются в Испании с препятствиями». Напротив, подавляющее большинство – 80% – утверждают, что «ни с какими препятствиями не сталкиваются». Примечательно, что во Франции доля последних была в 2005 г. заметно ниже – ненамного больше половины мусульман – участников социологических исследований [La comunidad musulmana.., 2009, p. 41].

Безусловно, к приведенным данным следует относиться сдержанно. Они, как и любой опрос, дают представление об установках и настроениях лишь некоторой части мусульманского населения. Вместе с тем опросы среди других групп иммигрантов-мусульман, проводившиеся теми же экспертами в предшествующие 2006 и 2007 гг., дали сходные результаты.

Следует также иметь в виду, что существуют принципиальные различия между восприятием Запада мусульманами в самих исламских странах и мусульманами-иммигрантами. Если первые в целом воспринимают западные реалии негативно, то вторые – позитивно. Испания же в этом контексте вообще особый случай. Марокканская община Испании выделяется в ряду западноевропейских мусульманских общин своим заметно выраженным позитивным отношением к западному обществу и его ценностям. Сказывается специфика марокканской практики ислама. В Марокко соблюдение религиозных правил не является обязательным, «планка» религиозных запретов по сравнению со многими другими исламскими странами снижена. Радикальных проявлений ислама не наблюдается. Дают знать о себе и либеральные реформы, проводившиеся в последнее время (например, отмена многоженства). Конституция 1972 г. в соответствии с декларацией прав человека провозгласила равенство прав марокканцев без различия полов.