Текст книги "Милая мятежница"

– Я навсегда запомню этот момент и это место, – сказала Ларк.

– А я вот подобных заявлений делать не стану, потому что собираюсь заниматься здесь с тобой любовью и впредь – и довольно часто. – Стоук прижал ее к себе.

Сквозь золотистые занавеси ресниц Ларк рассматривала лицо своего возлюбленного. Непокорные пряди, спадавшие у нее со лба, заслоняли глаза, и она нетерпеливо отбросила их.

– Учти, – начала Ларк, и в ее голосе, к большому удивлению Стоука, прозвучала непримиримость. – Это последний раз, когда я отдаюсь тебе, будучи твоей пленницей.

– Я никогда не отпущу тебя. – Стоук стиснул ее в объятиях с такой силой, что она поморщилась от боли. – Я хочу, чтобы ты зачала от меня сына. – При мысли о том, что Ларк может понести от него, Стоук улыбнулся.

– Какого черта ты говоришь мне об этом? – Высвободившись из его объятий, Ларк откатилась в сторону. – Прежде всего твоего ребенка у меня во чреве нет, а во-вторых, перестань глупо улыбаться…

– А вот этого никто не знает. Очень может быть, что ребенок уже зародился, – улыбнулся Стоук, после чего снова заключил ее в свои объятия.

– Позволь мне уехать из Кенилворта. – Ларк уперлась руками в могучую волосатую грудь Стоука и попыталась оттолкнуть его. – Ты только подумай – как после всего этого я предстану перед Элен и – помоги мне Святая Дева – перед отцом и матерью?

– А почему, собственно, тебя так волнует мнение матери? Насколько я понимаю, между вами особой любви нет. – Стоук без малейшего усилия держал девушку в объятиях.

– Тебе легко говорить, потому что ты не прожил с ней и дня. – Лицо Ларк исказила боль. – Если случится, что я и впрямь буду носить в своем чреве твоего ребенка, путь домой мне заказан! Знаешь, что мне придется тогда сделать? – Она вперила в него свой золотистый взгляд. – Убраться к черту из этого графства, а может, и из страны! У меня есть дядя Эгберт, к которому я смогу обратиться со своей бедой. Ему наплевать, законный ребенок у меня под сердцем или ублюдок. У него собственная дочь через это прошла – один лорд похитил ее и изнасиловал. Так что мой дядя понимает, что к чему…

Стоук закрыл ей рот ладонью.

– Ларк, ты торгуешься со мной, как деревенская шлюха! Неужели не понимаешь, что останешься со мной навсегда? Думаешь, я позволю какому-то дяде Эгберту воспитывать моего ребенка?

Тут, правда, в расстановке сил произошли изменения. Стоук убрал с ее губ руку.

Ларк изо всех сил старалась не разжимать губ, но крепкий и, пожалуй, даже жесткий поначалу поцелуй Стоука сменился нежным. Потом он прибег к своим обычным трюкам: стал водить по полной нижней губке Ларк языком, посасывать ее, после чего скользнул своим ищущим ртом по подбородку и начал целовать шею.

Ларк ответила ему поцелуем. Потом Стоук прижался к ней, и все завершилось еще одним бурным соитием…

На расстоянии примерно сорока ярдов от того места, где нежились Ларк и Стоук, в густых зарослях орешника скрывался человек, который внимательно следил за тем, что происходило на берегу ручья. Поняв, что мужчина и женщина предаются пылкой любви, он выбрался из своего укрытия и крадучись двинулся в сторону леса.

Глава 20

Прошло довольно много времени, прежде чем Стоук и Ларк, держась за руки, снова вошли в замковый дворик. К тому моменту там не оставалось уже ни одного человека, кроме двух прачек, развешивавших на веревке стираное белье. Во дворе стояла тишина, и даже соколы и прочие хищные птицы, сидевшие в клетках, вели себя на удивление спокойно.

Появился молчаливый, как привидение, оруженосец Джеймис. Поскольку на хозяине ничего, кроме набедренной повязки, не было, он принес ему одежду – чистую куртку и тонкие суконные панталоны.

Стоук обратился к Ларк:

– Я пойду в кузню, чтобы закончить меч, обещанный твоему отцу. А Варика оставляю на твое попечение. Лучше тебя никто за ним не присмотрит.

– Я хотела бы пойти с тобой. Мне интересно взглянуть, как ты работаешь. – Ларк улыбнулась.

– Я никому не позволяю наблюдать за тем, как вожусь с раскаленным металлом.

– Похоже, – нахмурилась Ларк, – ты не допускаешь в свои владения тех, кому не слишком доверяешь. – С этими словами она двинулась прочь от Стоука.

Он схватил ее за руку.

– Ты не права. В эту мастерскую я не впускаю никого. Это мое, и только мое, царство.

Тут во дворике послышался веселый визг Варика, понукавшего Амори, на время превратившегося в его «лошадь». Мальчик с удовольствием раскатывал по двору на плечах у священника, наклоняясь вперед всякий раз, как Амори останавливался. В тот же момент священник подхватывал его на руки, и малыш заливался счастливым смехом.

– Есе хосю! – восклицал Варик, которому нравился такой способ езды.

– Ладно, – говорил Амори, и процесс повторялся снова.

Рядом с ними бежала Далия и следила за тем, чтобы ребенок не упал и не ушибся.

– Уж лучше тебе этого не делать, отец Амори, – взволнованно говорила она. – Мало ли что!

Ларк устремила взгляд на Стоука, и в эту минуту к ней подошел отец Амори с Вариком на плечах. Варик протянул к девушке руки.

– Лалк, я хосю к тебе на луськи!

Ларк приняла мальчика в свои объятия.

– Как ты поживал все это время, сэр Варик?

– Скусял по тебе.

Ларк всмотрелась в его свежее личико. Варик обнял девушку за шею, и она ощутила, как ее сердце в этот момент пропустило удар. «Вот ужас-то, – подумала Ларк, – а ведь мне в один прекрасный день придется оставить не только ребенка, но и его папашу…» Однако она сказала мальчику:

– Я тоже очень скучала по тебе.

Лицо Стоука просветлело.

– Я собирался проведать больных вилланов, – обратился к девушке Амори. – Хочешь пойти со мной и взять с собой Варика? Здешний эскулап, как ты уже, наверное, поняла, – обыкновенный шарлатан. К тому же он заламывает ужасные цены. Твои таланты лекаря теперь уже известны всем, вот я и подумал…

– Ни слова больше! – Ларк вскинула руку. – Разумеется, я помогу больным. Если, конечно, пленнице дозволяется подобная вольность. – Ларк многозначительно посмотрела на Стоука.

Стоук нахмурился:

– Если хочешь, поезжай с Амори. Главное, чтобы ты отсутствовала не слишком долго. – Он многозначительно посмотрел на Джеймиса.

Джеймис молча кивнул.

– Ну и отлично, – сказал Амори. – Пойду распоряжусь, чтобы мне приготовили повозку. – И двинулся к конюшне.

Стоук направился в свою мастерскую. Ларк проводила его взглядом, после чего шепотом спросила Далию:

– Что делал лорд Тревелин после того, как ушел с ристалища?

– Вернулся к себе в комнату, миледи. Потребовал, чтобы ему принесли бочку с горячей водой и пригласили Эббу. – Далия усмехнулась. – Они все время смеялись. Прямо-таки помирали от смеха.

– Понятное дело, – кивнула Ларк.

– Возможно, они и сейчас еще… хм… смеются.

– В таком случае мы можем отправляться в экспедицию с отцом Амори, не опасаясь подвоха со стороны Тревелина.

– Думаю, можем, миледи. К тому же с Тревелина не спускает глаз сэр Роуленд. Я видела его в коридоре возле двери в покои лорда. Думаю, лорду не удастся выйти из покоев незамеченным.

– Если, конечно, Роуленд его не проглядит…

Ларк обернулась и увидела, как Стоук достал из сапога ключ от мастерской. Вставив ключ в замок, он посмотрел на Ларк, и их взгляды встретились. Глаза Стоука по-прежнему выражали недоверие.

Оглядевшись, Ларк сразу заметила бейлифа Томаса, который вышел из своей каморки и теперь наблюдал за Стоуком. Почувствовав, что на него смотрят, Томас мгновенно перевел взгляд на Ларк и быстро скрылся. Это показалось Ларк странным: с какой стати Томасу было удирать? Взглянув на Далию и Амори, она заметила, что они тоже с интересом наблюдают, как Стоук входит в мастерскую. Судя по всему, это место возбуждало любопытство всех обитателей Кенилворта. Следуя за отцом Амори, Ларк задавалась вопросом: какие такие тайны прячет Стоук за железной дверью своей мастерской?

Когда Ларк вышла из хижины, солнце уже давно зашло. Она вскинула глаза к темнеющему небу и покачала головой: время пролетело незаметно, и час был уже поздний. Ларк ощущала привычные запахи деревни: пахло навозом, прелым прошлогодним сеном, домашним скотом и немытыми человеческими телами.

Далия и Варик давно уже отправились в замок. Так как мальчику пора было спать, Ларк, прощаясь с нянькой, потребовала, чтобы та – вплоть до ее возвращения – держала дверь в комнату мальчика на запоре. Она не забыла, что Далия привыкла, уложив ребенка, дремать у его постели, а потому злоумышленнику не составит труда снова проникнуть в спальню мальчика.

За спиной девушки послышались шаги Джеймиса. Он тенью следовал за Ларк, пока она ходила по крестьянским хижинам, и терпеливо стоял у дверей, дожидаясь, когда она выйдет. За все это время Джеймис не произнес и слова, и его молчание стало раздражать Ларк.

– Слушай, – не выдержав, обратилась она к оруженосцу. – Уж коли ты теперь моя тень, могу я с тобой разговаривать – хотя бы изредка? Не знаю, почему ты затеял со мной игру в молчанку – то ли невзлюбил из-за чего-то, то ли есть какая-то другая причина? Мне известно, к примеру, что тебя зовут Джеймис. Не возражаешь, если я стану обращаться к тебе по имени?

Парень молчал, но топал сапогами у нее за спиной уже не столь агрессивно.

– Я вот все думаю, кто стоит за попытками покушения на жизнь твоего сеньора. Мой отец всегда говорил: «Бойся молчаливых – они наверняка что-нибудь замышляют». Был у нас замке один конюший. Тоже все молчал – прямо вот как ты. А лотом в замке стали лошади пропадать. Сначала одна, потом вторая… Отец устроил засаду на неизвестного конокрада и поймал его. И кто, ты думаешь, это был? Тот самый великий молчальник. Так-то вот! – Тут Ларк повысила голос: – Ну, отвечай скорей, кто замышляет убить Черного Дракона?!

– Н-н-е з-з-наю…

Услышав голос парня, Ларк остановилась и обернулась.

Тот стоял глядя в землю, а на щеках у него расплывалась краска смущения.

– Нечего стыдиться заикания. Не такой уж это страшный грех.

– Л-л-ю-юди… сов-еем… м-м-е-еня… з-з-задразнили, – с трудом произнес Джеймис.

– Те, кто тебя дразнит, – глупцы.

Когда Ларк и Джеймис добрались до ворот Кенилворта, у девушки возникло неприятное ощущение, что кто-то за ними наблюдает. Вскинув голову, она оглядела мрачные стены башни замка, каменными глыбами нависавшие над их головами. Хотя вокруг не было видно ни единой живой души, зародившееся у нее неприятное чувство с каждой минутой крепло.

Послышались металлические скрежещущие звуки. Стальную решетку, закрывавшую вход во внутренний двор замка, подняли, и Ларк увидела черный силуэт огромного жеребца, летевшего по подъемному мосту навстречу им с Джеймисом. Она тотчас узнала и всадника, и лошадь: это был Стоук верхом на своем Шехеме.

Ларк, отскочив в сторону, наткнулась на оруженосца, и они кубарем покатились на землю. Стоук осадил жеребца, спешился, подошел к Ларк и помог ей подняться. Джеймис поднялся сам и встал за спиной у девушки.

– Где ты была? – спросил Стоук, и Ларк почувствовала, как его пальцы впились ей в плечо. – Я выехал из замка на поиски. Амори, правда, сообщил мне, что ты возишься в деревне с больными, но я никак не предполагал, что это продлится до ночи.

Стоук смерил пронзительным взглядом Джеймиса.

– Почему ты не привел ее в замок засветло?

– Не смей ворчать на Джеймиса. – Ларк оттолкнула руку Стоука. – Он здесь ни причем. Я не могла уйти из деревни раньше. Застала в одной хижине беспомощную старуху, не способную ухаживать за собой, вот и осталась, чтобы сварить ей похлебку.

– Тебе следовало прислать ко мне человека с известием.

– Не видела в этом смысла. Думала, ты все еще работаешь у себя в мастерской. – Ларк не могла подавить ревнивую нотку в голосе, когда упомянула о мастерской, так как на Стоуке был кожаный фартук, прожженный во многих местах искрами раскаленного металла.

– Я и работал, а потом вдруг обнаружил, что тебя все нет и нет, и решил отправиться на розыски.

– Не так уж это плохо. – Ларк вскинула голову. – Теперь ты понял наконец, каково обходиться без пленницы, которую ты уже считаешь своей собственностью. Тебе следует свыкнуться с мыслью, что в один прекрасный день я сбегу от тебя.

Стоук взглянул на Джеймиса.

– Проваливай отсюда, парень.

Джеймис сочувственно посмотрел на Ларк, подхватил под уздцы Шехема и направился с ним к темному провалу поднятой вверх решетки ворот.

Когда топот копыт Шехема стих, Ларк снова взглянула на Стоука.

– Слишком уж ты с ним суров.

– Зато ты, как я понимаю, была с ним чересчур любезна, – съязвил Стоук. – Похоже, тебе удалось перетянуть парня на свою сторону.

Луна уже светила в полную силу, и Ларк заметила, как ревниво блеснули глаза Стоука.

– Вот это мило! – воскликнула девушка. – Теперь ты не просто мне не доверяешь, но начинаешь подозревать меня в том, что я способна соблазнить твоих людей, задумав удрать из замка. – Ларк ткнула Стоука пальцем в грудь. – Предупреждаю сразу – не в моих привычках соблазнять мужчин. Что же касается тебя, то это ты сбил меня с пути истинного. Я здесь ни при чем. И еще. Если я надумаю бежать, то сделаю это – сколько бы охранников ты ко мне ни приставлял. А потому предлагаю тебе подыскать своему оруженосцу более достойное занятие. Хватит ему таскаться за мной по пятам!

Чувствуя у себя на лице горячее дыхание Стоука, Ларк решила, что разозлила его больше, чем ей того хотелось.

Так оно и было на самом деле: Стоук без лишних слов схватил девушку за талию и, словно седельный мешок, перебросил через плечо.

– Ты не смеешь обращаться со мной подобным образом! Еще раз предупреждаю: я сбегу от тебя. – Ларк ни словом не обмолвилась о том, что не ушла бы от Стоука, даже если бы он отпустил ее. Она должна была остаться в замке и не спускать глаз с Луи. Это, правда, не означало, что Стоука не следовало время от времени ставить на место и напоминать ему, как следует вести себя с женщиной. Поэтому Ларк ударила его в спину кулаком и крикнула:

– Немедленно отпусти меня, слышишь! Я тебе не сноп соломы какой-нибудь!

– Уж я-то знаю, что ты не сноп, но ты не представляешь, какое мне доставляет удовольствие носить тебя на плече!

– Куда ты несешь меня?

– В постель, разумеется.

– Не смей этого делать! – Ларк в ярости замолотила кулаками по его спине.

– Это почему же?

– А потому, что я пытаюсь спорить с тобой, а ты тащишь меня в постель, где мне продолжить спор не удастся.

– Вот по этой самой причине я и несу тебя в спальню.

– Это несправедливо!

– Жизнь редко бывает справедлива к людям.

Руки Ларк свешивались у Стоука вдоль спины, и ей не составило труда изо всей силы ущипнуть возлюбленного за ягодицу. Стоук, впрочем, даже не поморщился.

– Если ты не прекратишь испытывать мое терпение, я возьму тебя здесь, во дворе, прямо на каменных плитах, – прошипел он.

– Уж лучше здесь, чем у тебя в постели!

В следующее мгновение Стоук молниеносным движением поставил девушку на каменные плиты двора и заключил ее в объятия.

– Ну-ка, посмотри мне в глаза и повтори, что ты сказала. – Темные глаза Стоука впились в ее лицо.

– Ты все слышал, – прошептала Ларк, всматриваясь в бездонные агатовые глубины его глаз.

– А теперь слушай, что скажу тебе я, и слушай внимательно, поскольку я не привык повторять одно и то же дважды. Если ты попытаешься убежать от меня, я найду тебя и привезу назад в Кенилворт. Запомни: теперь ты собственность Черного Дракона. Я пометил тебя своим клеймом, и ты всегда будешь принадлежать только мне.

С этими словами он приник к ее губам. От этого крепкого обжигающего поцелуя у Ларк закружилась голова, а ноги стали как ватные. Жар, исходивший от его уст, опалил ее тело. Ларк поняла, что любит Стоука, что бы там она ни говорила ему в минуты раздражения и душевной боли.

Стоук был по-своему прав: он и впрямь оставил у нее в душе и на теле свою отметину. Девушка чувствовала, что превращается в собственность Черного Дракона – в том, разумеется, случае, если она не предпримет никаких попыток воспротивиться этому.

Стоук вошел в сопровождении Ларк в большой замковый зал, остановился у двери и осмотрелся. Люди уже сидели за дубовыми столами и ждали его появления. До слуха Стоука донеслось привычное ровное гудение голосов. Как всегда, в зале царили баритон Роуленда и рокочущий бас Луи. Слуги сновали между столами, разнося на деревянных блюдах жареное мясо и пинты с элем. Взгляды мужчин – тоже как всегда – были прикованы к округлым прелестям Эббы, которая, призывно улыбаясь, вместе с другими служанками оделяла всех желающих огромными кусками жаркого. Заметив Стоука, Эбба стала покачивать бедрами, стараясь привлечь к себе внимание своего сеньора и даже, если повезет, разжечь его чувственность. Судя по всему, ей не давала покоя мысль, что Стоук решил не допускать ее больше в свою опочивальню.

Ларк заняла место в дальнем конце нижнего стола – там, где сидели слуги. Стоук пересек зал и схватил девушку за руку.

– Разве ты забыла, что сидишь за столом вместе со мной?

– С какой стати? Я пленница, и мое место здесь, вместе со слугами. Прошу, не ставь меня в глупое положение, заставляя сидеть рядом с тобой!

– Ларк, я…

– Оставь меня. Разве ты не видишь, что на нас смотрят? – Девушка опустила голову, и прядь золотистых волос упала ей на лоб. Стоука охватило необоримое желание смахнуть эту прядку у нее со лба, но он, совладав с искушением, вернулся на свое место. Усевшись за стол, он наблюдал, как Рашид снимает пробу с приготовленного специально для хозяина угря.

Съев кусочек, Рашид наклонился к Стоуку и тихо сказал:

– Эта женщина горда, хозяин. Не то что другие.

– Да уж. – Стоук не сводил взгляда с Ларк.

– А гордая женщина – все равно что породистая кобылка. С ней надо обращаться ласково, а главное – почаще гладить.

– Я обдумаю твой мудрый совет, Рашид.

– Всегда к твоим услугам, хозяин. Когда захочешь узнать, как правильно вести себя с женщинами, обращайся к Рашиду.

Повар подмигнул Стоуку и начал снимать пробу с других блюд.

Покончив с этим, он отвесил преувеличенно низкий поклон Ларк. Девушка кивнула ему и даже слабо улыбнулась, хотя глаза ее были печальны. Она сидела на значительном удалении от Стоука, и ее со всех сторон окружали незнакомые люди.

– Отведай отварного угря, хозяин.

Стоук взял ложку, отломил кусочек рыбы, зачерпнул немного отвара и отправил в рот.

– Вкус непривычный.

Комментарий хозяина, казалось, не слишком порадовал Рашида.

– Это новый рецепт. В следующий раз приготовлю иначе.

– Не надо. Мне очень нравится. Блюдо просто восхитительное.

Рашид и Ларк обменялись понимающими взглядами, и повар заторопился на кухню.

– Работа ждет, хозяин. Надо добавить кое-что в котел с похлебкой, – объяснил он.

В зале появилась Далия с Вариком на руках. Увидев девушку, мальчик радостно закричал на весь зал:

– Лалк! Лалк! Хосю кусать вместе с Лалк.

– Нет уж. Придется тебе кушать вместе с отцом, – сказала Далия.

Мальчик посмотрел сначала на Стоука, потом на Ларк и недовольно выпятил нижнюю губку.

– Лалк, давай кусать вместе? Я, ты и оте-ес!

– Твое место рядом с отцом, Варик. – Ларк старалась говорить твердым голосом, хотя это давалось ей с трудом.

Мальчик едва не заплакал. Нянька отнесла его туда, где расположился Стоук, и усадила на маленький стульчик рядом с отцом. Поклонившись хозяину, она заняла место возле Ларк.

Роуленд уселся справа от Стоука, а Амори, Томас и Луи – слева, рядом с Вариком.

– Нашел, стало быть, свою Персефону, – хмыкнул Роуленд, подцепляя с блюда кинжалом жареную куриную грудку.

– Нашел, да, – буркнул Стоук, после чего, понизив голос, спросил: – А что поделывал сегодня мой любимый кузен?

Взглянув на Луи, он заметил, что тот продолжает глазеть на Ларк. Увидев плотоядное выражение глаз кузена, Стоук недовольно нахмурился.

– Сидел у себя в комнате вместе с Эббой. Может, она тоже вовлечена в это дело? Думаю, ей не составило бы труда отравить пищу Варика. А то, что Эбба показывала всем изумруд, может ничего и не означать. Обычная уловка, чтобы отвлечь внимание и сбить нас со следа.

Стоук следил за тем, как Эбба, наливая Джеймису вино, терлась о его плечо грудью.

– Я обдумаю это. Но на всякий случай не спускай глаз и с нее. Эббе я доверяю ничуть не больше, чем своему кузену. Что-нибудь еще тебе удалось разнюхать?

– Ничегошеньки. Хотя мы с Амори очень старались. Трудно уследить за всеми – ведь в замке столько народу. Я тебе больше скажу: мы ведем сражение, которого нам никогда не выиграть. Пока не узнаем, кто стоит за всеми этими покушениями.

– Мы найдем этого ублюдка! – Стоук скрипнул зубами.

– Хорошо бы это случилось пораньше.

Варик уронил хлеб, Стоук нагнулся, поднял хлеб и швырнул Балтазару. Волк поймал добычу на лету. Варик, увидев Балтазара, радостно засмеялся.

Роуленд доел цыпленка, взял с блюда еще один кусок и принялся с аппетитом его жевать, время от времени вытирая рот рукой.

– А как ты поступишь с леди Ларк? – спросил он Стоука, покончив со вторым куском.

– Не знаю.

– Думаешь, она тоже причастна к покушениям на твою жизнь?

– Теперь я уже так не думаю.

– Ты ей сказал об этом?

– Не сказал и не собираюсь.

– Слушай, а не забыл ли ты, часом, что она леди, а не какая-нибудь потаскуха? Тебе, может, это и не понравится, но я все-таки напомню: удерживать долго леди Ларк помимо ее ноли тебе не удастся.

– Я буду держать ее при себе, сколько мне заблагорассудится. – Стоук так крепко сжал в руках кубок, что тонкое золото погнулось и вино выплеснулось.

– В таком случае нам следует заказать золотых дел мастеру побольше новых кубков. На всякий случай, – ухмыльнулся Роуленд.

Ларк чувствовала на себе взгляд Стоука, но старалась не смотреть в его сторону. Наклонившись к Далии, она прошептала:

– Как ты думаешь, кто из людей Стоука может оказывать услуги лорду Тревелину?

– Понятия не имею, миледи.

– А что скажешь о бейлифе Томасе?

– Это весьма лукавый молодой человек. Себе на уме. Я, признаться, не очень-то его жалую, но свою работу он выполняет исправно. Вот уже год, как он служит нашему хозяину. – Далия пожала плечами и взяла с деревянного блюда большой кусок пирога с мясом.

Ларк бросила быстрый взгляд на Амори и Роуленда.

– А отец Амори и этот рыцарь, сэр Роуленд? Как по-твоему, могут они помогать в таком деле лорду Тревелину?

– Только не отец Амори, – замотала головой нянька. – Он золото, а не человек. Что же до сэра Роуленда, скажу тебе так: они с хозяином соседи и знают друг друга уже уйму лет. – Нянька снова покачала головой. – Нет, сэр Роуленд в этом деле тоже не замешан. Точно тебе говорю.

– Я вот все думаю, не стоит ли кто-нибудь за Эббой? Она сказала мне, что, когда Варик был отравлен, она находилась у Тревелина в спальне. Отец Амори подтвердил слова этой женщины. Но из этого вовсе не следует, что Эбба чиста как младенец.

– Не говори мне об этой женщине! Это не баба, а сатана в юбке. Посмотри только, что она творит.

Далия указала на пышнотелую служанку, в этот момент заговорившую о чем-то со Стоуком. Эбба гладила хозяина по голове и кокетливо улыбалась, а ее тяжелая грудь едва не касалась щеки Стоука.

«Вот уж что мне никогда не давалось, так это кокетство, – подумала Ларк. – Зато в цель я всегда попадала хорошо».

Выбрав из лежавших перед ней на блюде краснобоких яблок самое крепкое и крупное, Ларк сжала его в руке и прищурила левый глаз.