Текст книги "Капкан на диких охотников"

Глава 9

Отряд Быкова уже давно собирался перебираться со своей временной базы в Ольховский лес Горецкого района на основательно и хорошо замаскированную еще в начале войны базу. Но планы переменились в связи с тем, что отряд «Чекист» в это время подготовился к операции по нападению на шкловский полицейский гарнизон. Поэтому здесь необходима была поддержка отряда Быкова, знавшего местные леса. А тут эти люди из ГРУ. Хотя, если говорить честно, то они могут сделать хорошее дело, разобраться с историей со связными.

Капитаны Анохин и Смелевич, обдумав все детали, твердо решили, отправиться в деревню Левки, несмотря на то, что там могла быть засада. Вместе с ними отправятся люди Анохина: Рюмин с Карташовым. Пойти они должны другим путем. Так безопаснее. Анохин и Смелевич будут добираться через Копысь, а оттуда уже в Левки. Люди же Смелевича останутся в отряде «Чекист». Время всех торопило, а зацепки серьезной в деле пока не было. Но произошел случай с Иваном Боровским, с засадой в деревенской бане неизвестных, к которым имелось много вопросов.

В Копысь они прибыли под видом трактористов, желающих устроиться работать на открывающуюся в поселке немецкую тракторную станцию со справками от старосты деревни Магеровки. Сейчас это была самая удобная легенда. Переправили их в поселок на лодке разведчики отряда Быкова с помощью связного, проживавшего в Копыси. Решив излишне не рисковать, связной повел их на конспиративную квартиру огородными путями. Да и там можно было запросто нарваться на патруль полицаев или немцев, расхаживающих по поселку. Из некоторых источников у партизан появились сведения, что в поселке появилась рота немцев особого карательного, или, как называли его сами немцы, «экспедиционного отряда».

В доме, куда привел их связной, к их удивлению, их уже ожидали Сергей Карташов и Ростислав Рюмин, прибывшие другим путем.

– Есть новость, – сказал Карташов Анохину, едва связной вышел во двор. – Может, она касается и наших дел.

– Говори, – приказал Алексей.

– Рассказали мне о том перед самым походом сюда разведчики «Чекиста». Очень странный случай произошел неделю назад в соседнем отряде «Родина». Одного из связных в лесу под самой Оршей задержала неизвестная группа людей, действующая под видом партизан, якобы заброшенных с Большой земли для выполнения особого секретного задания. Одновременно эти люди должны осуществлять диверсионные действия на оршанском участке железной дороги. Миссия группы, по их словам, была настолько секретной, что они не доверяли командиру партизанского отряда «Родина», о котором хорошо знали и должны с ним наладить связь, но имели сведения, что в отряде находится предатель. Они просили связного не говорить никому, даже командиру, пока не наведут справки. Определили место новой встречи, что было недалеко от тропы, где ходила группа подрывников и разведчиков отряда «Родина» на задания. При этом сообщили связному сведения о нем самом и его семье. И даже намекнули, что заложниками в этих обстоятельствах будет вся его семья, если он проговориться, поскольку дело у них очень важное и чрезвычайно секретное. Практически приказали сотрудничать с ними, но подчеркивали не раз, ни в коем случае не говорить о том командованию отряда.

– Очень даже интересно! – напрягся Анохин. – И доверились простому связному?

– Но это не все, – Карташов заглянул в окно, как бы просматривая – есть ли там посторонние. – Через три дня этот связной отряда «Родина», никому не говоря, встретился, как было условлено, с этой «особой группой», где рассказал или обмолвился о времени и движении подрывной группы их отряда на очередное задание. В результате группа подрывников бесследно пропала, не оставив после себя абсолютно никаких следов! Не нашли трупов, только в одном месте обнаружили на стволах деревьев пули от автоматных очередей.

– Пули были какие? – подошел Смелевич, слушавший разговор, затаив дыхание.

– Из немецких и наших автоматов. У этой «Родины» есть бывший следователь милиции, дотошно обследовал место.

– Так, так… А у партизан «Родины», тех что были на том задании, какие были автоматы? – переглянулись между собой Анохин и Смелевич.

– Вроде одни наши автоматы. Но это не все, – понизил голос Карташов.

Анохин внимательно смотрел на него.

– Узнав об этом, связной заподозрил неладное. Но, как было условлено с незнакомцами, все же самостоятельно после пошел снова на связь с ними и пропал бесследно.

– А как все это прояснилось? – почти в один голос спросили Анохин и Смелевич. – Если он пропал?

– Перед уходом связной отряда «Родина» рассказал обо всем своему другу, но попросил никому не говорить, пока он не вернется назад. Прошло три дня, а парень как в воду канул. Друг рассказал командиру отряда.

– Понятно, – сказал Сергей Смелевич, – убрали. Неопытный парень. Хотя сообразил все же поделиться. А сам, очевидно, заговорил о пропавшей группе и вызвал у них подозрение. Вот и убрали его.

– Возможно так, – согласился Анохин, присев на табурет рядом с Карташовым. – Да, Сергей, принес ты нам весьма интересную информацию.

– Значится так, – Смелевич нащупал слева от себя табурет, сел на него, обвел взглядом комнату и командирским жестом пригласил Карташова и Рюмина присесть около круглого стола.

Прихватив табуреты, они приблизились к столу.

– Такая, значит, картина Репина, – сказал Смелевич. – Сложная и непростая мозаика, но показывает, что кто-то под видом партизан активно работает в этих краях против партизан.

– И не только партизан, – добавил Анохин.

– Согласен, – провел ладонью по столу, будто сметая невидимую пыль, Смелевич. – Возможно, они же и против наших РДГ так действуют.

– И объектами в первую очередь являются связные партизанских отрядов, – развивал идею Смелевича Алексей.

– А также партизанские подрывные группы, – промолвил Сергей Карташов.

– И вот потому к месту пришелся недавний рассказ командира разведки отряда Быкова про их связного, – продолжал Анохин.

– Сейчас нужно попробовать посредством Ивана выйти на тех неизвестных людей, действующих под видом партизан, появляющихся в деревне Левки, – Смелевич грубо выругался. – Мне кажется, неспроста идет охота на Боровского. И потому нам надо срочно впрягаться в это дело. Другой зацепки нет. Эта нить маленькая и тоненькая, но очень важная. Хотя зацикливаться полностью нельзя. Давайте разрабатывать пока баню и Ивана. Загадка на загадке, но есть у них что-то общее.

– Нужно немедленно установить усиленное наблюдение за Левками, – предложил Рюмин.

– Мало наблюдать. Включаться надо в это дело, – твердо сказал Смелевич.

– Установить связь с «Родиной». Возможно, бывший следак что-то накопал, – добавил Карташов. – Человек же опытный.

– Да, – прикинул что-то в уме Анохин. – Необходимо как можно скорей связаться с ними.

– Кто-то из наших должен быть сейчас в «Чекисте», – перевел взгляд на Карташова и Рюмина Смелевич. – Они же тесно контактируют с «Родиной».

– Сергей, – остановив взгляд на Карташове, сказал Анохин. – Идешь в «Чекист» ты, сразу налаживай связь с «Родиной». Все новости по связным фильтруй тщательно и, если потребуется, немедленно связывайся с нами. Человек ты опытный, сообразишь, когда срочно надо будет. А помнишь, Сергей, что-то подобное мы уже встречали в рейде на Псковщине. Но тогда было не до тонкостей.

– Там был явный почерк абвера, – сузив глаза, встретился с ним взглядом Карташов.

– Очень может быть, – сказал Смелевич, внимательно прислушиваясь к их разговору, тут же добавил. – Но не отметать гестапо. А если новое направление придумали немцы?

– В этом они спецы, – злобно хмыкнул Рюмин. – Научились, гады, в своей Европе мерзопакостным делам.

Вошел хозяин дома, он же второй связной отряда Быкова по Копыси, все это время находившийся во дворе, внимательно наблюдая за улицей.

«Молодец! – одобрил мысленно его действия Анохин. – Знает свое дело».

Через несколько минут на ступеньках крыльца появился человек в стеганой фуфайке, посыпанной белым, как снег, порошком, который через минуту вошел в дом.

– Здорово, хлопцы! – с порога приветствовал он собравшихся в доме людей.

– Здравствуй, – за всех ответил Карташов и улыбнулся.

Улыбнулся он потому, что уже встречал в отряде «Чекист» этого веселого человека, до предела отчаянного разведчика, по рассказам командира разведки, не раз бывавшего в самых опасных местах.

– Извиняйте, – сказал человек, на минуту сняв со своей головы шапку и оголяя покатый широкий лоб, стриженые темные с проседью волосы. – Вы извиняйте, но кто едет со мной с мельницы, то во дворе две подводы с мукой уже ожидают нас. Вот и меня хлопцы немного припудрили для достоверности.

– Едет с тобой он, – показал на Карташова Анохин.

– Один? – удивился мужчина. – Мне говорили, что двое будет.

– Ничего. Другие иным путем доберутся, – как бы успокоил его Анохин. – Планы, друг, поменялись. Анохин никогда не называл даже вымышленных имен своих разведчиков перед неизвестными, пусть и своими, людьми. Так было принято в разведке.

– Тогда только одна подвода понадобиться, – сказал он вошедшему в дом хозяину. – Загони других коней обратно на млын.

– Не, – крутанул головой хозяин. – Муку надо доставить на место сегодня, это же и для хлеба вашего отряда. Бери своих коней и поехали. Я одного своего хлопца тебе в дорогу придам.

– До встречи, ребята-соколята, – встав из-за стола, подмигнул остальным Сергей Карташов. – Пойду заниматься хлебными делами.

– Постой, хлопец, – остановил его хозяин. – Дюжа добрая у тебя вопратка, замаслишь или что еще в дороге случится. Бери ее с собой, а я тебе свою старую телогрейку дам.

Глава 10

Генка и Жорка были наповал сражены, увидев, как, возвращаясь с вечерней рыбалки, Жоркин дед Трофим демонстративно нес на плече огромного сома, хвост которого волочился по земле. Кроме того, ведро было наполнено плотвой и окунями.

– Ну, деда, ты и даешь! – восхищенно ходили потом вокруг стола в сенях Жорка и Генка, то и дело щупая полукруглую голову усатого сома. – Повезло, крупняком повезло!

Дед довольно приглаживал к щекам седые, в середине с рыжей «прокуркой», усы:

– А то! Уметь надо! Это не хухры-мухры, а сноровка рыбацкая нужна вельми!

У деда Трофима на Днепре был свой челн, всегда тяжелой «жеребецкой» цепью привязанный к глубоко зарытому в землю железному лому, нижний конец которого был приварен к железному катку от гусеничного трактора. При этом замок к цепи дед в колхозной кузне смастерил сам, и потому имел особый секрет, известный только ему да внуку Жорке, давшего клятву ни под каким предлогом не разглашать ее даже лучшему дружку.

– Деда, а дай нам ключ до челна, – пошушукавшись с Генкой, стал упрашивать Жорка. – Мы на рассвете тоже половили бы рыбки.

– А кто торф будет готовить на зимку? – недовольно поморщился дед Трофим. – Любишь на печи теплой кантоваться вечёрой с котом?

– Дык, деда, мы его уже столь нарезали, да еще все лето впереди.

– Ладно, – сжалился дед Трофим. – Только ты, Жорик, гляди, чтоб челн никому другому не давал. В своих руках чтобы его только держал.

– Деда! – сделал обиженный вид Жорка. – Да кому, когда, я его давал?

– Гляди у меня! – погрозил для порядка крючковатым указательным пальцем дед Трофим. – Если что, мне твоих штанов не жалко, отдеру по-первое.

И тут же сам снова гордо прошелся возле выловленного сома:

– Добрый сомка попался! Ага? И на что? На тертую медную бляшку!.. Что яна яму показалась? Да, намучился, пока он меня возле берега возил вместе с челном. Здоровенный, кабанище! Приходьте, хлопцы, вечером, будем княжескую юшку разам кушать. Я по ней специалист не хуже за царского кухаря!

– А бляшку свою медную ты мне дашь? – терся возле деда Жорка.

– Вот это и не проси! Эта мая штуковина, я с ней даже сплю. Дам тебе другую. Кажется, не хуже этой. Заглотнет ее сомка только так.

На том и порешили. Главное, дед Трофим все же дал ключ от своего челна.

С вечера Генка и Жорка готовили особый прикорм по рецепту деда Трофима: мешали жмых от льносемя, картофель, ячную муку в особой пропорции.

– Хотя бы вагой половину дедового сома поймать, – вздыхали ребята.

И вот с третьими ранними петухами Генка и Жорка, одетые в резиновые сапоги, стеганые фуфайки, закинув уды на плечи, двинули напрямик к Днепру. Шли по тропам в ольховых кустищах, протянувшихся зеленой лентой по верхней возвышенной бровке берега Днепра. За Генкой увязался домашний пес Шарик, но за околицей деревни мальчишка прогнал его домой.

– Шарик, домой! – грозно прикрикнул на собаку Генка и для острастки прихлопнул ладонями по коленям. – Будешь только по берегу скакать, ворон гонять, а нам рыбу пугать.

Деревня, несмотря на такой ранний час, уже проснулась. То в одном, то в другом дворе скрипели калитки, глухо тявкали собаки, слышалось кряканье домашних уток да мычание коров. Полицаи и немцы пока не трогали в Левках коров, зато обязали жителей ежедневно носить по пять литров молока, назначенному ими сборщику молока деду Михасю. Ну а тот должен был на подводе доставлять его в Копысь на сепараторный пункт маслозавода.

Уходили последние дни мая. Зелень на деревьях набирала силу, используя запас влаги, накопленный в предыдущих весенних дождливых месяцах. Давно отцвел орешник, а кое-где уже начинали завязываться гроздья. Со стороны Днепра тянуло прохладой. Возле противоположного берега реки плавала небольшая стайка диких уток. Селезни, приседая на хвостатую часть, время от времени встряхивали крыльями, осматривая примыкающую к воде песчаную косу берега.

– А я с собой пистолет прихватил, – сказал Жорка. – Тот, что в прошлый раз не занесли в схрон. Может, бабахнем сейчас по уткам?

– Нет, – покрутил головой Генка. – Выстрелы услышат в селе, да и рыбаки могут быть где-то совсем рядом. Давай лучше потом, когда на тот берег заплывем.

– Добра, – согласился Жорка. – Может, ты и прав, браток. Только будут ли там утки?

Ребята ступили на тропу, тянувшуюся вдоль берега Днепра подчас совсем рядом с руслом реки. Не очень широкая, в один проход, тропа серо-зеленой лентой извивалась среди луговых трав, прерываясь у неглубоких яров, по которым в половодье и сильные дожди из полей вода уплывала в реку. Здесь, в небольшом, поросшем осокой яре, находился челн деда Трофима.

Уже подходя к челну, ребята заметили быстро шагавшую по тропе к реке девочку-подростка, такого же примерно возраста, как и они. Удивительно было видеть незнакомку в такой ранний час у зарослей кустов.

Ребята, делая вид, будто совсем не обратили на нее внимания, подошли к челну, бросили в него снасти и стали открывать замок.

– Отвернись! – приказал Генке Жорка. – Дед наказал никому таемность его не показывать! Я ему слово дал, так что, Генка, не обижайся.

– Да мне что? – криво улыбнулся Генка. – Таемничайте сабе с дедом. Вон, мой дед Семён, что живет в Яковлевичах, обещал мне за зимку новый челн застругать. Будет у меня тоже тогда своя таемность.

Пока Жорка возился с замком, Генка достал из походной сумки железную банку с приманкой.

– Хлопцы, здравствуйте! – услышали они прямо над собой тонкий девичий голосок.

Они подняли головы и увидели девочку-подростка, которая недавно шагала по тропе. Судя по виду, она была из городских. Легкое пальтишко в клетку (такие сельские девчонки не носят), коричневая шапочка-берет, на ногах – черные шнурованные ботинки и вязаные серые чулки. В руках у нее была плетеная прямоугольная кошёлка, из которой торчал край синего платка.

– Здрасте, – ответил Жорка, в руках которого был конец цепи и два самодельных ключа, бряцавших на льняной бечевке.

Сам же искоса с интересом рассматривал незнакомку.

– Вы плывете на тот берег? – спросила девочка, то и дело оглядываясь назад, будто ожидая увидеть еще кого-то.

– Не знаем, может, и туда, – ответил Жорка, держа в руках конец ржавой цепи, медленно шагал к челну.

Нужно было еще достать из кустов, что росли возле самого края яра, спрятанные там весла. Но для этого надо сначала передать концы цепи Генке, чтобы челн не уплыл с потоком воды.

– А вы, ребята, можете перевезти бы меня на тот берег? – на курносом, с мелкими веснушками у глаз, лице девочки отразилась просьба.

– Не знаем, – ответил Жорка, бросив концы цепи Генке.

– А я вас сладкими петушками на палочке угощу, – жалобным голосом попросила девочка.

– Ладно, – переглянулись между собой мальчишки. – За сладкие петушки можно и перевезти.

Жорку и Генку удивляло еще и то, что рядом был перевоз, где хромой бывший сторож скотного двора Мишуля совсем дешево, иногда всего за два куриных яйца, перевозил на своей лодке путников на другой берег Днепра. Откуда, кроме Копыси, шла дорога на поселок Болбасово, а затем – на Барань и Оршу. Генку так и подмывало отправить девочку к тому перевозу, но он воздержался: давно не пробовал сладких петушков на палочке.

Жорка принес из зарослей кустов весла, и ребята тут же запрыгнули в челн. Генка помог забраться девочке. Челн был большой, широкий, на нем одно время на базар в Копысь дед возил на продажу до пяти мешков картофеля и другую огороднину, собранную со своего участка.

Челн начал сам медленно отчаливать от берега. Жорка, поплевав на ладони, первым сел за весла, а Генка стал медленно разматывать шелковые нити уд. Девочка одной рукой держала свою кошёлку, а другой крепко уцепилась за борт.

– А вы, ребята, комсомольцы? – неожиданно спросила она.

– Не, – покрутил головой Генка. – В этом году должны были записаться, но война помешала.

– Пионерами вот были, – добавил Жорка, направляя челн к середине реки, где течение было сильнее, чтобы попасть в его живую струю и меньше потратить сил.

– А я успела вступить в комсомол, – похвасталась девочка. – А батьки у вас есть?

– Ё, – ответил Генка. – Только они ушли на фронт.

– В Красную Армию! – гордо добавил Жорка.

– Это хорошо, – почему-то обрадовалась девочка. – А полицаи в вашей деревне есть?

– Они очень боятся партизан. Больше наездом из соседней деревни Зубово бывают. Там у них стоит взвод или даже рота, – разговорился Генка.

Челн уже минул середину Днепра. Подхваченный течением, он приближался к правому берегу реки, к небольшому редкому леску, подступавшему к воде у косы кустарником, с тремя большими валунами у самой суши. В это время Генка усмотрел, как от противоположного берега спешно отплывала широкая двухместная надувная резиновая лодка.

– Глянь, глянь! – тронул рукой за плечо Жорку он. – Кто-то на надувке решил здесь рыбачить. Не наши, видно, хлопцы. У нас такой надувки в окружных селах ни у кого нет.

– Ребята, а можно побыстрее плыть? – глянув в сторону надувной лодки, разом побледнела девочка.

– Мы и так добра плывем, – хмыкнул Жорка.

Девочка не спускала глаз с резиновой лодки, которая, казалось ей, с каждой минутой набирала скорость.

– А до Александрии далеко? – взволнованным голосом спросила она. – Как в нее можно быстрее добраться?

– До Александрии отсюда совсем рядом, – ответил Генка.

– Там, там, полицаи! – показывая на резиновую лодку, все больше бледнела девочка.

– Откуда ты знаешь? – челн подплывал к берегу, а Генка готовился прыгнуть на широкий лобастый валун, наполовину врезанный в речной песок.

Благодаря своей плоской верхней части валун был очень удобным местом для высадки на берег.

– Знаю! Они шли за мной от самого Зубово!

– Ага! – весело сказал Жорка. – Значит, ты партизанка со сладкими петушками?

Девочка промолчала. А резиновая лодка стремительно приближалась. Видно, плывущие на ней люди желали поскорее добраться до другого берега.

– А давай их пуганём? – неожиданно предложил Жорка. – Из-за большого валуна около куста. А если они полицаи взаправду?

Увидев неуверенный взгляд друга, добавил:

– Из нагана нашего пуганём, Генка. Как тогда, когда спасли деда Трофима, только бабахнем по воде.

– Ой, ребята, может, не надо? – умоляюще посмотрела на них девочка.

– А давай, – согласился Генка.

Ребята помогли партизанке выбраться на берег. У крайнего валуна была вбита в дно железная ось, конец которой торчал из воды. Здесь было удобное место для причаливания рыбацких челнов. При набрасывании на ось, цепь надежно удерживала лодки от сноса течением. Хотя многие рыбаки здесь просто вытаскивали переднюю часть челна на песок: благо, из поймы реки выходила плавная песчаная коса, тянувшаяся около берега метров пятьдесят.

– Как вас зовут, ребята? – спросила девочка, вынув из своей кошёлки около десятка сахарных петушков на деревянных палочках, протянула мальчишкам.

– Спасибо, не надо, – застеснялись они.

– Как вас зовут? – повторила вопрос она.

– Меня Генка, а его – Жорка, – показал на друга Генка.

– А меня – Катя. Э-э – Вера.

Ребята удивленно переглянулись.

– Слушай, Генка, а где полицаи взяли надувку? – неожиданно спросил Жорка. – Ее в Зубово ни у кого нет! На себе донесли?

– Они за тобой шли и несли надувку с собой? – обратился к Вере Генка.

– Какую надувку? – не поняла Вера, напряженно вглядываясь в приближающуюся к берегу лодку, хотя до него еще было далеко. – Нет, они шли за мной без лодки.

– Значит, им помогает кто-то здесь. Или прятали поблизости, – рассуждал Генка.

– А ты, Вера, поспеши этой полянкой, прямо к широкой дороге выйдешь. На развилке левым боком иди – тропка прямо в Александрию, а коли вправо повернуть, то – к Болбасово будет дорога. А мы этих бобиков попугаем, – сказал Жорка, а сам достал из мешка пистолет с патронами, завернутые в серую полотняную тряпицу.

– Большое вам спасибо, ребята! Вы хорошие, вы – наши! – благодарила их Вера, а сама, хватаясь руками за траву, быстро поднялась на берег и через мгновенье скрылась за высокими ольховыми кустами.

– Пугнём, браток, ворога? – подмигнул Жорка Генке, развернул тряпицу и достал из нее немецкий пистолет. – И еще две обоймы в запаске есть.

– Ага! Пуганём, а если б знали, что там взаправду бобики, так можно и по ним, – обрадовался Генка возможности пострелять из пистолета. – Вот бы бабахнуть по надувке! Последний клоп в их штанах сдох бы! Чур, я – первым стреляю!

– Точно, – отозвался Жорка, и ребята, зацепив конец цепи за штырь у валуна, поспешили к широкому ивовому кусту, который рос у самой воды.

Первый выстрел прозвучал, отдавшись эхом в прибрежных кустах. Пуля шлепнулась в метрах двух от лодки, подняв водяной фонтанчик. Сидевшие в ней два человека в одинаковых черных бекешах, вытянув шеи от неожиданности, вдруг закачались в разные стороны, едва не опрокинув надувку.

Теперь стрелял Жорка, сразу несколько раз. Пули шлепнулись совсем рядом с лодкой, наводя ужас на людей.

– Дай, я! Дай, я! – тер рукой о бок Жорки Генка. – Может, все же по надувке пульнём?

– Не, – замотал головой Жорка. – Кто там взаправду плывет – не вядома. Напугаем только! Бери наган да по надувке не бахай, братка! Я тебя знаю, шлёпала!

– А деда Трофима мы так и спасли, – подмигнул ему Генка.

– Ладно, бабахай, пугач!

И Жорка, положив наган на камень, присел за кустом, с интересом наблюдая за надувной лодкой.

Застигнутые таким неожиданным поворотом событий, находящиеся в лодке люди развернули ее и что сил погребли обратно к берегу, откуда отчалили всего минут десять назад.