Текст книги "Зоя"

– Ну, я пойду, – сказала она, поднимаясь. – Спасибо за приглашение и за вино.

Ей никогда не доводилось видеть Кренделёва таким обескураженным.

– Как – пойдешь? – пробормотал тот, чуть не выронив вазочку. – Мы же только разговорились!

– Извини, мне пора, – улыбаясь еще очаровательнее, проговорила Зоя и направилась в прихожую. Слова давались ей легко, придавая уверенности.

– Я тебя чем-то обидел? – в панике мельтеша у нее под ногами, тараторил Кренделёв. – Что-то не то сказал? Про рояль? Так это я не подумав! Просто у коллеги дочь пошла в музыкальную школу, и он озадачился покупкой хорошего инструмента. Вот я и вспомнил, что у тебя был рояль, и решил спросить, вдруг продается…

– Успокойся, пожалуйста! Конечно, ты ничем меня не обидел! Даже не думай об этом! – Продолжая улыбаться, Зоя обулась и надела ветровку. – Рада была повидаться. Пока.

Она легонько чмокнула его в щеку на прощание и без сожаления вышла из квартиры. Подавив желание обернуться и взглянуть на растерянное выражение лица застывшего в дверном проеме Кренделёва, Зоя направилась к лестнице.

Сбежав по ступенькам, она вышла из подъезда на улицу. Зоя остановилась на пару секунд, чтобы застегнуть молнию на ветровке, и, вдохнув полной грудью сырой сентябрьский воздух, быстрым шагом двинулась к калитке. Беспрепятственно покинув двор, – какая-то припозднившаяся жительница возвращалась домой и открыла магнитный замок на калитке, – Зоя направилась к автобусной остановке.

Гадая, ходит ли еще в такое время общественный транспорт, она прошла вдоль домов, мимо школы, какого-то памятника, который раньше не замечала, и вышла прямиком к автобусу – тот будто специально ее ждал. На радостях вскочив в полупустой, тускло освещенный салон, Зоя плюхнулась на свободное сиденье к окну и со счастливым видом посмотрела на свое отражение в стекле.

Окрыленная победой над собой, Зоя не сразу сообразила, что автоматически села в 10-й автобус, следовавший до ее дома. Лишь когда сквозь треск в динамиках она расслышала, как водитель раздраженно гаркнул: «Куйбышева!», Зоя поняла, что приехала совсем не туда. Ей надо было идти не на остановку «ДСУ», а на проспект к «Дому торговли».

Ключи от квартиры лежали в потайном кармане ветровки. Решив переночевать у себя, а утром вернуться в «особняк», Зоя в прекрасном настроении выпрыгнула из автобуса, перешла через дорогу и направилась к своему дому.

Ее не было дома меньше недели, но, поднимаясь по лестнице на четвертый этаж, Зоя испытывала такую радость, будто возвращалась из долгого путешествия.

Преодолев все ступени, она остановилась перед своей квартирой и, расстегнув глубокий внутренний карман ветровки, принялась искать ключи. На лестничной площадке было темно – лампочка перегорела. Нашарив связку, Зоя наощупь отперла замки и распахнула входную дверь. Шагнув в квартиру, она вытянула левую руку, щелкнула выключателем, но свет на зажегся. Удивившись, что за проблемы с освещением в их доме, Зоя полезла доставать со шкафа коробку, в которой хранила лампочки. Она в темноте нащупала стоявший возле двери деревянный табурет, подставила его к шкафу и, нашарив ногой твердое сиденье, вскарабкалась на него. Пытаясь дотянуться до коробки, Зоя привстала на цыпочки и вытянула руки. Глаза ее почти ничего не видели. Она вслепую водила руками над шкафом, на цыпочках топчась на табурете. Вдруг Зое показалось, что она ощутила чье-то грубое прикосновение. Ее охватило неприятное ощущение, будто прихожая вместе со шкафом и табуретом завертелись в темноте. Почувствовав, как табурет уходит из-под ног, она рухнула на пол и потеряла сознание.

В нос ударил знакомый резкий запах. Ну конечно, нашатырный спирт! Зоя поморщилась, беспорядочно замахала руками, тщетно пытаясь разогнать характерную вонь, и кое-как приоткрыла глаза.

Она лежала на полу в собственной гостиной, голова приподнята – под шею был подсунут какой-то мягкий валик. Рядом на коленях, словно в молитве, стоял Артём, настойчиво державший перед ее носом ватку, от которой за версту разило аммиаком.

– Тёма… – слабым голосом протянула Зоя и попыталась сесть, но он мягко удержал ее.

– Лежи, пожалуйста. Я вызвал скорую.

– Скорую? Зачем еще? – удивилась она и, почувствовав острую боль в макушке, дотронулась пальцами до головы. – Что это? – спросила Зоя, недоуменно глядя на свои пальцы, перепачканные чем-то красным.

– Кровь, – спокойно ответил Артём.

– Кровь?! – в панике взвизгнула Зоя. – Откуда?!

Она скосила глаза влево и увидела валявшийся рядом с ней на полу перевернутый табурет.

– Неужели я все-таки свалилась с него?! – охнула Зоя.

– С табурета? – уточнил Артём.

– Ну да!

– А зачем ты на него залезла?

– Лампочка перегорела… – пояснила Зоя и, подняв глаза к потолку, осеклась. – Это ты ее поменял?

– Лампочку? Нет. Я щелкнул выключателем – и свет зажегся.

– Не может такого быть!

– Ну как – не может. – Артём подошел к выключателю и нажал клавишу. – Вот, видишь, выключается, а потом включается.

– Странно… Когда я пришла, свет не включился…

– Он немного заедает, – быстро щелкая туда-сюда выключателем, проговорил Артём, – наверное, из-за этого свет и не включился.

– Давно надо было пригласить электрика, – проворчала Зоя. – В общем, я подумала, что лампочка перегорела, и полезла наверх, – она не глядя махнула рукой в сторону шкафа для верхней одежды слева от входной двери, – за новой, чтобы поменять… В темноте у меня закружилась голова, и я упала.

Артём мрачно покосился на шкаф, но ничего не сказал.

Раздался звонок в дверь. Артём поднялся на ноги и впустил мужчину и женщину, одетых в ярко-синие стеганые жилетки с надписью «Скорая помощь». Мужчина держал в руках большой оранжевый чемодан с красным крестом.

– Проходите, пожалуйста, – поприветствовав их, негромко сказал Артём. – Я побоялся двигать ее и решил пока не перекладывать на диван.

– Правильно сделали. Мы закончим, тогда переложите. Здравствуйте, – обратилась женщина-врач к Зое, присаживаясь на корточки возле нее. – Так больно? А вот так? Здесь? – ощупывая пальцами в медицинских перчатках ее голову, спрашивала врач.

– Больно, – нехотя призналась Зоя.

– Понятно. Сейчас обработаем рану и перебинтуем.

– Рану?! – испуганно переспросила Зоя.

Мужчина-врач присел рядом с женщиной и открыл оранжевый чемодан.

– Не волнуйтесь, ничего страшного. Вас не тошнит? – спросил он.

– Нет, только голова болит, – стараясь, чтобы голос ее звучал как можно бодрее, ответила Зоя.

Врачи вдвоем склонились над раскрытым чемоданом, доставая все необходимое, а затем женщина взялась за обработку Зоиной головы.

Зоино лицо исказила гримаса боли, когда женщина-врач приложила смоченный перекисью водорода ватный тампон к ране, но, стиснув зубы, она смогла принять беззаботный вид.

Артём с тревогой наблюдал за манипуляциями врачей. Его не так-то просто было провести.

К счастью, Зоя не заметила, как женщина-врач острыми металлическими ножницами без колебаний выстригла с ее головы приличную прядь волос, чтобы как следует обработать рассечение.

– Госпитализация не требуется? – взволнованно спросил Артём, когда женщина-врач закончила накладывать бинтовую повязку «чепец».

– Нет, – ответил мужчина-врач, складывая медицинские принадлежности в чемодан, и обратился к Зое: – Сможете сами лечь на диван?

– Конечно, смогу! – уверенно заявила та, но с трудом заставила себя сесть.

– Точно? – наблюдая за происходящим, уточнил Артём.

– Точно! – не дав врачам рта раскрыть, раздраженно воскликнула Зоя. – Тебе же сказали, все в порядке!

– Я волнуюсь, – как будто не заметив раздражения в ее голосе, объяснил он. – Вдруг тебе станет хуже!

– До свидания, – держась в стороне от их перепалки, попрощались врачи и поспешно вышли из квартиры.

– Спасибо вам! Всего доброго! – Артём проводил их. – Спасибо!

Пока он суетился возле входной двери, Зоя поднялась с ковра и, покачиваясь, побрела к дивану. Голова гудела, словно колокол, колени дрожали, нарушая координацию движений.

– Подожди! Я помогу! – Артём, заперев дверь на замок, кинулся к Зое.

– Не мельтеши, – недовольно откликнулась она. – Сама справлюсь.

Присутствие Артёма отчего-то бесило ее. Из-за того, что чувствовала она себя неважно, скрыть раздражение не получалось.

Зоя добралась до дивана, выставила вперед руки, и, наклонившись, оперлась о подушки, а только потом села.

– Налить тебе чаю? – хлопотал Артём. – Может быть, приляжешь? Наверное, лучше лежать, чем сидеть. Давай я принесу подушку и какой-нибудь плед или одеяло?

– Что ты здесь делаешь? – проигнорировав его беспокойство, весьма требовательно спросила Зоя.

– Случайно. Мне захотелось тебя увидеть. Я был неподалеку, подумал, вдруг ты уже вернулась домой, и сначала заехал сюда. Свет в окнах не горел, но, сам не знаю почему, я решил подняться наверх. Дверь была открыта, а ты лежала без сознания. Я испугался и сразу же позвонил в скорую…

– Понятно, – нетерпеливо перебила она и тревожно огляделась.

В своей квартире она знала каждый сантиметр и с закрытыми глазами могла описать расположение любых вещей: от крупногабаритной мебели до самых мелких безделушек. Квартира пустовала несколько дней, но Зою почему-то не покидало чувство, что в ее отсутствие здесь кто-то побывал. Она не могла объяснить это ощущение, терзавшее ее изнутри маленькими коготками, но почти не сомневалась в своей правоте.

– Так что насчет чая? – уточнил Артём.

– Что это там за пятно? – Вместо ответа Зоя указала пальцем на дверной косяк.

– Это твоя кровь. Падая, ты ударилась и немножко рассекла голову.

Зоя брезгливо поморщилась и ничего не ответила, продолжая обводить глазами гостиную, буквально ощупывая взглядом каждый предмет, ища доказательства своих подозрений. Не обнаружив ничего примечательного, она задумчиво перевела взгляд на большую керамическую кадку с фикусом, стоявшую на полу справа от дивана, и глаза ее округлились от изумления.

– Ты цветы поливал? – резко спросила Зоя.

– Цветы? Какие цветы? – опешил тот. – Нет, конечно!

– Будь любезен, загляни вон в тот горшок на подоконнике. – Зоя подбородком указала в сторону окна. – Земля в нем сухая или нет?

Артём безропотно подошел к окну и пощупал цветочный грунт в горшке со «щучьим хвостом».

– Сухая, – отрапортовал он и замер, ожидая дальнейших распоряжений.

– Сухая… – эхом повторила Зоя. – А в фикусе – сырая.

– Ты их поливала перед отъездом? – Артём мгновенно сообразил в чем дело.

– Поливала, но это было почти неделю назад. За это время земля в горшке со «щучьим хвостом» высохла, а с фикусом – нет…

Задумавшись, Артём принялся молча расхаживать по комнате.

– Зоенька, – остановившись напротив нее, наконец вкрадчиво заговорил он, – тебе не кажется, что ты упала не случайно?

– И, может быть, даже не сама, – мрачно подхватила она.

– Значит, кто-то был в квартире, когда ты неожиданно пришла?

– Похоже на то.

– И ушел?

– Ты поразительно догадлив! – язвительно заметила Зоя. – Вероятнее всего, ушел после того, как столкнул меня с табурета. Ему жизненно важно было любым способом покинуть квартиру, поэтому он толкнул меня и сбежал.

– Ты точно никого не успела заметить? – с надеждой взглянул на нее Артём.

– Точно, – сердито буркнула Зоя. – В квартире было темно. И когда меня столкнули, я сразу потеряла сознание. А как говорится в одном известном фильме, в обмороке очень трудно что-либо разглядеть. Единственное, что я могу сказать: мне показалось, что я почувствовала чье-то прикосновение, но чье – понятия не имею.

– Жаль… Тогда кто это мог быть? Вор? – рассуждал Артём. – Значит, нужно посмотреть, не украдено ли что-нибудь.

– Замки не взломаны. Я открывала ключами, все было в порядке.

– А они оба были закрыты? – оживился Артём.

– Оба, но ты же видел, какие у меня замки. Верхний изнутри закрывается на вертушку, а нижний – ключом. Снаружи не поймешь, откуда они были закрыты, – ключами-то все равно откроются оба.

– Сможешь осмотреть квартиру? Вдруг успели что-нибудь унести?

– Ты думаешь, вор, который решил поживиться в чужой квартире, станет поливать цветы? – снисходительно усмехнулась Зоя. – Поставь себя на его место. Времени мало, где что лежит, он не знает, нужно действовать быстро. И тут он вдруг видит сухой цветок, забывает цель своего визита, ищет лейку или какую-то другую емкость для воды…

– Да, в твоих словах, безусловно, есть рациональное зерно, – признал Артём. – Хочешь сказать, у этого человека было много времени?

– Достаточно.

– Почему?

Зоя пристально посмотрела на него.

– Почему у него было достаточно времени? – уточнил свой вопрос Артём и сразу же предложил вариант ответа: – Потому что он знал, что ему некуда торопиться, так как ты не появишься дома еще долго, или потому, что ему не нужно было ничего искать, поскольку он знал, где находится то, что ему нужно?

– Как посторонний человек мог узнать и то, и другое?

– Ну, задавшись целью, можно выяснить что угодно, – пожал плечами Артём. – Либо он не такой уж посторонний.

– Да брось! – сердито фыркнула Зоя. – Среди моего немногочисленного окружения нет никого, способного отмычками вскрыть замки, чтобы обчистить мою квартиру.

– А у кого-нибудь есть ключи?

– Может быть, у Кольки. По-моему, при переезде я дала ему запасной комплект на всякий случай. Но даже не смей намекать, что мой родной брат…

– Твой родной брат, конечно, нет! – не дав ей договорить, примирительно замахал руками Артём. – Но вдруг он потерял их или где-то оставил…

– Не знаю! – вконец разозлилась Зоя. – Я никак не смогу это проверить. За себя могу ручаться – я ключи не теряла. На работе никто не знал, что я буду жить у брата. С соседями я тоже это не обсуждала…

– Кстати! Может быть, соседи видели, как кто-то заходил в твою квартиру?

– На площадке нет света. Что они в темноте разглядели бы?

Зоя была бы рада ухватиться за какую-нибудь ниточку, предлагаемую Артёмом, но слишком трезво смотрела на вещи, поэтому несостоятельность его теорий была для нее слишком очевидна.

– Извини за нескромный вопрос, – кашлянул Артём. – У тебя здесь есть что-нибудь ценное?

– Кроме доброй памяти о тетушке, ничего, – ответила Зоя. – Ну, еще рояль, но, как видишь, – она сделала плавный жест рукой в сторону стоявшего у окна лакированного инструмента из палисандра красно-коричневого цвета, – он на месте. Я, конечно, не скажу, что бедна как церковная мышь. Глядя на то, с каким шиком, по мнению обычного россиянина, тетушка обставила свою квартиру, это было бы преувеличением, но у меня действительно ничего больше нет. Никаких сбережений, никаких драгоценностей.

– У тебя вроде была какая-то бронзовая статуэтка… Ее-то он мог взять, – заметил Артём. – Кстати, где она?

– Стояла в спальне. Пойди проверь. Но она ничего собой не представляет.

– Статуэтка на месте, – вернувшись из спальни, сообщил Артём. – Как думаешь, на чем-нибудь здесь могли остаться отпечатки?

– Почему бы и нет, – ответила Зоя. – Только если даже мы с тобой обнаружим их, то не сможем определить, кому они принадлежат. Да и полиция не сможет, если только этого человека нет у них в базе.

– Вот, кстати, полиция! Почему ты до сих пор не позвонила туда?

– А смысл? Доказательств, что на меня напали, никаких.

– Тогда, может, дело не в вещах, а в информации, например? У тебя не хранится никаких секретных сведений о ком-то или о чем-то?

– Я всего лишь журналистка в отделе культуры несчастной «Зауралочки»! Даже не переводчик. Если бы я занималась переводами, еще можно было предположить, что у меня в работе находится какой-то материал, имеющий определенную ценность для кого-либо. Но чего нет, того нет.

– Ну, ты хотя бы согласна со мной, что тебе здесь находиться небезопасно?

– Согласна. А когда станет безопасно? Что мне теперь, вообще никогда не жить здесь?

– Зоенька, нужно разобраться в ситуации. Насчет полиции я тоже не уверен, что мы поступаем правильно. У меня есть знакомые в органах, которые возьмутся за дело, как положено, и смогут разобраться в нем со всей тщательностью.

Чувствуя, как на нее накатывает усталость, Зоя вздохнула.

– Я ни капли не сомневаюсь в том, что с твоими связями тебе есть к кому обратиться. Но я очень прошу, не надо проявлять инициативу. – Она помолчала и добавила: – В любом случае мне придется вернуться в «особняк» и оставаться там до возвращения родственников. Квартиру просто закрою, брать у меня все равно нечего.

– Хорошо, привлекать полицию без твоего согласия не стану. Но я требую, чтобы сегодня ты переночевала в «Кристалле», – заявил Артём. – Во-первых, вдруг тебе станет хуже. Во-вторых, я не хочу, чтобы ты оставалась здесь или в доме твоих родственников одна. В-третьих, уже поздно, и тебе нужно как следует отдохнуть.

К его удивлению Зоя не стала возражать. На ее хмуром лице явно читалась усталость.

– С твоего позволения, я проверю квартиру, – сказал Артём, направляясь в сторону кухни. – Вдруг где-то все же обнаружатся какие-нибудь следы.

Зоя молча пожала плечами, и Артём, никуда не торопясь, пошел осматривать квартиру.

Пока он медленно перемещался по квартире, впившись глазами в ее обстановку, Зоя, как изваяние, не шелохнувшись, сидела на диване. Ее разбитая голова была переполнена мыслями, которые Зоя из-за усилившихся болевых ощущений никак не могла упорядочить.

Наконец рассохшиеся половицы перестали скрипеть от тяжелых шагов Артёма. Он вернулся в гостиную и сообщил:

– Ничего не нашел. Поехали?

– Поехали, – вздохнула Зоя, вставая.

Ветровку она не снимала, кроссовки тоже. В зеркало Зоя сознательно не смотрела, чтобы не расстраиваться. Она и так знала, что с этой нелепой бинтовой повязкой на голове больше похожа на Шарикова из фильма «Собачье сердце».

Артём поставил злосчастный табурет в уголок, погасил свет и, придерживая Зою под локоть, вывел из квартиры. Закрыв оба замка, он отдал связку ключей Зое и повел ее вниз.

Только усевшись в машину, Зоя задумалась, который час. Оказалось – полночь. Ей хотелось отдохнуть, поспать, ни о чем не думать. И, решив, что утро вечера мудренее, Зоя все-таки оставила тщетные попытки выстроить хоровод своих несвязных мыслей в логическую цепочку. Стараясь не думать о пульсировавшей в висках головной боли, она отрешенно глядела в окно на спящий город, мелькавший за окнами машины.

4 сентября, четверг

Дождь был верен себе и продолжал идти.

Зоя открыла глаза и попыталась приподняться на локте, но тут же, охнув от резкой боли, пронзившей виски, упала обратно на мягкий матрас.

Вчера по пути в «Кристалл» она уснула в машине и проснулась от того, что Артём осторожно вытаскивал ее с пассажирского сиденья, намереваясь на руках отнести в апартаменты.

– Я сама, – твердо сказала Зоя, высвобождаясь из его рук. – Всех постояльцев распугаешь мной.

– Не говори ерунды, – ответил Артём, но она была непоколебима, и ему пришлось подчиниться.

Спрятав забинтованную голову под надвинутым до бровей капюшоном, Зоя, немного опираясь на руку Артёма, все-таки своим ходом добралась до его апартаментов на шестом этаже, но дальше сил у нее хватило лишь на то, чтобы раздеться и упасть в кровать.

Раздался слабый стук.

– Заходи, – отозвалась Зоя, подтягивая подушку повыше под голову.

Дверь приоткрылась, и Артём заглянул в спальню.

– Привет, – улыбнулся он. – Как самочувствие? Болит?

– Привет, – вздохнула Зоя. – Болит.

– Позавтракаешь? – расстроенно предложил тот и, не дожидаясь ответа, вкатил в комнату сервировочную тележку, застеленную белой накрахмаленной скатертью и уставленную тарелками, накрытыми сверкающими крышками из нержавейки для горячего. – Каши? – Сняв одну из них, Артём вопросительно взглянул на Зою.

– Давай.

Артём достал с нижнего яруса тележки небольшой деревянный столик с двумя ручками и раскладывающимися ножками. Пристроив его поверх одеяла в районе Зоиного живота, он осторожно поставил перед ней глубокую фарфоровую тарелку с дымящейся овсяной кашей и протянул большую ложку. Зоя давно не ела (вчерашние вино и сыр Кренделёва были не в счет), поэтому с аппетитом принялась за геркулес.

Пристроившись на краю кровати и придвинув к себе тележку, Артём намазал сливочное масло на кусочек теплого белого хлеба, положил сверху тонкий ломтик сыра и заботливо протянул бутерброд Зое.

После того, как Зоя покончила с кашей и бутербродом, Артём поставил перед ней фарфоровую пашотницу с вареным всмятку яйцом, тарелочку с пышным хрустящим круассаном, вазочку с абрикосовым джемом и красивую чайную пару, в которую, пока Зоя поглощала яйцо, налил горячего кофе со сливками.

– Спасибо, – застеснявшись своего обжорства, пробормотала Зоя, глядя, как Артём переставляет грязную посуду с ее столика на тележку. – Опять тебе сплошные хлопоты со мной.

– Перестань, – посуровел тот. – Слышу знакомую песню.

– Я сейчас слегка приведу себя в порядок и уйду.

– Зачем ты говоришь такие глупости?! – не выдержал Артём и в сердцах грохнул нержавеющей крышкой о тарелку. – Хочешь меня обидеть?

– И в мыслях не было! – испуганно воскликнула Зоя, чуть не расплескав кофе на белоснежный пододеяльник.

– Тогда в чем дело?

– Мне кажется, что я отвлекаю тебя от работы, мешаю заниматься делами.

Артём поглядел на нее полным возмущения взглядом и недовольно покачал головой.

– Кстати, хотел спросить тебя, – успокоившись, проговорил он, – почему ты приехала домой? Я думал, ты должна еще долго караулить имущество своих родственников.

– Так и есть, – вздохнула Зоя. – Просто вчера был такой странный вечер…

– Что значит – странный? – вскинул брови Артём.

Зоя в нерешительности замолчала.

– Ко мне приезжал твой брат, – наконец ответила она.

– Кто?! – Артём едва сдержался, чтобы не закричать. – Мой брат?!

Отрешенно глядя, как он меняется в лице, Зоя кивнула и пробормотала:

– И я понятия не имею, как он нашел меня.

– Зато я, кажется, догадываюсь, – процедил Артём.

Зоя в недоумении посмотрела на него.

– Предоставь это мне, – вместо объяснений бросил он.

– Что ты собираешься делать?! – взвизгнула Зоя.

– Кое-что выяснить.

– Что значит – выяснить?

– Выяснить, за кем из нас двоих он следил.

– Следил? – удивленно переспросила Зоя.

– Именно так, – кивнул Артём. – Либо он следил за мной, либо – за тобой.

Зоя задумалась, уставившись на широкие горизонтальные бело-красные полосы на рубашке-поло Артёма.

Конечно, в его словах был смысл. Кренделёв не знал, где живет Зоин брат, не говоря уже о том, что он не мог знать, что Зоя будет жить у Николая и Тамары. Тем удивительнее было его вчерашнее появление. Но, решив явиться в чужой дом пред Зоины ясные очи, Кренделёв должен был подготовить какое-то убедительное объяснение, откуда ему стало известно Зоино местонахождение. Об этом Зоя поспешила сказать Артёму.

– А ты его спрашивала? – выслушав ее умозаключения, поинтересовался тот.

Зоя кивнула.

– А он что?

– А он не ответил, – чувствуя, как розовеют ее щеки, пожала плечами Зоя.

Сидевший на краю кровати Артём вскочил на ноги, с силой оттолкнул тележку с остатками завтрака и стремительно вышел из спальни в гостиную.

Зоя инстинктивно сжалась, краем глаза наблюдая, как, звеня посудой, тележка с приличной скоростью докатилась до окна и, ударившись о низкий подоконник, остановилась.

Артём появился в дверях спальни. Пальцы его были сжаты в кулаки, глаза яростно сверкали.

– Хочешь, я сделаю так, чтобы он женился на тебе? – звенящим от напряжения голосом предложил он. – Это мне по силам и вовсе не затруднит меня. Один звонок – и ты госпожа Кренделёва.

– Прекрати сейчас же! – разозлилась Зоя и зашевелилась в кровати, собираясь встать, но вовремя вспомнила, что почти полностью раздета. Отказавшись от своей идеи, она, подтянув одеяло повыше, осталась лежать.

– Но я бы предпочел, чтобы ты стала госпожой Столяровой…

– Ага, и жила всю жизнь в гостиничном номере… – пробормотала она.

– Да пойми наконец! – не расслышав ее замечания, взревел Артём, мечась в дверном проеме. – Мне больно смотреть, как ты изводишь себя из-за этого паршивца!

– Как ты можешь так говорить! – возмутилась Зоя. – Он твой брат!

– Он ведет себя подло, поэтому родственные связи не играют никакой роли! – отрезал тот.

– Подло по отношению к кому? – запальчиво выкрикнула Зоя, дернувшись корпусом вперед. – К тебе?

– Что за манера у тебя появилась прикидываться дурочкой? – окончательно вышел из себя Артём. – Неужели ты считаешь, что я переживаю из-за своего уязвленного самолюбия?

– Во всяком случае, это выглядит именно так!

Он на мгновение замер.

– Что ты городишь! – очнувшись, с новой силой закричал Артём, подбегая к изножью кровати. – Что с тобой случилось?! Тебя словно подменили!

– Хватит закатывать мне истерики! – заорала Зоя. Она чувствовала себя заложницей одеяла и кровати, поэтому пребывала в ярости от собственного бессилия. – Я не обязана выслушивать твои обвинения!

– Окей! – топнул ногой Артём. – Тогда давай решим эту проблему раз и навсегда! Давай прямо сейчас позвоним ему и расставим все точки над «и»! Слабо́?!

– Еще не хватало!

– Но ты же этого хочешь! Иначе зачем ты вцепилась в него?! На кой черт тебе сдался этот самовлюбленный метросексуал?!

– Не слишком ли много ты на себя берешь?! – рявкнула Зоя, удивившись, какие заковыристые словечки, оказывается, знает Артём. Она вскочила на ноги и одновременно дернула вверх одеяло. Матрас под ее ступнями заколыхался, словно желе, и почти ничего не соображавшей от злости Зое едва удалось не упасть. – Я ни разу не спрашивала, с кем и как ты проводил время, когда мы были не вместе! Так какого черта ты сейчас ждешь от меня объяснений?!

– Скажи мне, что ты по-прежнему любишь его, и я оставлю тебя в покое навсегда! – глядя на нее снизу вверх, крикнул Артём.

– Просто оставь меня в покое!.. – Она хотела добавить что-то еще, но взгляд ее случайно упал на узкое прямоугольное зеркало, висевшее напротив кровати, в котором она увидела свое отражение. – Отвернись! – нетерпеливо приказала Зоя.

Артём удивленно поднял брови, но послушно повернулся к ней спиной.

Зоя отбросила одеяло, неуклюже спрыгнула с кровати на пол и, подхватив свою одежду со стоявшего рядом кресла, скрылась в ванной.

Голова раскалывалась, мутило. Упершись пятой точкой в выложенную керамической плиткой стену, Зоя медленно подняла правую ногу, продела ее в штанину джинсов, нацепила носок, затем то же самое проделала с левой ногой. Сделав небольшую передышку, она надела бюстгальтер и, пошире растянув горловину свитера, чтобы не задеть рану, натянула его через голову.

Пошатываясь, она подошла к раковине и, опершись руками о мраморную столешницу, посмотрела в зеркало. Справа на полочке лежали маникюрные ножницы. Схватив их, Зоя двумя взмахами разрезала бинтовые тесемки возле ушей и раздраженно сдернула с головы повязку. Бросив ножницы на раковину, она швырнула пропитавшиеся кровью бинты в мусорную корзину под столешницей, потом ощупала пальцами волосы на затылке, склеившиеся от запекшейся крови. Она оторвала бумажное полотенце от рулона и приложила его к затылку, проверяя, идет ли кровь. На мягкой бумаге тут же появились багровые пятна. Зоя отмотала два новых полотенца и, свернув их вдвое, снова приложила к ране. Придерживая импровизированный тампон, она вышла из ванной комнаты. Сложив руки на груди, Артём стоял к ней спиной, глядя в окно. Она сделала несколько шагов в его сторону и вдруг свалилась на мягкий ковролин, потеряв сознание.

– Зоенька, Зоенька… – будто через радиопомехи расслышала она встревоженное бормотание Артёма и открыла глаза.

Он сидел на диване в гостиной и держал ее на руках, как маленькую девочку. Обмотанная белоснежным гостиничным махровым полотенцем голова Зои покоилась на плече Артёма. Его сильные руки заботливо обвивали Зоино тело.

– Зачем ты сняла повязку? – увидев, что она пришла в себя, с легким укором спросил он. – Придется накладывать новую – рана еще не затянулась.

– Пожалуйста, скажи им, что я не хочу такую дурацкую повязку, – слабым голосом попросила Зоя. – Я в ней выгляжу так глупо!

Артём не смог сдержаться и засмеялся.

– Хорошо, моя девочка, я скажу, чтобы сделали что-нибудь поизящнее, насколько это возможно.

– Спасибо, – выдохнула Зоя и устало прикрыла глаза.

Раздался осторожный стук в дверь, но Артём не шелохнулся. Зоя услышала щелчок открывающегося замка и чьи-то шаги и почувствовала запах лекарств. Она открыла глаза и увидела перед собой лицо врача скорой помощи.

Артём пересадил Зою в кресло, чтобы врачу было удобнее, и меньше чем через четверть часа на Зоиной голове красовалась новая повязка «чепец».

– Ты же обещал! – чуть не плача, воскликнула Зоя, ощупывая бинты.

– Зоенька, врач сказал, либо накладывать такую повязку, либо состригать волосы под ноль, – оправдывался Артём, обнимая ее за плечи. – Я подумал, лучше потерпеть немного, чем ходить с проплешиной, пока волосы отрастут…

Он сидел вплотную к ней на подлокотнике кресла. Еле сдерживая слезы, Зоя отвернулась от него. И почему она такая невезучая? Надо же было умудриться попасть в такую нелепую, к тому же опасную ситуацию в собственной квартире! «Могу, умею, практикую» – единственный ответ, который напрашивался сам собой.

– Вернемся к нашим баранам, точнее, к барану, – проговорил Артём.

Он поднялся с подлокотника и твердым шагом прошел к окну. Весь вид Артёма говорил о том, что он находится в крайне взвинченном состоянии.

– А по-моему, ты придаешь этому слишком большое значение, – спокойно заметила Зоя, наблюдая за ним.

Артём плавно, как в замедленной съемке, обернулся и недоуменно посмотрел на нее:

– Я придаю слишком большое значение? Мне послышалось, или?..

– Нет, тебе не послышалось, – безмятежно улыбнулась она.

В Зое вдруг проснулась не самая лучшая черта характера: ей внезапно очень захотелось поиграть на нервах Артёма. То ли это были последствия перенесенного стресса, то ли просто проявление врожденной вредности.

– Хочешь сказать, что не возражаешь против слежки? – на радость Зое продолжал накручивать себя Артём.

Она невозмутимо пожала плечами. У нее-то не было причин нервничать. Возможно, ее стихийно возросшая за последние три дня популярность среди мужчин и могла слегка поколебать веру окружающих в моральные принципы и высокую нравственность Зои Ермаковой, но сама она ни капли не переживала из-за этого. Зоя была честна перед собой, а общественное мнение ее не интересовало.

Другое дело Артём. Не видя полной картины, он был вынужден довольствоваться лишь обрывками информации о событиях, которые в его воображении складывались абсолютно неправильно. Тем не менее, зная это, Зоя не спешила ему на помощь, и стоит признать, что тут она в некоторой степени проявляла эгоизм. Однако этому было оправдание: она никогда не пыталась «присушить» к себе Артёма, поэтому все душевные муки, причиной которых являлась Зоя, он испытывал по собственной воле.