Текст книги "Зоя"

Из этой троицы Кренделёв-самый-младший интересовал Зою в последнюю очередь. Все ее внимание было занято другим Кренделёвым, таким знакомым и в то же время таким далеким и чужим.

Версия все-таки имела право на существование, но только если Артём не обманул Зою, и Кренделёвы действительно приходились ему сводными братьями. А ведь могло статься, что они были абсолютно посторонними друг другу людьми…

«Ну как – посторонними, – рассуждала Зоя, – родство не обязательно должно быть кровным. Бывает родство души… Может, Артём имел в виду, что оба Кренделёва приходятся ему настолько близкими друзьями, что он считает их своими братьями?.. А может, только Кренделёв-самый-младший является братом Артёму? Правда, травматолог как две капли воды похож на Кренделёва… Маловероятно, что только один из них состоит в родстве с Артёмом, а второй просто друг…»

Зоя сделала глубокий вдох, втянув носом сырой воздух, и медленно выдохнула.

«Опять же, Артём позволил себе довольно резкие высказывания в адрес Кренделёва… До какого отчаяния должен был дойти Столяров, чтобы, не задумываясь, обозвать родного (пусть только по маме) брата паршивцем, бараном и даже метросексуалом?.. – Зоя сердито тряхнула головой. – Бредятина все это!»

Сидеть без движения было прохладно, и Зоя, чтобы согреться, решила проехаться вокруг квартала.

Пешеходов не было. Не спеша вращая педали, Зоя плавно двигалась вдоль огороженных решетчатыми заборами дворов, мимоходом разглядывая шторы на окнах и гадая, как могут выглядеть обитатели этих квартир.

Занятая своими мыслями, Зоя не заметила, как доехала до закрытой калитки, ведущей во двор дома 13/3, и остановилась перед ней. Машинально вытащив из кармана найденную связку ключей, Зоя бездумно приложила домофонную «таблетку» к замку.

Только когда перед ее носом распахнулась калитка, Зоя осознала, что произошло.

В недоумении переведя взгляд с ключей на калитку и обратно, Зоя потрясенно слезла с велосипеда и медленно вошла во двор, ведя за руль своего двухколесного коня. Механический доводчик плавно закрыл за ней калитку.

Хаос мыслей в Зоиной голове требовал сосредоточенности, но открытие насчет найденных ключей полностью дезориентировало ее. Решив отложить попытки упорядочить мысли, Зоя, будто ступая по тонкому льду, несмело шла через двор, то и дело оглядываясь. Почти все парковочные места уже были заняты, но зеленого «шевроле» нигде видно не было.

Велосипед стеснял движения, поэтому Зоя пристегнула его замком к специальной металлической стойке для двухколесного транспорта у входа во второй подъезд и почти налегке (если не считать рюкзака за плечами) отправилась прогуляться по территории.

В вечернее время закрытый двор оказался неожиданно оживленным: жильцы возвращались с работы, туда-сюда сновали автомобили. Все были заняты своими делами и не обращали внимания на бродившую по тротуарам Зою, а она, едва заслышав за спиной шум мотора, в панике оборачивалась. Зоя ожидала увидеть въезжающую машину Кренделёва, но этого не происходило.

Примерно за четверть часа Зоя обошла двор, заглянула в каждый его уголок. Из открытых форточек кухонь на нижних этажах плыли аппетитные запахи. Нанюхавшись безошибочно определяемых пьянящих ароматов жареной картошки, рыбы и тушеного мяса, Зоя наконец решилась подняться в квартиру Кренделёва.

Возле каждого подъезда росли яблони-ранетки. Созревшие оранжево-красные яблочки, словно крупные бусины, валялись повсюду на асфальте. Чересчур медленным даже для прогуливающегося человека шагом Зоя, слыша, как хрустят под подошвами сапог мелкие опавшие яблочки, добрела до второго подъезда, с нарочитой тщательностью проверила, закрыт ли велосипедный замок, поправила руль – в общем делала все, чтобы отсрочить момент, когда ей придется войти в подъезд и подняться на второй этаж. В конце концов, собравшись с духом, она подошла к двери подъезда.

Домофонный ключ был запрограммирован на открывание всех электрозамков во дворе, поэтому, едва приложив «таблетку» к считывателю, Зоя услышала резкий сигнал зуммера. Она сделала глубокий вдох и, зажав в кулаке ключи, шагнула в подъезд. Дверь бесшумно закрылась за ее спиной, отрезав путь к отступлению. Подавив желание развернуться и убежать, Зоя, собрав волю в кулак, пошла вверх по лестнице. Каждый шаг давался ей с огромным трудом: к ногам будто были привязаны пудовые гири, оторвать которые от пола и приподнять хотя бы на миллиметр казалось невыполнимой задачей.

Тем не менее Зоя очутилась перед квартирой Кренделёва гораздо быстрее, чем предполагала (много ли времени требуется, чтобы подняться на второй этаж!). С замирающим сердцем она дрожащей рукой дотронулась до дверной ручки и, почувствовав ладонью холод металла, осторожно надавила. Как и ожидалось, дверь была заперта. Оглядевшись, Зоя попробовала открыть замки – сначала верхний сувальдный, потом нижний штифтовый. Здесь тоже ничего удивительного не произошло: сквозь негромкий шорох полиэтиленового дождевика она отчетливо расслышала звуки легко поддающихся ей запирающих механизмов.

«Стоило обойти дом и проверить, не горит ли свет в окнах!» – пришла в голову Зое запоздалая мысль. Но деваться уже было некуда.

Зоя потянула дверь на себя, с опаской вошла в прихожую и сразу же бесшумно закрыла за собой створку.

В квартире было темно. Постояв несколько секунд, напряженно вслушиваясь в пронзительную тишину, Зоя пришла к выводу, что внутри никого нет, и немного успокоилась. Она повернула рукоятку замка на два оборота и, запершись, включила свет и повесила дождевик на вешалку. Стянув с уставших плеч рюкзак, Зоя поставила его на низкую полку под вешалкой и с наслаждением разулась. Аккуратно пристроив возле входной двери порядком надоевшие ей резиновые сапоги, она медленно двинулась вглубь квартиры.

Несмотря на полную укомплектованность необходимой мебелью и предметами интерьера, квартира не производила впечатления обжитой. Она выглядела так же, как любой гостиничный номер: в ней совершенно не чувствовалось постоянного присутствия хозяев. Да, они, возможно, бывали здесь, но от случая к случаю.

Зоя бродила по квартире, включая везде свет, осматриваясь и обращая пристальное внимание на детали. Кухня, жилая комната и ванная сверкали чистотой, но воздух в них явно застоялся – чисто вымытые оконные створки давно никто не открывал. Аккуратно свернутые махровые полотенца, висевшие на хромированном полотенцесушителе в ванной комнате, были свежими на вид, но запах стирального порошка и кондиционера для белья из них уже выветрился. Нержавеющая кухонная мойка и вся сантехника в ванной были сухими. Учитывая погоду за окном и отсутствие отопления, можно было предположить, что никто не открывал краны как минимум с сегодняшнего утра, а то и раньше. Холодильник был пуст, за исключением нескольких бутылок вина, по виду не слишком дорогого, лежавших внутри на специальной подвесной полочке. В мусорном ведре тоже ничего не было, даже гильзы от открытой Кренделёвым в среду бутылки красного вина. Видимо, после того, как Зоя сбежала, он сразу же навел тут порядок. Вся немногочисленная посуда – недорогие столовый и чайный сервизы на шесть персон из цветного стекла с простеньким рисунком, а также фужеры, из которых они пили вино, – стояла внутри кухонных шкафчиков. Ни одной кастрюли, ни одной сковородки, только набор столовых приборов. Зоя быстро пересчитала: двадцать четыре предмета и складной штопор, лежавшие в верхнем выдвижном ящике.

Закончив слоняться по квартире, Зоя уселась на диван и перевела дух. Она вытащила из кармана джинсов связку ключей и, держа на ладони, задумчиво посмотрела на нее.

Неожиданная находка!

Вопрос: как они оказались на участке Зоиных родственников? Единственный очевидный и, к величайшему Зоиному сожалению, неутешительный вывод напрашивался сам собой: Кренделёв каким-то образом был связан с «особняком» и его обитателями.

Обитателей было мало: Николай, Тамара и периодически Анька. Зоя решила действовать методом исключения и в первую очередь взялась за Николая.

Мог ли он быть знаком с Кренделёвым? Если бы ответ был положительным, это послужило бы отправной точкой для дальнейших событий, и Зоя смогла бы хоть как-то объяснить присутствие Кренделёва на территории дома Николая. Но, увы, она почти на сто процентов была уверена, что пятидесятилетний геолог Николай Ермаков никогда и нигде не пересекался с журналистом Кренделёвым, который был младше него на добрых пятнадцать лет, и даже не подозревал о его существовании.

Настал черед Тамары. Она была на семь лет старше Кренделёва – в январе ей исполнилось сорок три. Тамара следила за собой: всегда ухоженные волосы, выгодно подчеркивавший достоинства и скрывавший недостатки макияж, безупречный маникюр, тщательно подобранный гардероб. Однако даже на мгновение допустив, что Кренделёв позарился на состоятельную, пусть и неплохо сохранившуюся, но все же немолодую женщину, представить себе Тамару, приглашающую его на свидания – как в дурном анекдоте – прямо в свой дом в то время, пока муж в командировке, Зоя не могла. Какой бы заносчивой не была ее невестка, какие-то границы дозволенного у нее существовали!

Что касалось Кренделёва, то он от недостатка внимания противоположного пола никогда не страдал: за ним постоянно увивались абсолютно не похожие друг на друга (брюнетки, блондинки, худые и не очень, высокие и, наоборот, миниатюрные) сотрудницы редакции или просто коллеги по перу, причем все гораздо младше него. В силу характера он, конечно, не мог отказать себе в удовольствии принимать их знаки внимания, но дальше простых заигрываний дело не шло. Все-таки Кренделёв был давно женат и, как подозревала Зоя, вполне счастлив в браке.

Внезапно Зое вспомнился один разговор с Кренделёвым.

Пару лет назад, случайно узнав, что тот получил повышение по службе, она позвонила ему, чтобы выразить поддержку в нелегком труде строительства карьеры. Тогда, кроме прозаической темы работы, они говорили и о бытовых проблемах, в частности, о приобретении собственного жилья, и Кренделёв сказал, что квартирой до сих пор не обзавелся: чтобы взять ипотеку, нужен первоначальный взнос. Ради этого он хотел было продать свой «шевроле» и даже разместил соответствующее объявление, но, поразмыслив, пришел к выводу, что не готов распрощаться со своим средством передвижения.

«Ведь ипотека – такой серьезный шаг. Это очень большая ответственность», – многозначительно добавил он.

Зоя все понимала, но в то же время это трусливое замечание Кренделёва покоробило ее.

«Да, черт возьми, – подумала она тогда, – вся жизнь – это большая ответственность! Но это вовсе не означает, что теперь нужно спрятаться в панцирь и бояться сделать хотя бы шаг в сторону изменений! Конечно, взять на себя финансовые обязательства на крупную сумму – значит выйти из зоны комфорта, но и прожить до старости в ведомственной квартире не есть путь к счастью».

Одним словом, около двух лет назад Кренделёв не имел средств для того, чтобы купить жилье, а также эмоционально не был готов пойти на такой шаг, но уже через полгода вдруг приобрел эту недешевую квартиру. Спрашивается, на какие шиши? Даже если он незадолго до покупки познакомился с Тамарой, вряд ли она могла сделать ему такой дорогой подарок втайне от Николая: сумма требовалась приличная, и скрыть сначала такие доходы, а потом такие расходы у Тамары скорее всего не получилось бы.

Зоя глубоко вздохнула и потерла пальцами глаза.

Оставался последний вариант – Анька. Тридцативосьмилетняя свояченица Николая была слишком высокого для женщины роста, крупнокостной, с «прямой» фигурой (мощная шея, плечи и бедра одинаковой ширины, широкая талия, грудь не выражена), большими ладонями и ступнями. Попросту говоря, Анька была дылдой. Пышной шевелюрой она, как и старшая сестра, похвастаться не могла: свои светлые, неопределенной длины волосики Анька всегда заворачивала в какой-то замысловатый, но при том производивший впечатление небрежного пучок на затылке, одна длинная прядь из которого неизменно падала ей на глаза. Эту прядь Анька автоматическим жестом постоянно откидывала назад. Надо отдать должное, и Тамара, и Анька умели обращаться с декоративной косметикой, поэтому у обеих всегда был безупречный макияж, отлично дополнявший любой их наряд. Тем не менее Анька была привлекательной, но одинокой и бездетной разведенной женщиной, тоже старше (пусть всего на два года) Кренделёва.

Почему-то возраст казался Зое главным (и единственным) критерием для определения вероятности знакомства обитателей «особняка» с Кренделёвым. Она категорически отметала возможность того, что Кренделёв с годами мог опуститься так низко, чтобы стать Тамариным или Анькиным альфонсом.

Но и ключи сами по себе запрыгнуть на газон Зоиных родственников не могли, поэтому вопрос их попадания на лужайку по-прежнему оставался открытым, и Зое нужно было думать, размышлять, чтобы найти ответ на него.

Если бы у нее не украли мобильный телефон, она давным-давно позвонила бы Кренделёву и без обиняков спросила его, как он умудрился потерять ключи возле «особняка». Телефон пропал, а вместе с ним и телефонная книга, но хоть Зоя, несмотря на все обожание, его номер наизусть не помнила, в заветной записной книжке с пришитой пуговицей он был записан, и она бы позвонила ему, но… у нее украли телефон…

С этими проклятыми ключами был еще один нюанс. Могла ли у кого-нибудь, кроме Кренделёва, быть такая же связка? Он говорил, что его жена не знает о существовании квартиры на Грицевца, 13/3, но… чем черт не шутит, вдруг у Кренделёва все-таки была любовница?..

Зоя насмешливо фыркнула. Опять она переоценивает его! Кренделёв неплохо вжился в образ альфа-самца, но действительности этот образ почти не соответствовал: Кренделёв был чересчур труслив, чтобы по-настоящему быть, а не изображать мачо.

И все же обязательно ли эта связка должна была принадлежать ему? Кто еще мог потерять ключи на участке возле «особняка»?

Вдруг Зою осенило: а ведь в ту секунду, когда она подобрала их, у нее не было никаких сомнений в том, что ключи потеряли те самые непрошеные гости, которые в ночь с субботы на воскресенье перелезли через забор! Так кто же это мог быть?!

Встрепенувшись, Зоя принялась вспоминать, как именно описывал Васька ночных посетителей.

Тщательнейшим образом покопавшись в памяти, она с огорчением поняла, что располагает очень скудными сведениями. Все, что ей было известно об «интервентах», умещалось буквально в несколько слов: мужчина с низким уровнем физической подготовки и женщина, которая порвала одежду, перелезая через забор.

Николая, Тамару и Аньку Зоя сразу исключила: все трое имели прямой доступ к участку и «особняку» и не нуждались в демонстрации чудес акробатики. Значит, она зря потратила время на обдумывание причастности обитателей «особняка» к ключам.

С учетом того, что ключи были от квартиры Кренделёва, получалось, что одним из ночных «гостей» был Кренделёв. Желая оправдать его, Зоя тут же возразила самой себе, что у Кренделёва не было никакой причины проникать таким экзотическим способом под покровом ночи на территорию чужого участка, пусть даже он делал это с целью повидаться с ней. Чтобы организовать встречу, ему достаточно было одного телефонного звонка. Кроме того, на участок залезли двое – мужчина и женщина. Вряд ли Кренделёв явился бы на свидание с довеском.

Но если отбросить на время эту самую простую версию, построенную на голых фактах, то выходило, что неспортивным мужчиной был Кренделёв, а его сообщницей – какая-то женщина в кофте с капюшоном. Относительно нее вариантов было мало: жена или любовница.

Надежда, что разгадка рядом, привела Зою в волнение, в горле у нее пересохло. Чувствуя, что ей не хватает воздуха, она быстро встала с дивана, открыла настежь балконную дверь и окно в лоджии и пошла на кухню за питьевой водой. Дома у Зои на обеденном столе всегда стоял графин с кипяченой холодной водой, но здесь ничего подобного не было. Не было даже бутилированной воды. Но пить хотелось невыносимо, поэтому Зоя схватила в кухонном шкафчике первый попавшийся стакан и, отбросив в сторону опасения насчет того, можно ли пить воду из-под крана, подставила его под тоненький краник проточного фильтра. Наполнив стакан до краев, она одним глотком опустошила его, наспех сполоснула и мокрый поставила обратно в шкаф. Утолив жажду и впустив в душную квартиру свежий воздух, Зоя вернулась в жилую комнату и снова уселась на диван.

«Жена», – напомнила она себе, на чем остановилась.

Насколько Зоя могла судить по виденным ею раньше фотографиям, жена Кренделёва была невысокой, весьма упитанной и (Зоя всем сердцем надеялась на это) вполне способной попасть в такую нелепую ситуацию с порванными на пятой точке штанами. Однако физическая характеристика и психологический портрет никак не объясняли, зачем Курносой Коротышке понадобилось лезть через забор «особняка». Кроме того, если она действительно не знала о наличии у мужа этой квартиры, то и ключей у нее не должно было быть. Если, конечно, она не узнала, что он столько времени скрывал от нее факт покупки недвижимости…

Зоя раздраженно встряхнула головой. Если то, если это… слишком много неизвестных, а ей нужны факты. Версию с женой Кренделёва можно было без колебаний отбросить как бесперспективную.

– А если не жена, то тогда, как бы утопично это ни выглядело, любовница… – пробормотала Зоя, задумчиво обводя взглядом комнату.

Допустим, Кренделёв познакомился с какой-то женщиной (или девушкой, роли не играет) и для регулярных встреч с ней приобрел эту квартиру. Последовательность действий могла быть другой: сначала приобрел, потом познакомился, но это тоже роли не играло. Вопрос об источнике финансов для покупки «секретной» квартиры Зоя оставила на потом.

Любовница была либо небогатая, раз не имела своего жилья для рандеву, либо все же при деньгах, но чужих, распоряжаться которыми не могла, – содержанка, иначе говоря.

Эта мысль вызвала у Зои вздох облегчения. Версию, что Анька могла быть любовницей Кренделёва, можно было исключить. Сестра Тамары, как говорили раньше, была «упакована» под завязку: просторная квартира в элитном доме с такой диковинкой, как подземный паркинг, в самом центре города, выходившая окнами на областную администрацию, дорогая машина, хорошая должность с зарплатой гораздо выше среднего, открывавшая Аньке широкие горизонты, начиная от возможности покупать любые деликатесы, посещать лучшие рестораны и увеселительные заведения города и заканчивая путешествиями по всему миру. Скрывать свою личную жизнь, пусть даже связь с женатым мужчиной, Аньке было не от кого, поэтому для их встреч Кренделёву однозначно не требовалось покупать однокомнатную квартиру. Так кто же эта таинственная незнакомка?..

Зоя поднялась с дивана. Если эта квартира была местом регулярных любовных свиданий, то в подтверждение этому где-то обязательно должны обнаружиться хоть какие-то личные вещи загадочной пассии Кренделёва, хотя бы самая мелочь: расческа, упаковка запасных колготок, белье. Стоило поискать.

Никогда раньше Зое не доводилось обыскивать чужое жилище, поэтому она в нерешительности замерла возле дивана. Спустя несколько минут она, подавив смущение (или отвращение – Зоя не знала точно, как называлось это чувство), собралась с мыслями и направилась в прихожую. Полупустая квартира тем не менее имела множество мест, где теоретически могли оказаться следы пребывания женщины.

С опозданием, но Зое все-таки пришла в голову мысль, что зря она рассиживается в чужой квартире. Человек, обронивший ключи на участке ее родственников, явно был по другую сторону баррикад. Какие цели двигали им, когда он (или она) лез ночью через забор, было неизвестно, поэтому сбрасывать со счетов, что цели эти были отнюдь не возвышенными, не следовало.

Зоя быстро подошла к гардеробу и резким движением распахнула дверцы. Внутри, кроме нескольких вешалок, не было ничего. Она привстала на цыпочки и заглянула на верхнюю полку, но там тоже оказалось пусто. Больше в прихожей мест для хранения не было, поэтому Зоя перешла в ванную комнату.

Отделанный желто-коричневой керамической плиткой в виде мелкой мозаики совмещенный санузел вместил и компактную стиральную машину-автомат, и унитаз, и биде, и большую раковину на постаменте, и прямоугольную ванну. Над раковиной висело широкое зеркало с подсветкой, по обе стороны которого располагались пустые полки: ни зубной пасты, ни щеток, ни бритвенного станка. Кроме начатого куска пахучего мыла и бутылки шампуня для всех типов волос, в ванной комнате не было ничего. Чувствуя себя параноиком, Зоя заглянула в барабан стиральной машины, но увидела только свое искаженное отражение в его сверкавших стенках.

Кухню Зоя уже осматривала, поэтому она, не задерживаясь, прошла вдоль всего гарнитура, быстрыми движениями открывая-закрывая каждую дверцу пустых шкафчиков, и вернулась в жилую комнату. Осматривать в ней было особо нечего. Напротив дивана висел закрепленный на настенном кронштейне телевизор, в углу за дверью стоял высокий узкий стеллаж с пустыми полками и разложенная гладильная доска с утюгом, а за тюлем на подоконнике – хрупкая, усыпанная фиолетово-розовыми цветами орхидея. Внутри раскладного дивана имелся вместительный отсек для хранения, на дне которого одиноко лежал единственный комплект хлопчатобумажного постельного белья (пододеяльник, простыня и две наволочки спокойной расцветки), пара плоских подушек и тонкое одеяло.

Зоя собрала обратно диван и выглянула на лоджию. Пусто. Не было даже пепельницы.

«Может, Кренделёв бросил курить?» – подумала Зоя. Она вернулась в комнату и снова присела на диван.

Квартира выглядела очень странно. Отсутствие в ней женских вещей еще можно было как-то объяснить, но вот отсутствие вещей Кренделёва…

«С другой стороны, – размышляла Зоя, теребя замахрившиеся кончики бинтовых тесемок под подбородком, – Кренделёв жил на два города, и ему некогда было часто встречаться здесь с любовницей. Во время недолгих визитов он должен был успеть и пожить дома с женой, и увидеться с любовницей…»

Додумать Зоя не успела: в замочной скважине заворочался ключ. Кто-то открывал дверь снаружи.

Зоя в панике вскочила на ноги и спряталась за межкомнатной дверью в жилую комнату. Укрытие было смехотворным, да и смысла прятаться в однокомнатной квартире не было никакого.

Входная дверь открылась, послышались шаги. Человек вошел в прихожую и, увидев включенный свет и одежду на вешалке, остановился.

– Тук-тук-тук! – услышала Зоя приятный женский голос, показавшийся ей знакомым. – Есть кто дома?..

«Вот я влипла! – в отчаянии подумала Зоя, покрываясь холодным потом. – Неужели Курносая Коротышка явилась?! Значит, Кренделёв обманул меня, и его жена прекрасно знает об этой квартире!.. – Зоя задумалась. – А разве я могла раньше где-нибудь слышать ее голос?..»

Она прильнула глазом к щели между дверью и косяком и попыталась разглядеть топтавшуюся в прихожей незнакомку. Для Курносой Коротышки та вроде бы была высоковата…

В этот момент незнакомка быстро разулась и несколькими шагами преодолела расстояние между прихожей и жилой комнатой. Прятаться было бессмысленно, поэтому Зоя, кашлянув, выглянула из своего укрытия.

– Ой! – испуганно попятилась та, но, присмотревшись, радостно воскликнула: – Не может быть! Зойка! Привет!

– Э-э-э… привет… – растерянно пробормотала Зоя, разглядывая стройную светловолосую девушку в очках.

– Ты что, не узнаешь меня?!

– Нет…

– Да я же Светик!

– Какой еще Светик?..

– Ну, Светик! Мы с тобой в «Зауралочке» работали!

– А-а-а! Светик! – воскликнула Зоя, физически, в буквальном смысле ощущая, что означает выражение «гора с плеч свалилась». – Привет! Сколько лет, сколько зим!

Светлана широко раскинула руки и бросилась к Зое обниматься.

Заключенная в крепкие объятия, Зоя пыталась соображать. Так вот, значит, кто любовница Кренделёва…

«Ну, сейчас она мне задаст, а заодно и Кренделёву!» – некстати вспомнив буйный нрав Светланы, в ужасе подумала Зоя. Скандалисткой Светик не была, но разбираться в ситуации умела мастерски.

– Что у тебя с головой? – выпустив наконец Зою, обеспокоенно спросила та.

– Все в порядке. Упала. Случайно.

– Ну как же так!

– Да ерунда, – небрежно отмахнулась Зоя. – Не обращай внимания.

– Слушай, такую встречу надо отметить! – воодушевленно воскликнула Светик, но тут же расстроилась: – Черт! Я за рулем… А ты на машине?

– Нет, я на велосипеде.

– Класс! А я-то думаю, чей это такой крутой велик стоит у подъезда!

– Спасибо… – смущенно сказала Зоя.

– Вот жалость! – сокрушалась Светик. – Даже не выпить за встречу!

– Да ладно…

– Ну, рассказывай, как у тебя дела? Где работаешь?

– Дела хорошо, работаю все там же, в «Зауралочке».

– Повышение получила?

– Издеваешься, – усмехнулась Зоя. – Так и тружусь рядовым корреспондентом.

– Главред та же?

– Естественно. Ты же знаешь, руководство из нашей редакции само не уходит…

– Да, да, я в курсе. Либо вперед ногами, либо вышибают с треском, – закончила за нее Светик и рассмеялась. – Третьего не дано. Могу тебе только посочувствовать. Хотя что сочувствовать! Мужика-то ты вон какого отхватила себе!

– Мужика?..

– Глазищи на пол-лица, а голос… умереть можно! Аж мурашки по коже! Фамилия, правда, у него смешная, «съедобная»… Булкин, что ли… А, нет, Кренделёв!

– Благодарю… – в полнейшем замешательстве протянула Зоя и, пытаясь спасти положение, сменила тему: – Ты-то как поживаешь?

– Великолепно! Вышла замуж за прекраснейшего человека. – Она выставила вперед правую руку и продемонстрировала широкое блестящее кольцо на безымянном пальце. – Работаю в шикарном месте – замдиректора студии звукозаписи.

– Студии звукозаписи? – удивилась Зоя. – У нас в городе есть такая студия?

– Ну, ты темнота! Конечно, есть! И не одна.

– Неужели это востребовано?

– Еще как! Спектр услуг широчайший. Но немалую долю выручки приносят клиенты-романтики – те, кто хочет записать песню или даже снять клип для своих возлюбленных.

– С ума сойти можно.

– Скучная ты. А еще корреспондент отдела культуры!

– У богатых свои причуды, – отшутилась Зоя.

– Я что пришла-то, – Светик хлопнула себя по лбу. – Ты не против, если я заберу орхидею? А то она наконец-то зацвела…

– Какую орхидею?

– Ну, вон, на окне орхидея!

– Забирай… – ничего не понимая, пожала плечами Зоя и, не выдержав, настороженно спросила: – А почему ты не спрашиваешь, что я здесь делаю?

– Почему я не спрашиваю, что ты здесь делаешь? – в недоумении повторила за ней Светик.

– Да.

– Ну, наверное, потому, что это не мое дело…

– Почему?

– Зойка, скажи честно, у тебя сотрясение? – нахмурила изящно изогнутые брови Светик.

– Нет.

– Я, конечно, не врач…

– Так почему? – настаивала на своем Зоя.

– Ну, что ты можешь тут делать? Жить, наверное, что ж еще-то!

– А ты тогда зачем пришла?

– Орхидею забрать, – занервничала Светик.

– А почему ты сразу ее не забрала?

– Да она от прежних жильцов осталась, а я про нее забыла совсем.

– От каких прежних жильцов? – удивилась Зоя.

– Которые до твоего мужика тут жили. – Светик обеспокоенно посмотрела на нее, незаметно отступая в прихожую. – Знаешь, я, пожалуй, пойду. Бог с ней, с этой орхидеей. Засохнет так засохнет…

– Подожди, подожди! – Зоя схватила ее за запястье. – Расскажи поподробнее!

– Да что рассказывать… Я уже несколько лет сдаю эту квартиру. Прежние жильцы съехали. Примерно неделю назад позвонил твой мужик, договорился о просмотре. Он приехал, квартира ему понравилась. Мы подписали договор, он внес предоплату за первый месяц, я отдала ключи и ушла.

– Ключей один комплект отдала?

– Один, один. – Светик высвободила свою руку из цепких Зоиных пальцев. – Ну, рада была повидаться, мне пора. Я совсем забыла, мне ж еще нужно успеть пальто из химчистки забрать…

Бормоча себе под нос что-то насчет надвигавшихся осенних холодов, Светик проворно обулась и, помахав на прощание, торопливо выбежала из квартиры.

Зоя стояла посреди прихожей и слушала, как цокот ее каблучков по бетонным ступенькам эхом разносится по подъезду.

«Да уж, – мысленно усмехнулась Зоя, – бежит, наверное, так, что пятки сверкают. Неслабо я ее напугала своим допросом с пристрастием».

Оставаться в квартире Зое больше не хотелось. Она подождала несколько минут, давая возможность Светику уехать, закрыла окна, выключила свет, оделась и наконец вышла на лестницу.

На улице совсем стемнело. Ковыряясь в потемках в велосипедном замке, Зоя пыталась собрать в кучу разбегавшиеся мысли, но она слишком устала, чтобы быть способной с разбитой головой на ходу осмыслить события прошедшего дня. Ей остро требовалось поскорее добраться до дома, принять ванну и прилечь на удобном диване в гостиной с чашкой ароматного сладкого какао. Отстегнув велосипед, она села на сиденье и, оттолкнувшись ногой от бордюра, покатила к калитке.

«Все-таки Кренделёв солгал, – беспрепятственно покинув двор и в размеренном темпе двигаясь по тротуару, размышляла Зоя. – Сказал, что купил эту квартиру. На самом деле снял ее. Да и зачем? Жить ему есть где… Хотя то жилье ведомственное. Может, хотел впечатление произвести, что собственным жильем обзавелся? Но эта квартира что-то не производит впечатление жилой… А Светик подумала, что для меня снял. С чего она это взяла? Должна же помнить, что у меня есть своя квартира. Нет, все-таки непонятно. Зачем ему было снимать квартиру, да еще ту самую, и врать мне, что он ее купил?..»

Зоя окончательно запуталась и решила на время оставить эту тему, чтобы не доконать свою разбитую голову.

Зеленый сигнал пешеходного светофора впереди замигал и сменился красным. Зоя остановилась и, воспользовавшись паузой, пошевелила затекшими плечами.

Значит, Кренделёв собирался делать что-то втайне от жены. А что заместитель главного редактора районной газеты может скрывать? Теневой бизнес? Так, зная трусишку Кренделёва, это был самый фантастический вариант. Но даже если допустить, что Кренделёв обнаружил в себе предпринимательскую жилку, то, скорее, он арендовал бы офис, чем однокомнатную квартиру на втором этаже. Нет, Кренделёвым определенно двигали самые примитивные инстинкты.

Снова зажегся зеленый, и Зоя принялась крутить педали, разгоняя велосипед.

«А вдруг не инстинкт? – осенила ее новая идея. – Почему я постоянно принижаю его достоинства? Может, до Кренделёва наконец дошло, что я всегда любила его, и он понял, что мы должны быть вместе? Что, если он снял квартиру, чтобы наладить наши отношения?..»

От такой приятной мысли хмурое Зоино лицо просветлело.

«Ну, а что, – вдохновленно продолжала размышлять она, – версия имеет право на существование. Кренделёв снял квартиру, а потом приехал ко мне в „особняк“. Неважно, как он разыскал меня там. Конечно, я обязательно задам ему этот вопрос, но это не имеет значения. Той маленькой лжи, что он якобы купил эту квартиру, а не снял, тоже имелось объяснение: Кренделёв всегда тяжело признавал свои неудачи и поражения. Небольшой обман, на который он пошел, чтобы произвести впечатление на меня, наоборот, говорил о серьезности его намерений восстановить наши романтические отношения».