Текст книги "Зоя"

– Очень интересно… А ты тут живешь? – Зоя кивнула. – Дом караулишь?

– Тамара попросила.

– Ты пробовала до нее дозвониться?

– Да, но телефон вне зоны доступа.

– Странно…

– Ну, раз ты вернулся, я, пожалуй, поеду к себе домой, – проговорила Зоя. – Как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Тебе наверняка хочется отдохнуть с дороги. Не буду мешать.

– Куда ты? Оставайся!

– Нет-нет, я поеду. Ты ешь, а я пока соберусь.

Она быстро поднялась из-за стола, поставила свою тарелку в мойку и почти бегом направилась в оранжерею. Николай, с задумчивым видом жевавший капустный пирог, остался в кухне.

Атмосфера накалялась. Зоя не любила обманывать и всячески старалась избегать этого, так что сейчас, солгав брату, чувствовала себя не в своей тарелке. В любой момент ситуация могла выйти из-под контроля, поэтому Зоя решила ретироваться подобру-поздорову.

В предвкушении окончания своей ссылки и долгожданного возвращения домой Зоя проворно взбежала вверх по ступенькам. Бережно сложив листки со своими записями внутрь ноутбука, как в книжку, Зоя сунула его в рюкзак. Туда же отправились зарядные устройства от ноутбука и пропавшего мобильного телефона, тапки, футболка и домашние штаны. Собрав постель, Зоя закинула рюкзак за спину, подхватила свернутое одеяло, простынь и подушку и спустилась вниз.

Положив постельные принадлежности в корзину для грязного белья в чулане, она, выходя, наткнулась на свои брошенные в углу кроссовки с оторванными подошвами. В надежде, что ей удастся их починить, Зоя запихала обувку в рюкзак и заглянула в кухню. Николай доедал пирог, сосредоточенно пережевывая каждый кусок.

Зоя с нежностью окинула взглядом родную, не менявшуюся уже много лет фигуру. Брат был сантиметров на семь повыше Зои. Чуть полноватое с крепкими руками и ногами туловище венчала большая круглая голова с обширной лысиной, начинавшейся ото лба и спускавшейся ниже затылка. Из-за лишнего веса Николай всегда казался старше своих лет и в молодости жутко комплексовал по этому поводу. Но после сорока этот комплекс волшебным образом куда-то исчез, и брат перестал переживать на тему своей внешности. Годы добавили ему морщин, но не замутнили ясного взгляда таких же, как у Зои, серых глаз и сделали еще мягче и без того добродушное выражение лица.

– Ой, ты уже собралась! – Николай, заметив сестру, поднялся из-за стола. – Вкусный был пирог. Спасибо.

– На здоровье, – улыбнулась та. – Ну, я поехала домой. Ты здесь и без меня справишься. Вот ключи от дома, которые мне Тамара дала.

– Может, тебя отвезти?

– Не надо, я же на велике.

– Кстати, ты нормально доедешь на нем? – встревожился Николай. – Все дороги залиты дождем. Не свалишься опять?

– Не переживай, доберусь в целости и сохранности. Чем ты займешься?

– Сейчас отдохну немного – устал что-то – и попробую выяснить, куда все-таки она делась. Аньке позвоню, может, они вместе уехали.

– Тамара, наверное, ждала тебя позже? – предположила Зоя, обуваясь в прихожей.

– Так и есть, я приехал на два дня раньше, чем рассчитывал, – задумчиво почесал затылок Николай.

– Все, братишка, я поехала, а ты отдыхай! Да не ходи со мной на улицу, промокнешь! – Зоя звонко чмокнула его в щеку и, последовательно надев ветровку, сверху рюкзак, а уже поверх него (чтобы не намок) – дождевик, вышла из «особняка».

Натянув шуршащий полиэтиленовый капюшон до самых бровей, она быстрым шагом прошла к навесу, вывела велосипед на середину мощенной брусчаткой площадки и, махнув на прощание смотревшему из окна Николаю, села на сиденье и выехала в открытые братом с дистанционного пульта ворота на проезжую часть. Металлические створки на электроприводах тут же закрылись за ней.

Зоя вырулила из тупичка на улицу Кошевого, с нее – на улицу Молодой Гвардии, проехала пару сотен метров и притормозила. Крутить педали в болтавшихся на ногах резиновых сапогах было неудобно – ступни постоянно соскальзывали с педалей. Из-за этого Зое приходилось тратить больше сил на то, чтобы удержать равновесие, и велосипед вихлялся под ней, то и дело норовя съехать с мокрого асфальта в наполненную водой канаву. Дополнительный дискомфорт создавал битком набитый рюкзак, оттягивавший Зоины плечи.

Она обернулась. Ни машин, ни людей. Николай, наверное, лег спать после дороги.

Выезжая из ворот «особняка», Зоя была уверена, что поедет домой, но, проехав немного, поняла, что ехать в квартиру на Куйбышева ей не хочется.

Вопрос насчет сообщницы Румянцева по-прежнему оставался открытым. Лишившись телефона, Зоя пребывала в полнейшем информационном вакууме, в котором могла пребывать бесконечно и так и не узнать, выяснил Румянцев что-нибудь у соседки или нет.

Внезапно Зою осенило. Если Румянцев все-таки был злодеем, а та женщина, которую видела соседка-истеричка, была его сообщницей, то Румянцев ни за что не будет расспрашивать соседку. Именно поэтому с четверга от него не было никаких известий.

«Умный в гору не пойдет. Умный гору обойдет», – мысленно ухмыльнулась Зоя и, поудобнее устроившись на сиденье велосипеда, направилась во двор многоэтажки.

Автомобиля Румянцева видно не было – вероятно, он все еще не вернулся. Зоя пристегнула свое транспортное средство велосипедным замком к спинке деревянной лавочки возле подъезда и встала под козырек в ожидании, когда кто-нибудь откроет дверь.

Спустя несколько минут она вошла в подъезд следом за двумя школьниками, возвращавшимися с занятий.

Шлепая сапогами по ступенькам, Зоя поднялась на третий этаж, подошла к двери семьдесят четвертой квартиры и прислушалась. Соседка явно была дома: из-за тонкой металлической створки доносились звуки работавшего телевизора.

«На Первом канале начался выпуск новостей, – на слух определила Зоя. – Значит, сейчас три часа дня».

Собравшись с духом, она подняла руку и нажала на кнопку дверного звонка. Через мгновение в глазке мелькнула тень, и дверь распахнулась без лишних вопросов.

– О-о-о! Привет! – громко приветствовала Зою соседка, явив себя во всей красе: вместо бигудей – прическа из кокетливых кудряшек («Живенько», – подумалось Зое), вполне сносный макияж, красное, облегающее на удивление стройную фигуру платье с глубоким декольте и… домашние тапки, надетые на обтянутые тонкими капроновыми колготками ноги.

– Добрый день… – не ожидавшая такого проявления радости, попятилась Зоя.

– Чего уж тут доброго… Давай, заходи!

«С психами спорить опасно», – мелькнуло у Зои в голове, и она послушно шагнула через порог в тесноватую, раза в два меньше, чем у Румянцева, прихожую, тускло освещенную бра с сорокаваттной лампочкой.

Вжавшись в раздвижные дверцы шкафа-купе, занимавшего всю правую стену, она стояла, не шелохнувшись, ожидая, пока хозяйка закроет за ней дверь. Тут Зоя поняла, что странное поведение соседки не связано с психическими отклонениями: женщина просто была пьяна. Потянувшись за распахнувшейся створкой двери, соседка дыхнула таким перегаром, что Зоя непроизвольно задержала дыхание, но было поздно – безошибочно узнаваемый запах спиртного успел проникнуть в ее легкие.

«Однако, – подумала Зоя. – Понедельник, три часа дня, а она уже почти дошла до кондиции…»

– Ну, проходи, – слегка заплетающимся языком пригласила радушная хозяйка. – Выпьешь со мной?

– А что за праздник? – разуваясь, осторожно спросила Зоя.

– Праздник! – снисходительно фыркнула хозяйка. – Всем праздникам праздник! Мой день рождения, между прочим! Да… Тридцать девять годков!

– Правда?.. Поздравляю… – пробормотала Зоя. – Слушай… А я без подарка…

– Так ты ж не знала! – залилась хохотом женщина. – Ерунда! Расслабься! И хватит там возиться с сапогами! Никуда они не денутся. Можешь не переживать, у меня не воруют. Давай, проходи быстрее!

Не дожидаясь, пока гостья снимет верхнюю одежду, хозяйка нетвердой походкой пошла куда-то вглубь квартиры. Наспех избавившись от дождевика и ветровки и повесив их на вешалку у двери, Зоя, пристроив сапоги и рюкзак у входа, поспешила за женщиной, на ходу осматриваясь.

Квартира соседки Румянцева тоже была двухкомнатной. На стенах везде ненавязчивая перламутровая венецианская штукатурка, на полу – светлый ламинат под дуб. Из прихожей с двумя встроенными шкафами в разные стороны расходился коридор. Как успела заметить Зоя, направо – в спальню, налево под углом в сорок пять градусов – в следующий коридор, в который выходили двери гостиной, кухни и, судя по доносившемуся шуму включенного вентилятора, предположительно ванной комнаты.

Кухня-пенал один в один повторяла размеры кухни Румянцева: такая же вытянутая и узкая. Вдоль левой стены стоял нарядный кухонный гарнитур, очень женский, с глянцевыми фасадами цвета фуксии, белоснежной столешницей и стеклянным фартуком с фотопечатью, на белом фоне которого были изображены розово-фиолетовые цветки орхидеи. Вся бытовая техника – духовой шкаф, варочная панель, холодильник и даже микроволновка – тоже была белого цвета. Высоко от пола на стене сбоку от шкафчиков висел компактный плоский телевизор, который показывал дневной выпуск новостей.

Напротив гарнитура располагался обеденный стол, застеленный белой кружевной скатертью, и два стула, обтянутые молочно-белой искусственной кожей с хромированными спинками.

Праздничный стол был накрыт типично по-женски: хрустальная вазочка коктейльного салата из помидоров и креветок, несколько бутербродов с красной икрой на красивом подносе из нержавейки, тарталетки с начинкой из крабового салата, коробка импортных конфет, бутылка тоника и начатая литровая бутылка мартини.

«Наверное, это самое ужасное, что может быть, – оказаться в свой день рождения совершенно одной, – с жалостью подумала Зоя. – Разберусь со всеми своими приключениями и, если Артём окажется ни при чем, обязательно выйду за него замуж…»

– Присаживайся, – хозяйка указала на стул, стоявший со стороны балконной двери. – Ух ты! Какая у тебя повязка! Это кто ж тебя так приложил?..

Зоя предпочла оставить этот вопрос без ответа, а хозяйка и не настаивала.

Пока гостья устраивалась за столом, хозяйка для удобства выключила телевизор и проворно вытащила из шкафчика второй вороночный бокал для вермута, тарелку и вилку. Усевшись напротив Зои, она, не спрашивая, ловко налила им обеим мартини, чуть-чуть разбавила его тоником и, взяв свой бокал в руку, вопросительно взглянула на Зою.

– С днем рождения… – с готовностью начала та, но запнулась и сконфуженно спросила: – Извини, как тебя зовут?

– Ма-ри-на, – ни капли не обидевшись, нараспев произнесла свое имя хозяйка.

– С днем рождения, Марина! – воскликнула Зоя. – Сразу скажу: спасибо за приглашение. Это было очень неожиданно. Желаю тебе жить в гармонии с собой с окружающим миром. Чтобы каждый день был наполнен интересными событиями и приятными эмоциями. Чтобы ты чувствовала себя счастливой. За тебя!

Именинница с неподдельным интересом выслушала поздравление и, когда Зоя закончила, чокнулась с ней бокалом.

– Спасибо, – сделав большой глоток, поблагодарила она. – Я очень рада, что ты именно в эту секунду постучала в мою дверь. Знаешь, надо мной любят подшучивать: мол, пить в одиночку – верный путь к алкоголизму, а женский алкоголизм, как известно, неизлечим… А я, во-первых, не пью, а выпиваю, – это, знаешь ли, большая разницы. А во-вторых, с кем же мне выпивать, если мне выпала такая тяжкая доля – и выпить-то не с кем? – Именинница прищурилась: – А ты, кстати, чего не пьешь?

– Я пью, пью, – поспешно пробормотала Зоя и показательно пригубила мартини.

– Другое дело, – обрадовалась хозяйка и придвинула поближе к гостье закуски. – Угощайся! На вот бутербродик с икрой!

Зоя послушно приняла из рук именинницы закуску и положила на свою тарелку.

– Второй тост – за любовь! – не дав гостье опомниться, провозгласила Марина.

– Вроде бы третий тост за любовь? – неуверенно заметила Зоя.

– Да? Ну, может быть, а у нас будет второй. Это же мой день рождения!

– Бесспорно! Значит, за любовь!

– Давай, – с готовностью кивнула хозяйка и, залпом осушив бокал, проговорила: – Не поверишь, лет двадцать уже пью за любовь, а толку никакого! То ли мало пью, то ли не за ту любовь… не пойму…

– А почему не клеится-то? – сделав еще глоток, поинтересовалась Зоя и потянулась за конфетой.

– Черт его знает! – с досадой ответила Марина. – Сначала думала, что дело в квартире. Я раньше жила в хрущевке на Томина. Тоже в приличной «двушке», но дом был старый и соседи не ахти. Ладно, думаю. Подкопила денег, с трудом продала свою хрущевку и купила эту квартиру. Сделала ремонт, всю мебель купила новую – из старой квартиры ничего не взяла, чтобы жизнь с чистого листа начать… – Она тяжело вздохнула. – А ничего не изменилось…

– Ну как – ничего? – возразила Зоя. – Дом новый, соседи новые, молодежи много. Наверняка и мужчины одинокие есть.

– Есть, да не про мою честь…

– Ой, ты себя недооцениваешь.

Услышав это, опьяневшая именинница расхохоталась.

– Я?! Да ты что! Скорее наоборот!

– Тогда в чем проблема? – удивленно подняла брови Зоя. – Конечно, это, может быть, не мое дело… Но у тебя привлекательная внешность, фигура. Ты коммуникабельна и не похожа на человека с кучей комплексов…

«Чего только не скажешь, чтобы вытянуть нужную информацию…» – в какой-то момент ужаснулась своей расчетливости Зоя, но, несмотря на это, продолжила гнуть свою линию.

– Да вон, далеко ходить за примером не надо! – воодушевленно воскликнула она. – Твой сосед! Через стенку живет. Одинокий мужчина. Чем не вариант?

– Ага, – уныло протянула именинница, наливая себе очередную порцию мартини, – это только на первый взгляд он одинокий.

– Почему ты так решила?

– Ну так баба к нему приходила!

– Не может быть! – подначила Зоя.

– Еще как!

– Какая баба?

– Дылда, – наморщила лоб, вспоминая, Марина. – Блондинка. По возрасту примерно как я. Ногти длинные, красные, как у проститутки!

Зоя подавила смешок. Судя по частоте упоминаний, тема проституток была для соседки Румянцева больной.

– И что, много раз приходила? – как бы невзначай спросила Зоя.

– Если честно, не очень, – нехотя призналась именинница. – Точнее, я ее видела всего один раз: на прошлой неделе.

– Всего один раз приходила, что ли?

– Ну, вроде…

– Тоже мне, «баба», – фыркнула Зоя. – С чего ты взяла, что она – возлюбленная твоего соседа? Она может быть кем угодно: коллегой по работе, родственницей, наконец, просто знакомой, без всяких романтических чувств!

– С того, что у нее есть ключи от его квартиры.

От такого заявления Зоя чуть под стол не свалилась.

– Ты уверена? – постаравшись не выдать своего волнения, как можно спокойнее спросила она.

– Конечно, уверена! – раздраженно заявила Марина и с укоризной заметила: – Ты опять не пьешь!

– Заслушалась! – всплеснула руками Зоя и быстро подняла свой бокал. – Давай, за тебя! С днем рождения!

– Спасибо.

Они выпили мартини. Зоя съела еще одну конфету, а Марина – тарталетку.

– Можешь даже не убеждать меня в том, что она «кто угодно», – огорченно вздохнула именинница. – Если он дал ей ключи, это о многом говорит…

Зоя с неподдельным сочувствием посмотрела на нее. В больших зеленых глазах ее новой знакомой, подведенных черным карандашом, плескалась тоска.

– Только она в квартиру не заходила, – продолжала та. – В замках поковырялась и ушла. Уж не знаю, почему. Может, времени в тот раз не было.

– Марин, зря ты отчаялась, – решила подбодрить гостеприимную хозяйку Зоя, одновременно пытаясь осмыслить сказанное ею. – Скажи честно, тебе очень нравится твой сосед?

– Ага… – кивнула головой та и тяжело вздохнула.

– Он к тебе никогда не заходит?

– Зачем?

– Ну, просто так, по-соседски… За солью там…

– Нет, – вздохнула Марина. – У него своей соли полно…

– А в последние дни тоже не заходил?

– Да что ты заладила?! Сказала же – ни разу не заходил! Максимум, если увидимся с ним в подъезде, здороваемся и парой слов перекидываемся и то не всегда!

– Не кипятись. – Зоя примирительно подняла свой бокал. – За тебя!

Именинница для проформы чокнулась с гостьей и поспешно, запрокинув голову назад, осушила бокал.

– Ну, может, ты все не так поняла? – сделав глоток для галочки, продолжила свою «подрывную» работу Зоя. – К нему только эта женщина приходила?

– Других я не видела. А, вот тебя еще…

– Я не в счет! – поспешила откреститься Зоя. – Я приходила по делу… А во вторник ты эту бабу случайно не видела?

– Видела. Я же тебе сказала, она приходила на этой неделе. И это было как раз во вторник.

– Она одна была?

– Одна… А что это ты так ею заинтересовалась? – Марина с подозрением уставилась на Зою.

– Да так… – с напускным безразличием пожала плечами та. – Просто у меня есть информация из надежного источника, что эта баба – никакая не возлюбленная.

– А кто тогда?

– Вот узнаю поточнее и сразу тебе скажу, – заговорщически пообещала Зоя.

Язык у ее собеседницы уже заплетался. Положа руку на сердце, Зоя сказала бы иначе: именинница лыка не вязала. Потрясенная увиденным, Зоя засобиралась домой.

– Возьми конфет, – несмотря на свое состояние, предложила хозяйка. – Давай в карман насыплю!

– Подожди, подожди! – отстранилась Зоя. – В рюкзак положу!

– Хорошо, – не стала сопротивляться именинница и, прихватив горсть конфет, поднялась из-за стола, чтобы проводить гостью.

Зоя вышла в прихожую, хозяйка – следом за ней.

– А ты ведь… ик… все, что… ик… хотела, у меня… ик… выведала, – безудержно икая, ехидно проговорила именинница. – Хитрюга.

Ее комментарий застал Зою врасплох. Наклонившись, чтобы надеть сапоги, она медленно выпрямилась и взглянула в хитро прищуренные глаза Марины.

– С чего ты это взяла? – непринужденно рассмеялась Зоя, но женщина резко оборвала ее.

– Не надо делать из меня дуру, – заявила она. – Ты уже взрослая и знаешь, что за информацию нужно платить. Так что гони деньги, а иначе…

– А иначе что? – позволила себе дерзость Зоя, однако тут же пожалела об этом.

– А иначе вот что! – Марина набрала в легкие воздуха и вдруг заголосила на всю квартиру: – А-а-а! Помогите! Полиция! Убивают!..

Зоя бросилась к ней и, толкнув к стене, навалилась всем телом, ладонью зажимая ей рот.

– Не ори! – прошипела Зоя. – Шантажистка несчастная! Сколько ты хочешь?

– Тысячу!

– Жирно будет.

Зоя отпустила именинницу и повернулась к висевшей на крючке ветровке за деньгами. Неизвестно, что за демон вселился в Зою в ту секунду, но она внезапно ловко схватила Марину правой рукой за шею прямо под нижней челюстью и с силой прижала к стене. Потерявшая бдительность именинница нападения от гостьи никак не ожидала, поэтому хоть и с опозданием, но в ее мутных глазах появился страх. Она задергалась и судорожно вцепилась пальцами в Зоину руку, но тщетно.

– Раз уж мне придется заплатить за информацию, – угрожающе проговорила Зоя, сильнее сжимая пальцы на горле Марины, – то будь так любезна, открой мне секрет, с чего в твоей пьяной голове появилась столь изощренная мысль, что я пытаюсь что-то выведать у тебя?

Хозяйка перестала сучить ногами и испуганно замолчала. Такого поворота событий она представить себе не могла и в полной растерянности смотрела на Зою, как кролик на удава.

– Ну! Говори! – рявкнула Зоя. – Чего стоишь, будто воды в рот набрала?!

– Что говорить-то?! – севшим от страха голосом прохрипела Марина.

– Повторяю вопрос: почему ты решила, что я пытаюсь что-то у тебя выведать?

– Да просто так! Ну, с чего бы тебе, постороннему человеку, так беспокоиться о моей личной жизни?! Тут, знаешь ли, кто угодно заподозрит, что его используют в корыстных целях! – обиженно надула губы именинница.

– Не прибедняйся! – перебила Зоя. – Признавайся, ты говорила мне правду, пока мы сидели за столом, или нет?

– Правду, правду и ничего, кроме правды!

– Да? – Зоя не ослабляя хватки, недоверчиво посмотрела на Марину. – А может, опять лжешь? Может, это ты ударила меня лопатой по голове?

– К-к-какой л-л-лопатой?! – начала заикаться именинница. – Совсем сдурела?! Ты мне что, и убийство Кеннеди пришьешь?!

– Слишком много на себя берешь, – фыркнула Зоя. – Промахнулась бы своей трясущейся ручонкой. Пить надо меньше.

– Не твое дело! – огрызнулась Марина.

– Значит, ты не обманула меня? – пропустив сказанную той грубость мимо ушей, приторно-сладким голосом уточнила Зоя. – Ты со своим соседом не состоишь в сговоре, никакого злого умысла не имела и не имеешь? И вообще ты – исключительно положительная героиня, можно даже сказать, с нелегкой женской долей. Так?

– Так!

Зоя разжала пальцы и с невозмутимым видом полезла в карман ветровки. Освобожденная, Марина принялась демонстративно растирать шею.

– Синяки останутся, – пожаловалась она. – Что мне на работе скажут?

– И где ты, горемыка, работаешь?

– В школе! Учительницей технологии. – Встретив непонимающий Зоин взгляд, Марина пояснила: – Теперь так уроки домоводства называются. Учу девочек готовить, шить, вязать…

– Учительница… Невосполнимая потеря для общества… – пробормотала Зоя и наконец повернулась к ней. – Сама видишь, что я человек слова, – спокойно сказала она. – Я обещала заплатить – вот, пожалуйста, пятьсот рублей, – продолжала она, вынимая купюру. – Извини, конечно, но больше твоя «информация» не стоит…

– Ну, пятьсот так пятьсот, – не дала ей договорить Марина и залилась пьяным, довольным смехом: – Совсем другое дело! А ты переживала, что пришла без подарка! Вот он, подарочек-то! – помахала она фиолетовой банкнотой перед Зоиным носом. – Ну все, как говорится, спасибо, что пришла…

– Спасибо, что пригласила, – в тон ей ответила Зоя и, выдержав паузу, сурово добавила: – Учти: если я узнаю, что ты меня хоть в чем-то обманула, – даже в каких-то мелочах, я обязательно приду к тебе, чтобы разобраться, что заставило тебя так поступить.

– Ой, ой, ой! Напугала! – рассмеялась ей в лицо быстро пришедшая в себя Марина. – Ну, пора и честь знать. Я тебя больше не задерживаю.

Возмущенная до предела Зоя сгребла ветровку, дождевик и рюкзак и, напоследок смерив именинницу угрожающим взглядом, пулей вылетела из квартиры.

Спустившись на один пролет с охапкой вещей под мышкой, она остановилась на лестничной площадке между третьим и вторым этажами и с трудом перевела дух.

Что за бес в нее вселился?! Никогда раньше она не позволяла себе хватать людей за шею и бить затылком об стену! Может, это состояние и называется аффект?..

«Главное, чтобы этой Марине не взбрело в голову подать на меня в суд за нападение, – поддавшись страху, подумала Зоя. – Хорошо, что Марина не сообразила вызвать полицию. Хотя кто знает, может, и сообразила… Нечего тут торчать, надо поскорее ноги уносить…»

Зоя заторопилась. Ей нужно было облачиться в свою многослойную непромокаемую амуницию, поэтому, перекинув верхнюю одежду через перила и притулив рюкзак на одной из ступеней, она принялась быстро одеваться.

Натянув ветровку, Зоя закинула на плечи рюкзак и внезапно почувствовала, как что-то больно кольнуло в районе груди. Наспех пошарив руками под лямками рюкзака, Зоя нащупала во внутреннем кармане что-то острое и твердое. Пришлось расстегивать молнию. Извернувшись, Зоя извлекла связку ключей, найденную на участке родственников. Некоторое время Зоя, нахмурившись, держала ключи в руке, потом сунула их обратно в карман и, натянув дождевик, потопала к выходу.

К Зоиному счастью, велосипед в целости и сохранности дожидался ее там, где она его оставила. Отстегнув замок от лавочки и смахнув ладонью скопившиеся на сиденье дождевые капли, она оседлала своего двухколесного коня и, с трудом прокручивая педали, выехала из двора.

«Все-таки поразительно предприимчивые и охочие до денег люди живут в этом районе, – отметила про себя Зоя, усердно работая ногами, но тут же подумала: – Да дело не в людях. Просто мне никто денег не предлагает. А если бы предложили, то я поступила бы точно так же, как Васька и Марина».

Несмотря на головокружение из-за разбитой головы, Зоя развила приличную скорость и, на всех парах подлетев к перекрестку с Черемуховской улицей, резко затормозила.

На дне рождения «гостеприимной» Марины она выпила совсем немного. Уходя, Зоя оставила наполовину недопитый бокал мартини, но ей хватило и этого, чтобы поймать кураж. Меньше двух часов назад, прощаясь с Николаем, Зоя собиралась домой, то теперь она туда совсем не спешила. Душа просила приключений – именин малознакомой одинокой соседки Румянцева оказалось недостаточно, – и Зоя решила не противиться этому.

«Нет проблем, – решила Зоя, ставя ноги на педали. – Приключения так приключения!»

Быстро договорившись сама с собой, она принялась гораздо энергичнее крутить педали, направляясь туда, куда столько лет запрещала себе заглядывать: к дому 13/3 по улице Грицевца.

«Просто прокачусь вокруг и сразу домой, – думала Зоя, мчась на велосипеде вперед. – Все равно во двор мне не въехать – везде забор».

Погода на удивление благоволила ей – прочно зависшие над городом тучи слегка расступились, проливной дождь сменился мелкой моросью, стояло полное безветрие.

Стараясь не обращать внимания на то, как из-под заднего брызговика взметаются вверх и оседают, впитываясь, на штанинах джинсов фонтанчики грязной воды, как оттягивает назад плечи тяжелый рюкзак, Зоя стремительно приближалась к пункту назначения.

Город, в котором она жила (как, к сожалению, большинство провинциальных городов), совершенно не был приспособлен для велосипедистов. Резко возросшая среди горожан в последние пять лет популярность двухколесного транспорта породила определенные неудобства для пешеходов: ездить по проезжей части в тесном соседстве с автомобилями и более крупными транспортными средствами было опасно, поэтому велосипедисты, предпочитая не рисковать, перемещались по тротуарам, пугая своим внезапным появлением и раздражая пешеходов. Автомобилисты тоже оказались по-своему недовольны: они повсеместно выражали негодование из-за того, что редко кто из велосипедистов соблюдал правила дорожного движения и спешивался перед пешеходными переходами. Чаще всего водители двухколесных транспортных средств, не глядя по сторонам и даже не притормаживая, пролетали по зебре, подвергая свое здоровье (а может, и жизнь) серьезной опасности.

В отличие от многих Зоя изо всех сил старалась быть культурным человеком во всем, в том числе в езде на велосипеде, не мешать людям и не обострять ситуацию, поэтому ездила всегда очень осторожно, по возможности почти по самой кромке тротуара, а о своем приближении издалека оповещала пешеходов звонкой трелью велосипедного клаксона.

В вечерний час пик понедельника народу на тротуарах было полно, и Зоя, сбавив скорость, умело лавировала в потоке, аккуратно объезжая пешеходов, двигаясь сначала вдоль Черемуховской улицы, затем – Трактовой и Западной, а под конец – по задворкам улицы Достовалова.

Спустя сорок минут Зоя была на месте. От дома 13/3 ее отделял лишь небольшой перекресток, но она не торопилась подъезжать ближе. Зоя поставила на асфальт порядком уставшие ноги, чуть откинулась назад, давая отдых затекшей спине, и огляделась.

Это был тихий квартальчик в самом центре города между узкими улицами Короленко, Грицевца, Достовалова и Яблочкина, неплотно застроенный, как сказала бы Тамара, «приличными» многоэтажными домами. Ложкой дегтя была территория старой швейной фабрики, надежно защищенная высоким забором из железобетонных плит. Фабрика работала на оборонно-промышленный комплекс, поэтому была чуть ли не режимным объектом со всеми сопутствующими атрибутами: намотанной поверх неприступной стены колючей проволокой, лаем охранявших территорию собак по ночам и ревом моторов тяжелых военных грузовиков, привозивших сырье и вывозивших готовую продукцию.

С деревьями тут дело тоже обстояло не очень. Редкие чахлые городские клены с жидкой листвой на согнувшихся в три погибели из-за постоянного ветра стволах, клочки «газона» из сорняков и голая земля вместо цветов на клумбах.

Тем не менее строительство здесь велось очень активно: застройщик (а весь район застраивала одна компания) быстро расселял покосившиеся обшарпанные деревянные домишки, еще быстрее сносил их и на освободившихся земельных участках молниеносно возводил одну за другой новые многоэтажки. За прошедшее с того Первомая время район преобразился почти до неузнаваемости: выросли красивые высотные дома, приятным дополнением к которым стала благоустроенная территория со всеми благами цивилизации: асфальтом, парковочными местами для автомобилей, газонами и детскими площадками. Старых избушек осталось всего три, но и их дни были сочтены: застройщик уже подобрался к ним вплотную, поджав со всех сторон либо тротуарами, либо металлическими заборами дворов новостроек.

Зоя посмотрела поверх вытянувшихся в одну линию деревянных домиков на полосатую желто-коричневую кирпичную четырнадцатиэтажную «свечку». Семь лет назад ее только начинали строить…

Закусив губу, чтобы не расхохотаться в голос, Зоя вспоминала, как с пластиковым контейнером с жареной курицей и отварными макаронами наперевес бесцеремонно ворвалась в этот оазис хорошей жизни. Что тогда, что сейчас она совершенно не соответствовала этим «приличным» домам ни по внешнему виду, ни по материальному положению. Оба эти критерия никогда не имели для нее никакого значения, чего нельзя было сказать о Кренделёве.

Семь лет назад он тоже мало что собой представлял. Красивые часы на тонком запястье, перьевая ручка во внутреннем кармане неплохо скроенного пиджака, обручальное кольцо с замысловатым узором, недешевый парфюм, дорогие ботинки – все это имело прямо противоположный эффект, во всяком случае, для Зои: если Кренделёв пытался за счет этих деталей произвести впечатление на окружающих и выглядеть в чужих глазах человеком статусным, не стесненным в средствах, то Зоя, наоборот, видела, что Кренделёв если не голодранец, то находился очень близко к этому. Для нее это было равносильно тому, чтобы купить на последние деньги дорогой наряд, но при этом не иметь ни гроша за душой. Однако Кренделёв был всегда на особом положении у Зои. Ее толерантность по отношению к нему не знала границ, поэтому Зоя не обращала внимания на такие мелочи.

Сейчас, открыв тайну родственных связей Кренделёва (а также его брата-травматолога) с Артёмом, Зоя была удивлена, почему старший брат не разделил свой финансовый успех с младшими. Вернее, почему Кренделёв с таким трудом пробивался (и до сих пор продолжает пробиваться) в жизни. Со связями Столярова Кренделёв мог бы сделать головокружительную карьеру в журналистике или издательском бизнесе.

Поразмыслив на эту тему, Зоя пришла к выводу, что, вероятно, каждый из братьев сам выбрал путь, по которому идти. И если Кренделёвы в свое время не проявили интереса к гостиничному делу и не пошли по одной дорожке со старшим братом, то почему Столяров должен был делиться с ними? Как говорится, как потопаешь, так и полопаешь. Хотели самостоятельности – получите.