Текст книги "Зоя"

– У тебя случайно нет температуры? – Артём с обеспокоенным видом подошел к ней и протянул к ее лбу ладонь, чтобы пощупать, но Зоя откинула голову, уворачиваясь.

– Нет у меня никакой температуры, – сказала она. – Я на самом деле не вижу причин для того, чтобы углубляться в расследование и тем более проводить допросы Кренделёва с пристрастием.

– Ах, не видишь… – отстраненно протянул Артём, сделав шаг назад. – Очень жаль. А я вижу. И для меня это критично, если хочешь знать.

– Не смеши меня, – отмахнулась Зоя. – Критично что? Уж не метросексуальность ли Кренделёва? Вообще, если хочешь, – после недолгого молчания передразнила она Артёма, – я думаю, что это ты следил за Кренделёвым и за мной.

– Что?! – задохнулся от возмущения тот.

– Ну, а что такого я сказала? – пожала плечами Зоя. – Знаешь, как обычно бывает в книгах и фильмах? Кто больше всех возмущается, тот и виновен.

Артём хотел что-то сказать, но промолчал. Молчала и Зоя.

Посверлив ее взглядом, Артём, играя желваками, стремительно вышел из апартаментов.

– Аудиенция окончена. Пора и честь знать, – пробормотала Зоя.

Она посидела еще несколько минут, но не потому, что ждала возвращения Артёма, а для того, чтобы рана на голове перестала пульсировать, и медленно поднялась из кресла.

«Бедному собраться – только подпоясаться», – весело усмехнулась про себя Зоя, собирая вещи. Она не жалела ни о чем сказанном. Наоборот, ощутила от этого мощнейший прилив сил.

Аида говорила, что несколько раз видела, как к Тамаре приезжал мужчина на автомобиле темного цвета, а у Артёма как раз была черная машина. Конечно, под описание соседки подходила едва ли не половина автомобилей в городе, но почему бы и нет!

Однако эта мысль требовала проработки, и Зоя решила вернуться к ней позже в более подходящей обстановке.

Сборы не заняли много времени. Она дольше проверяла, не забыла ли что-нибудь ненароком: возвращаться из-за этого в отель не хотелось. Через пять минут Зоя вышла в коридор, и в эту же секунду распахнулась дверь соседнего, запасного, номера, и в проеме появился Артём.

– Уходишь, – констатировал он очевидное.

Зоя как ни в чем не бывало улыбнулась.

– Подвезти? – спросил Артём.

– Твоя мама может тобой гордиться, – снова улыбнулась Зоя. – В любой ситуации ты остаешься мужчиной.

И, воспользовавшись его замешательством, она быстрым шагом прошла мимо него к лифту, на ходу набрасывая капюшон ветровки. Кабина стояла на этаже. Зоя беспрепятственно вошла внутрь и обернулась лишь тогда, когда двери сомкнулись за ее спиной.

Из-за травмированной головы Зоя не была уверена, что у нее хватит сил на поездку в общественном транспорте. Поэтому, выйдя из гостиницы, она отправилась на поиски такси. На парковке «Кристалла» всегда дежурили автомобили с шашечками. Этот раз не был исключением. Окинув взглядом выстроившиеся в ряд машины: «Мерседес» Е-класса, «Тойоту-Камри» и «Мицубиси-Лансер», Зоя из соображений экономии выбрала ту, что попроще, и, заглянув в приоткрытое окно, назвала водителю адрес.

– Триста рублей, – с готовностью отозвался тот, и Зоя полезла на заднее сиденье. – В гости едете? – выруливая на дорогу, доброжелательно поинтересовался таксист.

– С работы домой, – солгала она и добавила: – После ночной смены.

Таксист покосился в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть лицо пассажирки, но оно оказалось скрыто под капюшоном.

Дальше они ехали молча. Подъезжая к повороту в тупик, таксист принялся энергично крутить головой, выискивая сорок первый дом.

– Остановите где-нибудь здесь, – сжалилась над ним Зоя, и водитель с облегчением затормозил прямо посреди проезжей части.

– Двести, – почему-то назвал он меньшую сумму.

Зоя не стала спорить, вытащила из кармана куртки две бумажки по сто рублей, протянула их таксисту и вышла из машины. Автомобиль резво тронулся с места и вскоре скрылся за поворотом.

Поездка утомила ее, и, сосредоточенно глядя себе под ноги, Зоя медленно побрела к дому. Если бы она смотрела по сторонам, то еще издали заметила бы человека, поджидавшего ее возле ворот. Но так как все ее внимание было сосредоточено на залитом дождем узком тротуаре, Зоя буквально уперлась в грудь стоявшего человека.

Испуганно вздрогнув, она подняла капюшон повыше и уставилась на однозначно мужскую фигуру в просторной непромокаемой куртке желто-оранжевого цвета. На голову человека был натянут большой капюшон с нашитым впереди матерчатым козырьком.

– Здравствуйте, Зоя, – раздался из-под капюшона знакомый голос. – Я ждал вас.

Раздражение захлестнуло Зою с головой.

– Ах, ждали меня! – возмущенно воскликнула она. – Очень мило с вашей стороны!

Румянцев растерянно сдвинул капюшон и посмотрел на нее.

– Когда вы были мне нужны, я напрасно пробегала весь вечер и полдня, чтобы встретиться с вами, но вы предпочли скрываться, да еще водить меня за нос! – Зоя дала волю эмоциям. – Я искала вашего кота и беспокоилась из-за включенной духовки! А теперь вы приходите сюда и заявляете, что ждете меня! Зачем, хотела бы я знать?!

– Как раз чтобы поговорить обо всем этом.

– Я не хочу с вами разговаривать, – быстро успокоившись, устало покачала головой Зоя. – Вы слишком много мните о себе, думая, что я стану бегать за вами и надоедать звонками и визитами. Если хотите, мой вам совет: будьте откровенны с собой и тогда сумеете избежать неловких ситуаций.

– Все совсем не так, как вы себе представляете! – попытался убедить ее Румянцев.

– Нет-нет, – она протестующе выставила вперед ладони, – прошу вас, не засоряйте мой мозг ненужной информацией. Я не хочу разбираться во всем этом. И отойдите, пожалуйста, вы загораживаете калитку.

– Поверьте, Зоя, мне есть, что вам рассказать! – шагнув в сторону, не сдавался тот. – Давайте договоримся так: если вы все-таки решите поговорить, я буду ждать вас у себя дома. Приходите в любое время. Квартира 73. Хорошо?

– Ничего не могу обещать, – протиснувшись к входу, небрежно бросила она.

– Я буду ждать вас, – настойчиво проговорил Румянцев и быстрым шагом пошел прочь.

Прошедшие сутки оказались серьезной проверкой на прочность для ее нервной системы, и сейчас, медленно взбираясь по скользким от дождя ступеням крыльца, Зоя мечтала лишь о том, чтобы лечь спать. Не оборачиваясь, Зоя вошла на участок, заперла калитку и побрела к «особняку».

Вдруг откуда-то раздались чьи-то истошные вопли:

– А-а-а! Зоя! Скорее! Сюда!

Подпрыгнув от неожиданности, Зоя застыла на месте.

– Зоя! Ау! – снова услышала она громкий голос и наконец поняла, что он принадлежит Аиде.

Продолжая кричать, соседка забарабанила по воротам. Зоя в несколько прыжков очутилась возле забора и распахнула калитку.

– Я здесь! Что случилось?

– Там! – как ветряная мельница, замахала руками соседка, указывая в сторону выезда из тупика. – Там! Только что! Машина! Темная! Я видела!

– Машина?! – Зоя сорвалась с места и побежала в том направлении, которое указывала Аида.

Выскочив на улицу Кошевого, она успела только заметить заднее крыло повернувшего на улицу Стальского и быстро скрывшегося из виду большого темного автомобиля. Ни марку, ни модель, ни номер ей разглядеть не удалось.

– Как вы смогли его увидеть? – вернувшись, громко спросила Зоя.

– Я шла из магазина с покупками и случайно обратила внимание на этот автомобиль. – Соседка сделала несколько шагов ей навстречу. – Он стоял за углом первого дома на перекрестке.

– А водителя рассмотрели?

– Нет, – покачала головой Аида. – Передние стекла вроде как тонированные, да еще этот дождь…

– Вы уверены, что это та же машина, которая приезжала летом?

– Абсолютно!

– Ну, догнать его я не смогла, – развела руками Зоя. – Разглядеть тоже. Пойдемте по домам. Если вдруг увидите этот автомобиль еще раз, постарайтесь записать номер.

На этом они разошлись по своим участкам.

Очутившись в доме, Зоя, оставив всю мокрую одежду в прихожей, зашла в гостиную-столовую. В баре нашлась открытая бутылка виски. Плеснув себе немного, чуть больше сантиметра, в найденный там же подходящий стакан, Зоя поставила бутылку обратно и поплелась наверх в оранжерею, по пути делая маленькие глотки. К концу всех лестничных пролетов виски было выпито, и Зоя с радостью почувствовала, как ее продрогшее тело наполнилось теплом до самых кончиков пальцев. Стащив с себя свитер и джинсы, Зоя выключила телефон, устроилась на диване и, свернувшись калачиком, уснула.

Когда она проснулась, за окном было уже темно. Упрямый дождь продолжал моросить. Зоя перевернулась на спину и расслабленно посмотрела сквозь мокрую стеклянную крышу на черное небо. Она не знала, как долго спала: и утро, и день были одинаково серыми, и определить по освещению, который час, было почти невозможно. Но, вероятно, спала она дольше, чем пару часов, потому что, приходя в себя, чувствовала пробуждавшийся вместе с ней голод.

Еще немного попредававшись лени, Зоя, опасаясь возвращения острой головной боли, медленно выбралась из постели. Она ощупью добралась до стены с выключателем, зажгла фитолампы и, надев домашнюю одежду, отправилась на кухню. Попутно включая везде свет и щуря глаза от ярких ламп, Зоя, никуда не торопясь, спустилась на первый этаж.

Еды у нее было предостаточно. Столько, что, открыв холодильник, Зоя даже растерялась. Остановив свой выбор на нехитрых бутербродах с копченой колбасой, сыром и помидором, Зоя достала все необходимые ингредиенты и принялась орудовать кухонным ножом.

Пришлось признать: как бы она ни демонстрировала свою злость, Румянцев заинтриговал ее. Зое хотелось разобраться в его странном поведении и убедиться, что с паном Котеком все в порядке. И, как знать, вдруг Румянцев приоткроет завесу тайны насчет треклятого темного автомобиля?

Приготовив бутерброды, Зоя решила, что поужинает, примет душ и все-таки смилостивится – зайдет к Румянцеву. И плевать, что он увидит ее с этим дурацким бинтовым чепцом на голове.

Спустя полчаса сытая и повеселевшая Зоя храбро вышагивала по пустой улице. В соседних домах горел свет, но все окна были зашторены, и никому не было дела до того, что происходит за ними. По металлическим желобам, свисавшим с крыш и тянувшимся над узким тротуаром, ручьями лилась дождевая вода, с громким журчанием стекавшая в канаву.

Зоя свернула на улицу Молодой Гвардии. Работники пельменной расходились по домам. В красно-синем свете неоновой вывески какая-то полная женщина маленького роста сражалась с замком на входной двери, всем телом навалившись на створку. Наконец ей удалось одержать победу, и, громко цокая каблуками, она засеменила короткими ножками к видневшейся впереди Черемуховской улице. Зою она даже не заметила: та двигалась почти бесшумно – резиновые сапоги не издавали никакого звука.

В окнах гостиной и кухни Румянцева горел свет. Значит, он не обманул и действительно ждет ее. Приободренная, Зоя подошла ко второму подъезду многоэтажки. Железная дверь была закрыта, и Зоя уже поднесла руку к домофону, чтобы нажать кнопки 7 и 3, но тут из подъезда вышла знакомая женщина с собачкой, и путь оказался свободен.

Если бы Зоя разминулась с женщиной-собаководом на полминуты, она позвонила бы в домофон, и Румянцев снова не ответил бы ей. Испытав чувство дежавю, Зоя пришла бы в ярость, и дальше события развивались бы по совершенно другому сценарию. Однако все сложилось удачнее, чем могло бы, причем для них обоих.

Зоя поднялась на третий этаж. Из квартиры Румянцева доносились звуки симфонической музыки. Прислушавшись, она безошибочно определила: второй концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром.

На 8 Марта мужская часть редакции подарила Зое абонемент в областную филармонию. Зоя была рада подарку и не преминула воспользоваться случаем сходить на концерт местного симфонического оркестра, который в числе других композиций исполнял вышеупомянутое произведение.

Довольная своей эрудированностью, Зоя нажала на кнопку звонка. Когда через минуту (или даже больше – она, конечно, не стояла под дверью с секундомером в руках) Румянцев не открыл, Зоя почувствовала, что история повторяется, и ей это не понравилось. Стараясь подавить растущий гнев и боясь очередного разочарования, Зоя все-таки решилась и, взявшись за холодный металл дверной ручки, опустила ее вниз. Момент оказался настолько волнующим, что Зоя инстинктивно зажмурилась, а когда почувствовала, как дверь легко поддалась и начала открываться, вытаращила глаза. Чувствуя, как колотится сердце, Зоя осторожно заглянула в образовавшуюся щель и замерла.

В ярком свете люстры Румянцев лежал на спине на гладком полу в прихожей, головой к входной двери. Пан Котек сидел возле него и жалобно мяукал. Музыка гремела, придавая картине оттенок сумасшествия.

Без раздумий Зоя ворвалась в квартиру и бросилась к Румянцеву. Весь пол вокруг был усыпан какими-то ярко-красными осколками. Присмотревшись, Зоя узнала в них останки красной стеклянной женщины. Статуэтка была необычной, и Зоя почувствовала огорчение от того, что она разбилась вдребезги.

Упав на колени, Зоя склонилась над мужчиной. Испугавшись ее резких движений, пан Котек опрометью кинулся наутек и спрятался где-то в спальне.

– Румянцев! – Зоя принялась тормошить его за плечи. – Вы меня слышите?

Но тот не реагировал. Зато от Зоиных манипуляций его голова слегка повернулась влево, и под ней оказалась лужица какой-то жидкости. На темном полу нельзя было разглядеть ее цвет, и Зоя изо всех сил старалась убедить себя, что это что угодно, только не кровь. Трясущимися от ужаса пальцами она опасливо коснулась волос на затылке Румянцева и, почувствовав что-то мокрое и теплое, в панике отдернула руку. Глазами размером с два чайных блюдца она посмотрела на густо-бордовые кляксы, оставшиеся на бледной коже ее пальцев.

Зоины познания в медицине и анатомии ограничивались весьма обобщенными представлениями о человеческом организме. К счастью, болела она редко и, соответственно, к врачам обращалась раз в сто лет. Но из школьного курса ОБЖ Зоя помнила, что определить, жив человек или нет, можно, пощупав пульс. Она была стопроцентным теоретиком, поэтому наугад схватила Румянцева за запястье левой руки. Несмотря на то, что рука оказалась теплой, кое-что знавшая о скорости остывания тела Зоя не испытала никакого облегчения. Наоборот, не почувствовав пульсации, она запаниковала и сильнее сдавила руку Румянцева, надеясь все-таки прощупать пульс. С каждым судорожным сжиманием пальцев самообладание все больше покидало Зою, и она принялась беспорядочно хватать Румянцева то за левую, то за правую руку, после чего, вспомнив, что пульс можно прощупать не только на запястьях, начала прикладывать пальцы к шее Румянцева то слева, то справа под нижней челюстью.

Музыка наконец стихла. Зоя не знала, сколько времени потратила на эти бесполезные попытки, но, дотронувшись до ямки между ключицами, она почувствовала искомое биение артерии и с облегчением выдохнула. Сменив позу – все это время Зоя стояла на коленях на твердом полу, – она, усевшись на пятую точку и распрямив затекшие ноги, позвонила в скорую.

Диспетчер спросила у нее адрес, повод к вызову, номер телефона, потом задала еще несколько вопросов и наконец бодрым, жизнеутверждающим голосом сказала: «Вызов принят! Ожидайте» – и отключилась. Требование назвать возраст пострадавшего привело Зою в замешательство, хотя при знакомстве Румянцев сказал, что ему тридцать один год. Однако в стрессовой ситуации Зоин мозг вычеркнул эти сведения из памяти. Тем не менее вызов был принят, и оставалось только дождаться приезда врачей.

Подумав о возможной потере крови, Зоя вновь склонилась над Румянцевым, пытаясь разглядеть, увеличилась лужица или нет. Она понятия не имела, как останавливать кровотечение при падении на голову стеклянной статуэтки, поэтому надеялась, что ситуация не критическая. Трогать Румянцева и пытаться оказать ему первую медицинскую помощь она побоялась. Незнание и пренебрежение в школе элементарными, базовыми навыками помощи пострадавшему выставило Зою не в лучшем свете, но в тот момент наверстывать упущенное было поздно.

Посылая мысленные сигналы водителю скорой помощи, чтобы ехал быстрее, и злясь из-за собственного бессилия, Зоя рылась в дверце холодильника, пытаясь отыскать нашатырный спирт. Под руку несколько раз попалась одна и та же небольшая баночка без этикетки с какой-то измельченной массой бежевого цвета. Зоя открутила крышку, понюхала содержимое и тут же, мгновенно почувствовав рвотный рефлекс, отшатнулась. В баночке оказался тертый корень хрена. Предположив, что вывести человека из обморочного состояния может любое сильно пахнущее средство, Зоя кинулась в прихожую. Плюхнувшись на пол, она осторожно поднесла открытую баночку к носу Румянцева.

Видимо, все Зоины мольбы были разом услышаны, потому что эффект от хрена превзошел все ее ожидания. Едва учуяв ядреный запах, Румянцев сморщился, словно собирался заплакать, потом беззвучно пошевелил губами и приоткрыл глаза. Вне себя от радости, Зоя поспешно закрыла крышкой вонючую банку и, улыбаясь, посмотрела на Румянцева. Она не успела ничего сказать, потому что в эту же секунду раздался требовательный сигнал домофона: приехали врачи.

Через полторы минуты бригада скорой помощи показалась на пороге квартиры. Средних лет мужчина и женщина в ярко-синей униформе на секунду замешкались, увидев повязку на голове Зои.

– Со мной все в порядке! – поспешно заверила их та, и врачи переключились на Румянцева.

Нанюхавшейся хрена Зое захотелось глотнуть свежего воздуха.

– Я могу вам понадобиться? – спросила она врачей.

– Пока нет, – сноровисто вскрывая упаковку и разматывая стерильный бинт, ответил, даже не взглянув на нее, мужчина. – Минут через пять.

– Тогда я выйду на балкон подышать.

Зоя прошла в кухню, по пути сунула в холодильник баночку с чудодейственным хреном и вышла на балкон. Распахнув одну створку остекления, она несколько раз шумно втянула носом сырой воздух и медленно выдохнула ртом.

Звук дождя ни с чем нельзя перепутать, но сейчас ей казалось, что она слышит не дождь, а белый шум. В Зоиной забинтованной голове творился хаос. Несвязные мысли проносились одна за другой.

«Хорошо, что меня обнаружил Артём, – думала Зоя, – который знал, что делать в такой ситуации, и не растерялся, в отличие от такого бесполезного человечишки, как я».

– Мы закончили, – чуть повысив голос, сообщил мужчина-врач, и Зоя поспешила в прихожую.

Свежий воздух привел ее в чувство, и ей даже захотелось рассмеяться, когда она увидела стоявшего на ногах Румянцева, но момент был неподходящий, и Зоя усилием воли сдержала смех.

– Покой, постельный режим не меньше пяти дней. При острой боли – любое обезболивающее на ваш вкус, дозировка по инструкции. Для улучшения сна – настойка валерианы или пустырника, – складывая все в оранжевый чемодан, говорил врач. – Завтра вызовите на дом врача из поликлиники. В понедельник на перевязку.

– А у вас травма свежая? – спросила у Зои женщина-врач.

– Вчерашняя.

– Нарушаете режим, – мягко пожурила ее врач. – Вам – те же рекомендации.

– Спасибо, – хором ответили Румянцев и Зоя, и медики ушли.

Закрыв за ними дверь, Зоя повернулась к нему и, замерев на мгновение, расхохоталась. Смеялась она настолько заразительно, что Румянцев не выдержал и тоже залился смехом.

Не в силах говорить, Зоя водила указательным пальцем туда-сюда с Румянцева на себя и обратно. На голове у него красовалась точно такая же, как у Зои, повязка «чепец», тщательно завязанная медиками под подбородком на веселенький бантик.

– Двое из ларца, одинаковы с лица! – хохотала Зоя, держась за живот.

– Модные тенденции осени! – добавил Румянцев, опираясь ладонью о стену. – Хит сезона. Ой, ты скажи, чем это так зверски воняло?

– Хреном!

– Хреном?..

– Ты был в обмороке. Я не нашла нашатырь и подумала, вдруг какой-нибудь резкий запах заставит тебя очнуться…

Зоя больше не могла говорить – ее душил смех. Румянцев тоже хохотал, повторяя на разные лады слово «хрен». Отсмеявшись, они одновременно умолкли и посмотрели друг на друга.

– Пойдем присядем куда-нибудь, – серьезным тоном предложил Румянцев.

Они гуськом вошли в кухню. Зоя в нерешительности топталась возле стола, а Румянцев полез в шкафчик, ворча себе под нос:

– Валериана, пустырник… Тоже мне успокоительное.

Он выудил два пузатых бокала на коротких ножках и красивую стеклянную бутылку дорогого коньяка.

– Будешь? – спросил Румянцев, приподняв бутылку повыше. – В лечебных целях.

Зоя не стала отказываться.

– Может, закажем какую-нибудь еду? – наливая по чуть-чуть, предложил мужчина.

Зоя бросила взгляд на электронные часы, стоявшие на полочке над плитой. Почти девять.

– Наверное, придется долго ждать, – предположила она, покачав головой.

– Тогда яичницу или омлет? Боюсь, больше ничего съедобного в моем хозяйстве не найдется.

– По правде сказать, я не голодна. Но если хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь поесть.

Румянцев отказался. К коньяку он достал большую двухсотграммовую плитку горького шоколада и пачку нарезанного тонкими ломтиками сыра. Наспех поломав шоколад прямо в упаковке на дольки и выложив сыр на красивую тарелку, он отодвинул прозрачный стул и тяжело опустился на него.

– За здоровье, – проговорил он, и в голосе его явно прозвучала усталость.

– За здоровье, – ободряюще улыбнулась Зоя.

Румянцев сделал изрядный глоток, немного подержал коньяк во рту, медленно проглотил и в попытке расслабиться откинулся на спинку стула.

– Как это произошло? – спросила Зоя.

– Очень нелепо, – поморщился Румянцев. – Я выходил ненадолго во двор проверить кое-какие бумаги в машине. Примерно через четверть часа вернулся, вошел в квартиру, закрыл дверь, даже свет не успел включить, как мне на голову со стеллажа свалилась статуэтка. Я потерял сознание и упал. Последнее, что услышал, – это громкое мяуканье пана Котека у меня над ухом.

– Мяуканье?

– Да. Он облюбовал себе место на верхней полке стеллажа. Залезет туда, разляжется и созерцает. А вообще он в последнее время какой-то нервный стал. Я бы даже сказал, диковатый. Бывает, идет, идет себе спокойно и вдруг как побежит куда-то, а потом еще на подоконник с разгону как прыгнет – и башкой об стекло.

– Ужас! Бедный кот!

– Да с ним все в порядке. Видимо, сегодня на него опять что-то нашло, и вот допрыгался наконец на стеллаже – смахнул хвостом статуэтку.

– Она ведь была довольно тяжелой, как мне показалось. Она стояла неустойчиво? – осторожно уточнила Зоя.

– Вообще-то у нее была только одна точка опоры – левая ступня. Правая нога была согнута в колене, поднята вверх и отведена назад. Но фигурка была качественная, и центр тяжести был смещен так, чтобы она не падала. Во всяком случае, она простояла на том месте почти год – с самого первого дня, как я переехал сюда, – и вдруг упала. – Румянцев помолчал и добавил: – Да наверняка ее пан Котек уронил. А еще говорят, кошки – грациозные животные.

«Ага, пан Котек, скажешь тоже, нашел силача», – подумала Зоя и спросила:

– А стеллаж стоит устойчиво?

– Устойчивее не бывает. Да можешь сама проверить.

Зоя поднялась, подошла к стеллажу и, взявшись обеими руками за его края, толкнула от себя. Стеллаж-скрепка даже не дрогнул. Тогда Зоя приложила большее усилие, но все равно не смогла сдвинуть его с места. Румянцев с интересом наблюдал за ней из кухни.

– С твоего позволения, – пробормотала она, открывая входную дверь. – И да простит меня твоя соседка.

С этими словами Зоя, как следует размахнувшись, со всей силы захлопнула дверь, краем глаза наблюдая за стеллажом. Звук получился оглушительный, но дизайнерская мебель стояла как вкопанная. Для чистоты эксперимента, а отчасти из мести вредной соседке Зоя повторила весь алгоритм действий еще раз.

Исключив «вину» стеллажа и двери в травме Румянцева, Зоя обернулась и выразительно развела руками.

– Нужно прибрать тут. Есть метелка и тряпка?

– Конечно, – ответил Румянцев, поднимаясь со стула, но Зоя запротестовала.

– Сиди, не двигайся, я все сделаю сама. Скажи, где взять?

– В ванной комнате в шкафчике. И совок там же.

Следуя указаниям, Зоя зашла в ванную, открыла белоснежную глянцевую дверцу стоявшего справа от двери высокого прямоугольного шкафа. На верхних полках выстроились в ряд пластиковые бутылки с разнообразными моющими средствами. Там же были аккуратные башенки из рулонов туалетной бумаги и стопки тряпок и губок. Внизу обнаружилась метелка на телескопической рукоятке и пластмассовый совок красного цвета. Взяв их, Зоя принялась за уборку.

– Это уже не склеить. Дорогая была скульптура? – сметая в кучку осколки, с искренним сожалением спросила Зоя.

– Муранское стекло, единственный экземпляр, – ответил Румянцев и добавил: – Я заплатил за нее около ста тысяч.

– Ого! – вырвалось у Зои. – Рублей?

– Да, но это довольно дорого для такой вещицы.

– А ведь я хотела сказать тебе в прошлый раз, что верхняя полка стеллажа для такой хрупкой фигурки – неподходящее место.

Она сделала небольшую паузу в уборке и задумчиво взглянула на потолок. В центре него находилась круглая люстра из белого матового стекла, напоминавшая Зое пончик с дыркой посередине. Благодаря современным лампочкам света от нее было много. Когда Зоя взглянула на нее, в ее голове почему-то зашевелилась какая-то мысль или воспоминание, показавшееся ей важным, однако точно сформулировать его Зое не удалось. Решив вернуться к этому позже, она продолжила уборку.

Пока она подметала, Румянцев достал из кухонного шкафчика мусорное ведро и поставил его в прихожей. Зоя расстроенно высыпала туда два полных совка осколков – все, что осталось от красной женщины за сто тысяч рублей, мечтавшей стать птицей. Намочив тряпку под краном в ванной, Зоя вытерла кровь с пола и, покончив с уборкой, вернула на свои места весь инвентарь и мусорное ведро.

– Пан Котек где-то прячется, – проговорила Зоя, усаживаясь за обеденный стол. – Я сильно напугала его.

– Ничего, – улыбнулся Румянцев, – сейчас попробуем выманить его на еду.

Он вытащил из холодильника какую-то маленькую золотистую баночку и, содрав с нее фольгированную крышечку, постучал донышком по столешнице.

– Кис-кис-кис! – громко позвал Румянцев.

Тут же послышался топот, и пан Котек галопом ворвался в кухню.

– Молодец, – похвалил его хозяин, выкладывая содержимое баночки в изящное кошачье блюдечко, стоявшее на полу. – Ешь.

Оголодавший кот накинулся на корм с таким аппетитом, будто не ел неделю. Румянцев выбросил пустую баночку в мусорное ведро, сполоснул руки и присоединился к Зое.

Пока Румянцев возился с кошачьей едой, Зоя, мысленно прокрутив в голове все события сегодняшнего вечера, наконец поняла, что именно тревожило ее.

– А ты уверен, что, вернувшись, не включил свет? – задала она вопрос, который и был причиной ее беспокойства.

– Уверен. А что?

– Когда я вошла, в прихожей горел свет, – сказала Зоя, внимательно наблюдая за Румянцевым.

– Этого не может быть, – решительно возразил тот. – Я уверен, что, войдя в квартиру, не успел включить свет. Выключатель расположен слева от двери, и я, захлопнув ее, только повернулся, чтобы включить свет, как на меня свалилась статуэтка.

Слушая его, Зоя лихорадочно соображала. При входе в квартиру с лестничной площадки дверь открывалась на себя и направо. Оказавшись внутри, нужно было взяться левой рукой за ручку, чтобы закрыть дверь, и потом еще повернуться влево, спиной к стеллажу, чтобы нажать на клавишу выключателя. Все логично, и, скорее всего, так и было. За исключением того, что даже такой упитанный кот не мог так столкнуть статуэтку с полки, чтобы она пробила Румянцеву голову.

– Я понимаю, ты не допускаешь мысли, что в твоей квартире побывал посторонний, – начала издалека Зоя, – но посмотри, пожалуйста, все ли на месте.

Сначала Румянцев нахмурился, затем удивленно поднял брови и сказал:

– Я не храню дома ничего сверхдорогого. Весь антиквариат в сейфе на работе. Ценные вещи здесь стоят на виду. Почти все они – предметы интерьера.

В глубокой задумчивости он поднялся со стула и, оглядывая кухню, не спеша вышел в прихожую. Зоя поборола желание пойти за ним и благоразумно осталась за столом.

Пан Котек доел свой корм, дочиста вылизал миску, умылся, подошел к Зое и принялся тереться о ее ноги. Воспользовавшись моментом, та отломила маленький кусочек сыра и положила его на пол. Кот с удовольствием съел лакомство и гордо удалился.

– Ничего не пропало, – объявил Румянцев, пройдясь по квартире.

– Это хорошо, – ответила Зоя, жуя ломтик сыра.

Румянцев налил им обоим еще коньяка и уселся напротив.

– Ну, что у меня с головой, мы знаем. А откуда у тебя повязка?

– Со мной произошла аналогичная по глупости ситуация, – вздохнула Зоя, – только вчера.

– Что?! – пораженно воскликнул Румянцев, чуть не расплескав коньяк из своего бокала. – Что значит – аналогичная ситуация?

Зная, что оба устали, а им еще нужно о многом поговорить, Зоя постаралась максимально кратко описать вчерашнее происшествие. Построив свой рассказ на фактах, она не стала ходить вокруг да около, а без обиняков подвела итог:

– Поэтому я почти на сто процентов уверена, что в случае с тобой пан Котек ни при чем. И на меня, и на тебя были совершены нападения. Только я не знаю, с какой целью. У меня тоже ничего не взяли, и замки не взломаны.

История потрясла Румянцева. Он одним глотком допил свой коньяк и с мрачным видом забарабанил пальцами по столу.

– В начале этой недели я потерял ключи…

– И ты будешь настаивать, что никто посторонний не мог попасть сюда? – с возмущением перебила его Зоя.

– …Но потом нашел, – проявляя поистине ангельское терпение, продолжал Румянцев. – Все выглядело довольно странно, хотя тогда я не придал этому значения. Магазин открыт ежедневно с десяти до семи. Я работаю вдвоем с напарником, Олегом. У нас график: два через два. Но в понедельник мне нужно было уйти пораньше, поэтому Олег сменил меня примерно в половине шестого: не в наших правилах закрываться раньше положенного времени. Минут за тридцать пять я добрался до дома: пришлось немного постоять в пробках. Пропажу ключей я обнаружил, только когда подошел к двери своей квартиры. Я проверил все карманы, медленно прошел тем же путем обратно до машины, думая, что где-то обронил их. Когда не нашел, начал искать в машине. В семь часов мне позвонил Олег. Он закрывал магазин и на коврике, лежащем снаружи перед дверью, нашел мои ключи. Мне пришлось возвращаться в магазин, но хорошо, что они нашлись.

– Значит, ты их просто обронил?

– Да в том-то и дело, что нет! – возразил Румянцев. – Ключи лежали на улице. Я не лазил в карман там, где они лежали, ни в течение дня, ни когда выходил.

– Тогда как они выпали из твоего кармана? – спросила Зоя.

– В свете последних событий у меня есть подозрение, что их просто украли, сделали дубликаты, а потом подкинули к двери.