Текст книги "Зоя"

До дома оставалось около четверти часа езды. Проезжая мимо продуктового магазина, Зоя замедлила ход, раздумывая, зайти или нет за молоком для какао, но, вспомнив, что в холодильнике была банка концентрированного молока, вновь налегла на педали.

Версия об ухаживаниях Кренделёва объясняла и появление ключей на участке Зоиных родственников. Возможно, он хотел сделать сюрприз Зое и, чтобы подготовиться, тайком проник на участок.

«Может быть, ему нужно было организовать, например, салют, – предположила Зоя, – или какое-нибудь изощренное признание в любви (допустим, из лепестков роз), и он залез на участок, чтобы оценить обстановку и проверить, получится это у него или нет… Эх, – вздохнула она, – будь у меня при себе мобильный телефон, я бы сейчас же позвонила ему и сказала, что согласна! Ну ничего, доеду и позвоню с домашнего. Хорошо, что я не стала экономить сто восемьдесят рублей и не отказалась от стационарного телефона!»

Окрыленная, Зоя, позабыв о тяжелом рюкзаке за спиной, мчалась по малолюдным тротуарам, рассекая лужи и виртуозно объезжая редких прохожих. Пролетев мимо белоснежных стен филармонии, Зоя, не сбавляя скорости, на мигавший зеленый пересекла улицу Ленина и устремилась вперед, оставляя позади приземистое здание универмага. Заложив последний крутой вираж, она, миновав одноэтажный корпус пожарной части, свернула во двор и остановилась возле своего подъезда.

Зоя открыла кодовый замок и завела велосипед внутрь. Как обычно, втащив своего железного коня на лестничную площадку между первым и вторым этажами, она аккуратно прислонила его к стене, пристегнула замком к батарее и, шагая через ступеньку, пошла наверх, на ходу пытаясь найти в недрах рюкзака ключи.

Лампочка на четвертом этаже по-прежнему не горела. Зоя нашарила пальцами сначала верхнюю замочную скважину, вставила ключ и повернула на один оборот, потом, нащупав нижний замок, проделала то же самое, потянула на себя дверь и вошла в квартиру, захлопнув створку и крутанув вертушку замка. Привычно вытянув левую руку вбок, Зоя щелкнула клавишей выключателя. От вспыхнувшего света она прищурилась и тут же отпрянула, упершись рюкзаком в закрытую дверь.

– Ой, нет! Нет! Нет… – простонала Зоя, готовая расплакаться. – Пожалуйста… Какая же я дура!..

Прямо перед ней на расстоянии вытянутой руки, ослепленный ярким светом люстры, застыл в неловкой позе, словно манекен в витрине, Кренделёв.

Не видя больше ничего вокруг себя, Зоя умоляющим взглядом смотрела в его темно-синие глаза.

– Точно, дура, – вдруг раздался откуда-то спокойный голос. – Я даже не стану с этим спорить.

От неожиданности и Зоя, и Кренделёв одновременно вздрогнули.

Из-за узкой спины Кренделёва показалась фигура человека, одетого в черные брюки и водолазку, до этого момента сидевшего на диване и полностью загораживаемого замершим, как изваяние, Кренделёвым. Зоя узнала в ней Тамару, и у нее в буквальном смысле руки опустились.

– Как же так… – прошептала она. – Как же так…

– Что ты там бормочешь? – медленно приближаясь к ней, враждебным тоном спросила Тамара.

– Ничего!.. – пискнула Зоя и хотела сделать еще шаг назад, но было некуда – она и так уже упиралась спиной в закрытую дверь. – Я думала, ты уехала…

– Отойди от двери, – вместо ответа приказала невестка.

Зоя покорно вошла в гостиную. Как бы ни хотелось ей сбежать отсюда, чтобы только не видеть эту сладкую парочку, она все равно не успела бы: сначала нужно было открыть замок, потом опустить дверную ручку…

– Дорогой, принеси стул, – бросив быстрый взгляд на Кренделёва, велела Тамара, но тот даже не шелохнулся. – Ты что, оглох?!

Ее грозный окрик подействовал. Кренделёв встрепенулся, побежал в кухню и через мгновение притащил оттуда деревянный стул.

– Поставь сюда, – распорядилась Зоина невестка, указывая на свободное пространство в гостиной.

Кренделёв поместил тяжелый стул в центр круглого бело-синего ковра с орнаментом прямо под свисавшую с потолка люстру и встал возле него.

– Садись, – мотнула головой Тамара, сурово поглядев на Зою.

– Зачем? – удивилась та.

– Живо! – рявкнула невестка. – Болтать будешь потом!

Ничего не понимая, Зоя присела на краешек сиденья – мешал по-прежнему висевший за спиной рюкзак.

– Сядь нормально! – прикрикнула на нее Тамара. – Сними рюкзак!

Не вставая, Зоя кое-как скинула поклажу. Рюкзак с шумом свалился на пол.

– Свяжи ей руки, дорогой, – велела Зоина невестка Кренделёву.

– Чем? – обескураженно спросил тот своим потрясающим голосом.

– Да чем угодно! Веревкой, галстуком, колготками!

– У меня нет ни галстука, ни веревки…

– Правда?.. Ни галстука, ни веревки? Может, тогда колготки у тебя в хозяйстве найдутся?! – окончательно взъярилась Тамара.

Из ванной комнаты донесся звук спускаемой в унитазе воды. Зоя сидела спиной к двери, но краем глаза заметила, как из ванной кто-то вышел.

– Чего вы тут ругаетесь? – услышала Зоя знакомый голос и, повернув голову, прямо перед собой увидела Анькино лицо. – Батюшки! – подавшись вперед, та хлопнула себя по бедрам. – Только поглядите, кто к нам пожаловал! Как говорится, какие люди – и без охраны! – издевательски улыбнулась она.

– Что за бордель вы здесь устроили?!.. – вскочив на ноги, громко возмутилась Зоя, но Тамара, грубо толкнув, оборвала ее.

– Поори мне еще! Нимфоманка несчастная. У тебя только в одну сторону мозги работают, курица!

– Тамара, ты чего?! – с размаху плюхнувшись на стул, испуганно пролепетала Зоя. – Да делайте, что хотите! Я никому ничего не расскажу!

– Не заговаривай мне зубы! А ты что стоишь, как истукан?! – рявкнула Тамара на Кренделёва. – Я что велела тебе сделать?!

– Тамара, ты что, остросюжетных фильмов насмотрелась?! – нервно хихикнула Зоя.

– Замолчи немедленно! – прикрикнула та и обратила свой гнев на Кренделёва: – Сколько еще времени тебе нужно, чтобы набраться мужества?!

– Чудо, у тебя есть веревка? – севшим от волнения голосом спросил тот, стыдясь смотреть ей в глаза.

В этот момент Зое показалось, что она теряет сознание. Ситуация дошла до абсурда, и Зоя категорически отказывалась верить в происходившее.

– Так она тебе и скажет! – ухмыльнулась Анька и, скрывшись ненадолго в ванной комнате, появилась оттуда с мотком бельевой веревки. – Держи! – Она бросила добычу Кренделёву.

Тот передачу принять не сумел. Веревка упала на пол.

Презрительно фыркнув, Анька подошла к дивану и с комфортом устроилась на мягких подушках, вытянув длинные, едва прикрытые короткой юбкой ноги.

Тамара молча наблюдала.

Непослушными пальцами Кренделёв медленно поднял моток и присел на корточки возле стула.

– Прости меня! Пожалуйста, если можешь, прости меня! – горячо зашептал он, дрожащими руками беря Зоины запястья и заводя их назад за спинку стула. – Но я должен это сделать… Я не могу иначе…

От его слов Зою затошнило. Ничего не ответив, она безропотно ждала, пока он свяжет ей руки.

Закончив, Кренделёв с опущенной головой отошел в сторону.

– Нормально связал? – Тамара недоверчиво взглянула на него и, удивленно подняв брови, воскликнула: – А что вид такой понурый?! Неужели давно забытые чувства проснулись?! Старая любовь не ржавеет, а, дорогой?

– Не могла бы ты оставить меня в покое, дорогая? – предельно вежливо, в лучших традициях американских фильмов, попросил Кренделёв.

– Пожалуйста! Ты не думай, я все понимаю! Совесть проснулась. Ну ничего, это скоро пройдет. – Тамара проверила завязанный на Зоиных запястьях узел и, наклонившись почти вплотную к ее лицу, прошипела: – Где павлинчик? Говори!

– Я ничего не знаю! Честно! – Зоя полными ужаса глазами посмотрела на нее.

Невестка снисходительно улыбнулась и обвела взглядом их немногочисленную компанию. Анька сразу же заулыбалась, поддерживая сестру. Кренделёв, повернувшись спиной к ним, стоял у окна, не проявляя никакого интереса.

– Давай-ка я тебе кое-что расскажу, Зоенька, – ласково проговорила Тамара, ловко придвигая ногой стоявший в углу табурет. – Как ты, я надеюсь, понимаешь, – продолжала она, усевшись на него, – мы здесь не для плотских утех собрались втроем. Воистину только твоя воспаленная фантазия могла нарисовать такие пошлые картины! – Она сделала небольшую паузу и заговорила снова: – Мы собрались здесь для того, чтобы отыскать одну маленькую вещичку, которая тебе вряд ли когда-нибудь пригодится. – Тамара развела руками. – Как видишь, нам так и не удалось ее найти. Мы ищем уже давно и порядком устали, поэтому были бы крайне признательны, если бы ты избавила нас от этих трудностей и добровольно сообщила, где спрятан павлинчик. – Она обернулась к остальным: – Правда, коллеги?

Анька с готовностью кивнула, а Кренделёв не проронил ни звука.

– Правда, дорогой? – с нажимом спросила Зоина невестка, сверля взглядом его спину. – Похоже, в наших рядах наблюдается раскол, – констатировала Тамара, когда он так и не ответил ей. – Ну, не беда. Десять миллионов долларов рано или поздно сплотят наш небольшой коллектив…

– Какие десять миллионов долларов? – не выдержала Зоя. – Раскатали губу! В лучшем случае, десять миллионов рублей!

После этих слов Кренделёв круто повернулся и внимательно посмотрел на нее.

– Ага! – обрадовалась невестка. – А говоришь, ничего не знаешь! Кто тебе сказал про рубли?

– Румянцев.

– Кто такой… – с недоумением начала Тамара, но Анька перебила ее.

– Это антиквар, к которому я ходила.

– Разве он сказал, что павлинчик стоит десять миллионов рублей? – нахмурилась Тамара.

– Нет, долларов.

Обдумывая услышанное, Тамара помолчала немного и проговорила:

– Ты знаешь, Зоенька, что моя сестра экономист по образованию и работает в госбанке. Из вас двоих гуманитарий – ты, поэтому я склонна думать, что это ты не способна разобраться в валютах, а не она.

– Румянцев сказал мне, что брошь стоит около десяти миллионов рублей, – упрямо повторила Зоя. – Уж рубли от долларов или евро я отличить способна!

– Что еще он тебе сказал? – елейным голосом поинтересовалась Тамара. – Ну, говори, говори.

Зоя отрицательно покачала головой.

– Но этого не может быть! – вклинилась Анька, взволнованно глядя из полумрака на сестру. – Когда я была у антиквара, речь шла именно о долларах! Если он умышленно обманул меня, и стоимость павлина всего десять миллионов рублей, то…

– Подожди, Ань, – улыбнулась Тамара, глянув на нее через плечо. – Вопрос, безусловно, насущный, и нам предстоит разобраться с этим, но только после того, как найдем павлинчика. Не будем забегать вперед. – Она злобно посмотрела на Зою. – Мы обыскали всю твою квартиру, заглянули в каждый уголок. Ну, не вскрывать же нам паркет, в самом деле! Прояви благоразумие, Зоенька, и скажи мне, где павлинчик?..

В эту секунду в дверь кто-то позвонил. Все без исключения присутствующие в гостиной вздрогнули.

– Это еще кто?! – прошипела Тамара, прислушиваясь.

– Я не знаю! – прошептала Зоя.

– Посмотри в глазок, дорогой, – тоном, не терпевшим возражений, попросила Тамара Кренделёва.

Он, крадучись, прошел от окна к входной двери и указательным пальцем осторожно сдвинул металлическую задвижку на глазке.

– Там темно, – тоже шепотом сказал он. – Ничего не видно…

– Зоя, это Мария! – тут же раздался с лестничной площадки голос.

– Кто такая Мария? – спросила Тамара.

– Женщина из соседней квартиры, – пояснила Зоя.

– Зоя, вы уже вернулись домой? У вас все в порядке? – словно почувствовав, что речь идет о ней, вновь напомнила о себе соседка.

Пауза затягивалась.

– Ответь, что все в порядке, ты вернулась домой, но открыть не можешь, потому что только что закончила принимать ванну, – распорядилась Тамара. – Только без глупостей!

Зоя кивнула и, придав своему голосу силы, громко проговорила:

– Да, Мария, я уже дома. У меня все хорошо. Извините, что не открываю. Я не одета – только что из ванны.

– Ладно, ладно, – услышали они голос соседки. – Извините, что потревожила в такой поздний час. Спокойной ночи.

– И вам спокойной! – вежливо отозвалась Зоя.

С площадки донеслись звуки закрывающейся входной двери соседней квартиры.

– Молодец, – похвалила Тамара, – не подвела. Теперь вернемся к нашим баранам. Где павлинчик?

Зоя молчала.

– Я объясню тебе, почему так настойчиво задаю один и тот же вопрос, – вздохнула Тамара. – Совершенно не требуется владеть дедуктивным методом, чтобы сделать соответствующие, причем далеко идущие выводы. Если у вас с антикваром зашел разговор о примерной стоимости павлинчика, то, вероятнее всего, вы успели обсудить и то, где он спрятан. Так что давай, выкладывай, где брошь?

– Наш разговор был очень приблизительным, – облизывая пересохшие от страха губы, сказала Зоя. – Антиквар не знает, где может храниться брошь. После того, как Аня пришла к нему с фотографией, он начал размышлять и вспомнил, что кто-то из его знакомых рассказывал об этой броши. Но никакой конкретной информацией антиквар не располагал!

– Знаешь, что я тебе скажу, – прищурилась Тамара. – Мне только что пришла в голову мысль, что твой всезнайка-антиквар вполне может быть двойным агентом.

Анька с Кренделёвым обратились в слух.

– Что ты хочешь этим сказать? – не поняла Зоя.

– А то, что он может прекрасно знать, где искать павлинчика, и мог специально ввести тебя в заблуждение по поводу его цены, чтобы усыпить твой интерес, а потом самому найти брошь и продать на аукционе за десять миллионов долларов. Не зря же он так настойчиво охмурял тебя.

После этих слов по лицу Кренделёва пробежала тень. Оказывается, слышать о том, что кто-то ухаживал за Зоей, ему было неприятно.

– Как и когда он мог найти павлина? – недоумевала Зоя.

– Возможно, он его уже нашел, – пожала плечами Тамара. – До нас.

– Где? – сыпала вопросами Зоя.

– Здесь. Я почти на сто процентов уверена, что павлинчик находится в твоей квартире. Или находился, если его уже забрал антиквар.

– А ты думаешь, десять миллионов не вызвали бы у нее никакого интереса? – усомнилась Анька. – По-моему, услышав о такой сумме, она, – Тамарина сестра подбородком указала в сторону Зои, – должна была тут же взяться за поиски птички.

– Может быть… В любом случае, у нас нет другого варианта, кроме как любыми способами добиваться признания от нашей дорогой Зоеньки…

В дверь опять позвонили.

– Да что за проходной двор тут сегодня?! – сердито сверкнула глазами Тамара. – Уже глубокая ночь, а посетителям конца не видно!

Человек на лестничной площадке был гораздо настойчивее Марии. Не дождавшись ответа, он зажал кнопку дверного звонка и долго не отпускал ее. Мелодичная трель наполнила всю квартиру.

«Хоть бы соседка с третьего этажа не подвела и в своей обычной манере примчалась на шум качать права!» – мысленно взмолилась Зоя.

– Зоя! Открой! – закричал человек, барабаня кулаками по двери. – Это я, Румянцев!

– О! – воскликнула Анька. – Какие люди в Голливуде! Легок на помине.

– Антиквар… – задумчиво протянула Тамара. – Ты его видела. – Та кивнула в ответ. – И как он? – Анька пожала плечами. – Этот, – Тамара махнула рукой в сторону Кренделёва, – справится с ним?

– Сомневаюсь, – поджала губы Анька. – Могут возникнуть проблемы. Слышишь, как он там колотится?

Румянцев действительно, не жалея сил, громко бил по двери. Если бы не толстый металл, он наверняка давно снес бы створку.

– Значит, антиквара сюда пускать нельзя, – приняла решение Тамара. – А жаль. – Она укоризненно посмотрела на Кренделёва. – Был бы ты, дорогой, чуточку крепче, мы бы его впустили, привязали к другому стулу и все узнали насчет павлинчика, а так…

Кренделёв обиженно засопел и опять отвернулся к окну.

– Зоя! – настойчиво продолжал шуметь по ту сторону двери Румянцев.

– А тебе не приходило в голову, что антиквар может быть в сговоре с твоей сестрой? – внезапно осмелев, спросила Зоя Тамару.

Та приподняла изогнутые, крашенные хной брови.

– Это что за вольности?! – взвилась с дивана Анька. – В каком сговоре?!

– Поясни! – приказала Тамара.

– Почему ты считаешь, что антиквар сам по себе? – чуть ли не перекрикивая колотившего в дверь Румянцева уточнила свой вопрос Зоя. – Нестыковка в цене броши. Вдруг твоя сестра с антикваром решили присвоить все деньги себе? Десять миллионов долларов – это почти миллиард рублей. Отстегнуть из них десять миллионов раз плюнуть.

– Ты хоть раз видела этого павлинчика? – помолчав немного, спросила Тамара. – Может он стоить десять миллионов долларов?

– Не знаю, я не видела.

– Уйдет этот сумасшедший в конце концов или нет?! – занервничала Анька, слушая шум, который продолжал поднимать Румянцев.

– Чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь, что миллиард рублей за брошь – слишком много. По сути, чему там столько стоить? Да, павлинчик крупный. Да, в нем много драгоценных камней. Но это всего лишь брошка и вовсе не из коллекции Эрмитажа! – Тамара задумалась. – Нет, с ценой действительно что-то не то…

– На что ты вообще рассчитывала? – с неподдельным интересом смело спросила Зоя. – Еще полчаса назад, когда не сомневалась, что брошь стоит десять миллионов долларов?

Шум на лестничной площадке стих. Румянцев, по всей вероятности, устал стучать и ушел. Соседка с третьего этажа так и не пришла – видимо, побоялась, или ее не было дома.

– Вот хулиган! – возмутилась Анька, усаживаясь обратно на диван.

– Тебе рассказать мой план? – ухмыльнулась Тамара. – Когда мой дорогой привязывал тебя к стулу, я думала, что узнаю у тебя, где спрятан павлинчик, найду его, и мы уедем. Куда – не скажу. Пока ты будешь выпутываться, мы уже сможем скрыться в неизвестном для тебя направлении. Потом я продала бы павлинчика и зажила бы в свое удовольствие, ни в чем не нуждаясь…

– Ты и сейчас ни в чем не нуждаешься, разве не так?

– Нет пределов совершенству.

– А как же Коля? Ты планировала уехать со своей сестрой и Кренделёвым?

– Да. А что, не отдашь мне Кренделёва? – хихикнула Тамара.

– Я-то отдам, но он женат…

– Зоенька, я знаю. Кренделёв женат, я замужем. Из нас троих только Аня не обременена никакими обязательствами.

– Но ведь Коля твой муж…

– Дай-ка мне ее рюкзак, – вдруг проговорила Анька.

Прервав скучный диалог, Тамара протянула сестре Зоин вещмешок.

Анька вывалила на диван все его содержимое и принялась сантиметр за сантиметром прощупывать подкладку.

– Отпусти меня, – чувствуя, как на нее волной накатывает усталость, попросила Зоя. – Мне до этой броши нет никакого дела. Поверь, Тамара, если бы я знала, где ее искать, давно сказала бы тебе. Ты не чужой человек, поэтому я с легкостью отдала бы ее, но я ничего не знаю.

– Наивная, – усмехнулась невестка. – Думаешь, я такая же дура, как ты? Ничего подобного!

– Твои интеллектуальные способности, бесспорно, вне конкуренции. Но этой броши может давно не быть в этой квартире. Тетушка могла забрать украшение с собой в эмиграцию.

– Нет, – отрезала Тамара. – Павлинчик остался здесь. Я точно знаю. Просто его нужно найти. И тогда мы втроем уедем далеко-далеко. А ты останешься здесь. Потом Коля тебя найдет, освободит, и будете вы жить-поживать, как истинные патриоты. Ну, а мы особым патриотизмом не отличаемся. Правда, коллеги?

Ее сообщники не ответили: Анька была всецело поглощена обыском Зоиного бездонного рюкзака, а чувствовавший себя не в своей тарелке Кренделёв томился возле окна в ожидании неизвестно чего.

– Чутье мне подсказывает, что мы зря теряем время, – потянув носом воздух, будто принюхиваясь, заявила Тамара. – Давайте-ка, братцы, продолжать наше дело. А ты, Зоенька, пока обдумай, стоит ли тебе упираться. Голова-то у тебя уже несколько раз пробита, хотя бытует мнение, что снаряд в одну воронку дважды не падает…

От ее слов внутри у Зои все сжалось, но она постаралась не подать виду, что испугалась третьего нападения.

– Где искать? – без энтузиазма спросила Анька. – Мы уже везде смотрели.

– Поищи в диване, – ответила Тамара. – А ты, дорогой, – неожиданно мягко обратилась она к Кренделёву, – займись книгами. И, будь любезен, закрой шторы и включи здесь свет. Ну, а я попытаю счастья в ванной.

– Ты там уже пытала счастья, – напомнила Анька, поднимая диванные подушки и перекладывая их на пол.

Ничего не ответив, Тамара наконец оставила Зою в покое и скрылась в ванной комнате.

С очевидной неохотой, но все-таки выполняя ее распоряжения, Кренделёв задернул плотные портьеры, зажег большую люстру, осветившую всю гостиную, и переместился от окна к солидному шкафу с библиотекой Зоиной тетушки. Устав переминаться с ноги на ногу, он вытащил стопку книг и присел на край закрытой клавиатурной крышки рояля, слегка опершись на палисандровый корпус. Лениво перелистывая страницы книг, Кренделёв машинально качал правой ногой и вдруг нечаянно пнул изогнутую деревянную консоль. Раздался щелчок, и снизу, со стороны контроктавы, открылся маленький, размером с портсигар, потайной ящичек.

Кренделёв в недоумении уставился на тайник. Привязанная к стулу Зоя, как жираф, вытянула шею, пытаясь разглядеть, что произошло. Анька, увлеченная обыском дивана, вообще ничего не заметила. Зато Тамара, навострив уши, тотчас выглянула из ванной комнаты.

– Что это был за звук? – спросила она.

– Вот… – в растерянности пробормотал Кренделёв, показывая пальцем на ящичек.

– Неужели! – подбежав к роялю, радостно, как ребенок, захлопала в ладоши Тамара. – Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что там!

– А? Что? Нашли?! – вынырнув из глубины диванных подушек, встрепенулась Анька и тоже подошла к роялю.

Кренделёв молча отступил в сторону. Сестры склонились над тайником, своими спинами полностью закрыв обзор Зое. Наконец Тамара осторожно извлекла из ящичка находку и повернулась к свету.

Зоя впилась глазами в небольшой, уместившийся на Тамариной ладони сверток, замотанный в красный шелковый платок. Удивительно, как Кренделёву удалось случайно открыть тайник. Зоя столько раз вытирала пыль с рояля, трогала его и даже однажды переставляла с места на место, но секретный механизм никогда не срабатывал.

Взволнованная Зоина невестка трясущимися пальцами развернула обертку.

Внутри оказалась плоская черная бархатная коробочка. Тамаре не сразу удалось открыть ее – крышка была тугой. В конце концов шкатулка поддалась.

Ослепленные заигравшими всеми цветами радуги в свете люстры камнями, присутствующие потеряли дар речи. Застыв посреди гостиной, Тамара, Анька и Кренделёв не могли отвести глаз от сверкавшей на черном бархате броши.

– Невероятно! – выдохнула Тамара. – Беру свои слова насчет стоимости этой вещицы назад. Она вся так переливается, что, извините, вполне может стоить десять миллионов долларов!

– А это что за бумажка? – присмотревшись, спросила Анька, дотронувшись до крышки шкатулки.

Тамара вытащила свернутый в несколько раз листок и, в задумчивости повертев его в руках, обратилась к Зое:

– Скорее всего, эта записка адресована тебе. Извини, конечно, но мне придется прочитать ее.

– Ничего страшного, – отозвалась та и попросила: – но, если можно, читай вслух.

– Хорошо, – милостиво кивнула Тамара и, откашлявшись, зачитала послание: – «Здравствуй, Зоя. Я очень рада, что ты нашла эту брошь. С самого детства я знала о ее существовании внутри рояля и бережно хранила этот секрет. Я была уверена, что ты никогда не расстанешься с инструментом, поэтому абсолютно не волновалась из-за того, что драгоценность может уйти из семьи Ермаковых. И рояль, и брошь имеют высокую ценность как в культурном плане, так и в денежном. Я оставила их тебе для того, чтобы ты с уверенностью смотрела в завтрашний день. Если однажды обстоятельства заставят тебя продать что-то из этих вещей, знай, что они из частной коллекции одного состоятельного немецкого предпринимателя с русско-польскими корнями, мирного гражданина, не имевшего никакого отношения к фашистской элите. Ему катастрофически не повезло: он погиб от случайной пули своего соотечественника в самом конце войны. Умирая на руках моего отца, пытавшегося его спасти, этот пожилой господин попросил принять в дар антикварный рояль „с сюрпризом“. Отец не смог отказать несчастному и, приложив массу усилий, привез подарок сюда… Но не будем больше о грустном. Просто знай, что независимо от курса валюты стоимость рояля на европейских аукционах около шести тысяч евро, а стоимость броши колеблется в диапазоне от двухсот двадцати до двухсот пятидесяти тысяч. Поэтому не слушай обманщиков, которые будут рассказывать тебе всякие небылицы насчет происхождения этих вещей и, соответственно, их цены. В случае продажи будет лучше всего, если тебе удастся выставить их на торги за границей. Но надеюсь, твоя жизнь сложится удачно, и тебе не придется продавать наши, ермаковские, ценности. С любовью, твоя тетушка».

– О-хре-неть!.. – потрясенно выдохнула Анька, когда Тамара закончила читать записку. – Аж мурашки побежали!

– Двести пятьдесят тысяч евро сейчас – это сколько в рублях? – наморщив лоб, спросила ее сестра.

– Около восемнадцати миллионов рублей, – быстро сосчитала в уме Анька.

– Конечно, не миллиард, но и не десять миллионов, – пожала плечами Тамара.

– Если заберем рояль, то получим еще тысяч четыреста…

– Ань, ну как ты его заберешь? – улыбнулась Тамара. – В машину Кренделёва он не поместится. Куда его девать?

– Я просто рассуждаю…

– Ну ладно, собираемся, – снова взяла бразды правления в свои руки Тамара и посмотрела на Зою. – Письмо мы тебе оставим, рояль тоже, а брошь, уж извини, заберем.

– Неужели твою жизнь так круто изменят несчастные восемнадцать миллионов? – удивленно спросила та.

– Круто, может, и не изменят, а в лучшую сторону – точно. Сколько лет тебе нужно работать, чтобы получить такую сумму?

– С моей журналистской зарплатой в «Зауралочке» – до глубокой старости, – прикинув, огорченно признала Зоя.

– Ну вот. Мне тоже нужно попотеть, чтобы заработать такие деньги. Неужели ты бы не воспользовалась внезапно подвернувшейся возможностью разбогатеть?

– Я бы не стала продавать тетушкину брошь…

– Просто у тебя на это духу не хватает. А у меня хватит, – самодовольно улыбнулась Тамара.

– Зачем ты ей все рассказываешь! – заволновалась Анька. – Много будет знать, скоро состарится.

– Не переживай, сестренка, скоро она забудет все, что слышала и видела. – Тамара положила коробочку с брошью в карман кофты и взглянула на остававшегося все это время безучастным Кренделёва. – Дорогой, найди, пожалуйста, какой-нибудь крепкий алкоголь – коньяк или виски.

– Хочешь отпраздновать прямо здесь? – с неприязнью поинтересовался тот.

– Будь так добр, сделай, что я прошу.

Кренделёв подошел к барному шкафу, вытащил оттуда полупустую бутылку французского коньяка и протянул ее Тамаре.

– Не та ли это бутылка, которую мы с Колей привезли из Парижа лет пять назад? – бросив быстрый взгляд на этикетку, спросила она Зою. Та кивнула. – Надо же…

Тамара ушла в кухню. Гадая, что там делает ее невестка, Зоя прислушивалась к доносившимся звукам.

Через пару минут Тамара вернулась. В одной руке она держала хрустальный стакан, сантиметра на три заполненный коньяком, в котором чайной ложкой что-то размешивала.

– Я собираю наши вещи? – спросила ее Анька.

– Собирай. Сейчас Зоенька выпьет за наш успех, и поедем. – Тамара вынула ложку из стакана и поднесла его к губам Зои. – Пей, Зоенька.

Но та, плотно сжав губы, отвернулась.

– Ну, в чем дело? – Тамара отодвинула стакан.

– Я обязательно выпью это, – дрожащим голосом проговорила Зоя, – у меня все равно нет выбора. Только мне бы хотелось знать, умру я или нет? А если умру, то сразу или через какое-то время?

– Что ты! – расхохоталась Тамара. – Конечно, не умрешь. Просто на некоторое время ты будешь, скажем так, дезориентирована в пространстве, но потом это пройдет. Я даже оставлю тебе твой мобильный телефон, чтобы ты могла позвонить кому-нибудь, когда очнешься.

– Это обычный клофелин, – ухмыльнулась Анька. – Пей, не бойся.

– Звучит так, будто вы мне аскорбинку предлагаете, – пробормотала Зоя и, зажмурившись, залпом выпила зелье.

– Ну все, уходим, – скомандовала Тамара, бросив на письменный стол невесть откуда взявшийся Зоин мобильный телефон, и посмотрела на Кренделёва. – Дорогой, иди вниз, прогрей машину. Мы с Аней спустимся через пару минут.

Тот с жалостью взглянул на Зою, обулся, надел пальто, открыл дверь и тут же отпрянул.

В прихожую ворвались какие-то люди, входная дверь с грохотом захлопнулась.

– На ловца и зверь бежит! Какая удача! И дверь ломать не пришлось! – сквозь затуманивающееся сознание услышала Зоя чей-то знакомый голос, но с сожалением поняла, что уже отключается и увидеть его обладателя не сможет. – Всем стоять на своих местах! Не двигаться!

Несмотря на грозный приказ, в прихожей началась какая-то возня. Тамара с Анькой то и дело громко и нечленораздельно вскрикивали и огрызались, а Кренделёв, напротив, почему-то молчал.

Действие зелья набирало обороты. Зоины глаза закрылись, голова медленно склонилась на грудь. Будучи еще в сознании, Зоя почувствовала какое-то движение рядом, но уже ничего не видела.

– А это что такое?!.. – донесся до нее возмущенный голос. – Коньяк, что ли?.. С чем?!..

В одно мгновение чьи-то сильные руки развязали ее, сгребли в охапку и куда-то поволокли. Босыми ступнями она ощутила холодный кафель в ванной, но ноги не слушались, разъезжались на скользком полу.

Зою подтащили к ванне. Обмякнув, словно тряпичная кукла, она, заботливо поддерживаемая чьими-то руками, медленно опустилась на колени. Ей аккуратно разжали рот и бесцеремонно сунули туда два пальца, пытаясь вызвать рвоту. Зоя хотела было возмутиться, но не успела – ее стошнило прямо в ванну. В помещении тут же неприятно запахло рвотными массами и коньяком. Кто-то включил воду и принялся смывать все это безобразие в канализацию.

Вцепившись в край ванны, Зоя пыталась прийти в себя. Она по-прежнему не могла открыть глаза, поэтому наощупь вытянула вперед руку, надеясь, что человек догадается, что ей нужна вода. К ее счастью, он оказался сообразительным и тут же направил струи воды на ее ладонь.

Поднеся наполненную пригоршню к губам, Зоя набрала полный рот холодной воды и, тщательно прополоскав, сплюнула. Проделав так несколько раз, она отцепилась от края ванны и устало привалилась спиной к стене.

Но Зоя рано расслабилась. Все те же сильные руки снова подтащили ее к ванне и, не дав опомниться, по второму кругу проделали неприятные манипуляции. Еще во время первого захода Зоин желудок распрощался со всем своим скудным содержимым, поэтому сейчас Зою вырвало какой-то пеной непонятного происхождения. Она снова прополоскала рот и, ознобно дрожа, в изнеможении легла на холодный кафельный пол, свернувшись калачиком.

Сильные руки, словно пушинку, подняли ее с пола и усадили на стиральную машину, стоявшую возле ванны. Человек придерживал Зою за плечи, чтобы она не заваливалась вбок. Невыносимо запахло нашатырным спиртом. Зоя дернула головой и больно ударилась затылком об стену. Она не знала, что подействовало лучше: удар или нашатырь, но наконец смогла чуть-чуть приподнять веки и увидела Артёма.