Текст книги "Битва за кристаллы любви. Том 2"

– Возражений нет, – согласился с мнением друга Рэйм. – А сейчас быстро собираемся и отправляемся в дорогу.

Разобрав Локоны Венерыв свои сумки, все расселись в сани и, подождав, пока Амэтос выедет на дорогу в сторону Тапионии, кавалькадой тронулись за ним. Ускоряя свой бег, оленьи упряжки помчались по накатанному снегу.

– А что это за минералы были в сундуке? – спросила Айара через время, уютно примостившись под рукой Рэйма, обнимавшего её за плечи.

И он стал рассказывать ей историю Талисманов Любви, как их выкрали Вийвека и колдун Каид из Муннавара, как старая колдунья с помощью магии спрятала их на вершине горы Догсан, сделав её невидимой. Рассказал он и том, каким был долгим и трудным путь за этими Талисманами Любви, но отряды из трех стран оправдали доверие, которое им оказали их народы, и возвращают святыни на их законное место.

Айара слушала его не дыша, боясь пропустить даже одно слово, и, когда Рэйм закончил, задала ему волновавший её вопрос:

– Йерк это сделал из-за меня, чтобы я его полюбила?

– Вийвека утверждает, что изначально да. Ведь ты вела себя неприступно и холодно в отношении его. А когда Локоны Венеры оказались в Мракоте, они открыли и его сердце для любви к тебе, и твое смягчили.

Девушка надолго замолчала, осмысливая услышанное. Это была история о цельных и мужественных людях, которые, рискуя собой, стали на защиту любви, без которой не мыслили своей жизни, а потому пошли на все тяготы и лишения, преодолели все препятствия, потеряли ценой смерти одних из лучших, чтобы вернуть Любовь людям, ибо знали, что она самый великий дар, оставленный им космическими прародителями.

Испытав к Рэйму, одному из них, восхищение, Айара подняла голову и посмотрела ему в глаза, утонув в их зеленой глубине. Она ощутила, как сильное, глубокое и всепоглощающее чувство к этому мужчине проникло в её сердце, вызвав в нём прилив нежности и желания раствориться в этом человека навсегда и без остатка. Это любовь, поняла девушка – и радость захлестнула её душу, вызвав счастливый смех.

– Я люблю тебя, – сказала она тихо, чтобы это слышал только он. – И согласна стать твоей женой. Навсегда.

Сначала Рэйм подумал, что ему это послышалось, а когда увидел лицо любимой, на котором было красноречивое подтверждение, затаившееся в ее любящем взгляде, крепко прижал ее к себе и крикнул во всю мощь своих легких:

– Я счастливчик!

Когда отряд отъехал от столицы на приличное расстояние, Гардэн остановил следующие за ними оленьи упряжки и вместе с Амэстосом и Эйлом направился в конец их оленьей колонны. Став рядом друг с другом на расстоянии вытянутой руки, они достали свои жезлы, управляющие стихией огня, и, совершая в сопровождении заклинаний агрессивные и динамичные выпады в разных направлениях и под разными углами, стали создавать разнообразные формы фиолетового пламени, которые с каждой минутой усиливали круговыми движениями рук. Наконец перед ними вспыхнул фиолетовый огненный щит, протянувшийся по обе стороны так далеко, что края не было видно ни с одной стороны.

Удовлетворенные проделанной работой, они вернулись назад и, садясь в сани, Эйл сказал Айаре, потрясенной увиденным:

– Защитный эффект фиолетового пламени очень силён. Оно создало огненный щит, который сможет заблокировать атаку сразу всех четырех стихий, если к ним решат прибегнуть наши преследователи.

– И сколько этот щит простоит в своем первозданном виде?

– Семь дней, которых будет достаточно для того, чтобы мы пересекли границу Мракоты. Теперь нам ничто не помешает с каждой минутой приближаться к ней.

Глава 38

Обратный путь на санях преодолели быстрее и вложились в шесть дней. Пограничные воины, как и обещал Хайвард, пропустили их беспрепятственно. Подарив им оленьи упряжки, отряд пересёк границу пешим ходом и вышел на земли Тапионии. Через два часа они соединились с остальной частью отряда. Их уже ждали – и радости, что поход за Талисманами Любви почти окончен, не было предела.

Три девушки, Алеста, Алтхея и Ориана, стояли несколько в стороне, не мешая встретившимся по-мужски приветствовать друг друга. К ним тотчас подбежала Росалиа, и они все вместе крепко обнялись.

– Ты похудела, – сказала ей Алеста, пристально осмотрев девушку с головы до ног, и стала еще стройнее. Как у вас с Эйлом?

– Прекрасно. Он намерен отправиться с нашим отрядом во Флорию, чтобы получить благословение моих родителей.

– Трудно вам пришлось на землях Мракоты? – поинтересовалась Алтхея. – Эта страна пугает не только своим суровым климатом, трудными условиями жизни, но еще и недоброжелательностью.

– Да, наше пребывание на ней лёгкой прогулкой не назовёшь, – согласилась с ней Лиа. – Мы попадали в такие переделки, что сейчас даже вспоминать страшно. И колдунья Вийвека, и придворный маг упражнялись на нас вовсю в своей магии. Если бы флорийский отряд сам пошёл в Мракоту за Локонами Венеры, он бы даже не дошел до них. И тапионийцев постигла бы та же участь. Однако превзойти в магии Рэйма, Эйла, Гарда и Амэта им оказалось не по зубам. Эти антамурийцы, как выяснилось, очень сильны в магии стихий, и даже всесильная Вийвека в конце в почтении склонила перед ними голову, признав их недосягаемое мастерство.

– С нами приехала и невеста Рэйма, – понизив голос, сказала Лиа подругам.

– Невеста? – удивилась Алтхея.

– Представь себе. Она была многие годы узницей Йерка, который готовил её себе в жены. Но, когда Рэйм и Айара увидели друг друга, их сердцами завладела любовь с первого взгляда. И он выкрал её из-под носа всеправителя. Правда, в последнюю минуту он чуть было не помешал им, но мой Эйл на время отключил Йерка, послав в него разряд своей метафизической энергии, а командир отправил его в летаргический сон на шесть дней, благодаря чему мы благополучно и без препятствий выехали из Мракоты. Словом, приключений у нас было много, и я вам о них расскажу позже. А сейчас познакомлю вас с Айарой, а то она среди незнакомых мужчин, по всей вероятности, сильно потерялась. Она вообще сильно смущается. А в целом очень хорошая девушка. К тому же красавица, каких мало.

А Айара действительно не знала, как себя вести среди такого количества мужчин. Она чувствовала на себе их восхищенные взгляды, выслушивала комплименты, на которые не знала, как ответить. Говорить же постоянно «спасибо» надоело, а потому она в ответ стала просто кивать головой. Благо Рэйм обнимал её за плечи, и ей было очень спокойно рядом с ним.

Айара увидела, как Лиа направилась к двум девушкам и пожалела, что та не взяла её с собой. Но вскоре она вернулась и, протиснувшись к ней, взяла за руку и потянула за собой, спросив у Рэйма глазами разрешения. Получив его, она вывела Айару из кольца мужских тел и подвела к своим подругам.

– Знакомься, эта зеленоглазая красавица с волосами цвета пламени Алеста, а сероокая красотка с волосами цвета созревающей ржи Алтхеа. Обе они из Тапионии. А эта высокая и стройная зеленоглазая девушка со светлыми волосами, имеющими золотистый оттенок, Ориана, моя подруга из Флории. Как видишь, по красоте она не уступает тапионийкам.

А это Айара – невеста нашего командира.

– А ты откуда? – спросила у неё Ориана, с завистью рассматривая необыкновенной красоты девушку.

– Не знаю, – откровенно ответила Айара. – Я с трехлетнего возраста была пленницей Йерка и пятнадцать лет провела в башне. Он тщательно скрывал от меня, откуда я у него появилась. Возможно, он сказал бы мне это после свадьбы, которая была намечена на весну, но теперь я этого никогда не узнаю.

Ориана удивилась тому, что услышала, и не удержалась от вопроса:

– И ты ради Рэйма отказалась от того, чтобы стать женой всеправителя? Ты была бы первой женщиной в стране и у тебя было бы все, что ты пожелала. Я слышала, что Йерк сказочно богат и даже ест и пьет из золотой посуды, украшенной драгоценными камнями.

– Да, это так. Его сокровищницы полны драгоценных металлов и камней. У него огромный замок и безграничная власть над всеми, но его сердце холодное, как и его страна, ибо в нём нет любви к людям. У него есть всё, но этим изумительным чувством он обделён. И быть женой такого человека не очень приятно, ведь любовь не заменят никакие сокровища мира. Йерк это понял, иначе бы не выкрал Талисманы Любви. Мне его, конечно, жалко, в какой-то мере я к нему привыкла, ибо много лет общалась только с ним, если не считать коротких встреч со старой колдуньей, но быть его женой не хотела никогда. А когда увидела Рэйма, поняла, что он моя судьба и я готова идти с ним, хоть на край света. И для меня неважно было, богат он или беден. Как и Росалии. Она ведь полюбила Эйла за его собственные качества, таким, как есть, несмотря на то что он из небогатой семьи и не может похвастаться знатностью происхождения.

– Рэйм тоже богат и принадлежит к очень знатной семье в Антамурии. К тому же он наследник шикарного замка Да-Рут. Так что ты особо не прогадала, – с неприятными нотками в голосе подметила Ориана. – А что касается Лии, так её родители обеспечат их всем, чем она пожелает. Так что в любом случае она будет иметь всё, что хочет.

Айара посмотрела на неё более внимательно, не понимая, почему эта девушка настроена к ней столь недоброжелательно. Блестевшие злостью глаза вызывали в ней протест, который вылился в её бесхитростный вопрос:

– Ты мне завидуешь?

Ориана на мгновение растерялась, а потом её красивые губы скривила неприятная усмешка:

– Чему? Что ты просидела пятнадцать лет в башне, не видя людей? Или тому, что ты не знаешь, с какого ты рода, да и вообще, кто ты такая?

Увидев, как Айара побледнела, Росалиа повернулась к своей подруге и остановила на ней свой возмущенный взгляд.

– Что на тебя нашло? – не пряча негодования, спросила она резким голосом. – В походе ты совсем перестала быть собой, той, которую я знала с детства и которую считала своей лучшей подругой.

– А ты меня совсем не знала, – зло выкрикнула Ориана. – Ты родилась с золотой ложкой во рту, в богатой знатной семье, единственной девочкой, с которой все носились, словно с принцессой. Все твои желания мгновенно исполнялись. А я? Родилась в семье сборщика фруктов, четвёртой из шести девчонок. Наш достаток был не сравним с вашей семьей. Я потому и стала дружить с тобой, чтобы почувствовать, каково это жить в богатстве, чтобы и мне что-то перепало из того, чем пользовалась ты. А когда подросла, размечталась, дура, что могу заинтересовать собой твоего брата и выти за него замуж. Мне было выгодно быть твоей подругой, чтобы ближе находиться к нему.

Но я оказалась овощем не из его огорода. Он, видите ли, полюбил Леиту. А чем она красивее меня? Да ничем. Просто она племянница королевы, и это полностью объясняет его выбор. Так что твой братец не такой уж и идеальный, как ты возомнила. Тоже себе на уме и своего не упустит. Как и Эйл. Думаешь, что он паинька? Бескорыстный и честный? Как бы не так. Он за тобой, уверена, потому и ухаживать стал, что узнал, что твоя семья по знатности рода вторая во Флории. И по богатству королевской лишь немногим уступает. А ты, наивная, поверила, что своими несуществующими достоинствами покорила его сердце?

– Замолчи, – крикнула Росалия, устыдившись сцены, которая разыгралась на глазах других девушек. – Я сожалению, что по судьбе ты родилась в небогатой семье, но в этом моей вины нет. Я все годы относилась к тебе, как к сестре, которой у меня не было, искренне и без тайного умысла что-то иметь от нашей дружбы. Что ж, ты права: я действительно была наивна, но не в отношении Эйла, а в отношении тебя. К тому же еще слепа и слишком доверчива, о чём, конечно, сожалею. Но с этой минуты я избавляю тебя и от себя, и от своей дружбы. Ищи овощи на своём огороде.

Сказав это, Лиа быстрым шагом направилась к одинокой берёзке, стоявшей неподалёку, и села под её золотистыми ветвями. Она изо всех сил боролась со слезами, видя в них слабость. А показаться слабой перед Орианой она считала ниже собственного достоинства. Эта девушка не должна видеть её душевную боль, чтобы не праздновать внутреннюю победу над ней, что смогла уязвить, унизить и вытереть о её душу свои грязные башмаки.

К ней подошли Айара, Алеста и Алтхея и сели рядом. Они не знали, какие слова нужно сказать подруге, чтобы утешить её, да и вообще, как нужно вести себя в подобных случаях. Поэтому какое-то время их всех объединяло только молчание. Но Айара не выдержала напряжения, витавшего между ними, и сказала, положив свою руку на руку Лии:

– Будь выше того, что ты услышала. Чем ярче личность, тем сильнее зависть. Эта девушка не понимает, что, сравнивая себя с тобой, которая её во всём превосходит, она обесценивает прежде всего себя. Так в ней появились зависть и нелюбовь к себе, которая её разрушает, хотя она и не понимает этого. Ориана долгие годы привыкла дышать гнойником зависти, поэтому перекрывать доводами кислород бесполезно. Она все равно останется в своём мире, со своими мыслями и чувствами. Хорошо, что ты узнала об её истинном отношении к себе. Разуверяться в людях больно, но это чувство не долговечно.

Росалиа подняла на Айару глаза, которые уже не блестели от слез, поскольку в них загорелись благодарность и удивление.

– Откуда в тебе столь мудрые рассуждения? – спросила она. – Ведь ты же пятнадцать лет была оторвана от настоящей жизни, от общения с людьми, от опыта, который человек приобретает через это общение?

– Не знаю, – легко и беззаботно рассмеялась Айара. – Слова каким-то образом сами пришли мне в голову, а я их просто озвучила, выражая тебе свое сочувствие и поддержку.

– Спасибо, – искренне прошептала Лиа, обнимая девушку. – Благодаря тебе мир снова стал для меня цветным, а не серо-черным, каким он был несколько минут назад. Но Ориана будет для меня хорошим уроком…

– Что овощ для еды нужно выбирать на своём огороде, – закончила вместо неё Алтхея с лукавой улыбкой. – Или фрукт в своем саду?

– Собственно, особой-то разницы и нет, – согласилась с подругой Алеста. – Но после слов Орианы я поняла, что зависть – еще и жадности соседка. Что ж, неумение радоваться успехам других и неспособность давить в себе зависть и гордыню к добру не приводят. Если честно, мне её жалко. Но мы ведь ничем ей помочь не можем? Так ведь?

Увидев, что подруги в этом мнении её поддержали, Алеста, вставая, сказала:

– А раз так, пойдемте к мужчинам и заберем их на соседнюю поляну. Там накрыт стол, чтобы отпраздновать возвращение наших четырнадцати героев с Талисманами Любви.

Когда уже все сидели за длинным столом, сделанным собственными руками и уставленном мисками с различными яствами, которые помогли приготовить тапионийские женщины из близлежащего селения, Айара обвела взглядом всех сидящих, но не увидела среди них Ориану.

– Что и говорить, – подумала она, – жалость к себе – самое скучное и бесперспективное занятие. Истинно ведь дружат и любят не за что-нибудь, а вопреки!

Айара посмотрела на Рэйма, сидящего рядом. Она любила его просто за то, что он – это он, и ещё потому, что он есть. Познав это чувство, она поняла, что любовь нельзя купить, продать или на что другое обменять. Оказывается, как много изумительных эмоций дарит его простое «моя»… А ведь когда это слово произносил Йерк, она протестовала и ненавидела его.

Однако, увидев, что Рэйм заметил, как она смотрела на него, ответила на его вопросительный взгляд первое, что пришло в голову:

– Никогда не думала, что на пеньках так удобно сидеть.

Не могла же она сказать ему о тех чувствах, которые переполняли её душу, когда вокруг столько чужих людей. Ведь эти чувства – то сокровенное, что должно принадлежать только им двоим. Она, конечно же, скажет любимому о них, но только тогда, когда они останутся одни. Однако Рэйм понял, о чем она умолчала и, наклонившись к её уху, шепнул:

– То же самое чувствует и моё сердце.

Когда пиршество закончилось, все распределились по группам, окружив тех, кто вернулись из Мракоты, чтобы услышать подробности всех их приключений. Гардэн, обняв Алтхею за талию, повел девушку к раскидистому дубу и, постелив свой плащ, усадил её, присев перед ней на корточки.

– Я очень по тебе скучал, – сказал он после недолгого молчания, пьянея от её огромных серых глаз, сияющих, как два отшлифованных турмалина, на миниатюрном точеном личике.

Не сдержав своего порыва, он пропустил сквозь пальцы её пышные русые волосы, медленно осмотрел ее грациозную и женственную фигурку. Алтхеа, нежно улыбаясь, протянула руку и погладила молодого человека по щеке, потом убрала со лба прядь темных волос и утонула в красивых карих, словно растопленный шоколад, глазах, оттененных чёрными ресницами.

– Ты часто виделся мне во сне вот таким красивым и родным, и это помогало ждать тебя и верить, что с тобой ничего не случится и ты вернешься целым и невредимым.

Волевое худощавое лицо Гарда расплылось в радостной улыбке, которая сменилась на мягкую, пронизанную нежностью, которую он дарил своей единственной, не сводя с неё любящего взгляда.

– А я в минуты отдыха вызывал твой образ и мысленно разговаривал с тобой, делясь своими чувствами. Мне очень хотелось, чтобы ты знала, что я люблю тебя. Мне раньше нравились и другие девушки, но эти чувства были поверхностными, в какой-то степени легкомысленными и ни к чему не обязывали. Но встретив тебя, я понял, чего был лишен. Я уже не смогу жить без тебя, поскольку ты вошла в мою плоть и кровь. Возможно, я несколько тороплю время и события, но мне нужно знать, что ты однажды станешь моей и останешься ею навсегда. Я могу надеяться на это?

– Можешь, – тихо ответила Алтхея, робко прикоснувшись пальчиком к его мягким губам. – Судьба щедро подарила мне тебя, и я буду счастлива назваться твоей, но всё еще остаются препятствия, которые тебе надо устранить.

– Какие? – встрепенулся Гард, не понимая, о чем говорит девушка. – Я никаких препятствий к нашему браку не вижу.

– Нет, пока ты не решишь вопрос о нашей женитьбе со своими родителями, я не решусь стать твоей женой.

– Почему?

– Гард, я простая тапионийка из рода кеиров. Мой отец – обычный лесничий, а мама разводит и высаживает цветы на площади перед дворцом короля Рига. А ты старший сын одного из Мудрейших, входящих в Совет, и принадлежишь к древнему роду гридов. Ты живёшь во дворце, расположенном в столице Антамурии, а я в срубном доме в небольшом селении недалеко от рощ древовидных папоротников. Более неравного брака и придумать невозможно.

– Но мне все равно, что ты из простой семьи. Я богат и в состоянии обеспечить и нас с тобой, и наших будущих детей.

– А как отнесутся ко мне твои родители?

– Мне не важно это. Главное – как к тебе отношусь я.

– Для меня же их отношение очень важно. Я не хочу внезапно ворваться в их жизнь, вызвав тем самым их недовольство, и на каждом шагу ощущать себя в вашем доме бедной родственницей и нежеланной невесткой.

– Ты говоришь чепуху, – взорвался Гардэн. – Мои родители не снобы и никогда не относились к людям в соответствии с их социальным положением, возвышая одних и принижая других.

– Я верю тебе, но, пока ты не получишь их благословения, замуж за тебя не выйду. Я хочу войти в вашу семью, зная, что меня внутренне не отторгают, даже если этого внешне не показывают. И не уговаривай меня отступиться от этого решения.

Гардэн взволнованно вскочил на ноги и стал нервно прохаживаться, не глядя на девушку. Он обдумывал сказанное ею и в глубине души понимал, что она права, однако открыто признать это не позволяла гордость. Успокоившись, он сел рядом с Алтхеей и обнял рукой за плечи.

– Ради твоего спокойствия и внутренней уверенности я при первой же возможности поговорю с родителями, рассказав о тебе и своих чувствах. Уверен, что получу их разрешение на наш брак, и сразу же приеду за тобой. Поженимся в Вэриусе.

– А жрец? Он даст добро на наш брак? Я слышала, что бывали случаи, когда он не надевал желающим венчальные обручи на руки.

– Кроме социально статуса, других различий между нами нет. Ты вошла в моё сердце, как его вторая половинка. Разве это не доказательство того, что мы созданы друг для друга?

– Для жреца? Не знаю, чем он руководствуется, признавая мужчину и женщину парой.

Не волнуйся, любимая. Уж если жрец выдал венчальные обручи Диэнне и Эйджу, нам наденет без всяких сомнений.

– А кто они такие, что ты на них сослался?

– Это младший брат Рэйма и его бывшая невеста.

– Ты мне расскажешь их историю? – не скрывая любопытства, спросила Алтхея.

– Как-нибудь расскажу. Потом. А сейчас я просто хочу посидеть рядом с тобой и насладиться своей любовью к тебе.

Недалеко от них, теряясь в сгущающихся сумерках, сидели Алеста и Амэстос. Они тоже наслаждались присутствием друг друга и говорили о том, что нашептывали им влюбленные сердца.

Амэт с нескрываемым восторгом трогал шелковистые рыжие локоны, обрамлявшие её аристократическое лицо с тонкими чертами. В ней было для него всё прекрасно. Её же миндалевидные глаза насыщенного зеленого оттенка смело смотрели на него из-под длинных пушистых ресниц, сдерживая радость от встречи, рвущуюся из глубины души. Она привыкла при посторонних сдерживать ее порывы, но ведь Амэт – не посторонний. Однако привычка брала верх. Из них двоих было достаточно Амэстоса, который, поборов первоначальное стеснение, теперь упивался своими чувствами, чуть ли не каждую минуту заявляя о них.

– Знаешь, – говорил он девушке, заглядывая ей в глаза, – не было ни дня, чтобы я не думал о тебе. Ты как заноза в сердце, но не та, которая досаждает болью, а та, что наполняет его ощущением счастья.

Мы расстались с тобой, так и не определившись, кем являемся друг для друга, и это меня сильно беспокоило. Я ехал в Тапионию, где осталась ты, и боялся, что за время разлуки ты отдалилась от меня, лишив надежды на наше общее будущее.

– А я подумала, что ты обо мне уже забыл, раз не спешил подойти, когда вернулся. Я стояла в стороне и видела, как ты отводил от меня взгляды, задерживая их на ком угодно, кроме меня.

– Ты неправильно расценила моё поведение. Я панически боялся увидеть в твоих глазах равнодушие и безразличие ко мне. Вот и тянул время. Почему? Наверное, от трусости. А потом, поймав на себе несколько твоих взглядов, в которых были нежность, тепло и определенная доля лукавства, я почувствовал себя счастливейшим из смертных и понял, что не все потеряно и ты не отдалилась от меня настолько, чтобы я тебя потерял.

– Я очень скучала по тебе, – тихо сказала Алеста. – И за время твоего отсутствия убедилась, что ты мне нужен, что мне плохо без тебя.

– Правда? – не веря своим ушам, вскочил Амэт. – Я сейчас взорвусь от радости.

– Поцелуй меня, – прошептала девушка, смело глядя ему в глаза.

Он протянул ей руку и, подняв, обнял за плечи, припав к ее устам в сладком поцелуе.

– Ты только что поцеловал свою невесту, – сказала Алеста, нежно обводя пальчиком его брови, глаза, губы…

– Значит, ты убедилась в своих чувствах ко мне?

– Да, наверное, в моём сердце поселилась любовь.

– А когда ты будешь полностью уверена в этом, ты станешь моей женой?

– Давай доживём до этого момента. Почему-то у меня в глубине души теплится уверенность, что он обязательно наступит.

И вновь, как и в прошлый раз, Амэтос, не скрывая внутреннего порыва, подхватил девушку на руки и закружил, ликующе смеясь.

– Что и говорить, – не пряча счастливой улыбки, сказала Алеста, – судьба подарила мне мужчину твердых привычек. Но я не жалуюсь, мне нравится, когда ты держишь меня на руках.

Айара отдыхала, сидя на медвежьей шкуре возле высокого хвоща со стройными, почти древовидными побегами. Она с интересом рассматривала окружавшие ее деревья и кусты, восхищаясь их осенней красотой.

Несмотря на холодный ветер, сердито срывающий с них пожелтевшую листву, лес выглядел красиво, хотя нотки уныния все же пронизывали его. Она встала, решив прогуляться, и неспешно пошла, удивляясь ярким и весёлым краскам, изобилующим в лесу.

К ней подошел Рэйм, закончивший что-то обсуждать с Агнаром.

– Чем это пахнет в воздухе? – спросила она, глубоко втягивая в себя воздух.

– Прелыми листьями, грибами и осенними цветами.

– Посмотри, обратилась она к нему, обводя рукой лесное изобилие, обступившее их со всех сторон. – Деревья стоят нарядные и нереально красивые. Они переоделись в пёстрый осенний наряд, словно готовясь к большому празднику. Листья, будто окрашенные волшебной кистью в оранжевый цвет, медленно кружатся в воздухе, а затем тихим шорохом падают на землю. У подножий деревьев стелются багрово-золотистые коврики.

Я даже не представляла, что возможна такая красота, пятнадцать лет видя перед собой в летнее время темные горы с черными вершинами, серые камни и обломки скал и их же, покрытые белым снегом. Вот и вся палитра красок, которая была доступна моему взору. А теперь вижу, что и осень имеет свои главные цвета, которые в основном желто-золотистые и коричнево-медные. Очень приятное время года.

– Но осенью не все изменения погоды приятные, – возразил Рэйм. – С наступлением поздней осени становится холодно. Часто идут дожди. Резко дует ветер. Эти неизменные атрибуты осени всегда навевают грустные мысли. Но таковы законы природы. Правда, в это время бывают и тёплые, погожие дни, когда ласковые солнечные лучи пробиваются сквозь поредевшие листья деревьев, а по тёмным стволам игриво скачут неуловимые солнечные зайчики.

– Смотри, – восторженно воскликнула Айара, схватив Рэйма за руку, – мы вышли на большую поляну, где можно полюбоваться прекрасным естественным природным увяданием. Лесные травы, нетронутые ветром или человеком, застыли в молчаливом ожидании. Сухие и безжизненные, они уже давно отцвели и осыпали семена на грунт, а теперь грустно шуршат под ногами.

Рэйм с нежностью посмотрел на девушку, которая очаровывала его своей естественностью и непосредственностью.

– Я люблю тебя, милая, так сильно люблю, что иногда становится страшно, – Я даже не предполагал, что способен на такое чувство, – сказал он, предлагая девушке сесть на берегу небольшой речушки. Нам надо с тобой серьезно поговорить.

Айара напряглась, почувствовав в голосе любимого решительные, серьёзные интонации. Ни слова не говоря, она села рядом с Рэймом, подняв на него обеспокоенные глаза.

Заметив внутреннее напряжение девушки, он прижал её к себе и попросил успокоиться, так как разговор сейчас пойдет о его прошлом и их будущем. Айара незаметно облегченно выдохнула и, прижавшись к плечу любимого, прошептала:

– Я тебя слушаю.

Рэйм взял ее пальцы в руку и стал их нежно перебирать, собираясь с мыслями.

– Я никогда не говорил тебе, сколько мне лет. Я на девять лет старше тебя. Много это или мало? Думаю, много. Возможно, было бы лучше, если бы твоим избранником был молодой человек лет на пять моложе меня, но так уж было угодно судьбе, чтобы я встретил тебя именно в этом возрасте.

– Годы для меня не имеют значения, – поспешила высказать Айара свое отношение к услышанному.

– Это хорошо и радует меня. Но не о них пойдет дальше речь. Я это к тому, что, дожив до своих двадцати семи лет, я не девственник ни плотью, ни сердцем, ни душой. В моей жизни была женщина, отношения с которой у меня длились почти три года и на которой я думал жениться.

– Ты любил её? – почему-то шёпотом спросила Айара, испытав укол боли в сердце, которое сжалось от плохих предчувствий.

– Тогда думал, что любил.

– А что позволяло тебе думать именно так?

– Я не хотел бы говорить об этом, но, боюсь, недомолвки и недосказанности, могут сыграть с нами злую шутку. То, что ты сейчас услышишь, не должно задевать твои чувства и вызывать неприятные эмоции, так как всё осталось в прошлом, ни коим образом не влияет на настоящее и никогда не распространится на будущее.

Но я все же объясню, почему я был уверен, что любил Диэнну. Изначально она поразила меня своей красотой и неприступностью, которую подчеркивала в отношениях с мужчинами. Многие мечтали положить своё сердце к её ногам, но она выбрала меня, одарив своим вниманием и привязанностью. Мне было двадцать четыре года, в течение которых я никогда не влюблялся, и вдруг такая девушка делает выбор в мою пользу. Конечно, я потерял голову от новых для меня чувств.

Очень быстро Диэнна стала смыслом моей жизни. Я обожествлял её и грезил ею ежеминутно. Моё сердце было переполнено нежностью, чуткостью и желанием постоянно видеть любимую. Моя голова была, словно во хмелю, поэтому не удивительно, что мой рассудок был опьянен новыми чувствами.

Наверное, именно этим объясняется, что я выстраивал вокруг неё новую вселенную и даже делал ее центром мироздания. Я не мог сосредоточиться на делах, все ночи напролет пропадал в её спальни. Мне неловко признаваться в этом, но мы с ней были любовниками, не состоя в законном браке, что не приветствуется в антамурийском обществе и порицается нормами морали. Но об этом никто не знал, кроме её слуг и моего младшего брата, который сам догадался о том, что мы состояли в интимных отношениях.

– А что значит быть любовниками? – спросила девушка дрожащим от волнения голосом.

Рэйм сконфузился, вспомнив о сексуальной неопытности Айары, и замолчал, обдумывая, как ей объяснить это с учетом её девичьей стеснительности.

– Даже не знаю, какие слова подобрать, чтобы описать тебе, какие отношения связывают мужчину и женщину, когда они становятся мужем и женой. Это чувственные телесные ласки, которые они проявляют друг к другу в постели, когда их никто не видит. Они разрешают прикасаться к своим запретным местам, доставлять удовольствие поцелуями, руками и другими частями тела. Это если в общих фразах. Когда мы с тобой поженимся, я объясню тебе подробнее и покажу, как это происходит.

Но продолжу дальше. Наступило время, которое убедило меня, что мои чувства к Диэнне не были любовью. Любовь бессмертна, и время над ней не властно, мое же чувство к этой женщине претерпело серьезные изменения.

И совпали они с моментом исчезновения из главной сокровищницы Антамурии кристалла «Локон Венеры», который был оставлен моему народу нашими прародителями из созвездия Плеяд и альфа– звезды Арктура из созвездия Волопаса в качестве Талисмана Любви. Он должен был поддерживать в истинно любящих сердцах это чувство, конечная цель которого – научить человеческие сердца любить безусловно.

Мои чувства к Диэнне были не чем иным, как всепоглощающей страстью, далекой от истинной любви. В этом я убедился, когда энергетические лучи Локона Венеры перестали излучаться на местность, где я проживал, в связи с тем, что этот минерал выкрала Вийвека. Поэтому в моих чувствах к этой женщине исчезли теплота, нежность, прежнее восхищение и желание быть с ней каждую минуту. Незаметно ушла заинтересованность в наших отношениях, а прежние чувства, рабом которых я был, растворились, как туман, не оставив в сердце следа.