Текст книги "Ранчо одиноких сердец"

22

Люк

За последнюю неделю наша с Эмми жизнь вошла в определенный ритм. Мы проводили вместе почти каждую ночь, обычно в моем доме, а с утра отправлялись в «Ребел блю» – на площадку, оборудованную для скачки вокруг бочек. И час или два Эмми гоняла лошадь по полю. Порой все это время я оставался с ней, порой нет – в зависимости от запланированных на ранчо дел.

Эмми на спине лошади представляла собой гипнотическое зрелище. Сидя в седле Мэйпл, она полностью контролировала каждое движение и выглядела настолько спокойной и сосредоточенной, что, казалось, ничто не могло ее поколебать.

Трудно представить, насколько серьезным был тот несчастный случай. Мне невыносимо было думать, что она целый месяц провела совсем одна в Денвере, прежде чем решила вернуться домой.

Мы создали для себя маленький мирок, внутри которого существовали только вдвоем, постепенно узнавая друг друга. И хотя я наслаждался каждым часом, проведенным вместе, я отчасти начинал чувствовать себя виноватым. Сколько еще скрывать наши отношения от Густа? Если он выяснит, что я намеренно хранил их в секрете, то наверняка решит, что я попросту развлекался с его сестрой. Наверное, так это и выглядело со стороны, особенно учитывая мои предыдущие похождения.

Еще меня несколько тревожило, что сама Эмми не стремилась разглашать нашу связь. Может, потому, что не чувствовала того же, что и я?

Уладив текущие дела в конюшнях, я вернулся на арену. К тому времени Эмми с Мэйпл закончили занятие. Эмми сидела на земле, Мэйпл лежала рядом с ней, устроив свою массивную голову на коленях хозяйки. Лошади, по сути, большие собаки.

– Как прошло? – спросил я, подходя.

– Нормально. Пока не удалось преодолеть отметку в двадцать секунд, но со мной все хорошо.

– Отлично. – Я присел на корточки рядом с Эмми и поцеловал ее в макушку. – Мне пора в бар.

– Я вернусь вместе с тобой.

Эмми медленно встала, стараясь не толкнуть Мэйпл, чтобы ее не напугать. Мы отошли от лошади, давая ей возможность спокойно подняться.

Я притянул Эмми к себе и обнял на пару секунду, зная, что по возвращении в конюшни нам может не представиться шанса нормально попрощаться – если там будет кто-то еще. А мысль о том, чтобы уехать, не прикоснувшись к любимой, вызывала у меня тошноту.

Я отстранился и поцеловал ее, медленно и нежно, именно так, как ей нравилось. Но прежде, чем в нас успело вспыхнуть желание, у меня в кармане зазвонил телефон.

Вечно нам мешали. Наверняка это Джо.

Зная, что звонок, вероятно, связан с баром, Эмми еще раз чмокнула меня в губы и отстранилась. Она хотела вернуться к Мэйпл, но я удержал ее и обнял за плечи. Пока я не готов был ее отпустить.

– Алло, – проговорил я в трубку, даже не взглянув на экран.

– Люк, милый, – донесся дрожащий женский голос.

Я тут же напрягся. Эмми, должно быть, почувствовав мое состояние, посмотрела на меня с явным беспокойством.

– Мама? – спросил я.

Эмми широко распахнула глаза. Я уже давно не общался с матерью. Пробовал какое-то время, но сдался, испытав слишком много разочарований.

– Да, милый, это я.

Мама на другом конце провода продолжала говорить, и мне показалось, что мир застыл. Я так давно ее не слышал, что сейчас едва узнавал голос. Неужели он всегда звучал так надтреснуто?

Когда я повесил трубку, Эмми меня обняла.

– Все нормально? – поинтересовалась она. Я с минуту молчал, не понимая, как мне относиться к тому, что я только что узнал. – Люк? – Эмми помахала рукой у меня перед лицом. – Ты как?

Я отстраненно вглядывался вдаль, туда, где простирались земли «Ребел блю».

– Муж моей мамы… Он должен был вернуться из поездки несколько дней назад. Однако так и не появился.

Эмми

После телефонного звонка от мамы Люка мы вместе с Фрайди и Мэйпл поспешили в конюшню, где расседлали лошадей и устроили их в стойлах. Люк пообещал позвонить мне позже и направился к выходу. Но я не собиралась отпускать его одного в тот дом, где Люку вечно давали понять, будто он ничего не стоит.

Так что вскоре я сидела в его пикапе, держа Люка за руку и положив голову ему на плечо.

Он был напряжен. Никогда прежде я не видела его таким. И мне ничуть не нравилось, что обычно столь уравновешенный парень сейчас походил на натянутую струну.

Мы с Люком говорили о его семье, когда только начинали уроки верховой езды. С тех пор, казалось, прошла целая вечность. Я знала, что он плевать хотел на отчима и братьев, а вот благополучие матери его по-прежнему волновало.

Лидия Хейл жила в трейлере минутах в двадцати езды от «Ребел блю», и по мере приближения к ее дому Люк все крепче сжимал мне руку. Вряд ли он до конца представлял, что может ждать его внутри.

Я даже не знала, когда он был здесь в последний раз. Люк не ночевал в доме матери с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать, а на восемнадцатый день рождения забрал отсюда все свои вещи.

Люк остановил пикап перед домом и заглушил двигатель, однако не сделал ни малейшего движения, чтобы выбраться из машины.

– Эмми, ты не обязана идти туда вместе со мной.

Я повернулась к Люку и убрала волосы с его лица.

– Ты был рядом со мной с тех пор, как я вернулась домой. Не хочу, чтобы ты пошел в одиночку.

– Я рос не так, как ты, Эмми, – со вздохом проговорил он.

– И что?

– Я не знаю, что встретит нас внутри или как поведет себя мать. Не хочу, чтобы ты по моей милости попала в переплет.

В его больших карих глазах читалась боль, и у меня сжалось сердце.

– Я не принцесса, Люк. Я здесь, чтобы тебя поддержать.

– И, что бы я ни сказал, ты не останешься в машине, – вздохнул он. Я покачала головой, и Люк поцеловал меня в лоб. – Ну, тогда пойдем.

Мы вылезли из пикапа и, держась за руки, направились к входной двери.

Люк постучал. Его мама открыла дверь почти сразу. В последний раз я видела Лидию, когда училась в старшей школе, и она почти не изменилась. Передо мной стояла все та же миниатюрная голубоглазая блондинка, разве что на лице добавилось морщин, а в волосах, подстриженных чуть выше плеч, появилась седина. Она держала в пальцах зажженную сигарету, глаза опухли от слез.

Люк совсем не походил на нее. Свою внешность он унаследовал от Джимми, потому, наверное, в детстве в этом доме ему приходилось особенно тяжело.

– Люк, малыш, я так счастлива, что ты здесь. – Лидия вышла из дома и неловко обняла его одной рукой.

– Привет, мам, – сказал Люк, не выпуская мою руку.

Отстранившись, Лидия посмотрела на меня.

– Клементина Райдер, это ты? – Она окинула меня взглядом с ног до головы, задержав глаза на ладони Люка в моей руке.

– Да, мэм, – ответила я.

Лидия поджала губы, похоже, расстроившись, что я пришла сюда вместе с ее сыном.

– Что ж, я не ожидала столько народу, но заходите.

Да, ее явно нервировало мое присутствие.

Мы вместе вошли в дом.

В гостиной повсюду валялись пивные бутылки и банки из-под кока-колы, в воздухе стоял застарелый запах табака. По телевизору в углу показывали старые выпуски «Игры молодоженов»[11]11
  «Игра молодоженов» (The Newlywed Game) – американское телевизионное игровое шоу, в котором молодожены соревнуются друг с другом в серии показательных вопросов, чтобы определить, насколько хорошо супруги знают или не знают друг друга.


[Закрыть].

Лидия уселась в кресло-качалку возле дивана. Рядом стояло еще одно кресло, пустое, – очевидно, Джона. Мы с Люком, не расцепляя рук, сели рядом на выцветший бордовый диван.

– Мам, объясни, что случилось. Где Джей-Джей и Билл? – спросил Люк, имея в виду своих братьев.

Лидия судорожно вздохнула, явно готовая в любой момент снова расплакаться. Из того, что Люк рассказывал мне о Джоне, я бы сказала, что его исчезновение было небольшой потерей, но стоило проявить хоть немного сочувствия к горю Лидии.

– Я уже несколько дней не получала от него вестей. – Джон работал дальнобойщиком, так что в столь долгом отсутствии для него не было ничего необычного. И, если Лидия заволновалась, значит, у нее имелись для этого какие-то причины. – Транспортная компания не может отыскать его грузовик. В последний раз его видели неподалеку от границы штата Невада. – Лидия затянулась сигаретой. Ее рука ощутимо дрожала. – Мальчиков нет дома, и мне невыносимо оставаться здесь одной. Без Джона так тихо.

– Рад, что ты мне позвонила, – проговорил Люк. – Не знал, что у тебя вообще есть мой номер.

– Нашла у Джона, в записке на его столе. – Вероятно, сохранился с последнего раза, когда Люк общался с ним в попытке связаться с матерью.

– Прости, мам. Я знаю, Джон для тебя много значит. Уверен, с ним все хорошо, – произнес Люк совершенно ровным, лишенным эмоций голосом. Похоже, так он пытался скрыть презрение к своему отчиму.

– Миссис Хейл, – вмешалась я. – Пока мы здесь, может, для вас что-то сделать? Приготовить ужин или что-нибудь еще?

Лидия снова глубоко затянулась и, внимательно глядя на меня, выпустила дым в мою сторону.

– От Райдеров мне ничего не нужно, – резко сказала она. – Ваше семейство уже отняло у меня сына. А теперь ты запустила в него свои когти.

Люк снова сжал мне руку.

– Мам, ты ведь знаешь, что я не мог здесь оставаться. Райдеры дали мне то, чего ты не смогла. И не надо их за это ненавидеть. А если будешь так разговаривать с моей девушкой, я сейчас же отсюда уеду.

«Моя девушка».

Отчего-то эти слова сейчас казались очень важными. Парни и прежде называли меня своей девушкой, но я никогда не придавала этому статусу особого значения. Однако рядом с Люком это был не пустой звук.

– Я и так не видел тебя много лет, – продолжил он. – Чертовски жаль, если мне придется просто взять и уйти.

Лидия с минуту размышляла над его словами, не сводя с меня взгляда. Эта женщина, судя по всему, не выносила ни мою семью, ни, в частности, меня.

– Хорошо, – в конце концов бросила она.

Люк немного расслабился и начал рассказывать матери о баре и о доме, который приводил в порядок после смерти отца. Я молча сидела рядом. По мере общения с сыном Лидия все больше оживлялась. Похоже, она гордилась Люком, и ее гнев на меня являлся лишь отражением ее собственного чувства вины.

В какой-то момент Люк встал с дивана и отправился на кухню, чтобы принести матери газировки. Не желая оставаться с ней наедине, я пошла с ним. Сегодня у меня как-то не было настроения бить по лицу пожилых женщин.

– Прости за ее отношение, – проговорил Люк, как только мы вступили на старый, покрытый пластиком пол кухни.

– Тебе не за что извиняться. Может, попытаемся заставить ее хоть что-то съесть?

Когда мы грустили, отец обычно нас кормил. И когда радовались – тоже. Таким способом он проявлял заботу о нас, и я переняла эту привычку.

– Здесь, наверное, и готовить-то не из чего. – Люк достал из холодильника банку кока-колы и поставил ее на столешницу, потом начал рыться в кухонных ящиках. И в конце концов вытащил из-под раковины коробку с мешками для мусора. – Хотя бы приберусь немного.

– Я помогу, – пообещала я.

Мы вернулись в гостиную. Люк отдал Лидии банку кока-колы и начал собирать разбросанные по комнате бутылки, банки и прочий мусор. Мы наполнили три мешка. Люк поставил их у входной двери, намереваясь выбросить в контейнер по пути домой.

Пока мы убирались, Лидия исчезла в другой комнате, а чуть позже вышла со стопкой фотографий в руках. Она протянула снимки Люку.

– Вот, нашла, пока искала твой номер. Возможно, ты захочешь забрать их с собой.

Люк взял у матери фотографии, и мы снова сели на диван.

На первом снимке он был в ковбойской шляпе, с лошадкой на палке, и выглядел просто очаровательно.

– Сколько тебе здесь? – спросила я, беря фото у него из рук.

– Не знаю. Лет пять или шесть, – пожал плечами Люк.

Лидия, снова сев в кресло, кивнула, подтверждая правоту сына. Теперь она смотрела на меня с несколько большей теплотой. Благодарность за помощь?

– Он всегда хотел стать ковбоем, – проговорила она.

Мы продолжили рассматривать фотографии, на которых Люк ловил рыбу или играл на улице. Вот он в ковбойской шляпе – отличный снимок! – а здесь несколько фото с Хеллоуина. На одной фотографии даже появился Джимми с младенцем на руках, но Люк убрал ее слишком быстро, и я толком не успела рассмотреть.

Мы дошли до снимка мальчика, который сидел на высоком стуле и ел торт – судя по всему, в честь дня рождения.

– О, чудесная фотография, – заметила Лидия. – Тебе понравился день рождения. И ты решил, что он должен быть каждый день.

Немного опустив плечи, Люк вернул фотографию матери.

– Это не я, мам, а Джей-Джей.

В этот миг словно по команде открылась входная дверь, и внутрь вошел высокий блондин – хотя ростом он уступал Люку – в грязной рабочей одежде механика. Тот самый Джей-Джей. Прежде я никогда с ним не общалась, но знала, кто он такой. Джей-Джей, ровесник Густа, работал в одной из автомастерских Мидоуларка. По правде сказать, в городе их было всего две: первая пользовалась неплохим спросом, во второй трудился Джей-Джей. Он также занимался какими-то побочными делишками, причем далеко не законными.

– Какого хрена ты здесь забыл? – рявкнул он прямо с порога.

– Джей-Джей, – вмешалась Лидия, – Люк пришел меня проведать.

Люк сжал мою руку. Мы вместе поднялись с дивана и направились к двери.

– Я ушел всего на несколько часов, и ты тут же впустила этого ублюдка в свой дом?

– Я тоже рад тебя видеть, Джей-Джей, – вздохнул Люк.

– Заткни свою пасть и вали из дома моего отца, – бросил Джей-Джей.

Ну и козел.

– Слушай, приятель, я пришел навестить маму. Она позвонила мне, потому что не хотела оставаться одна. Теперь, когда ты здесь, я ухожу. Мне жаль, что твой отец пропал. Надеюсь, он скоро появится.

Люк потянул меня к двери, однако Джей-Джей преградил ему путь.

Телосложением Люк сильно отличался от брата и при желании мог бы заткнуть его одним ударом, но вряд ли он стал бы трогать сейчас Джей-Джея. По крайней мере, не в присутствии мамы.

Забавная штука жизнь. В день рождения Тедди я разозлилась, потому что Люк ударил того парня в баре. Сейчас я сама хотела, чтобы он отправил брата в нокаут.

– Эмми Райдер, – холодно произнес Джей-Джей, не сводя с меня взгляда. Боже, неужели все члены семьи Люка ненавидят меня до глубины души? Почему? – Что ты здесь делаешь с этим неудачником?

– Отстань от нее! – повысил голос Люк. Никогда не слышала, чтобы он так разговаривал. Сколько же неприязни к родным скрывалось у него внутри?

– А как Густ Райдер относится к тому, что верный помощничек трахает его младшую сестру?

Будь Люк персонажем мультфильма, у него из ноздрей наверняка повалил бы дым. Меня ничуть не взволновали слова придурка Джей-Джея, но Люка они, кажется, задели.

– Я велел тебе ее не трогать!

Одной рукой Люк оттолкнул брата с дороги. Тот споткнулся. Хотелось верить, что Джей-Джей не решит вдруг броситься в драку.

– Пойдем, Эмми. – Люк потянул меня к выходу.

Однако я повернулась к Джей-Джею.

– Хватит вести себя как мудак, – посоветовала я. – И думай, с кем связываешься. Иначе кто-нибудь вполне может шепнуть шерифу, что в своем трейлере ты приторговываешь не только травкой.

Джей-Джей на миг потрясенно застыл, глядя на меня, потом рявкнул:

– Убирайтесь ко всем чертям! И чтобы я ни одного из вас здесь больше не видел!

Мы с Люком вышли на улицу, и, прежде чем Джей-Джей успел захлопнуть за нами дверь, я обернулась и нашла взглядом Лидию. В ее глазах стояли слезы.

Люк потянул меня по дорожке, стараясь поскорее добраться до своего пикапа. А после прижал к водительской дверце и жадно поцеловал в губы. В этом поцелуе ощущалось нечто особенное. Даже значимое.

Хотя что именно, я не смогла бы объяснить.

Отстранившись, Люк прижался лбом к моему лбу.

– Что это было? – выдохнула я.

– Никто и никогда прежде за меня не заступался, – сказал он, и от его слов заныло в груди.

Добрый, трудолюбивый и искренний Люк Брукс, человек с большим сердцем, заслуживал гораздо лучшей семьи, чем те люди, что жили в этом доме. Я обняла его и прижала к себе. Люк уткнулся лицом мне в плечо, и некоторое время мы стояли, не двигаясь.

Потом сели в пикап. Я устроилась посередине сиденья, Люк немного приобнял меня. Наш путь лежал по проселочным дорогам, так что мы открыли окна, впуская в салон свежий летний воздух.

– Хочешь поговорить о том, что произошло? – спросила я.

– Извини за Джей-Джея, – вздохнул Люк.

– Тебе не за что извиняться. Ты гораздо больше, чем просто ошибка Лидии и Джимми, Люк, и заслуживаешь лучшего.

Я посмотрела на него, но он не отрывал взгляда от дороги.

Всю дорогу мы ехали молча. Остановив пикап на подъездной дорожке перед своим домом, Люк заглушил двигатель и со вздохом опустил голову на руль. Я погладила его по спине.

– Что за отстой, – наконец пробормотал он. – Разве плохо надеяться, что Джон больше не появится?

– Нет, – ответила я.

Люк поднял голову и посмотрел на меня. И я на миг со всей ясностью увидела перед собой не мужчину, которому исполнилось тридцать два года, а пятнадцатилетнего мальчика, готового на все, лишь бы заслужить любовь родных.

Я убрала с его лица прядь непослушных темных волос и нежно поцеловала Люка в губы.

– Спасибо, что поехала со мной, Эмми, – выдохнул он, когда я отстранилась.

– С тобой я пошла бы даже на край света, – искренне призналась я.

23

Эмми

Прежде я никогда по-настоящему не понимала смысла выражения «дрожать как осиновый лист», но сейчас в буквальном смысле тряслась словно несчастный листок осины на сильном ветру.

Обычно я не нервничала перед скачками – раньше. Теперь же сердце билось так, словно в любой момент могло проломить грудную клетку и рухнуть к ногам.

Соревнования подкрались незаметно, я и моргнуть не успела.

Конечно, мы с Мэйпл тренировались – по несколько дней в неделю ездили рысью и прогулочным шагом, галопировали вокруг бочек. Иногда ко мне присоединялся Люк. В конце концов я поверила, что опасность миновала. Мчась на лошади по площадке, я в очередной раз убеждалась, насколько мне нравятся скачки вокруг бочек. Из всех видов состязаний в родео только здесь не оценивалось искусство верховой езды; лишь время прохождения имело значение. Тем не менее, чтобы успешно скакать вокруг бочек, требовалось быть чертовски хорошим наездником. Другими словами, мастерство верховой езды являлось настолько неотъемлемой частью состязания, что не нуждалось в оценке. Именно это в первую очередь меня и привлекало.

И вот я на арене, в окружении соперников и знакомых мне людей. Поддержать меня пришли все, кого я любила: отец, братья, Люк, Тедди, Хэнк, и даже Ками со своим женихом привели сюда Райли. Спокойствия, которое я испытывала во время тренировок, как не бывало. У меня из-под ног словно выдернули страховочную сетку. Все ли я сделала, чтобы качественно подготовиться к сегодняшним состязаниям?

Я машинально выполняла все, что положено перед скачками, но дрожь не отпускала. Вряд ли мне грозил полноценный приступ паники, и тем не менее нервы были явно не в порядке. Руки тряслись так сильно, что Тедди сама прикрепила номер к моей рубашке.

– В чем дело, Эмми? Никогда не видела тебя такой перед скачками, – поинтересовалась подруга.

Сейчас уже не было смысла лгать. Я и так долго скрывала от нее правду, больше молчать нельзя. И слова сами собой сорвались с губ.

– В июне меня сбросила лошадь. Вот почему я вернулась домой и ушла в депрессию. Сегодня я впервые участвую в скачках после того случая и не могу справиться с нервной дрожью.

Я ждала от Тедди выговора за свое молчание. Ведь она моя лучшая подруга, и я просто обязана была с ней поделиться. Как и со своими родными.

– Жаль, что ты несла такой груз в одиночку, – только и сказала она.

Что я могла на это ответить? Ведь на самом деле одна я не была. Мне помог Люк.

– Тедди, сделай для меня кое-что.

– Все, что захочешь.

– Позови Люка.

Люк был сегодня в обычных джинсах и ботинках, однако вместо привычной футболки надел ковбойскую рубашку на пуговицах и нацепил черную ковбойскую шляпу.

Мой ковбой.

Когда он вошел в зону, предназначенную для участников соревнований, на его лице отчетливо читалось беспокойство. Я же при виде его немного успокоилась.

– Что случилось, сладкая? – Люк подошел ко мне и взял мое лицо в ладони. – Снова приступ паники?

– Нет, – я покачала головой. – Просто ты мне нужен.

– Я здесь.

Люк прижал меня к себе, и я растворилась в его объятиях. Мы стояли так довольно долго. Он гладил меня по волосам, по спине и рукам, и с каждым касанием его ладоней дрожь стихала, и в конце концов совсем прекратилась.

Наверное, Люк тоже это почувствовал, потому что отстранился и положил руки мне на плечи.

– Что творится в твоей прекрасной головке? – мягко спросил он. Наверное, таким голосом Люк разговаривал только со мной.

– Думаешь, я справлюсь? – выдохнула я.

– Да, – без раздумий ответил он. – Хотя мое мнение не так уж важно. Главное, чтобы в своих силах не сомневалась ты.

Очень подходящий момент для вдохновляющих речей. Тем не менее мне полегчало. Стараниями Люка теперь я чувствовала себя лучше.

– Тебе только на конференциях выступать, – саркастически заметила я.

– Всезнайка. – Люк щелкнул меня по носу. – Раз ты уже язвишь, похоже, страх прошел?

– Да. – Я снова прижалась к нему, понимая, что могла бы стоять так вечно. Мне хотелось всегда быть с Люком. – Спасибо.

В зону участников вошел координатор соревнований – предупредить, что до начала осталось десять минут.

– Сладкая моя. – Люк поцеловал меня в лоб. – Я тобой горжусь.

– Я ведь даже еще не участвовала в скачках, – возразила я, уткнувшись ему в грудь.

Люк отстранился и посмотрел на меня.

– Для меня это не главное. Даже если ты сейчас развернешься и уйдешь отсюда, я по-прежнему буду тобой гордиться.

– В самом деле?

– Да.

Люк снова поцеловал меня в лоб. И было в этих его поцелуях что-то очень интимное. А еще мне казалось, что я парю.

Подняв пальцем мой подбородок, он заставил посмотреть прямо на него.

– Ну что, уходим?

Заманчивое предложение.

Но мне хотелось принять участие в соревнованиях. И победить.

– Нет.

– Вот это моя девочка.

Люк улыбнулся так широко, что в уголках его больших карих глаз собрались морщинки. А после он меня поцеловал.

Прямо как в каком-нибудь боевике, когда герой и героиня целуются перед самой битвой, а после начинают драться с пришельцами или монстрами-мутантами. И теперь я поняла, какой силой обладает такой поцелуй.

Люк

Когда координатор вызвал на площадку участников состязания, я скрепя сердце выпустил Эмми из своих объятий. Хотелось, чтобы нашим с ней моментам подобной близости не было конца.

– Спасибо. – Эмми подхватила со столика свою ковбойскую шляпу и направилась к выходу для участников. Черт, ее задница в джинсах смотрелась отлично! Я наблюдал за Эмми до тех пор, пока ее красная рубашка не пропала из виду, а когда все же отвернулся от выхода, поймал на себе пристальный взгляд Тедди. Я не смог определить выражение ее лица, но, похоже, она все-таки на меня не злилась. Напротив, смотрела с надеждой.

Признаться, я напрочь забыл, что Тедди стояла неподалеку от нас и видела, какие отношения связывают нас с Эмми. Отношения, о существовании которых никто другой даже не подозревал.

– Что? – спросил я Тедди.

Она слегка тряхнула головой, как будто пытаясь сбросить с себя оцепенение.

– Ты в нее влюблен, – пробормотала Тедди.

– Да. – Я не видел причин ей лгать.

Если уж Тедди не вмазала мне в тот день, когда заявилась с вопросами в мой кабинет, то вряд ли тронет меня сейчас.

– Она знает?

– Пока нет.

– Ты должен ей сказать.

– Обязательно.

– Она тоже тебя любит.

Мысль об этом пугала – и в то же время заставляла чувствовать себя счастливейшим человеком на свете. На самом деле я мало что знал о любви, но не сомневался, что хочу быть рядом с Эмми во всех смыслах. Кружиться с ней в медленном танце посреди кухни, выпивать ночами в баре, кататься верхом по горным тропам, со всей страстью заниматься сексом, дремать днем и мчаться по шоссе в машине с опущенными окнами.

Все это я хотел переживать рядом с ней.

– Откуда ты знаешь?

– Она попросила тебя позвать. – Тедди пожала плечами. – Эмми никогда ни о чем не просит. Она просто опускает голову и начинает мысленно копаться в собственном мозгу. Только так Эмми всегда справляется с трудностями… Сегодня ей понадобился ты.