Текст книги "Чужими руками"

ГЛАВА 29
СТРИПТИЗ ДЛЯ СТА МИЛЛИАРДОВ

«Стриптиз – демонстрируемый в кабаре, ночных ресторанах, варьете номер (или представление из нескольких номеров), по ходу которого исполнитель, танцуя или кривляясь, медленно раздевается и в финале предстает перед зрителями обнаженным. Особой популярностью пользуются так называемые стриптизы с сюрпризом…»

Документ 29(статья из древнего словаря)

Платон направил к Земле кораблик кружным путем и сумел миновать заслоны Карантина. Трудно перекрыть чувствительными гипердетекторами сотни ку-бопарсек. Особенно, если у флота множество других дел, а злобные ойроцаты продолжают огрызаться, даже потеряв ударную эскадру.

Путешествие заняло больше месяца. Так что у Рас-сольникова было время на размышления. Его посетило несколько смелых идей – одна другой нереальнее, – и археолог редко решался вынести их на обсуждение. Пустельга и Серый Лис – критики безжалостные, даром что сами ничего путного предложить не могли. Вернее, у них было одно-единственное предложение: сменить внешность и начать жизнь с белого листа, однако археолог категорически отказывался. Никакой другой работы для себя он не желал, да и завоеванный с таким трудом плацдарм на Старой Земле отдавать не собирался. Имя заработано годами непосильного труда – что же все псу под хвост?!

Пару мыслей Платон все же представил на суд общественности и был наголову разбит. Заранее знал, чем дело кончится, но будет подозрительно, если он вовсе промолчит. А самую лучшую идею археолог держал при себе. Нет уверенности, что кто-то из партнеров не ведет двойную игру. Узнают обо всем в последний момент – так будет надежней.

На расстоянии двух гиперпрыжков от Старой Земли Рассольников остановил «Сынка». Дальше скакать слишком опасно. Земля для них – закрытая планета. Ее наверняка прикрывает эскадра Карантина, а то и целый флот.

Пришло время отправить тахиограмму. Это было длинное послание, зашифрованное личным кодом Чрезвычайного и полномочного Посла планеты ФФФукуа-раби на Старой Земле Двунадесятого Дома Непейводы. Ходячий муравейник был единственным близким другом у Платона на Старой Земле. Позади у них смертельно опасный поход на Тиугальбу за «золотым горшком», чудесное спасение и грандиозный успех, который так много изменил в жизни обоих.

– И что ты ему написал? – равнодушным тоном, скрывающим острый интерес, осведомился Серый Лис, когда узнал о состоявшейся передаче.

– Это сюрприз. Скоро все сам узнаешь, – хитро прищурился Платон. Ему не нравилось плодить тайны, но ничего не поделаешь – придется играть до конца.

– Пытаешься водить нас как бычка на ниточке? – нехорошим голосом осведомился Кнутсен. – Неблагодарное это занятие.

– Ты водил меня за милую душу – теперь моя очередь.

– И что мы теперь будем делать?

– Постоим, подождем. Могу предложить турнир в трехмерные нарды. – Это было их лучшее совместное развлечение.

– А мое мнение чего-нибудь стоит? – по внутренней связи подала голос из каюты чичипата.

– Медный алтын да два грошика, – усмехнулся Рассольников.

– Мы уже неплохо тебя знаем. Ты способен по доброй воле и из благих намерений влипнуть в жуткую историю. Успеем ли мы удрать?

– Все будет хорошо, – отчеканил Платон. И, наткнувшись на каменную стену, напарники вскоре оставили его в покое.

На экране локатора появилась сияющая точка.

– Папа! Вижу большой корабль! – прокричал «Сынок» по внутренней связи. Он уже успел за свою недолгую жизнь познать страх смерти. – Что мне делать?!

– Передай ему: «Хамбаус».

– И все?

– И все.

– Ты уверен, что это твои друзья? – спросил Кнутсен, просунув голову в люк каюты. Сейчас была его очередь жить в рубке.

– Если мое послание перехватили, и это корабль Карантина, то беспокоиться не о чем – наша песенка спета. А случайный корабль пролетит мимо или спросит, не нужна ли помощь.

– Корабль ответил: «Кихтар», – немного погодя объявил «Сынок».

– А вы боялись… – довольно улыбнулся Рассольников.

Вскоре Чрезвычайный и полномочный Посол ФФФу-куараби возник на экране тахионной связи. Выглядел Двунадесятый Дом Непейвода как обычно: лицо квазичеловека пребывало в непрерывном движении, норовя распасться на составные части – маленьких черных и красных муравейчиков. И все же усилием воли ходячий муравейник ухитрялся сохранить его основные черты. Порой лицо казалось рябым, словно после тяжелой формы оспы. Не слишком приятное зрелище…

Корабль Непейводы стартовал с Земли спустя двое суток после получения шифрованного послания и через десять часов вышел в точку рандеву.

– Привет, – жутковато улыбнулся ходячий муравейник.-Как твои дела?

– Рад тебя видеть, – ответил Платон. – Состыкуемся – тогда и поговорим.

Двунадесятый Дом приказал включить маршевые двигатели, и его корабль двинулся к зависшему в пустоте «Сынку».

– Еще один корабль! – закричал маленький кораблик, поймав радаром возникший из гиперпространства объект.

Почти одновременно с ним Непейвода воскликнул:

– Ч-черт!

– Ты притащил за собой хвост, – укоризненно произнес Рассольников.

– Иди ко мне! – рявкнул ходячий муравейник.

«Сынок» рванулся навстречу посольскому кораблю, который тоже прибавил ход.

Сверкающая точка на экране переднего обзора росла на глазах. Фотоумножитель показал: к ним летит военный фрегат.

– Это Карантин! – прогремело в рубках обоих кораблей. – Стоп, машины! Санитарная проверка! При невыполнении приказа открываем огонь на поражение!

– Не надо мне грозить. Я – Чрезвычайный и полномочный Посол ФФФукуараби на Земле! – сказал в ответ Двунадесятый Дом. – Это суверенная территория нашей планеты. Тебе что, звездочки надоели?

Корабль Невейводы и «Сынок» продолжали сближаться – через пять минут можно начинать стыковку. Фрегат Карантина вклиниться между кораблями не успевал, но в любую секунду мог дать залп из огневых рубок. Пока что фрегат сделал предупредительный выстрел. Взорвавшись, сигнальная ракета на мгновение ослепила «Сынка».

– Не успеем! – воскликнул археолог.

– Пугают. Кишка тонка, – буркнул в ответ ходячий муравейник, сменил галс и закрыл собой маленький кораблик.

Теперь фрегат глотал выхлопы посольских дюз. Лазерные пушки уже в ход не пустишь, но у карантин-щиков есть умные ракеты и торпеды.

– Мы вас не тронем, господин Посол, – другим тоном объявил командир фрегата. – Нам нужен гиперпрыгун без регистрационных номеров. Не мешайте нам работать – не нарывайтесь на дипломатический скандал.

– Мне не нравится твой тон, командир, – Двунадесятый Дом тянул время. «Сынок» несся к нему на всех парах. – По-моему, ты путаешь Дома Симбионтов с ой-роцатами. Мы – союзники Земли, или у тебя другое мнение?

– Я открываю огонь!

Было ясно: карантинщик держит палец на пусковой кнопке и нажмет ее через секунду.

– Валяй. Твоя атака сейчас транслируется по семи каналам галактических новостей, – невозмутимо произнес Непейвода. Это была его коронная карта.

Карантинщик поперхнулся. Время выиграно: теперь без согласования с руководством он не решится открыть огонь.

– Вы блефуете! – прокашлявшись, воскликнул командир фрегата.

– Посмотри на экран…

На экране тахионной связи в командной рубке фрегата возникло изображение посольского конференц-зала. Там действительно сидели репортеры и операторы в фирменных комбинезонах и кепках своих корпораций, увешанные спецпропусками. Лица репортеров были знакомы любому, кто хоть раз в году смотрит но-востные каналы.

– А-а-а!.. Что б вы!.. – только и вырвалось у каран-тинщика.

Спустя минуту «Сынок» влетел в распахнутый грузовой люк посольского корабля и попал в силовые захваты. Спасены!

Пресс-конференция шла полным ходом. Черный археолог Платон Рассольников вещал на всю галактику. Он был привычно раскован'и не выказывал ни страха, ни волнения.

На небольшом столе рядом с ним были разложены отнятые у Первого Жреца артефакты. Здесь лежали и Ногти, и Пальцы, и Волосы, и Слюна Мамбуту. Платон побоялся доставать только Око Истинного Бога. Перед началом пресс-конференции операторы минут десять снимали их так и этак.

– …и теперь не остается никаких сомнений, что раса пузанчиков не имеет ни малейшего отношения к пандемии изменки. Они стали жертвой трагической ошибки Карантина, которую необходимо исправить как можно скорее. Истинная причина взрывных мутаций – артефакты из Следа Моргенахта. Артефакты – секретное оружие бочайских партизан. Партизан с отсталой планеты Бочаста-Роки-Шиа, которые объявили войну всей галактике.

В раскаленных лучах юпитеров Платон жарился словно на экваториальном пляже в полдень, то и дело вытирая пот со лба. Возможно, репортеры поверили ему, но сейчас они ни за что не признаются в этом. Репортеры казались археологу алчущими крови хищ-никами-фуркатами. Они должны показать в новостях такое, чтобы у их зрителей волосы встали дыбом.

– При всем уважении лично к вам, мистер Рассольников, нам нужны веские доказательства. А где они? – хорошо поставленным баритоном произнес самый опытный из репортеров Джон Малапуго. «Си-Би-Эс» чаще других посылает его в горячие точки галактики.

В воздухе над головами прессы возникла голограмма – две фразы большими красными буквами: «Рейтинг падает. Через минуту выйдем из эфира». Все глаза были обращены на Платона, а он подавленно молчал.

– У меня есть пленка с Бочасты, где отродясь не было ни одного пузанчика. Местные животные то и дело меняются. Вот поглядите…

На стенном экране разыгралась драма, которую в бочайских джунглях заснял Кнутсен. Безобидный гигант слонопотам превратился в ящера, с ним схватилась стая голодных чайкосорок, превратившаяся в мусильского птерозавра, а затем ящера обглодали пираний.

Экран погас. В конференц-зале недолго царила тишина.

– Трогательная сценка… Но где гарантия, что причина этих превращений – Ногти Мамбуту? – заговорил седовласый корреспондент «Эн-Би-Си» Харальд Ош. – Момент заражения остался за кадром. Пузанчики могли бомбардировать планету, сбрасывая с орбиты капсулы с вирусом, или отправить на Бочасту зараженные посылки.

– Какая чушь! – негодующе воскликнул Платон. – Зачем пузанчикам атаковать захолустную Бочасту?! Дело в том, что Ногти Мамбуту валяются по всему Следу Моргенахта, и звери порой наступают на них.

– Могу сходу выдать пяток версий, объясняющих, зачем пузанчикам понадобилась Бочаста, – подал голос Джон Малапуго из «Си-Би-Эс». – Например, они отрабатывали в захолустье тактику террора, прежде чем напасть на Старую Землю. Бочаста – удобное место для тренировок. На нее всем наплевать. Вам достаточно или мне продолжить?

Рассольникову нечего было ответить, и он пошел с другого конца:

– Но с какой стати пузанчикам атаковать Землю, где им так нравилось жить?

– Наивный вопрос…– рассмеялся Малапуго. – Они сбивали цены на недвижимость. Зараженная планета на порядок падает в цене.

Археолог исчерпал свои аргументы, но так никого и не убедил. Время уходило. Сейчас каждая секунда стоила ему года жизни. Если Платон немедленно что-нибудь не придумает, все усилия станут напрасными. Проиграет он, «Сынок», Пустельга и Серый Лис, потому что сенсация не состоится, и ничто не помешает Карантину втихую расправиться с незаконным корабликом и кучкой отщепенцев. Проиграют сидящие в лагерях пузанчики, которых уже никто и никогда не сможет вытащить на свободу. Проиграет Непейвода, который, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, влГез в земные разборки и поставил под угрозу авторитет фффукуараби. Его, конечно, не убьют и даже не бросят в темницу, но Послом ему больше не быть. Проиграют и репортеры, попавшиеся на пустой крючок и зря занявшие драгоценное эфирное время. В информационных корпорациях, где каждая минута стоит миллиарды, за такие ошибки по головке не погладят.

Рассольников мучительно искал выход. Ему казалось, что объявленная минута давным-давно миновала, но секундная стрелка висящих на стене часов замерла. Он глянул на своих товарищей по несчастью – и уж лучше бы он этого не делал. Кнутсен и Пустельга понуро глядели в пол. Лишь «Сынок», расположившийся в грузовом трюме, был уверен: мой папа – всех умней и непременно победит.

– Покажи им удава! – от микрочипа к микрочипу передал археолог Серому Лису.

– Я не делаю этого по заказу. И разве тебе не жалко людей?..

Пауза затянулась. Секунды здоровенными градинами долбили макушку. Атмосфера в конференц-зале посольского корабля накалилась. Репортеры ерзали на стульях, снова и снова глядели на мелькание цифр рушащегося рейтинга и мысленно матерились.

– Что же делать?! – с помощью микрочипа спросил у Кнутсена Рассольников.

– Ты знаешь сам…– многозначительно ответил спецагент.

* * *

И тогда археолог понял. Он ведь с самого начала предчувствовал, что тем все и кончится, но до последнего момента надеялся перехитрить судьбу. Но вот время пришло, и отступать некуда.

– Сейчас! Сейчас я докажу! – в мертвой тишине воскликнул Платон.

Выдержанная пауза создала должный драматический эффект, что затем признали многие видеокомментаторы. Рейтинг снова подскочил, и из эфира их пока не выкидывали.

С отчаянной решимостью Рассольников протянул руку к Ногтю Мамбуту, взял его со стола и стиснул в кулаке. Ничего не произошло. С невероятным облегчением и ужасом Платон смотрел, что секундная стрелка на стенных часах перевалила число «12» и быстро поскакала по второму кругу, а процесс все не начинался. – Сейчас! – пустив петуха, снова крикнул археолог. Вскинул руку над головой – и вот тут оно случилось. Свет в глазах его померк, а когда мгла рассеялась, сиятельный граф Платон Рассольников обнаружил, что зачем-то стоит на столе. Посмотрел на аудиторию и поразился: у нескольких репортеров отвисли челюсти, остальные зажимали рот руками, давясь от смеха. Он не мог понять, с чего это они.

Пустельга держалась ласторуками за свою вытянутую черную голову, одновременно закрывая ими большие человеческие глаза. Ходячий муравейник Непей-вода, по случаю пресс-конференции принявший человеческий облик и облаченный в парадный посольский мундир, подавал Рассольникову непонятные знаки. Но по его лицу ничего не разберешь. Кнутсен смотрел на Платона, выпучив глаза. При этом он поднял большой палец правой руки. А видеокамеры с эмблемами знаменитых информационных корпораций снимали, снимали… Операторы прилипли к видоискателям – как мухи к липкому стеклу.

Потом археолог опустил глаза и обмер: он стоял на столе голый и с огромной бабочкой, выросшей на причинном месте. Бабочка эта была ярко-василькового цвета и судорожно махала двадцатисантиметровыми крыльями.

Платон был в шоке и даже не мог слезть на пол, да и прикрыться не решался – крылья поломает… Археолог понимал: свершилось то, чего он так боялся – и что было необходимо сделать. Это был первый приступ изменки, которой Рассольников заразился на глазах у миллиардов зрителей. Но почему его поразило именно ТАК? За любовь к женщинам? Страшная месть завистливых небес! И как ему теперь жить дальше?

В конференц-зале вдруг раздался гомерический хохот. Спецагент Кнутсен по кличке Серый Лис ржал на зависть целому эскадрону .скаковых лошадей. Слезы катились у него из глаз. Затем Кнутсен подавился воздухом, закашлялся, схватившись за грудь, побагровел и начал хрипеть…

А в конференц-зале раздались аплодисменты. Оценив эффектность сцены и желая красиво закончить передачу – шли последние секунды прямого эфира – репортеры стали хлопать в ладоп1и, приветствуя черного археолога, который все-таки сумел победить. ТАКОЙ ценой…

Они не верили, что Кнутсен помирает от смеха. За нарастающим громом аплодисментов, свистом и улюлюканьем никто не слышал его предсмертных хрипов. Один только Платон, по-прежнему стоящий над всеми, глянул вдруг на спецагента и закричал, перекрикивая шум и гам:

– «Сынок»! Автомедика сюда! Кораблик услышал бы папу даже во сне.

ЭПИЛОГ

– А на Землю тебе никак нельзя, – по окончании пресс-конференции сказал Непейвода. – Тебя тут же отправят в карантинный лагерь, навсегда отрезав и от прессы, и от адвокатов. Вспомни о судьбе пузанчиков. Им еще повезло, что остались богатые соплеменники на стороне.

– На Земле тысячи больных изменкой, и никто их не трогает.

– До поры до времени – и только тех, кто не мешает властям. А ты вошел с ними в конфликт и тем самым попал в черный список. Изменка же сделала тебя полностью уязвимым… Я отвезу тебя на Чипопо-Рао. Это нейтральная планета. Она не входит в Лигу, там не действует юрисдикция Карантина. И главное: там полно пузанчиков. Они помогут – теперь по гроб жизни тебе обязаны. Предстоит долгая и трудная тяжба, чтобы доказать очевидное: пузанчики не виноваты, люди, зараженные изменкой, не являются переносчиками заразы, и все дело в Ногтях Мамбуту и посылках с Бочасты.

– Ты предлагаешь подать иск в Межзвездный Суд?

– А разве есть другой вариант?.. У меня даже возникла крамольная мысль: Карантин легко мог бы перехватить львиную долю бочайских посылок, но не собирается это делать. А почему? Кому больше всего выгодна изменка? Властям Лиги и самому Карантину – он получил чрезвычайные полномочия и рулит почти половиной галактики.

Затем Непейвода снова созвал репортеров в конференц-зале. Они вовсю отмечали свой успех в гостевых каютах – многие уже были навеселе.

– Еще одна сенсация, господин Посол? – со смехом произнес корреспондент «Си-Би-Эс» Джон Малапуго.

– С меня шампанское и икра, – отозвался Двунадесятый Дом. – Мы летим на Чипопо-Рао.

– Вы шутите? – не поверил ему Харальд Ош.

– Корабль делает второй прыжок.

– Это невозможно! Нам надо назад! У меня прямой эфир! – вскочив на ноги, наперебой орали репортеры.

– Я отправлю вас домой при первой возможности, – заверил Непейвода.

– Это похищение! Вы не имеете права!..

– Имею, – страшным скрипяще-шелестящим голосом вымолвил Двунадесятый Дом. Тысячи «мурашей», составляющих его лицо, на пару секунд перестроились в хищную клювастую морду. – Вы находитесь на суверенной территории ФФФукуараби. Вы пришли сюда по доброй воле и обязаны подчиняться нашим законам. И я не потерплю бунта на борту!

– Нам нужно сообщить начальству, – убавив обороты, потребовал Ош.

– Он прав, – поддержал его Джон Малапуго.

– Только по прибытии на Чипопо-Рао. Иначе по дороге нас атакуют.

Журналисты еще несколько минут продолжали грозить и упрашивать Непейводу, но он был непреклонен.

– Еще вопросы есть?

– А где же тогда шампанское? – разряжая напряжение, спросил Малапуго.

– В банкетном зале накрыты столы.

* * *

Пресс-конференция с посольского корабля транслировалась на сотни человеческих и не человеческих миров. На пару дней Платон стал самой популярной фигурой галактики.

По прибытии фффукуарабского корабля к Чипопо-Рао Рассольников попрощался с Непейводой. Они даже обнялись – впервые в жизни. Ходячий муравейник осторожно прижал друга к широкой груди. Археолог испытал странное ощущение, когда его щеки коснулись сотни прочно сцепившихся мурашей. В кои-то веки он был растроган.

– Смотри, не пропадай, – погрозил шевелящимся корявым пальцем Двунадесятый Дом. – Позванивай в Посольство.

– Нас будут слушать сто человек.

– Я дам тебе номер закрытой линии. – И Непейвода назвал Рассольникову двенадцатизначное число. Микрочип запомнит.

Вместе с Пустельгой и Кнутсеном Платон забрался в «Сынка»; маленький кораблик покинул грузовой трюм и направился к поверхности планеты. Вскоре «Сынок» совершил мягкую посадку на столичном космодроме.

Двунадесятый Дом Непейвода получил от археолога сообщение и вместе с репортерами и операторами тотчас отправился на Старую Землю. Он не был наказан Царским Советом планеты ФФФукуараби – тот, кто хоть в чем-то ущучит Лигу Миров, заслуживает награды. Впрочем, награждать Непейводу тоже не стали – уж больно своеволен и человеколюбив…

Прямо из здания звездного порта Платон по закрытой тахионной линии связался с посредником-журче-ней по имени Вакхуль, а затем, использовав нуль-передатчик, отправил артефакты по назначению. Через час на открытый им счет в местном филиале банка «Лионский межпланетный кредит» поступило девятнадцать миллионов кредитов.

Серый Лис и чичипата с помощью археолога перевели свою часть денег на секретные счета планеты Новая Швейцария. Пришло время прощаться – отныне их пути расходились.

– Мы еще встретимся, – на пороге банка сказала Пустельга.

Ее большие добрые глаза наполняла грусть. На миг археологу показалось, что в них стоят слезы. Но чичипата повернула голову, и Рассольников понял, что ошибся. Агенты первого разбора не плачут.

* * *

– Надеюсь, не в лучшем мире, – улыбнулся Платон. Пустельга быстро миновала вращающуюся прозрачную дверь и смешалась с уличной толпой.

– Я буду за тобой приглядывать, – пообещал Кнутсен.

Рассольников нисколько не сомневался.

– Люблю когда стоят за спиной и дышат– добродушно проворчал он и протянул археологу ладонь. Рукопожатие было крепким. На том они и расстались.