Текст книги "Вестник смерти"

Глава 23.

Что-то у меня в мозгу пока не складывалась картина произошедшего. Кому надо убивать женщину у самой стены Замка, но оставлять в живых её сына? Вестник убил бы и его. А если это не вестник смерти, то кто ещё так бесшумно сделал своё дело и так же бесшумно исчез, что даже мой тончайший слух не уловил его движения? Такое в этом мире по силам только одному из моих собратьев. А тогда мы снова возвращаемся к началу: почему жив сын?

Мне отчего-то совсем не хотелось убивать мальчишку. Я мог бы уйти незамеченным и продолжить своё дело каким-нибудь иным путём. Вот только больше информации мне сейчас получить было не у кого, а времени оставалось всё меньше и меньше. И я намеренно хрустнул веткой. Мальчик замер, но не закричал. Этого я и добивался, предупредив его звуком, а не до смерти напугав внезапным бесшумным появлением.

– Это друг, – тихо прошептал я, – не пугайся.

Паренёк повернул голову в мою сторону. Он не мог видеть меня, но хорошо слышал, и замер в том пограничном состоянии, с одной стороны которого дикий вопль ужаса, но с другой, пусть и пугливое, любопытство.

– Позволишь подойти к вам и осмотреть ваши раны? Я могу помочь.

– Она умерла, – всхлипнув, произнёс мальчик, размазывая рукавом рубахи по щекам кровь и слёзы, – а я не ранен. Где вы? Я вас не вижу.

В последней фразе было уже почти одно любопытство, а значит я мог подойти, не вызвав паники и бегства. Что я и сделал. А приблизившись, первым делом опустился на колени и осмотрел тело убитой женщины. Её голова была почти отделена от туловища одним движением не очень острого лезвия, которым управляла очень сильная рука. Сомнений не осталось, но оставались вопросы. Однако торопиться не стоило.

– Это твоя мама?

Мальчик молча кивнул.

– Она работала в Замке? – Я, было, пожалел, что спросил об этом в прошедшем времени, ведь ещё несколько минут назад она была жива, а для сына, скорее всего, жива до сих пор. Но, как оказалось, зря. В этом жестоком мире, где убийства и казни представляли повседневную рутину, дети не хуже взрослых воспринимали и понимали смерть.

– Да, она убирала в покоях герцога и жила в Замке. Мама была значительной дамой! – Гордо произнёс перемазанный кровью мальчишка, явно повторяя чужие слова. – Говорят, что иногда герцог даже призывал её в свои покои по ночам!

Да уж, подумал я, нравы тут ещё те… средневековые. Хотя, если сравнивать с нравами земными, которые мне довелось узнать за несколько десятилетий жизни в этом мире, так эти гораздо чище, ибо гораздо более прямолинейные и близкие к природе. На Земле родители учат детей нравственности, но через пять минут, покинув дом, сами же с упоением нарушают все мыслимые запреты. А здесь всё честно, так как понятия нравственности ещё просто не существует.

– Зачем же она покинула Замок, если жила там? Да ещё ночью. – Поинтересовался я. – И зачем ты вышел вместе с ней?

– Что вы! – В голосе мальчика прозвучало истинное удивление. – Детям запрещено жить в Замке! Я живу у тётки – маминой сестры – в городе. Мама иногда тайком навещала меня, приносила сладости мне и несколько монет тётке на моё содержание. Тётка и добра-то ко мне была только за то, что мама ей платила, а теперь… – паренёк снова принялся всхлипывать.

Да нет, парень, вздохнул я про себя, «теперь» у тебя не будет. И чем быстрее я получу все известные тебе сведения, тем скорее твоя душа отправится догонять душу матери. Ничего не поделаешь, коль злая судьба поставила вас обоих на перекрестье интересов сразу двух вестников смерти.

– Хватит хныкать, как девчонка, – вслух произнёс я, – как вы тут оказались, и кто убил её?

– Мать навещала меня вечером, – стараясь не смотреть на труп начал мальчонка, – я служу на конюшне при постоялом дворе, а тётка работает на кухне. А тут этот странный человек…

Парень постоянно сбивался на незначительные детали. Мне приходилось снова и снова возвращать его к главной нити повествования, да ещё и поторапливать, иначе рассказ занял бы весь день.

Выходило так, что «странный человек» ещё на подходе к городку узнал о том, кто может помочь ему тайно проникнуть в Замок. А это значит, что через день-другой в ближайших окрестностях обнаружат труп ещё одного родственника моего собеседника. Этот «странный человек» весь в грязи, но до зубов вооружённый, заявился прямо в конюшню, и мальчик слышал, как он приказал позвать его. Но отозвалась мать. Она прижала палец к губам сына и прошептала ему в ухо, что ей и так уже пора идти, а ему приказала держаться тётки и не высовываться. И потом сама вышла к своему будущему убийце.

Это кое-что объясняло. Хотя бы то, какими подозрительными взглядами встретили в кабаке наше с Бобом появление сразу после ухода «странного человека». А может, уже к тому времени нашли в конюшне труп слуги, которому приказали позвать мальчика. А тут ещё два незнакомца. А поведение покойной относительно человека, призывавшего её сына, свидетельствовало кое о чём ещё. Она была наложницей Стива и знала о его опасениях в отношении появления вестника смерти. Но почему безропотно повела вестника к Замку? Или герцог ей не сообщил о том, что вестники свидетелей не оставляют?

Малец рассказал, что не послушал мать и издали следил за ней и тем чужаком. Но уже за пределами постоялого двора обнаружил, что чужак его чует и постоянно озирается. Тогда парень затаился, а спустя некоторое время пошёл по следам, которые отчётливо оставляли на сырой земле туфли матери на высоком квадратном каблуке. А эти следы вели в лес по едва заметной тропинке и под острым углом к большой дороге, ведущей к воротам Замка. Эта тропинка привела его почти к самой стене. Было очень темно в лесу, а сразу за опушкой начиналось подножье холма и открытая местность. Мальчик решил уже, что мать благополучно провела нежданного гостя за стены, как в темноте наткнулся на её тело с перерезанным горлом.

– А почему она повела его именно сюда? – Удивился я. – Стены здесь ничуть не ниже, да и стражей на них отнюдь не меньше.

– Тут есть тайный ход, шепотом сообщил мальчик, – через него мама и выходила и заходила, когда навещала меня.

Понятно. Значит, теперь герцога Стивена можно в расчёт не брать, выдохнул я, доставая из-за сапога нож одной рукой, а второй подтягивая к себе за ворот рубахи ничего не подозревающего мальчишку. Мне не хотелось, но я не мог оставить его и подвергнуть риску исполнение контракта. Он видел меня, видел второго вестника. А утром ещё обнаружится смерть герцога. Очень скоро «странный человек» отправит его на небеса, раз уж смог пробраться за стены.

– Не отправит, – совершенно спокойно произнёс мальчик.

На мгновение оторопев, я только теперь понял, что последние фразы произнёс вслух.

– Почему? – Вырвалось у меня.

– Потому, что герцога нет в Замке, – сообщил пацан, – он уехал ещё утром к своей сестре – леди Изабелл. – Мальчуган вздохнул. – Мама любила его. Она никогда бы не показала чужаку дорогу за стены, если б не знала, что Стивен в безопасности.

Нож незаметно вернулся на своё место за голенище. Как и в случае с Бобом, что-то свыше вмешалось в мою судьбу, как, впрочем, и судьбу мальчишки. Выходило так, что он ещё мог оказаться мне полезным.

– А ты сам бывал за стенами? – не особенно надеясь на ответ, на всякий случай поинтересовался я.

– Конечно, – кивнул мальчик, – иногда мама проводила меня в Замок, особенно после пиров, которые устраивал герцог для своих новых офицеров. На кухне после них оставалось так много объедков и даже целых блюд и недопитого вина! Слуги набивали свои животы, а всё, что не смогли сразу доесть, честно делили между собой. Но моя мама занимала высокое положение, и ей доставалось объедков больше всех. Она делала большой узел из старой скатерти, а я относил его в дом тётки. Там попадались такие блюда, что тётка только охала от удивления – ничего подобного она никогда не видела!

– А что это за новые офицеры? И куда тогда подевались старые? – Ответ мне был известен заранее, но я хотел убедиться в своих выводах окончательно со слов непосредственного свидетеля событий.

– Старые офицеры – вассалы герцога, – стал терпеливо втолковывать мне маленький собеседник, – и они никуда не делись. Иногда хозяин обедает и с ними, но это совсем не похоже на те пиры, которые он устраивает для недавно прибывших со своими солдатами и железными повозками командиров. С этими он обращается почти, как с друзьями, как с равными. Они едят другую еду и пьют незнакомое вино, которое огнём обжигает горло.

– А что это за железные повозки?

– Это магические повозки, – восторженно, но одновременно испуганно зашептал мальчик, – они двигаются сами без лошадей и рычат, как драконы! Слуги говорят, – его голос задрожал, – будто герцог заключил сделку с самим Сатаной! И тот дал ему непобедимое воинство для завоевания трона!

Эта песня мне уже была знакома. Стивен Монтгомери оказался ничуть не лучше своего братца Генри. Он тоже перетащил в этот несчастный мир современную земную армию, и также готовился к походу на столицу, где надеялся первым добраться до завещания своего покойного отца. И, если оно было составлено не в его пользу, взять власть над семейным бизнесом силой. А на этот мир и этих перепуганных людей им всем наплевать по большому счёту.

Но к чему, подумал я, собирать бронированные армады для похода на столицу – крохотный, по земным меркам, городок, средневековый гарнизон которого не имел в своём арсенале ничего, кроме холодного оружия? Не говоря уже о том, что братья нарушили множество законов собственного мира и рискуют, вернувшись на Землю, угодить на каторгу, невзирая на все свои богатства и связи.

Мне сделалось грустно от мысли, что и леди Изабелл «продала душу дьяволу», и в эту минуту тоже, как и её братья, готовит массированный танковый удар по столице, и лишь ожидает известий от меня. Однако, зачем Стивен отправился к ней? Ведь в деле о наследстве они не союзники.

– Скажи, – попросил я паренька, – а герцог отправился с большим отрядом?

– Зачем? – Непритворно удивился тот. – Говорю же, он к своей сестре поехал. Мама говорила тётке, что он, вроде как, сильно был чем-то напуган и хотел предупредить герцогиню. – При этом взгляд мальчика упал на мёртвое окровавленное тело матери, лицо его снова сморщилось, а из глаз потекли слёзы. – За что её убили?

Теперь я обладал достаточным количеством информации о положении дел в Замке Стивена Монтгомери, чтобы после доклада своей нанимательнице считать контракт исполненным и потребовать окончательного расчета с учётом всех издержек. Остальное безобразие, творимое семейкой Монтгомери в этой параллели, меня совершенно не касалось. Но заказчицу ещё необходимо было застать живой и способной расплатиться. А тем временем, буквально рядом со мной за стенами сейчас работал вестник смерти, который очень скоро будет обладать той же информацией, что и я, если уже ей не обладает, после чего он устремится к Замку герцогини, где так удачно собрались сразу обе его цели.

Мне нужно было спешить. Рука снова потянулась к ножу – живой мальчишка представлял для меня большую угрозу… Если только не взять его с собой, вдруг подумал я. Странные же идеи случались у меня в последние дни.

– Возьмите меня с собой, – словно уловив моё настроение, попросил он, – тётке я теперь стану не нужен, а господину я стану хорошим слугой за еду и кров. И я знаю короткий путь до Замка герцогини, – добавил он, будто прочитав мои мысли. – Только маму надо похоронить, – прошептал он, и чуть снова не заплакал.

– Маму твою утром найдут, ведь она лежит на самой тропе, и с почестями похоронят, как важную даму. Но у нас совсем не остаётся времени, и ты идёшь со мной, – приказал я, и схватив парня за руку, увлёк за собой. Он не сопротивлялся.

Не пробежали мы и десяти шагов в сторону дороги, как мне пришла в голову мысль, что неплохо бы было создать для вестника, который орудовал сейчас внутри Замка, максимально возможное количество дополнительных препятствий, преодолевая которые, он потеряет время, так нужное нам. Я отпустил мальчишку и приказал ему ждать на месте, в то время, как сам вышел к подножию холма и, прицелившись, разрядил арбалет. На стене кто-то вскрикнул, и исчез один факел. Быстро наложив вторую стрелу, я пустил её вслед за первой и тоже попал.

Мой новый перемазанный кровью слуга ждал меня, не сходя с места. Я, как пушинку, подхватил его, взвалил на плечо и побежал. За моей спиной в Замке поднимали тревогу.