Текст книги "Вестник смерти"
Автор книги: Леонид Зайцев
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Глава 28.
Он был так откровенен, что мы ему не сразу поверили. Да и как поверить человеку, которого ты защищаешь ценой собственной жизни, а он лишает её мимоходом твою семью и детей? Поверить в то, что наш мир был уничтожен по приказу и за деньги хозяина, нам потребовалось некоторое время. После чего встал вопрос: кто и как лишит нас сатрапа. Жёны и дети, теперь уже в прошедшем времени, были у всех, но миссия мести выпала мне!
Никогда не забуду, как он визжал, пока я прибивал его к стене ржавыми гвоздями, как рыдал, пока я его кастрировал, а потом насаживал на смазанный его же жиром, срезанным с живота, кол. Как я смотрел в его глаза, наслаждаясь каждой секундой его умирания. Но и этого было мало для существа, уничтожившего ради своей прихоти целый мир. Со временем мы уничтожили всех его родственников, до которых смогли добраться, включая женщин, подростков и младенцев. Это произвело на землян впечатление, а заодно сделало нам неожиданную и непредвиденную рекламу.
Идти нам было некуда. Из всех способов зарабатывания денег на Земле мы знали только один. А спрос на вестников смерти оказался немалым! И мы начали работать на богатых людей. Не связанные более семейными узами, ненавидящие всех землян, презирающими собственную жизнь, как и любую жизнь вообще, мы стали идеальными наёмными убийцами.
Самые отчаянные из нас погибли в первые годы. Люди быстро учатся мастерству смерти. Всего за десять лет нас осталось меньше двух десятков, самых удачливых, осторожных и самых безжалостных. Но наша слава бежала впереди нас. А цены на услуги вестников смерти росли так, что теперь мы сами могли себе позволить купить собственный мир!
Глава 29.
Дверь оказалась совсем крошечной, неприметной среди вольно разросшегося бурьяна и довольно прочной на вид. Охраны рядом не было видно. Возможно, стража располагалась за дверью. Я спросил об этом Джона. Мальчик сообщил, что в мирное время этот тайный вход охраняет только прочный засов, который не отпереть снаружи. Нашёл «мирное время»! Мне довелось снова сильно удивить парня. Так как до моего слуха уже доносилась автоматическая стрельба со двора Замка. Времени лезть через стену или рыть подкоп у меня не было. Я схватил железную дверь за края и не без усилия просто вырвал её из стены вместе с петлями и толстым деревянным засовом.
– Ничего себе! – Восторженно прокричал Джон, перепрыгнув через несколько скатившихся нам под ноги камней кладки. – Но внутрь я вас одного не пущу! Вы не знаете Замка, а я знаю. Лошадей Боб постережёт.
Мне совершенно некогда было с ним сейчас спорить, да и было в его словах очень даже рациональное зерно. Чем быстрее я сориентируюсь в коридорах и залах Замка герцогини, тем у меня больше шансов вытащить Изабелл отсюда раньше, чем вестник смерти доберётся до неё. Поэтому я махнул рукой мальчишке и показал кулак Бобу. Последний храбро кивнул и остался на месте, ради солидности и для пущего устрашения врагам, приподняв обеими руками заряженный арбалет. А Джон бросился вперёд меня в тёмный коридор тайного хода. Он лихо размахивал кинжалом, конфискованным нами у одного из покойных таможенников герцога Стивена, словно мечом. Впрочем, таковым он для мальчика в пропорции с длинной его руки и являлся.
Коридор оказался подземным ходом, ведущим сначала прямо под холм, а затем по лестнице вверх. Бедные местные бабы, успел подумать я на бегу, которым тут приходится бельё на реку для стирки таскать. Только это я и успел подумать, так как ход оказался коротким. Лестница через полтора десятка ступеней привела нас в просторное помещение, наполненное влажным запахом первобытного мыла и каких-то местных ароматических смол. В углу зала, слегка повизгивая от страха, сбились в кучку полуголые женщины, прикрываясь мокрыми простынями и банными шайками.
Стрельба во дворе даже для моего слуха здесь была едва различима. Значит, служанки испугались грохота моего подвига с дверью и наших с Джоном шагов. Слышать переполох наверху они просто не могли.
– А ну, тихо бабы! – Как-то совершенно по-взрослому прикрикнул на женщин мальчишка. Всё-таки его мать была «значительной женщиной», парень знал, как общаться с прислугой. – Где герцогиня? – Спросил он строго. – Ну?
– Да это ж Джон, – раздался облегчённый шёпот.
– Быстро! Где? Ей опасность грозит! – Заревел уже я, направляя в сторону соблазнительной группы мокрых дам арбалет.
– Да в своих покоях она с братом Стивеном заперлась, – затараторила одна из девиц, пока остальные дружно снова принялись визжать, – он ей известие какое-то привёз. Стражники сказывали, что о союзе против герцога Генри разговор идёт.
Не семейка, а клубок змей, сплюнул я в сердцах на мокрый пол. Просто удивительно, что гордая красавица Изабелл запретила мне убивать своих братьев. А вот теперь, если я не успею раньше, её брат Генри убьёт её руками моего собрата! Стивена я при этом в расчёт не принимал, ибо его жизнь меня совершенно не интересовала.
– Дорогу знаешь? – спросил я Джона.
– Знаю, – тут же кивнул он, и с прежним азартом бросился вперёд и вверх, туда, где тайный ход вывел нас прямиком хозяйственные помещения самого Замка.
Теперь уже парнишка не удивлялся попутно выбитым мною по дороге нескольким дверям, или просто не замечал этого. Мы бежали, раскидывая преграждавшие путь горы посуды, чаны с каким-то варевом и расталкивая перепуганную прислугу.
Ни разу на пути нам не попалось ни одного стража, а выстрелы уже гремели в самом Замке. Вестник шёл напролом, я даже услышал пару взрывов от ручных гранат. По всей видимости, в Замке у герцога Стивена мой собрат разжился не только танком, позволившим ему опередить нас, но и солидным арсеналом стрелкового вооружения. Он очень спешил, не жалея никого и ничего на своём пути. И я поймал себя на мысли, что действовал бы также, если бы при выполнении контракта мне грозила встреча с другим вестником смерти. Ведь, если один из нас не выполнит свой контракт, то весть о таком позоре распространится очень быстро среди потенциальных заказчиков. А тогда вестник-неудачник не только сам лишится работы, но и бросит тень на всех оставшихся братьев. А я свой контракт фактически выполнил. В нашем договоре с Изабелл не было ни слова сказано о том, что, добыв информацию, я должен оберегать её жизнь. Да я и не собирался этого делать. Мой интерес носил только меркантильный характер… Или нет? Я же впервые не назвал свою заказчицу ни леди, ни герцогиней, а просто Изабелл!
Все лишние мысли улетучились, когда из служебных помещений мы попали в зал приёмов. Помещение было длинным и широким с огромными цветными витражами на окнах, которые сейчас миллионами осколков усыпали пол. Как и десятки тел стражей. Некоторые из них ещё подавали признаки жизни. Но их страшные обильно кровоточащие раны не оставляли им никаких шансов в условиях примитивной медицины этого мира. А выстрелы звучали уже совсем близко. Видимо, какое-то препятствие всё же смогло задержать вестника, раз нам удалось его нагнать.
Впереди, за развороченными взрывом ручной гранаты когда-то красивыми, отделанными золотом и драгоценными камнями, дверьми начинался тронный зал. Над которым, как я понял из сбивчивых объяснений Джона, и находились личные покои герцогини. Именно из этого зала сейчас и доносились редкие уже выстрелы. То ли у штурмовавшего Замок наконец кончились патроны, то ли ему больше не в кого было стрелять, что представлялось мне более вероятным.
Я быстрым шагом направился к разрушенному дверному проёму. Несмотря на мои приказы, мальчишка опередил меня, юркнув между двух разбитых створок, и перепрыгнув через труп одного из стражей, бросился навстречу тому, кто был ему не по зубам. Тут же прозвучало два одиночных выстрела. Я, выбив остатки дверей ногой, вошёл в зал, заваленный трупами чуть ли не в два слоя. Стражи герцогини остались верны своему долгу до конца, буквально преградив путь убийце своими телами. Именно их героизм и задержал его в этом зале на пути к покоям герцогини.
Он стоял у подножия узкой лестницы, ведущей наверх, в противоположном конце зала, направив в мою сторону стволы сразу двух автоматов. Камуфляж на нём был изрядно попорчен во многих местах арбалетными стрелами и клинками мечей. Сквозь разорванную ткань виднелось совершенно не повреждённое крепкое тело. Весь его вид только лишний раз подтверждал мою уверенность в том, что он сделал всё от него зависящее, чтобы завершить свою работу до моего прибытия. Вестника смерти не убить стрелой или саблей. Но без острой необходимости он никогда не станет утруждать себя прямой атакой на многочисленного противника, поднимая, таким образом, большой шум. Звук боя выдаёт его самого, и предупреждает о надвигающейся опасности жертву, предоставляя ей возможность спрятаться. Вестники предпочитают делать своё дело без лишнего шума и лишних свидетелей. Этому нас ещё много лет назад научила гибель большинства наших братьев.
Рассмотрев меня, он опустил, а потом и вовсе отбросил в сторону бесполезные теперь автоматы. На лице его появилась не то улыбка, не то горькая усмешка. Бросив взгляд вверх, куда уходила так и не покорённая им лестница, и, отшвырнув ногами несколько трупов стражников, расчищая себе путь, он сделал пару шагов мне навстречу.
– Приветствую тебя, вестник смерти, – произнёс он громко, – что привело тебя в эту глушь? У местных царьков не хватило бы всей казны, чтобы нанять тебя.
– Приветствую тебя, брат, – искренне ответил я, – но прежде, чем я задам тебе аналогичный вопрос, скажи, что ты сделал с мальчиком, который вбежал сюда прямо передо мной?
Лицо вестника выразило крайнее и абсолютно искреннее изумление по поводу моего беспокойства. Признаться, ещё совсем недавно я и сам бы удивился ему. Однако сейчас у меня в ушах звенели выстрелы, раздавшиеся сразу после того, как Джон проник в тронный зал. Я не злился на инстинкты вестника смерти – нет, но и судьба мальчишки, однажды не убитого мной самим, почему-то волновала меня теперь. Это было то новое мироощущение, которое я не так давно обнаружил в своей душе. После того, как Изабелл запретила мне в ходе исполнения контракта убивать своих братьев.
– Мальчишка с ножиком? – Продолжая удивляться, переспросил меня вестник. – Да, я выстрелил в его сторону пару раз, не целясь, но, судя по тому, что у твоих ног нет его тела, не попал. А что тебе до него? Он явно из местных. Или ты себе в этой параллели новую семью завёл?
Я одновременно вздохнул с облегчением, осмотрев лежащие вокруг тела, и не найдя среди них Джона, и разозлился.
– Мальчишку не тронь, – рыкнул я, – чем бы наш разговор ни закончился. – Так что ты делаешь в доме, где у меня назначена встреча с моим клиентом?
Вестник внимательно посмотрел на меня. Мы долгие годы прожили бок обок и могли читать по глазам и лицам друг друга. Я увидел, что он очень мало знает о моём задании, кроме того, что нанял меня кто-то из Монтгомери, и теперь его очень интересовало, кто именно.
– Я знаю, – добавил я, – кто твой клиент, и кто твои цели. Ты успел исполнить контракт?
– А вот я не знаю того, что поручено тебе, – уклонился от ответа вестник, – поэтому давай, выкладывай карты первым.
Мы оба осознавали то, что может произойти после нашего обмена информацией. К сожалению, выхода из этой ситуации не существовало. Мы не могли просто разойтись в разные стороны. Нами самими созданный кодекс вестников смерти и нами же разрекламированный образ не позволял нам этого.
– Я выполнил свой контракт, – сообщил я, – мне осталось доложить клиенту результаты и получить окончательный расчет.
Вестник явно расслабился, что мне совсем не понравилось. Неужели он успел убить Изабелл? С одной стороны, конфликта между нашими заданиями, в этом случае не существует. Однако, с другой стороны, я теряю не только оставшиеся крохи гонорара, но и саму герцогиню. Не знаю почему, но от мысли о её смерти, у меня защемило сердце.
– Как я понимаю, – начал он, – твоим заказчиком был второй брат – Стив. Надеюсь, что ты получил с него максимальную предоплату, ибо его труп лежит во дворе крепости среди тел его охранников. Он имел глупость выбежать на шум у ворот. Там я с ним и покончил. – Вестник ухмыльнулся, – можешь не волноваться – умер он мгновенно. Если желаешь, то оплачу тебе неустойку. Надеюсь, что теперь мы спокойно расстанемся, и ты позволишь мне беспрепятственно завершить выполнение своего контракта? Мне осталось только подняться наверх и убить прячущуюся там герцогиню.
Значит Изабелл ещё жива. Эта мысль вызвала во мне одновременно волну облегчения и волну ненависти к людям вообще, и Генри Монтгомери в частности. Из-за его неуёмного стремления к власти, я стоял сейчас здесь, напротив своего собрата, с которым оказался по разные стороны баррикад, как говорят земляне.
– Увы, – с горечью произнёс я, – владелица моего контракта именно герцогиня Изабелл Монтгомери, и по этому договору я не могу позволить себе убийство кого-либо из её родственников.
Вестник и так уже всё понял по выражению моего лица. Я ощущал, как лихорадочно работает в эти мгновения его мозг, отыскивая в создавшемся положении лазейки для компромисса. За секунду до того, как он только раскрыл свой рот для ответа, я уже знал всё, что он скажет, так как и сам раньше думал об этой возможности. А так же я уже знал и свой ответ ему. Если бы он только не так спешил попасть сюда. Если бы только я появился тут раньше него, то всё могло бы быть иначе. Хотя, зачем я пытаюсь себя обмануть? Развязка оказалась бы такой же, лишь отодвинувшись на некоторое время. Ни один вестник смерти не отступит, пока контракт полностью не завершён.
– Есть вариант, – с надеждой в голосе произнёс он, – я пропускаю тебя к твоей заказчице, ты докладываешь о выполнении условий контракта, получаешь окончательный расчёт и уходишь. А уже после этого я завершаю своё дело. Ни наша репутация, ни наша честь при таком исходе не пострадают!
Он практически дословно произнёс именно те слова, которых я от него ожидал. И он был прав. Это был единственный способ разойтись двум вестникам в такой ситуации, сохранив лицо и жизни. Более того, ещё несколько недель назад я бы и сам предложил такой путь. Вестникам смерти нет дела до жизней людей, как и тем не было дела до уничтожения нашего мира. Для вестников имеет значение лишь их «деловая репутация», как называют верность слову земные бизнесмены. Однако теперь во мне что-то изменилось. Я не сразу заметил эту перемену. Я ещё не осознавал её тогда, когда оставил жизнь этому пьянице Бобу. Я начал предчувствовать её, когда не убил мальчишку прямо у трупа его матери. И ощутил в полной мере эту перемену только теперь, когда на кону стояла жизнь Изабелл! И теперь эта перемена заставила меня соврать своему собрату.
– Не получится, – стараясь сохранять совершенное спокойствие, ответил я, – по моему контракту я должен охранять жизнь клиентки до вступления в права наследования, ибо только тогда она будет в состоянии расплатиться со мной. Тебе стоило тщательнее собрать всю информацию о предстоящем деле прежде, чем заключать контракт.
– Тебе тоже, – вздохнул он.
Наши взгляды встретились. Мы буквально сверлили друг друга насквозь. Так продолжалось, как показалось мне, бесконечно долго, но ни один из нас не отвёл глаз в сторону.
– В таком случае, между нами на лицо «конфликт интересов», – сообщил вестник. – И ты не хуже меня знаешь, что это означает.
– К сожалению, ты прав, – с неохотой подтвердил я, одновременно нащупывая рукой спрятанную в брючном ремне катушку с нитью, которая легко разрезала даже сталь, – и я знаю, что для нас это означает…
Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как были сказаны последние слова, когда я, выломав дверь, ворвался в покои герцогини. Я, должно быть, выглядел ужасно в своей изорванной и окровавленной одежде. Но, видимо, ещё более ужасающе выглядело моё лицо, перекошенное гримасой ненависти.
Изабелл стояла у кровати, держась рукой за резную стойку балдахина. Она стояла совершенно прямо с истинно королевской осанкой, никакого дрожания рук, никаких слёз. Её испуг выражали только мертвенная бледность и огромные, широко раскрытые глаза. Казалось, что она готова была умереть, но умереть с достоинством королевы.
– Только что, – сам не узнавая своего голоса, прорычал я, – умер мой брат. Я сам убил его ради спасения твоей ничтожной жизни! Благодаря распрям вашей семейки, вестников смерти, последних людей нашего мира стало на одного меньше. Теперь нас осталось всего десять! И ты расплатишься со мной за всё!
Если бы в эту минуту Изабелл произнесла хоть слово, или закричала, или стала сопротивляться мне, то я бы, скорее всего, убил её. Но она молчала и даже не пыталась оттолкнуть от себя моё окровавленное тело.
Глава 30.
Мы могли позволить теперь найти и купить для себя новый мир. Одно время эта идея прямо витала в воздухе. Да что там мы. Я сам бы мог купить себе мир! Мои услуги ценились весьма высоко и очень щедро оплачивались, чтобы я мог позволить себе это. Но существовало несколько причин, по которым такой проект был отвергнут.
Во-первых, мы были воинами, пусть и наёмными, и никогда сами не стремились к власти, и даже получив её волею судьбы, всё равно не знали бы, что с ней делать. Сидеть на троне или в президентском кресле, отдавая приказы? Такая перспектива нас не прельщала, ибо мы были людьми действия и риска. Во-вторых, даже если бы мы совершили такую покупку не напрямую, что было бы полным безумием, а через длинную вереницу посредников, часть которых после ликвидировали, то Корпорация всё равно знала бы путь в наш мир. Как любой, даже самый надёжный и закрытый банк знает информацию о счетах всех своих даже самых засекреченных клиентов. А значит, наш гипотетический новый мир не оставался бы недоступен для землян. Чего, по понятным соображениям, мы снова себе позволить не могли.
Таким образом, вестники смерти оказались прикованными к Земле, лишившей их родины, что только усилило нашу ненависть к людям.
Глава 31.
И вот мы вчетвером спешно продвигались в сторону столицы королевства. Я и Изабелл верхом, а Боб с Джоном в нашем старом добром фургоне.
Мальчика я обнаружил сразу, как только спустился из покоев герцогини обратно в залитый кровью и заваленный телами тронный зал. Он где-то прятался до этого, а теперь стоял над трупом поверженного мною вестника смерти. В некотором смысле ему очень повезло. Вне нашего погибшего мира, он оказался единственным на сегодняшний день человеком, которому довелось своими глазами наблюдать смертельную схватку двух вестников и остаться после этого живым. А когда я подошёл к нему и сообщил, что умерщвленный мной человек и есть убийца его матери, парень упал на колени, обхватил своими ручонками мою ногу и принялся целовать мой окровавленный сапог. Я наклонился, схватил его за ворот рубахи и поднял на ноги. Тут он произнёс что-то традиционное из серии: «моя жизнь без остатка теперь принадлежит хозяину, и хозяин волен распоряжаться ею по своему усмотрению». И первым моим распоряжением стало: отыскать Боба и загнать наш фургон через главные ворота во двор Замка. Мальчишка бросился исполнять мой приказ с такой скоростью, словно у него вдруг выросли крылья. А я устало опустился на невысокую деревянную скамью у стены и замер, обхватив голову руками.
В этой позе меня и застала Изабелл, когда сама спустилась в зал. Она успела переодеться в походный костюм для верховой езды и выглядела по-прежнему царственно. Её лицо порозовело, от недавней бледности не осталось и следа. С ледяным спокойствием она осмотрела зал, и только на мертвом вестнике её взгляд задержался.
– Это он? – Спросила леди.
– Да, это он – мой брат, – подтвердил я.
Герцогиня подошла к телу, наклонилась и закрыла остекленевшие глаза вестника. Потом выпрямилась и произнесла, не глядя в мою сторону.
– Я еду в столицу. С этим безумием пора кончать.
– Вы сами говорили, леди, – напомнил я ей, – что в столице вас ожидает смерть.
– Как выяснилось, в том числе и с вашей помощью, – дама оставалась абсолютно невозмутимой, – смерть ожидает меня повсюду. А если мой брат окажется в столице раньше меня и при помощи своих земных войск завладеет властью и отыщет завещание отца, то у него достаточно будет средств для того, чтобы нанять ещё одного, а может и сразу двоих вестников смерти для расправы надо мной.
От одной этой мысли мне сделалось дурно. Я не имел возможности оперативно связаться со своими собратьями и предупредить их о том, насколько опасен для нас всех теперь Генри Монтгомери со своими космического масштаба финансовыми возможностями и безумной тягой к единоличной власти. У меня оставалось три пути. Во-первых, я мог отойти в сторону, так как теперь контракт мною был выполнен в полной мере и оплата получена. Однако, этот вариант я уже сегодня один раз отверг, и теперь было слишком поздно к нему возвращаться. Во-вторых, я мог постараться сам устранить Генри, пока он не наделал кучу новых бед. Но я не мог действовать без контракта – это поставило бы меня вне закона сообщества вестников смерти. В-третьих, я мог постараться помочь Изабелл попасть в столицу и первой отыскать завещание.
– Леди Изабелл, – произнёс я, – у вас имеется при себе одна золотая монета?
– Разумеется, – удивлённо ответила герцогиня, – хоть десять.
– Дайте мне одну.
Девушка пристально и с нескрываемым удивлением посмотрела на меня, но всё же достала из поясного кошеля золотой и кинула мне. Поймав его на лету, я встал и направился к выходу из тронного зала, бросив на ходу:
– Мне надо сполоснуться и переодеться – это займёт десять-пятнадцать минут. Потом мы отправимся в столицу. Никакой свиты, никакой охраны, если она ещё осталась. Только вы, я и два моих слуги.
Проходя мимо мёртвого вестника, я подобрал с пола оба автомата, и оставил леди в полном замешательстве в отношении моих планов. Но спорить она не пыталась – толи побоялась, толи решила положиться на меня, толи ей уже всё было всё равно.
Так или иначе, но через полчаса мы покинули Замок герцогини, оставив её слугам хоронить погибших и наводить порядок. И теперь двигались самой короткой дорогой в сторону столицы, где я был намерен действовать в зависимости от обстоятельств. Фургон скрипел, протрезвевший окончательно Боб, грустил, Джон, я это спиной чувствовал, не сводил с меня восторженного и полного преданности взгляда. Изабелл изо всех сил старалась излучать ледяной холод безразличия, хотя её розовые щёчки говорили о совершенно противоположном настроении. Я же напрягал все свои органы чувств, прислушиваясь, принюхиваясь и присматриваясь к тому, что ждало нас за горизонтом.
Первой молчания не выдержала Изабелл.
– Не понимаю, – произнесла она, даже не повернув головы в мою сторону, – зачем вы навязали мне своё общество после того как… как контракт был исполнен, и вы получили плату сполна, – на последнем слове она сделала ударение, смысл которого был понятен лишь нам двоим. – Разве вестник смерти, выполнивший свою работу и получивший за неё гонорар, не должен тут же исчезнуть? Какое вам дело до столицы затерянного в параллелях отсталого мира?
– Разумеется, – усмешки на моём лице она не заметила, или сделала вид, что не заметила, – но так случилось, леди, что у меня в этом мире ещё есть дела.
– И кто в этот раз ваш наниматель? – Она всё так же смотрела только вперёд. – И какова ваша цель теперь? Или вернее спросить у вестника смерти – кто ваша цель? Если я, то какой смысл отъезжать так далеко от моего Замка. Вы могли всё завершить в моих покоях!
Её обида, обличённая в яркие наряды изысканных фраз, отнюдь не злила меня. Её нрав, её самообладание всё больше и больше восхищали и притягивали то человеческое, что не так давно вновь проснулось во мне. Я любовался её строгой красотой и, даже, уже почти не вспоминал о том количестве заповедей вестников смерти, которые я нарушил после нашей первой встречи, как и об убитом мною собрате.
– Что вы, леди, – я старался подстроиться под её тон, – убить вас мне не сложно в любой момент, но не вы моя цель. А новый контракт, о котором вы изволили упомянуть, я заключил с одним единственным во всём мире своим настоящим другом, а оплатили его вы.
– Вот как? – её удивление было столь искренним, что она даже повернула ко мне своё лицо. – Когда же я это сделала? Я не помню ничего подобного.
– А тот золотой, что так небрежно бросили мне, помните? Так я рад сообщить вам, ваше высочество, что эта монетка и послужила мне гонораром за договор с моим другом.
– Не слишком ничтожная плата для вестника смерти? – фыркнула она.
– Ну не мог же мой друг обобрать вас дважды! – усмехнулся я.
Лицо герцогини зарделось, губы сжались, превратившись в узкую полоску. Но и теперь она осталась в своей роли царственной особы, которую, как мне казалось, играла исключительно для моих слуг. Не будь их при мне, Изабелл вцепилась бы ногтями в моё лицо! И я очередной раз похвалил себя за предусмотрительность.
– Так кто же этот тайный друг, расходы которого я так щедро оплатила? – теперь она налегла на слово «щедро». – Я знаю его?
– Разумеется, Изабелл…
– Леди Изабелл! – высокомерно поправила она меня, скосив глаза в сторону фургона, в котором Боб и Джон с открытыми ртами ловили каждое сказанное нами слово.
– Разумеется, леди Изабелл, – с лёгким поклоном поправился я, – вы его знаете, и даже видите сейчас едущим рядом с вашим высочеством.
– Это вы? – она так натурально изобразила изумление, что не придрался бы ни один режиссер, ни в одном из известных миров. – Вы заключили контракт сами с собой? А разве такое возможно? – вот теперь в её вопросе сквозил неподдельный интерес.
– Теоретически да, – сам не вполне уверенный в своих выкладках, ответил я, – при условии, что плата вносится со стороны.
Теперь она уже совершенно не скрывала своего интереса, направив свою лошадь почти вплотную к моему стремени.
– И каковы условия вашего нового контракта? – поинтересовалась герцогиня. Любопытство победило в женщине даже недавнюю обиду и неприязнь ко мне.
Но я вынужден был признаться в том, что и сам пока не знаю, что должен сделать, а знаю лишь, ради чего. И хотя, в мои смутные планы в первую очередь входило недопущение Генри Монтгомери к власти, дабы предупредить повторение роковых встреч вестников друг с другом на поле брани, а уж, как неизбежное условие, сохранение жизни Изабелл, она поняла всё по-своему.
– Ты хочешь остановить Генри ради меня? – девушка даже не заметила, что обратилась ко мне на «ты». – Только не убивай его, пожалуйста. Отец уже потерял одного сына, и я не хочу, чтобы его род прервался!
А то, что именно Генри повинен в смерти Стивена, спросил я её, что её саму могли убить, опоздай я буквально на пару минут, это её совершенно не волнует? То, что Генри притащил в средневековый мир танки и пулемёты, ей безразлично? А знает ли она, что один такой генри однажды сотворил с моим миром?
– Знаю, – произнесла девушка тихо, – это частью был и мой мир.
В запале я не сразу уловил смысл сказанного ею. Когда я распаляюсь, то хоть и слышу слова оппонента, но не воспринимаю их. А когда до моего сознания, наконец, добрался смысл сказанного ею, моя челюсть отвисла, а конь, казалось, сам встал, как вкопанный. Во мне боролись два желания – убить её за подлую шутку, и выслушать сперва её последнее слово.
– Ты сейчас же объясняешься, – недобро глядя на Изабелл, велел я, – или я возвращаю тебе золотой, и освобождаю себя от всех обязательств.
К моему великому изумлению, она восприняла мои слова совершенно спокойно. Позади нас со скрипом остановился фургон. Я что-то рявкнул в его сторону, и Боб с мальчиком спрыгнули в траву и отбежали на почтительное расстояние. Боб, как я заметил, успел прихватить с собой полную флягу и вяленое мясо.
– Говори, приказал я грозно.
– Не ори на меня!
Я опешил. Она повысила голос на вестника смерти! Но какой-то знакомый и родной огонь в её глазах заставил меня стерпеть оскорбление и выслушать историю, в которую не поверил бы ни один вестник. Ни один, кроме меня.
– Я не родная, а приёмная дочь отца, – начала Изабелл, – но я всё равно из рода Монтгомери. Моей матерью была младшая сестра папы. Сорок лет назад она была молодой и очень хорошо обеспеченной девушкой. Говорят, что она так же поражала и пленяла мужчин своей красотой. К ней сватались самые завидные и богатые отпрыски самых знатных семей. Но мать была ещё не готова променять свою вольную жизнь на строгость великосветских приёмов и закулисные интриги, которыми обычно развлекают себя жёны сильных мира сего…
Насколько я понял из рассказа Изабелл, её мать была весёлой, романтически настроенной двадцатилетней девчонкой, обожавшей ночные клубы с их атмосферой вечного праздника и вечеринки с друзьями. Вот на одной из этих вечеринок, девушка от подруг узнала о необычных мужчинах из таинственного мира, нанятых для своей охраны одним из богатейших чудаков Земли. Мол, эти ребята очень вежливы и дружелюбны с девушками, и непобедимы в конфликтах с парнями. При этом сами они на драку никогда не нарывались.
Вот так, слово за слово, и вечеринка переместилась в клуб, где отдыхали свободные от работы вестники смерти. И тут, толи возраст, толи романтика необычного приключения, толкнули молодую девушку в объятия крепко сложенного, могучего и неутомимого мужчины из загадочной параллели. Они встречались всего лишь трижды, но, как известно, для зарождения жизни достаточно и одного раза.
Узнав, что беременна, девушка ужасно испугалась и рассказала всё своему старшему брату, единственному, кому доверяла. Монтгомери спрятал сестру от любопытных глаз в одной из очень дорогих, и очень закрытых клиник, а сам попытался найти отца будущего ребёнка. Однако, именно в это время произошли события, превратившие в итоге вестников из телохранителей в наёмных убийц, рассеявшихся по всей Земле. И хотя Монтгомери не жалел денег на поиски, найти отца ребёнка удалось только вместе с известием о его гибели. Он был среди самых отчаянных, которые, как известно, погибают в первую очередь.
А тем временем, рождение Изабелл убило её мать. Как оказалось, несмотря на все достижения современной земной медицины, родить обычной женщине ребёнка от мужчины из довольно странного мира и остаться в живых оказалось не под силу. Хотя сам ребёнок чувствовал себя прекрасно, ничем не болел и охотно прибавлял в весе. И Монтгомери усыновил новорождённую племянницу, назвав своей дочерью, и дав ей имя Изабелл. К тому времени у него самого уже было два маленьких родных сына – Генри и Стив.
– Возьми, – герцогиня протянула мне хорошо отточенный нож, – и режь, – она протянула ко мне свою словно выточенную из мрамора руку.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
