Текст книги "Моя любимая – Кикимора. Сказки для взрослых"

Глава 5 Но это последняя ночь

Ворон вернулся в дом поэта злой и взъерошенный. Он все еще думал и гадал рассказывать или не рассказывать то, что случилось, что он своими лапами сотворил с несчастной лягушкой, которая нашлась и снова пропала.

Но разве она сама не хотела утаить от него после трех ночей, что превратилась в лягушку? Если бы он тогда не проболтался, то никогда не узнал бы Мишель о том, что с ней стала, какую страшную цену заплатила она за то, что была счастлива только один миг. И кто его за язык тянул?

Конечно, чародей, которому ему хотелось отомстить, вот и намстился досыта.

Нет, на этот раз он решил молчать. Недаром считается, что молчание – золото. Померла лягушка, так померла, днем раньше, днем позднее, какая разница. Это старых сказках добро побеждает зло, а в современных может и не победить и тогда все кончится печально. Но что делать, если жизнь у нас такая горькая да страшная, то и сказки на нее похожи.

Взглянул на ворона Мишель, и понял, что лягушки он больше не нашел, они все, наверное, перевелись. Ну что же на это скажешь? Погрузился он в печаль глубокую, как океан, около которого и жил, даже про стихи и науку забыл на время, так тяжко было у него на душе..

– Ничего, погорюет и все пройдет, – думал ворон, – не век же ему горевать, было бы из-за кого, лягушка – это не рыжая ведьма, как ее любить, ею даже и сыт не будешь, так на один зубок только укусить. Сегодня президент пообедает, и сказке конец.

У мудрого ворона были довольно странные представления о любви, но когда так долго живешь, то все безвозвратно теряется и уходит, нет уже новизны чувств, а вот цинизм наоборот крепчает

№№№№№№№

А между тем наша лягушка оказалась в руках главного повара президента Жана – Поля Лаваля – самого лучшего из поваров. Других здесь долго не держали.

Но этот парень очень любил сказки и лучше всех умел готовить лягушек– такой вот умелец оказался. Первое могло помочь в чем-то нашей лягушке, второе-приговорить ее к смертной казни. Оставалось гадать любовь или долг победит в душе славного повара президента.

Повар был наслышан об исчезновении лягушек и даже не надеялся на то, что служанке выпадет такая удача, найти хотя бы одну из них. А тут такая радость и удача на них свалилась. Он крепко держал ее за лапку, вертел так и сяк, прикидывая, как бы лучше ее приготовить, да не дай бог не испортить, другой-то не будет, заменить нечем.

И вдруг, как в той сказке, лягушка заговорила человеческим голосом:

– О, добрый человек, выслушай меня сначала, ведь те, кто ждут казни за тяжкие преступления, тоже имеют право на последнее желание.

– Вот как, уж не Царевна ли ты Лягушка? И какое же преступление ты совершила?

– Можно сказать и так, царевна, а преступление, ясно какое, влюбилась так, что не только голову, но вот и облик человеческий потеряла.

Задумался повар, но все-таки решил спросить:

– И какое же у тебя желание?

– Отпусти меня на часок, в последний раз навестить поэта, которого я больше жизни люблю, а потом я вернусь назад, ты же Мастер, и приготовить меня еще успеешь.

– Думаешь, если я повар, то полный идиот и должен поверить слову лягушки, пусть и царевны, но передо мной обычная лягушка, может и влюбленная, но все-таки.

– Вовсе я так не думаю, иначе и говорить бы с тобой не стала. Но я должна на него еще раз взглянуть, попрощаться с ним, а потом делай со мной что хочешь. А чтобы ты не сомневался, я клянусь водами Леты, что вернусь назад.

Повар знал греческие мифы, понимал, какая это страшная клятва, ее боялся даже грозный Зевс.

– Ну хорошо, лягушка, твоя взяла, только как ты до него доберешься? Мне некогда с тобой возиться.

Лягушка показала на ворона, сидевшего на подоконнике у раскрытого окна.

– Вот он меня туда и доставит и назад принесет..

– Почтовый голубь, – усмехнулся повар.

– Голубь не голубь, а в беде не оставит.

№№№№№№№№

Ворон слышал все, о чем говорила с поваром лягушка. И теперь гадал, исполнит или нет лягушка свое обещание. Летел он в дом поэта молча, понимая, что нельзя наступать на те же грабли дважды. Но твердо верил, что лягушка не вернется назад. А если что, он какую-нибудь другую лягушку туда отнесет, благо, что их набралось больше сотни в доме у поэта и все его стараниями.

Лягушка уселась на столик около кровати, где лежал Мишель, листая какую-то рукопись, и так ласково на него посмотрела, что Мишель ощутил тепло и нежность, по которой так давно тосковал.

Он вздрогнул, вспомнил сон, подумал, что ворон принес ему одну из старых лягушек, чтобы как-то утешить. Но эти изумрудные глаза. Это была его рыжая ведьма Алина, сомнения растаяли как утренний туман.

– Я только взглянуть на тебя и попрощаться, – тихо квакала лягушка.

– Как это попрощаться, – поэт резко повернулся к ворону, рукопись шлепнулась на пол.

Ворон скреб дерево стола когтями и молчал. Он вообще в последнее время старался молчать.

– Что случилось, что вы от меня скрываете?

Ворону пришлось обо всем рассказать.

– Нет, этого не может быть, – услышали они голос поэта, – я только что нашел тебя и никуда не отпущу.

– Но я дала слово повару и не могу его нарушить, – говорила лягушка, – не сердись, у нас совсем не осталось времени, я хочу, чтобы ты улыбнулся на прощание, не надо о грустном.

Поэт взглянул на ворона, но он заметил, как черный всадник промелькнул за окном, казалось, что внезапно наступила ночь.

– Мне пора возвращаться назад, – заявила лягушка с такой твердостью, что поэт невольно опустил руки и замер.

– Надо что-то делать, – каркал ворон, – может другую лягушку отнести?

– Ну уж нет, почему из-за меня должна страдать невинная лягушка, да и клятвы надо исполнять, не будет мне счастья, я кану в Лету, какой от этого прок. Я просто хотела тебя еще раз увидеть, наверное, слишком много хотела, но теперь ничего не сделать.

Ворон только развел крыльями, показывая свое полное бессилие.

– Полетели, – скомандовала лягушка, – повар нас и так заждался, мы не должны его подводить, ведь меню составляется заранее.

Ворон подчинился, ведь он тоже давал слово повару, что вернет ее назад, что тут делать?

Лягушка решила не оглядываться, хотя ей очень хотелось еще раз взглянуть на своего поэта….

№№№№№№№

Повар не поверил своим глазам, когда снова увидел эту странную парочку.

– Как же он отпустил тебя, ты же говорила, что он тебя любит.

– Я говорила, что я его люблю больше жизни, – отвечала лягушка, – и я не могла нарушить данное слово. Ты великодушно позволил мне с ним увидеться и проститься, не могла же я ответить черной неблагодарностью на это.

– Ты так любила его, что готова была стать лягушкой, а теперь и вовсе погибнуть, этого не может быть.

– Я и теперь люблю его не меньше, и снова бы все повторила, ради тех трех ночей и последнего свидания с моим Мишелем.

– Меня никто никогда так не любил, – признался повар и повернулся в ворону, все видевшему и слышавшему. Он подумывал о том, как бы схватить лягушку и улететь. Она же выполнила свое обещание, но боялся, что не сможет лететь так быстро, чтобы улизнуть от злого кашевара.

И вдруг он услышал голос повара:

– Что расселся на кухне, забирай свою лягушку и неси ее к этому поэту, пока я не передумал.

– А что ты скажешь своему президенту? – вырвалось невольно у лягушки.

– Скажу, что влюбленность заразна, съест он тебя и таким же станет, а у него еще столько важных дел впереди, что нельзя так рисковать. Пусть твой поэт с тобой мается, а президента надо беречь от такой заразы, как любовь. Найду, что сказать, убирайтесь быстрее, мне еще надо приготовить второе.

Ворон не заставил повторять в третий раз, подхватил лягушку и рванулся в облака. Но радовались они рано. Черный всадник был рядом, чародей метнулся к ним, схватил ворона вместе с лягушкой.

– Далеко собрались, дорогие мои? – услышали они его низкий раскатистый смех. – От повара-балбеса ушли, но от меня не уйдете, и не надейтесь.

Глава 6 В Плену у чародея

Чародей схватил ворона, который на этот раз крепко держал в клюве лягушку. Выпускать и терять в третий раз Алину он не собирался, может Велес и любит троицу, а ему этого не нужно было.

Он подвился глупости и наивности повара.

– Вот до чего любовь к сказкам доводит, взял и отпустил лягушку, президент не полакомился, месть не состоялась, добряки все вокруг, но я никогда не был добрым, не любил те сказки, а писал свои. Нет, ты не останешься лягушкой. Об этом я позабочусь.

– Что ты хочешь сделать? – вырвалось у Алины, пока ворон молчал, она могла говорить. Ведь решалась ее судьба.

– А сделаю-ка я подарок Властелину тьмы.

– Царевна Лебедь, – обреченно вздохнула Алина, а ворон, наконец, пронзительно каркнул, потому что лягушка была уже в руках у чародея. Он бесцеремонно вырвал ее из клюва ворона. Она затрепетала в тонких и длинных пальцах-такие могли быть только у пианиста.

Он держал ее осторожно, почти нежно, наверное, просто боялся покалечить, раз принял такое важное решение.

– Но ведь ты навсегда разлучишь нас с Поэтом.

– Почему же навсегда, – усмехнулся Волхв, – рано или поздно он помрет, и вы снова встретитесь. Все вы там будете, не веришь мне, спроси у Серого волка, ведь это он ваши души в Пекло относит.

– Не делай этого, я так его люблю, – вырвалось у Алины, – мы должны встретиться здесь, а не там, ведь у тебя же не каменное сердце.

В небе повисло молчание.

– Ну, если он так тебя любит, как ты его, тогда ворон расскажет ему, что надо спуститься в Пекло, будем из него нового Орфея творить. Пусть сразится с Нием, и выведет тебя оттуда из тьмы. А как вы хотели, любовь требует жертв, а большая любовь больших жертв. Вы и так с ним носитесь, как с писаной торбой, а хоть что-то он должен сам сделать для своей любви, если он вообще кого-то любит, в чем я очень сильно сомневаюсь.

Волхв усмехнулся, какой зловещей была его усмешка, злодей он и есть злодей.

– Потеряли поэта навсегда, – тяжело вздохнул ворон.

– Ничем помочь вам не могу и не хочу, – заявил чародей, и сразу стало понятно, что просить его о чем-то бесполезно. – Они мне еще спасибо скажут, а говорят, что с милым и в Пекле рай, так что все образуется со временем. А поэту надо сменить обстановку, может там к нему вдохновение и пожалует.

Лягушке стало понятно, что с ним говорить бесполезно.

Ворон что-то еще каркал, но Волхв больше не слушал его. Он начал творить заклятие. И был сосредоточен и спокоен, сразу видно, что не шутил, к делу относился серьезно.

Так и решилась судьбы ведьмы-лягушки, которая не попала на стол к президенту. Но страшно даже представить, что с ней и с Мишелем будет дальше.

А ведь все начиналось безобидно с того, что ей просто захотелось стать «всех милее, всех нарядней и белее», чтобы порадовать своего любимого.

Глава 7 Новый Орфей

Ворон полетел к Поэту, чтобы рассказать ему о том, что случилось.

Когда ворон опомнился и немного притормозил в воздухе, на глади озера появилась Царевна Лебедь. Белая, как снег птица, с прекрасным женским лицом медленно качалась на водной глади, но как же она была грустна.

– Красавица, – невольно залюбовался ворон, – уж если они не слопали лягушку, то эту точно не тронут. Лебедей убивать всегда было запрещено, и считалось большой бедой. А как нашему Аиду повезло, рядом с ней и Персефона кажется только бледной тенью, как же она прекрасна.

Ворон приблизился к Лебеди, чтобы разглядеть ее получше:

– Я расскажу ему обо всем, что случилось, пусть он не злится на президента, которому ты не досталась.

– Хорошо, но не говори, что стало потом, я не хочу, чтобы он оказался во тьме, не надо Мишелю повторять путь Орфея, пусть живет и радуется жизни, у него все будет хорошо.

Чародей, который оказался поблизости, расхохотался. Она совершенно неисправима, ну как так можно жертвовать собой ради какого-то поэта?

– Не бывать этому, – решил он и отправился на свидание к Поэту.

№№№№№№№№№

Мишель сидел сам не свой перед белым листом бумаги. Он и представить себе не мог, что происходило во дворце президента, там, куда ворон отнес его лягушку. Сердце замирало и разрывалось на части. Ему хотелось броситься туда и сделать хотя бы что-то, чтобы спасти ее и вернуть домой. Но прошло слишком много времени, было поздно.

Теперь он не сможет забыть того, что происходило никогда.

Но за окном послышался шум, и он повернулся туда. Ворон вернулся назад.

– А ничего там и не было, повар мне вернул лягушку назад, – услышал он голос ворона и ушам своим не поверил.

Ворон уселся на подоконник и стал рассказывать, как все было, перескакивая с одного на другое.

– Так где же она теперь, – перебил его Поэт.

– Была бы тут, если бы по дороге мы не натолкнулись на чародея, – тяжело вздохнул ворон.

– Но он же не ест лягушек, – не унимался Поэт, ему было просто страшно услышать то, что будет дальше.

– Конечно, не ест, он не такой гурман, как твой президент. Он просто решил ее изменить и какое-то заклятие сотворил. В общем лягушки больше нет на этом свете и на том тоже нет, – обреченно каркнул ворон.

Поэт уставился на ворона:

– А больше я ничего не знаю, – не моргнув глазом, соврал ворон.

– Да как же так, у меня едва появилась надежда, и ты снова ее лишаешь.

– Ничего не знаю, что же делать. Чародей мне ничего не докладывал, творит, что захочется, а вороны виноваты.

№№№№№№№№

– Старый плут, – когда это ты научился держать язык за зубами? – услышали ворон и поэт голос чародея.

Сначала они увидели огромную черную тень, только потом он появился во всей зловещей красе. Волхв явился в дом поэта.

– Лягушка стала Лебедью, вспомни сказку. Она так же прекрасна, только на этот раз не Гвидону-Велесу, а Нию в жены досталась, это совсем другая сказка, но и в мире, и в сказках что-то должно меняться. А случилось это по моему велению, по моему хотению.

Волхв распрямился, и глядя в старинное зеркало, стал любоваться собой.

То, что произошло в следующее мгновение, не понял ни мудрый ворон, ни хитрый чародей. Конечно, этого не мог знать поэт Мишель. Потому что в один миг он преобразился, стал совсем другим. Нет, он был очень даже симпатичным парнем и раньше, но в тот момент стоял перед чародеем светловолосый красавец, от которого исходил дивный свет. Недаром говорится, что не все люди в этом мире люди, среди них есть еще и иные создания, есть духи, молодые боги и свои и чужие порой по нашему миру бродят…

Но как это произошло? Упоминание имени Гвидона сработало, или какое-то другое слово, которое могло убивать и воскрешать, и силу которого не ведал даже чародей, иначе бы он его не произнес, помогло нашему поэту измениться и преобразиться в один миг.

А может быть тот, кто был при его рождении, наградил его даром, дремавшем в его Душе до поры и до времени. Но ворон с великой радостью уставился на молодого и прекрасного бога. Да, да, было в нем что-то сиятельное и небесное. Так вот живешь до поры, до времени и не ведаешь, какие силы в глубине души дремлют.

– Ну, ты даешь, чел, кто бы мог подумать, что ты мог вот так измениться вдруг, – выдохнул Ворон, он не скрывал восхищения, глядя на поэта, которого почти не узнавал.

Чародей фыркнул, что-то пробурчал и отошел с его пути. Не только простые смертные, но и чародеи не ведают, кого они встретят на своем пути, как их Слово отзовется. Когда мы играем с могучими силами, то не подозреваем, что в это время, и они играют с нами.

Чародей растаял в воздухе, как ему и полагалось, а Ворон повел Мишеля в Пекло. Он был исполнен сил и решимости отыскать свою возлюбленную. И не сладкоголосый Орфей, а князь Гвидон должен был представить перед ней и Властелином тьмы.

– Она должна стать женой Ния, нам надо поспешить, если еще не было брачной ночи, ты сможешь за нее бороться. Но если все там свершилось, то ей не вырваться из Пекла. Как бы сильна не была ваша Любовь, она навсегда останется с ним. Чародей там, ты нашел самого могущественного врага из всех возможных.

Князь Гвидон устремился во тьму.

Глава 8 Аисты и капуста

Все дети появляются в мире двумя способами – одних приносят висты, других находят в капусте.

Ну, с аистами все понятно, а вот откуда дети берутся в капусте? Вы ни разу не задавали себе такой вопрос? Тогда слушайте…

Может быть, аист притомился по дороге, да решил ребенка положить, чтобы передохнуть немного, а потом забыл его там. А младенец на огороде в капусте так и остался, пока его родители не нашли.

Аист сильно не волновался, знал, что люди придут посмотреть на капусту, овощ– то был дорогой, ценный. Найдут его и заберут в свой дом, это же не в лесу оставить, где он может замерзнуть или от голоду помереть, или животные его съедят, а тут только зайцы пробегают, а они младенцев не едят, им капусту подавай.

Нет, лучшего места, чем капуста, для младенца не найти.

Но могло быть по-другому.

Иногда детей все-таки в лесу оставляли те, кто хотел скрыть свои дела темные, цари, опять же, которые боялись, что внук убьет деда, были и такие пророчества от волхвов разных. Тогда велели они слугам верным взять ребенка да в лес отнести, чтобы не сбылось пророчество.

И вот тогда медведь брал этого младенца и в капусту его нес.

До дома не доносил, потому что боялся, что могут какого человека зашибить в горячности или сами пострадают от людского оружия. А вот до капусты доносили всегда. Там было безопасно и медведю, и младенцу. Своим плачем ребенок извещал, что он появился в капусте, и ждет, пока его домой заберут.

Люди потом прислушиваться стали, если из капусты плач доносился, то они уже бежали, чтобы найти там ребенка. Подкидыши считались даром богов, к ним особенно трепетно относились.

Но почему приносил именно медведь? Да все потому, что бог всего живого Велес по земле ходил в медвежьей шкуре. Он и спасал тех самых младенцев.

И не просто спасал, а наделял их потом поэтическим или каким иным талантом, потому что всегда был покровителем поэтов и музыкантов.

Я так долго об этом рассказываю, потому что нашего Мишеля нашли родители в капусте, и назвали так в честь того самого Медведя, который спас его от холода и смерти лютой.

№№№№№

Так Мишель появился на свет и стал жить и поживать.

А дети, найденные в капусте, росли всегда здоровыми и красивыми, к земле тянулись больше других, все, что связанно было с природой и науками их очень интересовало и волновало, хотелось им стать естествоиспытателями, чувствовали себя частичкой мира и природы, и пытались ее изучить и изменить как-то, чтобы еще лучше она стала.

– Он у нас ученым будет, – говорила мама, – когда гладила светлую головку малыша.

Голова Мишеля действительно было светлой во всех смыслах этого слова, а глаза голубыми, как небо, на которое так часто обращал взор Велес…

– Какой любопытный и любознательный мальчик, – вторила ей бабушка, довязывая теплые носки для Мишеля. Большой ученый должен быть закаленным, и с крепким здоровьем, иначе какой же он естествоиспытатель? Бабушка заботилась о том, чтобы Мишель был здоровеньким, все хвори своими заговорами прочь гнала.

– Пусть лучше доктором станет, нас будет от хворей разных лечить, – говорил отец, когда услышал разговор женщин.

Эти люди добрые тогда и подумать не могли о том, что пройдут годы, и все их желания сбудутся, потому что Велес следил все это время за своим Мишелем, и старался все сделать для того, чтобы попал Мишель в самый лучший университет и стал большим ученым.

Только поэтический дар тоже щедро подарил он своему любимцу, правда до поры до времени он был далеко и глубоко запрятан у Мишеля, и пока не давал о себе знать. Но настанет такой день, когда и он проявится, обязательно проявится во всей красе и мощи.

№№№№№

Да, а как же там с аистами и другими младенцами?

Говорят еще, что счастливых детей счастливым родителям аисты приносят и прямо в руки им торжественно кладут, наверное, это правда. Как и то, что дети, в капусте найденные, и с рождения пережившие трудности и лишения, часто бывают не очень счастливыми… Ведь с ними всякое случиться могло, а если не услышат их плача люди? Страшно подумать даже. В общем, самого начала они много пережили и не могут быть таким беззаботными.

Но это не про всех так сказать можно, если Велес о тебе сам заботится, то счастливым ты можешь и не быть, этот бог и сам никогда не был счастлив, не знает, что это такое, а потому другим счастья подарить не может. Но вот особенным станешь точно. Ведь от начала до конца он тебя не оставит без присмотра, будем беречь и направлять в самые теплые и красивые места.

В один прекрасный день большой ученый Мишель, который уже много чего для науки сделать смог, стал писать стихи.

Но кто же стихов не пишет, скажете вы и будете правы, все пишут, только Поэтами становятся избранные, те, кого Велес поцеловал и отметил.

И однажды дипломаты, ученые, артисты, даже генералы, кто появился на свет так же как наш Мишель, становятся еще и поэтами, художниками, музыкантами. В небесах загораются их звезды.

И просто фонарями на фоне этих ярких звезд становятся остальные рифмоплеты, а они, загоревшись однажды, уже не гаснут никогда, и как может быть иначе? Ведь в мир приходят настоящие поэты, у которые дар от Велеса.

Мы их сразу заметим и отличим от остальных. Их никогда ни с кем не перепутать…

Так в нашем мире родился Мишель